Неупокоенные души. 40 глава

     Утром, я проснулась с головной болью, может от выпитого вина или от переживаний. С радостью увидела, как на кухне бабушка сцеживает из ведёрка в кастрюлю молоко.
     - Значит подоила. И выглядит хорошо. Пугала меня просто. Но я больше не буду вечерами уходить из дома, всё. И если Игорь захочет меня увидеть, то будем общаться у нас дома. Правильно, а какая разница, есть суши в ресторане или бабушкины пироги дома, - рассуждала я.
     - Доброе утро, бабушка. От головы ничего нет? - спросила я у бабушки, прижимаясь к её мягкому боку.
     Запах парного молока ударил в нос. 
     - Не смогу я жить без этого запаха, без бабушкиных мягких рук, ласковых глаз, ворчливых слов и её любви ко мне, такой бездонной и конечно, моей любви к ней, - вдруг подумала я и сердце как-то больно сжалось.
     - С чего это у тебя голова болит? Вон, в шкафу, возьми в аптечке анальгин. А лучше горячего чаю с мёдом выпей, - недовольно сказала бабушка, а в глазах была доброта и улыбка.
     - Ты права, лучше чай с мёдом выпью, - сказала я.
     На столе стояли горячие блинчики, со сливочным маслом и творогом, сливки и горячий чай под ватным колпаком-матрёшкой, которую бабушка сшила сама.
     - И когда она всё успевает? Я бы так не смогла, - подумала я, садясь за стол.
     Бабушка сцедила молоко и села рядом со мной. Её привычку пить чай, наливая из чашки в блюдце, кусая кусок сахара, я помнила с раннего детства. И на столе непременно лежали бублики с маком. Только самовара не хватало, он уже много лет стоял в чулане. Прямо картина русских художников. И каждый раз я с восхищением смотрела на неё, как в первый раз. А платок она завязывала...
ну, как в мультике по сказке Пушкина, узелком на лбу.
     - Когда ты вот так сидишь за столом и пьешь из блюдца чай, ты на боярыню похожа, - сказала я бабушке.
     - Аха. Только боярыни ничегошеньки не делали, а я от зари до зари кручусь, не покладая рук, - возразила она.
     - Бабушка... а ты отдыхай больше. Кто же тебя заставляет? - ответила я.
     - Да нет. Пока здорова, надо больше двигаться. А ты что, сегодня никуда не идёшь? - спросила бабушка.
     - Неа. Сегодня дома буду, с тобой, - ответила я.
     - Вот и хорошо, хоть отдохнёшь. А то бегаешь, как угорелая, покоя не знаешь, - ответила бабушка.
     Убрав со стола, я вымыла посуду и решила немного поработать на компьютере, ведь скоро нужно было идти в школу. Надо позаниматься, вспомнить программу.
     Но заниматься не получилось, зазвонил мобильный телефон, звонил Игорь.
     - Привет. Как ты? - спросил он.
     - Привет. Нормально, - ответила я.
     Обыденные слова, спросил, что делаю, ответила, что занимаюсь.
     - Я хотел вечером встретиться, может сходим куда-нибудь? - спросил Игорь.
     - Вчера сходили. Я бабушке обещала, что сегодня дома буду, с ней. Обижается, что дома почти не бываю, - ответила я.
     - Ну может мне к тебе приехать, вместе позанимаемся, - предложил он.
     - Как хочешь. Я не против, - ответила я.
     Следом позвонила Светлана Васильевна, сказала, что с мужем уезжает за границу.
     - Виктор говорит, чтобы я рожала в Германии, там врачи хорошие. Говорит,  надо поехать, договориться, обследоваться. Мне же далеко за тридцать, почти сорок, он боится за меня, - сказала она.
     - Здорово. Может так и лучше, - ответила я.
     Сказав, что её не будет почти месяц, она попрощалась и отключила телефон.
     Что-то меня склонило в сон, положив руки на стол, а голову на руки, я задремала. Сон короткий, но крепкий. Во сне вижу Андрея, сына Светланы Васильевны.
     - Софья, скажи маме, чтобы никуда не ездила. Пусть рожает здесь, в своём городе. Сейчас же перезвони ей и скажи. И сына моим именем пусть не называет, - сказал он и тут же исчез, не дав мне ему ответить.
     Тут же проснувшись, я перезвонила Светлане Васильевне и передала слова её сына. Она несколько минут молчала, не зная, что ответить.
     - Значит Андрюша так сказал. Хорошо, а я уже вещи стала собирать. Как он выглядел? Весёлый или грустный? Не похудел? - спрашивала Светлана Васильевна, будто говорила о живом.
