Игра на Иссе Часть 3, глава 3

3. Сутки девятые.
Было уже позднее утро, когда Сергей очнулся. Он лежал среди огромных камней на песке, с пасмурного неба срывались редкие капли дождя, дул лёгкий бриз.
- Вот чёртовы лю, - автоматически сказал он фразу, невысказанную перед провалом сознания, почёсывая затылок.
Или это ему приснилось? Сергей вдруг задумался: уж не приснилось ли ему всё это? Он вспомнил туннель в скале, вспомнил сладострастные утехи, вспомнил огромного, словно гора, задонганца. Или этого не было? Сергей совершенно не мог отличить фантазии от реальности, как будто он был наркоманом со стажем. Ему казалось, что его напоили каким-то отваром, но никаких признаков лю вокруг не было, совершенно ни единого следа. Он задрал тельняшку и посмотрел на живот: да, вот он залатанный шрам от ножа, жаль, что теперь его нет – ножа, в смысле. Переведя взгляд на искалеченную руку, ему вдруг едва ли не впервые в жизни захотелось пожалеть себя – настолько неказисто она, кое-как выгнутая, смотрелась. Что теперь ей делать? Теперь Сергей полноправно может считаться инвалидом войны.
«Ладно, не раскисать!» - одёрнул он себя. Надо осмотреться.
Сергей залез на камень и осмотрел округу. Впереди – на севере – его ждала холмистая местность, позади остались горы, оттуда же доносился едва слышимый шум реки. Далековато его лю оттащили.
Пора в дорогу. Сергей вновь пожалел о бессмысленной растрате времени – проснись он раньше, ему бы не пришлось догонять свою команду. А сейчас, скорее всего, именно это и придётся делать. Он спрыгнул на песок и побежал меж скал в сторону океана, прислушиваясь ко всем звукам, определяя их источник, ибо теперь, когда он был в шаге от команды, буквально пройдя через ад, совершенно не имело смысла погибать, по неосторожности наткнувшись на противников. Каковые, надо полагать, особо не будут вникать в тонкости его положения, а посему...

…Путь был недлинным и вскоре Сергей оказался практически у океана, до которого было не более трёх километров. Забравшись на камень, он осмотрел местность впереди: далее лежала серо-золотистая полоска голой песчаной поверхности, окружённая с обеих сторон холмами. Полоса эта выводила к лазурно-голубой глади; вид был словно с открытки. Южные горы остались далеко позади.
Теперь остался последний штрих всей этой «одиссеи» - настал момент истины. Как подсказывала логика и интуиция, Сергей должен был встретить команду примерно в этом месте, но, как подсказывал и опыт, не всегда можно полностью полагаться только на интуицию. Но других данных не было, поэтому волей-неволей приходилось тратить какую-то часть нервных клеток на догадки. «Ладно, - решил Сергей, - подожду полчаса. Если они уже прошли мимо, то в любом случае чтобы их догнать придётся идти «наперерез». Тут уж полчаса не сыграют большой роли». Выходить к океану безоружным и неприкрытым, без возможности спрятаться от врагов, появись они откуда-нибудь, ему совершенно не хотелось. И он остался лежать на камне, наблюдая за юго-восточными холмами. «Эх, и бинокля нет, вот неудача», - раздосадовано подумал он.
Гелиум уже зашёл в зенит и изрядно припекал спину и затылок, лучи его игриво сверкали на волнах океана, будто зазывая окунуться в них, и заливали всю долину ярким светом; Сергей же терпеливо ждал отведённый им самим срок. Интересно, а что же ему всё-таки предпринять, если он не встретит парней? Перед отправкой всю шестёрку чётко проинструктировали касательно «плана Б»: в случае потери возможности продолжения участия дойти до условленной точки, не вступая в бой (в случае нахождения у Башни – максимально оперативно покинуть место операции), дождаться его завершения и улететь с планеты на «шаттле» в расположение эскадры ЗКФ.
Конечно, перед ним не стояло дилеммы: быть или не быть, идти или бросать всё это к чёртовой матери, но он точно знал, что не прибегнет сразу же к исполнению инструкции, если сейчас не встретит парней. Он так же чётко знал, что, как минимум, дойдёт до Башни. А будет ли сражаться, да хотя бы за тех же лю, он не знал. С одной стороны, лю – гуманоиды с намёком на близость к Человечеству, и уж лучше пусть победят они, чем те же задонганцы, эти чудовища. Да и грех упускать шанс установления отношений уже здесь и сейчас; могут ведь потом и наверху спросить: «Что делал? Чем руководствовался в выборе действий?» Хотя, с другой стороны, что там эти игры в войну и дипломатию, да и кто он сам такой? Вчерашние договоры о ненападении нельзя назвать большой политикой, и в итоге всё будут решать на том же «верху», а тебя выставят крайним. В общем, поди пойми, как быть: чтоб и инициативу проявить, и себя не скомпрометировать. Вот уж он в последнее время и без того мало инициативы проявляет! Сергей никогда раньше не испытывал таких трудностей во время операций; до этого всё было ясно и просто: он знал врагов, знал объект ликвидации/спасения, знал союзников, а здесь уже замешаны межпланетные отношения. В общем, всё решится в последний момент у Башни.
