Ключ. Гл. 3. Надежда и Никита

    

                «…Самая хрупкая вещь на земле – это
                любовь женщины. Один неверный шаг,
                слово, взгляд и ничего восстановить
                уже не удастся…»
                Эрих Мария Ремарк

  После того разговора с Алексеевым, Надежда многое передумала. Как молодая женщина, вращающаяся в молодёжной среде, она прекрасно знала о всех симпатиях и антипатиях процветающих в их институте.
   Ещё со времен учёбы в институте, студенткой, она не была обделена вниманием всей мужской преподавательской братии и парней - сокурсников, но сразу  после окончании института, когда ей предложили учёбу в аспирантуре, решила для себя, что пока карьера у неё будет на первом месте, а личная жизнь на втором. И, все эти годы, строго следовала этому правилу, отметая все попытки ухажёров приударить за ней или старания  женатых мужчин, просто затащить её в постель.
   С улыбкой, наблюдая за тем, как молодые парни любуются ею, она, тем не менее, никогда с ними не заигрывала и не давала повода для близких отношений.
   Когда  год назад, её лучшая подруга Даша Махотина – лаборантка с их кафедры, рассказала ей о том, что в неё до безумия влюблён студент Никита Алексеев, она просто рассмеялась ей в ответ.
   Однако потом она поняла, что Дашка, была права, и этот факт её  даже немного позабавил.
   Даша, почти её ровесница, оставшись после окончания института на кафедре лаборанткой, в это время, активно искала «мужчину своей мечты», переспав с десятком аспирантов, была в курсе всех институтских событий и слухов, и поэтому постоянно подкалывала Надежду, этим Никитой.
   Следующий день, после разговора с Никитой у неё был свободным, и она решила посвятить его походу по магазинам и на рынок, чтобы закупить продукты на целую неделю.
  Она, выглянула в окно, чтобы узнать как там, на улице, быстро оделась, взяла сумку и пошла на выход. Прикрыла дверь, вставила ключ в замок, крутанула его, и он неожиданно сломался: сердцевина ключа осталась внутри замка, а верхняя часть в её руках, а дверь осталась открытой.
   Она повертела его в руках, и с досадой сказала:
- Да уж! Не повезёт, так не повезёт, придётся слесаря вызывать, значит, весь день насмарку…
 Расстроенная, она вернулась в квартиру, нашла в записной книжке телефон управляющей компании, и позвонила туда.
   Ей  сразу же ответили,  и в ответ на её просьбу, сообщили, что слесаря по замкам у них нет. Ей нужно вызывать службу МЧС, и они смогут ей помочь, а  если  у неё будут проблемы с сантехникой, тогда звоните, слесарь будет.
  Она положила трубку и задумалась. Оставить квартиру открытой она не могла, хотя особых ценностей у неё нет, но было бы очень неприятно, если бы её обчистили. Да и завтра нужно будет уходить на занятия в институт, и дверь нужно будет запереть.
  Немного подумав, она набрала номер Даши и та сразу ответила:
  - Даша, привет, это Надя. У меня тут проблема возникла с входной дверью, представляешь, ключ в замке сломался. Нет ли у тебя, кого-нибудь знакомых, кто мог бы, этот сломанный ключ из замка извлечь?  У меня есть запасной,  и возможно замок в двери менять ещё не нужно будет?
  - Ну, ты Надежда, даёшь! Привет тебе! – засмеялась на том конце провода Дарья.
– На вид, вроде хрупкая, тоненькая, а силища то, какая, а? Взяла и сломала ключ. А он, небось, из железа сделан, не пластмассовый…
 - Да, ну тебя! Какая силища Даша. Вставила снаружи в замок, провернула один раз, потом второй, а он возьми и сломайся, словно  из пластмассы сделан. И вот теперь не знаю что делать. Хотела на рынок сходить, по магазинам прошвырнуться, а теперь вот должна дома сидеть. В нашей управляющей компании сказали, чтобы я сотрудников МЧС вызвала, они помогут…
   - Да, они помогут, но эта услуга у них очень дорого стоит, - ответила Даша и продолжила:
  - Есть у меня один знакомый умелец, мой поклонник. Сейчас позвоню ему, и если он окажется дома, то мы с ним приедем тебя выручать. Согласна?
