Ключ. Гл. 9. Добрые люди

               
                Каждый несчастен настолько,
                насколько полагает себя несчастным.
 
   Никите очень повезло, что ему встретились хорошие люди. Село Ермолаев-ка находилось недалеко от железной дороги, которая в последние годы пользовалась дурной славой.
   Очень часто местные жители, собирающие грибы или ягоды, обнаруживали на окраинах лесного массива, мёртвых или полуживых мужчин, выброшенных из поезда. Особенно эти случаи участились, начиная с 2010 года, когда многие  российские компании, добывающие  золото, серебро или алмазы, перешли на вахтовый метод работы, когда рабочие работали по два месяца без выходных, потом месяц отдыхали дома, и снова на вахту, где в это время работала другая смена.
  Окончив вахту, люди, как правило, возвращались домой с деньгами, и потому сев в поезд и расслабившись, сразу шли в ресторан. В это время, в разных вагонах поезда, ехали люди, внимательно наблюдающие за теми, кто сел, где, и как себя ведёт. Это были организованные банды, промышляющие именно на железной дороге.
  Обычно найдя такого человека, жители сообщали в сельсовет или участковому, который был один на три посёлка. Он сам жил в  большом селе Убинское и редко показывался в Ермолаевке, расположенной в пятнадцати километрах от его дома.
   Ольга, вместе с двоюродным братом Борисом, была на лесопилке, когда  Трофим привёз парня домой и, постелив кусок целлофана на стол под яблоней, уложил его туда. А сам побежал  на лесопилку за Ольгой, по дороге рассказав ей, где он его нашёл.
   - Молодой парень, здоровый, я еле сдюжил, когда его на заднее сиденье машины укладывал  Он без сознания, но дышит, у него на голове большая рана, выбиты зубы, разорвана губа. Это всё, что я успел заметить, пока тащил его в машину. Он там, на столе, под яблоней лежит, посмотришь?
  - Куда же я денусь теперь, конечно посмотрю, я ведь, как врач, клятву Гиппократа давала.
 - Оль, ну какие ты глупости говоришь то, - любовно глядя на жену, улыбнулся Трофим. – А если бы не давала клятву, то, что, не помогла бы человеку, если он в беде оказался? Не верю!
  - Конечно, помогла бы, по мере сил. Но, медицинская помощь – это совсем другое, тут нужно знать, как помогать, а то вместо помощи и навредить можно.
   Когда они вошли во двор, она, мельком взглянув под яблоню, где лежал человек, тут же прошла в дом, переоделась, достала свой медицинский чемоданчик – подарок брата, тщательно вымыла руки, а потом пошла к раненому.
   Он был без сознания. На вид ему было лет тридцать, хотя по лицу, залитому кровью, было трудно определить его возраст. Она проверила пульс, осмотрела рот, а потом, достав ножницы, начала осторожно разрезать, спекшуюся от крови майку, на голове парня.
  Когда стала отрывать последний кусок, парень застонал, но глаза не открыл. Осмотрев рану на голове, она начала осторожно ножницами срезать вокруг неё волосы, чтобы иметь возможность наложить швы и вернуть оторванный кусок кожи на место.
   Трофим, как ассистент, молча стоял рядом,  любуясь женой и наблюдая за  её ловкими действиями.
  - Так, в месте раны, я волосы выстригла, и испортила парню всю причёску, поэтому будет лучше, если мы его совсем «налысо» пострижём. Давай, Трофим, неси свою машинку электрическую, и удлинитель, а я пока начну рану обрабатывать.
   Да, шрам на голове большой останется, но его частично волосы закроют, а вот на губе, будет явно виден. И сама губа, теперь посередине, вечно с трещиной будет…
   Трофим быстро пошёл в дом, за электрической машинкой для стрижки волос, а Ольга начала обрабатывать раны на лице раненого.
      Как опытный терапевт Ольга прекрасно знала, что кровотечения на лице, и волосистой части головы, как правило, интенсивны, так как эта область сильного кровоснабжения. И что в большинстве случаев сдавливание тканей по обеим сторонам раны останавливает кровотечение.
   Здесь рана была не глубокой, но шла прямо от правого надбровья почти до макушки.  Но уже почти не кровоточила.
  - Как думаешь, Трофим, сколько времени прошло с момента аварии? - спросила она мужа, стоящего рядом.
 - А кто его знает Оль? Может часов девять или десять. Не знаю.
  - Это плохо. Дело в том, что если после повреждения кожи, до начала лечения прошло более шести часов или если рана вызвана ударом, то лучше не пытаться любым способом соединить её края, а лучше оставить рану открытой.
   Однако если рану не зашить, то есть риск образования грубого рубца и стягива-ния кожи.
  Поэтому, я  лучше её зашью. Зашью прерывистым швом, поскольку рана частично загрязнена и имеется высокий риск инфекции.
   Если возникнет инфекция, то я срежу один или два шва, чтобы открыть рану и дать гною выйти. А другую часть раны, можно будет не тревожить, и оставить зашитой до нормального заживления. Прерывистые швы также предпочтительно использовать при неровных и рваных ранах, как сейчас.
   И именно прерывистые швы, у меня, когда я ещё училась в медицинском институте и проходила практику в хирургическом отделении, получались лучше всего. Ну, а потом примемся за губу.
  Она внимательно  осмотрела раны, с помощью перекиси водорода, очистила  кожу вокруг, потом сделала укол новокаина, чтобы вызвать онемение тканей на голове и на подбородке, и принялась зашивать рану.
  Трофим с любопытством смотрел, как жена ловко пользуется специальной кривой иглой, с не рассасывающейся шёлковой нитью, которую они давно купили в аптеке районного посёлка, и которая до сих пор ни разу Ольге не пригодились.
