2. Театр поэзии

Нельзя не вспомнить, что именно в те времена Саша увлёкся театром.

Театр поэзии, который тогда создавался Любой Ермолаевой, стал для него своеобразной отдушиной. А Любу Ермолаеву я знала давно: мы с её мужем Юрием Шушковским когда-то вместе подрабатывали – принимали экзамены в сельхозинституте. А Люба была студенткой сельхозинститута, потом участницей институтского театра Шушковского – одного из самых известных в Омске театральных коллективов в то время. И вдруг Саша оказывается у неё в театре. Он увлечён сценой, он отдаётся этому, проявляет какие-то особые способности. Вначале я только слышала отзывы об этом от других людей, но сама пока туда не ходила.

И вот посмотрела один спектакль – «Пять вечеров», где Саша играл главную роль. И без ложной скромности скажу: как он исполнял эту роль – это действительно было нечто!

Из рецензии В. Луговской «Под управлением любви»:

Спектакль «Пять вечеров» – зрелая, выверенная сердцем и опытом работа театра и его режиссёра Любови Иосифовны Ермолаевой. Она сумела увлечь любителей поэзии не только поэтическим творчеством больших мастеров, но и пробудила в них желание играть на сцене, любить в театре всё – от главной роли до самого незначительного дела. <…>

«Александр Горбань – очень интересный актёр, обладающий прекрасными сценическими данными: высокий, с выразительным умным лицом, богатым оттенками голосом.

Ильин в его исполнении не просто неудачник (не окончил института, не стал, как его товарищ, главным инженером, работает шофёром на Севере), а человек с неуютом в душе, болезненно самолюбивый. Он подсознательно шёл к этой встрече и боялся её, боялся разочаровать Тамару тем, что не сумел подняться над обстоятельствами жизни, талант растратил, а себя не нашёл. Актёр намного моложе своего героя, но это возрастное различие не ощущаешь: так проникновенно и глубоко передаёт он переживания Ильина. Играть любовь, когда главное не в словах, а во взглядах, интонациях, жестах, улавливаемых чуткостью влюблённого человека, в двух шагах от зрителей, наверное, было бы трудно даже опытным профессиональным актёрам, ибо легко в таких обстоятельствах растеряться, сфальшивить, но даже в труднейшей по взлёту, по эмоциональности финальной сцене и А. Горбань, и Т. Петрова оказались на высоте».

Режиссёр театра Любовь Иосифовна Ермолаева вспоминает:

– Впервые я увидела Сашу Горбаня в 1970 году, получилось это так. Работала я тогда уже в театре поэзии при ДК нефтяников, и меня пригласили в соседнее 56-е профтехучилище, где ребята ставили к какому-то празднику сценическую композицию, пригласили эту композицию подправить – короче, помочь в постановке. Делалось это у них, помнится, в библиотеке, туда я и пришла. Ребята сидели, читали свои тексты, показывали мне, что у них уже есть наработанного. Вот тогда-то я и обратила внимание на высокого, симпатичного юношу. Мы тогда не только читали стихи, но ещё и разговаривали. Я почувствовала – парень-то думающий. И он какой-то, чувствовалось, интерес к тому, что я им говорила, тоже проявил. Читал он хорошо, и я пригласила его приходить в наш театр. Приходи, говорю, это же рядышком...

Когда он пришёл впервые, поговорили поподробней, узнала – кто он, что он. И дело пошло. Он как-то сразу стал активным участником нашего театра, а вскоре – так просто украшением наших литературных композиций. Брали мы тогда поэтов, громко звучавших для того времени, – Маяковского, Светлова, например. Маяковского он прекрасно читал, и память у него потрясающая, просто профессиональная.

Затем мы выпустили спектакль «Соляной бунт»” по Павлу Васильеву, он принимал в нём активнейшее участие. Весной спектакль был готов, и именно тогда мы получили звание народного театра.

Саша был мощный лидер в нашем творческом коллективе. Хотя люди все у нас подбирались интересные, как-то не задерживались у нас те, кто по-настоящему литературой не интересуется, не активен. Одним словом, нестандартные подбирались у нас ребята – Сергей Денисенко, Светлана Жиденова, Лариса Дубинина, Люда Репина и её муж Володя Мальцев, он тогда работал во Дворце осветителем. И вот даже на фоне такой незаурядной публики Саша чем-то выделялся.