  - Конечно, согласна! Чтобы я без тебя делала! Жду.
  - Жди, и помощь обязательно придёт, - снова пошутила Даша, и отключилась.
  А Надя вернулась в квартиру, снова переоделась в домашнюю одежду и занялась домашними делами.
   Решив перемыть посуду, она вдруг обратила внимание на то, что из крана течёт горячая вода, которую обещали дать только через недели, ввиду аварии на теплотрассе.
   - Прекрасно, пока Даша придёт, я успею помыться, - и она быстро направилась в ванную комнату, где была установлена душевая кабина.
   Быстро разделась, встала под душ и открыла воду…
  После разговора и объяснения с Надеждой, Никита полночи не спал, переживая за то, что неправильно поступил. Утром, решил не идти в институт, а пойти прямо к ней домой, ( он прекрасно знал, где она живёт, и даже номер квартиры), и попросить извинения за вчерашнее.
    Знал, он и то, что сегодня у Надежды свободный от занятий день, и она наверняка, может оказаться дома.
   Купив букет белых ромашек, он с бьющимся сердцем поднялся на третий этаж, подошёл к двери, за номером пятнадцать и тихонько постучал. Ему никто не ответил, за дверью было тихо. Тогда он дёрнул за ручку, и дверь, неожиданно открылась сама.
    Никита осторожно вошёл в прихожую, и прямо с порога, громко сказал:
  - Надежда Викторовна! Это я, Никита!
Ответа не было. Он прошёл дальше  и услышал из ванной шум льющейся воды и женский голос, напевающий, какую-то песенку. Это был голос Надежды, который он, ни за что бы, не спутал, ни с каким другим.
  Он подошёл к двери ванной, прислушался, и тут в него словно вселился бес.
  Никита открыл дверь, и тут же сквозь прозрачное стекло увидел мокрую фигуру любимой женщины.
  Бросив в раковину цветы, он резко открыл дверцу и предстал перед глазами Надежды.
  - Господи, Никита, как ты сюда попал?  - стыдливо прикрыв грудь руками, гневно произнесла молодая женщина, опешив от неожиданности.
– Немедленно убирайся отсюда!
  - Нет, я не уйду! – упрямо ответил Никита.
– Я пришёл к тебе, потому что люблю тебя, и не могу без тебя жить!
  Он сделал шаг вперёд и, подхватив на руки мокренькую и желанную, бьющую его по лицу молодую девушку, понёс на её кровать. А потом, абсолютно не владея собой, силой овладел ею,  целуя её, и постоянно повторяя слова о любви.
    После того, как всё завершилось, от бессилия и злости, у Надежды началась истерика, и она громко разрыдалась.
   Растерявшийся Никита, начал в ответ, покрывать её тело своими поцелуями, что бы, как-то успокоить.
   В этот момент, дверь в спальню приоткрылась и в неё заглянула Дарья. Увидев, разбросанную около кровати одежду Никиты и абсолютно голую парочку на кровати, она улыбнулась, тут же закрыла за собой дверь, пошла на кухню.
   Надя, увидев подругу, мгновенно  резко оттолкнула парня от себя и прошептала со злостью в голосе:
- Одевайся и пошёл вон отсюда, подонок! Я тебя ненавижу, и никогда в жизни не прощу за то, что ты со мною сделал! - и, натянув на голову одеяло, затихла.
  Никита быстро оделся. Вся его страсть мгновенно улетучилась, потому что он вдруг понял, что нанёс своей любимой страшную рану, совершил насилие над ней, и она это ему ни за что не простит. А это значит, что он навсегда её потерял.
    Одевшись, он не поднимая глаз, быстро проскочил мимо двери кухни, где хозяйничала Дарья, мимо парня, ковыряющегося в замке входной двери и, сбежав по ступенькам вниз, выскочил на улицу…
   А через три дня, он узнал, что Надежда Викторовна, срочно уволилась из института и уехала в другой город, к своим родителям.
