Бильдюкский цикл. Круг второй. Часть первая. Фиджи

Фиджи.

[Олег]

- Степан, а Степан!....

На наших глазах смуглый жилистый 25-30-летний крепыш в длинных и широких красных плавках-шортах и громадной соломенной шляпе, верхом на водном скуттере, метрах в 20-30-ти от берега в который раз разгонялся и входил в поворот, сбрасывая с буксируемой надувной шайбы громко хохочущую 40-45-летнюю на вид красотку с московским говорком....

Дама так смеялась, так прижималась к вытаскивающему из воды Степану, так заглядывала ему в глаза, да и Степан, судя по тому, как подавал руку, как поднимал, как прижимал, как усаживал - был весьма не против...

- И за борт её бросает,
  И в который раз спасает,
  Поднимает и бросает
  Все сто восемьдесят раз! - торжественно спел Пашка, но получилось очень задорно, как будто на мотив бессмертного Gaudeamus.
 
Да, пресловутый Антон Гаврилович здорово перекувыркнул и мышление, и речь всей нашей команды... Даже не службы - команды... Может из-за этого нас вызвали в таком странном составе?

Мы сидели на опустевшем из-за полуденной жары пляже столичного Бердянска и смотрели на море, ожидая, пока нас вызовут в генштаб по телефону. Вон генштаб, за спиной, с пляжа подняться, желдорпуть перейти и набережную - и ворота с проходной. Уже давно сидели, успели и накупаться, и обсохнуть, и проголодаться, и пообедать, и снова накупаться и обсохнуть, и снова захотеть есть...

- И ведь заметьте, тоже делает не только для себя, но и для окружающих! - снова влез Андрюха.

- Племяш, что для себя, а что для окружающих, тут же совсем другое качество...

- И я опять снова повторюсь, что отношение к окружающим очень сильно зависит от того, зачем они тебя окружили! - повторил свою хохмочку Сашка.

Краем глаза заметил, как дернулись при слове "окружили" трое невысоких, как будто из тросов и арматуры свитых, не загорелых, но черных лицом, очень коротко стриженых, не сговариваясь, зыркнули по сторонам, встретились взглядами на фигуре Ниды - и успокоились. Рядом на топчанах лежит их форма со снятыми эмблемами вооруженных сил и родов войск, но голову готов отдать в заклад, что на них нарисован носорог...

"Носорог"... С таким позывным в советские времена в районном тогда городе Чугуеве базировалась целая танковая армия. Там же был и "долгохран", там же и "окружная ремонтная база". А когда в середине 80-х первый раз "делили Союз", но неудачно, тогда все проголосовавшие против раздела области поделили - по количеству жителей - на среднесоюзный показатель. Так и получились и Бердянская область, и Павлоградская область, и Чугуевская область, и в результате Бердянская народная республика и Чугуевская народная республика, ЧНР...

ЧНР - "чёрная республика". Потому что столица - Чугуев, как и Балаклея, - превращена авиацией в руины, в город-призрак, захваченный укрофашистами. Потому что правительство и вооруженные силы покинули столицу, потому что функции столицы выполняет районный город Купянск. Самая пострадавшая из республик - узкой полосой по левому берегу Оскола и левому берегу Донца вдоль границы с ЛНР протянулось то, что осталось от республики. И во флаге ЧНР черная полоса много больше золотой и синей. И все ВС ЧНР ходят в более темной форме, и на эмблеме обязательно присутствует носорог. Впрочем, так, как они воюют... "Носорог плохо видит, но при его размерах это не его забота"... Оправдывают...

А тем временем товарищи в очередной раз закрутили старую пластинку о героизме:

- Ну ладно, с подвигами Великой Отечественной все ясно: не за себя, но "за Родину и за други своя", смотрим теперь в до-социалистические времена. Гражданская?

- Бери уж лучше совсем старину. Минин и Пожарский, Сусанин...

- Это то же, что и в Великую. Внешний враг и спасение окружения и Родины. Ты лучше про Пугачева и... Да вот, хотя бы про Степана Разина!

Судя по всему, эти, на пляже, и чинов не малых, и тоже давно сидят. И если тут сидят, то тоже ждут вызова в генштаб, как и мы. Дурь какая, у них же в ЧНР свой генштаб есть, что они в нашем забыли? Не по одному ли делу?

Вопросы - вопросы...

А зачем тогда нужен в генштабе Сашка Жордонбаев, журналюга Жирдяй, трепло и балабол, писатель и учитель, но ни разу не то, что не военный, но даже без категории допуска? Ему что у штабистов делать?

- То есть ты хочешь сказать, что личность способна на подвиг за коллектив, за окружение, но станет ли она героем - зависит от того, какое это окружение?

Нет, наверняка, будет за что-то разнос, вот только за что? Вроде те два эпизода, где мы Сашку привлекали, отработали "на ура", или он таки не смог удержать словесный понос, опубликовал где-то что-то несогласованное? Я ж с него глаз не спускал, лучших топтунов комиссованных к нему приставил?!...

- Нет, не согласен категорически! Ведь получается, что героизм всегда оценивается с точки зрения даже не общественных, а государственных ценностей, и что тогда делать, если государство - преступник? Как гитлеровская Германия или, например, нынешняя нацистская Украина?

Встал, возмущённо запыхтел, поправил очки и опять куда-то умотал, непоседливый бурдюк, бурлящий идеями, в очках и на ножках... И Андрюха вслед за ним...

Вопросы - вопросы...

И в генштабе с утра так прибрано, парадненько со всех сторон - и пустынно. Ну точно кого-то или чего-то ждут - но мы-то тут при чём?

О! Вернулся Жирдяй, мороженое притащил! Ага, да и не местное, которое, признаться, похуже даже чем наше, Бильдюкское, а "Винтер-Геркулес", хваленое донецкое! Мда, и вправду хорошо!... Вон как Нидочка на него взирает благосклонно...

Ох, вопросы-вопросы...

- Ну, Жирдяй, ублажил, ничего не скажешь! В самую тему на пляже такое сейчас! А чего приуныл?

И тут - понеслось. По набережной, под фа-фа и приветственные крики случайных прохожих, в эскорте мотоциклистов - кортеж из камуфлированных зеленым джипов с черно-сине-красными флажками, а в центре - в "снежном" камуфляже Фольксваген "Амарок" без крыши, за рулём - тоже весь в белом, спортивный, подтянутый, высокий, любимец женщин и войск, загорелый и аккуратно стриженый, улыбается во все 32 прокуренных, Степаненко, "батя".