Но всё решилось раньше. Сергей напряг зрение до рези в глазах: на холме мелькали точки. Затем они цепочкой вышли на открытую местность, короткими перебежками стали двигаться по побережью. Да, это они, это их строй, и он возликовал! Один побежал вперёд, остальные – чуть поодаль за ним, двое остались прикрывать. Теперь – марш-бросок.
Сергей спрыгнул с камня и помчался к своей команде, не особо экономя силы, лишь бы поменьше времени быть без прикрытия. Вот, парни его заметили: шедший первым ринулся с пущей прытью к противоположным холмам, остальные упали на песок, чтобы прикрывать спину Сергея. Практически сразу, как его заметили, кто-то усиленно замахал ему рукой, указывая, куда бежать, и Сергей свернул в нужном направлении.
Странное ощущение зародилось у него ещё в тот момент, когда он только увидел ребят; сейчас, на бегу, он несколько раз поворачивал голову, чтобы посмотреть на них, и каждый раз не верил своим глазам. Он перебрал в уме все варианты, начиная от самых глупых, заканчивая явно несбыточными догадками, но отказывался понимать, почему парней было четверо! Бег вдруг будто замедлился, секунды превратились в минуты, от ощущения шока Сергей потерял концентрацию и на едва держащих ногах добрался до деревьев, где его ждал Макс.
- Что с тобой? - спросил тот, глядя с недоумением на своего друга, тяжело дышащего, опёршегося руками на колени. – Что с волосами?
Сергей махнул рукой.
- Уйди за деревья, - сказал Макс, а сам лёг на землю прикрывать своих товарищей, которые по цепочке перебегали к нему.
Сергей уселся на песок под сенью высокого ветвистого дерева, обхватил руками колени, уставившись в землю. Вскоре все члены команды были по эту сторону долины, и стояли вокруг Сергея, выжидательно глядя на него. Он очнулся, посмотрел на молчаливых товарищей, поднялся. Одновременно испытав и омерзительное облегчение, и горечь утраты.
Харрисон.
Этого весельчака с мальчишеской, слегка недоумённой улыбкой, просто отличного парня не было среди парней. Они стояли и смотрели на Сергея. И выражение их лиц, их взгляды говорили в эту минуту о многом, что подытожил Сатт. Он подошёл к своему другу, и они обнялись.
- Спасибо, брат! – сказал Сатт. – Спасибо, что выжил и дошёл.
Всегда тяжело терять друзей и хороших товарищей, но потеря близкого человека, коими были Макс и Джорин, была бы не сравнима, поэтому, Сергей и испытал что-то вроде душевного облегчения, ведь эти двое были ему братьями; да, это было низко, но он так чувствовал, хотя и горевал искренне по Джону.
- Как это произошло? – спросил Сергей.
Сатт посмотрел в сторону, откуда они пришли и, глядя в даль, заговорил:
- Когда пронеслось стадо, мы толком не собрались, не поняли, кто где, вышли на тропу. Джон был до этого как раз… слева от тебя, и думал, что ты его прикрываешь. Ну и пошёл смело. А тут справа, откуда ни возьмись, иллидики или кто там, бес их разберёт. Мы пока подоспели, Харрисона уже изрешетили всего, если бы ты не свалился с обрыва – был бы на его месте. Получилось, что пять секунд, что нам до него были, оказались для него роковыми. А потом, когда поняли, что и тебя нет, тогда уже подумали, что Игра для нас закончена.
- Наказали? – спросил Сергей.
Сатт отвернулся в другую сторону.
- Да, а что толку? Джона-то не вернёшь… Окружили и скинули их с обрыва. Никто не выбрался. Проверили даже. Это они стадо на нас пустили, хитрые сукины дети.
Сергей посмотрел на восток, где теперь располагалась Башня. Увы, печальную весть принесла долгожданная встреча.
- Ладно, бери оружие Джона. Герхард, - Сатт кивнул Бергеру. Тот снял с плеча автомат, достал из-за ремня пистолет и боеприпасы, передал их Сергею.
Экипируясь, Сергей спросил:
- Сколько ещё идти?
Сатт повернулся к нему, вид у него был задумчивый. Только сейчас Сергей увидел, что лицо его друга было испещрено морщинами, как будто постарело лет на 15. Точно такими же стариками выглядели и остальные.
- Что с рукой? – спросил Сатт, как будто только что заметил. Он действительно внимательно разглядывал Сергея, даже подошёл и попытался легонько согнуть его руку. – Что с тобой произошло?!