 
    Прошло десять лет. За это время Никита много и успешно работал, успел жениться, развестись, снова жениться и снова развестись, слава Богу, что детей так и не народил…
 
    Первый раз Никита женился на Лиде Камкиной из благодарности, за то, что она смогла его поддержать в трудную для него минуту.
   У них было много общего, оба были спортсменами, очень любили жизнь и свою профессию авиастроителя, которой решили посвятить себя.
  Лида, была влюблена в Никиту, с первого курса, но как гордая девушка, ни разу не показала ему этого, тем более, после того, как узнала, что он безнадёжно влюблён, в их преподавательницу Надежду Викторовну. Она терпеливо ждала, когда же Никита, наконец, обратит на неё внимание, и дождалась этого, только на пятом курсе, когда до окончания учёбы в институте, оставалось всего полгода. Как раз в это время, Надежда Викторовна, неожиданно уволилась, и совсем уехала из города.
    Сообразив, что другого такого удобного шанса заполучить Никиту, у неё может и не быть, Лида начала активно действовать.
   Первое, что она сделала, это позвонила своему дяде, брату отца Игнату Фёдоровичу Камкину и сказала ему, что во время зимних каникул, она вместе со своим другом и сокурсником приедет в Иркутск, и очень просит показать им завод.
  Игнат Фёдорович работал главным инженером производственного отдела в авиационной корпорации «Иркут» и именно он, когда-то заразил племянницу идеей идти учиться в авиационный институт, чтобы потом научиться конструировать самолёты.
  Своих детей у Игната Фёдоровича не было, и он всю свою любовь отдавал племяннице, постоянно поддерживая её деньгами, чтобы она могла оплачивать снятую квартиру, и нормально учиться.
   Услышав голос Лиды в трубке, Игнат Фёдорович очень обрадовался, и тут же дал команду жене, чтобы она выслала ей и её сокурснику, деньги на билет на самолёт.
   Ирина Сергеевна, которая относилась к ней, как к родной дочери, тут же выполнила просьбу мужа, а потом позвонила Лиде:
  - Лидочка, здравствуй милая моя! Игнат Фёдорович, сказал, чтобы я послала тебе деньги на два билета, чтобы  вы скорее сюда долетели. Я уже отправила телеграфом. А обратно, мы купим уже здесь. Ждём тебя милая, и очень соскучились.
  Проблема с билетами была решена, и теперь Лиде необходимо было уговорить полететь с ней Никиту, предполагая, что за то время, которое они проведут вместе, она сможет завоевать его сердце.
   Когда Надежда Викторовна внезапно исчезла из института, Лида поняла, что это её «звёздный час», и теперь она должна окружить своего любимого женской заботой и вниманием.
  Она начала неназойливо, потихонечку, оказывать Никите разные знаки внимания: заранее приходила в общежитие и будила его, чтобы он не проспал. Часто приносила булочки, бутерброды, чтобы он позавтракал, а не бежал на лекции голодным и, постоянно говорила о том, что институт никак нельзя бросать, потому что осталась одна зимняя сессия, а потом, работа над дипломной работой и её защита.       
  Она постоянно твердила ему, что он умный, талантливый, и его ждёт большое будущее.
   Потом она много рассказывала ему про то, как охотятся у них в Сибири на белку и на соболя, какое это тяжёлое, но зато увлекательное  занятие, которому посвятили всю свою жизнь её дед, отец и старший брат.
   Она заразила его идеей увидеть всё это воочию, и предложила, сразу после  сдачи зимней сессии, полететь на десять дней в Иркутск.
   И неожиданно для самого себя, Никита согласился.
   В конце января, досрочно на неделю раньше, сдав зимнюю сессию, они вылетели из Волгограда в Иркутск.
  В аэропорту их встретила жена  дяди Ирина Сергеевна на своей машине, которая тут же доставила парочку в  загородный дом, утопающий среди сосен, покрытых снегом. За время, проведённое в пути, они познакомились, и кажется, женщина осталась довольна выбором племянницы.
   Дом был небольшой, деревянный, в два этажа и очень Никите понравился.
   За обедом, Ирина Сергеевна рассказала, что отец Лиды и её брат Костя, сейчас на дальнем промысле, это почти в ста километрах от города и в семидесяти от их посёлка Ермаково, а  Катерина, мама Лиды, уже знает о её прилёте, и они скоро туда поедут.
