Я буду тобой. 11 Гнев богов

 
(из воспоминаний Хлои)
 
 Но как это бывает всегда, счастье не бывает долгим...
 Это была не обычная звезда, она не чертила на небе огненного следа, она просто росла и росла, пока не осветила все как солнце. Потом звезда сорвалась с неба и упала. И тут же раздался грохот, такой сильный, что все оглохли. Задуло огонь в очаге, и пещера погрузилась в темноту. Земля тряслась и сверху падали камни.  Но настоящий кошмар наступил утром. Горела тайга,  воздух наполнился гарью, и было нечем дышать. Солнце померкло и едва пробивалось через сизую дымку. Заметно похолодало, и по утрам  трава покрывалась инеем. Берега рек были усыпаны мертвой рыбой. Страшный смрад стоял над долиной. Так продолжалось несколько дней и только когда запасы стали иссякать, Мак стал собираться в тайгу, вернее то, что от нее осталось. Я пыталась поймать взгляд Мака, но Мак был угрюм и сосредоточен. Похоже, специально избегал меня. Тогда я выбрала момент, подошла и сказала:
 - Нам надо к ним.
 Мак сделал вид, что не расслышал. Я понимала его, что уйти сейчас вдвоем, никак не объяснишь ни Мали, ни остальным. Но Мак решился:
 - Хлои пойдет со мной, она уже взрослая, многое умеет и будет мне помогать. А сегодня  надо многое посмотреть, что стало с тайгой, куда ушел зверь и как нам можно выжить.
 Он ушел в свой угол,  принес облегченный лук, малый колчан с тремя боевыми стрелами и протянул  мне. Никто не стал перечить, даже Мали только кивнула и положила в сумку Мака еще еды.

   Звезда ударила в высокую скалу над рекой, образовав глубокий грот, навалила большую гору острого как топор, щебня у подножья. На окружение нельзя  было смотреть без боли. Из долины ушло все, что могло двигаться. Всюду стояли голые без веток стволы вчерашних деревьев, а то и просто вырванных с корнем. Это было плачевно, но  было подарком, для трудных времен. Словно опять кто-то решил возместить вред, причиненный звездой.  Кох в два удара сделает из этих камней каменные топоры. Поваленные деревья можно обработать и сплавлять по реке в Нижние племена.

 Так мы прошли молча до самой  горы, где жили эбу.  Место здесь казалось не тронутым, ни  взрывом, ни пламенем.  Но наверху нас ждала мертвая тишина, нас никто не встретил, гнезда разрушены, и старый лапник от них был разбросан по всей поляне. Когда поднимались, я уже была готова к тому, что больше их не увижу, но сейчас слезы так и текли по щекам.
 - Пошли, - сказал Мак, и решительным шагом направился к хижинам.
 Там, за гнездами был разбросан песок, мелкий и белый. В нашей долине я никогда такого не встречала.
- Копай, - скомандовал он и стал разгребать руками маленькие песчаные кочки. Удача пришла сразу. Из толщи Мак вытащил первое яйцо.  Я стала копать рядом и наткнулась на второе, но потом стала попадаться только старая скорлупа и камни.  Когда перекопали все вокруг, у нас было шесть яиц. Мак просмотрел их на свет и отобрал только четыре, два оказались мертвыми.
 Мак только улыбнулся мне краешками губ:
 - Что, станем рабами этим птицам, как в твоем сне? Только без солнца и тепла сейчас им не выжить.
 Мак закопал яйца обратно в песок, и воткнул веточку.

 На весь остаток дня Мак пропал, забрал у Коха заступ и ушел, не сказав ни слова. А на утро, как только рассвело, он разбудил меня. Набрал в горшочек углей из очага, и вручил мне.  Я не задавала Маку вопросов,  знала, что Мак сам расскажет, когда придет время.

