Сатанинские стихи

Прошло почти тридцать лет, с тех пор как религиозный лидер Ирана аятолла Хомейни вынес смертный приговор автору романа «Сатанинские стихи» Салману Рушди.  Эта книга была первой в ряду книг, приподнимающих завесу над истинным лицом Ислама, обычно закрытым паранджой недомолвок и намеков. И последствия такого смелого шага проявились почти сразу же. Проявляются они и до сих пор, как ни странно оказав драматическое влияние на свободу слова в новом мультикультурном обществе.

14 февраля 1989 года в День Святого Валентина на поминальную службу в связи со смертью английского писателя Брюса Чатвина собрался Лондонский бомонд. Это были английские писатели и писатели других стран, проживающие в Лондоне. Среди них были Мартин Эмис, Пол Теру и Салман Рушди. На панихиде, говорилось многое. Теру, например, утверждал, что творчество Брюса Чатвина имело «водяной знак высокой творческой деятельности», если перевести на русский – то «знак качества». По словам Эмиса – Чатвин «преобразовал греческое православие, представив вместо него религию, о которой прежде никто не знал». Конечно, это было шуткой, которую тут же омрачила совсем нешуточная новость -  богословское распоряжение совсем иного рода. Пришло сообщение о фетве, выданной иранским лидером на смертную казнь Салмана Рушди.

Среди скорбящих шепотом передавались слова «смертный приговор». Но всем казалось, что все это лишь пустые слова далекого тирана.  Теру, будучи в тот день в ударе, даже пошутил, обращаясь к Рушди, мол, на следующей неделе мы соберемся на ваши похороны, коллега». Никто и не вспомнил, что подобные заявления аятолл уже имели последствия в истории.  Еще в 1947 году, по приказу аятоллы был застрелен Министр образования Ирана, и после этого великое множество политических и интеллектуальных противников религиозного тирана расстались с жизнью по его приказу. Рушди об этом знал, и поэтому выступление в тот день на панихиде стало последним его публичным выступлением на долгие годы.

Писатель поспешил скрыться. Во всех газетах появились заголовки на первых полосах: «Салман исчез». На самом же деле, он просто переехал с командой специального защитного подразделения в отель Лигон. В тот же вечер по 4 каналу радио транслировалась речь Рушди, записанная заранее. В этой речи он говорил, что довольно просто отозвать книгу из всех книжных магазинов, да и вообще – «если вы не хотите читать книгу, то и не читайте. В ней много букв, не стоит утруждаться. Но, если вы ее не читали, то и обижаться на нее незачем. Считайте, что ее просто нет».

Через четыре дня после «несмешного Валентина», под давлением Салман Рушди опубликовал извинения: «я искренне сожалею, что издание «Сатанинских стихов» причинило столько страданий последователям ислама». Но извинение было отклонено.  Аятолла заявил, что даже если Рушди раскаялся и стал «самым набожным человеком всех времен и народов», он по-прежнему ответственен за тех мусульман, которые прочитали книгу, а, следовательно, согрешили. Поэтому, для того, чтобы его простить – необходимо убить, и как можно скорее.

С самого начала роман «Сатанинские стихи», был не столько богословской, сколько политической бомбой.  Фоном для споров явилась борьба между Саудовской Аравией и Ираном, знаменосцами глобального ислама. Саудовцы сумели получить уйму денег за внедрение салафитской версии суннитского ислама в Европу в то время, как шиитский Иран страдал от войны и унизительного примирения с Ираком, и все никак не мог восстановить свои полномочия, как авангард исламской революции.  Саудовцы и иранцы прекрасно понимали, что вокруг книги формируется небольшой, но радикальный кружок протестующих, которых можно было эксплуатировать в своих целях. В Британии начались демонстрации исламистов, которые публично сжигали книгу. Только вот никто не знал, что эти люди сами являются представителями теократической политики исламских стран и ими же и оплачиваются.

«Сатанинские стихи» были опубликованы 26 сентября 1988 года, Но после давления лидера пакистанской партии Джамаат-и-Ислами, запрещены правительством Раджива Ганди через девять дней после выхода. Саид Абул Ала Маудуди проповедовал, что «для всего рода человеческого есть только один образ жизни, который находится на глазах у бога. А именно – аль-ислам».

