По ту сторону Алой Реки. Глава 17

Часть 3

Новый мир



Вот мы и подошли к основному отличию человека от вампира. Вампиры – одиночки, объединяющиеся лишь внешне. На деле каждый преследует свои цели, каждый по-своему заполняет вечность. Люди же – будто единый организм, вечно обновляющийся. Даже без письменности они умудряются передавать потомкам огромные пласты знаний. Что же станет, дозволь мы им фиксировать знания на бумаге?

Да, у человека нет в запасе вечности, но у людей она есть. Люди сильнее вампира, ибо вампир один, а людей множество. Не будучи частью человеческого общества, вампир обречен познавать мир, опираясь лишь на себя. За каждым из людей – миллионы живых и миллиарды отживших. У вампира есть предел, как и у человека, но у человечества предела нет. В тот день и час, когда люди осознают свое могущество, они найдут способ усадить вампиров в клетки.

Герцог Освик Вэссэлот «По ту сторону Алой Реки»



Глава 17

Следы


– Опять вонь на всю избу развел, – ворчала с печи старуха. – Шел бы на улицу со своей пакостью, пока пожара не случилось.

Староста Тирмад не слушал. Сидя за столом, потягивал крепкую самокрутку. Взгляд прикован к окну. Пусто на улице, солнце еще только-только поднимается. Пустота таилась и в сердце старика. С каждым днем он все грустнел и мрачнел, чувствовались годы.

– Не мое это, – вздохнул Тирмад. – Зря взялся.

Старуха что-то пробурчала, Тирмад поморщился. Давно перестал воспринимать ее, как человека. Так, мебель говорящая, навроде скрипучего стула. Выбросил бы, да привык.

Тирмад вспоминал Лакила, прежнего старосту. При нем деревня жила, к нему ходили за советом, его уважали и боялись. А Тирмад? Старик затянулся в последний раз, пальцы смяли окурок и отщелкнули в сторону. Никто не приходил к нему. И ничего-то Тирмад не делал. Сначала обрадовался власти, ходил по деревне, расправив плечи, покрикивал. А потом вышел случай с Исвирью, и все закончилось. Как бы повел себя Лакил? Да при нем такого и быть-то не могло!

Вытряс кисет на бумажку. Мало табака осталось, всего на раз. «Вот и меня тоже ненадолго хватит», – подумал Тирмад, сворачивая папироску.

В дверь постучали. Тирмад вздрогнул, бумажка полетела на пол, рассыпался табак.

– Вот гадство! – воскликнул староста. – Кого там несет в такую рань?

– Небось, беда какая приключилась, – проскрипела старуха.

Тирмад распахнул дверь. Угрюмая гримаса превратилась в радостную улыбку, которая в свою очередь сменилась широко раскрытыми глазами и ртом. Тирмад схватился за сердце. Руки дернулись закрыть дверь, но гость уже вошел внутрь.

– Санат, – захрипел Тирмад. – Как же... Вы... Ваше величество, я...

– Здравствуй, Тирмад, – наклонил голову Кастилос. – Здравствуйте, Овака, – обратился он к старухе.

– Пошел ты отсюда прочь, кровосос окаянный! – каркнула та. – Мало поглумился над людьми?

– Ты что? Ты что? – с кулаками бросился на нее Тирмад. – А ну захлопни пасть свою вонючую! Да я тебя своими руками в колодце утоплю!

Сказав про колодец, староста спохватился. Лицо перекосилось, ноги задрожали.

– Прости, кормилец наш! – шлепнувшись на колени, завопил Тирмад. – Не ведаем, что говорим, глупые мы, темные! Прости!

В дверь просунулся Аммит. Посмотрев на Тирмада, усмехнулся:

– А тебя здесь уважают!

– Не лезь, пожалуйста, – попросил Кастилос.

– Как скажешь. А все ж-таки спор ты проиграл, так что давай, не затягивай.

Кастилос подошел к Тирмаду, коснулся его плеча.

– Хватит тебе, старик. Пошли, сядем.

