ЛИ

Яна приоткрыла окно, и свежий ночной воздух ворвался в прокуренную кухню. К бубнящему радио фоном добавился шум автомобилей с улицы.

-Да уж, похолодало. Ты будешь ещё кофе? Сейчас сделаю, - она принялась готовить очередную порцию кофе.

На замызганном столе стояла початая бутылка коньяка, кружки с остатками кофе, пепельница. За столом сидела уже захмелевшая Лиза. Она тяжёлым взглядом обводила тесные апартаменты своей не то, что бы лучшей, но подруги. В очередной раз. При чём каждый раз, когда она это делала, какой-нибудь обыденный предмет здешнего интерьера открывался ей по-новому. И тогда пьяная и задумчивая Лиза начинала пристально вглядываться и изучать его. На этот раз это были золотистые настенные часы, оформленные как наручные. Старая вещица. Ей кто-то говорил, что при Петре Первом секундных стрелок не было. И даже минутных. Хм.

- Нет, всё-таки ты права. Лучше быть мёртвой, чем изуродованной. И даже если и быть изуродованной, то только будучи мёртвой, - Яна разлила кофе по кружкам и села за стол, - Правильно, что сразу сбежала. Неизвестно, что у него там в голове.

- И везёт же мне на таких идиотов, - Лиза не отрывала остекленевшего взгляда от часов.
- Но ты ведь говорила, что сразу же раскусила его.
- Да, но мне показалось... Понимаешь...

При каждом свидании с новым человеком, Лиза старалась соблюдать одно важное для неё правило: в общении с человеком, надо всегда стараться понять его недостатки. А если недостатки простительны, то можно и к достоинствам переходить. В случае с последним её молодым человеком, она как-то сразу была насторожена. Она дала ему номер телефона, но намеренно перепутала цифры. Она считала, что уже избавилась от него, но в тот же день он вдруг заявился к ней домой. Она совсем растерялась. Только и нашлась, что спросить, следил ли он за ней. Но он с улыбкой ответил, что всё как-то случайно получилось. Он вновь пригласил её, и она согласилась. Сегодня вечером они встретились, и ей не пришлось искать в нём недостатки. Он сам их продемонстрировал в полной мере. Она так и не поняла, почему он вдруг заплакал, заистерил, а потом достал из куртки кухонный нож и закричал «Либо ты, либо я! Выбирай! Я не хочу без тебя, а ты без меня не будешь!». Она испугалась и тут же убежала от него. Так она оказалась у Яны в этот вечер.

- Может, это я виновата?... Может, это я так влияю на парней... - Лиза пыталась засмеяться а не заплакать, и худо-бедно, но у неё это получалось. Она наклонила голову к правому плечу, и её тёмные густые волосы спрятали её лицо, кажется, от всего мира.

- Да перестань. Психов на свете много. Мне вот тоже не везло, но я-то ведь нашла Сашу. И ты своего человека найдёшь. Или он найдёт тебя. У нас тут какой-то бомж убил ту собаку бродячую, здоровенную. Слышала?

-Угу, - Лиза вытирала слёзы. Она потрогала прыщ, который на её маленьком носу показался ей сейчас огромным.

-Слава богу, хоть кто-то это сделал. Мусор вынести было страшно. Из соседней девятиэтажки тоже жаловались. Саша пробовал отравить. Но не получалось. Какая же она была огромная.

Лиза допила кофе, шмыгнула носом и встала из-за стола.
- Ну, пойду я, наверное.

- Чего? Куда ты пойдёшь? Транспорт не ходит уже. Оставайся. У Саши смена, мне одной скучно.

- Мне надо с утра пораньше дома быть. Трубы чинить приедут.

-Ну, тогда давай такси вызовем...

Такси уже ожидало её у выезда из переулка, когда по пути Лиза вновь встретила его. Сходу признался, что да, он следил за ней и тогда и сейчас...

***
Циферблат лежавших рядом часов был без стрелок. Трещина проходила как раз по цифре 12. Хм. Всё время теперь пора обедать. Глеб как раз обедал. Точнее, ужинал. Он сидел в широком проёме между двух маленьких, обитых железом, старых гаражей на окраине двора. Грыз мороженные пельмени и запивал пивом. Заслужил всё-таки. Кто-то из местных наградил его за убийство этой огромной шавки.