"Батя" - не "папик", не "отец", а именно "батя" - так называли его еще в 2014-м, сначала солдаты его батальона, а потом, когда в августе, казалось, будет полный финиш, а оказалось "с точностью до наоборот", когда вопреки настойчивым советам "башен Кремля" он не свернул успешно разворачивавшееся наступление на второй по значению город в Павлоградской области, Красноармейск, ныне обозванный Гришино, а, наоборот, повернул его в стороны, освободил и Бердянск, и Балаклею, и Чугуев, правда, Чугуев и Балаклею ненадолго, да и Бердянск без окраин, но... Но иначе ужас зачисток и преследований по языку и национальности, который начинался тогда и здесь, а ныне обезлюдил всю заявленную, но не состоявшуюся Павлоградскую народную республику, стал бы обыденностью геноцида не-укроязычного населения.

Местная пресса вовсю сравнивала его с Гневицким, в ЛНР и ЧНР - с Ворошиловым и Буденным,  но для нас, ополченцев 2014-го, он именно что "Батя". До сих пор помню, когда наша разведгруппа встречала, направляла и обеспечивала мобильную бронегруппу ВС ДНР, когда нас ждали со стороны от Осипенко до Андровки, успели даже укрепрайон бетоном залить, но задача-то была заставить отступать их через ими же разрушенное Луначарское, как "Батя" сначала устроил артой огненный ад на этом укрепрайоне, а потом сам повёл группу лёгкой брони в ложное наступление на второе городское кладбище: чтобы все выжившие в укрепрайоне дёрнулись ему наперерез и навстречу, чтобы устроить украм второй огненный котел и артиллерийский ад в низине на перекрестке между Старопетровкой и Новопетровкой, чтобы там положить всё, способное хоть к чему-то, кроме драпа.

Сам! Глава Республики! И даже нас, местную разведку, с бортов своих БМП согнал! И не только сам выжил, но и всех своих вывел, и всю технику сохранил на ходу! Вот за это он и "Батя"...

Кто он был до войны? Ну, начальник службы охраны большого завода, ну, двоюродный брат известного рок-музыканта (братик Виталик низенький, плешивый и толстый, но известный, сам -  высокий красавец-спортсмен, но неизвестный). Зато война все расставила по своим местам, и теперь московский рок-музыкант - "брат самого Бати", а не наоборот...

Слёзы навернулись на глаза, в горле комок мешал дышать, я, наверное, как и все на пляже, так же глупо размахивал руками и что-то кричал, когда неспешно двигавшийся кортеж тормознул, пропуская перед собой местную шавку, низкого и длинного песочной масти волосатого кабыздоха с громадной рыбиной в зубах, тащившую добычу со стороны моря куда-то в склады и пакгаузы желдорвокзала - мотоциклист из эскорта даже газанул до рёва и дребезга стёкол, но псина так и не ускорила шаг, - и свернул в подземный гараж генштаба.

Тут же зазвенели мобильные телефоны у "носорогов" - и "чёрные" кинулись к своей форме. А мне в руку замолотил своими ладошками Жирдяй:

- Олег, ты слышишь - воет...

Откуда-то с неба низкий нарастающий шелестящий вой - и вот что-то очень злое и крупное по пологой траектории лупит прямо в море метрах в 150-ти от берега, взрывается, вздымая облако далеко летящих брызг и тяжёлую волну, ударяет волной и сбивающим с ног порывом ветра с брызгами в берег, валит с ног, переворачивает топчаны, срывает тенты с навесов, разметав, попутно, связку скутера и шайбы, бросив скутер на берег, разорвав тонкую оболочку шайбы, закутав москвичку в неё, как мумию, притопив мумию метрах в трех от берега...

- Мля, косые криворукие козлы, только и способны, что мирняк бить и пугать! - орёт, поднимаясь с песка, один из "носорогов", одна нога в штанине и сапоге, вторая в песке и в крови из ссадины об обломки топчана.

А к слабо шевелящейся в воде женщине уже бежали со всех сторон. И с нашей, и Пашка, и Нида, и Сашка Жирдяй понёсся, позабыв на песке свои очки. Побежали и "носороги", побежал и я с сашкиными очками.

Вытащили на берег, распутали обрывки шайбы, перевернули, вылили из лёгких и рта воду, начали делать искусственное дыхание - тут дошкандыбал на карачках, оглушённый, с кровью из ушей, но всё равно очень настойчивый, её Степан. Сам начал дуть рот-в-рот - тут она закашлялась, встрепенулась, перевернулась на бок, её стошнило.

Всем стало ясно, что самое страшное - позади, да и "скорая" сиреной завывать стала совсем близко. Отошли в стороны метров на 5-7, проморгавшаяся и прокашлявшаяся дама прижалась к своему Степану сначала головой, потом всем телом, потом встала на колени и вдруг очень негромко, но очень чисто выпела "О, ты, мой спаси-и-и-тель! Ты мо-о-о-й геро-о-о-ой!"

И под команды тяжело дышащих добежавших врачей "скорой" Нида вдруг задохнулась узнаванием:

- Да это же ария...! Это же.. сама Заволжская...!! Это же прима оперного Дворца Съездов Кремля!!! Она же примой была, когда я ещё в музыкальной школе училась!!! Как же, она же, в прессе писали, отдыхает на Фиджи?!

Я обернулся к жене - но из-за её спины, со стороны генштаба нарисовался Андрей с трясущимся от смеха лицом и сходу затарахтел:

- Дядь Олег.... Ты не поверишь.... В тему разговора!... Про героя!... Ой, не могу больше!... Вот его - и он кивнул в сторону моря и медиков с пострадавшей парой - его фамилия... А-ха-ха-ха!!!..... Разинец!!!

- Как?

- Ну не совсем "разинец", но...  Степан Львович РазинЕц!!! В волну! Бросает!! Профессионально!!! Эй, а вам, что, не смешно?


*       *       *


[Леонида]

- За время с апреля этого года в городе пропало больше пяти сотен пенсионерок. Да, именно пенсионерок, старушек преклонного возраста. Такое впечатление, что они отлучились куда-то на минутку и пропали. Ленточку не пересекали. За пределы республики не выезжали. Квартиры-дома-машины, если у кого были, как и прочее имущество, остались нетронутыми, не хватает только личных вещей. Да, ни одна из них не взяла с собой мобильного телефона - Олег старался говорить кратко, но полно, да к тому же не повышая голоса.

Мы сидели на том же месте - что тут от Бердянска до Бильдюкска ехать, "фиг да нифига, час с хвостиком, но без хвоста", потому комнаты в общежитии и не бронировали, а в связи с приездом Степаненко въезд-выезд всей бронетехники жёстко контролировался, и нашего "Саксончика" тоже почему-то посчитали боевой бронетехникой, вот и пришлось в последний момент заказывать на ночь комнаты, взяли где придётся, в разных концах коридоров на разных этажах, а поговорить... Вот и пошли после генштаба опять на тот же пляж.

