Расстрельное танго

                РАССТРЕЛЬНОЕ ТАНГО
                [АЗ  ЕСМЬ]
               
                С благодарностью за помощь Б.Бесову,          М.Волошу,
                С.Коротину, А.Полторацкому, Л.и А.Ткаченко
               
                Ужасный век, ужасные сердца!
                А.С. Пушкин «Скупой рыцарь»
               
                Никогда не будет вам ни покоя, ни света.
                А.и Б.Стругацкие «Хромая судьба»


Под барабанный бой
Нас на расстрел толпой
Ведут, а в небе пролетают тучки.
Сказал корнет лихой,
Рубака и герой:
«Ну, довели большевички до ручки!..»

А кто-то с горяча
Рванул погон с плеча
И зашатался плача и рыдая.
Но застегнув мундир,
Сказал наш командир: «
Стыдись, за царя ведь умираем!»…

Из песни Б. Бесова «Под барабанный бой…»

ПРЕДИСЛОВИЕ

 «Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда,..» - писала Анна  Ахматова. А мне остаётся лишь вторить ей: знали бы вы: из каких стихов и песен порой рождается проза!..
Немного истории. В далёкие восьмидесятые, обучаясь на ист.факе и сидючи на скучных лекциях по Политэкономии и Научному коммунизму, Ваш покорный слуга развлекался тем,  что сочинял так называемые «белогвардейские романсы» (была такая темка в эмигрантском шансоне. Наиболее характерная песня этого жанра – «Поручик Голицын»).
Справедливости ради следует отметить, что  писались мною стихи на тему Гражданской войны и эмиграции, не только со стороны «белых», но и со стороны «красных». Как бы я не отдавал в своём творчестве  предпочтение ни одной из противоборствующих сторон…. Такая вот позиция.  Стихи писались либо уже на готовую мелодию (например, из репертуара А. Розенбаума), либо на простенькую, собственного сочинения. Готовая песня предлагалась «на рассмотрение» моему ныне покойному однокурснику и другу (пусть земля ему будет пухом!) Борису Бесову. Боря обладал весьма красивого тембра баритоном  и потрясающей (особенно для особ женского пола!) харизмой. Чаще всего песня прочно входила в личный Борин репертуар (поскольку, Ваш покорный слуга особыми вокальными данными не отличался и на гитаре играть не умел) и принималась на «ура» в любой компании.
Много позднее, в году, эдак, в 2008, я начал сотрудничать в качестве автора текстов песен с композитором и исполнителем Михаилом Волошем. Скорее всего, в моём творчестве  его прельстила моя способность разрабатывать заданную тему – иначе говоря - «писать на заказ». Таким образом, была создана песня «Расстрельное танго» Надо сказать, Михаил был весьма требовательным заказчиком: мною было написано порядка  семи вариантов этой песни, и ни один из них, его полностью не удовлетворил. В конце концов, он на свой вкус вставил в текст строчки меняющие содержание песни в совершенно не нравящуюся мне смысловую тональность.  Но хозяин – (то есть заказчик) барин! (Если говорить честно, мне не особенно нравилась и созданная им мелодия. Та, на которую я писал текст, представлялась мне более приемлемой. Но, увы, Миша быстренько доказал мне, что она не очень-то оригинальна. Так припев, например, великолепно, на мой взгляд,  ложился на мелодию романса «Скажите почему…» Примирил меня с музыкой Миши аранжировщик: созданная им версия, в общем–то, простенькой мелодии буквально преобразила  песню!.. И до сих пор я считаю, что «Расстрельное танго» - одна из самых лучших созданных мною в соавторстве с Михаилом песен…..)
Сейчас, при желании, эту песню можно послушать на моей страничке в Моём Мире…
Впоследствии написанные мной в студенчестве «белогвардейские романсы» плюс «Расстрельное танго» (в моём – оригинальном варианте) составили стихотворный цикл,  опубликованный на  Проза.ру и Стихи.ру соответственно в 2011 и 2013 годах.
…На новогодних праздниках 2013 года свободного времени у меня было много, а свежих творческих идей мало…. Водится за мной за мной такой грех – туг я на темы для творчества…. Но!.. Возникла у меня хулиганская мысль: а почему бы не написать повесть или рассказ (что получится!) на тему «Расстрельного танго»?.. Сказано – сделано. Была создана весьма изящная, на мой взгляд, вещица, объёмом чуть больше пятидесяти машинописных листов, разделённых на семнадцать главок плюс послесловие. Собственно, именно послесловие дало название рассказу – «Аз есмь» (всё таки  постоянные цензоры – мои друзья, по здравому размышлению,   решили, что это именно рассказ…. Большой, но всё таки – рассказ. Как, например, «Гадюка» у  А.Толстого). В послесловии изложена моя авторская позиция к творчеству, истории, и жизни вообще. Т. е. действительно, что я, по моему разумению  «есмь» в человеческом и  творческом плане…. Так что к, собственно, сюжету рассказа это название прямого отношения не имеет. По размышлении  был добавлен подзаголовок отражающий содержание рассказа, и одновременно дублирующий название упомянутой песни – «Расстрельное танго».
В резюме для читателей на авторской странице Проза.ру я писал: «Рассказ «Аз есмь...» - своего рода отражение моего песенного цикла «На той единственной Гражданской...». Это не совсем так. В основе рассказа действительно лежит этот песенный цикл, но в ходе создания рассказа я намеренно вплетал в текст повествования те или иные стихотворения (преображённые в прозу, естественно), написанные в самые различные годы моей жизни. Таким образом, в какой-то мере, рассказ действительно передаёт самые различные перипетии моей жизни, изложенные в лирическом ключе. В общем , задумывалось вся эта история как своего рода шутка – литературный розыгрыш.
А, на выходе, право, по моим ощущениям (да и по отзывам), получилась лучшая моя прозаическая вещь!..
В настоящий момент у меня в отношении прозы тоже период «безтемья» (стихи-то вылетают как горох из стручка!)… Да вот возникла мысль: если уж не написать, так хотя бы перечитать вместе с моими читателями (буде таковые найдутся, конечно!) любимую вещицу, но вдумчиво и обстоятельно – по главке в день…. Но! В новом формате – где за каждой главкой будут публиковаться стихи, из которых эта главка была «соткана»!.. Как вам идея?.. А по мне так очень даже ничего!.. Почти по Булгакову: эдакий сеанс магии с её действительно последующим разоблачением...
Конечно, кто-то скажет: литературная кухня…. Ну кому она нужна?.. Ну да это мой каприз – ведь ингредиенты мои собственные стихи!.. Имею право!.. Ну и на выходе опять-таки получается совсем новое качество…. (так  насчёт жанра – я прямо таки  и не знаю: у меня  большие сомнения!)  А потому есть смысл переименования рассказа на более точное  - отражающее его внутреннюю суть. Хотя, речь идёт всего лишь о  перемене мест заголовка и подзаголовка.
Я надеюсь, что всё это будет довольно забавно!.. Итак, Вашему вниманию, Уважаемый Читатель, «Расстрельное танго»!..



ПАМЯТИ ДРУГА
               
                Борису Бесову посвящается

Поет струна гитарная и радость и печаль...
Смеется, вдруг срываясь на рыданъе
О том, что уж не сбудется, о чем, чего не жаль...
О том, кому не скажешь: "До свиданья!"
О том, кто не забудется, чей голос отзвучал,
Но чья гитара помнит его руки...
И чья, наполовину лишь, оплавилась Свеча
Рыдают и смеются эти звуки!
.
И в лад гитаре старенькой,
Не громко подпоем
Про русского, в Париже, дворянина…
И выпьем мы по-маленькой,
Потом еще нальем,
Ну а потом сыграешь ты "Чужбину"!      

Кружит, кружит мелодия, как чайка за кормой...
Слезою упадет на корку хлеба...
Я знаю, с нами рядышком, сидит наш Друг живой -
Он с нами все равно - где бы он не был!
Сидит и улыбается, сквозь сигаретный дым...
И с нами он не плачет, а смеется!
Он с нами не состарится - он вечно молодым
Останется, и в песнях к нам вернется!

И в лад гитаре старенькой
Негромко подпоем
Про черную уставшую кожанку...
И выпьем мы по-маленькой,
И молча помянем
Всех, развернувших в степь, свою тачанку...

Пусть песня не кончается - наш паровоз летит:
Не станем мы гадать про остановку.
И может не по жизни, так по смерти подфартит:
мы вместе с ним раздавим поллитровку!
Возьмёт гитару в руки он и голос зазвучит,
Под пальцами прогнутся три аккорда...
Ну,а пока, до встречи той , пускай он мирно спит...
О нём, друзья, мы будем помнить твёрдо.

И в лад гитаре старенькой
Негромко подпоём
Про юного рубаку и корнета...
Потом ещё по-маленькой
И молча помянём
В безвременье ушедшего Поэта...


                I

…что ж, поставленная задача выполнена и отряд уходит в ночь….
 Просёлок был хоть и раскисший, но достаточно широкий  для движения походной колонны по три…. Однако, как темно за околицей!.. Село позади нещадно дымит…. Работа была, довольно, отвратная: попробуйте-ка запалить соломенную крышу после затяжного дождя!.. От чёртовых интендантов керосина не дождёшься.  А ведь сколько раз уже подавал рапорт по команде!.. Впрочем, мои казачки с калмыками сработали бы как всегда безукоризненно, если бы…. Экая, докука приключилась….
 Сначала всё шло в соответствии с приказом по отработанной схеме: казачья полусотня под командой вахмистра оцепила околицу; два пулемётных расчёта с «льюисами» заняли  позиции на двух близлежащих курганах; калмыки со стариком-урядником начали сгонять селян на майдан на предмет предстоящей экзекуции…. Задача была поставлена простая, можно сказать стандартная для «краснопузых» сёл: казачкам - в шомпола каждого десятого пейзанина, калмыкам вздёрнуть на арканы пару-тройку «жидков», как потенциальных агитаторов. Буде таковые найдутся, конечно…. Ну и реквизиции на предмет фуража и прочего…. Тут уж ничего не поделаешь, иначе разбегутся мои соколики по станицам, да юртам.
…Народишко был уже согнан на площадь перед церквушкой, о чём и доложил вестовой калмычонок. Я распорядился о свёртывании наружного оцепления, оставив в дозоре пулемётные расчёты…. Казачки, спешившись и передав коней коноводам,  развернулись в широкую цепь и не спеша продвигались к майдану, «подчищая» огрехи за калмыками. Мы с вахмистром верхами остались на околице, ожидая доклады от старших команд о готовности к проведению экзекуции….
Вот тут-то и грохнул  пулемёт. Длинная очередь…. По звуку - системы Максима, палили со стороны площади. По моей команде коноводы угнали лошадей в балочку за один из курганов, с приказом выдвинуться одному из  пулемётных расчётов в село. Вахмистр, с места взяв в намёт, помчался к площади…. Меж тем «максим» перешёл на короткие очереди, зачастили винтовочные выстрелы…. В промежутках доносились отголоски истошных женских взвизгов….
Казак, выбежавший из-за ближайшего база, был ранен в левую руку….
- …Вашбродие!.. Пулемёт на колокольне… С-сука!.. Покосил как траву!.. С полвзвода будет…
- …Твою мать!!! Что Николаич?
- Жив. Калмыки, было, мужиков с бабами  вперёд двинули…. Так тот, короткими… наскрозь! Кровишши… С-сука! Наши, таперича, залегли  по базам, пуляют по колокольне… да толку-то….
Спешившись, бросаю поводья денщику, походя забрав у него «драгунку»…
- Веди, - приказываю раненому.
…К площади мы вышли огородами. Казачки с калмыками, сообразив, что палисады из штакетника  пулю не держат, рассредоточились за углами хат…
… Вахмистр с урядником-калмыком, сидящие на крыльце одной из хат, поднимаются  со ступенек, небрежно козыряют. Отмахнувшись, мол, не до чинов, приказываю:
- Доложите о потерях.
- Восемь калмыков  первой очередью положил, гад…. Раненых потом дострелил….  Вынести с под-обстрелу никак не можно было…. Да моих, пока не опамятовались, одного на месте положил, да двоих ранило… легко. Зараз  фершал перевязку сделал….  Худо дело, вашбродие! Крепко засел, сволочь! Снизу его с винтаря не снимешь. Стены на колокольне толщиной, почитай  с аршин…. А до паперти - сажён десять простреливается.
Калмык согласно кивает:
- Совсем худо. Восемь моих батыров положил….
Я ненадолго задумался, похлёстывая стеком по голенищу….
- Живьём брать будем. Вызывайте охотников….
…Охотники, то бишь, волонтёры сыскались быстро: три калмыка, включая урядника, да пара казаков.
- Ты, Николаич, не пойдёшь - говорю я калмыку
- Так племяш мой на площади лежит…
- Молчать. Твоё дело – твоя полусотня…. Что селяне?
- Бают якись «уполномоченный», - докладывает вахмистр. - Наехали вчерась на ночь глядя верхами, одвое. Один в кожанке, в летах, второй – парнишка в «русском шлеме», да в шинели с малиновыми «разговорами»…. Заночевали у старосты. Поутру должны были дале двинуть, в Богаевскую, да старшой прихворнул, чахотка у него вроде… Днёвку, видать, хотел отлежаться…. Когда калмыки мужиков шебаршнули, дёрнулись они было в бега, а некуда – путя-выходы перекрыты. Так «старшой» с пацанёнком «Максим»  без станины, на сошках с тороков у заводного сняли да на колокольню поволокли…. «Уполномоченный» там и остался, а парень спустился да махнул к Дону. Сапоги да шинелюшку на берегу сбросил, да вплавь, на левый берег.
- Доплыл?
- Мужики бают, доплыл.
- …Слушай задачу. Для захвата комиссара хватит  и двоих…. Ну да ладно, для подстраховки вчетвером пойдёте – двумя парами: ты, ты, ты и ты. Старшие групп Семенов и Кравцов. Первая группа твоя, Семёнов. Ты с арканом горазд управляться…. Хотя,.. вряд ли, лестничные пролёты на колокольнях узкие…. Ну, может, изловчишься…. Задача обеим полусотням и расчёту «льюса»: рассредоточиться по периметру вокруг церкви, постоянно перемещаясь, вести  беглый огонь  по… колоколу. Периодическая демонстрация готовности бросков в сторону паперти. Бросок к стенам церкви двумя группами единовременно с севера и юга. Начало движения групп по моей команде. Вопросы?.. Нет вопросов. Исполнять.
- Слушаюсь, вашбродие!!!
Вахмистр задерживается на крыльце, усмехнувшись в пшеничные усы, спрашивает:
- Что, рикошет, командир?
- Бог даст и рикошет. Посмотрим….
…Я приложился к прицелу «драгунки»…. Нет, под этим углом  его никак незацепишь…. А вот по колоколу – любо-дорого. Ну-ка,.. устроим перезвон. Выстрел…. Колокол низко загудел. Бронза, понятно, сплав мягкий, но там масса – пудов сто, не меньше…
Винтовочные выстрелы зачастили и с колокольни поплыли более высокие ноты. Чуть погодя, затарахтел и «Льюис» О, да там помимо большого колокола ещё и подголоски! Что ж,  тем веселее….
«Максим»  нервно взрыкивает короткими очередями, взметающими фонтанчики  пыли с утоптанного майдана…. Периодически,  как чёртики из табакерки, на майдан выскакивают охотники, имитирующие попытку броска и тут же скрываются за хатами.
- …Вахмистр!
- Слушаю, вашбродие!
- Как там у него с патронами?
- Ежели мужики не врут, три коробки с лентами туда подняли!
- Ладно, подождём….
…Минут через пять интенсивного обстрела колоколов, «максим» перестал огрызаться. Не уж-то рикошетом задело комиссара?!
- Охотники!.. Семёнов, Кравцов, зайти с флангов! Марш!
…После перебежки, оказавшись в  «мертвой зоне», охотники переместились к паперти, один из калмычат пробрался через окно над входом и отворил засов ….
…Определённо,  из нагана палит: первый выстрел, второй, третий…. седьмой. Похоже всё….
В арке колокольни появился пьяно качающийся силуэт….
- Не стрелять!!!
Фигура в арке шагает из проёма в пустоту….
- Твою мать!!!
…На паперть выскочили охотники…
- Ну, что ж ты так, Семёнов!
- Вашбродь! Да с арканом там не развернёшься. Малость не успели. Едва он последний патрон отстрелял – кинулись, а он вже нырнул!
- Жаль, жаль…. А так хотелось поговорить….
- Вашбродь! Да он вроде ще живый!
…Да, он был ещё жив. Земля на майдане хотя и утоптана до твёрдости камня, но всё-таки не камень. Кровь сочилась только из простреленного правого локтя (точно, рикошет!), да тоненькой струйкой стекала из уголка рта. Но не жилец, не жилец…. Не стоит и возиться…. Разве что повесить, наглядности ради….
- Вашбродь! Он вроде сказать что-то хочет….
Действительно, розовая пена на  страдальчески изгибающихся губах, колышется не от судорожного  дыхания, а от шипящего шёпота….
- Ничего не разберу!..
А глаза-то, чёрные, с лихорадочным блеском!.. Такие бывают у чахоточных в последней стадии, коим век уже явно отмерен….  Пальцы левой руки периодически сжимаются…. Зовет. Склоняюсь над ним ниже…
- Говорите. Я вас слушаю.
Облегчённый вздох, губы расходятся в улыбке, судорожный глоток и …мне в лицо, прямо в глаз летит кровавый плевок!
- Твою мать!! Ах ты жидовский вы****ок!.. Быдло!!
Выхватив из кармана носовой платок, вытираю вонючую слизь…. Кинув платок в ненавистную рожу, тяну из кобуры «Наган» и, не взводя курок, дважды стреляю в кровавый ухмыляющийся рот…
…Красная пелена ярости понемногу уходит из моих глаз…
Слышу недовольный голос вахмистра:
- Больно лёгкой смерти удосужился, стервец! Я б его….
- Молчать!! Слушай приказ по отряду!..  Село сжечь.
-  …Вашбродь, а церковь?..
- Я сказал: всё сжечь. – рассеянно отвечаю я. …Пора, пора! Уже темнеет…. С запада надвигается гроза: приближаются слепящие блицы, сопровождаемые раскатами грома. Пригнанные коноводами кони дрожат в беспокойстве и роют копытами землю яблоневого сада….
- Поджигайте церковь!..
Казаки молча переглядываются и не двигаются с места. Калмыки мнутся  и, нехотя, оглядываясь, начинают движение к церкви….
 - Командир, ты что творишь? – шепчет мне вахмистр. - Побойся Бога….
- Молчать. - цежу я сквозь зубы. - Рая нам всё равно не видать. Да и не нужен он  нам. Мы к аду привыкли. Мы сами – ад. Так пусть же впереди нас  все дрожит и рыдает, а позади – воет и горит!..
- Да ты с глызду двинулся, командир! – свистящим шёпотом зудит за спиной вахмистр, -  Казаки зараз посекут в капусту и тебя и калмыков…. Отменяй приказ!..
- …От-ставить!.. Палить только дома!.. Живее, живее! Кони уже занудились!.. Дай-ка! – выхватываю  горящий факел из рук казака и поджигаю стреху ближайшей хаты….
- На прощание!.. Чтоб веселее ехать!..
- Да, надо уходить, – говорит вахмистр. - А то ещё чёрт красных принесёт….
- А-а, пусть ищут ветра в поле!.. А если и заявятся…. Что ж, пусть попробуют нас остановить. В седло!!.. В колонну по трое… рысью… марш, марш!!
Казаки свищут, сзывая с курганов дозорных, и отряд, в накинутых башлыках, на рысях  вонзается  в серое марево дождя….
Что-то заставляет меня оглянуться…. В обрамлении всполохов чадящего, кажущегося чёрным, пламени, белой  свечечкой вздымается колокольня храма….               

КАРАТЕЛЬНЫЙ ОТРЯД

(на мотив песни Хосе Луиса Пералеса  «Por qu; te vas?»,  в русском варианте «В последний раз»)

Ох, как за околицей темно!..
Дымит село…
А интендантство керосину не дало –
Не повезло…
Да всё равно:
В ночь идёт карательный отряд –
По трое в ряд…
И есть приказ кого-то вешать, говорят.
Пороть подряд –
Таков наряд.

Там - позади осталось так немного:
Лишь кровь и прах…  Лишь кровь и прах…
А впереди у  нас одна дорога:
Сквозь мрак и страх  - во мрак и страх….

Грохнул с колокольни пулемёт:
И все в разброд!..
Мы потеряли в этом деле целый взвод,..
Вот не везёт!..
Такой компот…
Брали комиссара в этот раз –
(В не добрый час!)
Он с колокольни в пустоту шагнул зараз,
Уйдя от нас
В свой смертный час…

Там - позади осталось так немного:
Лишь кровь и прах…  Лишь кровь и прах…
А впереди у  нас одна дорога:
Сквозь мрак и страх  - во мрак и страх….

               
                II

…Что говорить, история неприятная…. Да мне ли страдать чистоплюйством?.. По вступлении в должность, (а должность моя звучит ныне так: командир карательного отряда) иные из былых сослуживцев,  стали губы кривить. Чуть ли не руку брезгуют при встрече подавать: мол, не к лицу кадровому офицеру и потомственному дворянину экзекуциями заниматься!.. Декаденты, белоручки! В белых перчатках смуту не выведешь!.. Да и кто, если не я?.. Это моя страна поражена большевистской заразой,  а лекарство тут одно – очистительный огонь!.. И дело отнюдь не в моём ранении и «лёгких хлебах», вследствие его: карательный отряд – не «команда выздоравливающих». Приказали бы чистить холерные бараки – пошёл бы и чистил. И не палач я, а солдат. Как в «ранешнее» время говаривали: «Наше дело стрелять да помирать. А за что и почему, то господин полковник ведает». Что ж, фатализм на войне в моде во все времена. А ещё проще  изъясняется мой вахмистр: «Наше дело приказ сполнять!». А уж неукоснительное исполнение приказов в меня «вдолбили» ещё в кадетском корпусе…. Война, а уж тем паче, гражданская – не игра в «бирюльки». И ею сломлена ни одна душа. Положа руку на сердце, устал  и я. И моё сердце посещает отчаянье…. Сколько же можно скакать, рубить, стрелять?!..  Даже вешать…. Но я буду это делать. Делать до тех пор, пока не придёт долгожданный час победы – победы над мразью, которая разрушает мою страну. Я верю: придут известия – в Сибири и на Урале «товарищи» разбиты  войсками Колчака; частями Добр.армии взяты Петроград и Москва, кубанцами и донцами полностью очищен от «красных» юг России…. Конечно, это будет только начало…. Для полной победы ещё надо будет изрядно потрудиться…. Развешать на фонарях «краснопузых» по Питеру и Первопрестольной!.. Ну а потом,,,. Сброшу шинель, осточертевший мундир, одену… нет, не фрак, конечно, «тройку» - приличную цивильную тройку. Но уж обязательно – белую гвоздику в петлицу! И в поезд!.. Не знаю уж, придут провожать господа-чистоплюи, но уж моя сотня явится в полном составе…. Не будет оркестра, речей, благодарственного молебна, но уж эти-то не побрезгуют пожать мне руку на прощанье!.. И вот уже качается  классный вагон, за окном проплывают родные берёзки, а впереди – Париж, Париж…. Ведь меня никто не ждёт дома…. Не приготовлено вино для встречи…. Да и дома-то давно нет. Поместье разграблено и сожжено ещё в семнадцатом. Сожжено вместе с изнасилованными и убитыми матерью и сёстрами…. А, потому, Париж, Париж…. Ну а пока – пускай дымят за моей спиной пожарища….
…Что такое?.. Галопом возвращается передовой разъезд….
- Вашбродь! Впереди красные… числом до эскадрона. Идут намётом. Кажись, будёновцы: кой у кого шлемы со звёздами да шинели с «разговорами»….
Вахмистр досадливо крякнул:
- Говорил я вам, командир, не след так глыбко в тылы красных иттить. Мы ж не в рейде. На своей бы территории порядок удержать….
- Молчать, – огрызаюсь я. - На тыщи вёрст вокруг русская земля.
          - Видать,  наш беглый навёл…
Эскадрон…. А у нас неполная сотня…. Что ж, как говорится: семь бед – один ответ, а два раза не умирать….
- Отря-яд!!.. Слушай мою команду!.. Первый, третий взвод прямо, второй  –  правое плечо вперёд, четвёртый – левое плечо вперёд… марш, марш!!!.. Поотделенно, в лаву, дистанция – два корпуса –  лаву строй!!!... Шашки… вон!!!... Вперёд… намётом… марш-марш!!!..
Лава, раскинувшись в полумесяц, неслась в полном молчании. Лишь гул земли под копытами коней…. Впереди надвигающееся пыльное облако, в котором неясно прорисовываются темные силуэты всадников… Справа от меня вахмистр, слева старый калмык-урядник…. Вот уже рдеют красные звёзды на будёновках…. Горячу своего дончака шпорами….
…Рра-а-а-а!!! – надвигается рёв двух с лишним сотен глоток, рука моя рвётся к эфесу с малиновым темляком и вот уже воздух рассекает златоустовский клинок. Как по сигналу завизжали калмыки, засвистали, заулюлюкали казаки…. По-жокейски согнувшись в высоком английском седле, нагнетаю кисть для рубящего удара….
Будёновцы как всегда неслись в двойном строю…. Затрещали выстрелы со стороны второй шеренги, тонко ржа кубырем покатились несколько наших коней….
- Бляжьи дети, по коням пуляют, стрелки ...уивы! – зло прокричал вахмистр….
...ближе, ближе, ближе… Рраз!! Пош-шла рубка!.. Я завертелся в седле вьюном…. А вокруг меня  яростный водоворот: кожанки, шинели, бурки… и свистящий полёт сабель!
Зло ощерив рот в крике, на меня летит краснощёкий юнец в длиннополой кавалерийской шинели…. Быть может, тот самый?.. Всё едино: вы сами этого захотели, сударь…. Режущий выпад с плеча и шинель окрасилась кровяным лампасом…. «и мальчики кровавые в глазах»….
А вокруг конский топот, ржанье, калмыцкие взвизги и русский мат… и смерть!.. Но никто не хочет умирать!.. А надо!..
…Справа от меня сивоусый великан-хохол схлестнулся с мелким казачком из второго взвода. Казачий жеребчик оступился, и хохол подшиб клинок, так что тот взвился в воздух и исчез за курганом…. Красный ухнул и от тяжкого взмаха казачья папаха развалилась надвое… А-а, казачишка-то - дрянной был! Не жаль….
…Слышу рёв вахмистра:
- Руби их в песи!!!
А на встречу ему хлёсткое, как выстрел:
- Даёшь!!!
- Получи!! – сверкающий клинок полосует чёрную кожанку красного командира.
…Меня теснят сразу трое. Легко отмахиваюсь от мужицких увальней. Им ли совладать со столбовым дворянином, в жилах которого кровь десятков поколений воинов! В рубке со мной и казакам пришлось бы туго…. Дальний от меня  хам целится в меня из   «нагана»…. И не увернёшься:  двое других зажали меня с боков…. Выручай, Орлик! Взмётываю на дыбы своего дончака…. Детской хлопушкой щёлкает выстрел, и в небо  рвутся верхушки берёзок…. Я не успеваю стряхнуть стремя и мою ногу капканом зажимает круп моего бедного Орлика…. Голубое небо перечёркивает опускающийся полукруг сабли…. Боже! Новая фураж….

