Лётчик и конюх

– Дед, а почему мужчины выполняют тяжёлую работу, а женщины – лёгкую.
– Так Бог распорядился, внучок: «Мужик да собака – на дворе, а баба да кошка – в избе». Вот так.
– Дедуль, а твой дед тоже конюхом был?
– Нет, он казаком служил. Справный двор держал. Землица имелась. Да советская власть всё отобрала. Поэтому у меня путь был один: в конюхи.
– Что и я, когда вырасту, конюхом стану?
– Работать не зазорно на любом месте. Вся наша жизнь – труд.
– Я лётчиком хочу быть. Военным, – вставая с повозки, сказал Витёк.
– Ишь ты куда замахнулся. Чем выше дело, тем больше знать надо.
И они посмотрели на небо. Оттуда доносился гул реактивного самолёта.
– Думаешь, ему там легко? А ну-ка, попробуй такой махиной управлять. Это тебе не за вожжи дёргать. Помни, Виктор, каждый человек должен в жизни совершить свой манёвр. А мечта-то она помогает ему. Одно скажу: учись да здоровья набирайся.  Глядишь, когда-нибудь и помашешь мне сверху.
– А ты знаешь, дед, я часто во сне летаю.
– Это твоя мечта тебя подбадривает, внучок. А я, хоть и старый, однако тоже иногда во сне летаю.
– Что, правда?
    – Честно скажу, мечтаю, чтобы ты не лошадей «нукал», а летал бы на самолёте. И молюсь за тебя, Витёк…
Полковник Виктор Петров, заслуженный лётчик-испытатель, Герой Советского Союза лежал на больничной койке и вспоминал разговор с дедом на телеге. Конюх давно умер, а внук стал асом неба.
– Ну, как наши дела? – спросил врач, входя в палату.
– Когда полетим, Всеволод Петрович?
– Что соскучился по штурвалу?
– Откровенно да.
– С вашими травмами, Виктор Петрович, я молю Бога, чтоб ходить научились. А уж летать. Не знаю, не знаю. Мы вас по частям собирали.
– Что нет надежды?
– Надеяться всегда надо, Виктор Петрович. Сегодня у вас третья прогулка. Не спишите во время ходьбы. Организм ослаблен.  Здорово не налегайте. Договорились?
– Хорошо, доктор.
В летнем больничном парке Виктор сидел на лавочке вместе с санитаром. Отдыхали после нагрузки. К нему бабочкой подлетела дочка.
– Ой, папка, ты уже ходишь. Как хорошо. А со мной сможешь прогуляться?
– Давай попробуем, Настя. Положи гостинцы. Я встану и немного облокочусь на тебя. Вот так. Пошли.
Они добрели до следующей лавочки, присели перевести дух.
– А почему мамка не приехала? Сегодня же выходной.
– Да она с утра уехала. Говорит, что срочное дело, – сказала дочь и опустила глаза.
– Понятно. Ну, полетели обратно к твоим гостинцам. Вот и дошли. Спасибо, Настя, что проведала.  Попрошусь домой на побывку.
– Ой, как хорошо. Мы будем ждать тебя, папулька.
 – Иди, иди, стрекоза. А я с помощником ещё немного по нашему аэродрому полетаю.
Виктор повернулся к санитару, докуривавшему сигарету.
– Дай, Миша, и мне закурить.
– Да вы же не курите, Виктор Петрович?
– Что-то захотелось. Ты иди, а я ещё посижу на свежем воздухе. Через полчасика приходи.
Устроившись поудобнее на лавочке, вспомнил своё знакомство с женой.  На «Жигулях», приобретённых недавно, он мчался по трассе с аэродрома домой. Впереди вдруг завиляла легковушка. Завизжали тормоза. Из передней двери выскочила растрёпанная девушка. Погрозив кулаком вслед уезжающей машине, стала прихорашиваться.
Виктор, наблюдавший за происходящим, притормозил.
– Вам куда? – открывая дверь, спросил молодой лётчик.