- Это первое, самое срочное, но не самое главное дело, ради которого нас сюда вызвали. Местные сыскари облажались. МГБ тоже ничего общего не нашло. Это можно было бы считать чередой разрозненных событий, если бы не такой массовый характер...

На пляже шёл концерт - под колоннадой ротонды прямо в линии прибоя донецкий камерный оркестр начинал летнее турне с городов Новороссии, потом - Россия, Кавказ, Турция, Сирия, Израиль, Италия, Греция, Восточная Европа... Играли мелодии 30-50-х годов прошлого века, играли так замечательно и с такой душой, что даже шумная скандально-бойкая команда старушек старшего пенсионного возраста, сидевшая перед нами, чуть правее, затихла, заслушалась, успокоилась, и только в момент аплодисментов бойко хором взвизгивала и хлопала так, что я боялась за их ладони.

В генштаб вызвали не всех, только в звании майора и выше. Остальным - Андрею и Александру - о задании вполголоса  рассказывал Олег, а я слушала ещё раз и представляла, каково это, в возрасте вот таких старушек - и пропасть. Оставить дом с привычными, необходимыми вещами, с лекарствами, с телефонами родственников, с памятью, которую будит то вещь, то фотография, то мимолётная ассоциация... Жуткие, несчастные, обездоленные - как они, что они, живы ли они? Кто им помогает, что согревает их душу, что даёт надежду и энергию их душам, их сердцам, как они могут выжить вот без этого, без милых и привычных сердцу мест, даже без вот этого концерта?

И тут мысль повернула в другую сторону: как ДНР, в которую в 14-м ворвались со всех сторон, полностью захватив три из пяти антифашистских республик, в которой не было ни одного города или не окруженного, или не захваченного, как ее жители смогли перемолоть всю эту бронированную смертельную бандеровскую мерзость, причём не только перемолоть, свести на нет "своих" врагов, но и помочь прибрать луганских, но и вместо наступления на захваченный тогда Мариуполь или Павлоград вдруг повернуть, оставив пехоту и буксируемую артиллерию за пограничным с ПгНР посёлком Галициновка, ударить и освободить Бердянск и Чугуев? Сколько напора, умной, холодной, расчётливой ярости и жажды победы тогда было у дончан? И у тех, кто на фронте, и у тех, кто в тылу, вот в этом оркестре? Какой точный расчёт был заложен в том решении, когда из окружённого Мариуполя выход всучьим выродкам был разрешён только пешком по воде 60 км и только в сторону границы России, где их российские МЧС-ники подбирали и отправляли в Укропию... через Крым?...

И тут же представила, что чувствовали упоротые укропы, топая по штормящему азовскому прибрежному дну, в набегающих волнах выбрасывавших всё то оружие, которое они пытались вынести с собой, зная, что как только коснутся сухого песка - смерть от пули, как только потеряют берег под ногами - смерть от моря, что впереди ненавидимые русские...

- Ерунда какая-то получается, если все вещи нетронутые, тогда их должны похитить, но кому нужны пенсионерки, да к тому же без всяких общих черт: ни района проживания, ни места работы, ни связи с войсками, ни круга общения? Ни секретов военных не выпытать, ни имуществом или деньгами не воспользоваться, ни на органы не продать?! - распыхтелся, разнервничался наш самовар нежно-кожаный, Сашка. И почему я как-то нервно на него реагирую? Нет, задница у него симпатичная, но такая громадная - жуть, и вообще, голос - он такой должен быть у подростка, когда ломается, как он умудряется то визжать, то басить уже в зрелом возрасте?

- Нет, нет, нет, не поверю, нужно рыть, искать что-то общее, видно, местные светилы в сысках что-то пропустили, проморгали по своей многозвездной высоколобости!

- Вот ты этим и займёшься, проверкой сыскарей, а сейчас дай послушать "Голубку", а? - вдруг неожиданно заговорил наш "великий немой", Павел. И тут же стал подпевать "Ла палома" - не замечала, чтоб у него была такая нежная и отзывчивая душа, ведь внешность рака в омуте под корягой, а в душе, как я думала, сплошные параграфы...

Сашка даже в темноте густо покраснел, снял и запротирал очки, и через минуту уже слушал вместе со всеми. Ну и я увлеклась, утонула в звуке - большую часть этого репертуара я или играла, или пела в своем музыкальном детстве.

Между тем прибой сошёл совсем на нет, небо стремительно темнело, под колоннадой ротонды загорелись разноцветные, какие-то очень ёлочные, новогодние гирлянды, музыка становилась всё нежнее, всё чувственней, пошли танго и арии из опер, даже патрульные вокруг генштаба останавливались и слушали...

Закончился концерт уже почти в полной темноте и в едином порыве душевного восторга всех - и музыкантов, и слушателей, и патрульных, аплодировавших по прикладам своих автоматов. Свет в ротонде потух, зажглись прожекторы наблюдения на крыше генштаба, и не забегали лучами по сторонам, а подсветили пляж, чтоб слушатели, сидевшие просто на песке, на топчанах, на принесённых с собой табуретках, могли спокойно собраться.

И тут у меня перехватило дух, да так, что я не могла ничего сказать, а только выла и рукой показывала! Их же было около двух десятков, этих бабушек, они же перед нами сидели, где они?

От них ведь только дорожки и покрывала на песке лежать остались!!!


*       *       *


[Андрей]

После того, как у нас в буквальном смысле из-под носа украли 24 пенсионерки, все как с ума посходили. Об отъезде домой уже никто и не думает. Олег Григорьевич закопался с местными МГБ-шниками, хоть и молчит, но, как я понимаю, шерстит агентуру, ищет следы спецопераций из-за линии фронта, Саня, бумажная душа, закопался в делах, собранных местным МВД, проверяет и перепроверяет, только и бегает "МВД - городской архив - МГБ - обратно", Павел Аристархович взял под перекрестный допрос следаков МВД-шных и свидетелей, ищет человечьи следы в нечеловеческих делах, только я да Леонида Юльевна оказались как бы не у дел.

С утра устроил ПХД. "Саксончика" заправил, помыл, порядок навёл. Потом связь с Бильдюкском проверил, сводки получил, расшифровал, шефу доставил, от него циркулярки и распоряжения получил, зашифровал поверх своим ключом - отправил, и вроде бы и дел больше нет. Но я ведь самый молодой в службе, мне без дела сидеть не пристало, да и совесть за свою вчерашнюю несвоевременную шутку как-то нехорошо шевелилась - пошел я в скорую узнать судьбу Разинца и этой, как её, Заволжской. Благо сама она, больница, БСМП - в трех кварталах от нашего общежития.