Во главе стола развалился Аммит. Закинув руки за голову, он принялся раскачиваться, с удовольствием внимая скрипу стула. Тирмад сел спиной к окну, а Кастилос – напротив.

– Меня интересует Левмир, – перешел к делу Кастилос. – Что тебе известно о его местоположении?

– Местопо... чего? – захлопал глазами Тирмад.

– Мой друг хотел спросить, где пацан, – перевел Аммит. Кастилос покосился, но смолчал.

– А! Так это... Не знаю я. Тут его нету.

– Это понятно, – поморщился Кастилос. – Расскажи лучше, где он, по-твоему, есть. Не может быть, что паренек ни разу не пришел проведать деревню.

Тирмад с оживлением закивал.

– Было, было! Заходил буквально вот вчера! А я ж, старый пень, не знал, вот и не спросил, чего он, да как...

– Вчера? – Кастилос наклонился вперед. – А потом куда делся?

– В лес! В лес он ушел, и девчонка с ним какая-то! – Тирмад несколько раз ударил кулаком по столу, заверяя в честности.

– Как выглядела девочка? – насторожился Аммит.

Кастилос фыркнул.

– Думаешь, у него их выводок?

– Подростки есть подростки, – развел руками Аммит. – Ну, давай, стукни еще разок по столу и расскажи о девчонке, – поторопил он старика.

– Как она выглядела? – забормотал Тирмад. – Не знаю... Издалека ведь смотрел. Невысокая такая, чуть выше плеча ему. Волосы длинные, без шапки была даже, хотя мороз немалый.

– Цвет волос? – наседал Аммит.

– А пес его знает... Непонятно как-то. Блестели, будто золотые, а...

– Хватит, ясно. – Аммит рубанул рукой воздух. В глазах читалось удовлетворение. Жестом предложил Кастилосу продолжать.

– Куда они потом ушли? – спросил тот.

– В лес пошли, вон туда.

– Сказали, где живут?

– Да нет... Я ведь и не говорил почти. Там они с Саквобетом чего-то сцепились, он, может, знает.

– Саквобет? – Кастилос нахмурился. – Ладно, допустим.

Аммит поднялся из-за стола, но Кастилос уходить не торопился.

– Расскажи, как Исвирь, – попросил он.

Тирмад затрясся. Взгляд начал бегать, перепрыгивая с места на место, избегая лишь Кастилоса.

– Исвирь, – пробормотал Тирмад. – Нету ее больше.

– Чего? – Кастилос вскочил, отбросив табурет в сторону. – Что значит «нету»?

Тирмад еще больше стушевался, едва под стол не залез.

– Померла, стал быть, коли нету, – прошептал он.

– Что, мать твою, состарилась, что ли? – рявкнул Кастилос. – Говори, когда спрашивают!

– Пожар ведь был...

– Да брешет он тебе все! – закаркала Овака, так и лежавшая на печи. – Пожар, как же!

Тирмад завизжал, как ребенок:

– Молчи! Молчи, старая! Убью!

– Убивец нашелся! – Старуха зашлась хриплым смехом. – Ты иди вон Саквобета убивай, коли смелый такой.

Кастилос отвернулся от Тирмада и подошел к печи. Злобные желтые глазенки старой женщины вперились в него без всякого страха.

– Ее убили?

– А сам как думаешь? – Овака сплюнула. – Саквобет и порешил бедную. Из-за тебя ведь, кровосос! Спутал девку, да сбежал к своим бездельникам, бросил ее.

– Убью-у-у-у! – простонал Тирмад.

– Ишь, завыл! – ощерилась Овака. – Только выть и может. Староста еще!

– Ты это точно знаешь? – не отставал Кастилос. – Саквобет убил?

– А то кто же? Вся деревня знает! Он, скотина такая! Нажрался, как кувшин, да и сжег девку в сарае.

Кастилос прислонился к теплому боку печи, глаза закрылись. Даже острая на язык Овака промолчала, увидев, как побелело его лицо. Аммит положил руку на плечо спутника.