- Срослась так, - ответил Сергей, высвобождая руку.
- Как?.. – ошеломлению Сатта не было предела.
Сергей цокнул языком.
- Потом расскажу, - отмахнулся он. – Сколько до Башни?
Он поймал подозрительный взгляд Сатта на себе и с раздражением спросил:
- Ну что ещё?
- А с волосами что?
Сергей машинально запустил пальцы в жёсткую шевелюру.
- А что с ними?
- Ты… почти весь седой, - проговорил Сатт.
Сергей опустил руку, закрыл глаза и сокрушённо покачал головой.
- Я не знаю, - после всего, что произошло, он уже спокойно принял новость о том, что ещё и поседел. После чего? Да мало ли: не было, после чего? – Сатт, отвлекись на другую тему, прошу тебя. Сколько осталось?
- Н-немного, около двадцати, завтра уже на месте будем. Ты готов?
Сергей вздохнул и кивнул.
- Собрались, парни! В цепочку через два метра, Герман – замыкающий! Вперёд, - скомандовал Сатт, и команда двинулась между камнями, по холмам, по-над обрывами и голубым океаном.
Вскоре океан остался за спиной: команда пересекала реденький лесок, в котором деревья росли из узких щелей между камнями, орошаемыми многими ключами и поросшими мелким мхом. Крысы да ящерицы разбегались от землян, прячась во всевозможных норах, хотя команда продвигалась максимально тихо. Несколько раз Сатт останавливал группу, парни рассредоточивались по укрытиям, ожидая нападения врага, когда какая-нибудь птица с шумом взлетала с дерева или раздавался другой подозрительный звук. Ведь ни с того, ни с сего они редко раздаются. Но кроме траты нервов и времени, ничего не происходило, и команда продолжала путь, медленно, но неуклонно двигаясь на подъём. Путешествие подходило к концу: не более, чем через двое суток парни будут на пути домой, вскоре Исса останется в прошлом – не более, чем страницей, перелистывающей очередную главу. Можно сколь угодно долго рассуждать о значимости всего происходящего здесь, о том воздействии, которое, несомненно, окажет на будущую жизнь каждого из этой пятёрки Исса, но для воинов издревле гораздо большее значение имеет просто вернуться домой: к своим семьям, домашним заботам и кратковременным радостям спокойной жизни. Что ж, это естественные желания каждого солдата – вернуться в родные пенаты. И так же естественно было, что, при всём этом, для них не стояло каких-либо иных приоритетов кроме выполнения возложенной на них задачи, хотя было очевидно, насколько неясные у неё шансы на успех.
Странно, думалось Сергею, что все эти мысли лезли в его голову. Ещё более странным казалось то, что он никак им не сопротивлялся. Так на нём сказывалось нервное напряжение всех проведённых на Иссе дней; возможно… впрочем, в остальные варианты, покрытые вуалью мистики, он не верил. Но отчего-то ему было совсем не так спокойно, как в первый день. Он украдкой посмотрел во время вечернего привала на Макса: тот выглядел совершенно спокойным, хотя уж чему-чему, а внешнему виду доверять совершенно не стоило. Разговоры велись на отвлечённые темы, как будто нарочно обходя грядущую бойню у Башни. Но в какой-то момент Сергей подумал, что окончательно свихнулся, и это уже попахивает паранойей, и решил принять всё так, как есть и не выдумывать того, чего не видит!
Сатт вовремя прервал его мысли:
- Серж, пойдём – прогуляемся, - сказал он и отошёл от места стоянки команды. – Оружие оставь.
Сергей немного помедлил, но последовал за товарищем без оружия. Они отошли.
- Герхард заметил свиго час назад. Надо бы наведаться, почтить вниманием, - сказал Сатт. – Тебя, как самого опытного среди нас по переговорам, я хочу взять с собой.
- Ну, идём, - коротко ответил Сергей.
Тогда понятно, почему не стоило брать оружие. Раз свиго, то это очевидно – эти ребята поймут приход к ним в гости с оружием весьма буквально. Идея у Сатта возникла правильная, но, чёрт возьми, Сергей в душе не чаял, как с этими свиго разговаривать. Насколько он знал от Куэрто, представители этой расы были импульсивны и непреклонны в своих суждениях, поэтому редкому дипломату хватало воображения и выдержки, чтоб провести результативные переговоры, и Сергей с пессимизмом оценивал шансы на успех.
Земляне осторожно пробирались в кромешной тьме, ориентируясь при помощи приборов ночного видения и собственных ушей. Небо было затянуто облаками, изредка раздавались обычные звуки представителей местной фауны – шелест пробегавших грызунов да «кукование» птиц.