  - Я так по ней уже соскучилась, скорее бы её увидеть, может, сегодня поедем? – тут же обратилась к ней с вопросом Лида.
  - Прости девочка, но сегодня не получится. У нас тут целую неделю мела пурга и все дороги занесло. Сейчас их чистят, пробивают. А два дня назад да-же аэропорт был закрыт, слава Богу, к вашему прилёту, открыли, а то мы с Игнатом Фёдоровичем очень за вас беспокоились. Так что в  ваш посёлок, мы сможем добраться только завтра после обеда, когда туда расчистят дорогу.
   Никита удивлённо посмотрел на хозяйку дома, которая очень ему понравилась, и спросил:
  - Простите, Ирина Сергеевна, это что, посёлок, где живут Лидины родители, совсем от города отрезан что ли? Как же они там живут, без магазинов, без продуктов, без хлеба, наконец?
  Хозяйка дома, в ответ только улыбнулась, а Лида, рассмеявшись, сказала:
  - Да тут, в Сибири, все так живут, и ко всяким неожиданностям готовы. Заранее запасаются мукой, маслом, картошкой, разными солениями и вареньями. Вот приедем ко мне домой, спустимся в погреб, сам всё и увидишь. Это сейчас ещё дорогу быстро чистят, а когда я была маленькой,  к нам целый месяц никто на машине добраться не мог, разве что на санях, да на лыжах…
  - Ничего себе! Это же тридцать кил-метров до города! Устанешь идти! - искренне изумился Никита, глядя на девушку.
  - Ну, разве это много? – рассмеялась она.
- У нас в Сибири говорят что «триста вёрст, это не крюк», а тут всего тридцать километров. Я когда с папой и Костей на охоту ходила,  ещё в девятом классе, мы бывало, когда соболя выслеживали, иногда, и больше километров на лыжах нахаживали. Да, вон, пусть, Ирина Сергеевна подтвердит, и расскажет, как она себе на шубу сама белок настреляла, и как с моим дядей познакомилась…
  - Да, ладно тебе Лидочка! - засмущалась женщина.
 – Что старое то вспоминать. Что было,  то прошло и быльём поросло.
  - Что?? Вы сами себе на шубу белок настреляли? И сколько же их штук нужно было убить, чтобы из них шуба получилась, они же малюсенькие? - удивлённо спросил Никита, и уставился на хозяйку дома.
   - Сто десять. И бить их нужно было только в глаз, чтобы не испортить шкурку. Кстати метко стрелять из «мелкашки», я сама научилась. В отличие от семьи Камкиных, в моей семье охотников не было. Отец был директором Ермаковской средней школы, и преподавал историю, а мама преподавала там же русский язык и литературу. В этой школе и Лида училась. Мои родители и сейчас там живут. Папа вышел на пенсию, занимается по дому, а мама до сих пор преподаёт в школе, правда теперь там всего шестьдесят учеников.
  Так вот,  тогда у нас в школе было урок «военное дело», мы там изучали оружие, гранаты, противогазы, а потом шли в  школьный тир и там стреляли по мишеням из мелкокалиберной винтовки. Там я и научилась… Потом, однажды напросилась на охоту с дядей Николаем, и он даже дал мне свою вторую винтовку. С ним вместе охотился и его брат Игнат, который, кстати сказать, был плохим охотником. Когда я застрелила первую белку, а потом вторую, он с уважением посмотрел на меня, так мы и познакомились. Игнат уже тогда работал на заводе, и в это время  находился в отпуске.
   Когда я окончила школу,  и поступила в педагогический институт, он нашёл меня, и предложил выйти за него замуж. Я была девушка молодая, гордая, сразу отказала, но он не отступился, и через год мы поженились. Правда, перед этим, я поставила ему условие, что обязательно окончу институт. И он согласился. С тех пор, вот уже почти двадцать лет, мы вместе…
   - Но, когда я уже училась, «военное дело» отменили, тир закрыли, а меня учили стрелять дедушка  Фёдор с папой. Меня и брата Костю, который просто бредил охотой, - улыбнувшись, добавила Лида, к словам тёти.