– Убери, – процедил сквозь зубы Кастилос. Рука исчезла.

– Тирмад, – проговорил Кастилос, не меняя позы. – Я освобождаю тебя от должности. Пусть люди сами выбирают нового старосту. Если в этом есть еще какой-то смысл.

– Думаю, никакого, – вставил Аммит. – Лучше уж выкатить все запасы выпивки, да погулять напоследок.

Кастилос развернулся, сильные пальцы вцепились в ворот плаща Аммита.

– Я молчу, – улыбнулся тот. – Ни слова больше, клянусь Алой Рекой.

Оттолкнув его, Кастилос повернулся к Тирмаду.

– Найди мне хорошую веревку.



***



Саквобет проснулся от грохота. Оторвав голову от липкой, вонючей подушки, уставился красными слезящимися глазами на прямоугольник дверного проема. Дверь, вынесенная ударом, лежала на полу, а на ней стоял...

– Ты, сука, – просипел Саквобет, нашаривая штаны.

Штаны оказались в противоположном углу. Кастилос, проследив за взглядом Саквобета, подобрал их двумя пальцами и бросил хозяину. Руки тряслись, завязывая пояс, во рту горело.

– Дай-ка воды, – махнул рукой Саквобет.

В следующий миг на голову выплеснулась целая кадка ледяной воды. Из груди Саквобета вырвался дикий вопль, он подскочил, готовый разорвать Саната, но вместо него увидел улыбающегося старика.

– Аммит, – представился тот, отбросив кадку к двери. – Просто Аммит, без титулов. Но ты можешь называть меня: господин Аммит.

Саквобет перевел взгляд на Кастилоса. Тот стоял угрюмый, будто размышлял о чем-то. В руках появилась толстая веревка. Такими привязывали лошадей, чтобы не срывались.

Аммит повернулся к спутнику.

– Ничего, если я начну? – Указал на Саквобета.

Молчание и неподвижность. Аммит кивнул.

– К делу, – сухо сказал он, толкнув Саквобета на лавку. – Посиди, сосредоточься. Отвечай коротко и по делу. Где Левмир?

На красном, распухшем лице парня появилась надменная улыбка.

– А, тоже денег захотелось?

– Пожалуй, я отступлю немного от первоначального плана и полюбопытствую: это ты о чем? – Аммит оставался невозмутимым.

– «О чем!» – передразнил Саквобет. – О мешке монет, который Эрлот обещает за Левмира, о чем еще!

Аммит не скрыл удивления. Повернулся к двери.

– Думаешь, он...

– Нет, – мотнул головой Кастилос. – О принцессе он не знает.

– Но тогда почему...

– Об этом мы поговорим, когда закончим тут.

Аммит весело прищурился.

– О, да ты знаешь что-то такое, чего не знаю я? А мне все больше нравится наше приключение! Но вернемся к пыткам.

Саквобет, вновь ощутив к себе внимание, буркнул:

– Хоть дверь прикрой, ты! Мороз же, снег несет. Это вам, упырям, все равно, а мне холодно.

– Я и смотрю, даже руки трясутся, – посочувствовал Аммит. – Ничего, холод бодрит тело и дух, а с похмелья так и вовсе лечит лучше любого рассола. Поверь, я тоже за свои годы успел многое попробовать. К тому же ты скоро согреешься, обещаю.

Аммит подмигнул, и Саквобет непроизвольно улыбнулся в ответ. «Нальет!» – мелькнуло в голове. Запасы бормотухи истощились минувшей ночью, как и деньги, а до донации еще две недели.

– Где Левмир? – повторил вопрос Аммит.

– А черт его знает, – сказал Саквобет. – Вчера приходил. Я его поймать хотел, но меня сзади чем-то огрели. Отрубился, в общем...

Аммит улыбнулся.

– Моя милая И! – воскликнул он. – Я знал, что смогу тобой гордиться! Так бы и расцеловал эту мелкую шкодину.

– Поторопись, – сказал Кастилос.

