Ситцевый жених. глава первая

false






     Почему "ситцевый"? Так гол как сокол этот Ванька Белов был. Вот и дала станица прозвище . Родители, у кого дочки на выданье, разводили руками - ну кто за такого отдаст свою кровиночку ? У него ведь ни кола, ни двора. Нет, сторониться там, или как-то обходить Ваньку стороной- этого не было. Он мужик работящий, но какой-то не от мира сего.
     Поедет бывало со станичниками в город на базар, те домой с подарками да деньгами возвращаются, один он с пустыми руками.
     - Ты картошку-то продал ? - спрашивают.
     - Продал.
     - А деньги где ?
     - Так я это, нищим раздал.
     Покрутят мужики пальцем у виска и ничего не скажут. А он сидит себе на бричке, языком цокает да знай себе, лошадку погоняет. Глянуть со стороны- что бричка, что лошак, что сам Иван- одной породы : недомерки.
     Дома поджидала старенькая уже тетка, воспитавшая мальчишку. Одна его поднимала, без мужа, тот сгинул еще в Финскую, а уж когда Отечественная началась - так, почитай, в каждом дворе побило мужиков. А она вот выстояла, не сломалась. И Ванятку сберегла. Не было у них большого достатка, зато племянник в нее, Анфису, пошел. Добрым вырос, да на чужую беду отзывчивым. Правда, нашлись и такие, что посмеивались над их излишней простотой и скромностью, но Анфиса твердо уверовала и Ивана убеждала всякий раз : запомни, сынок, не в деньгах счастье. Ты, главное, голову ни перед кем не сгибай, живи и трудись от души, а что в заплатках рубашка, так она завсегда у тебя чистая и никакая грязь к ней не пристанет.
     - Да я так и живу, маманя. Стараюсь никого не забижать.
     - И правильно. Господь, он все видит. Ты на него полагайся. Советуйся. И молись. Стесняешься к батюшке подойти, так про себя, в уме молитву сотвори и будет тебе чудо Божие.
     Работал Иван с душой, потому как понимал : землица тебе в сто раз больше отдаст, ежели ты к ней с уважением и должным почтением будешь. И вообще все в этой жизни делал с улыбкой да с песней.
     - Добра в тебе много, Ванька, гляди, как бы кто не обидел тебя ненароком,- говаривали станичники.
     - Да кто же меня обидит, если я к тебе с лаской и душой ? У кого рука поднимется ? Да неужто в нашем дружном селе найдется такой человек ? - качал головой мужик.- Вот, ежели бы я лютовал да скотину забижал, ну тогда да, можно на грубость нарваться, а так... нет, не убедил ты меня.
     Но нашелся, нашелся такой. Не давала ему покоя спокойная и размеренная жизнь Ивана. "Ишь, ходит тут, улыбается своим щербатым ртом, как-будто он сто рублей золотом нашел. Чему ты лыбишься, чему ? Ты себе обувку приличную не сподобился справить, пинжак на тебе латаный-перелатаный, а ты со счастливой рожей ходишь... "
     И так этот Тарас Вихренко шпыняет Ивана, и эдак, а тому все нипочем.
     - Дядька Тарас, что вы ко мне цепляетесь ? Я вам в зятья не набиваюсь. Сидят ваши дочки по лавкам, ждут не дождутся, когда их папенька женишка  достойного привезет, да, поди, не скоро им счастье улыбнется, а ?
     - Не твое собачье дело за моими дочками контроль вести.
     - Ох, смотри, дядька, уведу младшенькую, ох, уведу !-  шутил парень.
     - Иди отседова, супостат ! Не с твоим достатком на моих дочек засматриваться !- плюнул с досады Тарас и, затаив злобу на этого "ситцевого" жениха, ушел.
     "Тоже мне, жАних нашелся ! В доме кровати отродясь не было, а мою дочку, Тасеньку, сватать хочет ! Так это же твоя забота за дочкой приданое справлять !- возражал внутренний голос.- Вот ты и подаришь молодым кровать, на которой и будет ненавистный тебе зятек с твоей дочкой тешиться !" Тарас темнел от злости, хотя на самом деле пока еще никто ни на одну из его трех дочерей не позарился. Жадные они были. Нет, не до работы, до добра своего да денег. И дочки в Тараса пошли. Что старшая, что средняя. О младшей отец больше отмалчивался : не в их породу. То вышивкой увлечется, ну это еще куда ни шло, а тут вдруг читать начала. Все в колхозную библиотеку шастает. А тут надумала вместо грядок возле дома клумбу с цветами соорудить. Отец плевался, глядя на дочкину затею:
     - Нечего землицу на непотребу изводить ! Не дам ! - кричал и топал ногами.  А потом, увидев результат труда, сменил гнев на милость.- Ну ладно, ладно ! Но больше- ни-ни ! И денег не дам ! Поняла ?!
     Как-то собрался Иван на мельничку, что на краю села стояла. Отсыпал в торбу зерна да и повез к деду Митрофану. Тот, морщась, сказал :
     - Что так мало ржи привез ? Нету больше, что ли ?
     Он жалел их семью. Трудно жили, но честно. А Митрофан эти качества в людях очень даже почитал. Ну смолол он рожь да и говорит Ивану :
     - Слышь, сынок, слыхал я что вроде как разнарядка в колхоз пришла: послать на учебу в техникум в нашем районном центре толкового парня. На зоотехника учить будут. А ты, я знаю, животину любишь не на словах, обихаживаешь все наше стадо, да и в конюшню заглядываешь, вот бы тебе в энтот самый техникум и поступить, а ?
     - Да кто же меня туда пустит ? У меня шесть классов всего, образования-то. Война началась, а в то лихое время я не ходил в школу.
     - Вот дурак человек ! Дуй к председателю , тебе говорят. И еще. Поезжай в этот техникум и обскажи там директору, что имеешь желание учиться у них. Вот я тебе три рублика дам, заначку свою, на кой ляд она мне, бобылем живу, а тебе аккурат хватит и на дорогу и на пропитание , вот и ехай. Завтра же ехай .
     - А на кого же я матушку свою, Анфису, оставлю, ежели учиться сподобится ?
     - Об этом не горюй. Я завсегда потому чем смогу. А ты, Ванька, должОн человеком стать. А то так всю жизнь в латаных портках и проходишь, жених "ситцевый"!- улыбнулся Митрофан.
     И Иван поступил в техникум, хоть и было у него начальное образование. Приняли парня. Уж больно понравился он всем своей обстоятельностью, знанием животных, да и нравом светлым и взглядом чистым пришелся по душе. Он не верил своим глазам, что его приняли да еще и стипендию назначили.
     Приехав домой, стал собирать в сколоченный соседом деревянный чемоданчик вещи. А вещей -то и не было. Старенький ватник да брюки- галифе принес, вернувшийся с фронта, Никита, потом, через пару дней и сапоги, тоже доставшиеся с войны. Но сапоги оказались велики и Иван не хотел их брать, но Никита уговорил :
     - Дурак, зимой намотаешь побольше портянок, ноги не будут мерзнуть !
     Вечером, выйдя во двор, увидел Таисью, дочку Тараса Вихренко. Та прохаживалась возле их калитки, опасливо оглядываясь по сторонам.
     - Ты что тут забыла, душа моя ?- подходя к плетню, спросил.
     - Вань, я тебе ... вот ... ,- смущаясь и отчаянно краснея, обронила та и протянула зажатый в руке носовой платочек,- возьми... сама сшила.
     Отдав подарок, хотела убежать, но Иван крепко держал ее руку.
     - Спасибо, конечно, только батянька убьет тебя, ежели узнает кому платок отнесла.
     - А кто ему об этом скажет ? А свою судьбу я сама буду решать.
     - Ишь ты, смелая. С твоим папашей не забалуешь. Отдаст- кому сам решит.
     - Нет,- топнула ногой,- не будет этого. Я, Ваня, тебя дождусь. Если ты не против, конечно, взять меня.
     - Да я же "ситцевый", ты что, забыла ? - горько усмехнувшись, сказал парень.
     - Для меня ты самый лучший !- Выпалила скороговоркой и убежала.
     А он, с платочком в руке еще долго стоял у плетня и задумчиво смотрел вслед девушке.
     "Ну дела ! Дочка местного куркуля пришла к самому бедному, не от мира сего, мужику в станице. Это что же будет ? Видно не сладко ей спится на папенькиных перинах да не вкусно пьется из семейного самовара. Жалко девушку. Сломает ее отец, ох, сломает. А я ? Что я могу ей дать ? Только сердце свое. Больше ведь ничего не нажил."




Лана Ковалева. Все права защищены.