Betula szaferi 38

Глава тридцать восьмая
Михал

Михал Духинский запер дверь, прошел к барной стойке, откупорил бутылочку из тыквы-горлянки, и плеснул себе в стакан янтарной жидкости.


На самом деле его внутреннее имя было Нгу-Лим-Ква-Доу-Мкелембе-Сё-Гве, но среди живых не осталось никого, кто бы знал это. Кроме него самого.

Его назвали так при рождении в 1981 году. Впрочем, эта история началась раньше.

В далеком одна тысяча девятьсот восьмидесятом году худой вертлявый мулат с голубыми глазами по имени Амон Фремон из далекого Гаити прилетел в Польшу. Прилетел он вместе с известным театральным режиссером Ежи Гротовским. И вот там Амон и узнал об одном очень важном предмете, и сам Великий Нга подсказал ему, что надо сделать. Впрочем, на самом деле, эта история началась гораздо раньше.


29 января 1802 года солдаты Французского экспедиционного корпуса под командованием генерала Леклерка высадились на острове Сан-Доминго. В составе корпуса числилось две полубригады, состоящие из польских легионеров. Впрочем, нет, эта история началась еще раньше.


В апреле 1751 года, молодой капитан Рожер Пинто, решил немного подзаработать перевозкой «черного золота». Человеком он был в работорговле неопытным, и потому не обратил внимания на то, с каким страхом смотрели перевозимые им рабы на одного из своих. Старого, высокого, и тощего, как жердь. Рабы называли старика «унган», «Первый сын Нга». Так на западных берегах Африки звали жрецов местного бога.

Рожер не знал, что унганов в рабство не угоняли, и даже, на всякий случай, старались убить. Убить, по правде говоря, получалось не всегда. Страшного старика звали просто Макандаль, «старик». Надо полагать, настоящего имени не знал никто.

Вопреки предположениям, тяжелый путь в Вест-Индию старик Макандаль перенес легко, но больше половины рабов умерли от страшного истощения. В порту Кап-Аитьена произошло небольшое, но важное событие.

Капитан Пинто, при выгрузке рабов на что-то разозлился, и пнул Макандаля левой ногой, тот в ответ ударил его правой рукой. Дерзкому рабу ударившую руку отрубили. И раба, и руку бросили в яму. Макандаль, опять же, опять же вопреки ожиданиям, выжил, а вот Рожер Пинто вскорости помер.

Отрубленную руку в яме не нашли. Через два года старик Макандаль дал-таки жару. Над островом зазвучал  возглас «Вуду-вуду!». Макандаль совершил побег в горы, и организовал кровавый мятеж, да такой, каких прежде здесь не видывали. Шесть долгих лет Макандаль и его беглые рабы наводили ужас на белых поселенцев, ускользая ото всех засад.


Макандаль провозгласил, ни много, ни мало – уничтожение всех белых на острове. Старик Макандаль со своими маронами успел убить далеко не всех белых на острове, всего-то тысяч десять. В конце концов, его поймали, и прекрасным воскресным утром 28 ноября 1758 года, в белокаменном портовом городе Кап-Аитьене, публично сожгли заживо. Макандаль сгорел молча, неярским сине-зеленым пламенем.


На тридцать долгих лет на прекрасном острове Сан-Доминго стало относительно тихо. И все эти тридцать лет среди рабов ходили слухи о волшебной руке Макадаля. Отрубленную руку старого унгана искали все, и черные, и белые. Искали до тех пор, пока 22 августа 1791 года, малорослый, но страшно умный ТуссЕн-БредА, отрубленную руку-таки нашел!


На этот раз белым господам пришлось еще хуже. Восстание полыхало уже десять лет. В 1794 году в далекой Франции, которой принадлежала эта часть острова Сан-Доминго, как на грех, подоспел Якобинский Комитет со своей полной отменой рабства.

Большая Черная Резня (или Великая Гаитянская Революция) получила новый импульс. Туссен-Бреда к началу нового столетия захватил контроль надо всем островом, выгнав испанцев, сменил фамилию на Туссен-Лувертюр, и должность.