Была еще и Саудовская Аравия, которая финансировала Комитет по делам ислама в Великобритании, созданного специально как орган давления на Салмана Рушди. Икбал Сакрани – будущий глава мусульманского совета Великобритании, лихо высказал мнение, что «смерть писателя была бы самым легким для него выходом». Намекая, как видно, на то, что Рушди следует вначале придать пыткам. Впоследствии, этот уважаемый человек был пожалован в рыцари за заслуги перед общественностью Великобритании.

В Иране же, вначале книга не была запрещена. Ее даже освещали в иранской газете. Но потом Хомейни вдруг заметил протесты в Аравии и Великобритании, призвал совет мулл, которые и растолковали ему, что он прописан в тексте, как карикатурный персонаж. Аятолла поспешно обиделся и издал фетву о смертной казни. Таким образом, убив сразу двух зайцев – отомстил обидчику и прослыл самым большим ненавистником Рушди. Думаю, что здесь излишни комментарии об умственном потенциале аятоллы.

Через девять дней после издания фетвы, Хомейни держал программную речь, в которой назвал «Сатанинские стихи» «пожирателями мира», и провокацией сионистов, покушением на честь и величие духовенства. Действительно, перед самой фетвой Рушди писал для одной из иранских газет: «Могущественное племя священнослужителей – это полиция мысли. Они уже давно возвысились над Исламом».

Следующее десятилетие Рушди провел в полной изоляции. Около него постоянно были телохранители, и как только что-то просачивалось в прессу – очередные новости о подготовке покушения, он тут же переезжал. Чтобы до него дотянутся, даже были захвачены британские заложники в Ливане. Упросив власти, не говорить экстремистам о его местонахождении, Рушди с трудом вылетел в Соединенные Штаты. Там он жил в доме правозащитника Кристофера Хитченса, окруженный, вооруженными до зубов, членами антитеррористических сил США.

А теракты продолжались. В апреле 1989 года в книжный магазин, хозяин которого придерживался левых взглядов, были брошены бомбы. Месяц спустя, прогремели взрывы в High Wycombe и Road King в Лондоне. Были брошены бомбы в отделе Свободы магазина Пингвин. Напомню, что «Пингвин» был издателем «Сатанинских стихов». Неразорвавшихся боеприпасы были обнаружены в Ноттингеме, Гилдфорд и Питерборо – филиалах того же магазина. В августе того же года в гостиничном номере случайно подорвался  на собственной бомбе Мустафа Махмуд Мазе. Бомбу он готовил для Рушди. Могу добавить – собаке собачья и смерть.

В то же время, семейная жизнь Рушди повисла на волоске. Его жена, писательница Марианна Вигинс с трудом выдерживала постоянные переезды и глубокое безденежье. В те годы Рушди почти ничего не писал.

Писатель начал искать выход из замкнутого круга. В канун Рождества 1990 года он издал свидетельские показания, говорящие о том, что «… нет бога, кроме Аллаха, а Мухаммед пророк его».  Утверждал, что вернулся в ислам и отрекается от своего романа». Говорят, что в тот вечер он был так противен себе, что даже заболел. Но и этот шаг не возымел никакого значения, хотя писатель формально и признавал победу исламских террористов над собой. Хотя Хомейни был уже мертв, но охота на несчастную книгу и ее автора – продолжалась. Думаю, что дело уже было не просто в книге, а в принципе. Да и, как обычно, террористам нужна была причина для того, чтобы повзрывать пару сотню гражданских лиц в чужом светском государстве.  В следующем году Хитоси Игараси, японский переводчик Рушди, был зарезан и Этторе Каприоло, итальянский переводчик, тяжело ранен ножом в другой атаке. В 1993 году Уильям Nygaard, издатель в Норвегии, был ранен, и Азиз Несин, турецкий переводчик, стал объектом резни в Турции, тогда в горящем отеле погибло 37 человек.