РУССКАЯ РУЛЕТКА

Фатализм сегодня в моде,
Нынче жизнь не дорога:
Рупь «керенками» в Ростове
На толкучке ей цена.
Смерть – известная кокетка…
Право-слово, господа:
Офицерская рулетка –
Благородная игра!

Смерти нечего бояться
Тем, кто в жизни видел Ад.
И с «Костлявой» потягаться
Кто из нас сейчас не рад?!
Что ж, посмотрим, Лиходейка,
Все ль тебе «купоны стричь»…
Эх, судьба моя – индейка,
В лет не стреляная дичь!

Все так просто: разрядите
Вы свой табельный «наган»,
Лишь один патрон дошлите,
Проверните барабан.
Все проверьте, не спешите…
Цельтесь в сердце иль в висок…
И тихонечко спустите
Маслом смазанный курок.

И не важно, что с тобою,
Коли банк партнером взят.
А взыграло «ретивое» -
Есть искомый результат!
Чтоб встряхнуло Душу крепко,
Чтоб «пробрало до нутра» -
Наша Русская рулетка –
Азиатская игра!


МЕЧТА

Не мало душ войною этой сломлено…
Устал и я колоть, рубить, стрелять.
Давно вино для встречи приготовлено,
И все меня домой устали ждать.

Пускай дымят вокруг меня пожарища,
Но верю я придет счастливый час –
Раздастся весть: Колчак разбил «товарищей»,
Пал Петербург и взял Шкуро Кавказ!

Свою шинель и свой мундир изорванный,
С войною вместе я себя сниму.
Надену фрак английский «ненадеванный»
И розу белую в петлицу нацеплю.

А провожать меня придут всей сотнею,
И на прощанье речи мне прочтут.
Воздав хвалу Андрею и Георгию
Сыграют гимн и крепко кисть пожмут.

И вот уже салон-вагон качается,
А за окном горит Моя Звезда…
И впереди – жизнь снова начинается:
Без ужаса, без крови, без огня…


КАВАЛЕРИЙСКАЯ АТАКА

В полумесяц рассыпалась лава…
По-жокейски согнувшись в седле
Я скачу – бравый вахмистр справа,
Слева старый калмык в чекмене.

Впереди пыль степная клубиться,
Гул земли под копытом как стон…
К нам навстречу стремительно мчится
Конармейский лихой эскадрон.

Ближе рдеют буденовок звезды…
Шпорой я горячу «дончака»…
Крик «ура» надвигается грозный…
И к эфесу рванулась рука!

Мы схлестнулись, и яростной рубки
Закрутил меня водоворот…
Здесь кожанки, шинели и бурки
Режет сабель свистящий полет!

Злой юнец в длиннополой шинели
Налетел на меня сгоряча…
Что ж, Вы сами того захотели –
Принимайте же выпад с плеча!

Кровь из раны широкою лентой
Пролегла как казачий лампас…
Знаю, сударь, не очень-то лестно
Умирать слишком юным подчас!

А вокруг конский топот и ржанье,
Визг калмыцкий и русская «мать»,
Звон клинков, пуль летящих жужжанье…
И никто не хотел умирать!

Слышен выкрик: «Руби его в песи!»
А навстречу, как выстрел: «Даешь!»
«Получи!» - и «комэску» навстречу
Сотник бросил сверкающий нож.

С казачком неказистым схватился
Сивоусый хохол-великан…
Жеребец казака оступился
И клинок улетел за курган.

Красный «ухнул» - от тяжкого взмаха
В чем-то хлюпнула звонкая сталь…
Раскололась на двое папаха…
Казачишка дрянной был не жаль!

На меня навалилося трое –
Успеваю подумать: «Пустяк:
Столбовой дворянин я по крови,
В рубке ж я – настоящий казак!»

Я за метил, удар отражая, -
Кто-то целит с «нагана» в меня…
В миг последний, я, все ж, успеваю! –
На дыбы поднимаю коня!

Выстрел щелкнул ребячьей хлопушкой…
Не успел я покинуть стремян:
Вверх рванулись березок верхушки –
Конь мне ногу зажал как капкан!

На меня опустилася шашка,
Завершив роковой полукруг…
И наверно, слетела фуражка…
Я уж это не помню, мой друг…               



               
                III

...Зал, задымлённый синим махорочным дымом, красный сатин стола, осточертевшие кожанка и маузерная коробка…. Хриплые звонки телефонов, бряцанье шпор, беспрерывный стук  «ундервуда» и щелчки вгоняемых в обоймы патронов…
Слышится тяжёлая поступь конвоя, распахивается двустворчатая дверь и матросик – старший наряда прикладом вталкивает в зал очередного «беляка»….
Грязный френч.   На бледном как смерть лице с запёкшимися разбитыми губами синие льдинки глаз….  Та-ак. Что там в бумагах?.. Дворянин, поручик лейб-гвардии гусарского полка, поручик Березов, поэт….
- …Тот самый поэт Березов?
- Здесь нет поэта Березова. Есть поручик Березов.
Гм… Боевой офицер… за  проявленное мужество в боях при… награждён золотым анненским оружием…  взят в плен в бессознательном состоянии в бою под станицей Богаевской, по показаниям товарищей… однако! Командир карательного отряда!..  Сожжено село… Н-да! Ну, тут и говорить нечего…. Ох, дела наши скорбные!.. Ну, что ж, больше мы с ним никогда не встретимся….  Крестик в списке….
- В расход.
Старший конвоя, молча клацает затвором, и указывает штыком на выход:
- В камеру пока. На тот свет ещё успеешь….
…Двадцать девятый за сутки. Однако! Когда же это всё закончится?..
- Слышь, браток…. Третьи сутки без сна. На кокаине  только и держусь. – робко подаёт  голос мой молодой  напарник по Комиссии, - Как бы вздремнуть хоть  с часок?.. Ох, не по мне эта работа, товарищ!.. Ей богу, на фронте и то легше было!
- Да, знаю, знаю! Ты, товарищ, просто устал, - ободряюще хлопаю  по его плечу. - Ну что делать, не положен нам пока с тобой отдых. Пока всю  наличную в камерах контру к стенке не определим, не будет нам с тобой покоя!.. А на фронте действительно было легче…. Но мы ведь с тобой не просто солдаты, мы ведь работаем в ЧК. Работа наша трудная, поганая, но нужная…. Сам суди: ежели не мы, то кто тогда?.. Кто за нас будет чистить республику от белогвардейской мрази?.. Ото ж!.. Спать я тебе счас не дам, а то, как завалишься, сутки потом не разбудишь! И мысли-то дурные из головы выбрось. Не нам тут чистоплюйством заниматься! Коли партия скажет нужники чистить – пойдём и будем чистить как миленькие!..  Ну, давай малость передохнём. Ты, браток, того…. Вон в жестяной коробке чай буржуйский  реквизированный – ха-ароший чаёк! Давай-ка  чефирку сварганим…. Верное дело – увидишь: сон как рукой снимет!
…Ты что ж думаешь, я с октября здесь штаны просиживаю?.. Не-ет, брат! Помотало и меня по фронтам…. В начале двадцатого под Невинкой в конной атаке срубил меня казак…. Вон, виш шрам?.. Н-да…. Я те скажу, думал хана мне. Поверишь ли, небеса с овчинку показались!.. Хорошо  дружок-полчанин нашёл меня после боя, а то б точно загнулся! Зашил меня полковой ветеринар, да кинули было меня на топчан в губернском лазарете…. А тут белые так  вдарили по всему фронту, что у наших аж пятки засверкали!..    Опять же свезло! До сих пор ума не приложу, как в этом бардаке, что на станции тогда творился, умудрились нас эвакуировать!.. Крым и Рим! Сутки провалялись сначала на полу  заплёванном,  в вокзале. Потом, понятное дело, никакого санитарного поезда: побросали нас санитары в первую попавшуюся теплушку. Из  неё и навоз  спод скота не успели вычистить. Кому нары достались, почитай за счастье, а кого в дерьмо кинули – лежи и не хрюкай, чай не барин…. От тут-то и началося!.. Ох и хлебнул я лиха в энтом эшелоне…. Почитай, два месяца через всю Рассею пёрли… Вши тифозные и на нарах достали…. Бред горячечный!.. Как выжил - сам не знаю! Из лекарств – одна карболка, из жратвы - станционный кипяток. На полустанках, кто оружье свое сохранил (винтари там или «наганы») – всё сменяли  у мужиков на хлеб, самогон да на домотканое льняное полотно на бинты. Потому как  гнить стали раны-то…. Вот так и ехали, полтеплушки  в бреду тифозном, вторая половина в «красный огонь» норовит соскочить…. Одно хорошо: эшелон-то тормозили все кому не лень: махновцы – буржуёв «чистили», «петлюры» жидов шукали, заслоны будёновские, ясное дело, офицеров шерстили. Ни одна жива душа к нам даже и не сунулась! Потому как на теплушке мелом огромадными буквами  «тиф» написано было. Да што написано! От вагона такой духан пёр – хуч святых выноси! Мешочники с беженцами, уркаганы всякие  поезд штурмом  почитай на каждом полустанке брали. А к нам не лезли…. Разве что на крышу.
Когда менять стало нечего, что ж, стали побираться, милостыню «христа ради» просить…. Бывалоча, безногого солдатика выставим в проёме и давай «лазаря» тянуть, кто вмочь….
Да-а…. Мёрли-то мужики как мухи. Дня не проходило, чтоб кого-то в кювет не спровадили. Так что, когда в Москву прибыли, едва с десяток нас живых осталось…. По-первах я и сам дивился: как я не загнулся от  тифа али другой какой заразы, как «красный огонь» меня миновал?.. Рана-то гноилась, не на шутку!.. Чудо!.. А иногда мысля  была: а может и помер я уже… Али помираю, а всё что апосля поезда было,  мне в предсмертном бреду мерещится?.. Только  потом я понял: выжил я, как и немногие мои товарищи, от того что верил, что ни за зря такие муки терпим. И несёт нас паровоз из тьмы кромешной  к свету – светлому будущему для всего трудового народа! И не в Москву мы едем, не в Питер, али ещё куда: остановка у нас одна  - коммуна!.. И другой дороги нам нет….
Я те так, браток, скажу. Я с того эшелону, почитай и не слазил. Еду в нём до сих пор. В грязи, крови да гное…. А ты говоришь, «работа – не по тебе»! На белом коне в светлое будущее не въедешь. Ты уголёк-то, уголёк чёрненький в топку паровозную-то побросай!..



ЧЕКИСТСКИЙ ВАЛЬС

Зал задымленный махрою…
Красный сатин на столе.
В черных кожанках сидим мы с тобою,
Маузеры на бедре…

Хрипло звенят телефоны…
Сухо стучит «Ундервуд»…
Кто-то в обоймы вгоняет патроны…
Шпоры звенят там и тут.

Слышится поступь конвоя,
Вновь раскрывается дверь…
В грязном мундире встает пред тобою
Бледный как смерть офицер.

Сжаты разбитые губы,
В синих глазах – синий лед…
Только вздохнешь и конвою сквозь зубы
Тихо промолвишь: «В расход…»

Крестиком в списке пометишь…
Глухо затвор  простучит.
Больше его никогда ты не встретишь –
Выстрел в ночи прозвучит.

Двадцать девятый за сутки!
Как нескончаем допрос…
«Вот бы вздремнуть, .. ну хотя б на минутку?» -
Слышу твой робкий вопрос.

Знаю, товарищ, устал ты.
Нет нам покоя пока –
Мы ведь с тобою не просто солдаты,
Мы ведь с тобой из Ч К!

Нужная наша работа,
Ты уж, поверь, старику…
Слушай, браток, позабудь про заботы,
Да завари чафирку!



ТЕПЛУШКА

В горячечном бреду… тифозная тплушка…
Заплеванный вокзал – в повалку –«крым и рим»!
Казенный кипяток, люменевая кружка…
Махорочный угар да паровозный дым.

Так было, землячок… В двадцатом, под Невинкой,
В атаке, на скаку, срубил меня казак.
Подумалось: «Хана!» И небеса с овчинку
Мне показались вдруг, поверишь ли, земляк?!

Подобран был дружком, зашит ветеринаром
И брошен на топчан в губернский лазарет…
А после был вагон… завшивленные нары,
Карболочная вонь, да полуночный бред.

Горланили хрипя на крышах уркаганы…
И «Лазаря» тянул безногий инвалид…
На полустанках торг: винтовки и наганы
Меняли мы на спирт и полотняный бинт.

Мешочники толпой вагоны штурмом брали…
Махновцы на  путях враз наводили шмон…
Петлюровцы в расход Жидовинов пускали…
Шерстил офицеров буденовский заслон…

Мы мерзли на ветру, сгорали от сыпного…
Мы гнили на корню и падали в кювет…
А выжили лишь те – осталось их немного,
Кто верил, в темноте, за поворотом –свет!

Я ил: не в Тамбов, не в Питер, не в Каховку,
Не в Курск и не в Орел несет нас паровоз.
Я просто твердо знал: в коммуне останока,
И потому-то я все это перенес!




                IV

...Ну, вот, кажется, пора подводить итоги…. Ну, что?.. Скакал, рубил, стрелял, как и положено кавалеристу. Судьба пускала мою жизнь вскачь разными аллюрами. Порой я нещадно горячил своего коня, гнал прочь усталость из души и тела, неуклонно стремясь к поставленной жизненной цели. На этих скачках легко было сломать шею, но я крепко держал шенкеля и земля исчезала под копытами моего коня, вертясь в  своём повседневном ритме… Грех жаловаться! Уж верно белые крылья моего ангела-хранителя оберегали меня средь житейских бурь. Каждому из нас дан свой тернистый путь, и, каждому Богом дана своя толика крепости и силы. Бывало и так, что и взмаливался я, о поддержке Силам Небесным: просил оборонить от зла, вывести из жизненного тупика. И никогда мне не было отказано в поддержке. Ибо всё просто: у меня, как и у любого человека, есть выбор: следовать ли стезёй Божьей или уклоняться от неё. Господь посылает нам не искушения, а испытания, а ангелы-хранители всегда готовы подсказать верный путь в минуты душевной невзгоды. Да, Ветер Странствий навевает нам сладкие грёзы, на нашем пути нам могут быть искусы от лукавого: золото, кабак и шальная любовь. Но трубный глас нашего ангела всегда слышен на распутье и выбор, в конечном счёте, остаётся за нами. Было дело, отклонялся и я от пути истинного. И вот пришло время расплачиваться по счетам…. Что ж, Господь рассудит и должным образом позаботится о моей грешной душе…. Одно скажу: если бы и была возможность прожить заново и исправить содеянное, я бы и не на йоту не изменил ничего из прожитого мной. Ибо это моя жизнь. И другой у меня нет…. Одно жалею, не так хотел бы я уйти из жизни. Не пуля страшна – то дело солдатское. Раскалённый  свинец или холодная сталь хороши  в горячке боя, на полном скаку, когда откинешься от удара навзничь, на круп коня и ухватишь потухающим взором бездонное голубое небо…. Или, ещё лучше: когда, в последний момент успеешь выпростать ноги из стремян и летишь, покинув седло, пока ангел-хранитель не подхватит в полёте твою душу….
Впрочем, может и не подхватит меня мой белый ангел…. Может и не заслужил я его предстательства перед Ликом Господним…. И понесёт меня тогда по степи Конь Бледный…. Мне ли его не узнать!.. Снежный огонь его гривы не раз и не два осенял меня среди разящих свинца и стали…. Не примнутся уснувшие травы под бесшумными ударами его копыт, и лишь лунный овал с сожалением сопроводит мой последний  - кромешный путь….  Может статься, остановит он свой мерный бег на поляне посреди чёрной дубравы…. И разверзнется покров почвы, обнажатся скалистые грани бездонного колодца, описанного ещё Дантом…. Вздохнёт  Тартар ледяным дыханьем и восприимет мою грешную душу…. И покатится моя звёздочка с предрассветного горизонта и угаснет как огарок сальной свечи!.. Что ж, я готов и к этому. Старая истина, в которую я давно уверовал: за всё в этой жизни приходится платить. А уж тем более за то - как ты её прожил. И я готов ответить перед Господом за свои грехи…. А. кирпичная стенка – это… скучно.
Говорят, в последние мгновения перед наступлением смерти перед мысленным взором умирающего проходит вся его жизнь. Не знаю, насколько это верно. Но у меня, пожалуй, очень скоро будет возможность убедиться в истинности или ложности этого утверждения…. Хотя… зачем ждать?.. Вдруг это не так? Так почему бы не воспользоваться  ещё имеющимся в моём распоряжении временем и вспомнить если уж и не всё, то хотя бы, наиболее хорошее из того, что было в моей жизни. А плохое вспоминать не очень то и хочется…. 
Детство…. Что же вспоминается мне – «книжному мальчику»?.. Игры со сверстниками?.. И это, конечно, тоже, но…. Детство, ведь, это – «время ещё не свершившегося». В детстве мы все – мечтатели. Потому что всё у нас ещё впереди. А что – впереди, мы можем только представить. И, конечно же, хочется, чтобы всё у нас, в нашем будущем было хорошо. По крайней мере, в нашем тогдашнем понимании…. Но вдвойне мечтатели - те, кто мечтает о несбыточном. Я говорю о нас - о «книжных мальчиках». Давно минули рыцарские времена, но кто из нас не мечтал облачиться в тяжёлые латы и выехать на верном коне из ворот замка на поиски приключений?.. Рыцарские турниры, кровопролитные битвы, даже поединки со сказочными драконами, охраняющими сокровища  или заколдованных принцесс….
 В детстве грань между сказкой и реальностью очень зыбка…. И, конечно же, конец каждой выдуманной истории (не важно - фантастична она или нет) – это встреча с «прекрасной девой», которая ждёт, не дождётся (зачастую пребывая во сне), что вы прискачете, освободите, расколдуете поцелуем и т.д. А как же иначе завоевать любовь красавицы?.. Не был исключением и я. Сказки, рассказанные бабушкой, сказки прочитанные плюс моё воображение…. И вот уже я, витязь, и сижу не за столом с зачитанной в книжкой в руках,, а в седле богатырского коня…. Я проделал тяжкий путь, полный опасностей,,,, И уже близка вожделенная цель…. Прекрасная васильковая поляна меж вековых дубов, воздух, напоённый запахом цветов…. Серебряный звон струящихся хрустальных родников и птичий пев…. И как венец этого великолепия – роскошный шатёр, со спящей прекрасной девой внутри….  Девой, которая ждёт меня даже во сне…. Ждёт, когда я откину тяжёлый полог шатра и поцелую её….

Отрочество…  Другие времена – другие сказки. …Тяжёлая океанская волна бьёт в борт моего брига при смене галса, скрипят реи, ветер свистит в парусах…. Курс – на запад, туда, где в вишнёвом мареве садится солнце…. Впереди – Карибы. Там меня и мою команду ждут «призы» - набитые товаром «купцы» и (если очень повезёт!) испанские «золотые» галеоны…. И, уж, разумеется, прекрасная пленница (может быть, даже – дочь губернатора провинции!), которую я в абордажном бою отобью у негодяев и которая, конечно же, полюбит меня за мои отвагу и благородство…. Слышен крик вперёд смотрящего с грота: на горизонте парус!.. Рында бьёт тревогу и вот уже старый каптенармус раздаёт оружие экипажу…. Жадно всматриваюсь в линию горизонта: что ожидает нас: богатая добыча или жерла королевских пушек?.. Золотые пиастры, бочонки с кубинским ромом, мешки с драгоценными пряностями или свинец, огонь и забортная вода, бьющая в пробоины от  калёных ядер?..
  В зажмуренные глаза бьёт солнечный зайчик, вырывая меня из наполненной грёзами дрёмы и я переворачиваюсь на скрипучем диване. Конечно  же, это опять шалит несносный Андрей! Он, в отличие от меня, пташка ранняя…. Верно уж и чая  с  французской булкой попил в людской…. А теперь ему не терпится пойти со мной в рощу – играть «в  Робина Гуда» как вчера…. А может «в Вильгельма Теля» …. Нет! Сегодня мы будем играть в пиратов! Я буду Дик Сенди, а он будет… он будет….
Андрею надоело свистеть и пускать мне глаза солнечные зайчики карманным зеркальцем, и он начинает назойливо стучать в окно. Вот неугомонный! Ему здесь всё внове – он первый раз в деревне, а мне хочется ещё повалятся  (благо в гимназии – каникулы)…. Вчера, до двух пополуночи с электрическим фонариком (что б маман не увидела) читал «Остров сокровищ» под одеялом…. Вот так всегда!  Только размечтаешься о чем-либо хорошем: путешествии по Амазонке или войне в Трансваале, а тебя возьмут и вытащат из воображаемых приключений в скушную действительность. Вот как сейчас. И уже получается - не реи скрипят, а пружины моего старого дивана, и свистит не «ветер странствий», а мой однокашник по гимназии Андрей, которого я сам же и пригласил погостить у нас в усадьбе…. И вовсе не прибой грохочет за бортом -  это опять за стеной бранятся маман и папа (Господи, как им не надоело?.. Каждое утро!..) Ну почему так всегда?.. Ответа нет. Ничего не поделаешь, придётся вставать…. А то Андрей опять «Илюшей Обломовым» дразниться будет…. Подумаешь, Штольц выискался!.. Перец-немец-колбаса…. Впрочем, когда в отместку я его называю «Штольцем» он с неизменным педантизмом поправляет: «не Штольц, а Шульц». Он такой смешной!.. Как хорошо!.. Впереди длинный летний день…. Длинный - как жизнь!..

