Медвежий угол

        Как-то раз закадычные друзья Лёха, Санька и Коля собрались в поход.
Мальчики планировали обогнуть высокую, густо поросшую лесом гору и, углубившись в чащу, разбить лагерь у истока маленькой лесной речушки под названием Медвежья. В этом глухом, но очень живописном месте с несколько жутковатым названием "Медвежий угол" всегда было много ягоды: черники, брусники, малины, красной и чёрной смородины.
Прихватив из дома специально сделанные берестяные короба, ребята отправились в путь. Однако они не учли того, что после недавних ливней маленькая речушка, вдоль которой они планировали идти, превратилась в вышедший из берегов бушующий поток.
С трудом преодолев множество препятствий, промокшие, продрогшие и смертельно уставшие мальчики лишь затемно достигли цели.
Они развели костер и, развесив по кустам мокрую одежду, забрались в палатку. Но, не смотря на усталость, им почему-то не спалось. Во-первых, очень хотелось кушать, во-вторых, закончилась питьевая вода, а в-третьих,  кому-то нужно было поддерживать огонь.
Мальчики никак не могли договориться,  кто и что должен делать. Вволю наспорившись и накричавшись, они решили тянуть жребий.
Лёха достал три спички, две из которых надломил: одну сломал пополам, а у второй отломил лишь кончик. Предварительно условившись, что тот, кому достанется полспички пойдет за водой, а тот, кто вытянет надломленную, – будет всю ночь поддерживать огонь, ребята приступили к процедуре.
Короткая спичка досталась Коле, а надломленная – Лёхе. Санька запрыгал от радости: обладатель целой спички мог спокойно отдыхать.
Обреченно вздохнув, мальчики переглянулись и под наглый Санькин хохот покинули палатку.
Языки пламени весело лизали потрескивающие поленья, а вокруг была кромешная тьма. Подбросив в костёр пару веток, Лёха присел на поваленное дерево.
Коля надел всё ещё влажную ветровку, взял фонарик и фляжку и, насвистывая, направился к реке.
Немного поворочавшись на жестком неудобном ложе, Санька заснул. Проснулся он от странного звука. За тонкой парусиновой стенкой кто-то громко сопел, кряхтел и чавкал.
-Во, гады! – разозлился Санька. – Приготовили ужин и уже, наверное, всё съели,  – думал он, выбираясь из палатки. Но на поляне не было ни души. В кронах высоченных сосен гудел ветер. Костер почти догорел, и вокруг была темнота.
-Лёха! Колька! – позвал он друзей и прислушался. Из темноты доносились пугающие шорохи и вздохи. Некстати вспомнив о том, что это место называется Медвежьим углом, Санька не на шутку испугался и срывающимся голосом закричал. – Пацаны, вы где? Ау!! – Но ответа не было.
Приблизившись к костру, мальчик заметил на траве какие-то тёмные пятна.
-Что это? – подумал он, присматриваясь, и вдруг волосы на его голове зашевелились. Это была кровь.
За спиной послышался хруст ломающихся веток.
Медведь! – Санькино сердце рванулось из груди и замерло, на лбу выступил холодный пот. Выхватив из кучи приготовленного для костра хвороста первую попавшуюся ветку, он занял оборонительную позицию и в тот же миг раздался  леденящий душу рёв. На поляну вышел громадный  медведь. Его глаза горели. Из огромной пасти торчали острые клыки.
Сжимая в трясущихся руках своё  хрупкое оружие, еле живой от страха мальчик попятился к палатке. Полог заколыхался, и из-под него показалась свирепая морда второго медведя, из окровавленной пасти которого свисал кусок Лёхиной рубахи.
-А-а-а!! – не своим голосом завопил Санька и, отшвырнув в сторону бесполезную палку, не разбирая дороги, бросился в темноту. Он бежал, что есть сил, падая и снова поднимаясь, колючие ветки цеплялись за одежду, хлестали по щекам.  Сердце мальчика бешено колотилось, во рту пересохло. Но медведи не отставали ни на шаг, и он ощущал за спиной их смердящее дыхание.
Санька бежал к реке, убеждая себя в том, что медведи плавать не умеют и, веря, что спасение именно там, и тут на плечо мальчика опустилась тяжелая когтистая лапа...
Потеряв от ужаса дар речи, он судорожно всхлипнул и открыл глаза. Над его головой трепетал парусиновый потолок. Несколько минут Санька лежал, не шевелясь и не дыша, чутко прислушиваясь к гулким ударам собственного сердца. Потом он поднялся и, затаив дыхание, боязливо выглянул из палатки.
Был белый день, во всю жарило солнце, птицы пели на все голоса, беспечно порхали белые "капустницы" и стрекозы. Коля и Лёха сидели у прогоревшего костра, и пили чай.
Заметив приятеля, они в голос спросили: - «Ну, как спалось?»
-Д-да ничего... - выбираясь из палатки, с облегчением произнёс Санька.