Саквобет поднял на него мутный взгляд.

– А ты-то чего со мной не разговариваешь? Стыдно, что ли?

Аммит поднял руку одновременно с движением Кастилоса.

– Стоп! Дай мне закончить. Если тяжело – подожди снаружи.

Кастилос отвернулся к стене, скрипя зубами.

– В общем-то, ты прав, – снова обратился к Саквобету Аммит. – Мы с ним поспорили, он проиграл, и сейчас говорить с тобой должен он. Но, видишь ли, какая незадача... Господин Кастилос молод, горяч, и порой чувства затмевают его разум. С этим легко справляться, когда сердце не бьется, но ему, видимо, кажется, что это будет нечестно по отношению к человеческой части его натуры. Короче говоря, если я уступлю ему место, ты умрешь раньше, чем скажешь то, что нам нужно услышать.

Саквобет икнул, грязная голова мотнулась из стороны в сторону. Очевидно, не многое из речи Аммита до него дошло.

– Чего вам еще надо? – зевнул.

– Что говорил мальчишка? Может быть, намекнул, где он живет? Чем занимается?

Аммиту наскучила мотающаяся перед глазами вонючая голова. Он вытянул руку и влепил Саквобету затрещину.

– А! – завопил тот. – Голова и так раскалывается!

– Скоро пройдет, – заверил его Аммит. – Ты давай про Левмира.

– Да не помню я ничего! – взвыл Саквобет, которому теперь захотелось еще и в туалет. – Не знаю! Ну, сказал, вроде, что охотой живет...

– Охотой? – Кастилос и Аммит переспросили хором.

– Ратканон! – воскликнул Кастилос. Аммит кивнул и, подмигнув на прощание Саквобету, вышел на улицу.

Саквобет перевел взгляд на Кастилоса, который, опустившись на корточки, раздувал угли в печи.

– Ну так чего, нальешь, что ли? – буркнул парень.

Кастилос посмотрел на него с изумлением, даже злость куда-то пропала.

– Чего?

– Да чего угодно! Башка трещит – спасу нет. Выпьем, да, так уж и быть, забудем.

Из печки вырвались языки огня, чуть не опалив волосы Кастилоса. Он даже не заметил этого, во все глаза глядя на Саквобета.

– Что забудем?

– Да все, – махнул рукой Саквобет. – Ну их в Реку, всех этих баб. Мы ж с тобой друзьями были, да какими! Ну и что, что вампир? Говорю ж – выпьем, да забудем. Так-то ты мужик нормальный был всегда.

Кастилос подошел к Саквобету, навис над ним. Подняв голову, человек задрожал. Будто ярко-красные уголья пылали в пустых глазницах стоявшего перед ним существа.

– Даже сейчас я не могу сдержать злость! – Изо рта Кастилоса вырывался не голос – утробный рык, где странным образом различались слова. – Одно хорошо – боли нет, когда сердце не бьется.

Саквобет вжимался в стену, губы беззвучно шевелились, из носа потекла красная капля.

– Глядя на тебя, я ненавижу себя за то, что был человеком. – Голос Кастилоса грохотал все громче. – Бесполезные твари, годные только на то, чтобы ковыряться в грязи. Ты прощаешь меня за то, что я – вампир? Я никогда не прощу тебе, что ты – человек!

Поднял веревку, но, скользнув взглядом по трясущемуся Саквобету, отбросил в сторону. Саквобет завизжал, когда холодные руки вцепились ему в лодыжку. Хрустнула кость, и визг превратился в вой. Кастилос со спокойной уверенностью сломал Саквобету обе ноги, потом пришла очередь рук.

– Вспоминай Исвирь, – сказал Кастилос, стоя на пороге. – До последнего мгновения вспоминай, мразь.

Огонь вспыхнул на ладони. Шевельнув пальцами, Кастилос направил его в печь. Пламя взметнулось, загремело. Ненасытные языки разбежались по полу, перекинулись на стены – слишком быстро для обычного огня.

