92. Школа даосов о процессе превращения

92.

О ПРОЦЕССЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ

Даосы все вещи разделяют на оформившиеся и неоформившиеся. Объектом их высшего знания всегда являлась сущность неоформленная, существующая вне зависимости от оформленных. На уровне действия принципа бинарности существуют либо сущности оформленные, либо неоформленные, но, в тесной связи с формами (как скажем, инь и ян). Этому разделению соответствует ещё одна пара: «безымянное» - «не имеющее имени». И действительно, легко ли обозначить словом то, что не имеет формы, лишено внешнего вида, не поддаётся измерению? Но для даосов неназванность, в отличие от европейцев, не является непознанностью, по мнению которых всё неоформленное, хаотичное беспорядочное не поддаётся познанию. Совсем наоборот: именно неоформленное даосы называют сущностью, субстратом и законом мирового порядка. В мире нет больше учения, в котором бы заведомо отказывались от познания сути и законов мироустройства, если в нём постулируется не только их наличие, но и универсальность. Именно поэтому, погружаясь в молчаливость или как ещё называют «бессловесное молчание», даосы могут мыслить «немыслимое», проникая своим умом в глубины хаоса.
Хаос является для европейцев неупорядоченным и непознанным явлением и служит как бы символом своего рода границей между познанным и непознаваемым. Но у даосов хаос рассматривается по-другому, он не является непознаваемым, также как космос или любая другая абстрактная вещь. В самом хаосе уже как бы присутствует принцип бинарности, который помогает потенциальным вещам оформляться, что можно в какой-то степени сравнить с наличием в человеке двух натур: естественной, природной, порождаемой и детерминируемой Единым (и, следовательно, истиной) и искусственной, порождаемой и детерминируемой возможными аберрациями человеческого эго в процессе жизни (а, следовательно, ложной). И для того, чтобы не следовать ложным путём, человеку нужно всегда соединяться с природой, из которой всё творится и рождается. Поэтому видение даоса всегда погружается в хаос, где он способен, как в мутной воде, выловить то, что чревато проявлением и оформлением, потому что, по мнению даосов, любая хаотичность беременна зарождением. Являясь субъектом природного хаоса, человек способен поняться до высшего творческого начала и уже, став объектом хаоса, принимать прямое участие в творчестве мироздания, реализуя те возможности, которые скрыты в этом хаосе. Но для этого, ему необходимо знать сам процесс превращения, о котором Чжуанцзы говорил так:   

 
ПРОЦЕСС ПРЕВРАЩЕНИЯ
 

Носильщик (1), Пахарь (2), ещё один Жертвы Приносящий
В одном предместье почти рядом друг от друга жили,
К ним также позже присоединился Приходящий,
Так вчетвером они потом встречались и дружили.

- "Мы б приняли в наш круг любого, кто в жизни считает:
Небытье - головой, жизнь - позвоночником, хвост - смертью, -
Они сказали, - мы б подружились с тем, кто понимает,
Что смерть и жизнь единое есть в общей круговерти".

Сказали, посмотрели друг на друга, рассмеялись,
Так познакомились они и дружбу продолжали,
И до конца жизни своей уже не расставались,
Встречаясь часто, делились знаньем о том, что знали.

Но вдруг Носильщик заболел, и Жертвы Приносящий
Отправился проведать, как того болезнь скрутила.
- "О, как величественно это! - восклицал лежащий,
То что меня в такого согбенного превратило".

Нарыв открылся на горбу, от боли извивался
Больной, а его плечи над макушкой возвышались,
Как ёж, весь скрюченный, подбородок пупка касался,
А на затылке волосы на спину опускались.

- "Жаль! Горбуном сделало меня то, что творит вещи"! -
- "Тебе это не нравится"? - спросил тот с удивленьем.
- Как может мне не нравится, когда попал я в клещи,
На что же может сетовать природное творенье? 

Допустим, одна в петуха рука (3) бы превратилась,
Тогда я должен был бы кукарекать до полночи,
Другая б в молот для кузнечных дел переродилась,
С утра до вечера махал бы ею, что есть мочи.

Допустим, что крестец мой превратился бы в колёса,
Моя душа - в коня, то сделался я б колесницей,
Иль крылья из горба выросли, прыгал бы с утёса,
И над долиной  бы кружил с орлами я, как птица.

Мы радуемся в своё время жизни обретенью,
Во всё вникая с удовольствием и интересом,
С её утратой отдаём себя исчезновенью, 
Нам остаётся в жизни следовать лишь за процессом.