Сначала он ходил к нам, продолжая учиться в училище, Саше обязательно надо было его закончить. А потом поступил на работу, потом – в институт. А к нам всё продолжал ходить. Здесь же встретил свою будущую жену Олю, она у нас аккомпанировала в каком-то спектакле, подбирала для нас музыку. Тогда они и познакомились, вскоре и поженились. Во всяком случае, когда Саша играл в спектакле «Пять вечеров», они уже были мужем и женой, это я хорошо помню.

Лет ему было в общем-то не так уж много, но выглядел он взрослым человеком, мужчиной – и не только потому, что высокий и широкоплечий, а просто чувствовалась в нём какая-то внутренняя взрослость. Почему, допустим, он так глубоко проник во внутренний мир главного героя «Пяти вечеров»? Да потому, что такой отчасти была и его судьба – гонения, неприятности – многое внутренне состыковывалось. Потому и успех такой был у спектакля, мы довольно долго его играли.

Саша в то время очень поддержал и театр, и меня. У меня тогда были серьёзные домашние неурядицы. Помню, он иногда специально, чтобы привести меня в душевное равновесие, успокоить, прогуливал меня по набережной, надо, говорил, тебя прогулять...

Особо хочу подчеркнуть, что Сашин аналитический ум, его способность проникать в суть явлений тоже нам помогали. Взять постановку того же “Соляного бунта”. Тогда читателю только-только был открыт его автор, до этого мы не знали Павла Васильева, т.к. он надолго был искусственно вычеркнут из отечественной литературы. Так вот Саша как бы логически просчитывал ходы будущего спектакля, много думал над ним, и очень этим всем нам помог. Я говорю о глубине прочтения.

Тут сказывалось, видимо, и то, что он сын Деборы Яковлевны – одной из самых умных женщин тогдашнего Омска. О её глубоком знании литературы, эрудированности, нестандартности среди интеллигенции ходили легенды. Дебора Яковлевна приходила на наши спектакли, что-то даже, кажется, писала о нашем театре, как-то я давала ей для этой цели дневник театра.

Помню и такой случай. У нас в семье собака жила – породы колли. И вдруг она потерялась, мы все в отчаянии, особенно сын Юра. Тогда Саша быстро организовал всю нашу труппу на поиски, и собаку нашли. Это, возможно, пустяк, бытовой случай, но мне он запомнился.

Много времени он проводил тогда в театре. Я так вообще днями и ночами в нём пропадала, и он часто приходил – не только в то время, когда был непосредственно занят. Думаю, ему тоже интересно с нами было, ведь, повторяю, ребята подобрались в то время хорошие, нестандартные. А он был лидер, прирождённый лидер. Во многом именно он в те годы задавал нам направление, увлекал той или иной идеей.

Мы часто собирались у меня дома, чаи распивали, песни под гитару пели. Он внутренне был повзрослее многих из ребят. Ребята наши в основном были к вопросам общественным, политическим инертными, интересовались чем-либо, кроме искусства, мало. Он же к тому времени понимал гораздо больше многих. Мы мельком знали его студенческую историю, почему вдруг он попал из Новосибирского университета в профтехучилище. Но подробно об этом не расспрашивали. А он сам говорить на эту тему не стремился, потому что видел: все мы целиком в поэзии, в театре. Иной раз ребята интересовались его математическими устремлениями. Саша что-то говорил на эту тему, но тут я абсолютно ничего не запомнила, просто ничего в этом не смыслила.

Постепенно Александр стал всё больше времени отдавать своим научным занятиям, ходить к нам с такой же регулярностью ему уже не удавалось. Но мне он запомнился очень погружённым в театр.

Он, безусловно, был тогда в театре первым – по силе, по голосу, по уму, по размаху. Думаю, что и сам Саша тоже кое-что для себя у нас почерпнул – причём не только одно актёрское мастерство, может быть, тут нужно брать шире – творческое отношение к окружающей нас жизни.

Я иногда думаю – а что было бы, пойди и дальше Саша по театральной линии? Наверняка из него получился бы хороший режиссёр – голова-то светлая, и организаторские способности незаурядные. По актёрской линии он вряд ли пошёл бы, все-таки актёр – человек зависимый, у него меньше возможностей свою самостоятельность проявить. А это не в Сашином характере, ему прямой путь был бы идти по режиссёрской стезе. Но жизнь, его талант учёного увели его совсем в иную сторону...

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/09/08/1684