В течение многих лет роман не появлялся на полках многих книжных магазинов. Но, тем не менее, оставался бестселлером и даже был выпущен, несмотря на угрозы, в мягкой обложке. Более того, за это время Рушди написал еще семь романов и несколько других книг. А новое правительство Ирана даже официально дистанцировалось от фетвы Хомейни, что не оказало никакого успокоительного действия на исламских фанатиков. Дело в том, что фетва аятоллы имела не одну цель – Салмана Рушди с его книгой, а великое множество.  Лидер призывал убить всех, кто так или иначе был связан с этим именем. По сути, у Хомейни получился эффективный террор, бесконечно продолженный во времени.

Сейчас уже мало кто рискнет опубликовать книгу, подобную «Сатанинским стихам», и редкий издатель согласится ее издать. Для этого нужно обладать недюжинной силой духа и стойкими убеждениями, что в наше печальное время – редкость. «Сатанинские стихи» - богатый и сложный роман, в меру ироничный, фантастический и сатирический. Это – умная книга, а умные книги всегда представляли опасность для правящей элиты, будь то дикий Иран или цивилизованная Великобритания, которую постепенно вынуждают отказываться от собственной древней культуры в угоду исламским мракобесам, для которых вообще не существует иной литературы, кроме Корана. Да и тот корявый.

Издатели, тем временем, обжегшись на молоке, продолжают дуть на воду. Так в 2007 году они не пропустили в свет глупейший женский роман о жене пророка Айше. Сам пророк выставлен в романе мудрым и чутким руководителем, уважаемым всеми подряд своими женами. Не пропустили из страха, что история может повториться. Они так прямо и заявили, что несут ответственность за автора, книгоиздателя, книгопродавца и каждого читателя в отдельности.

То, что мы наблюдаем – это капитуляция перед исламскими репрессиями. Проповедуя свободу слова, ее предпочитают не осуществлять. Это позорная цензура страха, которая приводит ко все более печальным последствиям.

Переиздание «Сатанинских стихов» опять отложено на неопределенные сроки. И такая самоцензура присутствует не только в литературе. Режиссеры признаются, что не рискнули бы ставить спектакли и снимать фильмы с критикой ислама. В 2006 году, например, королевский суд отменил постановку пьесы Аристофана «Лисистрат».  Берлинская Опера запретила постанову оперы Моцарта «Идоменей», потому что там, видите ли, изображен Мухаммад.   Так что Хомейни может гордиться – фетвы усвоены. Только мы не знаем, какая фетва будет издана в следующий раз, и что под страхом смерти запретят варвары цивилизованной Европе. А под запретом может оказаться все, что угодно – от компьютеров до унитазов. И до тех пор, пока напуганные Европа и Америка будут стлаться на пузе перед безумными и бешеными тварями, от их культурного наследия так и будут откусываться кусочки до тех пор, пока бездна не поглотит их совсем.

И напоследок отрывок из письма самого Салмана Рушди, опубликованного во французской газете «Либерасьон»:

Топор и скальпель

Даже если организаторы конкурса "Мисс мира", выбрав для его финала исламскую Нигерию, и не преследовали никаких подстрекательских целей, все равно их решение трудно назвать дальновидным.
     Несколько мисс с ходу принялись обличать шариатский суд, приговоривший к побиванию камнями уличенную в адюльтере нигерийскую женщину. Затем они дерзко пригрозили бойкотировать конкурс, если местные власти не сделают все от них зависящее, чтобы спасти молодую женщину от назначенной ей страшной участи. Наконец, нигерийская журналистка христианского вероисповедания Исиома Даниэль в дерзком тоне написала в своей газете, что сам пророк Мухаммед наверняка выбрал бы себе жену из числа этих полуобнаженных красоток.
     И это был уже явный перебор. Ревностные нигерийские исламисты потребовали крови Даниэль и, присвоив себе право на эту "священную миссию", учинили настоящий погром. Кто мог бы остановить такое безумие? К сожалению, президент Нигерии этого не сделал: он ясно дал понять, что вся вина за случившееся лежит на плечах несчастной журналистки. А английские феминистки, в свою очередь, так неистово воспротивились переносу финального соревнования в Лондон, что все свои коготки выпустили исключительно против конкурсов красоты. При этом им даже в голову не пришло, что убийцам и вандалам также следовало бы предъявить счет.
     Почти одновременно в Иране суд Исламской республики вынес смертный приговор Хашему Агхаджари - одноногому ветерану войны, участнику осады американского посольства в Тегеране еще на заре исламской революции - за то, что он посмел покритиковать правление мулл. В Иране вовсе не обязательно проявить нечестивость по отношению к пророку, чтобы навлечь на себя смертную казнь. Сердца правоверных переполняются возмущением даже из-за куда меньших прегрешений. Тысячи молодых людей по всей стране выразили протест против судебного приговора Агхаджари. Наивные! Этим они лишь навлекли на себя суровое порицание из уст высшего духовного лица страны, аятоллы Али Хаменеи.
     Параллельно в Египте крутят телесериал "Всадник без головы", на который валом валит публика, падкая на антисемитизм. Старая фальшивка о "всемирном еврейском заговоре" (ведь давно доказано, что "Протокол сионских мудрецов" был сфабрикован жандармами при царе Николае II) представлена в этом телесериале как подлинный документ истории. Да, мы говорим о том самом Египте, где средства массовой информации состоят под строжайшим надзором цензуры и не смеют ни фактом, ни словом отклониться от официальной линии руководства страны. Тем не менее автор идеи сериала и его ведущий актер Мохаммед Сохби утверждает, что в данном случае речь идет о свободе слова - не больше и не меньше! - и если его картина "ужаснула сионистов", значит, она попала в цель. И он будет продолжать свои передачи в том же лживом духе. "Имеет право..."
     А напоследок припомним жуткую историю мусульманки Айаан Хирси Али, которой пришлось бежать... из Голландии! Своими единоверцами в этой стране она была приговорена к смерти только за то, что поведала миру об истязаниях, которым мусульманские мужчины подвергают своих жен.
     Может быть, все это лишь разрозненные проявления жестокости, никак друг с другом не связанные? Охотно согласился бы с такой точкой зрения, но, к сожалению, не могу. Ведь не случайно за Айаан Хирси Али потянулась кличка "голландская Салман Рушди", так же как Хашем Агхаджари провозглашен моей "иранской копией", а Изиома Даниель - нигерийским воплощением все того же дьявола.
     Несколько месяцев тому назад я публично заявил, что нахожу совершенно нелепым превращать меня в пугало для исламистов всего мира. Однако сейчас я готов взять свои слова назад. Ведь не так уж это и плохо - быть одним из Рушди среди "многих Рушди". Я не только доволен, я даже горжусь тем, что принадлежу к такой "компании дьяволов".
     Но все-таки глянем в корень всех перечисленных событий: что в них в самом деле оскорбительно для мусульман? То, что вековые ценности ислама, его глубоко цивилизованная культура, пропитанная любовью, искусством и философским размышлением, до неузнаваемости извращены различными параноиками, расистами, лжецами, фаллократами, тиранами, фанатиками, которых пьянит насилие. Почему же это не вызывает возмущение у мусульман?
     Иранские студенты хотя бы выходят на манифестации. Но где еще в исламском мире слышен голос мусульманского большинства, терпимого и открытого, которое осудило бы выходки своих нигерийских, египетских, арабских, голландских единоверцев? Увы, даже те из них, что живут на Западе, хранят странное молчание.
     До тех пор, пока умеренные исламисты сами не возьмутся за остро назревшую модернизацию своей культуры - и своей веры, - делать это за них придется так называемым "Рушди".
     Предвижу, что из рядов этого молчаливого, задавленного большинства вскоре выйдут десятки, а может быть, тысячи "Рушди". Ибо человеческое сознание, чувство человеческого достоинства нельзя навеки запереть в клетке, сколько бы грубой силы ни прилагали к этому инквизиторы.
     Сегодня мусульманский мир оказался пленником. Нет, не Запада - а тех похитителей ислама, которые хотели бы отгородить его от всего остального человечества и еще навесить замок на дверь. Сбить этот замок пытается лишь небольшая группа людей. Большинство продолжает молчать. Но как бы ни трудна была эта борьба, мы верим в ее финал: однажды наступит день, когда дверь темницы падет.

Салман Рушди