  - Да, чуть не забыла. Игнат Фёдорович сказал, что решил вопрос с руководством завода о том, чтобы разрешить вам обоим, как студентам дипломникам авиационного института, завтра разрешить посещение завода. Впрочем, он вечером, вам всё скажет сам. Если вы очень устали, то отдыхайте, я для вас две комнаты наверху приготовила.
   Если не устали, то съездите в город, у нас тут, прямо за углом дома, через каждые пятнадцать минут маршрутка в  центр города ходит. Что я говорю, Лида ведь всё тут знает, - и она ласково и с любовью посмотрела на племянницу.
   - А я пока, по традиции, приготовлю праздничный ужин, потому что каждый приезд Лидочки, для нас праздник, и мы его торжественно отмечаем. Особенно Игнат Фёдорович радуется, потому что очень её любит.
   Они, конечно, выбрали поездку в  центр. И пока ехали на  небольшом автобусе в центр, Никита с любопытством смотрел по сторонам, отмечая для себя, что центр Иркутска, мало, чем отличается от центра Волгограда. Здесь такие же здания, такие же узкие улицы, с большим количеством, куда-то спешащих машин разных марок, в основном японского производства, такие же вывески на магазинах и кафе. Одного здесь не было - величественного Мамаевого кургана и статуи «Родина-Мать», которая видна со всех точек города.
  Но в целом город ему понравился. Правда, побыв немного на улице, вроде даже тепло одетым, по указанию Лиды, он всё равно продрог, и запросился в кафе, где они просидели почти два часа за  кофе с пирожным, через стекло, наблюдая за спешащими по улице прохожими. И сидя в кафе, наблюдая за прохожими на улице, свободно гуляющими по улице при температуре минус тридцать градусов, он понял слова шутки, которую любила произносить Лида: «Сибиряк,  не тот, кто замерзает, а тот, кто тепло одевается». И ещё, он сразу понял, почему все жители Европы, так боятся Сибири.
 Вернулись в дом, где их уже ждала Ирина Сергеевна, Никита пошёл освежиться в душ, а Лида, принялась помогать хозяйке, накрывать на стол.
   Когда пришёл хозяин, всё на столе уже было готово. Стол был празднично сервирован, посередине стояли три хрустальных графина с настойками, которые готовил Игнат Фёдорович, по своему, одному ему известному рецепту. Тут же, на красивой тарелочке, был нарезанный тонкими кусочками копчёный медвежий окорок, солёные опята, салат «Оливье», солёные огурчики, нарезка колбасы и шпика, и отдельно зелень: маленькие помидоры, листья салата и укропа с петрушкой.
   От такого изобилия, у Никиты,  питавшегося достаточно скромно, просто разбежались глаза.
     Когда, дядя, громко поздоровавшись со всеми, крепко обнял, и трижды поцеловал племянницу в щёчку, она тут же представила ему Никиту.
  Высокий, большой, больше похожий на медведя, чем на главного инженера огромного авиационного завода, Игнат Фёдорович, тут же внимательно посмотрел ему в глаза, улыбнулся и сказал:
- Очень рад! Очень рад! Наша Лида плохих друзей себе не выберет! Значит Никита? Ну что же, настоящее русское имя. Ну, а я Игнат Фёдорович, будем знакомы, - и он крепко пожал ему руку.
   Потом отпустил её, и сказал, глядя на обеих  представительниц женского пола:
  - Рука крепкая, далеко пойдёт. Я сейчас, только переоденусь, умоюсь, и будем праздновать день прибытия моей любимой племянницы.
 Главным украшением стола, конечно же, стали сибирские пельмени, маленькие, но сочные и очень вкусные. Тут уж Ирина Сергеевна очень постаралась ради приезда племянницы.
 Игнат Фёдорович угостил всех своей наливкой,  и предложил тост за здоровье приехавших.
   После выпитой первой рюмки, за столом стало веселее, и они, до самой поздней ночи провели вечер в разговорах и воспоминаниях. Причём говорили больше хозяева, а Никита, всё больше  молчал и слушал.