В больничке мое МГБ-шное удостоверение никакого впечатления не произвело (эх, Бердянск, сколько помню, всегда был провинциальная дыра-дырой, а тут вдруг возгордился, пристоличнился, оборзел немеряно!), зато то, что я знаю, кто такая Заволжская (спасибо Леониде Юльевне!), да еще был свидетелем того, что было до укротеракта... Короче, я удостоился приглашения на аудиенцию к замглавврачу отведать "кофе по-бердянски", то есть чашечка кофе с бутербродом из ржаного хлеба с изюмом, с маслом и кусочком вяленой рыбки (бутерброд - так себе, рыба слишком диетическая, совсем нежирная и суховата до твёрдости, совсем не янтарно-масляной мягкости, масло скорее спред или маргарин, а хлеб впору на сухарики резать, чтоб не зацвёл, зато кофе - выше всяческих похвал, густой, ароматный, вкусный и крепкий... Разве что такой комплект у нас называется "по-азовски", а в Питере "по-таллински").

В беседе вальяжный барствующий "замнач костоправов" старался больше выспросить у провинциального летехи, чем рассказать, но ведь и я в МГБ не только машины вожу, так что удалось вызнать кое-чего интересного. Разинец, как я и раньше знал, сезонный сотрудник БСМП. В конце октября устраивается на работу, в начале апреля увольняется. Как и большинство местных жителей: летом - курортный сезон.

Что больше всего раздражает "руководителя клистирного воинства", так это то, что Разинец не сдаёт комнаты, не выращивает овощи-фрукты, не готовит еду, даже не торгует сувенирами, то есть по местным меркам его бизнес - тьфу, а не доход, а вот туда же! Причем именно тогда, когда наплыв, когда водители и машины нужны кровь из носу - уходит. Но - прекрасный водитель, умелый автомеханик, за зиму не только свою, но и еще 3-4 машины поднимет из металлолома, сделает надёжными и полностью исправными - потому и берут каждый год. И в этом году возьмут, потому как другого такого автомеханика - поискать, а обслуживаться "на стороне" - много дороже стоит.

За Разинцом и Заволжской и прибыла та самая скорая, в экипаже которой он зимой работает. Потому отношение к ним с самого начала было "как к своим", потому и пошли на поблажки и нарушения. Так, примадонну поместили в хирургию в дорожную больницу - у неё сломаны рёбра (как сказал замглавврач, "и не факт, что это когда искусственное дыхание делали, не перестарались!"), перелом костей ступней, сотрясение мозга, вывихи и растяжения. А в возрасте хорошо за 60 всё это очень плохо срастается. Потому, по требованию Разинца, сначала - её. И только потом - его с сотрясением мозга, но в портовый госпиталь, где хорошая неврология и работает его тётка. Точнее, работала, потому как она тоже пропала, еще в мае. Ну и оттуда сегодня утром Разинец исчез: получил все положенные процедуры, дождался обхода, а потом пропал - врач доставлявшей больного скорой хотел зайти проведать - никого не застал.

Вот тут я почувствовал, что это почему-то очень важно, что это какой-то горячий след. Почему - не знаю, но как будто внутри какая-то пружинка завибрировала. Взял домашний адрес Разинца, рассыпался в благодарностях, откланялся - и бегом в располагу, в общагу. А там - одна Леонида Юльевна. Я к ней и как к старшей по званию, и посоветоваться. Так и получилось, что я побежал Разинца искать, а она поехала в дорожную больницу к Заволжской.


*       *       *


[Леонида]

Я волновалась, как девчонка. Нет, конечно, на персонал желдорбольницы мои подполковничьи погоны произвели впечатление, но и только: в хирургии было на удивление мало больных (что более чем странно, особенно в условиях войны), а график процедур больной Заволжской висел на стене в ординаторской, и был очень плотный, потому...

Потому "втискивайтесь со своим допросом, Леонида Юльевна, если найдёте куда, но лечебному процессу не мешайте". Тем более, что из Москвы отдельный хирург, доцент и светило, специально к примадонне едет, уже в Ростове самолёт сел, сейчас должен таможню в ДНР проходить... Может, поэтому, а может, и чутьё, но накинула я на плечи поверх формы халатик беленький и поспешила к примадонне в образе журналистки. Допрос превратился в интервью, правда говорила Заволжская лишь на ей нравящиеся темы.

Собственно, и интервью как таковое было лишь по пути из одной процедурной в другую (грязи там, электропроцедуры или что положено делать), когда кровать с пристёгнутой больной поднималась на одном лифте, заезжала в перевязочную, где меняли одежду и простыни, а потом опускалась на другом лифте и долго ехала по коридору. Минут 5-10, не больше, и то прерываемые действиями медперсонала. Но что удалось узнать, если вкратце.

Рождённая в военное время, в оккупации, будущая примадонна жила в городе Мелитополь, районный город в Запорожской области, на трассе из Москвы в Крым. Родители Заволжской (у неё тогда была другая фамилия, Заволжская - сценический псевдоним) работали строителями, восстанавливали послевоенный город, а у ребёнка в 1949-м начался рахит и возникло подозрение на костный туберкулёз. И вот с этой болезни начинается связь Бердянска и Заволжской: оказывается, здесь, в Бердянске, в послевоенные годы был самый большой детский лечебный лагерь-интернат, специализирующийся на рахите. Именно здесь она прожила год, именно здесь она начала петь, именно отсюда берёт начало её увлечение, ставшее профессией.

- А как же, ведь писали, что Вы сказали, что едете отдыхать на Фиджи?

- Никогда я подобного не говорила, милочка, это всё ваша журналистская братия переврала! Отдохнуть в сувае - да, но на Фиджи - нет!

- Сува - столица Фиджи. А что такое сувай?

- А вот плохо не знать историю родного края! Идите, милочка, в музей или архив, и когда узнаете, что такое сувай - тогда приходите снова, а пока не узнаете - ни-ни!

Так и закончилось моё интервью, и пошла я в краеведческий музей.


*       *       *


[Павел]

Вечером в выделенной нашей группе комнате в генштабе назначили оперативное совещание. По результатам за день. Отрабатывались основные направления версий: всучья разведка, местные силовики, местные уголовники, религиозные организации - но по всем направлениям должны были быть какие-то объединяющие признаки, что-то. Что-то знать, что-то видеть, что-то мочь или уметь, чем-то владеть, куда-то ходить... Но даже секты в Бердянске действовали строго по районам города, то есть охватить всех...

Чем больше думал об этом - а я занимался сравнением показаний и перекрестным опросом участников следствия и свидетелей - тем больше приходил к выводу, что это или неизвестная силовикам секта, или... Или вообще действия местных силовиков, с хорошо спрятанными концами...