Кажется, впереди послышался характерный шум стоянки; Сатт, шедший впереди, подал рукой знак к концентрации внимания. Если это действительно стоянка свиго, а всё говорит, что это именно она, то сейчас наступает самый ответственный момент – не угодить в ловушку. Ибо хорошо известно от Брайана, что свиго – великие мастера засад и обороны, и именно здесь самый удачный случай для того, чтобы остаться живыми. И всё же, земляне прямиком в неё угодили. Не успели они сделать и несколько шагов после локализации лагеря, как неизвестно каким образом двое свиго очутились позади людей. Те обнаружили это только когда у их горл захолодели ножи. Один из свиго, тот, что был за Саттом, прошипел какую-то тарабарщину. Сатт попытался завязать конструктивный диалог, сказав на их родном языке слова «друзья», «мир» - некоторые из тех, которым парней научили на Земле, - но свиго, казалось, совершенно не был расположен к общению. У Сергея возникло непреодолимое желание воткнуть нож своего захватчика в него же самого, но он понимал, что в этом случае уж точно долго не протянет, ведь его товарищи далеко, а товарищи свиго – где-то рядом.
- Ну давай же, сделай, что ты задумал! – прошипел Сергею на ухо свиго.
«Да тут что, все будут читать мои мысли, что ли?!» - подумал Сергей с раздражением.
- Свиго, я – командир, я – старший! Мне нужно видеть вашего старшего, - произнёс шёпотом Сатт.
- Я – старший, - ответил тот, что был за Сергеем. – Чего хочет подобный?
- Было бы удобнее, если бы мы говорили о деле, глядя друг другу в глаза, - проговорил Сергей.
Свиго убрал нож от горла Сергея и слега толкнул его вперёд.
- Пусть подобные идут вперёд, - сказал он.
Через минуту они были в лагере. Несмотря на нестихший гнев после недружелюбного приёма, Сергей ещё раз восхитился рейнджерскими навыками свиго: они выбрали место для ночлега таким образом и в таком месте, что все производимые из него звуки приходили, если слушать на расстоянии, как будто бы с другого направления – ведомые щелями в скалах, они указывали на несуществующие источники. Само собой земляне были дезориентированы, когда пробирались, опираясь на них.
Людей встретили пронзительными взглядами. Трое свиго стояли возле костра, двое вышли из-за спины и стали рядом с ними. Сергей оглядел их: все они были лысыми, на голове их вообще имелся минимум растительности, за исключением того, кто назвался старшим – у него была узенькая чёрная бородка и по две косых полоски густых коротких волос того же цвета на щеках. Зато виски и лбы их были расписаны высокохудожественными татуировками, различавшими, должно быть, их по старшинству в зависимости от сложности рисунка. У них были жёсткие черты лица, их чёрные глаза (что было особенно заметно в свете костра) имели невероятно большие зрачки, почти заполнявшие площадь собственно глаз. Одеты они были в чёрную форму, различить что-либо на которой было невозможно. Что-то было в их суровости, неподвижности и контрасте белых лиц и чёрного обмундирования завораживающее и грозное, особенно, в их вожаке с его экзотической бородкой и расписной башкой. «Выглядят стильно», - подумалось Сергею. Сами земляне стояли с присущей им выправкой, не думая как-то подобострастничать, Сергей даже скрестил на груди руки.
Похоже, свиго не собирались выступать перед гостями с приветственной речью. Молчание прервал Сатт. Взглянув на товарища и получив одобрение в виде движения бровью, он произнёс:
- Я, командир команды Земли, приветствую своих собратьев по оружию.
Свиго стояли непроницаемы.
- Мы желаем предложить команде Свиго альянс на время боя у Башни.
Старший прервал землянина поднятой ладонью.
Он что-то сказал своим, в ответ получил пару фраз. Язык их был грубым, с обилием шипящих звуков и резких интонаций.
- Подобный считает, что такое возможно? Подобный осмеливается такое предлагать нам? – с удлинением гласных и варварским акцентом спросил вожак.
Свиго засмеялись.
- А почему такое не возможно? – спросил Сатт.
- Как может подобный равнять себя со свиго? Он считает себя, по-видимому, великим воином, - продолжал вожак, саркастически скалясь.
Похоже, Сатт решил сегодня быть дипломатом до конца, поскольку и это оскорбление он проглотил.
- Ты не видел нас в бою, ты не знаешь о нас ничего! Может, не стоит судить так, как делаешь это ты?
- Подобный может быть свободен, - махнул модный бородач и повернулся к землянам боком. – Уходи сейчас – и мы тебя не пристрелим.
Наконец, терпение Сергея кончилось, и он дал волю гордости:
- По-видимому, великий свиго считает себя воином! – произнёс он, подойдя к костру и тыкая пальцем в собеседника. – А, может, ему нужны лишние глаза и руки, чтоб уберечь его от меолов, когда те окажутся у него за спиной? Я уже умею с ними обращаться, мне здесь не раз довелось, а ты?
Сатт незаметно взял своего друга за локоть, призывая не накалять обстановку, но Сергей одёрнул руку. Свиго резко, словно сорвавшийся с цепи пёс, устремился к землянину, уткнувшись в его лоб своим, долго смотрел в его глаза, затем процедил:
- Подобный, видимо, уже сговорился с белокурыми лю, поэтому он так смел.
Опять последовал непродолжительный обмен репликами на тарабарщине свиго.
«Фашисты, - подумал, не спуская взгляда с огромных глаз свиго, Сергей. – И выглядят как фашисты, и ведут себя точно так же!»
- У нас на планете не ведут разговоров с белокурыми. Подобный хочет союзника – он его нашёл, что ему ещё?
- Мне нет дела до ваших отношений, - сказал Сергей, в свою очередь подавшись на свиго. – Мои разговоры с ним – моё дело! У нас на планете говорят: «Хороший союзник тот, с которым нечего делить». Пока у Башни будут другие враги, нам нечего делить, кроме врагов. Ты согласен?
Он толкнул свиго лбом в лоб, чтоб тот отошёл – его дыхание на своём лице ему стало противным.
Инопланетянин фыркнул и грубо толкнул землянина в грудь, Сергей устоял и едва сдержался, чтоб не двинуть наглецу в челюсть. Оба стояли с искажёнными от гнева скулами и испепеляли друг друга взглядами. С уверенностью можно сказать, что руки чесались у обоих в равной степени – лишь какие-то неведомые нити сдерживали их от того, чтоб не поубивать друг друга.
Свиго заговорили друг с другом. Затем раздались смешки, их вожак резко принял непринуждённую позу и сказал:
- Пожалуй, это будет интересно – посмотреть, как подобные спасут свиго от меолов. Мы сразу приготовим наши спины к защите, - он рассмеялся, имея в виду, что земляне окажутся неспособными к их прикрытию.
Сергей лишь бросил:
- По рукам!
- Подобный может быть свободен, - проговорил свиго и вновь отвернулся.
- Земляне не свободны, они уходят, - чётко, с расстановкой произнёс Сергей, развернулся и пошёл к своим. За ним последовал и Сатт.
- Ну, сссуки, - прошипел Сергей.
- Что? – переспросил Сатт. Потом, догнав его, с запалом заговорил: – Серёжа, у тебя, никак, жар? А то ты, по-моему, охренел до полной бессознательности! Ты чуть нас не похоронил там, дружок.
Сергей развернулся и резко схватил своего друга за ворот. Но тут же отпустил.
- Сатт, знаешь, что? У меня до этого были головняки, чёртова Башня всё время нервы делает, эти говнюки, ведущие себя как последние нацисты, и ты ещё будешь отчитывать?! Ты представляешь, как меня уже тошнит от всего этого дерьма? Знаешь, иди-ка ты… - он отвернулся и пошёл дальше, попутно испуская целый поток площадной брани в адрес свиго. Поведение их задело его настолько сильно, что желваки на щёках играли до сих пор.
- Ладно-ладно, гордость – это прекрасно, но оставил бы, если такой обидчивый, дело угробления нас на другой случай! – пробормотал Сатт, поправляя смятую одёжу.
Они добрались до своего лагеря, и только там Сатт сказал Сергею, что отчётливо видел, как напрягались мышцы у их вожака, и как не один раз его рука опускалась к поясу, на котором, вполне вероятно, висело оружие. Сергей с удивлением это услышал – он попросту не видел этого, т.к. в плену праведного гнева ничего не замечал.
- Итак, - сказал Макс, - у нас теперь два союзника. По крайней мере, мы так думаем, что два. Но ты уверен, что этим типам можно доверять? Из ваших рассказов ясно, что они могут засадить нам сразу же, как только мы повернёмся к ним спиной.
Сергей, сидя у костра и потягивая воду из фляги, ответил за Сатта:
- Придётся прикрывать зад… - пожал плечами он. – Не волнуйся за это, им собственные же убеждения не позволят так сделать, Макс.
- В смысле? – недоверчиво спросил его друг.
- В прямом! Что за дурацкий вопрос? Готов побиться об заклад: их понятия о достоинстве и чести не дадут так поступить – видел бы ты, с каким презрением их вождь соглашался с нашим предложением!
- Да. Не лю, - произнёс Сатт.
- Ну и что? – спросил Макс. – Не хочу показаться глупым, но я не вижу связи между презрением и доверием. А?
- Ну, хорошо. Лю – рационалисты и весьма тонкие стратеги, - начал Сергей. – Они видели выгоду в нашем альянсе – они её нашли, все довольны! Тут всё ясно? Свиго считают нас существами второго сорта. Хотят посмотреть на нас: равны ли мы «высшим существам», - Сергей усмехнулся. – Именно поэтому они и не засадят нам, как ты выразился. Два разных подхода к решению одной проблемы. Кстати, по-моему, слишком многие на этой планете считают ниже себя убивать нас в спину. Или мы – массовый аттракцион?..