     - Нет, не похудел и весёлый такой, улыбается. И просил не называть сына его именем, - ответила я.
     - Можно, я к тебе приеду, Софья? - вдруг спросила она.
     - Почему Вы спрашиваете, Светлана Васильевна? Конечно, Вы всегда можете приехать к нам и бабушка будет рада Вас видеть, - ответила я.
     Первым приехал Игорь, следом приехала Светлана Васильевна. Поздоровавшись с бабушкой, они прошли в мою комнату.
     - Ты же вроде с моим сыном учился, верно? Я в школе тебя видела, - сказала Светлана Васильевна Игорю.
     - Да, Андрей был моим одноклассником. В день похорон я и домой к Вам приходил, и на кладбище ездил, - ответил Игорь.
     - В тот день я была в таком состоянии, что никого не видела, - печально ответила Светлана Васильевна.
     - Понимаю. Примите мои соболезнования. Андрей был мировым парнем. Его все очень любили, - ответил Игорь.
     - Да, мой мальчик был очень хорошим. Но теперь его нет, - ответила Светлана Васильевна.
     - Он всегда рядом, Светлана Васильевна. В наших сердцах, в сердцах тех, кто его любил и никогда не забудет, - сказала я, видя, что она сейчас расплачется.
     - Конечно, дорогая. Расскажи, какой он? Что он тебе говорил? - спросила она.
     Я заново рассказала ей, как Андрей пришёл ко мне и что сказал. По её глазам я видела, что она сейчас чувствует, что переполняет её сердце.
     - Значит он не хочет, чтобы я назвала мальчика его именем... ведь я думала об этом, но никому не говорила. Мой Андрюша знает мои мысли. Значит он всегда рядом, Софья. Рядом... - воскликнула она и в задумчивости присела на стул.
     Игорь стоял в стороне и не мешал нам. Вдруг в дверях появилась маленькая девочка, четырёх, ну может пяти лет. Она стояла в старенькой мальчиковой шубке и тёплой шапке, но вся мокрая. И что странно, стекавшая с её одежды вода, не попадала на пол. Будто стекая, она растворялась. Я смотрела на неё и ждала, что она скажет, что именно ей нужно.
     - Мне очень страшно и холодно. Я к маме хочу, - заплакав, сказала она.
     - Господи. Ты почему такая мокрая? Как тебя зовут? - спросила я, широко раскрыв глаза.
     - Я упала в воду, потом стала задыхаться, было страшно и больно. А теперь мне холодно и я хочу к маме, - лепетала девочка.
     Я поняла, что она видимо утонула, зимой, в мороз и утонула. Где же была её мама, почему не уследила за своей девочкой? Светлана Васильевна и Игорь, застыв на месте, молча наблюдали за мной, не мешая мне общаться с душой девочки. Они посмотрели в сторону двери, куда так пристально смотрела я, только конечно ничего не увидели и опять с любопытством посмотрели на меня.
     - Мы найдём твою маму. Ты же покажешь, где упала в воду? И где твой дом? Как тебя зовут, малышка? - присев рядом с ней на корточки, спрашивала я.
     - Не знаю, я не помню, где упала. Меня зовут Нюта, так мама меня называет. А живу я недалеко от речки, там мой дом и там тепло. Хочу к маме, - сильно заплакав, произнесла Анюта.
     Нютой её ласково называла мама. Обнять её и согреть, я конечно же не могла. Я безнадёжно посмотрела на Светлану Васильевну.
     - Что? Маленькая девочка? Господи. И она погибла... - воскликнула она.
     Игорь, так тот вообще смотрел непонимающим взглядом, казалось, он был в замешательстве, если не сказать в шоке.
     - Ей от силы лет пять, она утонула в реке. Мать наверное с ума сходит и ищет её повсюду, - сказала я.
     - Что же мы стоим? Надо отвезти девочку домой, к матери, - сказала Светлана Васильевна.
     Я посмотрела на неё с сожалением.
     - Светлана Васильевна. Как отвезти? Душу? Сначала надо найти тело ребёнка, - покачав головой, сказала я.
     - А, да-да... ты права. Бедный ребёнок. Бедная мать. Что же с ней будет? Это ужасно! - воскликнула Светлана Васильевна.
     - Что ж мы стоим? Поехали, - громко сказал Игорь, направляясь к двери.
     - Бабушка... что я ей скажу? Я же обещала... - подумала я.
     Мы вышли на кухню, где бабушка на плите варила творог.
     - Бабушка... - тихо проговорила я.
     Повернувшись ко мне, она приподняла свои очки.