С этими тяжелыми мыслями и прибежал на оперативку, но опоздал: захотел срезать угол через дворы по старой памяти - а память оказалась очень старой, прохода уже не было, заблудился, пока выбрался - опоздал на 20 минут.

Олег к этому времени как раз заканчивал свой доклад, причём, судя по его выражению лица и по реакции собравшихся, ему тоже похвастаться было особо нечем. Леонида привычно стенографировала, Сашка Жордонбаев по преподавательской привычке рисовал кружки, квадратики и стрелки на листе бумаги, как на доске, молодой Андрейка преданно ел глазами начальство-дядю.

- Повторю для опоздавших и в качестве вывода: это могло бы быть акцией разведки противника, но за такое долгое время сам факт пропажи пенсионерок уже стал бы достаточным поводом поднять хай и вой в СМИ, и в условиях информвойны обвинить Республику и всю Новороссию Бог знает в чём, а если этого нет... Слава Богу, что удается противодействовать, блокировать прохождение информации, что противник об этом не знает. У меня всё. Вопросы?

- Олег, я по той части, где ты описывал взаимодействие разных органов и подразделений разведки, контрразведки, информационных и диверсионных структур укропов, глянь пожалуйста, правильно нарисовал? - Сашка. Надо бы потом у него эти схемы поцупить - и ему без подписки знать не надо бы, и мне самому интересно.

- Жирдяй, ты понимаешь, что это секретная информация? Что ты её должен будешь забыть?

- Да, конечно, но для противодействия тут есть очень интересные моменты, то есть если я прав, то слаженную работу можно будет просто развалить или вообще заставить работать на нас...

- Так, я понял, молчи, потом займёмся, это к нашему сегодняшнему делу никакого отношения не имеет! Ещё вопросы?

- Олег Григорьевич, а как проникают на территорию республик агенты влияния? Ведь если они в таком количестве проникают сюда, значит и отсюда... - это Андрейка, а ведь молодняк зрит в корень!

- Хороший вопрос! Я тоже с него начал, но потом переключился, давайте проверим, не ошибся ли я. В большинстве акций через границу проникали именно агенты влияния, то есть авторитетные лица с большой пачкой денег, а исполнителей находили уже здесь - уголовники, деклассированные элементы, просто эгоисты-индивидуалисты, обиженные на то, что их персональные условия стали хуже. Такие проникают вполне официально, через Красный Крест или ОБСЕ, или через туристические организации, по вызову тех или иных общественных организаций и т.п. И деньги свои на карточках тоже ввозят вполне официально, и ничего с ними не поделаешь. С одной стороны, они безусловно вредят, с другой - чистят местную шваль, вскрывают всех тех, которые всё равно наши враги, так что... Так что пусть их пасут специально обученные службы.

- Второй по частоте способ проникновения - через дружественные республики. Ведь никто не мешает выехать из Киева или Винницы в Москву или в Минск, и даже не меняя документов оттуда въехать в республики, хоть прямо в Бердянск, хоть сначала в Луганск, а потом в Бердянск. С точки зрения властей Беларуси или России, они никаких преступлений не совершали, задерживать их не за что, а то, что они тут натворят - это уже не их головная боль. Особенно много в последнее время через Луганск...

- Как видите, оба этих способа вполне годятся для въезда, но не подходят для выезда. Да и уходят, в случае провала, так въехавшие исключительно третьим и четвертым способом. Третий способ - морской. От наглого "рыбачки всегда чуть-чуть контрабандисты" до скрытного "прицепился в акваланге к рыбацкой лодке и она сама тебя в порт притянет". Ну а еще иногда просто тупо дождутся попутного ветра, оттолкнутся на притопленном матрасе от Обиточной косы - и через 40 километров уже на косе Бердянской. Долго - да, не меньше суток, но зато ни от кого не зависишь.

- Уходить - так же, или платить контрабасам, или "прицепом". Но! Во-первых, не почувствовать "прицеп" можно только на большой лодке, скорее, катере или траулере с мощным двигателем и рыбацким спецоборудованием, а их у нас в частной собственности почти не осталось. Частники - предупреждены, все знают, что делать, если вдруг почувствовали "прицеп", большие колхозные и государственные катера вообще к берегу подходят только в специально отведенных местах, а маневр начинают не менее, чем за три километра - без спецподготовки такое расстояние не пройти, да и маршруты ловли каждый раз меняем, чтобы нельзя было точно предугадать, какая лодка куда пойдёт и когда обратно и куда пристанет. Да и с трудом представляю себе сразу 24 бабульки, тянущиеся на прицепе в подводном состоянии за рыболовецким катером, а платить контрабасам - они золотые, эти бабульки, выйдут. Так что очень маловероятно.

- Четвертый способ - по суше, по земле, через ленточку. Проползая на брюхе, проделывая бреши в минных полях и в колючей проволоке. Под наблюдением, в том числе тепловизорами. Единицы просачиваются так, и еще меньше возвращаются обратно. Ну и 24 бабульки ползком через минное поле...

Олег хлебнул воды из полупустой полуторалитровки и продолжил:

- Так что я считаю, что все пропавшие пенсионеры пределов республики не покидали. Они где-то здесь. В живом или мёртвом виде. Других вариантов я не вижу. Ещё вопросы? Нет вопросов? Тогда следующий... Да давай ты, Морозов! Можешь не вставать, так проще будет!

И я вкратце доложил о своих результатах и выводах. Причём мои выводы как-то очень складно прибавлялись к выводу начальства о "где-то здесь в живом или мёртвом виде". Потому что секта - это всегда эксплуатация, если не финансовая, то почти рабство, а если силовики... Но где можно захоронить столько тел, причём не одномоментно, а дозахоранивая, и не только по 1-2, но и, как мы сами убедились, сразу 24?... Вот такими размышлениями и вопросами я и закончил.

- Нет вопросов? Что ж, будем надеяться, что не оборотни-силовики, что секта. - подытожил Олег

- Но, простите, любой рабский труд он должен быть экономически оправдан! То есть или производить то, что будут потреблять другие сектанты, или иметь выход на рынок! - раскипятился Жордонбаев. - А какой такой товар на рынке могут производить пенсионерки? В поле в такую жару работать не смогут, на производстве или на сборке точного оборудования, там, часов или электроники - и руки дрожат, и глаза не видят, что? Носки с варежками вязать посреди лета? Что-то я не вижу ни в магазинах, ни на рынках затоварки бабулькиными носками, варежками, шапочками или, там, скажем, вязаными купальниками!

- Тише, тише, Жирдяй! Ты, конечно, прав, но зачем так кипятиться? К слову, сама идея с контролем производства и, возможно, экспорта из Республики - она здравая, надо будет отдельно заняться, ведь это ж такой героизм, производить вязаные лифчики во время войны, а особенно налоговая должна знать своих вязаных героев! Но по существу... А давай-ка ты по существу докладывай о своих изысканиях!