– Не надо, перестань! – кричал Саквобет, пытаясь отползти от огня. – Я пьяный был, не помню даже. Да может, это и не я был-то, мало ли что в деревне болтают? Потуши!

Кастилос вернулся, но лишь за тем, чтобы взять стул.

– Спаси меня! – заорал Саквобет. Одежда начала гореть.

Кастилос вышел из дома, не оглядываясь. В десяти шагах от дома стоял с задумчивым видом Аммит. В снег рядом с ним воткнулись ножки стула. Усевшись, Кастилос пожирал глазами пылающий дом. Огонь уже прорывался сквозь крышу. Вопли Саквобета становились все страшнее.

– А ведь я мог позавтракать, – вздохнул Аммит.

– Замолчи.

– Сказал бы, что такое устроишь... Все равно ведь добро пропадает.

– У него в венах не кровь, а грязь, – нехотя сказал Кастилос.

– Это надо понимать так, что ты заботишься о моем здоровье?

Кастилос покачал головой. Нашел в кармане пробирку, выпил. Глаза посветлели, и Кастилос перестал походить на чудовище. Но запускать ли сердце сейчас? Пока он остерегся.

На пожар сбегались люди. Некоторые несли ведра, но, увидев Кастилоса, сидящего напротив охваченного пламенем дома, замирали. Вскоре вся деревня собралась у гигантского костра. Плакали дети, шептались взрослые. Саквобет уже замолчал, и Кастилос досадливо поморщился – слишком мало мучений вынес подонок.

С треском провалилась крыша. Аммит похлопал Кастилоса по плечу.

– Ты сделал все, что мог, не кори себя. По крайней мере, мы спасли стул, а это главное.

Кастилос вскочил и швырнул стулом в огонь. Представил вместо стула Аммита и даже улыбнулся. Сердце все еще стояло, Кастилос порадовался, что не испытывает человеческих чувств, когда от толпы отделились два человека.

В подошедшей паре он с трудом узнал родителей Исвири. Как же быстро они постарели. Кастилос шагнул навстречу, его глаза перебегали с ожесточенного лица женщины на потерянное лицо мужчины.

– Мне жаль, – заставил он себя произнести.

Женщина плюнула. Кастилос непроизвольно отшатнулся, и слюна угодила на куртку стоящего сзади Аммита. Тот с недоумением посмотрел на плевок. Рот телохранителя приоткрылся, готовый изречь очередную горькую шуточку, но, поймав твердый взгляд Кастилоса, Аммит смолчал. Ворча под нос, опустился на колено, принялся оттирать плевок снегом.

Сгрудившиеся неподалеку жители зароптали. Кастилос разобрал их шепотки: «Убьет! Ой, мамочка, убьет ведь ее!» Женщина вырвала руку из ладони мужчины. Кастилос проводил ее взглядом. Судя по гордо вскинутой голове, женщина приготовилась к смерти, но ни один вампир не пошевелился.

Отец Исвири смотрел на Кастилоса, по щекам стекали слезы. Хотел бы дать выход боли, разозлившись, но не мог. В глазах Кастилоса он видел ту же боль, что рвала ему сердце. Мужчина протянул руку.

– Спасибо, – пробормотал он.

Кастилос уставился на трясущуюся ладонь. Грубая, мозолистая, она не собиралась опускаться. Кастилос шагнул навстречу. Отец Исвири содрогнулся, ощутив холодное сильное пожатие.

– Никто не виновен, – прошептал он. – Виновного забрал огонь.

«О ком из них ты говоришь?» – спрашивал взгляд Кастилоса. Глаза мужчины не дали ответа.

– Примешь деревню? – спросил Кастилос, сильнее сжав пальцы.

Мужчина тряхнул головой, приходя в себя.

– Как? – чуть слышно переспросил.

– Тирмад никуда не годится. А ты что-то понимаешь. Бери.

Мужчина принялся отнекиваться, но Кастилос его оборвал:

– Что тебе теперь делать? Нет молодости, чтобы тешить себя надеждами. Пить станешь? Или сидеть, в стену таращиться? Бери деревню. К тебе все с почтением относятся.

