Печенье с сюрпризом

Проснуться утром, открыть глаза и увидеть солнечные пятна на обоях. Вспомнить, что сегодня день твоего рождения – со странным чувством одновременного неудовольствия и печали. Неудовольствия – потому, что никогда не считала праздником повод своего появления на свет. И удивлялась, отчего другие этого не понимают. Подарки, впрочем, получать приятно всегда; но и без них можно обойтись – лишь бы не эти дурацкие поздравления.
Встать, по заведенному давно порядку умыться и пойти пить кофе – не потому, что голодна, а просто; утренняя чашка в тишине – удовольствие, как немного что другое. Впрочем, вечерняя в тишине тоже – из живых существо в квартире только кошка, такая же дура и старая дева, как и ты сама… если верить маме. Но ей мы сегодня верить не будем, поэтому кошку надо покормить – даром, что ли, трется и намявкивает, намявкивает тебе хлопоты, а себе – порцию рыбки.
Выслушать мамины поздравления – если можно ими назвать пожелания поскорее найти себе мужа. О том, что жить можно и без него, умолчать – по опыту.
Вздохнуть, понимая, что день, начавшийся с мамы, еще и выходным оказался – а значит, от звонков друзей, полурадостных-полусочувствующих (о, лишний год, поздравляем тебя, старая перечница), отделаться торопливым «спасибо, пока, позвоню попозже» уже не удастся. Впрочем, с каждым годом их звонит все меньше… интересно, сколько будет в этот раз? Подумать, чем занять день, но так и не придумать.
Постоять у окна. Вздохнуть еще раз. Пойти шататься по городу.
Болтаться по центру, по Старым кварталам больше двух часов, периодически останавливаясь в любимых и давно известных кафешках и кофейнях. Рассматривать дома, сложенные из камня, башенки и фасады, украшенные лепниной, считать воробьев на заборах, подставлять лицо осеннему солнцу и щуриться от ветра. Выпить три чашки кофе и одну – зеленого чая в кофейне, призывно окликнувшей тебя запахом булочек из распахнутых дверей. Наплевать на фигуру и съесть шоколадку – большую, темную, горькую, как мысли на рассвете, изящную, как лист на поверхности лесного озера, покатать на языке ядрышки орехов. Купить на развале немыслимой попугайской расцветки носки с кисточками.
За летним столиком в очередном кафе обнаружить в соседях старика в плаще с крылаткой. Подумать машинально, что похож он на кукольника из «Старой, старой сказки» - худое, доброе лицо Олега Даля, волосы цвета соломы под снегом, умные, живые, совсем молодые глаза. Только нет при нем сундучка с куклами, а стоит рядом на стуле клетка с попугаем – большим, оранжево-синим, с наглым загнутым носом. Допивая кофе, все коситься, коситься на соседа. Увидеть, как, ставя на стол опустевшую кружку, он поймает твой взгляд, улыбнется и подмигнет вдруг. Дескать, не дрейфь, дорогая, все будет хорошо, обязательно, вот-вот, уже, а что не сейчас – так это просто временно, капризы удачи, она по осени неустойчива, ты же знаешь. Попугай согласно кивнет хохолком и проскрипит громко, чуть картаво:
- Непрррременно.
Вернуться домой, подсмеиваясь, вспоминая старую, с детских еще лет, сказку про кукольника Клауса и его верную Марту. Побродить по квартире, щурясь от послеобеденного солнца. Задумчиво постоять перед холодильником, почти пустым – откуда-то приблудившаяся пачка масла, огурец и одно яйцо не в свет, закрыть его снова.
Повязать решительно фартук, подаренный бабушкой «на свадьбу», достать муку и сахар. Замесить простенькое тесто, с удовольствием ощущая, как вспоминают руки уже забытые движения, чувствовать под пальцами биение жизни. Выслушать ворчание духовки – «совсем обленилась хозяйка, готовит раз в пятилетку, вот уйду к лешему на пенсию, чем засыхать тут без дела», умаслить ее правильным огнем. Отсадить на противень шестнадцать кругленьких, упругих колобков, скормить черному, призывно распахнутому ее рту. Через положенное время вытащить золотисто-румяное, хрустящее печенье, вдохнуть аромат, на секунду зажмуриться, усадить следующую порцию…
Дожидаясь готовности третьей очереди, вытянуть с полки книгу. Толкин, первый том. Полистать, отложить в сторону – слишком велика поднявшаяся со дна души горечь. Старая, давно забытая сказка.