- Да у меня тоже, считай, ничего... - и Жордонбаев закопался в принесённых с собой листиках. - Общих черт, конечно, много, но все они как-то так, на причину хищения не тянут... Ну, все бабки патриотки и антифашистки, все в голосовании в мае 14-го проголосовали на своих избирательных участках в первой сотне, то есть в первый час после открытия избирательных участков, ... все или одинокие, или жили отдельно от детей и внуков, ... все регулярно сдавали одинаковые анализы на наличие витамина "Д", ... все отличались активной жизненной позицией и отменно вздорным характером, то есть от каждой в архивах куча ябед и кляуз, вот, например, одна даже начальнику РОВД на него же самого жалобу накатала, мол, вражина, не хочет объяснять пенсионерскому контингенту, как точить и куда втыкать под боевую снарягу укропским воякам вязальные спицы, чтоб фашики гарантированно умирали, но недолго мучались... Что вы ржёте?

- А-а-а-а!...

- О-о-о-о!...

- Жирдяй!!! Так вот откуда страсть к вязаным предметам туалета?! Что, до такой степени вдохновило?

- Да, признаться, этот коллектив бабок-вязальщиц, сидящих рядком на парапете, а потом по команде одновременно делающих выпад спицами, как рапиристы, и глядящих на тебя голубыми невинными глазками, слишком живо себе представил, как наяву... - Сашка смущённо поправлял очки.

- А-ха-ха, тебя погубит твоё слишком живое воображение, Жирдяй! ...

- Ух, глазками! ... Голубыми!... - я тоже буквально сгибался пополам от смеха.

- Подождите, Александр! Какие там анализы они все делали? - Леонида одна оставалась серьёзной в этом приступе неконтролируемого ржача. - Витамин "Д"? Это тот, от недостатка которого бывает рахит?

- Д-да, Леонида Юльевна, но ведь это только у детей, в детском возрасте... - Андрейка отсмеялся самым первым.

- В детском? У бабулек? Да знаете ли вы, что сама Заволжская в детстве лечилась от рахита здесь, у нас, в специализированном и самом большом в Союзе детском интернате-санатории? - и Леонида рассказала то, что узнала из интервью.

- Только я так и не поняла, причем здесь сувай или сувой, ведь, если верить музею, это такой домик на лыжах для зимней рыбалки!

- Правильно! Только не домик, а, скорее, очень большая корзина или витой из лозы щит, и не на лыжах, а на нескольких больших оструганных брёвнах или вообще лодках, в дне щита делался люк, чтоб прорубить лёд и поставить сеть, а сверху над корзиной ставили палатку или шалаш! - Жордонбаев аж припрыгивать на стуле стал от воодушевления.

- Ну и как могла Заволжская отдыхать в таком зимнем шалаше летом?

- Я вспомнил! Точно, это же было в архивах! Когда таял лёд, сувои не тонули, но и использоваться уже не могли, а потому их стаскивали на оконечности косы, на песчаные острова, на отмели, и там они стояли аж до осени, до осенних штормов, и под ними за лето намывался песок, за счёт чего коса росла!

- И какое это отношение имеет к пенсионеркам?

- А когда в Бердянске после Великой Отечественной делали санаторий-интернат, то в этих сувоях летом селили больных детей! ... Да, но причём здесь бабки?

И дальше затарахтели все разом, перебивая и продолжая друг друга, а иногда и хором:

- Если все бабки в детстве лечились от рахита...

- То все они жили в суваях! ...

- На косе! ...

- Или на островах в бухте!...

- И сейчас...

- В старости! ...

- Да их опять вбросило в детство!...

- Они там, в сувоях! ...

- На косе или на островах!

- Одумайтесь, коса - громадная! - Олег как всегда был сплошное благоразумие. - Коса вся застроена! На косе полк МВД охрану несёт! Они бы там ни за что не спрятались!

- А на островах?

- Да гляньте же на карту, острова - длинной цепочкой в несколько рядов вдоль косы, их там море, один дзендзык тянется на восемь километров!... Или десять... Где их там искать?

- Степан должен знать!

- Немедленно допросить его!

- Разинца? Не получится - погрустнел Андрейка.

- Ты нашёл его?

- Нашёл, но... - молодой доложил о своих изысканиях. - В конце концов я нашёл его, но было почти поздно. Этот Ромео припёрся под окна желдорбольницы, и тут ему просто напекло голову. А валяющееся без сознания тело сначала приняли за пьяного, потом почему-то за эпилептика, в конце концов доставили все в ту же неврологию портового госпиталя, но солнечный удар поверх сотрясения мозга... он без сознания и под капельницей, и сколько ему так валяться не скажет никто...

- Так что, всё? Вызываем пехотную дивизию и проводим войсковую операцию по островам?

- Ну подождите, это же совсем просто! - опять заквохтал наседкой Жордонбаев. - Если лагерь был несколько лет, значит, туда был транспортный коридор, дорога или что-то в стиле, детей же нужно было привозить и увозить, лечить, мыть и стричь, кормить в конце концов, причём каждый день и по три раза минимум! Значит, этой дороги не может не быть на старых картах, сейчас пойдём в архив... -  и вся наша команда бросилась догонять кипящий мыслями самовар сашкиной тушки.


*       *       *


[Александр]

Не знаю, кому как, но для меня всё последующее слилось в один нескончаемый праздник, феерию узнавания, обретения смыслов, находок и открытий. Как уже в летних сумерках прибежали, ворвались в архив, как искали в разных отделах всё, что относится к косе в 50-х годах 20 века, как наткнулись на архивы лагеря-интерната, как выяснили, что лагерей было два, по половому признаку, что мальчики жили на косе, а девочки - напротив, на дзендзыке, и на лодках плавали через пролив - полтора километра - друг к другу, что лагеря были на 90% на самообеспечении, дети сами добывали еду, мальчики обеспечивали лагеря рыбой и мясом птицы, а девочки овощами и фруктами, и только хлеб, соль и сахар завозили "с материка", и что раз в неделю девочки "нападали на мальчиков", наводя порядок в их лагере, а два раза в неделю мальчики помогали девочкам, выполняя в их лагере тяжелую физическую работу.

А ещё дети сами плели сети и вязали сувои, и эти сети и сувои покупали за продукты все рыболовецкие колхозы и артели азовского побережья, и следующие закупки сетей приходились уже на конец 60-х, то есть больше, чем через десять лет после того, как лагерь-интернат был свёрнут.