Теперь он стал генерал-губернатором автономного острова. Пожизненным. Но планы маленького Франсуа распространялись намного дальше. Недаром, фамилию он сменил на Лувертюр. «Увертюра» по-французски. В 1801 году была провозглашена Конституция Гаити. Первая Черная Конституция Первой Черной Демократии на планете.


В это время в Ля-Бель-Франс к власти пришел мсьё Бонапарт, и назначил себя Первым Консулом. На словах он признал Черную Конституцию, но, вечером того же дня вызвал к себе мужа своей любимой сестры, Мари-Полетт, двадцатидевятилетнего генерала Леклерка, и отдал приказ весь этот фестиваль с демократиями прекратить.

«Когда вы нейтрализуете Туссена, … и других бандитов и все негры будут разоружены, высылайте на континент негров и мулатов, участвовавших в общественных конфликтах… Освободите нас от этих…  просвещенных африканцев. Мы не желаем ничего другого» - напутствовал Первый Консул своего шурина и придал под его команду экспедиционный корпус в двадцать две тысячи.

«Причем здесь Польша?» - спросите вы. «Спокойствие, друзья мои!» – отвечу я вам.

После третьего раздела Польши 1795 года, в Европе оказалось ну очень много польских шляхтичей, не желающих ничего, кроме свободы любимой Польше, или повоевать за деньги.

Этим немедленно воспользовался бывший поручик саксонской гвардии, Ян Генрик Домбровский. Родители Яна увезли его из Польши в 10 лет, он всю жизнь прослужил в Саксонии, и по-польски даже говорил с трудом.  Видимо поэтому он стал яростным патриотом, и быстро сколотил из всего этого сброда 30-тысячное войско.

Нужен был работодатель, а работодатель был только один – Французская Республика. Герр Домбровский написал письмо к Директории, Директория поручила провести переговоры с этим австрийским поляком мсье Бонапарту. Законы Французской Республики запрещали нанимать иностранные войска. Поэтому договор с Домбровским заключила Ломбардская республика, образованная в результате Итальянского похода Наполеона. Благо, законы этой замечательной республики таковых запретов не содержали.

И вот тут да, полякам удалось-таки повоевать! Численность польских легионов выросла до ста тысяч. Они воевали везде и всюду! Ими затыкались любые дырки на любых фронтах. И уж тем более поляков использовали во всех карательных операциях. И тогда, когда мсье Бонапарт отправил Леклерка на Гаити, в состав его экспедиционного корпуса включили две полубригады польских легионеров.


Сначала всё шло по плану. 29 января 1802 года Леклерк высадился на Гаити, благодаря огромной численности контингента и поддержке флота, он быстро занял всю колонию. 5-го мая 1802 года черного губернатора Туссена-Лувертюра схватили, и поместили под домашний арест. 20 мая 1802 года указом Первого Консула рабство на Гаити было восстановлено.

Казалось вопрос равенства черных и белых решен окончательно. Но результат оказался прямо противоположным. Успокоившеееся было восстание черных, вспыхнуло с новой силой. На этот раз лидером стал Жан-Жак Дессалин, в недавнем прошлом полевой командир черного губернатора Туссена-Лувертюра.


Что же сталось с самим Туссеном-Лувертюром? Первого черного генерал-губернатора Туссена-Лувертюра отправили во Францию, куда он прибыл 2-го июля, а 25 августа его уже допрашивали в замке Фор-Де-Жу в департаменте Ду, что в Бургундии. Там от этих процедур он благополучно скончался.


На Гаити, тем временем, разразился форменный ад. Помимо партизанской войны, началась эпидемия желтой лихорадки, от неё умерло больше половины солдат экспедиционного корпуса. Не убергся и командующий корпусом генерал Леклерк. Любопытно, что ни один негр от лихорадки не умер, и даже не заболел.


Война перетекла в фазу первобытной жестокости. Черные зверски убивали белых, белые отвечали массовыми казнями. Ведомые верой в мьсе Наполеона, в то, что он, наконец, подарит им собственное государство, особенно рьяными в убиствах и жестокости, были поляки. Но, несмотря неугасающие костры из человеческих тел, и повсеместно висящую содранную с живых кожу, чаша весов неумолимо склонялась в пользу восставших рабов.