   Немного опьянев от выпитой с непривычки приличной порции наливки, Никита всё же сам дошёл до своей комнаты и, войдя внутрь, только успел снять домашние тапочки, и как был в одежде, рухнул на кровать. И тут же заснул.
   Разбудили его рано, и самое удивительное, что у него совсем не болела голова, как это было, когда они с ребятами, там у себя в общежитии иногда, употребляли неизменный азербайджанский портвейн, три семёрки.
   Он быстро встал, умылся, привёл себя в порядок, и спустился в столовую, где его уже ждали радушные хозяева и улыбающаяся Лидия.
  - Доброе утро, - опустив глаза, тихо сказал он. – Простите великодушно, я вчера, наверное, слишком много выпил, и даже не помню, как добрался до кровати…
  - Доброе утро Никита! – улыбаясь, ответила на его приветствие Ирина Сергеевна. – Это Игнат Фёдорович во всём виноват, - и она с любовью посмотрела на мужа, молча сидевшего за столом и пьющего чай.
  - Его наливки, которыми он так дорожит, они как атомная бомба, любого с ног свалят. Ты молодец, ещё долго держался, а Костя, Лидин брат, уже после трёх рюмок спать просится… Он сам, видишь, тоже себя чаем крепким отпаивает, - и она глазами показала на  мужа, молча сидевшего рядом с улыбающейся племянницей.
  - А я ничего, прекрасно себя чувствую, - похвасталась Лида. – Хотя, честно сказать, я всего-то две маленьких рюмочки и выпила. Но,  от чая крепкого, как и дядя, всё равно не откажусь. Садись рядом Никита, буду и тебя лечить от похмелья, - и она засмеялась, довольная своей шутке.
  После завтрака, они сели в «Лэнд Ровер» Игната Фёдоровича и поехали на завод.
   Там они пробыли четыре часа, и за это время, Никита впервые увидел масштабы российского самолётостроения, узнал  из уст специалистов о перспективах развития отечественной авиации, и окончательно уверился в том, что правильно избрал профессию инженера-самолётостроителя.
   К обеду Игнат Фёдорович снова привёз их домой, они пообедали, и Ирина Сергеевна, сев за руль  «Лэнд Ровера», повезла их в Ермаково.
   Дорога к посёлку была уже расчищена, правда пока всего одна полоса, по-этому им иногда, при виде встречной машины, приходилось, прижиматься к правой кромке снега, но ехать было можно, и через час они уже были  в посёлке, около дома, где жила Лида.
  Оставив Лиду с Никитой около калитки их дома, Ирина Сергеевна поехала к школе, где рядом с ней находился дом,  где жили её родители, у которых, она последнее время очень редко бывала.
 А Лида, по-хозяйски открыв калитку, повела гостя к дому, красиво покрашенному в голубой цвет, и с резными наличниками на ставнях.
   Подошла к двери, подёргала её, потом нагнулась, достала из-под  напольного коврика ключ, вставила его в дверь, и под недоумённым взглядом Никиты, они вошли внутрь, в уютную прихожую.
  - Не удивляйся. У нас тут воров нет.  А если появляются, то это в основном приезжие. Но и они, по домам не лазят. Поэтому все наши поселковые, ключи от дома с собой ни берут, а прячут под ковриком. Проходи, раздевайся, сейчас я позвоню маме, она у меня фельдшер, в нашей больнице работает.
  Войдя в дом, Никита сразу отметил идеальную чистоту и порядок, словно это была не семья охотников, а семья военного, настолько всё, в этом доме,  было расположено «перпендикулярно  и параллельно».
   Уловив его взгляд, Лида засмеялась и сказала:
  - Не удивляйся, это всё папа. Он, когда срочную службу в армии служил, был старшиной роты, вот с того времени, у него везде воинский порядок. И мы, все, уже к этому привыкли и поддерживаем его.
  В это время, в прихожей, послышался шум открываемой двери, и Лида тут же поспешила туда.
  - Мамочка, здравствуй! А я к тебе гостя привела, надеюсь, не выгонишь?