 Мы опять забрались на гору эбу.  Мак развел костер  и принес воды. Из своего мешка он достал солидный сундук из белого камня. Это был саркофаг для яиц эбу.  В сундуке лежал завернутый в шкуру глиняный  горшочек, пропитанный пчелиным воском, совсем такой, в каких Мали варила еду.
 - Теперь смотри и запоминай, в жизни все пригодится,  - Мак открыл горшочек и в нос мне ударил чем-то знакомый сладковатый запах.  В какой-то момент мне показалось, что содержимое горшочка светится голубоватым цветом. Мак выкопал яйца, очистил от песка и продолжил:
 - Я тебе говорил, что наши шаманы делают разные зелья.  Вот эта смола способна останавливать жизнь всего к чему прикоснется. Так что будь с ней очень осторожна, а то заснешь  и проснешься только в своем далеком будущем, и будешь за свиньями ухаживать.
 - Это правда? И как долго я буду спать? - мне всегда было трудно поверить в то, что создавали Рыжие псы.
 -  Этого никто не знает, даже наши шаманы. Спали  и одну жизнь, и пять. Про одного шамана забыли, так он проспал до того времени, когда внуки его внуков состарились.
 - А как же его разбудили?
 - Для этого у шаманов есть красная вода. Только она смывает смолу и воскрешает к жизни, но у меня сейчас ее нет.
 

                *  *  *

Не знаю, за что разгневались на нас боги, беды не оставили нас. Тайга постепенно залечивала раны. Пропалены затянулись густым подлеском, а за свежей порослью вернулся зверь. Реки очистились, и вернулась рыба. Для нашего маленького племени жизнь возвращалась к размеренной жизни.  Но счастье было недолгим. Пропал Мак. Ушел и не вернулся.

 Мали посылала мужчин на поиски. Они прочесывали всю долину до Большого хребта, но все безуспешно. Ни тела, ни следов - ничего. Мали не находила себе места. То уединялась на шкурах в углу Мака, или просто ходила по пещере, меряя ее шагами дожидаясь ночи. Ночью она звала его через их звезду, но звезда молчала. Когда в  очередной раз мужчины вернулись с поисков и расположились у костра. Мали даже не стала их расспрашивать. Молча положила им отваренных кореньев и мяса и вернулась на шкуры Мака.

  Я тогда подошла к ней, села рядом и взяла за руку:
 - Ты же знаешь, что теперь должна идти я. Я пойду за Большой хребет. Рыжие псы не пустят чужих на свою территорию. А я для них своя. Мак никогда не показывал мне дороги в племя Рыжих псов, но ты должна помнить, ты должна знать.
 - Да, конечно, я знаю, - сказала Мали и замолчала.
 Я  уже давно привыкла к этой манере разговора матери. Мали - хозяйка долины, и она должна обдумывать каждое слово. Она отвечает за все, что произойдет, или может произойти.
 - Да, ты права, только ты можешь ходить по земле Рыжих псов как у себя дома. Я покажу тебе дорогу к ним. Только запомни Хлои, ты единственное будущее этой долины. Ани ушла и теперь ты моя единственная дочь, и без тебя у племени не будет будущего.  Мне  нельзя тебя потерять. Но и без Мака нашему племени сложно будет выжить. Без Мака  у нас не будет настоящего.  Я покажу тебе дорогу, только пообещай, что будешь осторожна.
 - Конечно Мали, я обещаю.
 - И возьми с собой Волка. Он уже не щенок, но еще не стал матёрым зверем и многого не умеет, но защищать тебя будет до последнего вздоха. Да и запах его будет отгонять от тебя непрошеных гостей. Выйдешь завтра, а пока я соберу тебе еды в дорогу и накормлю Волка, - Мали замолчала, встала и пошла к костру.
 
  Весь вечер она возилась возле очага. Постоянно приносила из ловчей ямы полуживых крыс  и отдавала их Волку. Волк их глотал, почти не прожевывая. А я ждала, когда же она покажет мне дорогу к перевалу. Но время шло, и солнце уже клонилось к закату, а Мали молчала. Я понимала, что Мали помнит о нашем разговоре, но ожидание было просто мучительным. И только когда небо начало темнеть и появились первые звезды, Мали впервые за весь вечер посмотрела на меня. Она подошла к стене с посудой, взяла два небольших горшочка. В один из горшочков зачерпнула углей из костра и уложила их в сумку.