18-го ноября 1803 года, в битве при форте Вертье, экспедиционный корпус, точнее то, что от него осталось, потерпел окончательное поражение. Окруженные огромной армией восставших рабов, оставшиеся в живых белые сдались на милость победителя – Жан-Жака Дессалина. Победитель великодушно сохранил им жизни и даже пообещал возвратить на родину. Белые проиграли, и Жан-Жак Дессалин стал Императором Гаити Жаком Первым.


Как сейчас поживает солнечный Гаити? Постоянные стихийные бедствия, многочисленные заразные болезни, и кровавая политическая борьба сделали своё дело.  С момента основания, по настоящее время на Гаити произошло 33 государственного переворота. Гаити был и парламентской, и президентской республикой, и империей, и диктатурой. Самым известным диктатором был «Папа Док» - Франсуа Дювалье, который, по слухам наколдовал смерть Джону Кеннеди, когда тот задумал сократить финансирование «Самого большого друга США в Карибском море».

Правителями Гаити бывали и доктора, и юристы, и военные, и плантаторы, и даже музыканты. Кто-то правил долго, кто-то не протянул и двух месяцев. Ужасная нищета, периодический голод, антисанитария, эпидемии, почти полное отсутствие дорог, школ и больниц, а также тайфуны и землетрясения. И нескончаемый террор со стороны сынов Нга, которых в Европе продолжают называть  «жрецами Вуду». Не жизнь, а сплошной ужас. Даже на фоне других беднейших стран Латинской Америки, Гаити выделяется не в лучшую сторону.


Первый Черный Император Гаити, Жан-Жак Дессалин, был не просто императором, точнее, не только императором. Его внутреннее имя было Онока-Оло-Твамба-Приам-Зулу-Кого-Кве. Великий Нга повелел поселить Нга именно в поляков. И Первый сын Нга исполнил повеление.

Оказалось, Нга выживает не во всех белых людях. Через два месяца те, из поляков, кто приобщился к Детям Нга, убили и съели тех, в ком Нга не выжил. Полякам, тем, кто приобщился к Нга, Черный Император выделил целую деревню, их стали называть просто «ле полон», поляки.

Что же сталось на Гаити сейчас с «нашими поляками»? Они забыли родной язык, и превратились в странных негров со светлой кожей, голубыми глазами, и европейскими чертами лица. Так и растворились бы бывшие гордые польские воины среди черного населения, но однажды в 1980 году, на Гаити прибыл польский театральный режиссер Ежи Гротовский.

Этот последователь Кришны, Будды, Джа Растафа, Движения Неприсоединения, сообщества Кастанеды, и многого чего еще, каким-то образом узнал о потомках бывших соотечественников на Гаити, и решил, во что бы то ни стало, зарядиться от них духовной энергией.

Он с трудом добрался до нищей горной деревушки Газале, что на севере Гаити. И вот там местный унган Амон Фремон подозрительно быстро «уговорил» странного мьсе осуществить давнюю мечту всех поляков. Мсье Амон пообещал Гротовскому ни много, ни мало - уничтожить Советский Союз. В обмен на то, что чудаковатый польский хиппи возьмет его с собой в Польшу.

Чудаковатый польский очкарик и его новый друг Фремон второго ноября тысяча девятьсот восьмидесятого года улетели в Польшу. А Первое Свободное Негритянское Государство в Новом Свете осталось на своем месте. Так Первый Сын Нга прилетел в Польскую Народную Республику. Прилетел, и пропал. А в июле 1981 года, у одной из актрис труппы пана Гротовского родился сын Михал...

Пан Михал отхлебнул янтарной жидкости, Великий Нга внутри пана Михала благодарно отозвался. И тут раздался телефонный звонок.
- Пан Михал! Они обнаружены! Только что сообщил наш человек в СБ! Готовим группу захвата?
- Я сам! Где они?
- Замок Ч.!
- По моему сигналу – общий сбор!

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/09/20/1855