Заложники атома 2

На фото:  демонстрация 1 мая 1986 года в зараженном радиацией после Чернобыльской катастрофы Киеве (из интернета)


Конечно, меньше знаешь — крепче спишь.Но бывает, что шансов проснуться живым-здоровым при этом гораздо меньше.
Когда ты живешь поблизости от атомной станции, наверное, все же лучше побольше знать о ней. И вообще о том, как в мире обстоят дела — там, где тоже есть АЭС.
Например, в Бельгии. Одно из недавних сообщений (инт.):
«Как сообщила министр здравоохранения Мэгги де Блок, ранее зона профилактического распределения таблеток от радиации составляла 20 км в радиусе от АЭС. Теперь это расстояние увеличивается до 100 км.
Таблетки с содержанием йода призваны защитить щитовидную железу, которая страдает при загрязнении окружающей среды радионуклидами.
Глава «Партии зеленых» Бельгии Жан-Марк Нолле поддержал инициативу правительства страны о раздаче населению таблеток, но подчеркнул, что это недостаточная мера для защиты людей от возможных последствий радиации».

Кому что-нибудь известно о подобном у нас?

Но у нас, наверное, АЭС более надежные...
Насколько — можно почитать, например, экспертное заключение комиссии под руководством профессора Ростовского госуниверситета В.Т. Богучарского:. «Ростовская  АЭС размещена в зоне раздробления кристаллического фундамента на отдельные блоки. Характер тектонических движений может представлять опасность для сооружений долговременного использования». «При выборе площадки строительства  были избраны принципы не экологической и радиационной безопасности, а экономической целесообразности» (Материалы экспертной комиссии общественной экологической экспертизы по проекту Ростовской АЭС. Официальные документы. Волгодонск, 2000г.).
Это всего один из доводов ученых против строительства Ро АЭС, которые были изложены в 100-страничном этом документе. Не услышали.

В 1999 году комиссия в составе 56 ученых и специалистов Ростовской области, куда входили инженеры, строители, физики, экологи, обнародовала выводы собственной экспертизы Волгодонской АЭС. В своей работе ученые опирались на официальные документы, полученные от работников станции. Отчеты свидетельствовали о многочисленных нарушениях во время строительства первого блока.
Эксперты обратили внимание на высокую вероятность аварии на АЭС из-за возможного разрушения строительных конструкций машинного зала и реакторного отделения. Так, ученые пришли к выводу: низкое качество изготовления фундаментной плиты, свайных и бетонных работ первого блока может, например, привести к прогибу плиты реакторного отделения, а вместе с этим разорвет трубопроводы и другие важные коммуникации, даст крен сам реактор, а там уже – авария с непредсказуемыми последствиями.

Ученые отмечали недопустимую близость размещения АЭС от Цимлянского водохранилища, которое обеспечивает жителей Ростовской и Волгоградской областей питьевой водой. В случае серьезной аварии вода будет радиационно загрязнена.

Насколько соблюдались и соблюдаются все нормативы при  дальнейшем строительстве атомной станции — таких документов в открытом доступе нет. Но из нечастых публикаций в СМИ некоторое представление можно получить:

"Многих настораживают ударные темпы, с которыми второй энергоблок строили (и принимали).
– В Финляндии, – рассказывает руководитель энергетического отдела «Гринпис России» Владимир Чупров, – французская компания AREVA строит атомный энергоблок, местная надзирающая компания STUK нашла у них свыше тысячи нарушений. Не тот бетон, не тот цемент, отсутствие лицензии у сварщиков. В результате надзирающая компания требует переделки. И AREVA увеличивает срок строительства на три года! Вы можете себе представить подобное у нас?"

"Рассказы участников строительства второго энергоблока можно было бы принять за сценарий голливудского фильма-катастрофы, если бы они не были свидетельством очевидцев: монтажные работы за пределами реакторного отделения велись в авральном режиме, с многочисленными переделками, серьезными технологическими отступлениями. Конструктивные изменения согласовывались «на бегу».
– Использовали листовой металл более тонкий, чем было заложено в проектной техдокументации, – вспоминает К., – Качество сварных соединений, лицевых швов не выдерживает критики. Не везде проставлено клеймо сварщика: непонятно, кому, если что, предъявлять претензии. Были случаи, когда работы, выполненные с браком, все равно «проталкивали».
По словам моего собеседника, на АЭС экономят на всем, чем можно. Сварочное оборудование старое: работает с отклонениями, нестабильно. Даже при идеальном сварочном материале трудно ожидать хорошего качества. Для АЭС, как он рассказал, закупают дешевую украинскую сталь.
Мои собеседники вспомнили и об опыте работы по прокладке труб для кабелей к брызгальному бассейну (устройство для искусственного охлаждения циркуляционной воды).
– Использовалась труба не просто б/у, – рассказывают мне. – Когда ее клали,она была насквозь гнилая. Показали ответственному за подряд: такую трубу невозможно варить, ржавчину варить нельзя.
Тот – матом. Кое-как наложили сварной шов…".

"Казалось бы, на строительстве атомной электростанции должна соблюдаться особая дисциплина. Но не тут-то было. Работа на износ, усталость, равнодушие, «пропасть» между руководством АЭС, получающим премиальные, и сотрудниками, которые «трубят» за достаточно скромные зарплаты, дают о себе знать. Пьянство на работе – ни для кого не секрет. Пьющих держать выгодно: в любой момент их можно заставить замолчать, если вдруг начнут возмущаться. По словам моих собеседников, работники они никакие, зато следить приходится в оба глаза: чтобы не попали под движущиеся части станков (из статьи Н. Костиной — инт.).

Приведенные цитаты — это о строительстве второго энергоблока.  Есть ли основания верить тому, что третий и уже четвертый, пуск которого вот-вот ожидается, энергоблоки  строились по-другому?

Очевидно, что гарантий того, что Чернобыль  у нас вновь не повторится, нет.

Единственное, что утешает — нам уже в таком случае не придется демонстрировать, как мы счастливы идти к светлому будущему под чутким руководством партии и правительства, как это было на первомайской демонстрации в 1986 году. Когда через пять дней после катастрофы страна еще не знала о случившемся, в том числе и в Киеве, где уровень радиации превышал допустимый в сотни раз.