– Куда, куда? Домой, – сердито ответила девушка.
– Садитесь, подвезу.
– Спасибо, – усаживаясь  на заднее сидение, – произнесла она.
– Обидели?
– Ещё как. Сволочь.  Даже не заплатил, а ведь договаривались.
– Сколько он вам должен? – не вникнув в смысл сказанного, спросил Виктор.
– Десять рублей.
– Вот возьмите, – доставая из кармана красноватую купюру, предложил Виктор.
– Спасибо, а то мне и пожрать не на что.
 Они сидели в дорожном кафе. Лётчик поднял небольшой бокал сухого вина и сказал:
– За мой отпуск. Меня зовут Виктор.
– Нюра. Ну, Анна, значит.
– Аня, давай поедим, а потом я тебя отвезу домой. Ты где живёшь?
– Около универмага. – Немного подумав, добавила, – центрального.
Вино её успокоило.
– И где ты раньше был такой сердобольный? – произнесла она.
Через месяц после той неожиданной встречи Виктор привёл Анну в свою холостяцкую комнатушку. А через полгода они расписались.
 Когда дочурке исполнилось три года, Анна нашла себе работу на почтамте.  Ещё три года длилась семейная идиллия. Потом Нюрку словно подменили.
А дело было в том, что начальник пообещал ей повышение в обмен на тайную любовь. Ей очень хотелось похвастаться перед мужем, что она тоже умеет руководить. Вот и не устояла.
Виктор заметил перемены. Однажды заехал за ней после службы. Она плюхну-лась по привычке на заднее сидение. Запах спиртного перебивал все остальные.
– Ты что, выпивши? – удивлённо спросил он.
– Немного. Отмечали день рождения подружки. Заедем в садик заберём Настю.
Нюра пошла за дочкой, а он взял её сумочку. Стало неловко, когда дотронулся до замочка. Пересилив себя, Виктор открыл женский тайник. Сверху, ничем не прикрытые, лежали трусики жены. Он нервно закрыл сумку. Догадка кипятком обожгла сердце. В тот раз он не стал это предавать огласке.
Если семейная жизнь дала трещину, то на службе дела у него шли хорошо. Виктор получил два внеочередных звания. Вскоре стал настоящим лётчиком-испытателем.
Пролетая над извилистыми сельскими дорогами, он наклонил голову в надежде увидеть семенящую лошадку с телегой. Деда в последнее время вспоминал всё чаще. Как ни трудно было вырваться из полка, но смог проводить его в последний путь.
– Попрошусь домой, – сказал полковник подошедшему санитару. – Хотя бы на день-другой.
– Дома всегда хорошо, – поддержал его Миша.
Виктор лежал на домашней койке и дремал. Вдруг почувствовал запах табака и духов, тех резких, которыми наполнился салон машины, когда он подобрал Анну на дороге. Открыл глаза.  Из  кухни  послышался разговор женщины и мужчины. Забыв напутственные слова доктора, Виктор резко поднялся, но острая боль в позвоночнике уложила его в постель.
Через мгновенье послышался смех Нюры, потом – мужской. Виктору стало плохо, как никогда. Силясь изо всех сил, он поднялся, взял костыль. Шаркая ногами, превозмогая боль, вошёл в кухню. Двое. Бутылка. Закуска.
– Вон отсюда, – заорал Виктор и стал громить стол костылём. – Вон оба из квартиры!
Бутылка и тарелки с закуской полетели на пол…
С надрывом в душе и сердце прошла у Виктора чёрная полоса в жизни. Он её смог пережить. Через годы, уже с внуком, приехал в родное село. На следующий день пришли в конюшню. Заведующий ещё помнил его деда. Виктор попросил спокойного оседлого коня, чтобы покатать внука. Через неделю тот скакал на лошади, аж ветер свистел в ушах.
– Вот так начиналась и моя дорога в небо, – сказал Виктор, глядя вслед вихрастому мальчонке.