Кто временем своим доволен и его веленьем,
К нему не будет доступа ни радости, ни горя,
То называли древние от уз освобожденьем,
Иль раствореньем без остатка во вселенском море.

Кто может развязать себя, не связывают вещи,
Вещам вокруг ведь никогда не одолеть природу,
Как может мне не нравиться, когда попал я в клещи,
Зачем же вечно мне держаться за свою свободу"?!

Услышав это, согласился Жертвы Приносящий,
Друзья выздоровленье друга с нетерпеньем ждали.
Но тут вдруг снова заболел другой друг Приходящий,
Он задыхался перед с смертью, дома все рыдали.

Тогда прикрикнул Пахарь, на домашних рассердившись:
- "К себе он возвращается, к чему эти стенанья"!
Сказал он умиравшему, к дверям прислонившись:
- "О, как величественно в мире всех вещей созданье!

Что из тебя получится? Как снова ты родишься?
Куда тебя отправят? Кем ты станешь в круговерти?
Быть может, в печень крысы, умерев, ты превратишься?
А может, насекомым станешь после своей смерти"?

- "Куда б сыну идти отец и мать не повелели,
На Запад или на Восток, в мир бодрствующий иль спящий,
Он должен подчиняться, чего б чувства не хотели,
Быть только тем, чем должен стать, - ответил Приходящий. -
 
Для человека силы холода и жара больше,
Чем все его родители, с кем был всегда счастливым.
Приблизят если силы смерть, а я хочу жить дольше,
Посмею их ослушаться, то окажусь строптивым.

Мне не в чем упрекнуть их, ведь они снабдили телом
Мою в мире субстанцию, в тело душу вдохнули,
Жизнь израсходовали, занимая разным делом,
И упокоив, в состоянье прежнее вернули.

Всё то во мне хорошее, что жизнь мою вершило,
Что наделяло меня счастьем и благополучьем,
В конце жизни моей прекрасной смертью завершило,
Перед уходом одарив друзей увидеть случаем.

Литейщик, металл плавя, вдруг услышит из горнила:
"Хочу мечом быть как по форме, так по содержанью"!
Что он подумает о том, в печи что пробурлило?
Считать металл плохим у него будут основанья.

И ныне если побывал кто в форме человека,
Тому вдруг скажет, формы кто вещей всех отливает:
"Хочу вновь человеком стать, мне не хватило века".
Что о нём скажет творец вещей, кто всем управляет?

Земля и небо - как котёл плавильный и безмерный,
Процесс созданья - вечный наш литейщик, жизнь дающий,
Куда б я не отправился, я - в мире вездесущий,
Усну и вновь проснусь, увидев мир наш многомерный".


Примечания

1. Носильщик (Цзыюй) - изучавший Дао, заболевший и ставший калекой.

2. Пахарь (Цзыли) - собеседники здесь люди скромные, один из них калека, но все они показаны настоящими мыслителями.

3. Это, как и следующие предложения, своей нарочитой нелепостью подчёркивают мысль Чжуанцзы о стихийности процесса создания вещей. Они направлены против конфуцианского учения о "воле Небес", а также лишают оснований сближения древнего даосизма с буддизмом, с его догматами о переселении душ как о воздаянии за жизнь предшествующую.

В «Дао дэ цзине» учение о природном и искусственном воплощается в концепции о коренном различие «пути человека» и «пути природы» («небесное дао»): «Небесное дао отнимает у богатых и отдаёт бедным то, что у них отнято. Человеческое же дао – наоборот: отнимает у бедных и отдаёт богатым то, что отнято». Поэтому так важно для даосов отличать «знание созданного природой» от «знания созданного человеком. В самом человеке, согласно Чжуанцзы, есть и «тянь» - природное и «жэнь» - человеческое. Тянь воплощается в форме человека «син», а жэнь - в его самости «шэнь». Таким образом шэнь является синонимом искусственного своеволия человеческого эго. По мысли Чжуанцзы, человеку, который «оседлывает человеческое и отвергает природное», берёт за основу самость и отбрасывает форму, ни в коем случае нельзя доверять высшую власть. Этот тезис служит для даосов предельным выражением того зла и вреда, к которому приводит несоответствие человека законам природы; соответствие же человека природе достигается тогда, когда он способен «не добавлять к дао посредством своего сердца, не помогать природе посредством человеческого».  Об этом Чжуанцзы говорит в своей притче «Утерянное благо».