  - Здравствуй родная моя, здравствуй! Какая же ты у меня уже взрослая стала! И вся, в отца! И что это ты, доча меня перед гостем позоришь? Когда это у нас в Сибири, гостя из дома выгоняли? Мы на него сначала посмотрим, потом накормим, ну а потом…
   С этими словами женщина первой вошла в гостиную, где в кресле сидел Никита, тут же вскочивший со стула, при её появлении.
   Женщина, быстро окинув его с головы до ног оценивающим взглядом, улыбнулась, сделала несколько шагов в его сторону, и певучим, молодым голосом сказала:
- Здравствуйте Никита. Меня зовут Екатерина Карповна, я мама Лиды, - и первая протянула ему руку.
  Никита осторожно её пожал и представился:
  - Очень приятно, Никита.
  - Я очень рада, что у моей дочки, такой хороший друг, который согласился даже приехать в нашу глухомань. У нас тут всё по-простому: вода из колодца, удобства на улице и вместо ванной, русская баня. Когда-то её топили «по-чёрному», ну а сейчас, уже всё, как надо, и печки специальные, и котлы.  Но одно осталось неизменным, это в зимнее время сугроб, куда распаренные люди, выскакивая из жаркой бани, бросаются, чтобы охладиться.
  Увидев удивлённые глаза Никиты,  Екатерина Карповна, лукаво улыбнулась, и сказала:
- Вот, Вы сегодня, всё это и испытаете. Воды холодной я уже натаскала, дрова в предбаннике, так что командуйте. У нас в Сибири такой закон, приезжего гостя, всегда сначала в баню провожают. Если бы отец с Костей были, баня была бы уже готова, но они на промысле, поэтому, придётся вам ребята баню затапливать. Как, доча, справишься? Не забыла ещё, как печь разжигать? - и она с улыбкой посмотрела на дочь.
  - Конечно, не разучилась, всё сделаю как надо. И Никиту, городского жителя, тоже научу, - в тон ей ответила Лида, обнимая мать.
   - Только мы сначала, на моём снегоходе, вокруг посёлка прокатимся, хорошо? Надеюсь, Костя, его не трогал, пока меня нет?
  - Да, ты что? Отец разве даст?  У них у каждого свой снегоход имеется. А твой, наготове стоит, тебя ждёт. Ну, покатайтесь, коли так, а мне в больницу нужно, там у нас двух рабочих с лесозаготовок привезли, на них медведь напал. Поранил здорово, но, слава Богу, они живы. Буду, часов  в пять, аккурат к баньке. И, пожалуйста, осторожнее, я знаю, какая ты у меня лихая, - и она, оставив их одних, вышла из комнаты в прихожую.
   Когда за ней закрылась входная дверь, Лида, глядя на Никиту, спросила:
- Ну, как тебе моя мама? Понравилась?
 - Да. Она у тебя с юмором.
 - У нас в Сибири, без юмора жить нельзя, замерзнешь! – весело проговорила Лида, показав ему язык, и тут же взяв за руку, потащила в кладовую, где для  Никиты нашлись, унты, полушубок брата, и лохматая волчья шапка.
   Экипировав для путешествия Никиту, Лида, тоже тепло оделась сама, сунула в карман полушубка, охотничий нож, коробку спичек и прошла вместе с ним, в гараж, где под брезентом, стоял, снегоход «Буран».
   Завела его, проверила наличие топлива, уровень масла, осмотрела, и пригласила Никиту:
 - Садись, позади меня, и держись крепче. Я тихо ездить не умею, - первой села на снегоход.
   Никита сел сзади, и руками обнял Лиду за талию, отчего у неё, неожиданно покраснели мочки ушей, выглядывающие из-под шлема.
  - Я готов, поехали! – громко проговорил Никита, сделав вид, что не заметил её смущения.
  За два часа путешествия, Лида показала ему все окрестности вокруг посёлка, лес, где они охотятся на белку и зайцев, и Никита, был просто в восторге от этой поездки. Он был просто в восторге от увиденного, понимая, что здесь, на бескрайних просторах Сибири, есть ещё много мест, где практически не ступала нога человека, и в очередной раз подивился тому, как без всяких благ цивилизации, живут люди и радуются жизни.