- С чего ты взял? – спросил Герхард.
- Когда вчера я столкнулся с задонганцами, они меня не прихлопнули, как сделал бы… ну, скажем, ты, а только потрепали. То, что я ощутил тогда, не передать словами, но прочувствовать на себе я вам не желаю – слишком давит на психику.
- Ты ещё раз с ними сталкивался?! – все были удивлены.
Сергей пожал плечами и вкратце рассказал некоторые детали своего путешествия.
- В общем, свиго – как и эти? – уточнил Сатт.
- Примерно. Хоть и пониже уровнем, но на стороже с ними надо быть – на случай нашего излишнего успеха, - ответил Сергей. – Это факт.
- Серж, а расскажи такую мелочь: как ты умудрился уцелеть при падении? Там же высота была, что твой Эльбрус!
Сергей поморщился, былые воспоминания всплыли, но он знал, что парни проявляют не праздный интерес, и в какой-то степени просто имеют право знать всё.
- Не знаю, друзья, чудом, наверное. Сломал два ребра и руку, - Сергей выставил её перед собой.
- И где ты её зарастил? – спросил Бергер.
Раздался гогот птицы. Парни рефлекторно встрепенулись, повернули головы на крик, но тут же успокоились – после него последовал шум крыльев, и больше звуков не было.
- Хм, что-то нервными мы все стали… - пробубнил Сергей. – Не помню, для меня самого это загадка.
Он не стал вдаваться в подробности исцеления, подумав, что тогда ему точно припишут шизофрению.
- Есть подозрение, что аборигены помогли. Только ничего не спрашивайте! Я же говорю: ничего не помню, только отрывки.
- Что?! Как ты их встретил, где?
- Упал я в расщелину, когда тоты промчались; не знаю, каким образом приземлился, но кое-как доковылял на следующий день до туннеля, который был проделан сквозь гору на высоте метров 10 и вёл к океану, - Сергей не имел желания рассказывать про ночь, про принятый стимулятор. – Пока думал, как туда забраться – высоко же было – откуда не возьмись, появились тигры. Ну, с трудом вскарабкался до туннеля…
- Как, со сломанной рукой? – перебил Бергер.
- Да у меня «кошка» была. В общем, добрался, но за тиграми не уследил: один меня нагнал и по спиняке ударил, я и вырубился. Дальше было всё как во сне – размыто, хаотично, непонятно. Но очнулся я потом здоровым, хотя, вот…
Он с сожалением посмотрел на руку: не сгибается, не разгибается до конца, хорошо, что оружием можно управлять, а вот в рукопашной он уже не поучаствует, как прежде.
- Ну, чудеса! – сказал Сатт. - И что потом, где ты оружие оставил?
- Где-то у скал, с которых падал, чёрта с два его там найдёшь, - Сергей с неохотой ждал вопроса об MA1. Поэтому, когда его не прозвучало, испытал облегчение.
- Надо полагать, что и бронежилет там же. Ты понимаешь, что тебя на Земле под псизонд посадят – информация про аборигенов уникальна!
- Понимаю, - согласился Сергей.
- Мда, угодил же ты в историю, - произнёс Макс. – Ну, а потом что было, как ты с лю связался?
- А потом я уже рассказал, что было. После задонганцев, о которых я упомянул, встретил наших приятелей.
- Скорее, твоих, - вставил Макс.
- Ну да. Уходить от задонганцев пришлось рекой, спасибо лю: подобрали, обогрели. Там-то я и предложил им не стрелять друг в друга; они сначала удивились, а потом махнули рукой.
- И всё?
- А что ещё? Потом они меня напоили какой-то хернёй, я вырубился и проспал до утра. А дальше уже ничего не было: я вас дождался у побережья и всё.
«И всё», - подумал Сергей отстранённо. Завтра будет тот самый момент истины, о котором ему говорили на Земле без малого два года назад. Как он изменился с того времени. Он не знал, как, в какую сторону, но чувствовал, что он уже совсем не тот человек. Казалось бы, тот же самый Сергей Литовцев, солдат… но он не узнавал себя. Что-то треснуло в нём и, надломившись, уносило всю его душевную опору вниз. Неужели он постарел? Он был молод телом, но стар душой; куда же пропал весь его жизненный задор, вся бесшабашность и самоуверенность? Сергей подошёл к последней точке – к своей Омеге; завтра путь будет закончен, и он ничего не ждёт от встречи с, несомненно, главным событием своей жизни – боем за свой Дом. На Земле его ждала Вика, о, как же она его ждала! Он чувствовал её любовь и тоску всем сердцем, но мысль о ней не доставляла ему былой нежности и не заставляла блаженство растворяться в мыслях. Он сухо усмехнулся – он просто сильно устал; даже машины устают, что говорить о людях. Несколько дней словно несколько лет…
Сергей лёг на спину, заложив руки за голову, посмотрел в небо. Иногда звёзды появлялись меж грузно плывущих облаков и вновь исчезали. Странно: то ли это небо такое чёрное, то ли это он впадает в дрёму, теряя ощущение реальности.

…Сергею вдруг вспомнился один из моментов его жизни, причём такой момент, о котором он уже давно позабыл – был он в далёком детстве и настолько естественным для всех детей, что, само собой, при взрослении стёрся из памяти. И тут вдруг картинки начали одна за другой наплывать, оставляя неприятный осадок нежеланных воспоминаний.
Ему скоро исполнится 6 лет, через три дня он поедет в город домой после отдыха в деревне, где и отметит своё взросление. Любимые дядя и тётя обещали подарить ему модель старинной железной дороги, и он с нетерпением ждёт, когда же они приедут за ним. Он спускается в чёрный подвал достать из коробки с инструментами лазерную дрель, за которой его послал занятой дед, ступени скрипят под ним, прорезая скрипом кромешную тьму, он мужественно смирился с врезавшимися в его лицо мелкими летающими гадами. Датчик движения, как обычно, не сработал, не включив освещения, Серёжа неуверенно ступает вниз по ступенькам, перед каждой останавливаясь и неуверенно оглядываясь назад в надежде, что дедушка его окликнет и прокричит, что не надо идти, но этого не происходит, и он спускается дальше. Он не боится темноты, кое-как он убедил себя, что чудовищ вокруг нет, он даже сжал кулаки, чтоб дать в нос тому, кто на него нападёт с полки. Но больше всего маленький мальчик боится оступиться и упасть с ветхой лестницы, под которой как раз и ждёт, раскрыв свою зубастую пасть, страшный монстр. Поэтому каждый шаг он делает с огромным усилием – лишь бы не оступиться и не кувыркнуться вниз.
Вот, он нащупал на влажной, покрытой слоем паутины полке ящик с инструментами. Так, не то, опять не то. Ага, вот она! Высоковатый ящик. Серёжа поднимается на носочки, тянется изо всех сил, чтоб немного наклонить ящик; от напряжения он даже забывает про монстра, что ждёт его внизу – он хочет наклонить ящик и аккуратно, той же рукой достать дрель. Ещё чуть-чуть, ну… Он не удерживает равновесия, хватается всей ладонью за ящик, и тот падает на мальчика. От неожиданности Серёжа ступает на нижнюю ступеньку, но – что это? – она издаёт жалобный треск и проламывается, увлекая мальчика вниз! Ах, дед совсем забыл предупредить его, чтоб он не спускался ниже полки с инструментом, потому что ступени там он не успел сменить. На него сыплются инструменты, больно ударяя по плечу и голове, и сам он летит вниз, прямиком в пасть страшилищу! Но он не успевает даже закричать, как падает во тьме на жёсткий пол и глаза застилает тьма.
Он открывает очи, не чувствуя больше страха. Он есть он: высокий, взрослый, опытный. Ощущение собственного «Я» позволяет свысока посмотреть на многие вещи. Он стоит нагой меж звёзд, и свет их причудливо освещает мускулы его атлетического тела. Он неторопливо ступает по ярко-золотой, сияющей тропе, проложенной среди звёзд и туманностей. Тропа – некая эфемерная и полуматериальная субстанция – вьётся, закручивается, льётся, убегая в глубины Космоса. Вокруг себя Сергей видит тысячи светил, целые звёздные скопления, напоминающие застывшие в своём хаотичном танце клубы разноцветного дыма; он видит вокруг себя красные гиганты и спирали галактик, до которых, кажется, можно дотронуться, но они – в миллионах световых лет. Сергею хочется быть поэтом, ибо настолько красиво и божественно зрелище, представшее его взору, настолько, что сердце его кричит от великолепия мироздания; ему хочется плакать от счастья созерцания самой сути красоты. Но он пытается взять себя в руки и идти по яркому свету, который спиралью уходит – куда? – вниз, вверх? Но явно к какой-то звезде, которая кажется действительно близкой.
Оказывается, что это вовсе не звезда: Сергей присматривается и видит выпуклости на её белёсой поверхности, затемнения и всполохи. Световая дорожка проводит его сквозь Вселенную к странному предмету – статуе головы.
Сергей останавливается в кругу света перед головой и молча наблюдает за ней: губы слегка шевелятся, как будто издавая неслышимые бормотания, ноздри двигаются в такт им, глаза её закрыты – она, кажется, находится в раздумьях, словно древний философ. Неожиданно губы замирают, глаза открываются.
