Ночь в музее - день в музее

Я всю ночь говорила по-немецки, на беглом и очень не дурном немецком  я рассказывала молодому немцу факты из истории. Ну и странный сон. С таким четким сюжетом. Редко бывают такие яркие сны.

Я была в краеведческом музее маленького российского городка, мы зашли туда с друзьями, но не пошли в общие залы, а оказались в запаснике – маленькой комнатенке набитой потертыми и пожелтевшими папками с документами.

Очень старая женщина перебирала папки и рассказывала нам историю одной военной преступницы, особо «отличившейся» во время войны, мы слушали и смотрели фото.
На следующий день, в воскресенье я решила вернуться в музей,  вошла в комнату с документами, старушки там не было, я начала искать папку – очень захотелось записать услышанную историю с фактами и именами.

Ощущаю себя преступницей. Я в чужих владениях. Беру в руки старые тонкие папки с блеклыми копиями документов и внимательно всматриваюсь в фотографии.  Что я хочу увидеть в этих лицах? Что-то общее, то, что их объединяет. Взгляд, конечно, это взгляд – ледяной.

Ищу документы и нахожу среди папок свой семейный альбом с фотографиями. Зеленый бархатный альбом. А он что тут делает? Странный сон.

И тут в открытой двери отдела появляется молодой  парень, высокий, худой, он говорит по-немецки. Я подхожу и предлагаю свою помощь – у иностранцев в России вечные проблемы с пониманием – затем я рассказываю ему что-то о войне, сообщаю факты о военнопленных, мы обмениваемся визитками.  Доброжелательный немец.  Улыбается.

Просыпаюсь. В голове застряли слова keine Rose ohne Dornen – нет розы без шипов. Черте что. Приснится же такое. Пытаюсь проанализировать.  И понимаю: насколько же глубоко сидит в каждом нас  история нашего народа. Историческая память, прав был Юнг.

Вспоминаю один случай - двух немцев, один из них  - пожилой человек, сказал, что его отец был под Сталинградом. Я ответила, не без гордости, что мой дед тоже воевал под Сталинградом. И тут немец помоложе  сообщает, что видит в нас бизнес-партнеров и ему очень важно знать мое мнение: кого мы видим в них? Я с вежливой улыбкой говорю ему, что конечно, мы видим в них прежде всего партнеров по бизнесу, а про себя с гордостью добавляю: а все-таки мой дед Василь Василич долбил вас, партнеры, под Сталинградом… Ничего не поделаешь - историческая память.

                ***
Как странно, прошел ровно год - день в день - и мой сон исполнился наяву. Я в музее Великой Отечественной с большой немецкой делегацией. Это особый музей - для детишек, все экспонаты подлинные и все можно потрогать.

Объясняем немецким коллегам, отвечаем на вопросы, рассказываем о поисковых группах, которые ищут погибших русских и немецких солдат. Наблюдаю за реакцией. Слушают внимательно. Немцы постарше ведут себя сдержанно, тихим голосом задают вопросы, а одна прижалась на скамейке в блиндаже и как-то затравленно озирается, неуютно ей здесь.

Молодые девчонки ведут себя более свободно, меряют шинели и фуражки, позируют с винтовками, смеются. Эти мало знают о прошлом, для них это игра.

Одна из немецких коллег в возрасте спрашивает о потерях, отвечаю: 27 миллионов. - 27 миллионов!? - на лице крайнее изумление... Да, а Вы не знали? В каждой российской семье есть погибшие.Вот так, партнеры.