Уже на рассвете наткнулись на карту, которую можно было "наложить" на современную, и поразились: там, где когда-то был мальчуковый лагерь, находился пансионат со странным названием RU.UA. Андрей даже анекдот вспомнил "кумэ, чего ты домен в зоне RU зробыв? Це ж рашка! Тю, а я думав, що цэ рiдна украйына!" - и в отношении интернета оказался прав. Войдя по адресу ru.ua, увидели, что пансионат носит название "Райский уголок", что это снова детский оздоровительный лагерь, и что вот уже два года продаётся - но только в Киеве, а не в республиках - очередная олигархическая гадость, очередной недосмотр по национализации... И от берега этого пансионата до дзендзыка были всё те же полтора километра.

Можно было бы спокойно обождать утра, собрать соответствующую комиссию, но у всех было такое нетерпение, такой адреналин - Олег оставил докладные записки, требования и поручения оперативному дежурному штаба, а мы помчались в порт.

А в рыбацком порту единственный бывший на месте капитан - большого 8-весельного баркаса, с двигателем, мачтой и парусом, - суровый и длинный, какой-то весь кряжистый древний дед, Кирилл Корнеевич, сразу спросил:

- Так к кому вас везти, к пацанам или к девкам? - и оказалось, что он тоже был когда-то пациентом лагеря-интерната, и очень даже в курсе, где их искать, но - "пока не позовут, приходить не положено, а под мотором вообще нельзя, только если беда случилась, так ещё с тех времён заведено, и не мне тот закон рушить".

И под разговор с дедом, под плеск волны о штевень, хлопанье паруса и поскрипывание вант мы медленно и торжественно отправились в путь, вместе с восходящим солнцем.

- ... И всех так, 15 апреля привозили, а 15 сентября увозили. И даже если уже в мае у тебя с рахитом нет проблем - сиди до 15 сентября. А родительский день - второе и четвертое воскресенье. После завтрака до ужина.

- И что, никто к родителям не убегал?

- Убегал? Да напротив, на следующий год без рахита в лагерь не возьмут - ото горе было, что рахит вылечили! А чтоб с лагеря сбежать - ни-ни! Там такие слезы в сентябре были - никто уезжать не хотел...

- А чем вы занимались? Играли и работали?

- Работали? Не помню! Играли - да, но и учились много.

- Учились? Чему?

- А вот тому, в каком отряде были. Я вот в отряде авиаторов был. Там всех возрастов пацаны были, все, кто хотел научиться летать. Так мы и физику, и географию, и природоведение, и штурманское дело, и, как это, про погоду учили, и про двигатели, и ремонт, и обслуга, и проектирование, и модели самолётов сами строили и испытывали, и планеры делали, и даже летали на планере - чтоб всё сами могли, от охраны и заправки до ремонта и полёта.

- А сами летчиком не стали?

- Нет, не взяли меня... Я ж длинный, а тогда в летчики брали только малорослых и худых... Так, за отцом-дедом, через рыбака в штурманы и капитаны...

- А девочек тоже учили летать?

- И девок учили летать, и грести, и бегу-прыжкам, и даже футболу, и пацанов, кто хотел, учили там, петь - танцевать, на скрипке играть... Там километра полтора меж берегами, вроде далеко, но по закату над водой звук далеко идёт. Сядем мы на своём берегу, а они на своём, заиграет с одного берега - подхватит на другом, потом ещё подпоют, то арией, то хором, лежишь на тёплом песке, в голове легко и пусто, а душа над всем миром летает, за всё светлое болит - хорошо!...

- А несчастные случаи у вас были? Ну или болезни какие?

- Болезни? Ну если кто по дури на крючок рыбацкий ногой станет или в индейцев играя, полночи в холодной воде просидит, простынет - вон там, где на средней косе церква - там от немцев барак оставался, казарма, там и больничка была. Пару раз на посадке авиаторы бились, там, руку-ногу ломали - тоже туда. А чтоб серьёзней - не, не помню. Меня как вылечили от рахита, то второй раз не взяли, ну и я всё вокруг той больнички тёрся, хоть что узнать про лагерь хотел... И на следующий год, и на второй, и на третий...

- А вот ещё у нас остров был, мы его называли Лабораторный. Там лаборатории опасные были, и больше всего химическая. Так тот остров, да, за 9 лет раз пять горел, или семь... Ну как камыш горит? Вспыхнет, огонь жаркий, но высокий, вмиг прогорит, но по земле щётка выше лодыжки останется. А дома все целые, да, даже из дерева не всегда сгорают, что про кирпич-мазанки говорить. Вот ожоги были, кто не успел на пожаре носом в песок уткнуться, но на детях что на собаках, не каждый шрам до сентября, до срока отъезда доживал, рассасывались...

- А что больше всего запомнилось?

- Запомнилось? А вот когда родительский день, так им нам продукты везти - ни-ни, а мы для них сами готовили! К кому приезжают в этот день, тот своё блюдо на общий родительский стол и готовит. А папка с мамкой не знают, кто что готовил, потому должны каждому блюду оценку поставить, и кто больше всех оценку получил - тот и лучший ребёнок! Вот и мне так довелось лучшим сыном побыть. За кулеш рыбный. Так папаня потом лет пять, как путина, всё мне не верил, что то мой кулеш был, всё заставлял на всю артель-бригаду варить. Там весь секрет в травке одной, в ней рыбку до кулеша выдержать надо. Мне поначалу обидно было, что мне не верят, но потом понял, что так папаня перед друзьями мной, сыном хвастался...

- Ну всё, пришли! Майнай рей, сейчас разрешение на вход просить будем! - дед опустил парус, пробрался на нос, достал из-под передней банки большой такой автомобильный фонарик, уже по полностью светлому утру заузил луч до минимума, навёлся на одному ему известный ориентир и начал что-то семафорить.

- А если не ответят? Или ответят, что нельзя?

- Если нельзя - на берег, на косу, и приходи завтра. А вот если не ответят... Тогда беда... Нет! Ответили! Пускают! - и парус опять пополз на мачту, лодка, совершив какой-то интересный выкрутас (пошли в одну сторону, набрали ход - и повернули совсем в другую, так, что парус перекинулся через другой борт) поползла на то, что казалось мне сплошной стеной камышей.

А на берегу со всех сторон бросились к деду, одетые в какие-то туники, с одинаково собранными в хвост волосами, бабушки:

- Кирюша, привёз? А новых никого нет? А что Давидовны нету?

- Ну конечно привёз, я ж обещал - Кирилл Корнеевич откуда-то из глубин своей лодки достал большой картонный ящик с лекарствами да несколько брикетов замороженных куриных окорочков, - а Адельки что-то нету ни слуху, ни духу, ни её, ни этого её бойфренда-молокососа...

- Если вы про Аделаиду Давыдовну Заволжскую, то она в больнице - сразу вмешалась Леонида. - И Степан Разинец её тоже в больнице - помните, позавчера бомбили? Вот они под волну и попали...