Заслышав одобрительный гул толпы, мужчина кивнул. Холодная рука ослабила хватку.

– В городе произошли перемены, – заговорил Кастилос, обращаясь ко всем. – На троне теперь король Эрлот. Что будет дальше – об этом я знаю столько же, сколько и вы. Слушайтесь нового старосту, не делайте глупостей и, если будет на то воля Алой Реки, солнце еще взойдет над Сатвиром. Прощайте.

Затаив дыхание, селяне смотрели вслед двум вампирам, идущим в сторону леса. Такими чужими, ненастоящими казались они – в легких куртках и плащах, без шапок, будто мороз не имел над ними власти. Разжалованный Тирмад вспомнил, что Левмир тоже приходил без шапки, в каком-то тряпье. Да и та девчонка, что выскочила позднее, напоминала Эмкири-охотницу в летнем лесу. Может, Левмир стал вампиром? Нет, оборвал себя старик. Уши-то у него красные были! Успокоив себя этой мыслью, старик засвистел веселую мелодию. «Хорошо-то как закончилось! – подумал Тирмад. – Собственно, мне этот пост только поперек горла стоял. Нехай теперь другие отдуваются!»

Бодрой молодецкой походкой Тирмад направился к дому.



***



Кастилос опустился на колено перед дырой в земле. Из квадратного отверстия поднимался дымок, отвратительный запах гари стоял в воздухе.

– Неожиданно, – пробормотал он.

– Разве? – с горечью отозвался Аммит. – Надо было предположить, что Эрлот немедленно станет наводить порядки.

Он стоял за спиной Кастилоса, стараясь не приближаться к дыре, из которой так и несло смертью. Покрутив головой, Аммит досадливо сплюнул:

– Тут весь снег истоптан. Пришли целым стадом, трусливые ублюдки.

Кастилос прыгнул вниз. Аммит подошел ближе, щурясь от солнца, бьющего по глазам.

– Я не боюсь, пойми меня правильно, – крикнул в землянку. – Просто не могу видеть... То, что ты видишь сейчас.

– Все не так плохо, – послышался приглушенный голос Кастилоса. – Два обгоревших скелета, у одного череп пробит, у второго разрублен.

Прикрыв глаза, Аммит прошептал слова проклятия.

– И кто из них кто?

– Какая разница? – В голосе Кастилоса звучало равнодушие.

– Огромная. Я должен знать, пробить Эрлоту череп перед смертью, или разрубить.

Кастилос выбрался на поверхность, отряхивая черную пыль с рукавов.

– Скелеты великоваты для детей, – пояснил он. – Подростки, конечно, быстро растут, но не до такой степени.

Аммит перестал жмуриться. В глазах сверкнула надежда:

– Ратканон и...

– Не думаю, – мотнул головой Кастилос. – Я знал Ратканона. Его скелет куда как больше.

Он уставился на Аммита. Морщины на лице старика постепенно разгладились.

– Хочешь сказать, девочка жива?

– Хочу сказать, девочка и мальчик не сгорели в землянке. Их либо забрали, либо они умудрились сбежать.

Аммит посмотрел вниз и покачал головой.

– Принцесса Ирабиль, в таком месте... Знал бы отец! Что с ней могли сделать...

– Девчонка – вампир, – отрезал Кастилос. – Думаю, с ней не сделали ничего такого, чего бы ей самой не хотелось.

Кастилос мигнуть не успел, как стальные пальцы вцепились ему в шею.

– Держи свои грязные мысли при себе, понял? – процедил сквозь зубы Аммит.

Аккуратно, один за другим, Кастилос разогнул его пальцы.

– У меня нет никаких грязных мыслей, старик. И не стоит на меня кидаться. Когда-нибудь мне это надоест. Давай-ка лучше подумаем, куда они могли побежать.

Аммит пожал плечами. Голова повернулась в сторону Сатвира.