   Потом они вместе с Лидой топили баню, и когда пришла с работы Екатерина Карповна, то  на первый парок, пустили Никиту, предварительно проинструктировав его, как нужно париться в русской бане с веником…
  Посидев несколько минут на верхней полке, и основательно вспотев, Никита даже решился на то, чтобы попытать счастья и  нырнуть в снежный сугроб, однако, выскочив на свежий воздух, где к вечеру, уже сильно подморозило, он мгновенно передумал, и вернулся обратно.
  Снова погревшись, он поддал немного жару, бросив кружку с хлебным квасом на камни вокруг бака, и тут же начал «парить» себя берёзовым веником, точно так, как ему советовали хозяйки дома.
  Решив не показывать свою слабость, он терпеливо высидел в бане ещё полчаса. А потом, насухо вытеревшись огромным банным полотенцем, оделся и, счастливый от мысли, что выдержал испытание, гордо вышел из бани и пошёл к дому, где  хозяйки  тут же угостили хлебным квасом, настоянном на бруснике.
   Его усадили на диван, около телевизора, поставили рядом кувшин с ароматным квасом, а мама с дочкой, пошли париться, и пробыли в бане, почти два часа.
   Вернулись весёлые, довольные, и тут же принялись за ужин. Екатерина Карповна, решила угостить гостя варениками с картошкой и грибами, и они с Лидой, сразу принялись за их приготовление.
  Рядом с варениками оказались, солёные грузди,  копчёное кабанье сало, домашний хлеб и, конечно же, наливка, от которой Никита, помня, как он потерял над собой контроль в доме у Игната Фёдоровича, категорически отказался, чем вызвал радость в глазах хозяйки дома.
  Спать его положили в комнате Кости, где на стенах, вместо чучел охотничьих трофеев, висели фотографии с охоты, и красивые места, которые есть только в Сибири.
   Утром, его разбудила Лида:
 - Вставай, засоня, уже девять часов, мама давно на работе, а я приготовила тебе завтрак – яичницу. Оденься, и бегом в баню, там можешь умыться, побриться, вода ещё тёплая, я проверяла.
   Никита быстро оделся, накинул прямо на рубашку полушубок, сунул голые ноги в унты, стоящие в прихожей и побежал в баню.
   Там, действительно было ещё тепло, он разделся догола,  облил себя несколько раз водой из тазика, и вдруг, обернувшись, на звук открываемой двери, увидел Лиду, на которой была надета тонкая ночная сорочка, через которую, заманчиво просвечивало её девичье, стройное тело.
   Она, молча подошла к нему, положила руки на плечи, и тихо сказала:
  - Ты, ведь знаешь, я давно тебя люблю, и хочу быть твоей… хочу, чтобы это случилось сейчас, в моём доме, очень хочу, -  и внимательно посмотрела ему в глаза.
  Потом Никита вспоминал, что это были одни из самых трудных минут, в его жизни. Он, абсолютно голый, перед девушкой, с горящими глазами, готовой на всё, но нелюбимой, хотя молодая кровь, тут же забурлила, заиграла внутри, тело напряглось, и нужно было только протянуть руку. Всего то, только протянуть руку и обнять…
   Но он пересилил себя, потому что внутри его жила всего одна женщина, которую он любил. Та, которую желал, и ради которой, был готов на самые большие глупости - его Надежда.
  Он осторожно взял девушку за горячие руки, прижал к своим губам и сказал, глядя ей прямо в глаза:
- Нет, Лида, ты прости меня, но мы этого делать не должны, чтобы потом не жалеть. Впереди  ещё учёба,  получения диплома, поиск работы.  Ты, замечательная девушка, но я пока к этому не готов…
  - Ты, всё ещё её любишь?
  - Кого?
  - Надежду Викторовну?
  - Это касается только меня, и я на этот вопрос отвечать не буду, извини, мне нужно одеться,  - и он, отстранив Лиду в сторону, вышел в предбанник, где  на вешалке висело полотенце.
  Когда он оделся, Лида вышла из бани, коснулась рукой его плеча и тихо сказала:
  - Ничего, я подожду. Я умею ждать.

Сразу после окончания института, который Никита окончил с отличием, они поженились, и поехали вместе работать  на авиационный завод в Иркутск, где очень, нужны были молодые специалисты.