Армейские закавказские истории

1.

Служил я в армии в жарком и засушливом Закавказье, в паре десятков километров к северу от турецкой горы Арарат.  Шел 1965 год - юбилейный со времени турецко-армянской резни.  И армянам, естественно, сильно не нравилось, что Арарат турецкий.  Как свидетельствует история, Арарат много веков  был армянским.  И потому местные жители, вооружившись охотничьими ружьями и кольем-дубьем, ибо более серьезного оружия в социалистическом обиходе не имелось, собрались идти в Турцию, дабы отвоевать Арарат, а заодно отомстить проклятым османам за учиненный в 1915 году геноцид.

Социалистические власти, предвидя роковое развитие международных событий (Турция была натовской страной), приняли меры к сохранению социалистической законности и порядка.  Для этого социалистические власти отрядили от каждой войсковой части, дислоцированной в Закавказье, по взводу автоматчиков и выдали приказ стрелять на поражение по всем, кто из местного населения двинется толпой в сторону государственной границы.  Попал и я в состав доблестных защитников турецких рубежей от армянских посягательств.  Мне был выдан калаш АК-47 и два рожка с боевыми патронами.

Благодарю Господа, что до применения оружия на моем участке дело не дошло.  Ибо я точно попал бы под трибунал за "отказ действовать оружием в боевой обстановке", что в переводе с социалистического на обычный означает "за отказ стрелять по своим".

2.

В том же жарком и засушливом Закавказье я был ночью разбужен по тревоге, моментально снабжен калашом с боевыми патронами и отправлен на армейском "Урале" на окраину города Ереван.  Приказ был - отстреливать бегущих лиц, если таковые окажутся в поле зрения.  Слава Богу, отстреливать бегущих лиц не пришлось, ибо таковых в моем поле зрения не появилось.  Да и вообще стрелять по людям я считаю делом гнусным и абсолютно недостойным.

Выяснилось: происходила облава на ереванских гомиков из ночных притонов.  Но хотя к гомикам я отношусь резко отрицательно, стрелять в них я все равно не стал бы, ограничившись рабоче-крестьянским общественным порицанием.

3.

В самовольные отлучки в город Ереван я ходил довольно часто.  В самовольных отлучках я умудрился закончить курс химфака Ереванского университета (в Питере не перезачли - мол, "научная школа другая"), полностью посмотреть все серии фильма "Фантомас", посетить множество кафе и ресторанов, в числе которых был знаменитый "Крунк", построенный в стиле загнивающего западного дизайна.  А еще я познакомился с профессиональным самогонщиком, кандидатом медицинских наук Кромвелем Наполеоновичем Батикяном.

Кромвель Наполеонович занимал должность скромного врача-рентгенолога при местной поликлинике, а де-факто имел огромную самогонную лабораторию, оснащенную самым современным контрольным оборудованием типа хроматографов и масспектрометров для проверки качества продукции.  Очистка продукта с помощью ионного обмена - это был уже прошлый век в практике Кромвеля Наполеоновича Батикяна.  Кромвель Наполеонович гнал напитки, качеством не уступающие лучшим армянским и европейским коньякам.

Кромвель Наполеонович свободно общался на шести европейских языках, приводил по памяти длиннейшие цитаты из классики и был мастером спорта по шахматам.

Я как-то спросил: "Кромвель Наполеонович, а откуда у Вас такое интересное имя?"  На что Кромвель Наполеонович ответил: армяне любят оригинальность.  Мой отец Наполеон Бонапартович не был исключением.  Но первенство по оригинальным именам держат не армяне, а ассирийцы, являющие собой малую часть населения Армении.  И пожалуй, самый выдающийся образец в их имятворчестве - это Ашшурбанапал Навуходоносорович Октахптрнерян (в переводе - Восьмибратов.  Октах - восемь, птрнер - брат).

(Будет продолжено)