– Нет, – отверг идею Кастилос. – Левмир не дурак. Да и твоя воспитанница тоже. Осмотри ветки!

– Ветки? – озадачился телохранитель.

Махнув рукой, Кастилос быстрым шагом обошел поляну, разглядывая следы и ветви кустов. Останавливался, что-то бормотал себе под нос, трогая изломанные ветки кустов, а потом снова принимался мерить поляну шагами.

– Ну чего? – не выдержал Аммит.

– Слишком многое произошло, так сразу и не разберешь, – отозвался Кастилос. – Но понятно, что сначала прибыли двое. С ними разобрались. Вполне возможно, землянку Ратканон поджег сам. Потом они сбежали.

– Куда? – подскочил к нему Аммит.

– Множество следов ведет в этом направлении. – Кастилос указал на северо-восток. – Волчьи следы. А вот туда, – повернулся он к северо-западу, – туда ведут следы одного волка. Причем, очень тяжелые.

– Можно сразу к выводам?

Но Кастилос не спешил. Глубоко ушедшие в снег следы озадачили его. Подперев рукой подбородок, он задумался. Чуть дальше виднелись еще следы, но они могли остаться позже. Следы вели в разные стороны. Возможно, уже утром волки подходили посмотреть на пожарище, но, не найдя ничего вкусного, поворачивали вспять.

– Пожалуй, можно объяснить все просто, – сказал Кастилос. – Обыкновенный матерый волк заглянул на вкусный запах как раз когда начался пожар. Огонь спугнул его, он предпочел сбежать.

– Так говоришь, будто есть еще какой-то вариант, – насторожился Аммит.

– Есть... Напомни, Ирабиль не была толстухой?

Пылающий взгляд Аммита заменил ответ.

– Значит, она и в обличье волка не много весит. Что ж, придется идти туда. – Кастилос ткнул пальцем в северо-восточном направлении. – Готовься увидеть худшее.

Поправив под плащом сверток с книгой, Кастилос зашагал в лес. Аммит, бредя следом, проворчал:

– Они бы не стали ее убивать. Доставили бы к Эрлоту.

– Ты сам себя утешаешь? – спросил Кастилос.

– Это не утешение. Как по мне, лучше бы нам найти то, о чем мы не говорим, чем этот вариант. Поверь, я давно знаю Эрлота. Не относись король к нему с таким уважением... Жаль, не сожгли его сразу после войны. Это сейчас он герой, нарисованный на картинах. Немногие помнят, каков он был на войне, и как близко стоял от казни.

Кастилос молча шагал, глядя под ноги. Следы то сбивались в кучу, то расходились в разные стороны. Сколько же мог пробежать Ратканон? Особенно если пришлось тащить на себе Левмира. Кастилос не сомневался, что все было именно так. Подметки ботинок Левмира он изучил в день покупки, и на снегу их следов не нашел. Разве что возле землянки, и то не точно. Что касается И, вряд ли она стала бы обременять великана собой. Вилась рядом летучей мышкой.

– Идиоты, – пробормотал Кастилос. – Зачем преследовать в обличье волков? Мыши летят куда быстрее.

Следы запетляли – Ратканон резко изменил направление. Потом, кажется, оступился, но бежать продолжал. Вдруг на глаза попался трупик летучей мыши, разорванной пополам. Потом еще один, и еще. Кастилос не верил глазам.

– Это что, так просто? – повернулся он к Аммиту.

– Если они не умножали сущность, то да, – ответил тот, хмуро глядя на кровавые останки. – Если умножали... Впрочем, тогда трупов бы не осталось.

Кивнув, Кастилос продолжил путь. Солнце стояло в зените, когда дорогу перегородила изуродованная волчья туша. Аммит присвистнул:

– Да этот парень дорого продал свою жизнь!

– Не уверен, что он ее продал, – отозвался Кастилос.

– Что ты...

Аммит замолчал, увидев, куда смотрит Кастилос. Они стояли на заснеженном пригорке, а внизу распростерся кровавый кошмар.