     - Опять уходишь? Что ж, я знала, что ты не усидишь. Опять неупокоенная душа? Эх ты, простота. К кому, как не к тебе они бы приходили? Иди уже. Спасай загробный мир, - махнув рукой, сказала бабушка.
     Я подошла к ней и поцеловала в мягкую, морщинистую щёчку.
     - Спасибо тебе. Я скоро, - сказала я, надевая сапоги и куртку.
     Мы вышли из дома и сев в машину Светланы Васильевны, поехали в сторону реки, куда указывала малышка. Игорь сидел на переднем сидении и всё время оглядывался на меня. Анюта и я сидели на заднем сидении, вода капала с её одежды и даже с шапки, но никуда не попадала, вокруг было сухо. Девочка плакала и дрожала от холода и как ей помочь, я не знала.
     - Покажи дом, в котором ты живёшь? - спросила я у неё, когда почти за городом, мы подъехали к частным домам.
     Дом Анюта сразу узнала и пальчиком на него указала. Это был старый, обшарпанный дом, с покосившимся забором, без калитки, которую видимо просто сломали. Дверь в дом тоже была не заперта и когда мы все вошли, я просто ахнула.
     В доме был бардак, будто тут всю ночь гуляли. На столе стояли пустые бутылки из-под водки и вина, открытые консервы, уже сухой хлеб, как попало нарезанный, пустые грязные тарелки и вилки. На полу валялись старые вещи и разбитая посуда. Но не это поразило нас. На старом, грязном, рваном диване лежала молодая женщина, лет двадцати пяти, в расстегнутом халате, с оголенной грудью. Она крепко спала, видимо ночью нагулялась, рядом лежал полуголый мужчина, заросший щетиной, который одной рукой обнимал женщину.
     - Ужас! Не удивительно, что девочку никто не ищет. Светлана Васильевна, вызывайте милицию. По ним просто тюрьма плачет, - сказала я, с ужасом оглядываясь вокруг.
     - Мама пьяная, она меня не кормит, она меня бьёт и не любит. А дядя Гриша меня мучает, - сказала Анюта.
     Светлана Васильевна позвонила Сергею и попросила его приехать. Игорь, широко раскрыв глаза, смотрел на лежавших полуголых женщину и мужчину.
     - Зачем она родила? Зачем, если ей не до ребёнка? - с ужасом спрашивал он.
     Я не знала, что ему ответить.
     - Анюта, а папа у тебя есть? - спросила я.
     - Папы нет. Я не знаю. Дядя Гриша приходит и ещё много дядь приходят, а меня выгоняют, чтобы не мешала. Тётя Клава меня накормит и спать уложит, а мама гонит. Говорит, пошла отсюда. Утром я пришла от тёти Клавы, позвала маму, а она меня не слышит и я ушла гулять, - говорила девочка.
     - Я соседку, тётю Клаву позову, - сказала я, выходя из дома, запах которого вызывал тошноту.
     Тётя Клава жила через дом от дома Анюты, я постучалась, вышел маленький мальчик.
     - Позови маму, мальчик, - попросила я.
     Следом вышла женщина, лет сорока, в тёплом халате и вязаной безрукавке.
     - Здравствуйте. Вы тётя Клава? - спросила я.
     - Для кого тётя Клава, а для кого Клавдия Григорьевна. Тебе чего, девочка? - спросила она.
     - Понимаете, тут такое дело, Клавдия Григорьевна... В общем, Ваша соседка, Анюта.. она погибла. По-моему, она в реке утонула, - выговорила я.
     Женщина сразу изменилась в лице.
     - Господи! Нюта. Бедная девочка. Как же это? - всплеснув руками, воскликнула она.
    - Клавдия Григорьевна, Вы знали, что творится в доме у девочки. Может надо было вызвать милицию, представителей органов опеки? Ведь всё шло к этому и случилось непоправимое, - сказала я.
     - А ты кто такая, чтобы учить меня? Я и так её кормила, поила, одёжку давала, даже ночевать оставляла. А мать её, Верка, о дочери и не думала, - ответила женщина.
     - Конечно. Спасибо. Может быть Вам объявят благодарность. До свидания, - сказала я и ушла.
     Но женщина прибежала следом и вбежала в дом.
     - Вот стерва! Никак не угомонится, зараза. И этот кобель здесь, гад. Бил ребёнка, если не творил большего, - громко говорила Клавдия Григорьевна.
     В дом вошёл Сергей и с ним двое милиционеров. Мы вкратце рассказали, что здесь случилось. Решено было, сначала найти тело девочки и мы все отправились на речку.