 - А теперь пошли, и Волка забери, - как-то совсем обыденно сказала Мали.
 Мы поднялись по каменным ступенькам к сигнальному костру над сводом пещеры, но Мали даже не остановилась, прошла мимо и стала подниматься выше по едва заметной тропе. Там было капище. Я знала это, но никогда туда не поднималась. Если честно, все дети боялись этого места, и я не была исключением. Последний раз я была на вершине, когда Кох только начинал его строить. А потом детям запретили туда подниматься. А сейчас Мали вела меня туда. Может, она сочла, что я уже взрослая?

  Мали взбиралась по крутому склону с легкость дикой кошки. Она была сильна и грациозна. Легкая тканная одежда совершенно не скрывала ее формы. Я просто любовалась ей. Любовалась и с завистью мечтала,  когда и у меня будет такая же одежда из волокон жгучей травы . ...Ну, и конечно безнадежно отстала. 

  Капище поразило меня. Это не было простым нагромождением камней, которое я видела раньше. По кругу стояли изваяния богов высотой в два моих роста. Одни уже были закончены, другие только начинали приобретать человеческие очертания.  Посредине  лежал жертвенный камень, заваленный пожелтевшими костями животных. Вокруг жертвенного камня полукругом располагались пять отесанных камней поменьше. И было заметно, что пятый камень появился здесь совсем недавно.

 Мали уже сидела на камне в центре и возле нее стояли два горшочка.
- Садись.
 Я села на самый крайний свежий камень, посчитав, что три других должны были принадлежать  мужчинам. Волк же лег возле ног Мали.
 Мали высыпала угли на жертвенный камень и сверху положила смолистого хвороста. Хворост стал потрескивать, заполняя все пространство стола едким дымом, потом вспыхнул ярким пламенем, освещая изваяния вокруг. От этого мерцающего света изваяния ожили и казались живыми. Нет, мне не показалось, они действительно ожили.
 - Боги, я славлю вас! - прокричала Мали,
 - Сделайте путь Хлои светлым, как это пламя.
-  Боги, я славлю вас! - снова прокричала Мали.
Она подняла второй горшочек и высыпала в огонь легкие перья, но перья не упали в огонь, они взлетели вверх уносимые горячим воздухом.
- Сделайте путь Хлои  легким, как эти перья.
- Боги, я славлю вас! - третий раз прокричала Мали.
Она достала со дна горшочка сало дикой свиньи и бросила в огонь.
- Сделайте ее путь сытным как эта еда.
Сало упало в огонь, стало шипеть и вспыхивать яркими огоньками. И я увидела, как изваяния вокруг нас стали кивать головами. И я отчетливо услышала, как они стали что-то шептать, и у каждого из богов был свой голос.

 Когда сало догорело, и шепот изваяний смолк, Мали подошла к краю капища и подозвала меня.
 - Ты знаешь, Спящую звезду, которая не гуляет по небу? - спросила она.
- Да, конечно, она все время висит над входом в пещеру и никуда никогда не уходит. А все остальные звезды крутятся вокруг нее.

 Оказалось, что Мали прекрасно знает долину. Знает все изгибы реки, притоки и ручьи. Она знала обо всех распадках и расщелинах, горах и звериных тропах. И ориентировалась она исключительно по Спящей звезде и Солнцу.  На мой вопрос, откуда она все это знает, она только отшутилась: " Я же не всегда гремела посудой да вас рожала".
- А перевал вон там, - и она указала на небольшое возвышение на хребте.
Я с удивлением посмотрела на Мали,
- Разве такое возможно!
- Возможно.  Потому-то нас редко беспокоят соседи. В этом месте по хребту пролегла трещина, и стоят две половинки очень близко, только узкое ущелье их разделяет. Потому-то никто там никогда не искал вход в нашу долину. Подойдешь ближе, сама все увидишь, ничего сложного там нет, пройдешь ущелье - пойдешь строго на Спящую звезду; если будешь идти днем - ступай по своей тени, когда солнце будет в зените. Через два дня наткнешься на тропы племени Рыжих псов. Надеюсь, Мак научил тебя отличать наши тропы от звериных? На человеческих тропах ветви по лицу не хлещут.
 Все поняла?
- Да, Мали, поняла.

       Продолжение http://www.proza.ru/2017/09/06/461