– Ратканон вряд ли надеялся вечность водить смерть за нос, – проговорил Кастилос, не отрывая взгляда от обезображенных трупов внизу. – Он подготовил пути отхода. Смотри, внизу есть место. Если знать, куда падать, то риска почти нет. Он просто скользнул с обрыва, а эти идиоты прыгнули дальше, на ходу оборачиваясь людьми. Хотели встретить его лицом к лицу, но не заметили колья.

– А потом он просто ходил и рубил им головы, – пробормотал Аммит. – Сколько же их там... Раз, два, три...

Пока Аммит считал, Кастилос спустился. Осмотрел снег – следов Левмира не было. Ирабиль его не тревожила – девчонка вполне могла улететь куда-нибудь или раствориться туманом.

– Девятнадцать! – воскликнул сверху Аммит. – Не считая тех, что прикончил по дороге.

– Думаю, некоторые просто сбежали, – ответил Кастилос. – Судя по густоте следов, их было десятка три, не меньше. Если, опять же, некоторые не умножали сущность.

Скатившись вниз, Аммит приблизился к Кастилосу. Взглядом скользнул по трупам.

– Наверное, большинство из них еще можно оживить, – сказал он. – Дать им крови, приставить на место головы...

– Да, – вздохнул Кастилос, и на его ладони заплясал красный огонь. – Жаль, что он их сжег дотла...

– Действительно, – покачал головой Аммит, зажигая зеленоватое пламя. – Большая потеря для короля.

Два огненных шара столкнулись в воздухе, перемешались, брызжа искрами, и обрушились на окровавленные тела. Полыхнуло до верхушек сосен.

– Следы ведут дальше, – сказал Кастилос, оборачиваясь. – Идем, хватит таращиться.

Аммит неохотно оторвался от зрелища. Видно, представлял на месте одного из трупов короля Эрлота.

Вампиры вышли на укатанную дорогу, когда солнце приблизилось к горизонту. Следы исчезли. Остановившись, Кастилос задумался.

– Ну, что теперь? – развел руками Аммит.

– Теперь надо смириться с одной неприятной мыслью, – сказал Кастилос. – Видишь ли, я не знаю, в какую сторону направился Ратканон. Могу лишь предположить, что он предпочел держаться подальше от Кармаигса. Но даже если двинуться за ним туда... Там дорога разветвляется. Не угадаем сразу верную – и он ушел. Придется путешествовать по всем деревням, задавать вопросы, убивать людей, которые будут нас ненавидеть.

– Ну и что в этом такого? – ухмыльнулся Аммит. – Наша природа подразумевает...

– Наша природа подразумевает, что перемещаться быстро мы можем только после захода солнца.

– И днем тоже. Если не менять форму.

– Ты хочешь в образе волка попасться крестьянам? Или сможешь распознать Ратканона среди толпы глазами летучей мыши? Может, тебя устроит туман, который сносит дуновением ветра?

Лицо Аммита помрачнело.

– Ты прав...

– Как стемнеет – летим над первой дорогой. Если до рассвета не увидим здоровяка, превращаемся и бредем обратно, как побитые псы. Ночью снова становимся летучими мышами, берем вторую дорогу и летим до первой деревни. Из которой он уже успел бы уйти. Днем расследование. И так далее, и так далее... Если еще успеем долететь за ночь. Мыши тоже устают, причем довольно быстро.

– Что поделать? – улыбнулся Аммит. – Надо признать, я поражен твоей преданностью королю. Так рьяно выполнять приказ, когда отдавший его уже сутки как мертв...

– Дело не в преданности, – покачал головой Кастилос. – Я уже сказал: меня интересует Левмир. Этот паренек мне доверился, а я его подвел. Кроме того, на мне кровь его родителей. Я обязан помочь ему выжить. Если пожелает – обращу его. Вот и весь интерес.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/09/150


Хотите читать в удобном формате? Полную версию романа, а также бумажную книгу можно приобрести здесь: http://ridero.ru/books/po_tu_storonu_aloi_reki/