Глеб не помнил, сколько уже прожил в этом заброшенном гараже. Но ему нравилось здесь. Около своего гаража, в этом проёме отдыхать ему тоже нравилось. Это был всеми забытый уголок двора. То, что ему нужно. Ему нравились все эти замшелые осколки кирпичей, мокрые жестянки в чешуйках ржавчины и маленькое деревце, растущее среди всего этого. Нравились потемневшие и терпко пахнущие слои листвы, лежат здесь чёрт знает какую осень! Нравились даже все эти почти не выцветшие упаковки Лейс и баночки из-под Пепси старого дизайна 90-х годов. Даже прогнившие мокрые доски, из которых теперь растёт молодая зелёная трава. И остов старого «Запорожца», стоящий неподалёку, как довершение всей этой композиции с гаражом Глеба в центре. Всё это знакомо ему с детства. Беспризорного детства. Вот за такими-то гаражами он прятался от милиции и работников детдома. За такими-то гаражами он впервые попробовал алкоголь, наркоту, первый секс, вдохновлённый бразильскими сериалами, которые он видел через окна первого этажа. Почти вся его жизнь прошла в подобных декорациях.
Сохранилось воспоминание о том, как они, шайка мелких беспризорников выхаживали и кормили беременную собаку в одном из заброшенных гаражей. Глеб ещё помнит, что когда собака ощенилась, щенков было много, штук восемь, но собака съела трёх или четырёх. Он и остальные дети испугались и убежали. Больше они не возвращались к той собаке.

Глеб знал, что скорее всего не проживёт и двух дней. Встреча с огромной шавкой закончилась для него несколькими глубокими укусами, которые уже начали нарывать. Но ему было отрадно, что произойдёт это именно здесь. Отрадно было вернуться к началу. Но ведь был и другой, короткий, отрезок жизни, когда он познакомился с местной учительницей. Она подкармливала его, скрывала от детдомовских служб,  у неё он научился читать, хотя уже в довольно позднем возрасте. Даже прочёл что-то из Кэролла и Эдгара По. Он стремился учиться и был небезнадёжен, несмотря на свою беспризорность. Всё перемешалось, когда его сбила машина и он получил травму головы. С тех пор он постепенно терял и друзей и человеческий облик. Забылось и чтение, и учительница. Но всё же в итоге, он здесь, в мире своего детства. Он вернулся к началу, и это его очень радовало. Горели фонари, и ему было уютно ужинать в своём уголке. Ему бы только напоследок поделиться едой с псами, ведь он такой же бродячий пёс...

Он уже залез через дыру в свой гараж-будку, чтобы поспать, расстянувшись на грязных матрасах, среди старых инструментов. Его поднял какой-то шум и говор снаружи. Он выглянул и увидел за своим гаражом странную картину.

В свете фонаря, на фоне ржавой и отставшей железной обшивки, среди листвы, мусора и кирпичей какой-то тощий дёрганый паренёк раздевал труп темноволосой девушки. В зубах у паренька был нож, и всё это походило на жертвоприношение.

Недолго думая, Глеб взял кирпич и вылез из гаража. Из окна второго этажа доносился Шопен...

*
Паренёк вот уже пятый час портился в мусорном контейнере. Получилось всё далеко не с первого удара. Температура поднималась, и сил оставалось всё меньше. Глеба одолевала жуткая судорога. Было совсем плохо, но он решил во что бы то ни стало сделать хорошую могилу для этой красивой бедняжки. Весь его уютный кусок мира был навсегда разворочен. Ну и пусть...  Сил почти не оставалось. Он положил девушку в импровизированный жестяной гроб на свои мягкие матрасы. Она была невредима, не считая синих следов на шее. Глеб аккуратно спустил гроб в яму и стал засыпать его землёй. Через некоторое время он остановился. Дрожа и тяжело дыша, он вспомнил, что не знает, как её зовут. А надгробие нужно. Обязательно. Он пытался припомнить что-нибудь из прошлой жизни, из прочитанных книг. Одичавший разум что-то припоминает... Смутные воспоминания о красивой и мёртвой... Взял кусок жести и стал интуитивно чертить на нём букву «Л». Затем «И». Дальше уже не смог... Ли.


14.10.15