Юность…. Время, когда впервые – не до книжек. А мечты – конкретны и достижимы. Ибо, это время - действия. И не беда, что в реальности - всё иначе, нежели мечталось в детстве и отрочестве! …Только третьего дня как  вел. кн. НН поздравил нас на плацу с присвоением первого офицерского чина…. Ура! Ура! Я боле не юнкер! И пусть всего лишь корнет, а не подпоручик (балов не хватило), но стараниями моей любимой тётушки я распределён  в лейб-гвардии  Гусарский полк!
Однако это было тяжко…. Сначала дружеская попойка с однокашниками по юнкерскому училищу по случаю окончания курса. Шампанское, шампанское. шампанское!.. Как было хорошо тогда и как  плохо - потом!.. Впрочем, я ничего толком не помню…. Маман ахнула, когда я заявился под утро. Посмотрев в зеркало, я её понял: бледный до зелени, под глазами «мешки» синеют, даже похудел, кажется…. Отец же только усмехнулся, взглянув на меня, и молча прошёл в свой кабинет.
Не успел я оправиться от этой пьянки, как нашёлся повод для новой. И повод такой, что и не отвертишься: угощение новых товарищей по полку в офицерском  собрании – «по случаю представления»…. Здесь, тоже всё было в лучших гусарских традициях – «жжёнка»…. Последствия ещё более впечатляющие: утром я думал – умру…. 
Но, слава Богу – всё когда-либо заканчивается: уходят в невозвратное прошлое юнкерские проказы (теперь я – офицер!), пролетели бесшабашною пьяной чредой весёлые праздники, начинаются суровые армейские (нет, гвардейские!) будни! Трруба зовёт!!!.. Но это будет завтра. А сегодня – мой первый выход в «свет» в новом качестве (и мундире)! И, уж сегодня спиртного – ни, ни! Я теперь стал – отчаянный трезвенник: запах рома для меня – как нож…. В конце концов, в этом прекрасном мире есть и другие удовольствия!..
 Это сладкое слово – свобода! Теперь я имею полное право сидеть в партере театра, а не на галёрке, как нижний чин…. Букет уж заказан и сегодня я непременно его вручу несравненной Софи -  самой юной и самой очаровательной актёрке кордебалета!.. Ходят слухи, что она вскоре выйдет в «примы».... Софи уже и сейчас взмётывает свои божественные ножки выше всех в канкане…. Сегодня же я буду в её гримёрной, не будь я гусар!..
…Пора, пора! Ах, эти ножки балерин, воспетые всеми поэтами начиная с Пушкина! Мне ли быть исключением?.. Уж нам-то, гусарам, всё едино – что графиня, что кокотка….
 Звучат последние аккорды канкана, затем пойдут «бисы» и поклоны…. Но мне надо опередить других «соискателей», а таковые очень даже могут быть…. Конечно же, я их не опасаюсь – пусть опасаются меня!..
…Вход в кулисы мне попытался заступить служитель:
- Ваше сиятельство!..
- Прочь с дороги!!
Служитель испуганно шарахается в сторону и исчезает среди машинерии сцены…. Ага, вот и её гримёрная! В нерешительности останавливаюсь…. А не войти ли?.. А почему бы и нет?.. Гусар я или не гусар?! Если дверь не закрыта, разумеется…. Толкаю дверь…. Открыта…. Вхожу…. Что я вижу! Какой-то штатский развалился в кресле перед зеркалом, да ещё и сюртук с себя снял…. Может быть, я всё-таки ошибся гримёрной ?..
- …Пардон! Я, кажется, ошибся….
…Да нет! На двери чётко прописано «м –ль Софи»…
- Па-азвольте! А что вы здесь  собственно….
Ба! Знакомое лицо…. Да это же купец-мильёнщик Северов, известный  театральный меценат, любитель муз и юных танцовщиц! Ну, уж нет! Плевал я на его миллионы…. Софи я ему не уступлю!
Молча захожу обратно, кладу на гримёрный столик букет, и… начинаю расстёгивать крючки на доломане….
- …Господин офицер! Что  вы себе позволяете?!
- …Ну, если уж, ваше степенство позволяет себе снять сюртук в чужом кабинете…. То мне как дворянину позволительно сделать то же самое…, -  продолжаю я раздеваться. - Как офицеру же, просто необходимо решиться на большее….. Ну, а уж как гусар, я вообще могу здесь в одном «неглиже» пребывать  - то бишь в исподнем, что б вам понятнее….
И в сей пикантнейший момент, вся в румянце и сценическом «неглиже» с возгласом «ву а ля»   заявляется хозяйка гримёрной…. И что, прикажете делать при таком пассаже, юной (пускай и не очень невинной) особе?.. Она, натурально, не находит ничего лучшего, как упасть в  обморок…. В мои объятия, разумеется….  А сам я кричу купцу-мильёнщику:
- Ну, что же вы!.. Чёрт бы вас побрал! Вы же видите – даме плохо!.. Позовите же кого-нибудь….
Купец испуганно кивает и бросается к выходу.
- Ваше степенство! - кричу я ему в след. - Не фраппируйте общество – сюртук-то оденьте!..
Подхватив брошенный мною сюртук, купец буквально вымётывается из гримерной…. Поле боя осталось за мной….  Продолжая прижимать к себе восхитительно беспомощную актрису, защёлкиваю английский замок гримёрной…. Моё сокровище уже распахнуло свои умопомрачительные ресницы….
- …Оле-ежик, проти-ивный! – обиженно тянет, наконец-то освободившая губки от моего поцелуя, Софии. - Ну что ты делаешь! Ведь он же обещал деньги дать на мой бенефис….
- ...Что? А?.. Какие ещё деньги?.. Ты же знаешь – гусары денег не берут.
- Тебе б всё шутить!
- Какие шутки! Сейчас в двери колотить начнут!.. Но ничего, мы успеем….


ПОПУТЧИК

                I
Сколь изъезженно троп:
Шагом, рысью, в галоп…
Горячил я коня,
Прочь усталость гоня.
Я держал шенкеля
И вертелась земля…
Ведь крыла надо мной
Распростер Ангел мой.

Мой Ангел белокрылый
Храни меня, храни!
Дай твердости и силы,
От зла оборони.
Чужою стороною
Не дай в тупик свернуть.
Под солнцем и луною
Спрями тернистый путь!
       
               II
Выбор есть у меня:
Ветром странствий  пьяня,
Перекресток дорог
Посылает мне Бог.
Ошибаться нельзя -
Есть одна лишь стезя…
Помоги, Ангел мой,
Карту жизни открой!

Товарищ мой крылатый,
Спасение яви
От кабака и злата
Да от лихой любви.
Но если не расслышу
Тревожный трубный глас -
Рассудит Тот Кто Свыше
И Кто мудрее нас.

           III
Знаю, время  придет
Получать свой расчет -
Тяготеньем веля,
Вниз поманит земля:
Завершится мой путь…
И  тогда не забудь,
Коль покину седло -
Подхвати под крыло!

Мой Ангел, мой Хранитель!
Скитальца унеси
В предвечную обитель
В заоблачной выси.
В награду ль, в наказанье,
Прошу лишь умолить:
С тобою, не в прощанье,
Дорогу  разделить.
   


КОНЬ БЛЕДНЫЙ

Бледный Конь по степи проскакал…
Не примялись уснувшие травы,
Лишь задумчивый лунный овал
Путь чертил до недвижной дубравы.

Грива веяла снежным огнем,
Били воздух бесшумно копыта…
Чья-то тень уносилась с Конем
Мраком ночи надежно укрыта.

Кто ты, всадник, поникший на круп:
Дух печальный иль грешник безвестный?
Где покоится бледный твой труп,
Скоро ль кончится Путь твой кромешный?

Может статься, средь черных дубов
Остановится Конь на поляне
И разверзнется почвы покров,
Обнажатся скалистые грани…

Ад смердящим дыханьем вздохнет
И воспримет от Смерти подарок.
С неба тихо звезда упадет
И угаснет как сальный огарок…

И опять по степи Бледный Конь
Понесется к чьему-то порогу…
В гриве мечется снежный огонь,
Лунный лик освещает дорогу…      

СКАЗКА

Склонившись над книгою старой,
Поникнув на стол головой,
Мечтаю душою усталой
О сказке чудесной одной…

Прекрасна та старая сказка,
Достойна завидной судьбы,
Как будто потомкам указка
От ветхой седой старины…

Картины на пыльных страницах,
Покрытых тесненной строкой…
Я вижу (иль это мне мнится?)
Богатый шатер голубой!

Раскинулся в парке волшебном
Под кронами старых дубов…
И в воздухе пряно-целебном
Там слышится звон родников.

Слышны соловьиные трели,
И посвист веселый дроздов…
На мягкой зеленой постели
Ковер голубых васильков.

В шатре спит прекрасная дева…
Чему-то вздыхает во сне.
Быть может, средь птичьего пева,
Вздыхает она обо мне?..

А вот улыбнулась чему-то,
Румянец зардел на челе…
И, может быть, в эту минуту
Мечтает она обо мне?

Но вдруг затуманилась взором,
С ресницы скатилась слеза…
Ей снится: за дальним дозором
Висит надо мною гроза?..

Не бойся,  прекрасная дева.
Пусть будет покоен твой сон.
Средь чудного птичьего пева
Пусть станет лишь сладостен он.

Мой конь никогда не устанет:
Промчит сквозь века как стрела,
И скоро как вкопанный встанет
У края большого шатра.

И сброшу я плащ  пропыленный,
Умоюсь водой родника…
Букет соберу васильковый…
И чтоб не вещала строка,

Я полог тяжелый откину…
      

РОМАНС  ИЛЮШИ  ОБЛОМОВА

Ветер странствий свистит за окном…
Он зовет меня к дальним морям…
Я не грежу о скучном былом,
Я живу где-то там, где-то там…

Где-то там, где вишневый закат,
Где-то там, где багряный рассвет…
Где-то там, где я дерзкий пират,
Где-то там, где меня уже нет…

Не грохочет прибой  за стеной,
То бранятся папа и маман…
И не реи скрипят надо мной,
То скрипит подо мною диван…

За окном свист сменился на стук,
Извлекая из южных морей:
То зовет поиграть меня друг - 
Неуемный, несносный Андрей.

Пролетели года словно миг…
Не доплыл до полуночных стран,
Но по-прежнему крепок мой бриг –
Мой скрипучий, но верный диван.

Мой уютный извечный досуг,
Вдаль влекущий без мачт и без рей
Нарушает все так же  мой друг - 
Этот неугомонный Андрей!

Укоризненно брови не хмурь
Защитит лучше рыцарских лат
От житейских докучливых бурь -
Мой затертый турецкий  халат…

ПОХМЕЛЬЕ

Пролетели веселые праздники
Бесшабашною пьяной чредой…
И друзья – молодые проказники
Позабылись больной головой…

Побледнел, похудел и осунулся,
Под глазами синеют мешки…
И зачем я туда только сунулся
Промывать алкоголем кишки?!

Там я пил, выпивал и закусывал…
Но теперь ты меня не тревожь!
Ведь желудок мой чистый, без мусора –
Заливаю лишь пивом пустошь.

Я теперь стал отчаянный трезвенник –
Запах водки как нож для меня!
Подступает мне к горлу как лезвие…
Но я больше уже не свинья!

А теперь, я кончаю, товарищи,
Потому что пора мне, пора
Потушить в моей глотке пожарище,
Чтоб оно не дошло до нутра! 
               

НЕГЛИЖЕ

Он был корнет гусарский –
Заезжий ремонтер:
Кумир уездный дамский,
Повеса и бретер.
Она была актерка –
«Кордебалета цвет»,
 Любимица галерки –
В шестнадцать юных лет.
Когда Амура стрелы
Пронзили балаган
Кордебалет умело
Отплясывал канкан.
Корнет,  меж тем, был поражен уже:
Она, была, представьте, в «неглиже».

Корнет сидел в партере,
Когда под крики «Бис»,
В души открытой двери
Ворвался Мир Кулис.
Еще гремят аккорды
И не ушел балет,
К ее уборной гордо
Корнет несет букет.
Вошел в альков прелестный
И сам тому не рад:
Там был купец известный
Губернский меценат.
Корнет, меж тем был поражен уже:
Купец одет, представьте в «неглиже».

Подумав: черт попутал!
«Пардон, -сказал корнет,-
Я видно, перепутал,
Не тот, мол, кабинет».
Купец сказал: «Ну право,
Не стоит тратить слов…»,
Но тут под крики «браво»
Дверь распахнулась вновь:
Невинности  подобна,
Воздушна и светла
Младая примадонна
Предстала - «Ву а ля»!
Корнет меж тем был поражен уже
Она была, представьте, в «неглиже»!

Застыв в безмолвной сцене
Вся троица стоит…
Актриса в затрудненье
Краснеет и молчит.
Ну как принять решенье?
Тот молод, - тот старик.
Гусар - он красивее,
Купец – открыл кредит…
Но видно Проведенье
Вмешалось в этот миг:
Корнета поведеньем
Повержен был старик.
Купец теперь был поражен уже:
Гусар вдруг стал, представьте  в неглиже»!

Атаки ураганной
Не вынес наш купец
И с музой балаганной
Остался молодец.
Над крепостью (О, Фатум!)
Был поднят белый флаг,
Как только ультиматум
Прочла в его  очах…
Шампанское, веселье,
Цыгане и канкан…
Но вот гусар с похмелья
Проверил свой карман:
Корнет меж тем был поражен уже –
Он был, увы, представьте, в «неглиже»!
               
                V
 
…Ах, эти «аморные» приключения юности!.. К счастью ли, к сожалению ли - их прелесть исчезает с приходом  первого «большого чувства»…. И, конечно же, до этого  чувства необходимо дозреть….  Как это было….
…Что со мной?.. Почему мне так… волнующе тревожно?.. Пресыщенность плоти, казалось, должна бы способствовать покою души…. Ан, нет!.. Я возвращаюсь от Софи, мои губы ещё хранят вкус её юного тела…. Откуда же это ощущение неудовлетворённости?.. Что со мной творится?.. Что творится вокруг меня?.. Влажный ветер со стороны Финского залива тревожит неясными запахами… Взволнованно шелестят лапами рвущиеся в  неожиданно высокое звёздное небо сосны…. Откуда эта ясность восприятия, после близящейся к концу бессонной ночи?,. Сна – ни в одном глазу!.. Мне хочется обнять строевую мачту дерева, прижаться щекой к пахучему стволу…. И я делаю это…. Благо вокруг – не души… Мне кажется, что я слышу ток соков струящихся в недрах ствола…. Скоро раскроются почки…. Весна…. Пришла весна. Это её лёгкая походка растревожила мне душу…. Весна – вот ответ…. И в глубинах души моей я слышу смутные движения…. Так, тёмные токи реки исподволь подготавливают взрыв льда: это вода – носитель жизни рвётся навстречу ярому весеннему солнцу!.. Скоро, скоро затрещит, загремит озорной ледоход!.. А затем и пустые сады наполнятся птичьим  гомоном…. И вот уже  в руках у прохожих жёлтыми свечечками теплятся первые весенние цветы…. Весна, фея Весна! Ты снова пришла к нам!.. Это ты наполняешь волшебным томлением мою кровь!.. Это ты лишаешь меня сна…. Ты пророчишь мне: «Скоро придёт любовь…»… И сердце рвётся из груди, и душе тесно не только в теле – тесна сама планета! Душа моя вместе с соснами рвётся к звёздам!.. Как будто там есть Любовь….
Софи не увидела меня боле. Я забросил театр и целыми вечерами бродил по просыпающемуся от зимней спячки городу…. Напрасно её конфидентки забрасывали мой почтовый ящик записками, я остыл к ней…. Что я искал в исполненном весною городе?.. Неясный женский образ, ускользающий от меня в узкие переулки…. Я знал – я встречу её этой весною, и Весна не обманула меня….
…Я уж было отчаялся в своих вечерних поисках…. И, как-то, ненароком забрёл в один из ресторанов. Меня привлёк туда доносящийся на улицу перебор цыганских гитар, пение венгерской скрипки…. Их созвучие манило как флейта гамельнского крысолова – мальчишку…. Заворожённый музыкой я даже не сделал заказ официанту - махнул лишь рукой: потом, мол, братец….
Как странно!.. Всё-таки фатализм – штука русская. Господин Блок прав – мы более азиаты, нежели европейцы…. Это русское  «чему быть-тому не миновать»  заставляет нас выбирать прямой путь, перед камнем на распутье трёх дорог. Это же мироощущение заставляет нас  зачастую без оглядки бросаться  в омут любви…
Слушая музыку, я краем глаза заметил некое движение: тёмная фигура, несомненно женская, скользнула во «французское окно», ведущее на балкон…. Чувство, повлекшее меня вслед, не было мужским любопытством…. Клянусь честью – я уже знал, что это Она!.. Последовав за ней с замирающим в ожидании сердцем, я вышел на опоясывающий здание балкон. 
…Влажный весенний ветер был  приправлен запахом  вирджинского  табака…. Огромная луна  рассыпала вокруг себя золотое марево…. Серебряная россыпь звезд купалась  в клинке Невы…. А у балюстрады багряно мерцал огонёк папиросы….
- …Я прошу прощения…. Не нарушил ли я вашего уединения?..
- …Нисколько. Я просто вышла выкурить пахитоску….
- В таком случае разрешите представиться: Березов.
- …Просто Березов?
- Именно так…. Я верю, что пройдёт совсем немного  времени и этого будет достаточно, чтобы любой, услышавший эту фамилию, в худшем случае переспросил: «Тот самый Березов?»
Она (да, это именно Она!) на мгновение оборачивается ко мне, и я улавливаю насмешливый блеск её прекрасных глаз….
- …Ах… - усмехается она. -  Ну, конечно же, гусар!.. Не обижайтесь, но кто ещё может обладать таким апломбом?..
- Мне ли обижаться?.. Но знайте: за этим толстым доломаном бьётся сердце, исполненное любви….
Она мило прыскает в кулачок, затем закашливается и выбрасывает пахитоску с балкона.
- …Вы просто прелесть!.. – лукаво смотрит она на меня. - В скушном двадцатом столетии – и вдруг такие излияния….
- А вы? Кто вы – Таинственная Незнакомка?
- О, мы знакомы с творчеством господина Блока!.. Неплохо… для гусара… Так вы хотите знать – кто я?..
-  ….
- Что ж, извольте.

… Идут года неспешной чередой…
Как растянулся этот век Железный!
Я не в ладах с судьбою и собой…
Надежды не лелею бесполезной.   

Не грежу я о веке Золотом¬:
Я - женщина Серебряного века.
Я не жалею о чужом былом.
Среди людей ищу я Человека.

Пусть в мире быстротечном, суетном:
Что истинно вчера – то завтра ложно.
А я живу сегодняшним лишь днем,
И свято верю:  счастие возможно.

Засыплет страны времени песок,
Уйдут в небытие  толпы кумиры…
Забвение пробьет Любви росток
И в прахе возродится Юность Мира!

Растает ночь пред утренним лучом.
В несчетный раз Весна прогонит Зиму
И все невзгоды станут нипочем,
Когда смогу Любить и быть Любимой!

На этом Свете выше  чувства нет!
Пусть суматошно все вокруг и тленно…
В конце тоннеля вижу яркий Свет!..
Одна Любовь вовеки неизменна!

- …Это ваши стихи?.. Женщина серебряного века…. Великолепно…. Просто великолепно!.. Поверьте, это не лесть. Я действительно так считаю…. Я немного разбираюсь в этом…. Некоторым образом я и сам…  не чужд литературному труду.
Она делает гримаску;
-…Поэт-гусар?.. Несколько избито, не находите?
- Пардон! Никем бит не был-с.
- Да не обижайтесь же! Я имела в виду, что это несколько… тривиально.
- Мы, гусары, чтим традиции.
- Господи! До чего же вы обидчивы!
- Поэта обидеть легко.
- …Это правда. Ну, что ж, прочитайте и вы мне что-нибудь своё…. Развлеките даму….
- …Извольте.

Облачённая в саван покоя
Грезит звездною сказкой душа.
Мимо вечность спешит не спеша,
Кружит вальс синий день с серой мглою.
Тьма над миром пронизана светом…
Звуки плача полны упоенья…
Поднебесие траурным цветом
Покрывает волшебное пенье.
Сонный сумрак исходит из рая,
Провисает вуалью над твердью
И  вершится времен круговертье,
Равнодушье грядущим карая.
Голос Бога вещает о тлене,
Манит холодом берег пустынный…
Взор пронзает лишь чахлые тени
На дороге дремотной и длинной.
Фея шлейфом уводит в туманы,
Увлекает в ночной хоровод…
Откровение скорбью гнетет
И тревожит безмолвие раны…

- …Неплохо…. А какой раны, собственно?
- Сердечной, разумеется. Вы же её и нанесли.
- …Ну, я даже не знаю…. Чем я могу искупить свою вину?
-…Поцелуйте меня.
- …Ну, вы и нахал.
- Будь вы мужчиной, я бы вызвал вас на дуэль. А, так… два поцелуя.
- …Да вы шантажист!
- Три поцелуя.
- …Ну, что  с вами делать….
…Вот так я повстречал свою шальную сумасшедшую  любовь….
Позднее, когда мы уже стали близки, она поведала мне свою историю   об этом дне…. И её рассказ навсегда запечатлелся в моей памяти:
«…В этот вечер меня охватило какое-то беспокойство… Сплин преследовавший меня всю долгую промозглую петербургскую зиму, исчез бесследно. Казалось, его поглотила огромная,  смотревшая в мою мансарду, луна…. Навязчивое ощущение одиночества, терзавшее меня,  растаяло, как  прошлогодний снег. Луна явственно манила меня на улицу, она обещала мне -  Встречу…. И я поверила ей…. Небо, на котором ещё не проступили гвоздики звёзд, отливало сиреневым сказочным светом…. Весна выгнала на улицы не только меня…. Я двигалась сквозь густой людской поток, струившийся по набережной…  Я  плыла в этом потоке, повинуясь голосу луны….
 Лица, лица, лица…. Невнятный, приглушенный гомон толпы….  Жёлтые пятна первоцветов в руках многих идущих…. Я отстранённо думала: что за прихоть – жёлтые цветы?.. Для меня жёлтый цвет – цвет тоски, одиночества, разлуки…. Цвет безумия… Цвет солнца, как считают многие?.. Не знаю…. Солнце это ведь не цвет, а свет…. Да и луна сегодня исполнена не цвета, а света….
Небо из сиреневого стало синим, когда я в некоторой рассеянности остановилась на перекрёстке. Что привлекло моё внимание, я поняла не сразу…. Музыка!.. Музыка, доносящаяся  из распахнутых настежь высоких французских окон, выходивших на  балкон, опоясывающий здание на манер галереи…. Было в этой музыке что-то от луны, которая все также разбрызгивала в вязком воздухе свой колдовской свет…. Ресторан…. Почему бы и нет?..  Войдя, я присела за столик напротив музыкантов…. Подошедший ко мне официант принял заказ: кофе и пахитоску…. Курю я редко, но я чувствовала, что мне это сейчас необходимо….
Надо сказать, я не заметила твоего прихода в ресторан, слишком заворожила меня музыка.  Лишь, выходя на террасу, (поманила меня туда,  конечно же, луна), я  заметила гусара, сидящего за ресторанным столиком в позе  Лермонтова…. Меня не особо привлекают военные. Во всяком случае, я не испытываю перед ними пиетета…. И, лишь твой голос сказал мне, что ты – есть Ты…. Луна не обманула меня».

ВЕСЕННЯЯ ЭЛЕГИЯ

Вот и снова весна…
И опять не до сна…
Рвется к звездному небу верхушкой сосна…
Ветви вербы лелеют живительный сок
Скоро почки раскроются, дайте лишь срок –
Снова пришла к нам…
Этой легкой походкой, подобной лучу
Ты
        качнула свечу…
Этой легкой походкой, подобной лучу
Фея Весна, ты
Снова пришла к нам…

Истончив старый лед
Солнце реку взорвет:
Загремит, затрещит озорной ледоход.
Птичий гомон наполнит  пустые сады,
У прохожих в руках зажелтеют цветы…
Снова пришла ты…
Этой легкой походкой, подобной лучу
И
      качнула свечу.
Этой легкой походкой, подобной лучу
Фея Весна, ты
Снова пришла к нам…

Это значит что вновь
Возвратится Любовь
И волшебным томленьем  наполнится кровь.
Это значит – Весна и опять не до сна
И планета вдруг станет до боли тесна.
Фея Весна, ты
Снова пришла к нам…

Мне планета тесна -
Манит к звездам Весна
И Любовь ждет наверно где-то…

К       МАРГАРИТЕ

Пускай забудется Трилогия  Зимы –
И одиночество как старый снег растает…
Пусть сердце  жаждет в ожиданьи  замирая,
Пусть сердце верит откровениям  Весны:
Любовь она придет: я это твердо знаю…

Оденьте черное весеннее пальто –
Там за мансардой затаился  ранний вечер…
Пока еще не заблистали звезды-свечи,
Пока еще на этой улице светло –
Шагните  за порог: вас ожидает Встреча!

Что б вас заметили среди людской толпы
Купите сами у торговки первоцветы,
Хотя и чувствуя не ладное при этом,
Хотя и чувствуя:   не нравятся они
Своим  тревожным желтым  - судьбоносным  цветом.