- Ты пришёл ко мне, пришёл долгим и тяжёлым путём, - молвит она спокойным голосом седовласого мудреца. – Зачем?
- Последнее время мне очень часто задают этот вопрос, - покачивая головой, говорит Сергей.
- Это хороший вопрос. Но что есть время? – вопрошает голова и тут же отвечает сама: - Время есть добродетель безвольного. Те, кому не к чему стремиться, выдумали время, чтоб всё само пришло к ним.
Сергей никогда не чувствовал в себе особой тяги к философии, поэтому старается отвечать по возможности просто и конкретно:
- А что для тебя время? – и, по возможности, отводя функцию говорить собеседнику.
- Для меня время – ничто, - говорит статуя. – Для тебя же оно – Бог.
- Я не верю в Бога.
- И всё же. И всё же, - размеренно произносит голова.
- А кто ты? – спрашивает Сергей.
- Я – то, за кем ты идёшь. Ты знаешь, за кем ты идёшь?
Сергей опускает взор и задумывается.
- Я не иду ни за кем… - говорит он, но запинается. – Я иду за победой.
- Зачем?
- А зачем мне идти за кем-то?
- Это хороший вопрос, - произносит статуя и застывает. Глаза её закрыты.
В неуловимый миг что-то меняется, глаза её открываются, и перед Сергеем уже голова с явным лицом женщины.
- Ты – Бог? – спрашивает вдруг Сергей, сам не веря в то, что задаёт этот вопрос, ещё секунду назад казавшийся глупым и бессмысленным.
- Что есть Бог? – спрашивает голова приятным женским голосом, полным соблазна. – Фантазия раба или вожделение короля?
- Ты – народ Иссы? – спрашивает потрясённый Сергей. Ему больше не нужен ответ.
- А кто ты и что ты ищешь?
Сергей с грустью отвечает:
- Я не знаю…
- Зачем ты тогда идёшь этой дорогой?
Статуя вновь меняет обличие – теперь это лицо с широкими скулами, выпирающим лбом и глубоко посаженными широкими глазами.
Сергей слышит в голове какие-то шорохи… ох, это слишком грубая шутка.
- Тебе незачем дальше идти. На дороге богов нет места безволию.
Сергей чувствует, как под ним гаснет свет, и круг перестаёт его держать, пропуская сквозь себя во тьму Вечности. Звёзды гаснут вокруг, петля света, приведшая сюда Сергея, испарилась, не оставив и следа былого сияния, голова тускнеет.
- Постой, Бог! Ты спрашивал, за кем я иду! – кричит Сергей второпях. – Ты спрашивал, за кем! Так вот, я иду за тобой, чтобы всё понять! И мне очень нужна Вика, я люблю её, это всё только ради неё!
Голова смотрит на него сверху вниз и произносит:
- Этот ответ лучше. Что ж, попробуй, если сможешь. Иди и ответь, зачем.
Свет меркнет, и Сергей с ужасом проваливается в бездну пустоты, где на бесконечном дне его ждёт чудовище с раскрытой пастью. С немым криком и потрескиванием в голове он падает в Вечность…
…Он падает на землю, в собственное тело, молниеносно вскакивает на ноги. Рука уже у пояса и достаёт нож, затем неуловимым движением посылает его перед собой – в горло инопланетянина – самую незащищённую часть тела практически каждого солдата. Следующий рывок – и Сергей в кувырке снимает с плеча автомат и пускает очередь во второго, снова срываясь в прыжок от вражеских пуль. Слева и справа Сатт и Макс мощными рывками уходят в стороны и тоже открывают огонь на поражение по опасно близко подкравшемуся противнику. Двое врагов, не ожидавших такой реакции, умирая, плавно оседают у скал, тело третьего распростёрто на земле, ещё трое укрываются за скалами с южной и северной сторон. Всё это происходит словно в иной реальности: мгновения, молниеносные движения, немного смазанные картинки окружающего.
- Отходи! - кричит Герман.
- Назад! – кричит Бергер откуда-то с востока из укрытия и открывает плотный огонь из пулемёта, на какое-то время задерживая наступление.
Неожиданно тело убитого противника взрывается, отбрасывая Сергея и Сатта в разные стороны, этим пользуются товарищи мёртвого и выскакивают из укрытий. Под покровом неосевшей пыли они решаются взять в свои руки инициативу, так неожиданно от них ускользнувшую, и начинают вести прицельный огонь по дезориентированным землянам. Несколько пуль попадает в броню Сатта, но на этом успехи инопланетян заканчиваются. Макс, успевший скрыться из поля зрения противника после первой атаки, не даёт врагам сделать больше одной очереди, словно в тире легко выбивая простую мишень – одного из них. Оставшийся противник и тот, что был с противоположной стороны, решают не искушать судьбу и прячутся за скалы, а затем в панике убегают подальше от этого проклятого места…