И бабки залопотали, заквохтали, окружили уже Леониду, а мы помогли деду вытащить баркас на берег и занялись переносом того, что дед с берега привёз - там не только курятина была, но и мука мешками, и газовые баллоны, и крупы, и консервы. А на берегу...

Олег и Павлик сразу убежали смотреть на "цыплятник перевоспитания" - так называли бабки настоящую верёвочную тюрьму для укропских диверсантов. 64 взрослых, громадных, здоровенных укра стояли увязанными веревочными комбинезонами по рукам и ногам, отвечали только по команде на чистом русском, кратко и точно, по уставу, ели начальство слезящимися от радости и надежды глазами и были готовы к любому сотрудничеству и на любой приговор, лишь бы оказаться подальше от так мотивированных их военными преступлениями бабок:

- Значит, так, Павлуша. Берется обычная вискозная веревочка, шпагат, которым коробки в магазине завязывают. Она мягкая, но прочная и тонкая, кожу режет на раз. И делается вот такая конструкция,  всего три с половиной тысячи петель вязки, 120 метров шпагата, но блочных петель - 515, и в блоках по два ходовых конца полиспаста. Один ходовой конец стягивает всю конструкцию вот здесь, между лопаток, если потянуть - и бабулька споро заперебирала руками удлинняющуюся нить, а двухметровый качок вдруг скукожился, сжался весь, стянулся, упал на колени, потом боком на песок, принял позу эмбриона - если вот так потянуть, то это наказание. Отпускать вот так. Но двигаться он должен медленно, очень медленно, медленнее, чем мы ходим, не больше двух шагов в минуту, а то этот ходовой конец затянется - и под эти слова плачущая туша начала медленно расправлять стянутые члены, чтобы попробовать приподняться с песка.

- А второй ходовой конец позволяет ему двигаться, ручкам-ножкам от конструкции уходить, причем если одна рука туда, то другая сюда, все как по маршировке положено. А если веревочки намочить, то тогда никто никуда не движется, только первый ходовой конец затягивается, а тут вокруг вода, потому не убежит он никуда... Так и спят по ночам мокрыми, сердешные...

- Ты посмотри, Олежек, ничего, что я тебя так, а, Григорьич? Они когда под водой идут - они сеть любую увидят, если та не на дне лежать будет, так? А вторую сеть, тоже крупной белужьей ячейки - над волной, над головой, над водой, ну, на полметра. И на ней грузики из гаек. И через равные промежутки - стяжки и распорки. Вот как вражина или ногой в сеть на дне, или головой в сеть над водой, будет что? Так упадёт распорка, а стяжка потянется. И колокольчик зазвенит, воон там! Тут уж нам спешить, цыплят сюда маршировать, пока этот совсем в сетях не запутался и не утоп. А сами мы сети не вытянем, нет, только они...

- И на какое расстояние от берега у вас сети над водой и под водой?

- Тю, а ты что, сам не видишь? Или как в море смотреть непривычный, не морской человек? Ну не смущчайся так симпатишно, сама вижу, не морской - на 150 метров вдоль всего дзендзыка! На все 9 километров 373 метра! Мы бы и больше сетей навязали, до кабельтова, но вискозного шпагата больше пока не завозят в продажу, ты бы посодействовал, мил человек, а?

Андрею показывали, как делается легкий, но прочный сувой: два деревца от корня скручиваются спиралью, спираль вставляется в другую спираль неполным перекрытием, потом еще две спирали, и так, пока не получится площадка где-то 3 на 4 метра. Потом между спиралями вставляются и в них вплетаются продольные и поперечные колья, прочного дерева, а потом от кольев в стороны и загибаясь вверх плетутся из живого камыша, как венок, стенки сувоя. Спереди и сзади - вход и окошко. Сверху конструкция сходится на конус, снизу из связок сухого прошлогоднего камыша, перевитые тем же вискозным шпагатом, вяжутся четыре снопа, опорные быки: два под дно и два по бокам. Внутрь домика из той же лозы плетутся топчаны, стулья и стол, но это после. За полчаса четыре бабульки при помощи двух цыплят построили один новый сувай без мебели, еще один мы потом три часа повторяли - это для нас гостеприимные хозяева строили новое жилье:

- Один сувай прослужит год-два, важно корни не повредить и в воду опустить - и деревьев, и камыша. А работы, как корзинку сплести, на полчаса-час в умелых руках. На дно - дерюжку, на стенки - дорожку, над входом - занавеску, сверху, если дождь, плёнкой накрыть, а легкий - четыре цыпленка с места на место час носят и не устают. Вот если бы еще ведро клея БФ-6, чтоб быки промазать, то можно бы и по морю плавать в тихую погоду на буксире - ты посмотри, внучок, вдруг у вас там бочка этого клея где-нибудь ненужная завалялась?

Леониду утянули на плантацию:

- Ты смотри, внученька, тут получается как: со всех сторон море и песок. Вода через песок фильтруется, так? А еще сверху нагрев, испарение, а снизу охлаждение, происходит разложение вод по солёности. И на глубине от 10-15 сантиметров до 25-30 - прямо пресная вода! Чуть тепловата, но ты попробуй - совсем никакой соли не чувствуется! Да, медленно натекает, но она есть! И вот в эту водицу мы сажаем однолетние, скажем, редиску... А рядом - клубничку ремантантную... Арбузы и дыни... Там - горох и фасоль, лук и чеснок, а вот тут - свеклу... А здесь у нас помидорки низкорослые, да, мелкие, но зато как их много - как винограда на грозди! Ну и кабачки-огурчики-перцы-баклажанки, куда ж без них... И всё вызревает, по 2-3, а то и 4 раза за сезон, а почему? А ты в любом парнике таких условий не сделаешь, как тут природа-мать постаралась, это ж природная гидропоника при природном же подогреве! А вот тут у нас вообще прелесть, мы и не думали, что оно выживет, ан нет - выжило! Видишь, такое низкорослое, вьющееся, но дерево? Это, девочка, персик! Специально тогда выращивали, для этих условий! Тут сейчас уже урожай собрали, ждем новой завязи, а вон за тем холмиком еще пять деревцов есть, сходи, посмотри - они мелкие, как алыча, но сладкие - куда там тем крымским!

А чуть дальше на берегу два цыпленка тянули невод, который сопровождали бредущие по воде четыре бабульки - и намокшие туники, с одной стороны, облегали тело и подчеркивали фигуры, а с другой, за счёт своей ширины и бесформенности, скрывали в этих фигурах все старческое - и издалека они опять казались юными и прекрасными...

А я ходил посреди всего этого великолепия, всех чудес и хитростей этих героических бабулек, и терзался только одной болью - ну ведь не дадут же об этом написать, ведь всё же засекретят!!!