Идите прямо сквозь густой людской поток…
И верьте крепко - что  Судьба  вас  не обманет,
И чей-то светлый взгляд  – ваш взгляд врасплох застанет,
И чей-то  светлый взгляд приворожит   цветок…
Стрела Амура    ваше сердце  сладко ранит…

Купите желтые тревожные цветы…

                VI

...воспоминания мои прерываются стуком засова, тяжёлая дверь распахивается, и в проёме появляется уже обрыдшая, вечно пьяная физиономия начальника караула.
- Ну что, господа золотопогонники, приехали! Ваша станция - «Конечная»! Так что все на выход!.. А вещички-то можно оставить. Они вам больше ни к чему, хе-хе…. Сколько ж можно с вами валандаться?.. Караул устал! Так что па-апрошу очистить помещение….
…Барабанный бой как на плацу, на занятиях по строевой, в юнкерском…. С хмельной улыбкой в барабан колотит совсем юный парнишка в матросской робе. Верно из юнгов….
- Что за цирк?.. – морщится полковник.
Пеленою злой серенький дождик, багряный  рассвет, пьяная  революционная матросня и барабанная дробь…  Вот уж, действительно, нелепый антураж для последних минут жизни!..
- Да-с, господа, довели большевички до ручки… - вторит моим мыслям неунывающий корнет, мой сослуживец по Александрийскому полку.
- Господи! Я не хочу!.. – внезапно истерично выкрикивает прапорщик из «вольнопёров». Закрыв лицо ладонями, он начинает глухо рыдать, раскачиваясь из стороны в сторону….
Конвойная матросня издевательски  ржёт….
- Да что ж вы, в самом деле... как институтка! – рассержено повышает голос полковник. - Господа, поддержите его, что ли…. А то ещё в обморок свалится. Стыдитесь, прапорщик! Ведь за Россию умираем….
- Да, полно вам, прапорщик! Вы ли это?.. – неожиданно вмешивается корнет. -  Вспомните штыковую под Каховкой! Каким вы себя тогда молодцом показали!.. А в Ростове,  в борделе на Садовой, после дюжины шампанского, как мы с вами и поручиком гусарскую рулеточку-то вертели?!.. А уж счас-то… Судьба-то, она индейка, конечно, а уж жизнь наша нынче… не копейка даже, а ещё дешевле – рупь керенками на ростовской толкучке!
- И то верно! – поддерживаю я товарища. - Семь бед – один ответ, а два раза не умирать…. Нам ли, господа, смерти бояться? Ведь за нами – ад. Да и есть ли смерть-то?.. Ведь вы же из наших, прапорщик, из «бессмертных»!
- … Прошу меня извинить, господин полковник! – судорожно выдохнув, говорит опамятовшийся прапорщик. - Больше этого не повторится!
- Конечно же, не повторится… - скупо улыбается полковник. - Приведите-ка себя в порядок, голубчик. Пуговицу на воротнике застегните…. Вот так…. Глядеть орлами, господа! Последний парад….
… А вот и непременная кирпичная стена…. Неужели это последнее что я увижу в этой жизни?.. Ну, уж нет! Не в первый раз смотрю в лицо смерти, не отвернусь и в последний….  Однако, чего тянут-то?.. Похоже, кого-то ждут. Так и есть. К расстрельному наряду двигаются две фигуры: одна из них знакома: матросик – начальник конвоя, а вот вторая….
- Ба! Господа, да это ж баба! – восклицает корнет. - …Вот это фемина!..
И, точно, это женщина, но какая!.. Кожаный реглан, руки в карманах,  в уголке рта дымится самокрутка, стрижка «а ля паж» прикрыта кумачёвой косынкой….
Встав немного поодаль расстрельной команды, покачиваясь на каблуках  она с неопределённой, кривой усмешечкой на устах  рассматривает нас поочерёдно…. Вот её глаза встречаются с моими…. Расширенные зрачки кокаинистки неожиданно сужаются…. Боже, это же Маргарита!.. Лицо испито и обветрено, но это, без сомнения, она…. Мне ли забыть этот взгляд?..  Взгляд вызывающий - на злополучном  балу в Дворянском собрании, который она бросала мне, кружась в «венском вальсе» с моим незадачливым соперником…. Взгляд счастливый - на балконе, когда я сорвал с её губ первый поцелуй….  Взгляд, томный, полный страстной неги, из-под откинутой вуалетки - в пролётке, несущей нас в дешёвые номера….  Мне ли забыть эти  узенькие плечики под трогательною пелеринкою, ныне затянутые черным хромом…. И этот, её нынешний взгляд тоже знаком…. Почти знаком….

…Поздняя осень…. Вечернее солнце клонится к горизонту…. Трубит охотничий рожок. Гулкая земля звенит под конскими копытами…. Исходит лаем стая борзых. Собаки  случайно подняли лисицу и  теперь, сея клочья шерсти в репее, под улюлюканье егерей, гонят «красного зверя» прямо на запад…. Заходящее солнце слепит нам глаза и «красный зверь» почти тает в багряном закатном мареве…. Лисица по дуге уходит к чернеющей, затянутой дымкой тумана  кромке леса…. Это её единственный шанс уйти от стаи…. Впереди кавалькады – ты, на рыжей как солнце английской кобыле…. Твой стек режет холодный осенний воздух…. Шлейф твоей «амазонки» стелется над степью….  Мой Орлик отстаёт от твоей лошади лишь на полкорпуса….  Я молил Бога, чтобы рожок не протрубил «отбой» как можно дольше.  Так бы  мчать и мчать за уходящим солнцем, убегая от надвигающейся ночи…. И лицезреть твой божественный образ – лик Дианы и валькирии одновременно….

…Ныне твой лик – лик валькирии и Немезиды….
Боже, как она изменилась, но это – она!.. И она по-прежнему прекрасна. Как давно это всё было….
…балкон Дворянского собрания залит светом полной луны. У  перил балюстрады я  вижу тоненькую фигурку, зябко кутающую плечи в шиншилловый палантин….
- …О, таинственная Незнакомка, сошедшая сюда, в этот грешный и суетный мир со страниц господина Блока!.. О чём вы грезите, глядя на это северное небо?
- …С этого неба я сошла на эту землю, мсье поэт. А господин Блок, всего лишь описал моё схождение на эту планету.
- Прошу прощения, моя Прекрасная Дама.
- А грезила я о том пути, что я проделала меж звёздных светил… и о том, что ждёт меня здесь на Земле.
- Долго же ждал я тебя на Земле…. - шепчу я, охватывая сзади её узенькие плечи.
- Что делать, - отвечает она, поворачиваясь в моих объятиях ко мне лицом. - Я по звёздному небу плыла….
- Что же касается будущего, моя Королева, то я могу вам о нём поведать….
- О, вы обладаете даром предвидения?
- Увы, нет. Это не входит в число моих талантов. Но если вы не против,  я могу рассказать о том, что напророчила  старая цыганка, остановившая меня сегодня….
- …Интересно.
- Извольте. Она сказала мне: « …жить ты будешь долго. Пройдут годы. Кудри твои, офицер, серебром покроются,  но струны твоей души время не изъест, настрой свой сердечный ты сохранишь …. Будешь ты идти по улице лунным вечером и услышишь музыку. Может то будет гитарный перезвон (как сейчас), – она кивнула  на цыган,  поодаль играющих на гитарах, - может то будет скрипка или гармошка – не знаю. И  вновь ты повстречаешь цыганку (но это буду уже не я). И скажет  она тебе  тоже, что и я сегодня: «Ждёт тебя твоя червовая дама, офицер. Прилетела уже твоя звёздочка! На верху тебя ждёт. Иди, спеши к ней. Время у вас ещё есть, голуби…».
Я  мягко привлекаю её к себе и целую….
…Поцелуй, длящийся вечность прерывает голос:
- Мадемуазель Маргарита!.. Ах, вот как….
В проёме французского окна мы видим силуэт Васильчикова…. Через секунду он исчезает.
- …М-да. Похоже, ваш кавалер  изрядно огорчён. Ведь вы с ним танцевали почти целый вечер. И слышал я, он за вами не просто волочится, а имеет серьёзные виды….
- Ах, оставь, пожалуйста!.. Он несносен… и скучен.
- Ага! И, верно, поэтому ты с ним и танцевала….
- А ты, конечно же, хотел бы, что бы я стояла и ждала, пока ты меня ангажируешь!
- Гм-м…
- Увезите-ка меня отсюда, сударь.
-…Ты вправду этого хочешь?
- Я должна просить тебя об этом?.. Или мне лучше  догнать Васильчикова и уладить досадное недоразумение?
- Едем.
…Мы покидаем Дворянское собрание через боковой подъезд. На углу стоит одинокая пролетка с дремлющим на козлах «ванькой».
- Гони, братец, на Васильевский! Не поскуплюсь….
- Слушаюсь, вашсиясь! Па-ашли, залетныи-и!!..
… На секунду оторвавшись от горячих губ Марго, из-под опущенного полога пролётки замечаю стоящую на траттуаре пожилую цветочницу…
- А ну-ка, остановись-ка, братец! Сию минуту, милая…
Выпрыгиваю из пролётки, и, буквально, через минуту, возвращаюсь с букетом алых роз.
- Ах, как ты догадался!..- Маргарита вдыхает аромат роз, - Мои любимые….
- Хочу, чтобы было всё, как она сказала….
- Кто сказала?
- Цыганка. Я ей рубль серебряный бросил, она поймала и вслед мне кричит: «Да цветы, цветы алые не забудь! Она розы любит!»….
…Ночь, может быть самая счастливая  в моей жизни, ночь, которую мы с Марго провели на лепестках роз,  сменилась   утром, внёсшим в мою жизнь доселе не знакомое… смерть.   

РАССТРЕЛЬНОЕ ТАНГО

Серенький дождик
                злой пеленой…
Пьяный матросский конвой
Гонит штыками перед собой
Ломаный рваный строй

К стенке кирпичной
                мы встали в ряд,
Нет нам пути назад.
Там, впереди, где расстрельный наряд,
Твой я встречаю взгляд:
 
Расширены зрачки
                понюшкой кокаина
И не слепит тебя
                махорки сизый дым…
Но только помню я,
                как юная фемина
Бросала взгляды мне,
                танцуя вальс с другим.

Порванный китель
                хранит как тень
След золотых погон…
Мой силуэт на стене – мишень,
Вскоре исчезнет  он.

Долг ведь превыше
                всего для нас.
И сантиментов нет.
Ты не прольешь и слезинки из глаз
В этот холодный рассвет!

Гражданская война
                кружит в безумном вальсе
И Сатана в стране
                кровавый правит бал…
Но напоследок ты
                хотя бы мне признайся –
Ах, от чего тебя
                тогда он целовал?


С этим рассветом
                угаснет день:               
Кану я в вечный сон…
Но, пока жив, созерцать не лень
Лик твой - прекрасен он!   

Встретимся взглядом
                в последний раз
В свете блеклого дня…
Хочется верить в свой смертный час:
Ты  узнала меня!

Прическа «а ля паж»
                и красная косынка
Не могут исказить
                тебя, ма этуаль!..
На узеньких плечах
                я помню пелеринку…
Ах, этот томный взор
                сквозь темную вуаль!

Сорванный голос
                нам прокричал
Что-то про красный террор…
А ведь когда-то он нежно  звучал:
«Mon cher ami, mon amor!»

Помню романс 
                на закате дня               
Мне он волшебно пел…
Ну а сегодня, хрипя – не звеня
Провозгласил: «Расстрел!» 

Как твой горящий взор
                пред смертью сердце ранит               
И смысла лишены
                нелепые слова…
Я знаю: не зажжешь
                сегодня свечи в храме…
Пусть рассудит Господь…
                Быть может ты права!


ПСОВАЯ ОХОТА

В седом бурьяне «красный зверь» мелькает,
И егерь в крике надрывается: «Ату!»
Исходит лаем пегая борзая,
Полынь сбривая мордой на лету…
В репе клочья шерсти сеет стая…
Трубит рожок, ломая зеленя
Стрелою стелет пегая борзая,
Звенит росою гулкая земля…

К закату мчится псовая охота,
А солнце краем западает за черту…
У доезжачих лишь одна забота –
Пускать вдогонку хриплое «ату».
Все выше, выше лая борзых нота –
Уходит «красный зверь за горизонт!..
Над степью реет псовая охота,
В багряной дымке тает красный гон.

Туманом затянуло леса кромку,
Ползет с Востока серой тучей ночь.
Но не трубят псари «отбой» негромко –
Охота мчит вперед от ночи прочь…
Все также лай над степью реет звонко…
Росой исходит тучная земля…
И режет стеком воздух «амазонка»
И покрывает шлейфом зеленя.   


РОМАНС
               
Не изъедены Временем струны,
Колкам вторит сердечный настрой:
Мы с тобою по-прежнему юны,
Я как встарь очарован тобой!

Соло скрипки  с басами гитары
Песню Жизни ведут в унисон…
Мы и в старости будем не стары,
Буду я бесконечно влюблен!

«По-есенински» плачет тальянка
Про Весну, про Мечту, про Любовь…
Жизнь пройдет… и седая цыганка
Без стыда напророчит мне вновь:

Сто лет жизни, нежданную встречу
С Незнакомкой… Как призрачный сон –
Околдованный «блоковский» вечер,
Лунным залитый светом балкон…

И под звон романтической лиры
Я поверю в несбыточный бред.
И на встречу с сердечным кумиром
Я куплю у торговки букет.

И в мелодии лунного света
Ты воскреснешь из юности грез!
И в душе отзовется приветом
Пламя алых «ахматовских» роз…

                VII

…Опять дуэль!.. А что ждёт меня завтра?.. Уж верно не ссылка, и не каторга – не те времена. Но…. Поскольку, по всегдашнему русскому обыкновению, ни кто особенно не озабочивается кодексами и регламентами, то всё идёт как всегда: то есть «совершенно противу правил». Так что и последствия со стороны закона могут быть соответствующие…. Или «вечный сон»?.. Впрочем, всё равно: семь бед – один ответ, а два раза не умирать! Картель, полученный мною от штабс-капитана Васильчикова, был  написан излишне пылко (я бы даже сказал, дерзко) и, уж во всяком случае,  «мове тон», а потому секунданты согласились на девяти шагах. Возможно, виной такого непростительного тона было вино, употреблённое в излишке на бале….  Понять побуждения  Васильчикова можно: любой огорчится, если  у него, буквально из под носа, увозят такую женщину…. Но, опять таки, это, отнюдь его не извиняет.
Ну, что ж, стреляться – так стреляться!.. Жизнь дорога, а честь ещё дороже. Посмотри-ка, вокруг, приятель!  Сырая, продуваемая промозглым ветром поляна, посреди мачтовых сосен на берегу Финского залива…. Очень может статься, что в этом живописном уголке ты навсегда закроешь свои глаза….  Хм! Однако, не думаю, что умирать ясным солнечным днём было бы приятнее…. Впрочем, смерть – кокетка известная. Судьба рассудит: кто уронит свой пистолет наземь, чей пробьёт последний час…. На этот раз всё иначе. В любом случае, этот поединок не сойдёт мне с рук, и…. Леденящий страх смерти впервые я чувствую в моей душе…. Да, полно, ведь я офицер!.. Впрочем, страшился я сейчас не самой смерти, а того, что в  её  следствии я могу потерять…  Маргарита…. Душа моя дрожит как  темляк клинка воткнутого в землю секундантом. Вот он, барьер, за которым небытие!.. Но вот мысль: бытие без неё  и есть небытие! Разницы  нет. А потому: если я сейчас потеряю себя – то потеряю и её. Я  жаден до любви, а не до жизни….
Девять шагов – не шутка. И, при любом исходе, я желал бы сохранить то, что я не имел права потерять – честь. Хладнокровно всадить пулю в лоб соперника, это вам не фунт изюму….  И, тем не менее: форма и содержание картеля не оставляли мне иного выхода.
Право, я впервые столкнулся с ситуацией, когда мне было по-настоящему страшно….
В предыдущих поединках, без сомнения, имел место элемент игры. Да, риск, разумеется, присутствовал, но ощущался именно, как риск игры. Царапина, лёгкое ранение, даже тяжёлое, но уж, ни в коем случае, не смерть. На этот раз, всё  по-иному: тень смерти уже витает над нами. И это вовсе не поэтическая аллегория….
- Штабс-капитан!.. Быть может, помиритесь?..
- …Нет. Уж лучше – прямо в прах!
- Ловлю вас на слове, штабс-капитан! – вскидываю я руку.
Васильчиков, лишь фыркает в усы от возмущения. Что ж, вывести противник из равновесия – уже половина победы….
Мой секундант взмахнул платком:
- Сходитесь!..
И вот уже я сделал свой первый шаг…. Прочь пустой кураж: сегодня, как никогда, мне нужна твёрдая рука и трезвый расчёт. Табельный «наган» тяготит опущенную руку….  Пора!!! Два выстрела грянули одновременно и с меня срывает фуражку….
 - …Надежды нет. Рана смертельная, - устало вытирает руки носовым платком полковой лекарь. - Если пару часов ещё протянет, то хорошо…. Эй, денщик, как тебя….
- Пелипенко, вашбродие!
- Ах, да, Пелипенко…. Неси-ка, голубчик, штабс-капитана в кабриолет….
…Васильчиков расплатился сполна за свою дерзость. Чувствую ли я  удовлетворение?.. Нет. В душе только пустота и безразличие….  И лишь дальним проблеском надежды звучит – Мар-го-ри-та… - музыка небесных сфер….

…Ценой чужой жизни я спас свою, с тем, чтобы сохранить свою любовь. А на деле я её потерял. Сразу после дуэли, пока шло следствие -  почти два месяца гауптвахты. И, верно, пошёл бы я кандалами звеня по этапу…. Да война выручила (будь она неладна!). Вышло, наконец, высочайшее решение: разжалование в рядовые с переводом из гвардии в Александрийский гусарский полк и на фронт…. Так я стал «бессмертным», но утратил возлюбленную. Как думалось порой, навсегда….
Звёздочки свои офицерские я заново с ранениями да солдатскими Георгиями выслуживал. И, будучи в Петрограде в одном из отпусков по ранению, приложил я немало усилий, чтобы   хотя бы разыскать  следы Марго….
Выяснилось, что вскоре после начала военных действий  она была арестована. Следствием ей было предъявлено обвинение в призыве к свержению самодержавия, пропаганде поражения России в войне…. Идеи эти были для меня непонятны и даже (поражение России!) противоестественны. Она никогда не говорила со мной об этих своих увлечениях…. Ни то чтобы, она что-то скрывала от меня, нет.  Просто нам никогда не хватало на это времени при встречах. Мы слишком были увлечены друг другом, что бы отвлекаться на какие-то отвлечённые понятия….  Но она всегда была бунтаркой. Это было – её существо. Так что, нельзя сказать, что я был слишком удивлён….  Приговорили её к ссылке куда-то в Туруханский край…. 
 И вот, по истечении шести с лишним лет  уже почти нежданная встреча….  Так ли я её представлял?..
 Опять я на пороге, за которым, возможно, небытие. Я слушаю её голос и не понимаю смысла её слов: что-то про классовую борьбу, врагов трудового народа и красный террор…. Голос сорванный, охрипший, прокуренный, но это её голос. Я узнал бы его из тысячи…. Я помню, как ты исполняла романсы, как трогали моё сердце низкие тона твоего минора…. Твой  рваный тембр для меня сейчас не менее благозвучен…. Что с тобою сталось, любимая?.. Каким ветром перемен занесло тебя в стан моих недругов?..  Впрочем, я догадываюсь…. Путь стандартный, накатанный, коим прошли тысячи до тебя…. Тебе претило сонное существование твоего круга, ты жаждала иного, яркого, мятежного…. Бестужевские курсы, студенческий кружок, нелегальщина…. И вот ты уже по другую сторону барьера от меня…. И вот уже мятеж пылает от края и до края огромной страны!.. Ты и такие, как ты, разбудили демона, имя которому – Революция…. И вот уже кружит, кружит в безумном вальсе   Гражданская война: что не пируэт - то боль, то огонь, то смерть!.. Кровавый бал правит Сатана в истерзанной стране….  И вот уже мы с тобой танцуем своё последнее – расстрельное танго.... И я уже догадываюсь - чьё сердце не выдержит рваного, смертельного ритма….
 Люблю ли я тебя меньше от этого?.. Конечно же, нет! Из твоих уст я приму смертный приговор, а, если нужно, и  саму смерть из твоих рук. Я счастлив уже тем, что в последние минуты своей жизни, вижу и слышу тебя. Пусть даже ты не зажжёшь  свечи в храме за упокой моей грешной души, ты всё равно будешь права. Ибо ты – Женщина!.. Моя женщина….  Узнала ли, вспомнила ли ты меня, любимая?..

ДУЭЛЬ

Опять  дуэль               
А после, верно, ссылка…
Иль «вечный сон»…
А впрочем – все равно:
Его «картель»
Написан слишком пылко…
И «мове тон» -
Виной всему вино.

Ну что ж, мой друг,
Стреляться – так стреляться.
Жизнь дорога –
Еще дороже честь.
Взгляни вокруг:
Быть может очень статься,
Ты навсегда
Глаза закроешь здесь…

Кто пистолет
Свой в сторону отбросит?..
Кому пробьет
Последний час «брегет»
«Надежды нет», -
Устало лекарь бросит…
Денщик снесет
Его в кабриолет…

«Штабс-капитан…
Быть может помиритесь?»
«О нет месье!
Уж лучше прямо в прах…»
Твой секундант
Взмахнул платком:
«Сходитесь!»
И вот уже
Ты сделал первый шаг…

Дрожит барьер
Воткнутым эспадроном…
Как черный змей
Объемлет душу страх…
Крепись мон шер
И вспомни про погоны.
Гляди смелей –
Судьба в твоих руках!      
 
Держи верней:
Рука к цевью привыкнет…
Трезвей умом –
Умерь пустой кураж…
Сверкнет кремень,
На полке  порох вспыхнет:
Метнет огнем
Свинец и дым «Лепаж»…

Опять –дуэль!..
А завтра, верно, ссылка.
Наказан он…
А впрочем все равно…
Но свой «картель»
Писал он слишком пылко…
И «мове тон».
Виной всему вино…

               

VIII

… твою мать!.. Меня обсыпает кирпичное крошево… Рикошет. Корнет ругается матом, полковник, кашляет, тряся  головой….
- В самом деле, что за балаган, господа?!
- В России ничего не меняется… - отвечает корнет. - По крайней мере, в лучшую сторону. У нас не только повесить, но и расстрелять, как следует не умеют….
- Да нет, здесь что-то не то. Чтобы всё отделение  - в «молоко»?..
Действительно,  по-видимому, достреливать  нас покамест не собираются….
- …Ну, что, господа покойники? – не спеша, в раскачку, подходит к нам балагур-нач.кар., - Чай в галифе наложили?.. Молитесь своему белому богу!.. Да слишком не радуйтесь – расстрелять мы вас всегда успеем. А теперь… кругом! В камеру марш!..

… В кабинете такой  же покрытый кумачом стол.  И сидят за ним тоже -  люди в кожанках. Только другие…. Мужчина, явно не пролетарской, скорей уж аристократической наружности, посверкивая пенсне,  просматривает лежащие перед ним бумаги….  Глаза Риты прикрыты опущенными густыми ресницами…. Кашлянув в платок, мужчина говорит в полголоса:
- …Карательный отряд.
Рита досадливо отмахивается:
- Мы здесь тоже не в бирюльки играем!
«Аристократ»  пожимает плечами, как бы в раздумье, затем, вынужденно соглашаясь, неохотно кивает.
- …Ну-с, гражданин Березов…. Хотя, собственно, какой вы сейчас гражданин?.. Формально, гражданин Березов, штабс-капитан Добровольческой армии, активный участник белого движения, ярый контрреволюционер и враг Советской власти… Кровавый каратель, наконец! – повышает голос «аристократ», - …час назад расстрелян по приговору особого отдела ВЧК…. В целях защиты завоеваний революции и, исходя из соображений высшей социальной справедливости, так сказать…. И пусть вас не смущает тот факт, что физически, вы, некоторым образом, ещё живы…. Как вы догадываетесь, это недоразумение очень легко исправить. Не так ли?
- … Маргарита!.. Что желает от меня этот господин?
Рита поднимает на меня воспалённые, но по-прежнему прекрасные глаза.  Сейчас в них нет ни любви, ни ненависти. Только усталость….
- Товарищ Петров  желает предложить тебе жизнь.
- …В обмен на что?
- Что ж, это уже деловой разговор… - холодно улыбается «товарищ Петров». - …Прежде всего, смею вас заверить, что ничего против вашей чести и достоинства вам предложено не будет…. Всё очень просто. Красная армия одерживает победы над силами контрреволюции и интервенции ценою тяжёлых потерь….  Да, да, потери и жертвы, разумеется, огромные…. Но, тем не менее, мы побеждаем…. Да, собственно,… позвольте задать вопрос: какова ваша собственная оценка перспектив  Белого движения?..
- ….
- Ага, вы молчите. Что ж как ответ, меня это полностью удовлетворяет. Вот видите! Всего лишь дело времени – запереть вас в Крыму, а затем и очистить этот последний плацдарм контрреволюции…. Итак,  как противники, вы и ваши товарищи собой угрозы не представляете…. А вот интерес – да, интерес к вам есть…. Нет, разумеется, не личный!.. Вы уж не обижайтесь, Олег Георгиевич, но советскую власть мало интересует «поэт Березов»…. Что делать,  иные времена – иные песни…. Да и до песен ли?.. Партия большевиков в очередной раз, выдвинула лозунг в массы: «Социалистическое Отечество в опасности!». Вы слышите, Олег Георгиевич, Отечество!.. И пусть, мы сейчас с вами по разные стороны идеологической баррикады, но, согласитесь, отечество – у нас одно…. И имя ему (как бы не называлось государство) – Россия. В настоящее время существует близкая перспектива внешней угрозы. Польша…. Нас информируют об агрессивных планах правительства белопанской Польши во главе с предателем дела революции Юзефом Пилсудским. РСФСР в своё время признала независимость Польши, тем самым пойдя на значительные территориальные потери….  Таково было требование политического момента…. А теперь, поляки, маясь великопольскими амбициями,  раззевают рот на Белоруссию и Украину, вплоть до Киева…. Мы не можем спокойно смотреть на эти экспансионистские планы. Руководство РСФСР взяло курс на создание регулярной армии… Республике, чтобы защитить революционные завоевания пролетариата и беднейшего крестьянства, необходимы грамотные военные специалисты – командиры, имеющие опыт мировой, позиционной войны. Хотя, мы, разумеется, ни в коей мере не отбрасываем в сторону такой мощнейший фактор, как  революционный порыв…. Но  это отдельный разговор…. Товарищ Троцкий считает, что  текущий момент требует кардинальной, полномасштабной  перестройки наших вооружённых сил, превращения  армии, ведущей боевые действия партизанского характера в условиях хаоса гражданской войны, в армию, способную противостоять на равных европейским державам….  Ну, так как, послужим Отечеству?.. Вот, почитайте пока: обращение «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились» за подписью Брусилова и целого ряда других известных царских генералов, опубликовано 30 мая 1920 года….

- …Ну и что это было, Рита?..
Рита ворочается, и поудобнее устраивается головкой на моём плече…
- …Что ты имеешь в виду?
- Да весь этот цирк с расстрелом, с барабанной дробью и  так далее…. И, самое главное: какое ты имеешь ко всему этому отношение?..
Рита поднимает на меня глаза, на её губах змеится усмешка….
- Что, уже в палачи записал?.. А я, между прочим, тебе жизнь спасла….
- Благодарю покорно. И всё-таки, может быть, ты мне  объяснишь, что всё это значит?..
Рита со вздохом поднимается и тянется через меня к туалетному столику, доставая из пачки длинную папиросу…. Нельзя сказать, что это движение мне неприятно, но я сдерживаю свой порыв: разговор слишком важен.
Рита вставляет папиросу в мундштук и я подношу ей зажигалку…. Глубоко затянувшись и пустив  струйку дыма в потолок, она, наконец, отвечает:
- Ты что же думаешь, что у нас вот так просто без суда и следствия сразу к стенке ставят?
- Да, представь себе, именно так я и считаю!.. И вполне имею на это основания.
- …Ну, на самом деле, не всё так просто. Я работаю в учреждении, осуществляющем контроль….
- Ага, - перебиваю я, - так это ты решаешь - кому жить, а кому умереть!
Рита делает гримаску:
- Не утрируй, пожалуйста. Скажем так. Мы наблюдаем, чтобы карающий меч революции разил… не в ущерб революции…. Благое, в общем-то, дело. Да если б не я сегодня просматривала списки, неизвестно ещё - жив был бы ты со своими сослуживцами!..  Хотя…. Думаю, что был бы жив.   Согласись, пользы от вас, убиенных, практически никакой. А так, может быть, ещё послужите власти трудящихся….
- Смеёшься….
- Какие шутки! Имеется личное распоряжение  товарища Троцкого о привлечении в Красную армию кадровых офицеров, имеющих фронтовой опыт, в качестве военных специалистов.
- …А если я откажусь?
- Расстреляют…, - зевая и потягиваясь бормочет Маргарита.   - Только уже по-настоящему…. Без барабанного боя….
- Г-м…. А, если, скажем, я не доеду до польского фронта?..
- …Ну, что ж, одним дезертиром больше, одним меньше…. В масштабах мировой революции это роли не играет.
…А ты?
…Что я?
- Ты ведь поручилась за мою благонадёжность.
- Ах, оставь, пожалуйста!.. – сонно говорит  Рита, - Гражданская война…  хаос…. Никто не будет проводить расследование…. Если ты уйдёшь тихо, разумеется….
Я приподнимаю её головку за подбородок и целую  веки…
- А… может быть, со мной… а?
Она усмехается:
- Там, куда ты меня  с собой зовёшь, меня поставят к стенке без всякого барабанного боя…. Мы с тобой давным-давно сделали свой выбор…. Это только для тебя я – Маргарита. А для других я – «товарищ Марина», член РСДРП(б) с 1915 года. И, веришь ли, была бы нужда, без всяких сантиментов привела бы приговор в исполнение….
- …Верю…. И не плакала бы?..
- …Плакала бы. Потом.
- …Так может, застрелишь меня прямо сейчас?.. Я ведь не просто дезертирую – я на Юг собираюсь.
- …Смысл?.. Всё скоро закончится – вас опрокинут в море.
- А вдруг всё будет иначе? Поляки с Запада, мы с Юга подопрём – вот и конец Советской власти!
- …Ну, ну. Не верю я в это…. Впрочем, что будет – то будет. А вот здесь и сейчас ты мне даже очень пригодишься. – чмокает меня в шею Рита. - Так что не буду я в тебя стрелять….
- … Скажи, а почему – «Марина»?
- В крещении я – Марина. В православных святцах - нет Маргариты.
- О Господи!..  И, всё-таки, скажи, пожалуйста, к чему вся эта комедия?.. С оглашением приговора, залпом над головами…. Барабанным боем, наконец!
- Революция без пафоса и патетики невозможна в принципе. Ну, а лжерасстрел… что ж - метод социального устрашения. Вы на нас в психические атаки с барабанным боем ходите. А мы вас расстреливаем под барабанный бой.
- М-да…. Любопытно. Психические атаки - это ведь чаще всего не проявление… гонора, а нужда в патронах. Боеприпасы вышли – вот и приходится под барабанный бой, на «ура» да в штыки.
- Вот и у нас нужда. Только не в боеприпасах, а в кадрах. А, кадры, как говорит один мой знакомый грузин, решают всё….   

«ЯБЛОЧКО»

По звонкой палубе чечеткой дробною
Катилось «Яблочко» страной огромною -
Страной огромною, огнём охваченной....
Ах, как хотелось нам переиначить всё!
Переиначить всё, что б жить — по-новому,
Да чтоб хребет сломать всему кондовому....
И с нами «Яблочко» в боях сражалося,
В атаках сабельных в зубах держалося...
Катилось  «Яблочко» в степи тачанками -
И киевлянками и ростовчанками... 
Катилось "Яблочко" как по тарелочке,
Да пелись разные к нему припевочки:
Певались белыми, певались красными
В погоды вешние и в дни ненастные...
И пароходы шли всё мимо пристани...
Плясалось «Яблочко»да всё со свистами:
Свистели пулечки, свистели шашечки...
Мы на груди рвали свои тельняшечки!..
И всем хотелось знать: куда же катится?..
Кто сгинет за морем, а кто останется...
…Катилось «Яблочко» - остановилося...
Но сердцу русскому ты полюбилася!
И в годы мирные тебя плясали мы
И с этой песенкой не унывали мы!..
…А через двадцать лет в годину ратную
Запели «Яблочко» в боях обратно мы,
Держали «Яблочко» в зубах, как ленточки,
В тельняшках мальчики,  в пилотках девочки…
И под бомбёжками и перед танками
Игралось «Яблочко» в полках тальянками...
А как  с Победой шли мы эшелонами
Уже - трофейными аккордеонами!

                IX

«…Небо-то какое лазоревое, командир!.. Больно жалко такое море коптить трубою замызганой, пароходной…. И море лазоревое…. Будь оно неладно!.. Под таким бы небом – жить  и жить!.. Ан, не хочется…. Зачем мне небо, если под ногами земли нет?..  Вишь, как буруны-то из-под кормы…. Одно слово – хлябь! А земля родная – вона!.. Вроде ещё недалече. А вже не воротишься…. И пароход-то не под андреевским стягом, французский флаг на мачте полощется…. Цвета вроде наши, а поперёк! Поперёк сердца…. И крейсер в конвое тож французский…. Ишь,  русский берег застил…. Эх, душу воротит, сухая корка в горло не лезет…. Слеза горло душит, глаз туманит, и не стыдно мне! Домой хочу, командир!.. В хутор свой, в курень свой хочу…. Знаю, там он – за горами синими…. А впереди – чужбина, туретчина, земля бусурманская….  Вот скажи мне командир, хто я теперь есть? Был – казак, хлебороб…. Пошто же теперь, как вор с чужого базу, псами травленный, бегу куда глаза гледять?.. Ишшо чайки оруть, душу травят…. Водки бы нахлестаться, да заснуть…. А ще лучше так, шоб и не проснуться опосля…. Ты вон, командир сваво Орлика пристрелил, а я, Гнедка - не смог. Не поднялась рука на животину. Я ить с им с пятнадцатого году – «не разлей-вода». А нынче, вишь – море разлилось!..  Так и остался Гнедок в  Новороссийском. Ну да пущай уж лучше красным достаётся!.. Чужбина…. Ведь там одни нехристи! Как там жить-то!.. Помню, на турецком фронте накрошил я их в капусту, в сласть…. Чи они нас, как родных примут?.. Я те так скажу, командир, без Расеи - везде нам пусто будет. Нигде мы не нужны, никто нас нигде не ждёть…. Командир, я семь лет в седле: сначала германская, затем вот гражданская. Сначала Белому царю служил исправно, ни себя, ни коня сваво не жалея. Лычки вахмистерские, да два «егория» не на плацу выслужены. Апосля, навроде как за «Тихий Дон», кровя свои и чужие лил. А теперь,  значитца – вчистую списан?... Так пошто ж в свой курень возвернуться не смею?.. Знаю, знаю, командир, теперь таких, как мы с тобой, там враз в распыл пущают. Дороги назад нет, говоришь?.. Ну и чо?.. Когдай-то я труса праздновал? Погляди, командир, вишь, последний патрон  к нагану сберёг?.. Вот и сгодился….».
…Опять этот сон!.. Что ж, ты мне всё время снишься, вахмистр?.. Ну, дурак я, дурак, признаю…. Прав ты был, прав!.. Ну, подожди, недолго уж осталось…. Нет у меня ни нагана, ни последнего патрона…. Слаб я, слаб! И мысли мои не о том!.. Чёрт бы вас побрал, господин Блок, вместе с вашими стихами!.. Чеканный слог латыни вкупе с вашими виршами стучит в висках с момента пробуждения: «И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas» кричат…». Я не могу ни о чём другом думать…. Мне больно думать о чём-либо другом…. Впрочем, скорей всего, уже побрали  вас черти. Ведь вы умерли, господин Блок. Умерли, в двадцатом первом…. Счастливчик…. Вы умерли, а я жив…. Жив ли?.. Разве можно это назвать жизнью?.. Я существую как растение…. Только в отличие от него меня «поливают» водкой, а не водой…. Нет, я сам себя «поливаю», большей частью…. Я всем надоел. Никому не интересно поить алкоголика…. Да я, алкоголик, надо это признать…. Ну и что?.. Разве это что-то меняет?.. Сейчас я заставлю себя встать с постели и продолжится то, что было и вчера   и третьего дня…. Я вздохну, проскриплю осипшим с перепою голосом традиционное  «с Богом» и к звону в висках добавится нервное дребезжание горлышка бутылки, бьющегося о грань стакана. Это мелкой дрожью трясутся мои руки…. Я не могу ни о чём другом думать…. Конечно же, после того как тошнотворный спазм отступит перед катящимся  по пищеводу теплом, придут другие мысли: всё, надо останавливаться… сегодня последний день….  Но назавтра всё повторится снова….
Господи! Бутылка пуста…. Неужели ничего больше нет?.. Да нет, наверное, должен быть какой-то запас…. Надо только поискать хорошенько…. Не может быть чтобы я всё выпил и не оставил ничего на утро!.. Ведь я же знал, что утром мне будет плохо…
…Плохо, очень плохо. Ничего нет…. И денег нет. Я перерыл все карманы – ни одного су…. Так. Надо собраться. Собраться и идти…. Куда идти?.. Кредит мне давно уже везде закрыли…. Что-то продать?.. Что продать? Всё, что можно, я давно уже продал, а то, что осталось – никому не нужно…. Господи, но почему я не остался тогда в Севастополе?!.. Ну, шлёпнули бы меня тогда «красные», ну и что?.. Почему я не застрелился на пароходе вслед за вахмистром?.. Понадеялся, что мне, (в отличие от него), европейски образованному человеку, владеющему языками, будет проще адаптироваться  на чужбине…. Ан нет! Мы не нужны здесь никому. Даже себе…. Господи, я даже застрелится сейчас не имею возможности – «наган» давно продан и пропит!.. Надо что-то делать, надо что-то делать, надо что-то делать…. Господи!.. Я сойду с ума…. 

…Мадам, месье…. Пожертвуйте безвинно пострадавшему от большевистской заразы…. Месье, на фронтах  мировой войны мы сражались плечом к плечу против бошей…. Нет вины патриотов России, что они не смогли разделить с вами радость победы над тевтонами…. В Восточной Пруссии, в  белорусском Полесье мы проливали свою кровь в борьбе с  нашим общим врагом. Нас бомбили с аэропланов, травили газами, но мы были полны решимости выполнить свой союзнический долг…. Нас просто предали, господа! Предало человеческое отрепье, иуды, продавшиеся за  пачку марок кайзеру…. Простите нас, господа! Мы не смогли удержать свою страну и вот мы здесь…в Париже… в столице мира. Вы приютили нас из милости…. Так будьте же милостивы до конца…. Подайте Христа ради бывшему георгиевскому кавалеру…, бывшему кавалеру орденов святой Анны и святого Владимира…. Я, милостию Божию родившийся русским дворянином…, я, заслугами моих предков владевший обширными поместьями в земле Русской – ныне нищ, сир и убог…. Дом, отстроенный полтора столетия назад моим пращуром, сожжён, усадьба  разграблена,  липы - ровесницы дома, на аллее ведущей к парадному портику, вырублены…. Моей землёй теперь владеют возомнившие о себе хамы!.. Подайте ради Господа герою Брусиловского прорыва!.. Видит Бог, было время, служило русское дворянство за Веру, Царя и Отечество…. А ныне в России мы не нужны. Вера попрана, царь убит… и нет боле Отечества у русского дворянина!  Время сломало шпаги над нашей головой – мы теперь не граждане России, мы теперь  «граждане мира» - безродные космополиты – «вечные жиды», «агасферы»….  Мы сами сорвали с себя погоны и посыпались покатились звёздочки…, закатилась моя звезда…. Мадам, месье! Пожертвуйте хоть на рюмку водочки!.. Испить за ваше здравие!..  Господа, сплин одолел – сил нет!.. Честное благородное слово: как только погоним большевиков из Первопрестольной, войду во владение родовым поместьем – всё, всё возмещу!..
На перекрёстке с визгом тормозит  кабриолет «Рено» с шашечками на дверцах. Шофёр, в шлеме пилота, какое-то время по-рыбьи пялится на меня сквозь очки-«тарелки» и затем решительно покидает авто….
- Березов!.. Вы ли это?.. Глазам своим не верю! Да вы с ума сошли!.. Русский офицер… как не стыдно!
- А-а, Кулешов…. А почему это мне должно быть стыдно?.. Империю просрали – не стыдно, а столбовой дворянин на паперти – эка невидаль!
- Э, да вы пьяны!.. Мне плевать с высокой колокольни на ваше дворянское достоинство, Березов. Вы же знаете – я из разночинцев. Но вы – русский офицер и мой боевой товарищ. Стыдно-с!.. А потому, извольте-ка сесть в авто. Надо поговорить!
Говоря  всё это, Кулешов под руку сводит меня с траттуара и, почти насильно увлекает  в салон авто. «Рено» уносится с  площади перед собором и начинает петлять по парижским улочкам….
- …Куда мы едем?
- Уже приехали. Выходите.
Авто остановилось на набережной Сены перед одним из мостов. Кулешов, достаёт пачку «Галуаз» и предлагает:
- Перекурим на мосту, а заодно и поговорим. Самое место.
…На мосту довольно неуютно. Под шинель поддувает промозглый осенний ветер. Вода под мостом серо-жёлтая, неприятная даже на вид…
…Ну что, покурили?.. – Кулешов бросает свой окурок в Сену и внимательно следит за его полётом…. Вздохнув, поворачивается ко мне:
- Прыгайте.
-…Что?
- Вниз прыгайте, говорю.
- … Вы что, охренели?!
- Да это ты охренел, капитан! Не можешь жить как человек, так сдыхай как собака! Но позорить честь русского офицера я  тебе не позволю!
- Позвольте!..
- Я сказал: не позволю!!.. Ты что за цирк перед храмом устроил?.. Позорище! Прыгай, давай!.. Или смерти боишься?..
- …Тебе ль, Кулешов, не знать, что смерти я давно не страшусь…. Мы ведь с тобой в одних окопах сидели…. Но и умирать, так - не хочу, православный я….
- …Сколько пьёшь-то?.
-… С год.
- …Остановиться можешь?
- А смысл? Так, может, скорее сдохну….. Всё одно жизни мне здесь нет. Не нужны мы здесь никому, Виктор. Домой хочу, в Россию….
- Ну, так езжай. Живи с большевиками, если тебе здесь не в мочь.
Я смотрю на Кулешова…. Нет, он не шутит…. Да и какие тут шутки?..
- ...Может быть, это и выход. Проживу я там, правда, не долго; ровно столько сколько нужно «товарищам», чтобы довести меня до  стенки ближайшего портового пакгауза…. Что ж, не в первый раз….. По крайней мере, умру на Родине.
- …А, может быть, и не шлёпнут. Читал ведь публикации в прессе?.. ВЦИК РСФСР официально объявил об амнистии  всем участникам Белого движения. С обещанием неприкосновенности всем, давшим слово не бороться против Советской власти, при возвращении на Родину.
- Ага. С моим-то послужным списком. Боевые действия – это одно. А моя служба в карателях?..
- А-а, брось. Гражданская война – штука жестокая. И большевики это прекрасно понимают. Они и сами наворотили немало…. Красный террор, белый террор – какая разница!.. Революция пожирает своих детей – вот и всё. Да и  сколько ты там прослужил, в отряде-то…. Ты кадровый офицер, фронтовик…. Всем известно, что как только позволило твоё ранение, ты сразу же подал рапорт о переводе в действующую армию.
- Сколько б не прослужил, а всё равно: порол, вешал и жёг. И не жалею об этом.
- …Слышал, Слащёв вернулся в Совдепию.
- Быть не может! «Слащёв-вешатель», как они называют его в своих газетах…. Недаром Врангель его «Крымским» пожаловал – натворил он там дел…. Да я ангел по сравнению с ним!
- А я о чём. Возвращайся в Россию. Кто б там во главе сейчас не сидел – царь, Керенский или Ленин, все равно это – Россия. Как бы она не называлась. Бог даст, ещё и послужишь ей…. Ей, а не большевикам.
- Слышал я уже это… Что ж сам не едешь-то?
Кулешов грустно улыбнулся:
- Был бы я один как перст, как ты – поехал бы. Но ты же знаешь, я же здесь семьёй успел обзавестись…. Мари ни за что не согласится…. Эта француженка - не из декабристок…. Да и дети…. Там говорят, разруха и голод…. Здесь тоже не сахар, но, по крайней мере, верный кусок хлеба имею…. Так что, ассимилируемся помаленьку…, - грустно усмехается Кулешов. - Так что, едешь?
Подумалось: а вдруг я встречу её….
- …А-а, семь бед – один ответ, а два раза не умирать! Еду.


ЧУЖБИНА

Форштевнем режет пароход
                лазурную волну…
Коптит замызганной трубой
                лазоревое небо,
И англицкий крестовый флаг
                полощет на ветру…
А  слезой своей мочу сухую корку хлеба!

Чужбина…
В кильватере конвой –
Отрезал серый крейсер путь от берега родного…
Чужбина…
Так хочется домой!
Но в бусурманские края лежит моя дорога…

Гляжу на краешек земли,
                слеза туманит взор…
Остался хутор, где-то там, 
                за синими горами…
Я был казак и хлебороб,
                а нынче, вот, как вор,
 Бегу куда глаза глядят, преследуемый псами!

Чужбина…
А чайки за кормой,
Кричат, как будто бы зовутна Родину вернуться!
Чужбина…
Что делать мне с собой?
Напиться что ли и заснуть – заснуть и не проснуться?!

В новороссийском городке
                остался верный конь…
Я был с ним «неразлей-вода» - 
                с пятнадцатого года.
А нынче море разлилось -
                то красный арт.огонь
Все растопил и тает лед –«ледового похода».

Чужбина…
Там нехристи одни!
А на турецком, помню, всласть крошил я их в капусту!
Чужбина…
Куда же едем мы?
Ведь без России все равно везде нам будет пусто!

Семь лет я жизнью рисковал
                за Белого царя.
Служил исправно: ни коня,
                ни шашки не жалея.
Ну а теперь вот вышел срок:
                «в чистую» списан я,
Да вот вернуться в свой курень отныне я не смею!

Чужбина…
Дороги нет назад…
Там, говорят, таких как я теперь в расход пускают…
Чужбина…
Нет, я не трушу, брат!
Смотри: последний свой патрон в патронник досылаю...



ИСТИНА В ВИНЕ

«In vino veritas» - латынь
Стучит в висках чеканным слогом…
Вздохнешь и молвишь: «Что же, с Богом…»
И раздается нервный «дзынь» -
То бьется горлышко бутылки
О грань стакана. Мелкой дрожью –
Трясутся руки… Сладкой ложью
Себя ты тешишь: клятвы пылки
Себе торжественно даешь,
Что больше в рот ты не возьмешь
Ни капли! Ни за что на свете!..
Твой Путь во сне и прям и светел…
Минует ночь и снова дрожь
Твои одолевает руки…
И превозмочь не в силах муки,
Бутылку снова ты берешь.
Вновь раздается нервный «дзынь»…
Вздыхая, молвишь: «Что же, с богом…»
« In vino veritas» - латынь
Стучит в висках чеканным слогом.


МОНОЛОГ В ПАРИЖЕ

Мадам, месье, пожертвуйте! Подайте, ради Господа!
И снизойдите с жалостью до старческих седин! -
Не обходите милостью помещика орловского...
Ведь милостию Божию - я русский дворянин.

Не обходите милостью помещика орловского,
Владевшего усадьбою в пол-тыщи десятин...
В конце аллеи липовой старинный дом с колоннами
Был полтора столетия гнезд ищем родовым...

Вы снизойдите с жалостью к герою - газом травленный,
«Георгия» с контузией в Полесье получил,
А с пулевым ранением «Андрея Первозванного»
И «Анну», с шрамом сабельным в «Брусиловский прорыв».

Подайте, ради Господа, безвинно пострадавшему               
За Веру, за Отечество, за Белого  Царя!..               
Давно уж Шпага сломана и с плеч погоны сорваны...               
И покатились звездочки за дальние моря!

Мадам, месье, пожертвуйте!...Ну хоть на рюмку водочки!
Испить за Ваше здравие - развеять черный сплин.
Пусть сожжено поместие - ей-ей отдам, когда-нибудь,
Ведь милостию Божию - я русский дворянин!



                X

…И вновь Севастополь…. Круг замыкается: пароход идёт к Графской пристани…. И то же лазурное небо над головой, и та же лазурная гладь, рассекаемая форштевнем…. Город, будто умытый весенним дождём, расцвечен красными полотнищами…. На набережной духовой оркестр играет бравурные марши…. Какой контраст в сравнении с упорядоченным хаосом эвакуации!..   Разумеется, эвакуация производилась организованно: воинские части грузились  с боевыми знамёнами,  полковым имуществом и штатным вооружением, поротно, посотенно…. В некоторых сотнях оставалось по три десятка казаков личного состава. Но всё-таки это были настоящие боевые подразделения, где каждый солдат или казак стоил десятка мобилизованных красноармейцев…. И всё-таки нас было слишком мало, а потому мы уходили…. Уходили, чтобы вернуться. Никто из нас не верил, что Советы продержаться долго….
Некий диссонанс вносили  суетящиеся штатские и… кони. Казачьи кони табунками носились по мостовым Севастополя, тревожно ржали, метались у причалов в поисках хозяев…. Конечно, периодически звучали выстрелы: специальные команды, обеспечивающие порядок погрузки на суда, сдерживали натиск желающих погрузиться вне очереди…. Кое-кто стрелялся прямо на пристани…. Никто на это особого внимания не обращал: за семь лет войны люди привыкли к смерти во всех её обличиях. У всех был выбор. И никто не был оставлен на произвол красных без его желания…. Некоторые, разуверовавшие в успех Белого движения покидали эвакуировавшиеся части. Никто им особо не препятствовал. Здесь работу Особого отделения вполне могла выполнить и ВЧК. Так оно впоследствии для многих оставшихся и случилось…. Мы же уходили с верой в то, что вернёмся….
 И вот, мы возвращаемся….  Как-то ты встретишь своих заблудших сыновей, Родина?.. То, что встретишь – сомнений нет…. Да и в том, что примешь, тоже…. Ну, на худой конец - упокоишь в своей земле…. Что ж, и то счастье!..
Мои спутники – станичники, порастерявшие в скитаниях свой исконный задор вместе с ухарскими чубами, молчаливы и напряжены…. Их мысли и ожидания, пожалуй, не слишком отличаются от моих…. У всех у нас свои «хвосты», тянущиеся из прошлого: гражданская война – не игра в бирюльки. Безумным вальсом прокатилась она по стране, сея огонь, кровь и смерть…. Конечно, «повинную голову топор не сечёт», но трудно ожидать милосердия (о радушии я даже не говорю!) от былого противника. Слишком много всякого позади…. И, ни кто из нас, возвращенцев, особенно не удивится, если по прибытии возьмут его под белы руки, да и повлекут к ближайшей стенке! Думаю, никто даже особенно возражать не будет….
…Вот и причал. Матросы крепят швартовые, бросают сходни…. А вот и группа встречающих…. С десяток военных: начищенные хромовые сапоги,  синие кавалерийские галифе,  защитные гимнастёрки с тёмно-зелёными «разговорами» и такими же петлицами, фуражки с тёмно-синими околышами и зелёными тульями…. Как же наслышаны – форма ОГПУ….
Четверо чекистов остаются по обе стороны трапа, ещё четверо сноровисто рассыпаются по судну, а два начальника неспешно поднимаются на капитанский мостик…. Напряжённое ожидание прибывших пассажиров длится недолго: уже через пять минут «комиссары» в сопровождении капитана спускаются на палубу. Их уверенное движение ледоколом рассекает толпу прибывших… и вектор этого движения направлен в мою сторону…. Так и есть!
- Господин Березов? – осведомляется чекист с явно кадровой строевой выправкой.
- Да. Моя фамилия Березов.
- Извольте пройти с нами.
Следуя за «комиссаром» в сопровождении одного из «нижних чинов», я покидаю борт корабля…. Здравствуй, Русская земля!
…Всё-таки, судя по всему, расстреляют меня не сразу. Поскольку стенок  в  ближайшей видимости достаточно, но….  Наверно, желают предварительно «побеседовать»…. Остаётся надеяться, что беседа  будет недолгой….
…Вопреки моим ожиданиям за ближайшим углом стоит не тюремный фургон, а роскошный лимузин «Руссо-Балт»…. Конвойный чекист предупредительно открывает заднюю дверцу:
- Прошу….
В полумраке отделанного красным деревом салона - женский силуэт  на кожаном диване…. Голос, с волнующей хрипотцой:
- Ну, так что, гусар? Послужим Отечеству?
- …Маргарита?!..
…Да, Это она…. Но как она изменилась со времени нашего последнего свидания!.. Где непременная кожанка, где красная косынка коммунарки?.. Даже причёска иная  - теперь это каре…. Костюм, исполненный изящества и   простоты…. Но главное, это её глаза!.. Исчезли  лихорадочный блеск и неестественная расширенность зрачков… Взгляд ни валькирии, ни немезиды,  а мадонны….
- Здравствуй, Марго…
- Здравствуй, Березов.
- Товарищ Марина! – вмешивается севший рядом с водителем «комиссар», - Куда едем?
- Ко мне, в гостиницу…. – небрежно бросает Марго и закрывает стеклянную перегородку, отделяющую пассажирский салон от кабины водителя.
-  Ну, что же ты, Березов…. Где же алые розы?.. Или врала твоя цыганка?..
- …Кто же знал…. Но если твой водитель притормозит где-нибудь…. В этой стране ещё продают цветы?
- Продают. И даже красные…. Но не суетись. Прибереги свои лиры. Тебе ещё их сдавать.
- …Красного, как я вижу, здесь… переизбыток, – замечаю я.
- Привыкай. Это твоя страна, Березов.
- …Да. Это моя страна.
- А если так, ты ей ещё  пригодишься. Как пригодился мне.
         - …Ты это о чём? – недоумеваю я.
- О,  у меня для тебя сюрприз! – таинственно улыбается Маргарита, -Приедем на место – увидишь….
…Авто сигналя клаксоном,  тормозит перед отелем вполне европейского вида…. Комиссар также предупредительно открывает  дверцу и помогает выйти наружу.
- На сегодня свободны… - небрежно кивает Маргарита.
Швейцар с выправкой гвардейца с поклоном отворяет перед нами  стеклянные двери отеля…. В роскошном, с зимним садом, фойе в креслах восседают такого же гвардейского вида молодые люди в штатском…. Но почему-то отсутствует непременная стойка портье.
Милостиво кивнув приподнявшимся «служивым», Марго поясняет, поднимаясь по мраморной лестнице:
- Да это, собственно, не совсем гостиница: общежитие для приезжей номенклатуры.
- Извини?..
- А-а, потом. Ещё освоишься с нашими реалиями…. 
Рита нажимает кнопку электрического звонка и массивную дверью  отворяет классического вида горничная в белом фартучке и кружевной наколке…. И тут же слышится лёгкий топот маленьких ног и с криком «мама!» в ноги Маргариты бросается румяная белокурая кроха, примерно  двух лет от роду. Рита подхватывает её на руки, и, обернувшись ко мне говорит:
- Знакомьтесь. Её зовут Ольга. Это твоя дочь, Олег…. Я же говорила, что ты мне очень пригодишься!..

МЫ ВЕРНЁМСЯ

Век назад...  По брусчатке гремели полки
В Петрограде и в Первопрестольной.
И в гвардейском строю колыхались штыки
И слезинки скользили невольно...
Развивались знамёна, гремело «ура»
И оркестры «Славянку» играли...
И с наказом вернуться всем до сентября,
Эшелоны на фронт провожали.
 
Возвращайтесь скорее с победой назад,
Возвращайтесь, а мы вас дождёмся....
И стучали по рельсам колёса не в такт:
«Мы вернёмся, вернёмся, вернёмся...» 

Время шло... Наступил восемнадцатый год.
В небе меркнет февральское солнце...
Уходя на Кубань в «ледяной» свой поход
Оставляли Ростов добровольцы.
Без знамён и  оркестров, победных «ура»,
Шли туда, где их вовсе не ждали,
Рядовые, полковники и юнкера....
Лишь немногие их провожали....

Возвращайтесь с щитами, а не на щитах!
Возвращайтесь, а мы вас дождёмся...
И промёрзшие губы шептали впотьмах:
«Мы вернёмся, вернёмся, вернёмся...» 

А в двадцатом из Крыма - Великий исход...
В сорок первом году  - отступленье...
Всё с боями вернули, конечно... Да вот,
В девяностых нашло помраченье:
Под чужие знамёна мы шли «на ура»,
И без боя войну проиграли...
И державу великую только вчера
В путь последний уже провожали....

Всяко было у нас... То ли будет ещё...
Мы взгрустнули... И мы улыбнёмся...
Только в наших сердцах всё стучит горячо:
«Мы вернёмся, вернёмся, верннёмся...»

                XI

…Его арестовали в июне тридцатого года. Тогда основательно  взялись за спецов: чистили собственно кадры РККА  и все примыкающие к армии учреждения…. Как я вижу теперь, это был необратимый ход событий: старый мир должен был уйти во всех его проявлениях. И прежде всего – в людях. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья….»…. И, хорошо, что многочисленные просьбы Олега о переводе его на командирскую должность в строевую часть так и не были удовлетворены. Одно дело преподаватель в военном училище и совсем другое  - кадровый командир. Запросто могли бы состряпать дело о контрреволюционной военной организации в рядах…. Я ничего не смогла поделать….
Господи, что ж я обманываю саму себя?!.. Могла бы. Вероятнее всего могла бы. Но не стала. Мои позиции в наркомате были шатки как никогда,  а Кобе тогда было не до старых товарищей…. Опять вру! Да, что же это, Господи!.. В кого мы превращаемся?.. Не так всё было…. Я боялась за себя. Уже в то время тенденции просматривались достаточно ясно: сегодня я вступилась за бывшего белогвардейца, пусть даже  и (да что там - тем более!)   гражданского мужа, утратила классовое чутьё, а завтра…. И, опять  - это полуправда! Да, я боялась, но не за себя…. Что тюрьма, лагерь – проходили…. Конечно, при царе всё было иначе…. К «политическим» относились если и не с пиететом, то, по крайней мере, с уважением…. Вот такие гримасы буржуазного мира…. Нам, твёрдым ленинцам, конечно, не до сантиментов. И я, пожалуй, соглашусь с положением Сталина о том, что по мере становления и развития пролетарского государства накал классовой борьбы будет возрастать. А как иначе?.. Разве все представители чуждых  нам классов эмигрировали из страны?.. А мелкобуржуазная стихия?.. Да, НЭП отменили. Но куда делись все эти нувориши?.. Они живы и здоровы и мечтают возвратиться в прошлое. А казачество?.. А кулаки и подкулачники?.. По сути, пролетариат, даже в его нынешнем состоянии – процессе индустриализации - всего лишь маленький оазис в идейно бесплодной мелкобуржуазной  пустыне русского крестьянства….
 А взглянуть на состав нашего госаппарата?.. Ну, хорошо. В настоящий момент значительная часть партийного и государственного руководства, обладающая достаточным для этого вида деятельности уровнем образования не относится  к э-э… титульной нации. И, разумеется, эти работники  ни в коей мере не имеют отношения к интеллигенции, которую Винтер справедливо называл дерьмом нации…. Это действительно хорошо. Но и выходцев из эксплуататорских классов, из «бывших», как сейчас говорят, там более чем достаточно. Далеко ходить не будем – я и сама (как и многие из «старой гвардии») из дворян…. Да мы вынуждены использовать эти кадры - за неимением лучших. Но ситуация понемногу меняется….
Таково фактическое положение дел в стране. А капиталистическое окружение?.. Оно никуда не делось. И внешняя угроза, по-прежнему, актуальна.  И, именно поэтому диктатура пролетариата  есть единственно возможная форма управления государством, идущим по пути построения социализма. Так что операция по выводу «спецов» из рядов РККА политически правильна, идеологически выверена…. Но мне-то, лично, от этого не легче!!! Я же его люблю!!.. И, тем не менее я, на тот момент, не сделала ни-че-го, чтобы вытащить его из рук ОГПУ. Почему?.. Потому что  Олег – настоящий мужчина. Он сильный и  по-старомодному великодушный: он всё поймёт и простит. В конце концов, его освобождение лишь вопрос времени…. По крайней мере, я так считала тогда…. И, главное, (я верила) он выдержит это испытание….
Я отказалась от оказания ему помощи в освобождении, только по одной причине. Но эта причина перекрывает всё: наша маленькая дочь – Ольга. Я не могла рисковать собою из-за неё. Фраза «революция пожирает своих детей» не является для меня абстракцией. И я знала об этом ещё в тридцатом…. Тогда она «подъедала» остатки своих действительных врагов, а вот когда враги  «заканчиваются»…. Она начинает пожирать собственных детей…. Что делать, это объективный процесс развития диктатуры…. Если бы речь шла только обо мне!.. Если бы мне сказали: товарищ Марина, политическая ситуация в стране складывается так, что партии необходимо, чтобы вы (или такие, как вы) были осуждены и пребывали в лагере…. Я бы ответила: как коммунист, я подчиняюсь решению партии…. Так бы  я ответила, если бы была одна…. Но я не одна!..
Все эти годы я не имела о нём известий. Наш брак был расторгнут и единственным свидетельством о том, что он ещё жив, были денежные переводы  периодически приходившие на имя дочери…. Как я понимаю, это было то, что он зарабатывал там, в лагере…. И вдруг этот звонок….

…Боем курантов казалось мне тиканье наручных часов и в унисон ему билось моё измученное разлукой сердце…. Кто сказал, что время лечит?.. Да, время лечит душевные раны, нанесённые близкими людьми.... А, если мне не в чем винить свою любимую?.. Если я по-прежнему боготворю её?..
Ожидание предстоящей встречи с ней – это единственно, что поддерживало меня все эти годы…. То, что я жив до сих пор, и то, что я сейчас на свободе – это ли не чудо?.. И я верю: только любви под силу творить такие чудеса!..
Ну, вот – время…. Она должна уже быть дома…. Знакомый до боли номер набран и долгие как вечность гудки летят в безнадёжную  бесконечность эфира…. Наконец-то!
- …Алло!
- …Здравствуй…. Как дела?..
- …Это ты?.. Здравствуй…. Где ты сейчас?
- Я в Москве. И вполне легально, не бойся….
- …Когда это я чего-либо боялась?.. Зачем ты звонишь мне?.. Чего ты хочешь?
- Слушай, надо поговорить.
- …Ты считаешь надо?
- Жизненно надо.
- …Что ж…. Раз так…. Сегодня уже поздно, завтра выходной…. Пожалуй, завтра я могла бы уделить тебе время…. Скажем, часов двенадцать пополудни – тебя устроит?
- Да, безусловно. Где?
- … В парке. На нашем месте.
- Хорошо. До встречи.
- Всего доброго.
…Да, мне это жизненно надо! Мне кажется, тревожный бег моего сердца оборвется, если в ближайшее же время я не загляну в её глаза…. Как спокоен, как холоден её голос!.. Неужели тот же лёд я  увижу в её синих как небо глазах?.. Когда-то я умел растопить эту  преграду….

ЗВОНОК

Ход беззвучный часов наручных
Глушит сердца мятежный бой.
Пульс разлукой с тобой измучен:
Жажду чувствовать Голос  твой.

Номер набран, гудки как вечность
И летят пустые слова
В безнадежную бесконечность:
«Здравствуй. (пауза) Как дела?..»

Сердцу холодно, сердцу больно
Бег тревожный остановить
Вдруг прочувствовав звук спокойный…
«Слушай, надо поговорить».

Надо, надо, жизненно надо
Заглянув в родные глаза
Растопить ледяную преграду,
Чтоб дождем пролилась гроза…



                XII

…И вот, я иду на свидание к собственному мужу…. Выгляжу – ужасно: под глазами синяки от бессонной ночи…. Господи, о чём я думаю, что я делаю!.. Это может быть опасно как для меня, так и для него. Отчего он на свободе?.. Когда я осторожно через свои каналы, попыталась выяснить это, ответ был дан формальный: в связи с окончанием срока наказания….  Это не правильно. Так не должно быть. Так не бывает…. А, если это провокация?.. Но… как он говорил: семь бед – один ответ, а два раза не умирать. Всё-таки я иду туда. Почему?.. Потому что он мой муж.  Потому что я люблю его. Потому что я больше не могу без него!!!.. Господи, я просто хочу его видеть…. И я уже не боюсь ничего. Неустрашимая товарищ Марина, наконец-то имеет право быть самою собой. Дочка уже взрослая. Если что – она справится….

…Июньское полуденное солнце ещё ласково и оркестранты расположились не в тени «ракушки», а прямо на площадке перед фонтаном…. Господи, звучат «Амурские волны»!.. Как двадцать с лишним лет назад…. Как часто я вспоминал эти свидания….
Как в омут «ныряю» в зелёную арку клёнов…. Тенистая аллея ведёт меня в самое сердце запущенного старинного парка…. Вот и «наша скамья»…. Она почти не изменилась: время благосклонно к граниту…. Только деревянные планки сидения – новые, свежевыкрашенные…. Предусмотрительно отряхиваю гранитный поручень платком…. Камень, согретый пробивающимися сквозь крону солнечными лучами, тёпл…. Ещё раз тщательно оглядываю самого себя. Денег полученных при освобождении вполне хватило, чтобы купить приличный костюм, сорочку, галстук, туфли…. И одет я теперь вполне комильфо, что стоило мне большей части сбережений, заработанных в лагере….  Беспокоит меня сейчас только одно: не случится ли что-нибудь, что может помешать Маргарите прийти   сюда….  Того что она изменит своё решение – я не боюсь, на моей памяти такого ещё не было…. Но могут быть разные обстоятельства…. Гляжу на часы: пять минут первого…. Что ж, дама может позволить себе задержаться….
Сердце моё начинает отчаянно биться: в обрамлении зелёной арки аллеи возникает женский силуэт…. Конечно же, это она: белое воздушное платье, тёмные локоны…. Как она прекрасна!..

…Волосы уже серебром тронуты… и лагерная худоба…. Костюм-то покупал на себя прежнего…. Но он всё тот же… мой гусар…. Даже каблуками умудрился щёлкнуть…. Отрываю его, припавшего к руке, целую нежно в уголок губ…. И он целует меня, целует, целует….

 ….Единственное, что я спросил: как дочь? Ответила, переводя дыхание: взрослая уже. И всё. Слов нам было не нужно. Мне было достаточно взмаха её ресниц, вкуса губ, трепета её пальцев на моём лице…. Хотелось кричать от восторга: остановись мгновенье!.. Но ещё больше я хотел слышать её дыханье…. Что за чудесная штука - жизнь!..

…Господи, за что мне всё это?!.. Я не заслуживаю такого счастья…. Целуй же меня, пока есть время!.. Сердце моё сжимается от предчувствия новой разлуки…. Да, всё не вечно под луной…. Осыплются листья, окрасив в пурпур и багрец подножия клёнов…. Снежным саваном укроется парк, уснут аллеи старого парка…. Уснут до весны…. Я верю…. Хочу верить…. Наша весна – в наших сердцах…. Она вечна!..

…Мы уже ничего не видим. Да и как мы можем видеть что-либо, если мы в состоянии смотреть только  друг на друга…. А, между тем, аллея не так уединённа, как в нашей юности. Краем восприятия я ощущаю, точнее, слышу, как мимо нашей скамьи проходят люди…. Голоса по мере приближения к нам утихают, но периодически слышится смешливое фырканье, шепотки…. Кто-то из шутников не удержался, видимо уже на выходе из аллеи крикнул: «Горько!»
Какой-то частью сознания я понимаю, что зрелище проходящим, открывается несколько странноватое: отнюдь не юная парочка самозабвенно целуется, не обращая внимания  ни на что…. Ну, да Бог с ними, с прохожими!.. Пускай завидуют…. 

Господи! Что мы делаем?.. Люди же кругом…. Право, как дети!.. Мы здесь как на сцене…. Оперетка какая-то!.. Знали бы они…. Ну, да что нам до них! Есть – он, есть – я и… всё….

…Когда смогли хотя бы чуть-чуть отстраниться друг от друга, долго сидели обнявшись и молчали…. Возникший затем  разговор был сумбурен,  был он  ни о чём и обо всём: описать его невозможно…. В ходе его мною был задан сакраментальный вопрос: что делать?.. Рита обещала позаботится обо всём, но ей необходимо время…. Что ж, время у нас ещё есть….

Отрывались мы друг от друга нехотя…. Но надо было идти и надо было предпринимать какие-то действия, чтобы  легализовать наши отношения…. Прощальный поцелуй, и вот я уже иду к выходу из аллеи…. Я не оглядываюсь, но знаю, что Олег смотрит мне вслед….
Чёрный седан ГАЗ-М-1 мягко вывернул из поперечной аллеи и затормозил прямо передо мной….  Из авто выходит  плотный  рыжеватый мужчина, одетый в мешковатый гражданский костюм…. Силуэты ещё двух мужчин  просматриваются сквозь окна салона.
- Товарищ Александрова?..
- …Здравствуйте. Да это я.
- Вас просят проехать в ОГПУ. Для беседы. Дело государственной важности.
- …Что ж, я готова.
Второй, вышедший из авто, примерно той же комплекции и в таком же мешковатом костюме, только бритый наголо, предупредительно открывает передо мной дверцу…. Слышу окрик Олега: «Марго!», оборачиваюсь и вижу его бегущего в нашу сторону. И тут же сильные мужские руки бесцеремонно разворачивают меня и, надавив ладонью на затылок, вталкивают в авто…. Через мгновение сквозь окно я вижу, как двое, неизвестно откуда появившихся мужчин  в штатском, ведут полусогнутого, с высоко заломленными руками Олега к ещё одному, стоящему в отдалении «воронку»…. Вот и всё….   

…Мой бег пресекает «подножка», внезапно появившегося из кустов мужика. В падении меня ловко подхватывают за руки и моментально их выворачивают на манер дыбы…. Господи, как больно!
- Суки… суки! – хриплю я.
- Молчи, сволочь белогвардейская… - шипит один из чекистов.
С трудом выворачивая шею, я пытаюсь увидеть Маргариту…. Тщетно, её силуэт не просматривается в окне «эмки». Оттуда смотрит на меня ухмыляющаяся физиономия рыжего чекиста….


ПАРК

В полдень июньский не жарко:
Но, с нежным другом милей -
Кленов зеленая арка,
Холод гранитных скамей…
В сердце старинного парка -
Музыка темных аллей:
В щебете птиц,
Блеске зарниц,
Взмахе  любимых ресниц…

Миг остановись!
Поцелуй продлись…
Как прекрасна Жизнь!..
               
Знаю, что лето не вечно:
Грянет холодный рассвет - 
Мы распростимся сердечно
Верно, на несколько лет…
Время бежит быстротечно:
Клены изменят свой цвет
В пурпур, багрец
Наших сердец…
Верь, это все ж не конец!

Листья облетят,
Землю окропят…
Пусть аллеи спят…

Скованный саваном снежным
Парк до весны простоит.
В пику невзгодам кромешным
Клены свои сохранит.
Встретимся мы с другом нежным,
Музыка вновь зазвучит:
Щебетом птиц,
Взмахом ресниц,
Грохотом майских зарниц.

Щебетом птиц,
Взмахом ресниц…
Громом победных зарниц…

               
XIII

…В зарешечённом окошке «столыпина» мелькают заснеженные верхушки елей…. Воздух, если можно его так назвать, насыщен сизым  дымом махры и всеми миазмами, которые могут только  «источать» человеческие тела…. Если бы не морозный ветер, периодически врывающийся в открываемое конвойным окно («чекисты» тоже хотят дышать!), было бы совсем туго….  Мы уже неделю в пути: этап идёт на русский север – на Пуксо-озеро.  Там начато строительство комбината…. Что ж, послужим делу индустриализации страны….
 Всё как всегда. «Расписные», «ботая по фене» и особо нас - «политиков» не стесняясь, сговариваются посадить нас на «перья» по прибытии в лагерь…. Конспираторы хреновы…. С нашими-то «университетами»…. Иные уже по третьему сроку идут. За эти годы не то что «арго», пяток «обычных» языков при желании выучишь в совершенстве. Что многие и делают, кстати…. Надо же чем-то занимать мозги – иначе интеллектуальная деградация неизбежна. Вот и «глотают» любое что ни на есть «чтиво»: будь-то технический справочник или учебник китайского языка….
Обычная история: «блатные»  на «пересылке» попытались прижучить «гнилую тилихенцию» и, естественно, потерпели фиаско, нарвавшись на кадровых «контриков»…. Всё это меня не особо волнует: семь бед – один ответ, а два раза не умирать…. Сегодня у меня праздник…. Я решил побаловать себя и своих товарищей (Господи, какое хорошее слово испоганили!) крепким чаем…. Да, именно, хорошим крепким  чаем, а не «чефиром», как у уголовников. Для этого мне пришлось потратить остаток денег, которые я смог сохранить при аресте. Есть, знаете ли, способы…. Я давно уже понял истину, известную любому бывалому «сидельцу» - жить можно везде. А при наличии некоторых качеств характера в условиях неволи можно  существовать даже с относительным комфортом. Конечно же, о-очень относительным, и в основном, «душевным».  Но всё познаётся в сравнении. Причём, отнюдь не попирая собственные принципы, а наоборот, культивируя свои личные «кредо» и «модус вивенди». Блатные, об этом так же прекрасно знают. У них, собственно, и учимся!..
И на этапе, и на «пересылке» и в лагере, можно достать практически всё…. Ну, почти всё. Были бы деньги. Но  даже  если их нет, всё равно есть способы раздобыть желаемое…. Просто цена будет другая. И «единицы» расчёта за «товар», естественно, иные…. Чай я приобрёл у конвойного солдатика. У них, у «чекистов», довольствие  хоть и побольше, чем в Красной армии, но… чекисты, тоже имеют право на свой маленький «гешефт».   
Чай мы заварили в полулитровой алюминиевой кружке кипятком, который конвойный же и принёс…. «Товарищи по несчастью» не спрашивают о причинах такой щедрости с моей стороны.  Это в среде «зека» непринято. Угостил человек, значит на то его воля – и на том спасибо. А повод – захочет сам расскажет….
Ничего рассказывать мне не хочется. Это – не чай, это слишком личное, чтобы делиться с кем бы то ни было….  Сегодня День Рождения моей Маргариты…. Боже, как летит время! Сегодня у неё – юбилей….
Светло и грустно…. Я не с тобой в твой юбилей, родная…. И, всё же, знаешь, ты – со мной. Вместо вина я пью сегодня крепкий чай  из жестяной кружки. Но я пью за тебя. Где бы ты сейчас не находилась,  я пью за твоё счастье…. Счастье, быть может, даже  и без меня…. Что делать, я люблю тебя!. И  если даже мы уже никогда   не встретимся, ты навсегда останешься в моём сердце….
А, покамест, мне остаётся лишь вспоминать…. Конечно, за те немногие годы, что мы прожили вместе, случалось всякое…. Как в любой семье, наверное…. Мы придерживались слишком разных взглядов на многие вещи. И, наши споры, порой, переходили в личную конфронтацию…. Да что там, иногда мне думалось, что наша гражданская война всё ещё продолжается…. И мы танцуем, танцуем, танцуем своё безумное танго!... Порой казалось, что любовь ушла…. И сразу тускнели краски дня, вечера приобретали серый окрас, ибо обещали одинокие ночи…. Звук её каблучков, всегда волновавший меня, казалось, иссякал в тишине…. Душа моя не кровоточила, нет…. Она как бы покрывалась холодом льда. Но и в эти редкие дни отчуждения я знал – Любовь не умирает! Она всего лишь ждёт – ждёт как жаждущий пития путник в безводной  пустыне. Ждет малого – мимолётного ласкового взгляда из-под густых ресниц, брошенного ненароком тёплого слова, нечаянного прикосновения руки…. Да много ли мне надо для счастья?..  И вновь Любовь жива! И уходят в небытие сомненья…. И даже промозглая поздняя осень расцвечивается красками радуги. И всегда виновницей  этого половодья чувств и красок была ты…. Да, что там! Я бы давно умер, если бы не ты…. Ты мой Белый Парус Надежды, за которым я следую в  утлом челноке моей судьбы…. Валами зависают надо мной жизненные напасти, норовят разбить днище  февральские льдины людского равнодушия…. Порою Белый Парус застилают серые тучи неизвестности, но я ищу его в бурном Море Жизни, и он вновь начинает маячить на горизонте!.. Иногда мне кажется, что полощется мой Парус на реях Летучего Голландца…. Но я гоню эти мысли, и Сцилла и Харибда житейских коллизий пропускают меня через свои врата…. Ветер Странствий, также как и тебя, родная, гонит меня чрез время и пространство…. Бывает, что и Дальние Острова манят меня в свои гавани запахами  не пробованных мною плодов Умиротворения и Безмятежности…. Но сердце – мой верный компас, ведёт меня в кильватере Твоего Корабля…. Достигнем ли мы с тобой Желанного Берега?.. Бог весть!.. Но я следую за своим Белым Парусом…. Ведь для человека очень важно, чтобы впереди всегда что-то белело…. Иначе его жизнь становится бессмысленной…. А у меня уже более ничего не осталось  в жизни: только ты - мой Белый Парус Надежды….
Осенним октябрьским ветром семнадцатого года поразбросало моих боевых друзей-товарищей по белу свету…. А иных уж нет. Как старые осыпавшиеся с деревьев листья они сгорели в пламени Гражданской войны….  И родные мои сгорели там же…. И вовсе не в переносном смысле…. Светлая им память!..
Есть ещё, правда, наша дочь…. Ну, да она уже взрослый человек. Конечно, ей не легко приходится…. С такими-то родителями…. Но я верю: если в её жизни будет Настоящая любовь – то она справится со всеми своими невзгодами. Чего я ей от души желаю, и  сам буду просить Бога об этом….
Следователь, ведший моё «дело», пытался предъявить  якобы собственноручные показания Маргариты против меня – я отказался знакомиться с ними. Даже если они «выбили» их у неё – для меня это ничего не меняет. Следователь грозился   очной ставкой – вот на это я согласился…. Хотя и страшно было увидеть её растерзанной, униженной, сломленной…. Но по размышлению понял – что это может быть с кем угодно, только не с Маргаритой. Да, она может пойти на компромисс (Марго достаточно рациональна), чтобы, скажем, избежать излишнего физического воздействия, но это будет её решение, а не их.
Следователь обманул мои ожидания – очной ставки с Маргаритой не было. А, позднее, когда мне уже определили мою «десятку»,  через «тюремный телеграф» дошло известие: Марго с группой работников её наркомата расстреляна…. Я не поверил. Мне кажется, я бы почувствовал, если бы это действительно случилось. Не тот Марго человек, чтобы тупо (как многие) подставить затылок под револьверную пулю. Вот срок… и даже большой срок – это реально в нынешней политической ситуации…. Я так думаю, я так считаю, я так надеюсь…. Господи! Сделай, чтобы это было именно так!.. Не о себе, прошу, Господи!.. Я солдат, а умирать – дело солдатское… Господи, ведь ты же – Любовь! Так оставь жить ту, что мне дороже жизни: мою Любовь!.. А мою жизнь, если надо, возьми….



Я НЕ С ТОБОЙ

Я не с тобой в твой юбилей…
И все же, знаешь: ты – со мной.
В кругу родных, среди друзей
Ты праздник отмечаешь свой…
А я… ну, право, кто такой?..
И пусть не вспомнишь обо мне
За шумным праздничным столом…
Я не печаль топлю в вине –
Я пью, мечтая об одном:
Чтоб в этой будущей весне
Воскресла и Твоя Весна,
Очнулось сердце ото сна,
Пылая в чувственном огне…
Тебе желаю я Любви.
Ну что ж… пусть даже не ко мне…
Я не печаль топлю в вине…
Но если вспомнишь – позови!
За Счастие твое я пью…
Быть может, даже, без меня…
Что делать? – Я тебя люблю!..
Ты не со мною – но моя.      


КОГДА ЛЮБОВЬ ПРОШЛА

Когда Любовь прошла – тускнеют краски дня,
А серость вечера ночь одиночества пророчит…
Шаги, еще вчера, манящие меня
Иссякли в тишине… Душа не кровоточит.

Рубеж пересечен и тень небытия
Истерзанное сердце укрывает…
Но твердо верю я: Любовь не умирает!
А ждет, как жаждущий в пустыне пития

Лишь взгляда нежного, да теплых слов участья…
А много ль надобно для счастья?
Руки пожатья тайного, да губ прикосновенья…
И вновь Любовь жива! И прочь летят сомненья!..

Среди зимы в душе вдруг расцвели цветы.
И кто ж повинен в том?.. Наверно только ты.

С тобою расцветают краски дня…
Так много ль надо счастья для меня?..


В МОРЕ ЖИЗНИ

В Море Жизни
Белым парусом  маячит Счастье,
Да Ненастье
Утлый челн Моей Судьбы несет,
И валами
Зависают надо мной Напасти,
Режет днище
Равнодушия февральский лед.

Белый Парус 
Грозовые застилают тучи
И могучий
Надвигается Девятый Вал…
Слушай, Счастье,
Ты наверное Корабль Летучий,
Нас манящий
На пристанище подводных скал.

Ветер Странствий
Запах дальних островов доносит…
Сердце просит
Возвратится к Милым Берегам…
Не гадаю
Где мой Челн тяжелый якорь бросит –
Белый Парус
Неподвластен Чувствам-Маякам.

И покуда,
Не разбиты весла, целы руки
Ада муки
В Море Жизни я готов терпеть,
Лишь не надо
С Белым Парусом моим Разлуки,
Ведь чему-то
Нужно Впереди всегда белеть…


ТРУБНЫЙ ЗОВ

Осыпались друзья,
Листвой с поникших веток…
По Свету
        разбросал их южный ветерок…
Врастаю корнем я
В Презренную Планету…
Взлететь бы - да нельзя:
Подрезал Крылья Бог!

Взлететь бы, как вчера,
Когда сияло солнце:
В оконце
        нас манил стрижиный взлет-вираж,
Вертелись флюгера…
С горячностью Гасконца…
Прошла уж та пора,
Сошел на нет кураж…

Прошла Моя Весна –
Мне больше не подняться!
Пытаться         
        ни к чему: стреножен, приземлен,
Не развернуть Крыла…
Вширь Кроной разрастаться,
Да сеять Семена
До-веку обречен…

Мне сеять семена,
А не стихи пристало…
Пылала
      на Кострах пожухлая Листва…
Дымились Письмена…
Но Трубы Карнавала
Зовут и не до сна:
Живем-то, однова!
   

                XIV
Конец марта…. Впереди чернеется мёртвый, совсем ещё не весенний лес. В просветах опушки, меж голыми деревьями, видны брустверы линии обороны немцев. Это позиции ваффен СС. А вот нам некогда вгрызаться в землю - мы  наступаем. Поставленная задача проста: выбить с окраины леса наглухо засевших эсесовцев. Они, фактически, «оседлали» проходящую вдоль опушки трассу. С их позиций стометровый участок дороги как на ладони. И с  шестидесяти метров расстояния – простреливается «на раз»…. Без использования этой трассы для продвижения войск наступление не получит должного развития…. До опушки триста метров открытой местности…. И коню понятно, почему эта задача поставлена именно для нас…. И, конечно же, задача эта будет выполнена. Выполнена - любой ценой. Для того мы здесь и поставлены. Мы – это постоянный состав  отдельной штрафной роты армейского подчинения, приданной стрелковой дивизии. Нас немного - едва наберётся взвод: восемь офицеров, остальные - младшие командиры, рядовые и ефрейторы. Но для задач роты этого вполне достаточно. Как сказал товарищ Сталин: «Кадры решают всё». И это его гениальное высказывание верно и для данного подразделения. Винтовки, пулемёты и прочее оружие - это всего лишь механизмы….  И без человеческих рук  – это мёртвый металл. А в руках  верных Советской власти – эти механизмы превращаются в орудия классовой борьбы. А кадры в роте подобрались – на вес золота. Младшие командиры и рядовые бойцы постоянного состава – все кадровые, люди проверенные….  Комсостав тоже  хорош. Иначе и быть не может: ведь в постоянный  состав  штрафных рот в соответствии с приказом по армии направляются волевые и наиболее отличившиеся в боях командиры и политработники. Одна беда – «текучесть» этих самых кадров. Если рядовые и младшие командиры постоянного состава в большей мере задействуются в вопросах обеспечения боевых действий, то средний комсостав в этих действиях принимает самое непосредственное участие. Что ж, боевые потери на войне, как говорится – «убыль естественная» и здесь ничего не попишешь.  И уж  тем более в штрафных ротах и штрафбатах. Но в мою работу этот фактор вносит определённые сложности. Бывает только изучишь человека, наладишь должные служебные отношения, привыкнешь, а тут – бац!.. Убит или ранен. Хорошо ещё если после госпиталя возвращается в роту, да бывает это далеко не всегда. В любом случае на место убывшего приходит новый человек и с ним приходится начинать всё с самого начала. Ведь моя служба без плотного контакта с постоянным составом немыслима. Сам-то я, собственно, хотя и состою на всех видах довольствия, но в состав роты формально не вхожу. Я прикомандирован к ней в качестве уполномоченного особого отдела НКВД. А что вы хотите – специфика, знаете-ли…. Особенности контингента, так сказать. Ведь в переменном составе роты кого только не бывает – каждой твари по паре:  окруженцы и «власовцы», дезертиры и трусы, самовольщики и откровенные уголовники. И у каждого на уме всякое разное…. Ну, как тут без догляду?..
…Очень просто идти в атаку: всё ясно, понятно – впереди враг, он не сдаётся, следовательно, его нужно уничтожить. А вот если враг скрывается - скрывается под личиной советского гражданина и даже члена партии!.. Хорошо было в двадцатом году. Я тогда,  как коммунист, был направлен флотской братвой на усиление в органы ВЧК. Время было тяжёлое, а работать было легко. Зелёный я тогда был. Одно слово – «браток». Но чутьё классовое имел – будь здоров!  Приводит, бывалоча, конвой на заседание «тройки» беляка. Посмотришь на него: пусть даже и одет в шинель солдатскую, а меня не проведёшь! Я «кость белую» за версту чую. Мало ли меня в экипаже за семь лет срочной офицерьё по мордасам лупцевало?.. Та ещё школа…. Да ты хучь бородищей мужицкой обрасти, а выправки офицерской не спрячешь!..   Так посмотришь на него, посмотришь…. Да и в расход. Исходя  из высшей социальной справедливости и в целях защиты революции. Крестиком в списке пометишь и, почитай, всё…. Больше его никогда уж не встретишь…. Сам-то в исполнение приводил редко. Разве что по-первах. А так, для того специальный наряд был – расстрельный. Да… бывало до взвода «контры» за сутки через мои руки проходило. А не спал, случалось, по трое суток. На кокаине да на чефире держались…. 
Гражданская кончилась, но за двадцатые годы золотопогонников мы изрядно почистили. В тридцатом году, кажись, последний «офицерский набор» и был…. Ага, операция «Весна»…. А вот потом-то настоящая работа и началась…. Страшные дела творились! Ума не приложу, как эта контра умеет в революционные одежды рядится! И герой гражданской войны те, и,  орденоносец! А придави эту гниду малость, так «клиент-то и поплыл»! Если и не белогвардейское, то уж троцкистское нутро точно вскроется…. Если уж у нас, в «органах», таких «перевёртышей» разъясняют, то, что уж говорить о других областях народного хозяйства…. Да что там!.. Начальник-то мой, Петрович, член партии с октября семнадцатого, на фронтах гражданской белоказаками рубленный, старший майор…. И, на те, - «враг народа»! А я ить  с им, как начал с двадцатого в органах ВЧК, так потом  - как  ниточка с иголочкой: куды он, туды и я: ОГПУ, НКВД…. Я-то по малограмотности больших чинов-то не выслужил, но и в не последних людях ходил… под им-то…. Помотало нас по стране: на Дону казачков давили, в Туркестане  с басмачеством боролись…. Эх, кабы знать заранее!.. Видать, глаз-то у меня и замылился за столько-то лет…. Н-да-а…. Верно говорят, сверху-то оно виднее…. Сейчас мыслю – чудо меня тогда спасло: дежурил я в ту ночь в управлении. Ну и звонок «сверху» – по спецсвязи. Трубку поднял, представился, как положено…. В трубке молчат, бумагами шелестят…. Это уж потом я понял – мои бумаги смотрели…. Потом говорят: ладно, мол, с тобою потом разберёмся, а сейчас бери наряд и дуй по известному тебе адресу – начальника своего изымай «по первой схеме», как обычно…. Потому как враг он. Слушаюсь, говорю, товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга!.. Да-а…. Помню, четыре часа утра, подъезжаем к дому, подъезд знакомый…. Сколько раз, бывало  в гости  с супругой хаживал…. Друзьями ж были…. Ну, а теперь…, что ж, разошлись наши пути-дорожки…. Гляжу, а окна-то во всём доме только у него горят…. Поднялись на верх, не успел позвонить – сам открывает и мне сразу: тихо, мол, внучку будить не хочу…. Сам, по форме одетый, только что без ремня…. И  жена его, Настя, заплаканная, на диванчике рядом с чемоданом сидит…. Шёпотом спрашивает: обыск проводить будешь?.. Нет, говорю, по «первой схеме»…. Ну так пошли, говорит, а то замаялся уж ждать: третьи сутки, мол, не сплю и её (на жену кивает) мучую…. К ней подошёл, чмокнул в щёку,  не переживай, говорит, шибко, встретимся, мол, скоро…. Чемоданчик подхватил и на выход…. На улицу вышли, он фуражку снял, на небо посмотрел, вздохнул, эдак, широко…. Хорошо-то как, говорит, весна!.. А ты знаешь, говорит, браток (так он меня ещё с двадцатого кличет), а я и не в претензии к родной власти!.. Молодая,  она у нас ещё, горячая… осенью всего-то двадцать годков будет….
На допросах, рассказывают, он кочевряжиться не стал. Что предъявили, то и подписал сразу…. Понятно, знал, что наши спецы и мёртвого разговорят. Только не спасло его это от мер спец.воздействия…. И, вскорости, как и положено, сдал он своих подельников по шпионско-диверсионной группе…. Признаться, натерпелся я тогда страха. Поскольку (точно знаю) спрашивали его и обо мне…. Не знаю уж почему, но тут он стоял крепко и моё участие в преступной деятельности отрицал начисто…. Ну и, ясное дело, его, как разоблачили – в расход…. Вот такая, значит, «конечная» у Петровича вышла…. Ну а меня…. По сути, я «легким испугом» отделался. Могли ведь за компанию…. А так, «за потерю революционной бдительности и классового чутья» на два спецзвания разжаловали да в «глубинку» подальше (только что не на Чукотку!) спровадили…. Ну, а как война началась - сюда, на фронт: «кровью смывать»…. Вот и смываем….    Вот такие дела….   
А уж с командиром роты для пользы дела у меня контакт должен быть налажен прочнейший! Да вот беда: полтора месяца назад при взятии одной высотки расчехвостили фрицы нашу роту подчистую. Высотку-то мы взяли. Только после четырёх атак из двухсот человек переменного состава в живых осталось - с гулькин нос. Да и те – раненые. Ну а у нас закон блюдут (иначе нельзя): хучь царапину в бою получил – всё, вину свою искупил кровью. А значит, возвращается в свою прежнюю часть…. Вот так и случилось, что остался в роте один постоянный состав, да и то не полный. Поскольку в том же бою погиб и командир роты. Жаль. Командир был хороший. И коммунист настоящий. С позиций, ясное дело, нас сняли и определили местом дислокации ближайшее сельцо. Исполняющим обязанности комроты стал замполит. Мужик хороший, но не строевик, не строевик….  Ну да ладно, пока переменный состав не поступил был дан нам роздых. Хоть отмылись да окопных вшей повыводили….
И вот приказ по армии: наступление. Определили нам боевую задачу и вот мы уже  всем постоянным составом и со всем ротным хозяйством на новых позициях. Ждём с армейского пересыльного пункта переменный состав роты в количестве сотни с лишним гавриков и вновь назначенного командира роты….
 
ВЕСНА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОГО.

Вот этот дом… и знакомый подъезд…
Были когда-то друзьями…
Пели «Гренаду»…. А нынче свой крест
Разными движем путями…

Время диктует:  пришла весна
Тридцать седьмого года.
И не моя, а его вина
В том, что он – «враг народа».

(Автор: Песня полностью не сохранилась.)
 


                XV

…Ага! Везут-таки…. Четыре «полуторки» набиты под завязку…. Бушлаты и «ушанки», «х/б б/у» застиранное….
Из кабины передней машины выпрыгивает фигура в новенькой командирской шинели, перетянутая портупеей  с кобурой «нагана»  и планшетом…. Звучат команды и штрафники быстро покидают машины и строятся в две шеренги  повзводно….
Седой, лет пятидесяти…. По выправке – кадровый, но что-то чинами не вышел для своих лет….  Разжалованный?.. Худоват уж больно …. После ранения, что-ли?.. Ясен пень из военспецов…. И где-то я его видел…. Неужто?.. Быть не может!..
Небрежно кинув руку к виску, представляется:
- Капитан  Березов. Приказом по армии назначен командиром первой отдельной штрафной роты.
Постоянный состав по очереди представляется новому командиру…. Я представляюсь последним:
- Уполномоченный спецотдела НКВД старший лейтенант госбезопасности Петренко…. Прошу прощения, товарищ капитан…. А мы раньше с вами не встречались?.. Уж больно внешность мне ваша знакомая….
- …Не припомню что-то…. Впрочем, возможно и встречались. Россия она большая…. Да и годы наши с вами немалые.
- Да уж…. Извиняюсь, а ваше последнее место службы?..
  - Курсовой командир  Н-ской кавалерийской школы.
- …Кавалерист, значит…. Что ж….  Я вон изначально - флотский, а партия приказала и с пехтурой теперь якшаюсь. Да, кабы только с пехтурой, а то…. Сами знаете контингент у нас какой….
- Наслышан…. Что ж, «за неимением гербовой пишем на простой». Поставленную задачу будем выполнять тем личным составом, что имеется в наличии…. С приказом, как я понимаю, все ознакомлены?.. Времени у нас на раскачку практически нет. К сожалению, даже не с корабля на бал, а с марша в бой. Товарищи командиры! Принимайте взводы и выдвигайте их на позиции для атаки противника. Знакомиться с подчинёнными придётся в ходе боя…. Старшина! Обеспечить переменный  состав роты табельным оружием и боеприпасами….

…Но где ж я тебя видел, а, Березов?.. Эх, нет времени заняться тобой плотно! Разъяснить бы тебя надо…. Да, ладно…. С делом твоим потом ознакомлюсь. Да и бой покажет - что ты за фрукт. Кавалерист, говоришь?.. Что ж, в атаку без лошади, пойдёшь, вашбродь, по рабоче-крестьянски…. Ясное дело – из «бывших». Я ить их белую кость наскрозь вижу…. Как же так?.. От него же ещё лагерями пахнет!.. Ох, чтой-то они там на верху накрутили!.. Ну, ни чё. Вспомним молодость и лёд кронштадский! Хоть и не входит это в мои служебные обязанности, а в атаку я сегодня пойду. За твоей спиной пойду, офицерик. И, ежели что….

… Гляжу на свои «командирские»: артподготовка закончится через пятнадцать минут. Старшина и бойцы постоянного состава выдают  трёхлинейки, обоймы к ним, патроны и штыки. Именно в такой последовательности. А то были, знаете ли, прецеденты….
Дав команду «заряжай», Березов обходит шеренгу, внимательно осматривает экипировку каждого штрафника, задаёт какие-то короткие вопросы. Иногда берёт в руки винтовку, извлекает обойму, передёргивает затвор, производит контрольный спуск…. Что ж, дело он своё, похоже, знает. Видно - строевик, не из штабных…. Закончив осмотр, Березов выходит на середину строя и начинает что-то говорить. Слышно его плохо…. Ставит боевую задачу…. В заключении он повышает голос:
- … так что: семь бед – один ответ, а два раза не умирать…. Рассыпаться в цепь!.. Вперёд марш!..
В этот момент артобстрел обрывается и слышно как кто-то из второй шеренги говорит в полголоса:
 - Что ж, вперёд!.. Раз уж нет пути назад!..
Идём молча, в рост, выдерживая дистанцию, наперевес  с винтовками с примкнутыми штыками.  Комроты, по ходу движения, небрежно похлопывает себя по голенищу ялового сапога   подобранным прутиком….  Я следую за ним тенью….
Немцы пока молчат. Верно, поближе подпускают….
Метров через двести  Березов обнажает «наган», отдаёт  команду и вот мы уже бежим…. Наконец-то немцы дают о себе знать: затрещали короткими очередями МР-40, забухал MG-42…. Чуть позднее, начали прилетать мины…. Всей этой какофонии противостоит кажущийся слабеньким рёв сотни глоток: «Га-а-а!..
Я как за щитом стараюсь всё время держаться за спиной Березова…. Ай, крошат, крошат штрафничков!.. От разрывных на бушлатах и «х/б» словно маки алые расцветают…. Нас всё меньше…. Но, странное дело, кажется, яростный вопль становится всё громче и громче…. А ведь полроты уже как не бывало!.. Да и из оставшихся,  наверняка, ранен каждый третий…. Ну же, ну же! До линии обороны  «фрицев» осталось не более пятидесяти метров….
…А ведь вспомнил  я тебя, вашбродь…. И приговор твой ещё никто не отменял, и срока давности он не имеет…. И, пожалуй,  «исполню» я тебя счас сам. Самое время. Как говорится: лучше поздно, чем ни….

ШТРАФНАЯ РОТА

В бой идет штрафная рота
В полный рост – как на парад…
Позади штрафной пехоты –
Заградительный отряд:
Шесть станковых пулеметов
Вдоль траншеи стали в ряд…
«Что ж, вперед! – воскликнул кто-то,-
Раз уж нет пути назад…»

Сотня старых «трехленеек» -
Две обоймы, «русский штык»…
Все сильнее и сильнее
Нарастает хриплый крик.
А правее и левее –
Пули свист, снаряда взвизг…
Все быстрее и быстрее
Косит смерть своих штрафных!

За отвагу награждая
Смерть их метит набегу –
Словно маки расцветают
На застиранном «б/у».
Но живые не считают:
Кто остался на лугу –
Их штыки несут, сверкая
Смерть чужую – жизнь свою!


Ближе черные окопы,
Ближе черный мертвый лес…
А осталось уж пол роты –
Каждый третий ранен здесь.
Что же лучше – пулеметы,
Иль позиции «СС»?
Но тогда воскликнул кто-то:
Бога нет – удача есть!»

Но удача изменяет –
Слишком ветрена она: 
В контратаку поднимает
«Фрицев» «желтая звезда».
Рукопашная сметает
Всех кто цел еще пока,
Но гашетку нажимает
Чья-то твердая рука!

Шесть станковых пулеметов
Косят жизнь перед собой:
Разбираться нет охоты –
Кто там свой, а кто чужой.
Смерь, она не спросит: «Кто ты?»,
Лишь костлявою рукой
Загребает без заботы
Все что ей приносит бой!

И нельзя остановиться:
В кожухах воды кипит…
Кто там в поле шевелится,
Кто сидит, а кто лежит?
Всем пора угомониться –
Так суровый долг велит…
На малиновых петлицах
Золотится грозный щит…

                XVI

…И вновь пулемётные строчки взбивают фонтанчики пыли из сухой земли перед  тающей  волной штрафников….  Краем глаза замечаю как падает наземь ротный «особист»….
- Вперёл, вперёд, братцы! – надсаживаюсь я в крике,-  Обратной дороги нам нет!..
А вот уже и окопы!.. Р-рраз! Схлестнулись!.. Короткие очереди, одиночные выстрелы, крики, стоны, хрипы,   немецкий лай и русский мат!.. В ход идут штыки, приклады, финки, кулаки и зубы…. И никто не хочет умирать!.. Но надо.
Прыгаю в ячейку окопа. Из бокового перехода выскакивает высокий эсесовец, в его руке нож. Автоматически нажимаю спусковой крючок «нагана», раздаётся лишь пара сухих щелчков: патроны я уже успел расстрелять. Немец пытается ударить меня ножом в бок, но я перехватываю его руку и пытаюсь ударить рукоятью «нагана». Моя рука так же перехвачена за запястье…. Ноги использовать невозможно…. Нам обоим только и остаётся, что пытаться взять   противника «на силу»….   
- …Мать твою… за ногу…, - хрипит «немец» без всякого акцента.
- Так ты русский?! – взрываюсь я яростью, - Сука продажная!!
- Морда большевистская…  – хрипит «немец» в ответ… и неожиданно перебрасывает нож в левую руку, естественно, отпустив мою правую. Последующие два наши движения, почти одновременны: нож в его левой бьёт  меня в правый бок, моя правая наносит удар рукоятью по  его каске. Оглушённый, он откидывается навзничь, а я, в горячке схватки, даже не подумав о его ноже, судорожно пытаюсь достать из кармана россыпь «наганных» патронов…. Рука и три извлечённых патрона  выпачканы в крови…. Кажется, я ранен…. Оглушённый немец начинает шевелится раньше чем я досылаю патрон в барабан…. И тут с воем с небес обрушивается ад! Падая наземь и зажимая уши успеваю подумать: «Катюши». Кто-то перестраховался….
…Ощущение времени исчезло вместе  с мыслями. Осталось лишь чувство безнадежности и пустоты, которое можно было бы выразить словами: «Смерть пришла…. Смерть пришла…. Смерть пришла….».
…Я не сразу понимаю, когда всё заканчивается…. Пытаюсь сообразить: сколько же длился обстрел?.. …Может час, а может пять минут…. Не важно. Главное я жив. Пытаюсь сесть…. Получилось…. Осматриваюсь…. Боковые проходы обрушены…. «Немец» присыпан землёй почти по пояс, но кажется жив: я вижу как подрагивают его ресницы…. Похоже, его контузило. Прислушиваюсь…. То ли я оглох, то ли живой здесь только я…. Нет. Я слышу…. Кто стонет недалеко….
Отряхнув от земли «наган»,  загоняю в барабан патроны и только  потом пытаюсь разобраться со своим ранением…. Ничего серьёзного, слава Богу – царапина…. Нож прошел вскользь по командирскому ремню, пропоров на нём глубокую царапину (по сути – ремень спас меня), и «на излёте» порезал и мою кожу…. Кровь уже почти не сочится…. Прежде всего, надо заняться «немцем»…. Связываю ему руки его же ремнём, срываю с него каску…. Странно…. А рожа-то совсем не рязанская, на вид – чистой воды «ариец»…. В расстёгнутой кобуре – «вальтер П-З8» с пустой обоймой….  Извлекаю из нагрудного кармана документы…. Ага, унтерштурмфюрер,... лейтенант, по-нашему…. Однако, староват он для лейтенанта – на вид, где-то моих лет…. Так… Шульц… Андрей…. А-а, вот оно в чём дело…. Похоже из «фольксдойчей»…. Постой-ка…. Андрей Шульц…. Быть не может!.. А почему, собственно, не может?.. Жадно вглядываюсь, пытаясь найти в жестком небритом лице мальчишеские черты почти сорокалетней давности… черты моего друга детства…. Кажется, он приходит в себя…. Трясёт головой со стоном…, промаргивается…. Взгляд колючий,  подбородок – вперёд, узкие губы сжаты в линию….
- …Ну, здравствуй, Андрей…
Он бросает короткий взгляд на свои документы в моих руках, цедит сквозь зубы: «Пошёл ты…», и отворачивается….
- …Да…. Так-то ты приветствуешь друга детства….
Он поворачивается и пристально смотрит мне в лицо….
- …Быть не может…. Олег?!.. Вот так свиделись….
- …Ну, что, Андрюша… - прерываю я тягостное молчание, - вижу я совсем ты «немец-перец-колбаса» стал: СС… истинный ариец…. Настоящий Штольц!
- Не Штольц, а Шульц. – с грустной улыбкой поправляет Андрей, - Уж ты-то знаешь, что по крови я на девяносто процентов русский….
-…Что ж ты «русский» с русскими воюешь?- так же грустно спрашиваю я.
- Я  не с русскими, я с большевиками воюю, – огрызается Андрей.
- А как же ты в СС оказался, «русский»?
Андрей усмехается:
- Теперь таких как я называют «фольксдойче»…. А СС… что СС?.. Мы – «зелёные», «ваффен»…. Жгут и вешают – «чёрные»…. Так что, особого греха я тут не вижу. Я такой же солдат, как и ты…. И, смею думать, неплохой.
Я в свою очередь усмехаюсь:
- Не шибко же ты выслужился для своих лет, «хороший солдат».
Андрей пожимает плечами:
- Всё что выслужил – всё моё. За бои под Москвой – Железным крестом награждён… – он вызывающе поднимает голову, и, не дождавшись моей реакции, продолжает. -  Я, в отличие от тебя – не кадровый. Прапорщик военного времени…. Потом плен под Перемышлем…. В Россию вернулся в восемнадцатом….. Вернулся, потому что это – моя страна!.. Хотел было на юг – к Деникину, но судьба забросила на восток…. Служил у Унгерна…. Затем – Харбин, затем снова Европа…. В Германии остаться не смог…. Это не моя страна, понимаешь?.. Осел в Болгарии, преподавал…. И всё мечтал, (мечтал – слышишь?!..), что придёт время, когда я смогу вернуться в Россию…. И, вот – война…. Такие дела, брат…. А вот ты-то здесь как очутился? – вскидывает голову Андрей, - Я же слышал, что ты эмигрировал с Врангелем, потом осел в Париже….
- … В двадцать третьем, сразу после Слащёва, вернулся в Россию…. В армию, в строевые части меня не пустили, конечно…. Хоть и обещали…. Но допустили к преподаванию в военном училище…. А в тридцатом, в числе многих военспецов попал под «чистку»…. Лагеря…. Потом опять лагеря…. С первого дня войны начал писать письма во все инстанции с просьбой о направлении на фронт…. Я уж было и надежду потерял…. Но Бог явил чудо: освобождён, реабилитирован, восстановлен в звании….  И вот я здесь….
- Да-а… - констатирует Андрей, - не слишком-то приветила тебя советская власть!..
Теперь уже я пожимаю плечами:
- Что делать!.. Права она или не права, но это моя страна….
Снова молчание. Я достаю из кармана кисет и начинаю свёртывать самокрутку…. Андрей молча наблюдает за моими движениями…. Его тонкие ноздри жадно втягивают воздух….
- …Махорка?.. А нас эрзацом снабжают…. Будь добр, достань из правого нагрудного пачку….
Извлекаю из его кармана пачку, сую ему в рот сигарету, подношу зажигалку…. Он жадно затягивается….
- …Пристрелишь?
-…Не знаю ещё…. По-хорошему, надо бы сдать тебя особисту, да убило его….
Андрей зябко передёргивает плечами:
-  …Пристрели уж лучше.
Согласно киваю:
- Для тебя, конечно, лучше….
И вновь тягостное молчание…. Наконец, я не выдерживаю паузы:
- Не смогу я тебя кончить…. Не чужой ты мне….
- Так отпусти! – вскидывается Андрей. - Или вот что…. Давай-ка вместе, а?.. В России  жизни тебе всё равно нет!
- …Нет. Для меня и там жизни нет…. Да и Родина в опасности!
Решительно оборачиваю Андрея к себе спиной и перерезаю затянутый на руках ремень его же ножом….  Отстраняясь, говорю:
- Нож, извини, не верну. Законный трофей.
Андрей рассеянно кивает, растирая затёкшие руки, прислушивается….
- Иди. -  говорю я, - Ничего хорошего  ты тут не дождёшься….
- Да уж…. – он опять зябко передёргивает плечами, и вновь, с затаённой надеждой обращается ко мне. - Может, всё-таки вместе?..
Отрицательно качаю головой….
- Что ж, прощаться не будем….
Он, прислушиваясь к тому, что делается наверху, мелко крестится, шепча молитву…. Уже ухватившись ладонями за края воронки, он оборачивает голову в мою сторону:
- Олежек, а  помнишь, как мы в Робин Гуда играли?
Я молча киваю.
- И я всё помню…. Ну, как ты говорил когда-то: «семь бед – один ответ, а два раза не умирать!»
Резким движением он по пояс взмётывается из воронки… и, сопровождаемый звуком одиночного выстрела, мешком обрушивает вниз…. Он мёртв. 

«СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА».

Была война - без пафосных прикрас:
В крови и пыли летних отступлений,
Шли на Восток с боями, но у нас.
В победе нашей не было сомнений.

Мы огрызались яростным огнём,
Штыки тупили в  контратаках яро!
И, верили: в той ярости найдём
Миг совмещения - движенья и удара.

Пусть вся страна в солдатских сапогах
В колоннах на Восток сбивала ноги,
Но истина жила у нас в сердцах:
Ведут на Запад все наши дороги.

                XVII

…я в Москве. Сколько же лет я здесь не был?.. Страшно подумать, с весны тридцатого…. Как всё изменилось!.. Изменился и я…. Можно сказать, чудесным образом - на моих плечах вновь погоны, и вновь я, даже не командир – офицер!.. Конечно, на мне не гусарский доломан, а защитная гимнастёрка с шинельной скаткой…. Ну да это нам знакомо ещё с Первой мировой…. Но вот – погоны…. Кто бы мог подумать!..
Я в служебной командировке, и у меня есть немного свободного времени…. Но, увы, мне некуда идти…. Я слишком долго здесь не был…. Все раньше жившие здесь, близкие мне люди, либо давно уехали отсюда, либо…. Но не будем о грустном!.. Я искренне рад своему приезду сюда…. И я, пожалуй, знаю куда  пойду…. Нет, отнюдь, не «травить душу»: это – слишком дорогие для меня воспоминания, чтобы отказаться от них…. Это – моя жизнь. Другой - у меня нет.
…Вечереет. Старый московский дворик пуст…. Пуста и деревянная скамья, на которой я сижу, напротив до боли знакомого подъезда…. Не видно вездесущей играющей ребятни…. Верно, заботливые мамаши уже созвали своих чад  к семейной вечерней трапезе….  Окна дома постепенно оживают электрическим светом. Слава Богу, обязательное затемнение  снято – Москву давно уже не бомбят…. Окончание войны – не за горами и это радует…. А печаль, что?.. Моя печаль светла….  Я невольно вздрагиваю – загораются окна мезонина на втором этаже. Я жадно вглядываюсь: за ажурным переплётом мелькают какие-то силуэты,  как в японском театре теней…. Полно. Былого уж не вернуть…. Её давно  здесь нет….
…Я вновь вздрагиваю: из светящегося кристалла мезонина начинают литься звуки фортепьяно…. Закуриваю. Фимиам папиросного дыма в медленном вальсе  струится в столбе лунного света…. Поднимаю глаза – полнолуние….
В юности я любил плыть по лунной дорожке…. Но всегда приходилось возвращаться с чувством лёгкого сожаления: почему нельзя  плыть так вечно?.. Или - почему нельзя прогуляться по лунному лучу?.. Вот и сейчас я думаю о том же…. Ведь, верно, она где-то там…. Всё рано или поздно заканчивается в этом мире, но всё не заканчивается и не заканчивается моя любовь…. Где-то там,  в небесном доме ждёт меня моя единственная. А я всё не иду и не иду…. Не отпускает меня моё гусарское бессмертие!..
Я поднимаюсь со скамьи, бросаю последний взгляд  на «волшебный фонарь» мезонина…. Мне пора…. Надо успеть на вокзал до начала комендантского часа: ночевать придётся там – мне некуда больше идти….
 При выходе из двора, меня слепит фарами заезжающая туда «эмка», за ветровым стеклом неясный силуэт…. Нет, нет!.. Померещилось….
…Вечерний воздух гулок, напоен запахами ранней весны…. На лазурном небосклоне свечечками пробиваются первые звёзды…. На бульваре я слышу звуки музыки…. Отставив в стороны костыли, сидя на парапете, растягивает меха новенького (верно, трофейного) аккордеона  одноногий солдат в выцветшей  гимнастёрке с двумя орденами «Красной Звезды» и медалью «За отвагу». Льётся мелодия «Венского вальса»…. Хорошо!.. Но надо идти…. Путь преграждает пожилая женщина, одетая бедненько, но в цветастом платке…. Цыганка, что-ли?.. Нет, торговка цветами: в её корзине кипа тёмно-красных, почти чёрных в  густеющем воздухе роз.
- Купи цветочки, офицер! Дёшево отдам….
-…Купил бы, да не кому.
- Как это не кому, - удивляется торговка, - Ждёт, ждёт тебя твоя ненаглядная….
- Конечно, ждёт. - согласно киваю я (всё-таки, наверно, цыганка!). - Там, наверху ждёт, - взглядом показываю я на небо.
- Э-э, золотой…. Кудри твои буйные серебром уже покрылись, да душа-то жива! Что ж не веришь душе своей?.. – укоризненно качает головой торговка. - Наверху-то наверху  звёздочка твоя…. Да не так высоко как ты думаешь…. Что ж ты глаза от света её прячешь, чуть  счастье   своё не просмотрел!.. Прилетела уже твоя голубка…. Ждёт тебя твоя дама сердца. Иди, спеши к ней!.. Время у вас ещё есть…. Да куда же ты?!.. Постой!  Цветы возьми… Она ведь у тебя розы любит….
….Сердце бешено бьётся…. Стараюсь выровнять сбившееся дыхание: я только что, как мальчишка, влетел на второй этаж и теперь в нерешительности стою перед высокой двустворчатой дверью…. Шепчу по привычке: «семь бед – один ответ….», и судорожно выдохнув, нажимаю кнопку звонка…. Дверь открывается почти сразу….
…На пороге – она…. Юная, нежная… как тридцать с лишним лет назад. В ясных глазах удивление, в тёмных кудрях – ни сединки!.. С милой улыбкой она прерывает молчание:
- …Здравствуйте!.. Вы к нам?..
- К нам, к нам… - прерывает её чуть более низкий женский голос из глубины прихожей…. Слышен стук  каблучков и рядом возникает ещё один силуэт…. Та же фигура, то же лицо…. Только в уголках ясных глаз лёгкая паутинка, да кудри – снежно белы…. Маргарита….
- …Ну, что же ты, солдат?.. Входи. Мы уж заждались…. 

ДЕДОВСКИЕ НАГРАДЫ

Ясным утром девятого мая,
Уж десяток, без малого, лет,
Жестяной коробок из-под  черного чая,
Достаю с антресолей на свет.

И поставив его пред собою,
Извлекаю  тугой узелок,
Развязав, разложив и  разгладив рукою
Кашемировый мамин платок.   

Заалеют потертой эмалью,
Зазвенят эхом тяжких побед -
Две солдатских звезды, с потемневшей медалью:
Это все что оставил мне дед.

Пусть не помню я деда-солдата -
Про его боевые дела
Мне вещают награды, что мама когда-то
После смерти его сберегла.

Серебром потемневшим мерцают,
Как иконный страдальческий лик…
От того то, наверно, слезу вышибают,
Приняв аверсом солнечный блик.

Я в атаку не сделал не шагу,
Я с осколком не падал на лед…
Но две «Красных звезды» и медаль «За отвагу»
Возлагаю на стол каждый год.



МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЁЙ

Перевернута страница…
Да закончен ли роман?
Кони черные исчезли в мрачной бездне…
Только снится мне и снится
Вечный дом – он где-то там:
Между небом и землею,
Между мною и тобою,
В тихом отзвуке аккорда чьей–то песни.

А когда луна бушует
И разбрызгивает свет,
Полнолуние подобно наводненью.
Прихожу я в старый дворик,
Где тебя давно уж нет,
Где лишь стекла мезонина,
Где лишь звуки пианино
И смотрю на окна с глупым упоеньем…

На скамье сижу, курю я –
Фимиамом синий дым
Поднимается, сливаясь с лунным светом,
В вальсе медленном танцуя…
Улететь и мне бы с ним
Между небом и землею,
Между мною и тобою,
Чтоб нашлись на все вопросы все ответы!

Мне б пройтись не по бульвару,
А по лунному пути…
И свернуть на мшистый, каменистый мостик,
Под которым, как гитара
Серебром ручей звенит,
Ну а там совсем уж рядом,
Ну а там – прощая взглядом
Встретит милая непрошенного гостя…



               
ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я – человек «ранешней» выделки. Сейчас таких почти не делают. Я  надеюсь, что «почти».  Высоким штилем говоря, я – «человек империи». А означает сие не «бряцанье оружием» в фигуральном смысле (хотя и не без этого, конечно), а некое состояние души, во главе угла которой стоит не дешёвый прагматизм, а романтическое отношение к действительности. Человек (то биш я) воспринимает себя не как некую  обособленную сущность, существующую, «конкретно» - «здесь и сейчас» с сиюминутными потребностями и задачами, а как находящегося в некой связке с временем, пространством и (пользуясь терминологией Л. Гумилёва) определённым суперэтносом. Проще говоря, это человек, который не желает быть «Иваном, родства не помнящим», и которому – «за Державу обидно». Последнее, вовсе не требует обязательного проявления пассионарной активности (что делать?.. Вырождаемся мы!), а лишь предполагает стремление сохранить некоторый объём коллективной памяти, который, возможно, понадобится тем, кто придёт после нас.
Нет, мы (такие, как я) не живём прошлым. Но мы явственно ощущаем его непреходящую ценность. Ценность, скажем, не только для меня лично, но и  для широкой общности людей, имеющих ту или иную «привязку» к определённой территории, именуемой ими непопулярными ныне терминами «Отчизна» или «Родина».
Многими (слава Богу, не всеми!) эти понятия представляются  некой  абстракцией или своего рода анахронизмами. (Хотя, опять же, эти люди нередко запросто торгуют тем, что эти  понятия в себя включают. Ну, да Бог им судья!). Спорить с ними мы не будем, поскольку  большого интереса для нас они не представляют. Скажем только, что наша жизнь (повторяю, жизнь таких, как я) более насыщена, чем жизнь этих (уж извините за сравнение!) «бабочек-однодневок».
Да, для чудаков вроде меня «бабло», пусть даже большое, - не предел мечтаний и уж никак не смысл существования. Есть вещи поважнее. Например, преемственность поколений. То есть именно то, что мы пытаемся сохранить, хотя бы посредством своей индивидуальной памяти. Что делать – такими нас воспитали родители, учителя, книги. В первую очередь, конечно же, книги!
Мне повезло. Ну, почти как Александру Сергеевичу. В раннем детстве со мной возилась моя неграмотная  полуслепая бабушка. И я, буквально, рос на её сказках, рассказах «о том, как раньше, «при царе» жили»,   «казачьих» песнях, которые она мне пела….  Свою   первую «взрослую»  книгу в возрасте пяти лет,  я прочитал «вслух» для моей бабушки. Это  было «Сказание о казаках» Петрова-Бирюка. Ну, мог ли из меня получиться  «Иван, родства не помнящий»?..  Конечно же, нет. Отсюда и мой интерес к истории моей страны в  частности и, как следствие, к истории вообще.
Таких, как я, называли раньше – «книжный мальчик». Таковым я остался и по сей день, хотя сегодня это - катастрофически исчезающий вид. Для меня чтение – это даже не потребность, а способ существования. Всю жизнь, сколько я себя помню – я читаю книги….
Знаете, я порой завидую людям, не читающим книги. А таких, увы, сейчас – большинство в нашей стране, не столь давно  - «самой читающей стране в мире». Иногда мне кажется, что именно они живут настоящей полной жизнью. И, верно, в этом есть доля «сермяжной правды»…. Но! У них эта – настоящая жизнь – только одна. Я же прожил тысячи жизней вместе с героями прочитанных мною книг.
Сколько раз я совершал каботаж  из Лисса в Зурбаган и обратно…. Пробирался через Икающий лес из Арканара в Иррукан со спрятанными за пазухой свитками…. Брёл с паломниками по пустыне из Галилеи в  Ершалаим…. Суррогат, скажете?.. Ну, как сказать, как сказать…. Во всяком случае, мне есть, что вспомнить из этих моих жизней. Конечно же,  воспоминания эти  не равноценны…. Ну что ж, всё – «как в жизни»….
Жизни авторов вовсе не складываются из дат актов гражданского состояния, иных жизненных коллизий, участия или неучастия в чём-либо. Иначе,  это звучало бы, примерно, так: родился  тогда-то  и там-то в такой-то семье, получил образование  там-то и тогда-то,  служил по такому-то ведомству / в таком-то полку, вступил в брак с имярек такой-то, написал тогда-то то то и то то, застрелен на дуэли / покончил жизнь самоубийством / умер от болезни такого-то числа такого-то месяца в таком-то году.
Жизни авторов вовсе не ограничиваются временными и территориальными рамками. Их настоящая жизнь - не то, что они «прожили», а то, что они создали. Их творения и есть их настоящее жизненное полотно. Это и есть они сами, воссозданные и множимые типографскими шрифтами, магнитофонными пленками, фото-, теле- и кинокамерами. А потому говорю вам: все вышеизложенное  - это и есть моя жизнь. Это и есть - истинный «Я». Конечно же, я знаю, что «Я» - последняя буква в алфавите. Но «Аз» - первая. А, потому говорю: «Аз есмь…». 

г. Ростов-на-Дону
Октябрь  2012 г. – январь 2013г.

БРОДЯГА

Я колесил по городам и весям…
Я ночевал в степи и на бану…
Я слушал байки и «благие вести»…
Шагами мерил за страной страну.
Бродяга – я, по крови и, по сути.
Калика перехожий, пилигрим.
Сегодня – здесь, а завтра - на распутье…
А послезавтра – паровозный дым.
Очарованный странник,
Из «сегодня» беглец.
Добровольный изгнанник,
Не герой, не боец.
Человек, хоть и лишний…
Так, сказать, «неликвид». 
Это я, «мальчик книжный »…
Исчезающий вид.

Спирт заедал я мерзлою трескою…
Иссохшим ртом глотал ямайский ром…
Глядел за борт с неясною тоскою
На маяковый проблеск над портом.
Бродяга – я, уж, право, извините!
Я – бичева!.. И Богом лишь судим.
Сегодня – здесь, а завтра… на Гаити,
А послезавтра – пароходный дым!
Очарованный странник,
От реалий беглец.
Отовсюду изгнанник,
Ни герой, ни подлец.
Человек, пусть и лишний…
Вот такой индивид!
Ву а ля! «Мальчик книжный »…
Вымирающий вид.

Я, «труболетом» над тайгою реял…
С котомкою к Байкалу подходил…
Бродяжничал по знойной Галилее…
Я бичевал, я бомжевал… Я жил!
Бродяга – я, скиталец – «Христа ради».
Голь перекатная… На том стоим!
Сегодня здесь, а завтра - в Галааде
А послезавтра – «серебристый дым»!
Очарованный странник,
Ото всюду беглец.
Добровольный изгнанник,
Он ни трус, ни боец.
Человек, хоть и лишний,
Так, сказать, «неликвид». 
Это он - «мальчик книжный »…
Отмирающий вид.

Я в Лиссе бичевал и в Зурбагане…
Был с Арканара в Иррукан гоним …
И очень часто в месяце нисане
С паломниками брел в Ершалаим.
Бродяга – я, по крови и понятьям.
Извечной жаждой перемен томим!
Сегодня – здесь, а завтра… на распятье,
А послезавтра – фимиама дым!
Очарованный странник,
Из «сегодня» беглец.
Добровольный изгнанник,
Не герой, не боец.
Человек, пусть и лишний,
Так, сказать, «неликвид». 
Это я, «мальчик книжный »…
Выживающий вид.


СКРОМНОСТЬ

Господа благородные!
В этой жизни – я гость.
По породе  - безродный я,
И  не белая кость.
Экстерьер - не на выставку.
Да откуда и взять
Офицерскую выправку
И дворянскую стать?

Рядовой – моё звание.
В жилах - алая кровь.
И по-жизни шагаю я
Без крестов, «без чинов».
«Ограниченно годный…» - я…
Чист как совесть – погон.
Что ж вам  слышится, рОдные,
Шпор серебряных  звон?

И, мол, золотом плещется
на плечах моих тень…
Да ещё вот мерещится
Орденская «трень-брень»…
Ноты «барские» в голосе,
Скрип высоких сапог….
И рука, мол, при  поясе,
Буд-то там есть клинок…

Полно, други сердешные!
Вольно ж вам сочинять….
Я ль не местный, не здешний я?
Вам меня ли не знать?..
Не по мне гонор шляхетский…
По натуре я «шпак»…
…Тереблю скромно «анненский»
На эфесе темляк….


ЧЕЛОВЕК СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА

Идут года неспешной чередой…
Как растянулся этот век Железный!
Я не в ладах с судьбою и собой…
Надежды не лелею бесполезной.
 
Не грежу я о Веке Золотом,
Я – человек Серебряного века
Мой конь лихой не ходит под седлом
И не приемлет ни узды, ни стека.

Мой бриг беспечно бороздит моря
И ветер черный флаг его полощет…
Давно плыву под этим флагом я:
Ну что ж поделать, если мне так проще!

Моя гитара плачет о былом,
В котором  я, по существу, и не жил…
За ресторанным движется окном
Девичий стан, который в мыслях нежил.

Уже я не шагну на пистолет,
Чтоб отстоять поэтов первородство 
В наш скучный век, где сантиментов нет
Смешно и неуместно благородство…

Не грежу я о веке Золотом:
Я - человек Серебряного века.
При свете дня брожу я с фонарем:
Среди людей ищу я Человека.