Бессонница

В цеху стоял механический шум конвейеров и запах сырого мяса. Войдя, он сразу поёжился: холодный воздух пронял и одноразовый комбез и его толстый свитер. Он вошёл и сразу начал расчехляться и готовить оборудование.

-Здравствуйте, так вы тот самый оператор Глебов? - к нему подошёл старший рабочий, улыбчивый казах лет пятидесяти с большими тёплыми глазами. Представился, пожал руку.

- Да-да, здрасте, - с нервной улыбкой ответил он, снова поёжился - Ухх, и как это у вас тут люди работают?

- Ну, привыкают, а как же.

Внутри у него как будто всё тяжелело. Он привычным движением поставил монопод, прикрутил к камере платформу, поменял объектив.

-Какой у тебя вид скверный. Заболел что ли? - спросил казах.

-Просто к цеху ещё не привык, - снова нервно улыбнулся, - ну, что, я готов.

-Тогда пойдём, нам сюда. Ничего ведь, что я так сразу на ты?.. - казах повёл его через цех.

За годы работы он действительно не привык снимать в цехах. Обычно где-нибудь на центральных улицах, в скверах, в банкетных залах с музыкой и пьяными плясками, с румяными тёщами и сутулыми тестями. Хотя давно надо было соглашаться на более стрессовые съёмки. Но дело было не только в этом.

Он, ёжась и сжимая оборудование в руках, шёл за казахом между лентами конвейеров, пропахших кровью, между рядами свиных туш, подвешенных на крюках. Он смотрел, как рабочие цеха в белых комбезах сортируют свежеотрубленные части туш по лентам. Смотрел и пытался не волноваться о жене, которая была в роддоме и у которой сегодня начались схватки. В общем, ему хотелось всё бросить и бежать отсюда подальше. А казах бодро и весело, почти вприпрыжку вёл его по цеху. Наконец, пришли. Он увидел пустую ленту конвейера и часть свиной тушки - место съёмки.

- А можно потом, как смонтируешь, мне переслать? Семье покажу, будут меня смотреть.

- Да, конечно пришлю. Вот, возьми, - он передал казаху бумажку со сценарием, и тот стал серьёзно её изучать, - сейчас начнём... А у меня жена рожает.

- О-о, поздравляю. Ха-ха, это хорошо, - казах был добродушен и оживлён, предвкушая съёмку.

Надо было собраться и отбросить мысли о жене. Он настроил камеру и выбрал ракурс. Казах встал за конвейер, взял нож и начал медленно и аккуратно отделять жировую прослойку от мяса. Затем перевернул кусок, начал срезать жир с другой стороны. Всё это Глебов снимал. Снимал очень хорошо, с разных ракурсов. Просил повторить, если какое-то движение не получилось в кадре.

Он давно зарекомендовал себя как хороший специалист по съёмкам. И руководство завода ему очень хорошо заплатило. Он должен был в течение месяца снять обучающие видео для сотрудников завода. "Как разделать спинную часть тушки", "Как правильно отделить корейку" и ещё целая серия подобных видео. Вообще, он был опытный оператор. Он многое взял из методов киносъёмки. Лавстори, свадьбы, реклама - всё это он снимал по-киношному. Это выгодно отличало его от конкурентов, и ему больше платили. Все близкие им гордились, даже и он сам немного. Конечно, он постоянно говорил жене, что это всё подёнщина, что ему пора воплотить старые мечты в жизнь и заняться настоящим искусством. Жена, конечно, очень волновалась, ей никогда не хотелось, чтобы он бросал такое хлебное дело, как свадьбы. Было много споров и частая бессонница. Он закрывал глаза, пытался хотя бы во сне представить, как он снимает какой-нибудь художественный фильм, работает над эстетикой света, цвета в кадре. Творит другую реальность, творит искусство. Но сон всё не приходил. В итоге к рассвету, за пару часов до будильника, он проваливался в мутную безысходную дрёму. Просыпался и снова шёл снимать свадьбу. А потом снова всего несколько часов тревожного сна. Иногда бессонница отступала. Он видел во сне темноту. Потом снова мечты о художественных съёмках бередили его ум и сердце. Это случалось, когда он получал крупный и дорогой заказ на съёмку. И снова наступала бессонница... "И точка невозврата ведь ещё не пройдена..."

Сегодня снимать было тяжело, как никогда. После трёх часов работы всё прямо-таки валилось из рук. Он вроде бы отснял достаточно материала. Конвейеры во всём цеху наконец остановились - пора обедать. Добродушный казах повёл Глебова в столовую.

В большой отполированной столовой было тесно: датчане, норвежцы, русские, казахи, поляки - хотя людей было не очень много, все были огромны, широки в плечах и ростом не ниже 180 см. Подходили с подносами, набирали сытные обеды, аккуратно рассаживались, ели неспешно, с меланхолическим видом.

Казах ел быстро и был очень доволен съёмками.

-Слушай, а ты не знаешь, никому на корпоратив музыка не нужна? Свадьба, корпоратив, может, праздник какой... У меня своё оборудование. Недорого возьму.

-Хм... - ему кусок в горло не лез, он не отрывал взгляд от своего мобильника на столе. Его ведь предупреждали, что с ней могут быть проблемы.

- Эй, слышишь?

- ...Что? Музыка? Я не знаю, вроде никому не нужна. Но у меня есть один знакомый, тамада, - он достал ручку и на обратной стороне бумажки со сценарием написал телефон тамады, - Вот. Звякнешь ему. Может, ему понадобится. Но не факт, у него там свои ребята с музыкой.

- Спасибо. А я вот недавно занимаюсь. Дай, думаю, подработаю. Внукам на праздник накоплю...

Зазвонил мобильник. Ну, что там? Как она?... Кто?... Мальчик?...Здоровый...Ох-х...

Он случайно разлил свой кофе. Даже немного ошпарился, но не заметил. Он попрощался, поблагодарил казаха и уехал к жене.

Немного позже он решил заняться преподаванием, всё-таки он опытный оператор и может многому научить. С того самого дня он уже спал спокойно.

14.12.2015.