И усмехнуться собственной глупости.
Найти в закромах родины чистые листы бумаги и карандаш – привыкла, что все на компьютере набираешь, вот поищи теперь, да карандаш еще и подточить надо. На маленьких листках писать короткие фразы, хихикая, удивляясь, как оживает внутри что-то маленькое, давно забытое, веселое. Скатать в трубочку листки, запрятать каждый в горячее печенье – обжигаясь, ругаясь сквозь зубы и радуясь забаве. Смахнуть со стола крошки и налить себе вина – чуть-чуть, просто так. Просто потому, что на трезвую голову такие дурости люди не совершают.
Когда солнце намекнет, что день вот-вот закончится и те, кто не успел, пусть поторопятся, отыскать на антресолях старую бабушкину корзинку, с которой ездили когда-то за ягодами. Выстлать ее потемневшее от времени нутро чистым полотенцем, ссыпать туда печенье, оставив себе парочку – на разживу. Вместо привычных джинсов надеть юбку, сосланную давным-давно в глубину шкафа за ненадобностью, снова сменить ее на джинсы… Выйти на улицу, оставив дома телефон.
Первая фраза выдавливается тяжело, через скрип, через дурацкое смущенное бормотание. «Хотите узнать свою судьбу? Позвольте угостить вас печеньем». Прохожие не верят: просто так? Совсем бесплатно? Без подвоха?
Как светлеют лица, как вспыхивают глаза в ответ и разглаживаются морщины, когда пальцы разворачивают маленькие листки – с недоверием, с опаской: что там?
«Тебя ждут любовь и пирожки с повидлом», - читает решительная пожилая дама с короткой темной стрижкой и смеется с удовольствием. В глазах ее -  девочка пяти лет, хохочет, сидя на дереве, болтает загорелыми ногами.
«Сегодня будет всегда», - молодой мужчина в очках недоуменно морщит нос, пытаясь понять, что это значит. Хлопает себя по лбу и уходит быстрым шагом, на ходу доставая мобильник.
«Удача любит сладкое», - подросток с ярко-зеленой прядью над ухом фыркает и бросает в рот сразу две карамельки.
«Все только начинается» - молоденькая женщина с коляской краснеет и заботливо поправляет одеяльце, отгораживающее малыша от любопытных взглядов.
«Сумерки придут поздно», - девушка, почти девчонка, рыжая, конопатая, поправляет соломенную шляпу, а потом сдвигает ее на затылок и поднимает лицо к небу.
Солнце будет для всех, думаешь ты, глядя в небо.
Верь радуге в полосочку, думаешь ты, глядя на город, - как будто бывает она в клеточку, в горошек или какая еще. Солнце уходит за горизонт, расчерчивая небо полосами невероятного цвета, убывает печенье в корзине, светлеет и оживает душа от «спасибо» – таких искренних и ярких, что в какой-то момент хочется плакать. Правы были хоббиты, думаешь ты, когда дарили подарки в свой день рождения, потому что что же еще может быть таким прекрасным, как благодарность и любовь в ответ? Ходишь с корзинкой до темноты, а потом вдруг видишь – на небе зажигается звезда. Первая, осенняя, самая яркая. И понимаешь, что она – твоя и ничья больше. Так же, как этот мир, как весь этот осенний день, как все розданное тобой печенье с дурацкими бумажками внутри.
Вернуться домой в полночь, устало сесть к столу, на котором сиротливо стоит не допитый днем бокал. Увидеть в телефоне семнадцать непринятых и десяток смс. Налить себе новый бокал, чокнуться с бутылкой - и отставить его в сторону. Ты пьяна и так – прожитым днем, смехом и чужой радостью.
Закусить эту радость печеньем – одним из трех оставшихся. Разломив его, вспомнить, что предсказание-то лежит и в нем. Развернуть листочек…
«Все уже хорошо», - написано на ней не твоей рукой, черным маркером, косым, уверенным почерком.
И согласиться.
И сказать вслух – вслед за синим попугаем:
- Непрременно.

Август 2017