  Она  ловко зашила рану на голове простым узловым, прерывистым швом, сделав десять отдельных стежков, потом рану на губе, приклеив на место шва пластырь.
   Довольная собой, она посмотрела на «плоды своего труда», смахнула пот со лба, и весело сказала мужу:
    - Здесь всё. Теперь нужно его всего осмотреть на возможность внутренних  и наружных переломов и повреждений. Давай, снимай с него куртку, брюки, рубашку. В общем, всё, всё…
   На улице стоял август, было уже не так жарко, поэтому Ольга с Трофимом, быстро раздели раненого, и она внимательно осмотрела всё его тело, совершенно не стесняясь мужа.
  На  спине и на груди, они увидели большое количество  синяков, на правой ключице ссадину, такую же на правом локте и левой кисти руки. Осторожно пропальпировав пальцами грудную клетку, Ольга предположила, что у парня, к тому же сломаны два  ребра справа. А это значило, что ему сейчас необходим только постельный режим, и лучше бы, в какой-нибудь хорошей больнице, только не в селе Убинское, где нет ни одного толкового врача.
   Но до Чулыма, где есть такая больница, больше полторы сотни километров, а парень пока ещё без сознания и вести его туда, в таком состоянии, пока нельзя.
  - Ничего, мы его здесь выходим!- неожиданно приняла Ольга решение, и быстро прошла в дом.
  Прошла к одёжному шкафу, достала оттуда, чистую  одежду мужа:  рубаху, кальсоны, спортивные штаны и, подойдя к Трофиму, также стоящему около раненого парня, протянула их ему со словами:
- Надень на него. Всё чистое. А то, я что-то устала и   пойду в дом,  приготовлю ему постель в Вариной комнате и мы туда его перенесём. Кстати ты осмотрел его карманы? Может там, какие документы имеются, или телефон сотовый?
  - Конечно, осмотрел Оль. Ничего нет. Так мелочь одна: часы «Командирские», не новые уже, носовой платок, шариковая ручка, записная книжка и сорок рублей мелочью. Записная книжка пустая, но на  её обложке изображён  город Иркутск. Может, он туда ехал, или оттуда. Возможно, живёт там. Но куртка у парня не бедная, и туфли тоже, не какой-то китайский ширпотреб, а немецкая «Саламандра».
   - Да и рубашка тоже, не дешёвая, - взяв окровавленную рубашку парня и разглядывая её, сказала Ольга.
– Нужно будет машинку запустить и попробовать отстирать эти вещи, а то в твоих вещах, он как дед-мороз летом выглядит.
  Она засмеялась, сгребла вещи раненого и понесла их  на веранду, где стояла  их стиральная машинка.
   Потом, они, уложив раненого парня на брезент, внесли его в дом, и уложили на кровать дочери. Чтобы восстановить потерянную кровь и утраченные силы, она поставила ему капельницу с глюкозой, а потом долго сидела около парня, слушая дыхание и периодически проверяя его пульс.
   Очнулся парень, только через трое суток, открыл глаза, и удивлённо посмотрел вокруг.
   Трофима дома не было, он был на лесопилке, а Ольга всё это время находилась дома, ухаживала за больным, очень переживая за то, что он долго не приходит в себя.
   Когда она из кухни услышала слабый голос больного, она тут же рванулась в комнату дочери и, увидев его открытые глаза, воскликнула:
- Ну, наконец-то, ты пришёл в себя! Я так боялась за тебя парень!
 Раненый парень внимательно посмотрел на Ольгу, потрогал правой рукой лысую голову, коснулся пластыря на голове и на губе, и спросил:
  - Скажите, где я? Что со мной?
Ольга, улыбаясь, подошла к кровати, где лежал больной, села рядом, взяла его руку и нежно сказала:
  - Ты у нас дома. А живём мы в селе Ермолаевка, что в двух ста тридцати  километрах от Новосибирска. Глушь, одним словом. Меня зовут Ольга Игнатьевна Семёнова, а моего мужа зовут Трофимом. Именно он, трое суток назад, рано утром и нашёл тебе около железнодорожной насыпи и привёз сю-да, к нам.
   Ты был без сознания, весь в крови, и мы поняли, что с тобой случилась какая-то беда. Но пока решили никуда не сообщать, потому что не знали кто ты, и как оказался около железной дороги.  Я по профессии – врач, поэтому смогла оказать тебе первую помощь и зашить твои раны на голове и губе…
  - У меня челюсть болит, и зубов передних нет, - тихо прошептал парень, с тревогой глядя на неё.
  - Конечно, будут болеть, видимо ты при ударе, чем-то острым рассёк себе нижнюю губу и выбил два передних зуба. А головой и правым боком, видимо об дерево ударился, потому что я перед тем, как зашивать рану на твоей голове, почистила её и там заметила частички древесины. Кто же это тебя так?
    Парень, несколько секунд молчал, а потом, снова тихо прошепелявил:
  - Не помню, ничего не помню. И голова страшно болит. Но мне очень нужно встать и сходить в туалет, - и он сделал движение, чтобы привстать, но тут же со стоном, опустился на подушку.
  - Ну, что ты? Что ты? Куда? Я тебе сейчас «утку» принесу. Не стесняйся меня, я ведь врач, и за свой век, ещё и не такое видела…
   Ольга быстро вышла из комнаты, прошла в кладовую, достала медицинскую «утку»,  протёрла её и понесла больному.
   Приподняла одеяло, положила её рядом под руку парня, и вышла из комнаты, чтобы не смущать его.