УТЕРЯННОЕ БЛАГО
 
Когда Конфуций с Лаоцзы ещё всё живы были,
Они встречались и вели друг с другом разговоры, 
О справедливости и милосердье говорили,
Обычно их беседы все заканчивались спором.

- "Провеивая мякину, глаза всем засоряешь,
Работу если эту делаешь с большим усердьем.
Когда кусают комары, всю ночь не засыпаешь,
То ж самое - со справедливостью и милосердьем, -

Промолвил Лаоцзы в беседе, полный огорченья, -
Сейчас к ним по вине вашей приковано вниманье,
Нет смуты больше, чем печаль и сердца возмущенья
От справедливости и милосердья пониманья.

Когда бы силы прилагали вы, если б старались,
Чтоб простоты своей страна совсем не потеряла,
И чтобы все к природным свойствам своим возвращались, 
Всё делали б вы, чтоб её не расшатать начала.

К чему же бьёте в барабаны вы сейчас так рьяно,
Как будто поиски пропавшего ведёте сына,
Народ весь к этим поискам зовёте неустанно,
Мне не понятна ваших огорчений всех причина.

Ведь лебедь бел не потому, что он привык купаться,
И ворон чёрн не от того, что каждый день чернится,
Цвета своею простотой лишь могут отличаться,
Величие ж не от того, что кто-то им гордится.

Когда иссяк источник, рыбы, в луже собираясь,
Дыханьем и слюной друг другу влагу отдавали,
Так помогали всем они, от засухи спасаясь,
Но лучше б они, плавая, друг друга забывали".

Конфуций после встречи той три дня провёл в молчанье.
Когда ученики от ожидания устали,
И о причине молчанья допытываться стали,
О встрече рассказал он им с одним лишь замечаньем:

- "Я видел в нём дракона ныне, что в клубок свернулся,
Тело его расправилось, узор образовался,
Затем он в Небеса к жаре и холоду взметнулся,
В эфире пребывая, их дыханьем наслаждался.

Я наблюдал за ним, дыхание перехватило,
Полёту удивляясь, рот раскрыл от удивленья,
Его сужденье на струенье света походило,
Которое в душе лишь вызывало восхищенье".

Услышав слова эти, с ним Цзыгун (1) искать стал встречи,
В конце концов, их встреча состоялась в скромном зале,
Спросил Цзыгун его пред тем, как слушал его речи:
- "Учитель, почему же мы основы потеряли"?

Сказал даос: " Я стар и приближаюсь к завершенью,
О чём же меня, юноша, ты спрашивать собрался"?
- "Я слышал, - тот сказал, - вы осуждаете правленья,
Но каждый царь и предок справедливым быть старался.

По-вашему, средь тех, кто правит, мудрых не бывает,
Они по-разному же Поднебесной управляли,
И каждого по-разному в народе прославляют,
Но все правленья их вы никогда не одобряли".

- "Ты думаешь по-разному страной все управляли?
Сядь ближе, я тебе поведаю об управленье, -
Сказал даос, - они основ гармонии не знали,
Поэтому в неё всегда вносили разрушенье.

Лишь Жёлтый Предок приводил сердца к единству, правя,
Тогда все одинаково друг к другу относились,
При Высочайшем родственников продвигали, славя,
Среди народа родственные чувства появились.

Тогда и стали проявлять к своим лишь уваженье,
И кумовство в правлении тогда определилось,
С тех самых пор и началась борьба за положенье,
Во всех делах людских соперничество зародилось.

При Молодом Драконе сердца многих изменились,
В их душах страсти поселились, родились желанья,
А с ними у людей мечи с оружьем появились,
Для примененья находились их обоснованья.

Разбойников убийства не являлись преступленьем,
На роды разделились все, и стали появляться
Конфуцианцы и моисты со своим ученьем,
Никто не мог уж в стороне от этого остаться.

От них и зародились правила всех отношений
Между людьми, они и с жёнами ввели порядок,
Нет хуже ничего в гармонии тех ухудшений,
С тех самых пор в людской морали наступил упадок.

Разрушили устои своим знаньем всем в народе,
И разрушенье всех моральных качеств продолжают,
Покой же обрести не сумев в собственной природе,
Они себя ещё и мудрецами называют.

О чём тут скажешь?! Их мораль ведёт к уничтоженью,
Ученье и правленье их вредит всем поколеньям,
Они бесстыжие все и достойны осужденья".
Цзыгун, застыв на месте, слушал речь ту с изумленьем.

Пояснение

1. Цзыгун - любимый ученик Конфуция.

(продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович