петька

ПЕТЬКА
Как ни покажется странным на первый взгляд, но случайная встреча Петьки и Ульяны имела продолжение. Ульяна об этой встрече забыла начисто, а вот Петька...А что же Петька? А Петька задумался и задумался серьёзно. Настолько серьёзно, насколько позволял его нетрезвый ум. До не давнего времени он проживал с матерью в собственном доме, построенном ещё его дедом. Отец его умер вскоре после войны. Домой он вернулся тяжело раненым и, если раньше спиртным увлекался умеренно, то после войны стала алкоголиком. И, выпивая сам, пристрастил к этому делу жену. Петька выпивать стал рано, вначале из любопытства, потом из удовольствия, благо присмотра за ним со стороны родителей не было никакого. После семилетки он закончил городское ПТУ по специальности сварщик и до армии работал на заводе. От военкомата он закончил курсы шоферов и и все годы службы шоферил.
Службу Петька проходил далеко от дома В Алтайском крае, там женился и домой вернулся женатым человеком. Жену свою он любил и называл ласково – Тонечка. Была Тонечка миловидной, тёмноволосой, кареглазой молодой женщиной. Петькина мать встретила их приветливо, накрыла стол, как положено – выпивка, закуска. Были приглашены соседи и Петькины друзья. Застолье закончилось далеко за полночь. Кто не хотел пить – не пил, кто хотел – напился от души.Всё, как обычно. Вначале гости вели себя вежливо и чинно. Но, по мере частых возлияний, заметно оживились, заговорили громко и матерно, перебивая друг друга. Потом дружно запели, затем пустились в пляс, а закончилась гулянка небольшой по здешним меркам, потасовкой. Дерущихся быстро разняли, затем долго мирили, ещё дольше пили мировую. Наконец, весело горланя, гости стали расходиться по домам.
Стол заставленный пустыми и полупустыми бутылками, тарелками с неряшливыми остатками еды, вызывал у Тонечки отвращение.. Свекровь плакала пьяными слезами и, умильно глядя на молодую невестку, всё повторяла и повторяла одну и ту же фразу, как старая заезженная пластинка:
--Невестушка ты моя, золотко ты моё, посиди со мной. Ведь я твоя свекруха. Давай мы с тобой выпьем, золотко ты моё.
Тоня потерянно стояла посреди комнаты.
--Да заткнёшься ты наконец или нет?!—взорвался Петька, -- иди в свою конуру и сопи там в две дырки! – и обернувшись к Тонечке, сказал совсем другим голосом, мягким и ласковым, -- пойдём, жёнушка, спать.
--А посуда?
--Да чёрт с ней, с этой посудой!
--Петя, зачем ты так с матерью?—уже лёжа в постеле , укорила мужа Тонечка.
-- А как ещё? Как с ней, если не понимает! От чего ушёл, к тому и пришёл. Батька-то умер, а она всё ещё небо коптит.Ещё больше пить стала.
-- Она всё время пила?
-- Да нет, батька приучил, как с войны пришёл. Ну, что , может побалуемся? – и его рука уверенно, по-хозяйски легла ей на грудь.
--Не надо, Петя. Лучше спи. Я так устала и меня сильно тошнит, лучше в другой раз.
--С чего бы это тебя тошнит? Давно такого не замечал. Может, всё-таки побалуемся?
--Ну, не могу я! Как ты не понимаешь? И дышишь на меня самогонкой...
-- Подумаешь, цаца какая! И не дыши на неё! –взорвался Петька, -- не дыши на неё! Ты мне жена или кто? Я хочу и без всяких разговоров!
Он долго насиловал свою любимую Танечку, пока наконец затих и отвернувшись, моментально уснул.. бедная Тонечка не спала всю ночь и только под утро забылась беспокойным, тревожным сном. Таким своего мужа она видела впервые.
«Зачем я только поехала сюда? Зачем не послушала маму? Не поехала и он остался бы. Жили бы и горя не знали».
На кухне что-то грохнуло, затем послышался голос свекрови, ругающую всех и вся отборным матом. На утро муж , виновато отводя глаза, просил у жены прощения, кляня себя, проклятую водку и под конец заявил:
- -Ты, Тонь, если ещё раз такое случится, дай мне в морду своею рукою...
-- Как же, тебе дашь, -- едва слышно отвечала Тонечка, но если подобное повторится, я уеду.
--Как же, уедешь! А это?—и он указал на чуть наметившийся животик жены, и без всякого перехода, добавил, -- Голова трещит. Посмотрю, может чем полечусь, если что осталось, а нет, так придётся в магазин чесать.
Утро для Тонечки началось безрадостно. Муж, похмелившийся остатками вчерашней самогонки, растопил плиту. Пока грелась вода для мытья посуды, вскипятил чайник. Они попили чаю с хлебом, намазанным маргарином. Тоня нехотя жевала хлеб, Петьке хлеба было мало и он, пошарив по тарелкам, соорудил себе какую-то еду. Он выпил ещё стакан самогонки, ему заметно полегчало. Петька пришёл в благодушное настроение. Свекровь ещё спала. Они проветрили дом, раскрыв настежь все окна, хотя на улице было довольно холодно.
--Ничего, пусть проветрится, а то воняет, как в свинарнике. Я сейчас, дровишек принесу., -- с этими словами Петька в одной рубашке выскочил на крыльцо. Вскоре он вернулся с огромной охапкой дров и пошёл за второй.
--Да, Тонюшка, плохи наши дела. Дров-то в сараюшке всего ничего. Придётся подсуетиться, а то замёрзнем тут, как цуцики.
Только Петька с Тонечкой успели перемыть посуду и протереть полы, как из своей комнаты вышла Петькина мать. Спутанные пряди седыми космами спускались на помятое, отёкшее лицо. Она была в той же одежде, что и вчера, от неё сильно несло мочой и перегаром. Тоня снова почувствовала подступающую к горлу тошноту. Не умываясь и даже не сходив в туалет, свекровь тяжело плюхнулась на скамейку.
--Доброе утро, детки. Ну что, опохмелится осталось? Или вчера всё вылакали? Я без опохмелки не могу, голова трещит да и сердце колотится...
Вскоре пришли  и вчерашние гости. Началась весёлая, шумная гулянка и продолжалась до самого вечера.
«Боже мой, куда я попала, -- в отчаянии думала бедная Тонечка, куда я попала? Может уехать?»
Она лежала рядом с пьяным мужем и очень боялась, что и сегодня может повторится...
Но, слава Богу, на сегодня всё обошлось. Муж уснул моментально, как только его пьяная голова коснулась подушки.

103

Через неделю Петька пошёл устраиваться на работу. Прохлаждаться было некогда, нужны были деньги. Он хотел устроиться шофёром, но свободных вакансий пока не было. Пришлось устроиться  сварщиком на заводе в той самой бригаде, в которой он работал до армии. Тонечка устроилась с детсадик нянечкой. Пьяный кошмар , кажется, отошёл в прошлое. Жизнь понемногу налаживалась. Нюра, Тонечкина свекровь, почувствовав себя нужной, собралась с духом, решив, что раз уж у неё есть невестка, а в скором времени появится внук или внучка, то ей придётся кончать с той жизнью, которую она вела до сих пор. Какое-то время Нюра стоически держалась и Тоня увидела в ней совсем другую женщину – мягкую, добрую и совестливую. Проводив молодых на работу, Нюра целыми днями возилась по дому—готовила, мыла, стирала, скоблила и вскоре дом засиял чистотой и уютом. Казалось – жизнь наладилась Всем было хорошо. Но увы, счастье продолжалось не долго. Нюра снова запила. Она терпела  и боролась с пагубной страстью к алкоголю, сколько только могла, но к сожалению, искушение победило. Муж стал всё чаще и чаще
приходить домой навеселе. Мысли о том, что бы всё бросить и уехать к родителям, всё чаще и чаще приходили в голову бедной Тонечке.
« Может подождать, размышляла она, -- пока родится ребёнок? Может тогда всё переменится? Может Петя перестанет выпивать, да и мать тоже».

Несмотря на хрупкую, миниатюрную фигуру, характер У Тонечки был решительный. Пока ещё она колебалась, выжидала, на что-то надеялась (на чудо?), но всё отчётливее сознавала, что изменить что-либо к лучшему вряд ли удастся. А пока? А пока приходилось терпеть. В моменты просветления свекровь снова мыла, стирала, скоблила, готовила, но с каждым разом благоприятные моменты становились всё реже и короче. Во время очередного загула к Нюре приходили бывшие собутыльники и засиживались в доме до тех пор, пока Тонечка не возвращалась с работы и не разгоняла пьяную компанию. Нюра самоуправством невестки была недовольна и высказывала свои претензии в в привычной  форме. Она пробовала жаловаться сыну, но сын быстро ставил мать на место и принимал сторону жены. Тонечка была в декретном отпуске, шёл восьмой месяц беременности. Каждый раз, придя домой с работы «навеселе», Петька слёзно просил прощения у жены , клятвенно обещал больше не брать в рот ни капли. Пару дней он крепился, с работы возвращался вовремя и трезвый.  По натуре Петька был человеком добрым, мягким, покладистым (эти черты характера он унаследовал от матери), и, самое главное, очень любил свою жену и ещё не родившегося ребёнка. Но его мягкий, уступчивый характер сыграл с ним злую шутку.  Когда мужчины на работе «соображали» то отказаться от настойчивых предложений пропустить по "соточке" не мог, хотя и старался.  И, если большинство мужиков, приняв на «грудь» по "соточке" выглядели вполне нормально, то Петька становился совершенно не управляем, ему хотелось ещё и ещё, тянуло на подвиги.
В один из дней в Петькин дом постучал участковый. Он сообщил молодой женщине, что муж её подрался на работе с мастером  и он, участковый, вынужден был посадить его на пятнадцать суток. И это ещё хорошо, если мастер простит драчуна, и не подаст на того в суд. .Это была последняя капля переполнившая чашу терпения. Тонечка заказала на почте переговоры с матерью и, ничего не скрывая, сказала что хочет вернуться домой.
--Дочь, даже не задумывайся, уж одного-то ребёнка вырастим. Улаживай свои дела, я буду через три дня. Сегодня же пошлю отца за билетом. Пусть даст кому надо и сколько надо. жди!

Тонечка уволилась с работы, выписалась, упаковала вещи
С суток Петька вернулся в пустой дом. За неимоверно долгие пятнадцать суток, у него было время собраться с мыслями, разобраться в себе и в том образе жизни, который он вёл до сих пор. Казённые нары Петька возненавидел, еда казалась отвратительной, но приходилось есть, голод не тётка. И самое главное – Петька всей душой рвался к своей ненаглядной Тонечке. Его терзали муки раскаяния, муки сожаления и он поклялся себе, что очутившись дома, начнёт иную жизнь. Иная жизнь... Какую иную? Прежде всего без алкоголя,  если Тонечка поймёт его, проверит и простит. В том, что жена простит , Петька не сомневался. В то, что мастер простит, Петька тоже не сомневался, свой же мужик, договорятся...
Отбывая заключение Петька готовился к чему угодно—к слезам жены, к справедливым упрёкам, скандалу, но он даже помыслить не мог, что Тонечка его бросит.

Удар был ниже пояса.  Он несколько раз звонил Тонечке, слёзно каялся, обещал завязать, но ответ был неизменным—нет, нет и нет! И Петька отступил, сдался. Но мысль, что он может поехать вслед за женой и остаться там навсегда, ни разу не пришла ему в голову. Но мысль о том, что там, на далёком Алтае, родится его ребёнок, а он даже не узнает кто родился – сын ли дочь. Да и воображение безжалостно рисовало навязчивую картину—его ребёнок чужого дядю называет папой и носит фамилию чужого дяди.
И Петька сломался. Он покатился вниз и только работа удерживала его на плаву. А потом? Он не хотел задумываться, а что же его ждёт потом? Что будет, то будет, куда кривая вывезет...Думать о будущем было страшно. У Петьки были кратковременные связи с опустившимися женщинами, но серьёзных отношений ни с одной из них он не заводил.  Петькино сердце принадлежало только Тонечке, только единственной, любимой Тонечке.
Но время шло.. Говорят, что время лечит. Излечило ли его время, Петька и сам не знал, он

104

лишь смутно чувствовал в душе желание иметь семью, любимую  и любящую женщину. Два года назад умерла мать от сердечной недостаточности и Петька остался один как перст.За долгие годы одиночества, боль разлуки с женой улеглась. Она не исчезла совсем, а затаилась  в глубинах его многострадальной, одурманенной алкоголем души. Всё чаще и чаще стала наведываться мысль о том, что и он , как остальные мужики, мог бы обзавестись семьёй. Проблем с жильём не было – в его распоряжении был целый дом. Дом, правда, нуждался в ремонте, но при его умелых руках это не было проблемой. Проблема была в другом... И  проблема заключалась в том, что найти порядочную, нормальную женщину, которая согласилась бы стать его женой, было невозможно, ну или почти невозможно. В посёлке смотрели на Петьку, как на последнего человека и, даже женщины многие годы живущие без мужей, тоскующие в одиночестве, не решались связать с ним свою судьбу. Проще говоря –его кандидатуру, как стоящего жениха, даже не рассматривали. Вечно пьяный, весёлый, беззаботный и безалаберный среди поселковых мужиков Петька воспринимался, как человек совершенно никчёмный.
Но с того вечера, когда Петька так неожиданно повстречался с Маней и Ульяной, в его мозгу прочно засела мысль, --жениться и...непременно на Ульяне.
« А что? Посватаюсь к Ульяне. Чем чёрт не шутит, пока Бог спит? Она одинокая и я один, --рассуждал Петька длинными тоскливыми вечерами.»
Он, конечно, сомневался, что его предприятие будет иметь для него благополучный исход, но рискнуть всё же стоило. Как человек разумный, прежде чем предпринять определённые шаги в этом направлении, он решил посоветоваться с кем-нибудь, рассудив, что одна голова хорошо, а две лучше.После недолгих размышлений выбор его пал на Ваньку. Кто же даст лучший совет? Жена Ванькина дружит с Ульяной, да и живут в одном бараке. Приняв решение, Петька решил дело в долгий ящик не откладывать. Однажды после работы он пригласил Ваньку к себе домой.
--Зачем?—искренне удивился тот.
--Дело есть, --с таинственным видом сообщил Петька, чем ещё больше удивил последнего.
--Так мы и тут можем это дело обмозговать...
--Э, нет. Не такое это дело, чтобы обсуждать его на ходу.
--Да не могу я долго, жена на работе, ребята одни. Да и переться на край посёлка...
--А мы долго и не будем. Посидим часок, опорожним бутылочку, всего и делов-то.
--Ну, если на часок, -- неуверенно, но явно склоняясь к тому, чтобы распить халявную бутылочку, протянул Ванька.
Да и таинственный вид, который напустил на себя Петька, заинтересовал его. Друзьями они не были, но работали вместе и случалось не раз выпивать в общей компании. Они кое как дождались конца смены и вместе вышли за проходную. По дороге Петька купил две бутылки «Агдама» и оба в хорошем настроении, заранее предвкушая удовольствие от выпивки, заспешили к Петькиному дому. Хозяин соорудил нехитрую закуску, поставил на стол сомнительной чистоты стаканы и принялся откупоривать первую бутылку.
-- Ну, брат, ты и живёшь!Хуже, наверное некуда, -- заметил гость, обводя взглядом замызганную кухню.
--Да вот всё некогда,заняться ремонтом, руки никак не доходят., -- слабо оправдывался хозяин.
--И не дойдут. Бабу тебе надо, вот что я скажу. Без бабы пропадёшь, А с путёвой и руки дойдут...
Петька обрадовался тому, что разговор сам собой зашёл о женитьбе, не нужно маяться и думать, как бы половчее начать разговор на слишком уж деликатную для него тему.
--Это ты в точку попал. Затем и позвал. Жениться хочу, совет нужен.
-- А что я могу посоветовать?—развёл руками Ванька, -- женись. Мне-то что. Сколько одному можно? Какая ни какая, а жена в доме, и спать одному не нужно и по бабам бегать.
-- Давай, вот за это самое и выпьем!—торжественно провозгласил Петька.
Мужики чокнулись, выпили, закусили. Петька вновь наполнил стаканы.
--Вот и я о том же.
--Может присмотрел какую?
-- А то! Не присмотрел, не позвал бы!—гордо заявил Петька.
--И кто же?

105

-- Ульяна!
От неожиданности Ванька даже подавился куском хлеба, долго откашливался, а откашлявшись, заметил:
-- Ну ты, брат, даёшь!На кого замахнулся? На Ульяну? Не по Сеньке, брат, шапка.
Они выпили по второму стакану, хмель приятно ударил в голову и блаженным теплом разлился по телу. И тут Петька почувствовал себя значимым мужчиной.
---Что ж это,? Что я, хуже всех?
-- Ну, -- замялся Ванька, - может и не хуже в некотором роде, но сам понимаешь – не того малость.
--Конечно, -- обиделся хозяин, -- как пить вместе, так значит я того, а как что, так никто и знаться не хочет... Умные все, как за жёнкиной спиной...
--Да ты не обижайся. Ну сам, Петро, подумай – она женщина самостоятельная, хозяйка, не пьёт, с мужиками не таскается. А ты? Пьёшь, ведь, безбожно, а дома какой срач развёл! И ты хочешь привести сюда Ульяну?! Давай, лучше, наливай.
Бутылку опорожнили быстро и принялись за вторую.
--Нет, Ванька, ты только послушай. Что пью, так я и сам знаю .. А чего мне и не пить? Живу, как бирюк – ни жены, ни детей. Для чего я тебя позвал? Для чего, я спрашиваю?—повысил голос Петька, -- я действительно хочу жениться на Ульяне и женюсь! Она мне подходит!
Пьяный Ванька ошалело смотрел на такого же пьяного Петьку.
--А я тебе говорю –она за тебя не пойдёт! -- теряя терпение, повысил голос и гость. --Ладно, мне домой пора. А свои проблемы решай без меня. Я тебе не советчик. Ещё раз повторяю – не по Сеньке шапка!
--Ну, хорошо, пусть не по Сеньке, но поговорить-то я могу с ней?—спросил Петька и снова наполнил стаканы.
-- Ну, -- с глубокомысленным видом произнёс изрядно захмелевший Ванька, -- поговорить, я думаю, можешь.
--Ну, так с этого и нужно было начинать.. Давай за это!
--За что за это?
--За свадьбу!
--За какую?—не понял гость, --Разве ты женишься?
--Конечно! А чего бы мне и не жениться? Я ведь холостой!
--На ком?—полюбопытствовал удивлённый Ванька.
--На Ульяне, удивлённый непонятностью гостя , отвечал Петька.
--И что? Согласная?
--Да чего бы ей и не быть согласной? Вот зараза, ты смотри и вторая бутылка того...
--Чего тово?—не понял Ванька.
-- Пустая. Во дали жару, хоть за новой чеши.
--А время?—Ванька посмотрел на часы, --так куда чесать? Всё закрыто уже. Петька! Какая бутылка! У меня ведь ребята одни дома. Побегу, пока моя со смены не пришла.
Пьяный хозяин помог такому же пьяному гостю спуститься с крыльца. Петька ещё постояла на крыльце глядя вслед удалявшемуся Ваньке и  на заплетающихся ногах вошёл в дом.

Ванька спешил. Нужно было успеть домой до прихода жены с работы, покормить ребятишек и, если успеет, уложить спать. А затем со спокойным сердцем улечься самому. Но быстро не получалось, сказывались последствия обильной выпивки.
«Жмот несчастный, - мысленно ругал Ванька собутыльника, --купил какое-то пойло. Нет бы «Московскую» одну! И посидели бы нормально и ноги не заплетались бы. Завтра я ему скажу, только бы Мани дома не было».
Мысли его путались , перескакивали от страха перед женой и тут же переключались на Петьку.
«Это ж надо до чего додумался?  Ульяну ему подавай! А Надьку ты не хочешь? Как раз по тебе.»
Вспомнился давешний разговор между ним и Петькой.
-Ну, вот, как ты думаешь, -не отставал Петька, -- как мне с ней поговорить? Встретить где? Может возле магазина?

106

-- Нет, Петька, нет. Так не годится. Подойдёшь и что ты ей скажешь? Здравствуй Ульяна, выходи за меня замуж. Тут нужен тонкий подход. Приди к ней домой...
-- Точно! –обрадовался Петька, -- возьму бутылочку, посидим.
-- Ты про бутылку забудь. Она не пьёт и пьяниц не любит. Возьми конфет каких...
-- А каких и сколько?
-- Не знаю. Спрошу у жены, она лучше знает., -- пьяному Ваньке Петька уже не казался никчёмным мужиком и ему захотелось принять посильное участие  в его судьбе., -- ну, попытайся, да оденься поприличнее, да вымойся хорошо.
--Да это и коню понятно. Спасибо, друг, -- с чувством произнёс Петька.
На этом и расстались.

Как ни спешил Ванька прийти домой раньше жены, он всё же опоздал. Маня была дома.
--Что случилось? С работы отпустили , что ли?
--Посмотри на часы, придурок! –закричала Маня, не владея собой, -- посмотри на часы, скотина!- и на голову озадаченного Ваньки посыпался град отборных ругательств.
-- Ну тише, тише, Манечка. Детей разбудишь. Спят уже?
--Так я их разбужу! Спят голодные! Отец называется! Где ты был, где ты был, я тебя спрашиваю? Где ты шлялся, скотина несчастная?—Маня вцепилась в мужа.
--Ну что ты, ну что ты?—испуганно повторял Ванька, пытаясь оторвать руки жены от рубашки. Но сделать это оказалось не так-то просто и вскоре ни в чём неповинная рубашка затрещала по швам..Громкие голоса разбудили Дашу и Мишу. Глядя на дерущихся родителей, дети громко заплакали.. Обессиленная отчаянным приступом ярости, Маня упала на стул и, зажав голову руками, тоже заплакала, громко всхлипывая и давясь горькими слезами.  Глава семейства принялся разогревать ужин.

--Манечка, ты только не сердись, - виновато начал муж, надеясь , что новость , которую он сообщит, заставит её хоть на время отвлечься от семейного скандала, - жёнушка, ты только послушай, где я был...
-- У тебя всегда причины найдутся! А как мы с детьми тебе и дела нет, -- и Маня снова заплакала. Дети испуганно жались друг к другу.
--Маня, Манечка, да я у Петьки был. Он меня позвал для разговору. Хочет свататься к Ульяне...
--К кому?—переспросила Маня , думая, что ослышалась.
--К Ульяне! Да я бы раньше пришёл, если бы он взял бутылку, а то ведь набрал пойла «Агдам», аж две бутылки! Ну и развезло...
- А ты не мог выпить стакан и домой?
--Да так и думал, а потом и сам не знаю...
--Не знаю, не знаю!—передразнила Маня мужа, --Он, что, совсем дурак? Или как? Ульяну ему подавай!
--Так вот и я ему целый вечер толковал. Зато и задержался. Да разве ему докажешь? Упёртый как осёл.., -- радостно сообщил Ванька, чувствуя , что гроза понемногу затихает.
--Ну и что, чем кончилось?
--Чем кончилось? Пойдёт. Ну я ему, конечно, сказал, чтобы вымылся хорошо, да приоделся, да не пьяный.Ещё сказал, чтобы конфет хороших купил. Манечка, садись кушать и вы, ребятки, садитесь. Вот напился сегодня ваш папка, ну вы его простите. Я уж постараюсь, может и брошу...
Маня перестала рыдать, глаза её, покрасневшие от слёз, засветились нетерпеливым любопытством.. Вскоре вся семья сидела за столом и дружно ужинала, напрочь забыв о недавнем скандале. Ванька был счастлив, хотя жаль было прованой рубашки.

Сытые дети снова улеглись. Разморенные едой и теплом, они дружно засопели курносыми носиками. И от этого их сопения в доме стало спокойно и необыкновенно уютно. Ванька на сон грядущий выкурил последнюю сигарету. Маня домыла посуду и стала вытирать её чистым полотенцем.
-- Ну что, жена, пойдём спать, а то мне завтра рано вставать.
-- Ложись и я сейчас.
--Да рубаху-то мне хоть какую найди, не идти же в этой.

107

--А то и иди в этой, -- съехидничала Маня.
---Не, я серьёзно...
--И я серьёзно, пусть все видят, да спросят кто и за что...
--Ну, Манечка, ну золотце моё, Ну, прости меня. Знаю, что дурак, но я же не по бабам шлялся. Ты же знаешь – никто мне не нужен кроме тебя. Люблю, ведь тебя, дурочку,-- закончил Ванька и для пущей убедительности привлёк к себе жену и страстно поцеловал в губы.
--Фу, чуть не задохнулась, - счастливо улыбаясь, но делая вид, что продолжает сердиться, промурлыкала Маня, --всей и пользы от тебя, что целоваться умеешь.
--Ну, так, -- начал оправдываться Ванька, --я и ещё кое-что могу.
--Ну так, ну так, -- бесцеремонно перебила Маня, -- а дети? Ты об них думал, когда с Петькой пил?
--Да думал, думал. Я уже и домой собрался, а Петька и говорит:-подорожную да подорожную..., -- так я после проклятой подорожной и оглумел...вовсе.
--Что ж это он? Свататься собрался, а поит всякой дрянью?
-- Ну, так ...две ж бутылки. А может и денег нет

Муж давно спал, К Мане сон не шёл. На улице поднялся ветер, стал срывать с деревьев последнюю листву и пригоршнями бросать в оконное стекло. Маня поднялась с кровати, постояла у окна, затем прошла на кухню, выпила кружку ,ещё не успевшего остыть, чаю. От плиты шло приятное тепло. Она отдёрнула гардинку на окне и кухню залил жёлтый свет уличного фонаря. В тёмном небе серебрился узкий серпик нарождающегося месяца, к стеклу прилип тонкий берёзовый листок.
«Вроде бы и дождя не было, а листочек взял и прилип. И я как этот листок, прилипла к Ваньке, -- думала Маня, -- А зачем прилипла? Один Бог знает. Может судьба такая?»-- она задёрнула гардинку и тихо улеглась рядом с мужем.
--Ну что тебе не спиться?—сквозь сон спросил Ванька жену, -- повернулся к ней, обнял и снова уснул.
«Боже мой, как хорошо! Вот не пил бы, золотой был бы мужик» -- и мысли её переключились на Ульяну.

Маня думала о том, как наверное плохо одной в широкой кровати, как тоскливо в доме без мужа и детей. Господи, какая судьба! И за что? А, может, всё-таки стоит попробовать с Петькой? Может, и остепениться мужик?" С мыслями о подруге, Маня незаметно погрузилась в сон. Ей приснился чудный сон.
Привиделась маленькая речушка протекающая через посёлок. Они с Улей, совсем маленькие девочки, бегают по самой кромке воды и ловят игрушечными ведёрочками мальков, которые ловко увёртываются от них. Потом Маня поймала двух маленьких –премаленьких рыбок. Счастливые, они с Улей уселись на тёплом песке и стали рассматривать свою добычу. Рыбёшки беспокойно метались в ведре и не понимали что с ними и, где они. Прозрачные хвостики быстро молотили воду.
--Маня, -- предложила Уля, -- давай мы их отпустим. Они, наверное, бояться, а может, их мама с папой будут искать.
--Конечно, -- согласилась Маня, -- я же понарошку их поймала. Лучше мы будем учиться плавать.

Они выпустили рыбок в воду, а сами перебирая по песчаному дну , руками отчаянно колотили по воде ногами, поднимая фонтаны брызг. Серебристые капли весело падали в воду. Маня проснулась с приятными ощущениями, лёгкая светлая грусть наполнила сердце.Она спала так крепко, что даже не почувствовала, как встал муж. А муж к этому времени уже успел растопить плиту и  кухня наполнилась приятным теплом. Маня лежала, свернувшись калачиком, всё ещё находясь под впечатлением необычайного сна. Ей даже казалось, что увиденное во сне ,давным-давно произошло с ними наяву. А почему бы и нет? Разве упомнишь всё, что произошло много-много лет назад?
«Господи, подумать только, как быстро летит время? Не успеешь и пожить для себя, глядишь – уже и старуха».
Потягиваясь и сладко зевая, Маня поднялась с кровати и в одной ночнушке, вышла на кухню. Муж успел позавтракать и пил чай.
--Садись, Мань, и ты пей чай, пока горячий. Сейчас налью.
--Ну, налей пока я сбегаю в одно место., -- и она, сунув ноги в старые разношенные туфли и накинув на плечи старое пальто, скрылась за дверью.

108

--Вот видишь, жёнушка, как я о тебе забочусь, -- ставя перед ней кружку с чаем, проговорил Ванька, -- а ты чуть что, так за рубаху...
--Ну, так за дело, Вань, за дело...
--Так разве я часто?
-- По- моему не редко.
--Ну, да. Скажешь тоже. И сколько раз я буду тебе повторять – ты меня пьяного не тронь, а то один раз так вмажу, что в стенку влипнешь, и для большей убедительности, поднёс к самому носу жены, свой увесистый кулак.
"А что, -- подумала Маня, глядя на этот кулак, -- может и вмазать. А как сдержаться? Кто научит, кто подскажет?"

--А знаешь, Ваня, я вот думаю, может мне на другую работу перейти? Например , в дворники? Взять два участка, с утра справлюсь и целый день дома.
-- А я тебе о чём? А ты деньги, деньги.
--Ну,так и заработать хочется и купить что...
--Проживём, не дрейфь. Сготовишь экономнее,что купишь подешевле,да и мне не нужно будет самому собирать пайку. А то сядешь обедать, мужики разворачивают свои пайки, да говорят:-- ну, что мне сегодня баба моя собрала?—а мне и сказать нечего, всё сам да сам.
--А ты, Ванечка, что тебе твоя любимая жёнушка собрала.
--Сказать- то могу...
--Ну, не могу я после второй смены утром встать, да и устаю очень...
--А я тебе ещё раз говорю – уходи с этой работы. Лучше меня лишний раз встретишь с работы.
--Да как-то неудобно. С завода и в дворники, с метлой.
-- Сама потом рада будешь. Ну, я пошёл, -- Ванька чмокнул жену в щеку, взял «авоску»  вышел за дверь.

Маня сделала завтрак, разбудила ребятишек. Миша ходил в первый класс, Даша в садик. Проводив ребятишек, она зашла в магазин, закупила продукты и пошла домой.Нужно было успеть сготовить и бежать на работу.
«Как хорошо, что сегодня пятница, хоть отосплюсь завтра. Может и правда, уйти с работы? Посоветуюсь с матерью», -- размышляла Маня, стоя у плиты. Затем её мысли снова переключились на Ульяну.
«Что же делать? Сказать ей про Петьку или не говорить пока?Погодить? Ну, допустим – скажу. А если Петька и в самом деле придёт? Тогда уже не сбегаешь, не посмотришь.. А так вроде бы ничего и не знаю, зайду за чем-нибудь. Подожду Ваньку, что скажет. Может только так,по-пьяни трепался?»
Но Петька не трепался и от своего решения не отступился. В субботу с утра вытопил баню, долго с наслаждением парился, тёр и тёр свое худощавое тело. Правда, мыло у него было хозяйственное и пахло отвратительно.
«Да, ладно, размышлял Петька,-- в очередной раз намыливая мочалку, -- побрызгаюсь одеколоном, все и делов-то, но туалетное всё же куплю, хотя бы один кусочек. Мало ли что...»

Когда Петька после бани облачился в свой единственный выходной костюм и посмотрелся в зеркало, то не узнал себя. Из покрытого пылью и засиженного мухами зеркального стекла, на него смотрел высокий худощавый мужчина. Ранняя седина не старила его, а придавала интеллигентный, благородный вид. Он даже не поверил своим глазам. Петька схватил первую попавшуюся под руки тряпку и принялся усердно протирать зеркало, а потом долго стоял в раздумье перед своим отображением. И чем дольше вглядывался он в изображение, тем горше становилось у него на душе. Наконец он отошёл от зеркала и уселся за кухонный стол.Закурил. Замызганные, потемневшие стены  давили, закопчённые кастрюли смотрели с немым укором. Хотелось заплакать, но он сдержался, хотелось выпить, но и тут он сумел превозмочь себя. Осознание загубленной жизни порождало в душе горькие сожаления.
«Может, оставить всё, как есть?Ну,буду пить. Ну и что? Может, так даже ещё и лучше? Не нужно никому подчиняться, мыться, скоблиться. Да и куда жену приведу? Разве ей такой мужик нужен? Кто она и кто я?—продолжал рассуждать Петька.—

109

а ведь всё маманя ... сама пила и меня приучила...»
Ему хотелось пожалеть  и оправдать себя, но тихий, робкий голос шептал ему:
-- Что ж ты всё на мать валишь? А сам-то, а сам?  Разве мать твою семью разрушила?
Петька вспомнил свою горячо любимую Тонечку, ещё не родившегося ребёнка и, уронив голову на руки, тихо заплакал. И чем дольше плакал Петька, тем меньше решимости оставалось идти к Ульне. Но после недолгих сомнений и колебаний, всё же решился
«Пойду, а там будь, что будет.Откажет, значит судьба такая  прожить шутом гороховым.»

Ближе к вечеру Петька вышел из дома. До магазина предстояло пройти приличный кусок. Встречные здоровались с ним и, не скрывая удивления, искренне восхищались его необычайным видом.
--Петька,! Неужели это ты? Куда это ты так вырядился? Свататься, что ли?
Петьке нравилось такое внимание. Искреннее удивление и неподдельный интерес поднимали слишком заниженную самооценку. Как иногда мало нужно человеку, чтобы осознать свою значимость, а осознав, наполниться чувством собственного достоинства. И Петька почувствовал, как непроизвольно распрямились плечи, как выше поднялась голова, шаг стал чётким и уверенным. Народу в магазине в послеобеденное время было мало, все покупки хозяйки обычно делают с утра. Но те, кто в это время были в магазине , обратили внимание на не знакомого мужчину. Петька поздоровался. Поражённые бабы ахнули.
--Петька, неужели это ты? Нет, точно это ты?
--Я, бабы, я...
--А куда ты так вырядился? Женишься,, что ли?
--Может и женюсь, если невесту найду...
--Да что искать, вот выбирай любую! – весело загалдели бабы, -- чем не невесты?
-- Да невесты, невесты, только староваты малость. Пустите лучше без очереди.
--Ну, если пригласишь на свадьбу, ладно уж...
--Приглашу. Как же без вас...

Петька купил разных, самых лучших конфет из тех, что были в магазине. Кулёк положил в сумку, в которой лежала старая, требующая починки рубашка и, под удивлённые взгляды женщин, весело  насвистывая, вышел из магазина. Насвистывал Петька не потому, что ему было весело, а единственно чтобы скрыть от посторонних своё смущение. Прежде чем пойти к Ульяне, Петька посоветовался с Ванькой. Ведь так просто в первый раз не пойдёшь, нужен повод. Ванька посоветовался с женой. Жена посоветовала взять старую рубашку и сделать вид, что пришёл к портнихе. Конечно, они понимали, что Ульяна не поверит в серьёзность придуманного Петькой повода, но приличия будут соблюдены. Денег на покупку конфет у Петьки не было – часть зарплаты ушла на погашение долгов, часть на пропой, оставшихся денег едва хватало дотянуть до аванса. И снова ему пришлось обратиться за помощью к Ваньке.
--Да подожди ты до аванса. Сколько тут осталось? Неделя.
--Не могу, вот не могу и всё! Может, твоя одолжит? Получу, сразу отдам. Ты ж меня знаешь.
--Ну, попробую. Даст, если есть.

Лишних денег у Мани не нашлось, но ради затеянного дела, она сходила к Ульяне и , придумав вескую причину, взяла десятку до аванса. Едва удерживая рвущийся наружу смех, она поспешила домой.
--Вот, Вань, деньги. Знаешь у кого взяла?
-- Откуда?
-- У Ульяны. Сказала, что до аванса не дожить, - не в силах более сдерживаться, громко рассмеялась. Вслед за женою рассмеялся и Ванька. Было над чем посмеяться!

Хорошо выспаться в субботу Мане не удалось. Причин тому было две – по натуре она была жаворонок, вторая причина – нужно было управиться с делами, прежде, чем Петька пойдёт к Ульяне свататься. Муж и дети ещё спали, а Маня тихонько копошилась на кухне. Она растопила плиту, поставила кипятиться бак с замоченным с вечера бельём,  начистила картошки и поставила вариться щи. Готовила Маня один раз в день.
«Так, --рассуждала Маня, -- на завтрак сварю картошку, селёдочка есть. Сварю щи. Так. А что ещё? Можно сделать винегрет, Так. Может булочек испечь?

110

Да нет, с булочками долго возиться, лучше пирог. Нет, два пирога, с вареньем для Миши и Даши, а другой? Да и не с чем другой. Может, лук пережарить с салом? Ванька любит, пусть лупцует»
Вопрос с едой был решён. Маня замесила тесто и поставила  его на табуретку возле плиты. Чтобы управиться с делами пришлось поторапливаться, но для Мани это была не проблема—она делала всё ловко и споро. Смотреть на Маню занятую работой, было одно удовольствие.

Когда муж с детьми встали, Маня уже стирала бельё, а пироги с аппетитной румяной корочкой доходили под полотенцем. После завтрака Ванька наносил воды. Маня выполоскала бельё и они вместе полезли на чердак развесить его для просушки. Время приближалось к двум часам дня. Семья села обедать. Сидя за кухонным столом, Маня не забывала поглядывать в окно

Поев, Ванька надел фуфайку и пошёл в сарай. На неделе им привезли машину дров. Дрова нужно было переносить в сарай и сложить так, чтобы они не занимали много места. Миша пошёл помогать отцу. Маня мыла посуду,Даша вытирала вымытые тарелки чистой тряпочкой.
--Правда, мамочка, я тебе помогаю? Я ведь хорошая?
--Конечно, хорошая. Кто станет маме помогать , если не моя Дашенька? Миша папе помогает, а ты мне.
--Да,мамочка, если Миша помогает папе, значит я должна помогать тебе?—детские доверчивые глаза вопросительно смотрели на Маню.
--Правильно. Так и должно быть. Я вот сейчас вымою полы, и мы пойдём с тобой к бабушке в гости.
-- И пирога ей отнесём?
-- Отнесём. Может бабушка и не пекла сегодня пироги. Вот ей и будет к чаю.
-- Мама, -- теперь девочка посмотрела на мать тревожно-вопросительным взглядом, -- если дед будет снова пьяным, мы тогда лучше домой пойдём и бабушку с собой заберём. Я боюсь, когда дед ругается и бабушка боится.
--Не бойся, мы так и сделаем, а может и к тёте Ули сходим в гости.

«Господи, Господи, -- вздохнула Маня, -- и что это за дед, если его даже внуки бояться? За что такое наказание?»
Ответа на такой, казалось бы простой вопрос, не было. Вернее он был, но не хотелось вновь и вновь погружаться в неразрешимую проблему. Судьба...
Время приближалось к четырём часам пополудни.
«Неужели прошёл, а я и не заметила, -- беспокойно думала Маня, -- Ладно, погожу, а тогда и зарулюсь...»
Отца дома не было, мать смотрела телевизор. Сели пить чай с принесённым пирогом, заодно обговорили дела насущные.
--Мама, --обратилась Маня к матери, -- хочу с тобой посоветоваться. Как ты думаешь, может мне работу поменять, пойти в дворники?
--А что это ты так надумала? В дворники?
-- Да тяжело по сменам, да и дети будут присмотрены. Уроки нужно у Миши проверять. На Ваньку большой надежды нет.
--Конечно нет... Да вот как-то с завода и в дворники... дворник, он и есть дворник...
--Мама, я возьму два участка, ну, стану чуть меньше получать. Так сготовлю поэкономнее. Другие-то работают – утром убрались и целый день свободные. Да и вообще... Если бы дед был хоть, как дед....
--Да, на нашего деда надежда малая...Ему что дочь, что внуки... лишь бы бутылка.... Смотри, дочь, сама, как тебе лучше. Дети присмотрены, а на мужика твого и вправду надежда не большая.
--Вот и я о том.. Утром говорю ему – не пей сегодня, детей смотри, а он – да, что ты, да что ты, Манечка, да разве я не понимаю?
--Понимает, пока рюмка не попала, а как попала, да что уж и говорить, - махнула рукой Нина.
--Ну, смотри, дочь, сама...Как лучше...
111


--Мам, я к Ульяне сбегаю. Петька к ней собирался сегодня свататься. Может уже прошёл? Я как-то не заметила.
-- Да вот только что перед вами и прошёл. Я тут обедала сидела. Ещё подумала, куда это Петька такой нарядный? Чуть узнала. Ну и новость! Конечно, сходи. Петька и к Ульяне! Кто ж это его надоумил? Иди, иди, потом расскажешь, а мы тут с Дашенькой посидим...
--Мамочка, я тут посижу с бабушкой, чтоб ей не было скучно. А потом тоже прибегу к тёте Уле. , Бабушка, тебе, правда, будет скучно без меня?
--Скучно, Дашенька, скучно.

Ульяна, в отличие от Мани, рано вставать на собиралась. Дела были переделаны, еда сготовлена. Да и какие у неё могли быть дела? Полы вымыть да пыль стереть. Правда, было одно дело –знакомая упросила пошить ей платье по выкройке из журнала, модное и красивое. Знакомой этой на свадьбе племянницы предстояло быть свидетельницей. Женщине хотелось выглядеть потрясающе красивой. Заниматься заказами на дому Ульяна не очень любила, но не всегда умела отказать. Да и заказчицы-то все свои.
«Вот так всегда, рассуждала Ульяна, -- дотянут до последнего, а потом – спасай, Ульяна! Ну, как откажешь?»
Ульяна понимала, что заказы ей несут по большей части из-за того, что ткани на платье требуется меньше, чем в мастерской и за работу Ульяна берёт не дорого. Женщин Ульяна не осуждала хорошо зная их материальное положение – большинство из них жили от зарплаты до аванса. Особо не нашикуешь.

Ульяна встала и первым, что сделала – включила радио. Навязчивая тишине угнетала .Разложив на столе ткань, она стала прикидывать как лучше сделать раскрой. Ткань была красивая, стоила немалых денег. Ульяна ходила вокруг стола, со всех сторон разглядывая материю. . Наконец определилась. Взяв в руку остро заточенный обмылок, стала обводить контуры разложенных деталей выкройки. Ульяна увлеклась работой, в воображении она видела уже готовое платье, ладно сидящее на заказчице.
«Всё хорошо, но вот эту рюшку придётся убрать. Только мешает, ни два, ни полтора. А, впрочем, как хочет, как скажет, хотя...»
Ульяна так увлеклась привычным занятием, что не сразу услышала, что в дверь кто-то стучится, а услышав, громко сказала:
-- Да-да, заходи.
Дверь отворилась и в дверном проёме показался высокий незнакомый мужчина.
--Здравствуй, Ульяна, -- негромко и даже как-то неуверенно произнёс незнакомец.
--Здравствуй. Ты ко мне?
--Ну, к тебе. А что так смотришь? Не узнаёшь?
Ульяна пристальней вгляделась в мужчину и, наконец, сообразила, что перед не кто иной, как Петька, тот самый Петька...
--Петя, ты?
--Ну, я...
--А ты точно ко мне? Может дверью ошибся? Петя, если ты принёс что-нибудь починить, то не смогу, видишь сам,-- занята, -- и Ульяна показала на разостланную на столе ткань.
--Да нет, я по другому делу, -- смутился Петька.
--Тогда проходи. Проходи, Петя. Пойдём на кухню, а то сам видишь...
--На кухню, так на кухню

Гость уселся за стол, а Ульяна осталась стоять посреди кухни. Петька молчал собираясь с мыслями, а больше с духом. Ульяна тоже молчала, стараясь сообразить, с чем бы это пришёл к ней такой необычайный гость. Какой гость! Петька по-прежнему молчал, маясь нерешительностью и не зная, как и с чего начать.
«Дурак, как есть дурак, -обругал он себя , -- и чего я один припёрся? Уж хоть бы Ваньку позвал, что ли?»
--Петя,-- нарушила Ульяна затянувшуюся паузу, -- зачем ты пришёл? Может денег занять?
С тем, прежним Петькой можно было и не церемониться, а как быть с этим, другим? Перед ней сидел мужчина в самом расцвете мужской красоты и силы. Его интеллигентный вид смущал растерявшуюся Ульяну.
--Вот, конфет принёс, -- и Петька неловким движением поставил на стол большой бумажный кулёк, -- я, правда, не знаю, какие ты любишь, вот, взял разных, что получше.

112

--Да, учудил ты, Петя. Ладно уж, раз пришёл да конфет принёс, тогда будем чай пить. Есть-то хочешь?—и так, как гость ничего на это не ответил, Ульяна продолжала, -- раз молчишь, значит хочешь. Да и мне пора обедать, а то как займусь делом, и про еду забуду. Да куртку-то сними. Что ж это я даже и раздеться не предложила? Давай, повешу.

От этих слов сердце у Петьки тоскливо сжалось и он печально подумал:
« А ведь я всю жизнь мог бы так жить, не будь дураком. Разве Тонечка не заботилась бы обо мне?»-- и, не сумев сдержаться, тяжело вздохнул.
--Петь, случилось что, что тяжело вздыхаешь?
--Да нет, это я так, Хорошо у тебя, я один,как собака да и питаюсь абы как...
--Так женись,да пить брось. Одиноких женщин много. За пьяницу за тебя не пойдут, а за такого...
-- А ты, Ульяна, пошла бы за меня? – с отчаянной решимостью перебил Петька Ульяну.
--Петя, может ты за этим и пришёл?—Ульяна весело рассмеялась, до того нелепым показалось ей Петькино предложение, но, увидев как помрачнело его лицо, перестала смеяться и продолжила мягко и участливо, -- не обижайся. Я пошутила. Но ведь за чем-то ты пришёл?
--За этим самым и пришёл, -- не поднимая глаз, тихо отвечал Петька.
--Нет, ты это серьёзно, что ли?
-- Ну, да...

На кухне повисла гробовая тишина. Оба были смущены. Никто из них не знал, что делать дальше, что говорить. Первой нашлась Ульяна:
-- Ладно, давай обедать, заодно и поговорим. Не стесняйся, я тоже сегодня голодная.
Петька ничего не ответил, послушно взял ложку и принялся за суп.Несмотря на смущение, Петька ел с аппетитом. Он действительно был голоден, и суп показался ему необыкновенно вкусным. Когда с первым было покончено, Ульяна, уже не спрашивая гостя, будет он есть или не будет, поставила на стол тарелку с жареной рыбой.
--Кушай, вчера вот у Сёмки купила. Да сразу всю и поджарила, чтобы завтра не возиться. Шить ведь надо.
--Так я, это, значит объем тебя, --неловко заметил Петька.
--Да глупости. Я вначале поохотилась, а потом уж и расхотелось. А вот за компанию так и поем. Кушай, не стесняйся, потом чаю попьём с конфетами. Ой,да что ж это я? Совсем забыла!

Уля быстро прошла в комнату и вернулась с красивой корзиночкой в руке.
--Вот, теперь будет красиво. Корзиночку мне одна заказчица подарила. Ездила в санаторий в Латвию, так привезла в подарок. Петя, и зачем ты так тратился? Взял бы шоколадку. А то я теперь не успокоюсь, пока всё не съем. Люблю сладкое. Располнею ведь, испорчу фигуру. – позволила себе Ульяна немного пококетничать.
--Да у тебя божественная фигура!—выпалил Петька, в душе удивляясь, откуда у него нашлись такие слова.
Оба смутились и, чтобы скрыть смущение, с удвоенным аппетитом, принялись за рыбу. В дверь кто-то громко и решительно постучал и на пороге появилась улыбающаяся Маня. И гость и хозяйка вздохнули с облегчением. Как никогда её приход оказался кстати.—

--Ой, кого я вижу? Петька, ты ли это? , -- начала с порога Маня, натурально изобразив искренне удивление.
--Здравствуй, Маня, -- одновременно произнесли Петька и Ульяна.
--Ой, я и поздороваться забыла! , -- деланно смутившись , заторопилась Маня, -- здравствуйте, здравствуйте. Уль, зачем я к тебе пришла? , -- обратилась гостья уже только к хозяйке, -- дай соли,хватилась готовить, а соли и нет И магазин закрыт.
--Рыбы хочешь?—засуетилась Ульяна, пододвигая Мане табурет и ставя на стол чистую тарелку.
--Хочу, не откажусь. У кого брала? У Сёмки, что ли?
--Да у него, щука да окушки.
--Ты для себя брала или гостя ожидала? –Маня лукаво посмотрела на Петьку.
Петька окончательно смутился и подумал о том, что было бы лучше, если бы Манька всё же ушла.
--Ну, Петенька, не смущайся. Ты зачем пришёл? Костюм шить или свататься?—Маня весело улыбалась предвкушая интересное представление, в котором можно принять

113

участие и хотя бы на время забыть о своих проблемах.
«Чёрт бы побрал этих баб! И за каким чёртом я припёрся к этой Ульяне? – думал между тем совсем растерявшийся Петька, -- жил бы один и жил. А тут, как на допросе в милиции. И не встанешь и не уйдёшь так вдруг.»
Еда не лезла в горло, а Ульяна всё подкладывала и подкладывала ему на тарелку самые румяные куски, а он всё ел и ел, делая вид, что всецело поглощён едой.


УЛЬЯНА    ПРОДОЛЖЕНИЕ

Ульяна Петьке очень понравилась, понравился и домашний уют, в котором она жила. Он приходил к ней не раз и не два, приходил по будням после работы, все выходные проводил вместе с Ульяной и почти бросил пить. Насмешки товарищей по работе и бывших собутыльников, Петьку никак не задевали. На все вопросы о том, не собирается ли он жениться, Петька неизменно отвечал:
-- А что? Может и женюсь... не собака же ведь и не хуже вас.
--Женись, женись, да не забудь на свадьбу пригласить...
--А вот это мы ещё посмотрим...

Ухаживать за Ульяной Петька принялся всерьёз. Тому были две причины. Первая—он хотел расположить к себе понравившуюся ему женщину, вторая причина заключалась в том, что он истосковался по семейной жизни. Петька никогда не приходил к Ульяне с пустыми руками, он был твёрдо убеждён, что женщина не должна кормить мужчину на свои деньги. А приходя к Ульяне, не проводил время  в ленивом безделье – всегда находил для себя какое-нибудь занятие, носил в дом воду, дрова, выносил помои, отремонтировал разболтанные розетки, вместо вбитых в стены гвоздей, прикрутил аккуратные крючки. Однажды, удивив соседей, привёз машину дров, потратил несколько вечеров на то, чтобы переколоть толстые чурки и затем сложить в сарайчик.

--Петька, -- обращались к нему поражённые соседи, -- ты зачем это столько дров привёз? Весна, ведь, скоро!
--Когда та весна ещё будет, а дрова всегда нужны, - деловито отвечал Петька.
За развитием отношений между Ульяной и Петькой следил весь посёлок. Всех снедала одна мысль – когда и чем закончатся Петькины ухаживания? И нужно сказать, большая часть жителей были за Петьку, сочувствовали ему и сопереживали. Жители барака, в котором проживала Ульяна, вдруг стали востребованы и даже как-то знамениты. У кого  узнаешь самые свежие, самые важные новости на эту тему? Конечно, только у жителей барака, в котором проживала Ульяна. А как же в действительности развивались события между ними? На первый взгляд могло показаться, что ничего особенного в этих отношениях нет – ну, ходит и ходит, ухаживает и ухаживает. Как у всех, как всегда. Но тут была своя сложность, скрытая от посторонних взглядов. На все Петькины предложения руки и сердца, Ульяна не отвечала ни –да, ни –нет. Что же стояло за этим? Можно ли было объяснить поведение Ульяны? Скорее всего можно. Ульяна привыкла к Петьке, и вечер проведённый без него, казался ей скучным, неинтересным и потерянным. Но если бы Ульяну спросили, почему она не сходится с Петькой по настоящему, то вряд ли на такой вопрос, Ульяна смогла бы дать однозначный ответ. Смутное беспокойство, похожее на страх, мешало Ульяне сделать окончательный выбор. Боялась ли она поверить новому счастью, боялась ли новых разочарований? Боялась ли новой боли, верной спутницы расставания? Боялась, хотя не хотела и не могла в том признаться самой себе. Единственным человеком, с которым она могла посоветоваться, была её подруга Маня. Правда, язык у Мани был, как помело, она не умела хранить тайны ни свои, ни чужие. Зато сердце У Мани было золотое и она не была завистлива. Ульяна не сомневалась в том, что подруга искренне желает ей счастья. А что до секретов... то какие тут могли быть секреты, если встречи Ульяны и Петьки проходили на глазах у соседей?

« Вот, были бы живы мама с бабушкой... А так? Марья Алексеевна с дядей Сашей. Ну, что их впутывать, что они знают? Конечно скажут – выходи, что одной-то...»
Ульяна вспомнила маму, прожившую всю жизнь без мужа, её рассказ о недолгой любви с Егором.
«А как сложилась бы мамина жизнь, сойдись она с Егором? – размышляла Ульяна, -- Да как? Уж наверное лучше, чем вот так...»

114

--Маня, ну вот что мне делать? Выходить за него, не выходить?—решилась однажды Ульяна.
--Конечно, выходи. Тут и думать нечего! Ты, что, так и хочешь прожить монашкой? Или принца ждёшь? Где они, эти принцы? Хорошо, хоть Петька нашёлся...
--Так что, для меня только Петька и хорош? Что я, совсем уж никакая?
--Ну, дура, как есть дура! – взорвалась Маня, -- Петька ей плохой! Был уже хороший, с любовью! И что? Много счастья отхватила? А теперешний Петька всем нужен. Посмотри, бабы уже стали заглядываться. И не хуже тебя бабы!
--Да боюсь я. ..
--А за вдовца выходила, не боялась?
--Так думала дети... Своих-то нет, -- и Ульяна заплакала.
--Вот, вот, поплачь, дура непутёвая. Мало без детей живут? У него нет, у тебя нет. Чего не жить? Дети, -- продолжала Маня, -- ещё не знаешь, что из этих детей вырастет! Всё! Живи с Петькой, а там, как Бог даст.

Как на крыльях летела Ульяна домой! И правда, что она теряла? Ничего! А что могла обрести?  Всё—любовь, мужа, счастье, хозяина! Но как это произойдёт?Должна ли она сказать Петьке, что согласна и пусть уже сегодня он остаётся у неё или подождать, пока сам заведёт разговор? Как лучше, что делать? Но видно, что уж так были расположены звёзды, что ничего говорить не пришлось, всё решилось, как бы само собой. На другой день Петька допоздна прокопался в сарайчике занимаясь починкой велосипеда, а пришёл домой, (т. е. к Ульяне), пока умылся, пока поужинали, то идти к себе было как бы и поздновато. И Петька остался ночевать...

Счастье Ульяны было полным! Характер У Петра (уже не Петька, а Пётр) был покладистым, он не чурался никакой домашней работы и всё делал в охотку, любил принимать гостей и, хотя долгое годы много пил, не утратил своей мужской силы.
"Вот оно, счастье, вот оно это самое счастье!—часто думала Ульяна, --Я так счастлива, так счастлива, что даже боюсь... Человек не может быть так счастлив. После такого счастья, обязательно должно что-то случится» И она жила в постоянном страхе  потерять внезапно обретённое счастье. Но пока жизнь складывалась, как нельзя лучше. Регистрировать брак Пётр и Ульяна не стали, решил повременить.  Инициатором «пожить так» была Ульяна.. Ей казалось – стоит им расписаться и всё измениться к худшему. Муж уже не будет дорожить ею так, как дорожит сейчас. Пётр, напротив, был за то, чтобы зарегистрировать брак, он боялся потерять Ульяну, но ему пришлось, скрепя сердце, согласиться...

Пётр восстановил отобранные  несколько лет назад водительские права  и теперь работал на грузовике принадлежащем заводу.
Ульяна с Петром отремонтировали дом и перебрались в него. Свою квартиру в бараке Ульяна оставила за собой. Поначалу она хотела отказаться от неё, но Маня уговорила подругу не делать этого.
--Ну что будешь её бросать? Что ты, трёх рублей не найдёшь? А мало ли что? Ну, сама понимаешь... И куда?
--Ну, куда? Так и буду жить с Петей. Он меня любит, я его люблю. Делить нам нечего. Что ещё надо?
--Да ничего не надо, а в жизни бывает всяко. Да мало ли Ванька разойдётся... будет с ребятишками, где переночевать...
--Так бы сразу и сказала, --рассмеялась Ульяна, -- а то завела волынку...
-- То или не то, а свой угол нужно иметь.

Пётр не переставал удивлять Ульяну. Оказалось – он очень любил цветы. Любовь к цветам передалась ему от матери. В далёкие годы его детства мать ещё не пила. У неё было несколько увлечений—она вышивала, вязала на спицах и крючком, хорошо шила, но самым сильным её увлечением, были цветы. Подоконники в доме были заставлены разномастными посудинами с цветами. Здесь были и крапивка и огонёк, и мушкат и цветы, которым даже мать не знал названия. Росли цветы и вокруг дома. На этой почве у неё часто происходили стычки с мужем. Муж считал, что цветы не что иное, как бабья блажь, что место занимаемое цветами, лучше приспособить под картошку.

115

- Ну, вот что твои цветы? Ну что? Какая такая с них польза?А картошку, возьмёшь и съешь...
-- Можно подумать, голодный сидишь!—возмущалась мать, -- весной так не знаем куда девать!
-- Так продать можно, --возражал отец.
-- Так и продавай. Чего ж не продаёшь? Езжай на базар и стой там.
-- А люди что скажут?
Так ничем эти перебранки и заканчивались  Петру с детства приходилось работать на огороде вместе с родителями. Постепенно он увлёкся цветами. Мать много рассказывала сыну о цветах, учила бережно, так чтобы не повредить нежные корешки сажать и пересаживать растения. Чувство прекрасного у матери было развито необыкновенно.

Ульяна, в общем-то не любившая копаться в земле, вместе с мужем работала  в огороде с охотой и удовольствием. Купили они мотоцикл с коляской, правда подержанный. За мотоциклом Пётр ухаживал, как за маленьким ребёнком, приходил с работы, ужинал, и если не было других неотложных дел, возился с ним до самого позднего вечера. Ульяна с Петром часто катались не мотоцикле, ездили в город и даже в деревню к родственникам. Многие женщины несчастливые в своём замужестве или незамужние, откровенно завидовали Ульяне. Счастья и любви хотелось всем.

Сказать, Пётр не пил совершенно, нельзя. Он выпивал, но редко и никогда не напивался. От безудержных запоев его оберегали несколько  факторов --  он хорошо помнил свою прошлую жизнь, потерю любимой жены и ребёнка, помнил презрительно-насмешливые взгляды посельчан. Для них он был не человек, не мужчина, а так – шут гороховый. А теперь? А теперь он стал уважаемым человеком, уважаемым вдвойне потому, что никто не верил, что Петька, ...Петька может так разительно перемениться. И Ульяна! Женщина, которая поверила в него тогда, когда он был последним человеком. Она не просто поверила в него, она полюбила Петра самозабвенно и бескорыстно.

Одно огорчало Петра, томило его душу—он знал, Ульяна никогда не сможет родить ему ребёнка. Она пробовала лечиться, но лечение не дало никаких результатов. К ним часто приходили соседские мальчишки начиная от самых маленьких и до почти взрослых парнишек. Они помогали Петру разбирать и собирать мотоцикл, чистить и полировать многочисленные детали, болтики, винтики. За это Пётр катал их по посёлку, ездил с ними в лес, на речку. Самому старшему из них Ване позволял садиться за руль, сам же пристраивался на заднее сиденье. Ульяна в дни, когда во дворе собирались добровольные помощники мужа, готовила обильный обед или ужин, смотря по времени , и глядя на вихрастые головы  мальчишек, на их счастливые, радостно возбуждённые лица, забывала о своём горе. Так прошло несколько счастливых лет. Особых изменений в спокойной, размеренной жизни Ульяны и Петра не происходило, но ничем необъяснимая тревога жила в душе Ульяны и не давала  покоя..Ей казалось, что такая обыкновенная, ничем особым не примечательная женщина, как она, не может быть счастлива, так бесконечно счастлива. И наконец случилось то , чего она так опасалась.

Ни Ульяна, ни Пётр ни от кого писем не получали. Сами они тоже никому не писали. Марью Алексеевну и дядю Сашу, пусть и не часто, но всё же навещали, навещали и родственников в деревне. Так чего же и писать? Но однажды в их почтовом ящике оказался конверт. На конверте стояли фамилия Петра и его имя. Письмо пришло из далёкого Алтайского края. Кроме бывшей жены Петра и его ребёнка, никто в далёком, считай на краю земли крае, не проживал. Письмо было написано дочерью Петра. В письме дочь сообщала, что она замужем и у них с мужем двое детей – Леночка семи лет и Витюшка трёхлетний карапуз. Мама работает в садике заведующей, сама она работает в школе – преподаёт в старших классах русский язык и литературу, муж – агроном в совхозе. Отец умер два года назад. Ещё Анечка, (таково было имя дочери Петра), писала, что очень хотела бы повидаться с отцом, а ребятишки с единственным  дедом. Сами приехать они не могут, так как нужно много денег на дорогу, да и хозяйство не на кого оставить Мать одна не справится. Но вот отца они все приглашают в гости, конечно, если у него есть возможность приехать. В конце письма Анечка спрашивала отца, как он живёт, как сложилась его судьба, женат ли и есть ли у него дети? Неожиданное письмо было

116

прочитано не раз и не два и Петром и Ульяной. Пётр не скрывал своей радости.
--Уленька, ты только подумай, только подумай! У меня ведь есть и дочка и внуки! Каоке счастье, какое счастье! А я столько лет прожил и ничего о них не знал!
«Вот оно! Вот оно несчастье, которое я ждала и опасалась. Пришло, как душа чувствовала»

Ульяна не была ни пророчицей, ни ясновидящей, но она вдруг отчётливо осознала—Петя потерян для неё навсегда. Ещё не было сказано между ними ни слова о том, что Пётр поедет на далёкий Алтай, а поехав, обязательно встретится с бывшей женой, а Ульяна уже знала, что её счастью пришёл конец.
В жизни каждого человека бывают моменты, когда в минуты сильного душевного напряжения, он с уверенностью может предсказать свою дальнейшую судьбу. Что это? Свойство души? Подсказки Ангелов? Никто не может дать на это однозначный ответ. И кто знает во благо или же для укрепления нашего духа, силы небесные посылают нам свои предупреждения?

Пётр не меньше Ульяны был поражён неожиданным письмом. Но его потрясение было противоположно потрясению , которое испытала Ульяна. Безмерное счастье охватило Петра. И он в своём ослеплении не сумел увидеть и почувствовать тревогу жены.
-Уленька, Уленька, -- в счастливом возбуждении повторял Пётр, обращаясь к жене, -- Уленька, подумай только – у меня есть внуки! Я так рад! Так рад!  Ты даже представить себе не можешь, как я рад!
--Могу, Петя, могу и очень рада за тебя.

Ульяна ушла в комнату и, рухнув на кровать, горько зарыдала. Погружённый в нежданно свалившееся на него счастье, Пётр не сразу расслышал  рыдания жены.
«Дурак, какой же я дурак!—укорил он себя, -- Как я мог забыть о ней?»
--Уленька, прости меня. Уленька, ну не сердись. Ну, виноват...
-- Да чем ты виноват, Петя? Да в чём?  В том, что так получилось? Это я такая несчастливая...
--Уленька, не огорчайся, всё будет хорошо. Вот съезжу, навещу внуков, вернусь и заживём мы с тобою лучше прежнего...
«Вот, значит как, уже решил, без меня».
--Петя, не утешай меня, я действительно очень рада за тебя. Езжай, навести, раз уж ты так решил, -- и обхватив Петра обеими руками, она зарыдала ещё горше. Пётр смущённо молчал и только гладил, и гладил её растрёпанные волосы.

После первых эмоциональных всплесков оба в какой-то мере успокоились. Ульяна дала себе слово впредь при Петре не плакать, чтобы не огорчать его.                Мужу в этот период было не легче, чем ей. Петру нужно было принять решение –поехать ли повидаться с дочерью и внуками, а заодно (куда же денешься?), с бывшей женой или оставить всё, как есть. Но ещё не приняв окончательного решения, он уже знал, что поедет, непременно поедет. Понимал Пётр и то, его поездка станет для Ульяны тяжёлым испытанием, но осознать до конца весь трагизм положения жены он не мог.
Ульяна мужа от поездки не отговаривала. В отличие от него, она хорошо понимала, что счастью её пришёл конец и, независимо то того, поедет Пётр или же не поедет , в их отношениях изменится многое. Если поедет, то неизвестно каким он оттуда вернётся и вернётся ли? Если не поедет, то будет маяться душою, возможно начнёт пить, а со временем во всём случившемся винить её, Ульяну. Посоветоваться, кроме Мани, было не с кем, хотя мнение подруги Ульяна знала заранее. Но, что было делать?

--Я на твоём месте, никуда бы его не отпустила. Это ж надо, столько лет молчали, а тут на тебе—вспомнили! Это всё она, Тонька! Как мужика не стало, так и вспомнила! Деда им, видишь, ли подавай! – искренние переживая за подругу, горячилась Маня.
--А и правда, Маня, почему же они раньше не писали, не интересовались, как он тут?  Тогда не нужен был, даже на алименты не подала, -- задумалась Ульяна после Маниных слов, - и вправду – почему?
--Да потому, что мужик был под боком! Чего тут непонятного? Тут и дураку ясно.
Маня понимала, что несчастье уже произошло и изменить ничего нельзя,что многое, если не всё, зависит от поездки Петьки к своим.

117

Пётр написал дочери ответное письмо, в котором сообщил кое-что из своей жизни и пообещал, что как только дадут на работе отпуск, приедет. Отпуск ему дали, билет был куплен. Пётр и Ульяна съездили в город, накупили подарков, гостинцев и всё это упаковали в большой чемодан и вещмешок. В отдельную сумку была положена еда на дорогу. Наконец наступил долгожданный день отъезда. В счастливом нетерпении, провожаемый женой, Пётр стоял на перроне. Время, казалось, остановилось и последние минуты перед прощанием, для обоих были невыносимо мучительны. Для Ульяны эти минуты были невыносимы тем, что как только Петя сядет в вагон и этот вагон скроется за поворотом, для неё начнётся тяжёлый период неизвестности. Для Петра последние минуты перед расставанием были тягостны тем, что и мыслями и душой он был уже там, далеко, со своей некогда горячо любимой женой. Он старался, но не сумел скрыть от Ульяны лихорадочно –нетерпеливое выражение глаз, и тяготился этим. Он любил жену, пока ещё любил  и не хотел причинять ей лишние страдания.

Наконец показался состав. Пётр торопливо поцеловал жену и, подхватив вещи, заспешил к вагону. Пронзительный гудок паровоза острым лезвием полоснул по сердцу несчастной женщины. В этот раз Ульяна не навестила Марью Алексеевну и дядю Сашу. Не было сил притворяться , а говорить о своём горе пока не могла .

Собираясь в дорогу, Пётр обещал написать ей, Ульяне сразу по приезде __ как доехал, как встретили и когда ожидать его домой, с момента отъезда Петра прошло уже две недели, но Ульяна не получила ни телеграммы, ни письма. По окончании рабочего дня она спешила домой в надежде, что сегодня уж непременно в почтовом ящике будет лежать заветный конверт. Но... но ящик по-прежнему оставался пуст.
За совсем недолгое время Ульяна осунулась и заметно похудела. Она почти не спала по ночам, мучила неизвестность. В своё время подобная неизвестность мучила её мать, но разница была в том, что мать ждала вестей от мужа или о муже с фронта, с войны, а её дочь Ульяна, в мирное время. Правда, брак Ульяны и Петра не был зарегистрирован, но какое это имело значение?  Ну, сожительница? Ну и что?

Маня не бросила подругу в трудное время. Выкроив свободный часок, прибегала  «посидеть», поговорить, выслушать, утешить насколько было возможно в сложившейся ситуации. Но утешения помогали мало. Да и что можно было сказать?  Чем утешить? Ничем! В новой семье Пётр забыл об Ульяне, может и не совсем забыл, но всё же... всё же...
Ульяна понимала, что благодаря подруге, о её несчастье вскоре узнает весь посёлок. Но какое теперь это имело значение? %Какая разница – узнают днём раньше, днём позже. Не избежать ни горя, ни позора. Всегда найдутся сочувствующие и всегда найдутся злорадствующие.  Как не порадоваться чужой беде, если у самой жизнь не сложилась?

--Уленька, может тебе попробовать выпивать на ночь грамм по сто? –как-то  предложила сердобольная Маня, принеся с собой бутылку самогонки, -- расслабишься, выспишься...
--Ну, давай, --согласилась Ульяна, -- не могу больше. Не знаю даже куда бы шла, что бы делала? Может погадать сходить?
--И сходи и узнай, -- поддержала Маня подругу, разливая самогонку по стопкам, - а чего не сходить?
--Точно, в субботу и схожу. Буду знать и успокоюсь...
--Ну, давай. За тебя!
--Давай, --согласилась Ульяна.
Но «лекарство» не помогло. Вместо успокоения и крепкого сна, хорошо захмелевшая  Ульяна, проплакала всю ночь. Под утро она забылась тревожным коротким сном. Самочувствие после пробуждения было ужасным, раскалывалась голова, подташнивало и хотелось спать. Когда Ульяна глянула на себя в зеркало, то ужаснулась—она не узнала себя. Лицо опухло, глаза покраснели, под глазами появились отёки.
«А на работу? А на работу? – в отчаянии подумала Ульяна, -- а по улице? А знакомые? Может, не ходить? Скажу—плохо было.»
Но... прогуливать она не умела, и врать тоже, хотя как на это посмотреть – ей действительно было плохо. Больше к такому «лекарству» она не прибегала.
«Пойду, - решила в конце концов Ульяна, -- делать нечего, пусть видят...»
Письмо Ульяна всё же получила, получила на исходе третьей неделе. Дрожащими руками быстро надорвала конверт.

118
 
В конверте лежал один листок вырванный из школьной тетради. В недобром предчувствии, борясь с желанием прочесть и опасаясь недоброй вести, Ульяна медлила и медлила над долгожданным письмом. Наконец решилась и начала читать.
«Здравствуй, Уля, -- начиналось письмо, -- Извини за долгое молчание. Как-то не мог выбрать времени написать. Знаешь, внуки, то, сё...»
« Да, для меня у тебя времени не нашлось. Кто я теперь для тебя?Так, бывшая...»-- с горечью подумала Ульяна.
Далее Пётр писал, что он счастлив – у него есть внуки, дочь, зять и , что по приезде расскажет обо всё подробно. О жене не было сказано ни слова, да и так всё было понятно. В самом конце письма Пётр просил у Ульяны прощения и сообщал, что хочет соединиться с семьёй, что не может без внуков и внуки не хотят отпускать деда.  И опять о бывшей жене ни слова. И опять всё было понятно без слов.
«Конечно,-- рассуждала Ульяна, -- конечно, разве можно осуждать его за это? Нельзя! Но ведь я снова остаюсь одна. А как же любовь? Выходит – не любил, а так...»

Но самый страшный удар ожидал Ульяну в конце письма, в короткой приписке. А в приписке была  просьба, одна единственная. Но какая! Пётр просил Ульяну найти на дом покупателя. Это было верхом цинизма! Листок из школьной тетради выпал из её помертвевших рук. Наконец, оправившись от потрясения, она подняла с пола листок и даже , не заперев на ключ двери, опрометью бросилась к своей единственной подруге. Она уже не думала о том, что дорогая её подруга не умеет хранить секреты, что вскоре весь посёлок будет знать о постигшем её несчастье, но ей уже было всё равно.
«Пусть знают, пусть! И так всё узнают. Но, как он мог? Как он мог про дом? Только бы добежать, только бы Маня была дома!»

Маня, к счастью, оказалась дома. Увидев Ульяну, она не поверила своим глазам. Ульяна или старая больная женщина?
--Письмо?—выдохнула Маня.
--Письмо.
--Садись, садись, Уленька, -- ещё не читая письма, Маня уже знала, что там.
Она начала читать. Ульяна молча сидела у стола.
-Да...Какой подлец! Ты  только подумай! Вань,  --позвала Маня мужа, --иди-ка сюда. Да иди быстрее, оставь ты свой телевизор.
Из комнаты показался взлохмаченный  Ванька в синих, полинявших от частых стирок, трусах.
--Ну, что тут у вас стряслось?
--Стряслось! На вот, читай! – и Маня протянула мужу исписанный мелким почерком листок.
--Что это?
--Читай, читай, узнаешь! Да вслух читай, может мы чего не поняли?

Заинтригованный Ванька разгладил смятый листок бумаги и углубился в чтение. И чем дольше он читал, тем сильнее хмурились его брови. Закончив читать, он поочерёдно посмотрел сперва на жену, затем на Ульяну, и снова перевёл взгляд на жену.
--Ну, что молчишь?—не выдержала Маня, -- ну, что молчишь?
-- А что тут скажешь?- развёл Ванька руками, -- прям слов нет.
--Слов нет! Слов нет! Кого ты подсунул, каналья?—набросилась Маня на мужа.
-- Я подсунул? К кто, как не вы мне все уши прожужжали с этим Петькой! Нет, ей, видите ли плохо одной! Замуж надо, мужика ей подавай! Расхлёбывайтесь сами. Телевизор и тот не дадут спокойно посмотреть!
--Ваня, Ваня, -- услышал Ванька тихий голос Ульяны, -- ну, кто ж мог знать...
Только тут он более внимательно посмотрел на на Ульяну. Перед ним сидела женщина, лишь отдалённо напоминающая прежнюю молодую и красивую Ульяну.
--Да... Ты прости меня... ляпнул не подумавши.Да кто ж знал, что так всё обернётся. Мань, посмотри, нет ли там чего у нас?
--Не выпил, так будет...
--Только одно и знаешь – выпил, выпил.
--А, что не так? Уже и отсюда отпил! Пьяница несчастный!

119

--Ну, было дело, так голова болела. Так я ж не всё...—начал оправдываться Ванька.
Выпили, закусили, налили по второй.
-- Да...дела. Ну, скажу я вам, Петька-то мужик не плохой, да только какой-то бесхребетный. И понять его можно... но, зачем же так сразу про дом? Приехал бы, обговорили б...
--Скотина он, твой Петька!—перебила Ваньку жена, , --это ж надо додуматься,--покупателя найди!
--Да он сам до этого не додумался бы, -- вступился за Петьку Ванька, -- это они его надоумили. Бояться, как бы не передумал.
--Послушайте, -- подала голос Ульяна, -- я в этом доме больше не останусь ни минуты. И его видеть тоже не хочу.
--Боже мой, боже мой!—запричитала Маня, -- какой стыд!
-- Какой стыд?—оборвал её муж, -- тут жизнь рушится, а она стыд.Стыд не дым, глаза не выест.
-- Что же мне делать? Вещи ведь нужно как-то перевезти...
--Нужно, так нужно. Поможем, чем можем.Вещей-то много?
--Да я только свои возьму. Не много.
--Вот, вот. Она только свои возьмёт! Святая! Смех берёт тебя слушать! Ты б ещё и свои оставила!
--Маня, ну зачем ты так? Тут и так тошно, ещё и ты...
--Всё забери, пусть знает, сволочь такая, оставь ему его горшки, да трусы, чтоб голой задницей не светил перед своей бабой!

--Тихо, блин! Тут дело нужно решать, а они завелись! Пойду  схожу к Лёшке.
-Зачем? Какого чёрта попрёшься к нему?
--Может вещи на себе таскать будешь? Иди, таскай, никто не держит.  Мотоцикл у него. Но тут уж придётся бутылку ставить, хотя... одной, как бы и маловато.
-- Да поставлю, поставлю и одну и две, лишь бы поскорее, -- вмешалась в разговор Ульяна.
--Так ведь весь посёлок узнает, -- снова заохала Маня.
-- А так не узнает?
Возразить на это было нечего, Ванька был прав.

Ульяна в последний раз прошлась по дому, в котором была счастлива много лет.она закрыла входную дверь на ключ, и повесила ключ в сарайчике в потаённом месте, посадила кота в кошёлку и понесла домой. Не оставлять же ни в чём неповинное животное на голодное существование! Испуганный кот поначалу пытался спастись бегством, но слыша ласковый голос хозяйки, успокоился. Он смотрел по сторонам, стараясь запомнить дорогу. Для чего? Да так, на всякий случай. Чего не сделаешь ради хозяйки? Ваське пришлось привыкать к новому месту жительства.

Обитатели барака встретили Ульяну с плохо скрываемым любопытством. Новость о том, что Петька её бросил и возвращается к бывшей жене, мигом облетела барак, а за ним и весь посёлок. Бывшие завистницы моментально переменили своё отношение к Ульяне. Завидовать было нечему. Ульяна становилась такой же, как они – брошенной, одинокой и никому не нужной.
Пережитое потрясение не прошло для женщины даром. Она слегла. Поднялась высокая температура и появились сильные головные боли. Маня вызвала «скорую» , но приехавшая фельдшерица не смогла определить причину тяжёлого состояния больной и предложила Ульяне поехать в больницу. Ульяна отказалась.
-- Ладно, раз уж так. Вот тебе таблетки от температуры. И давление у тебя высокое.. Может, поволновалась? Укол сделаю от давления. Но я тебе всё-таки советую в больницу. Мало ли что...
--Будет хуже, отправим, -- заверила Маня фельдшерицу, знакомую женщину по имени Наташка, -- конечно, переволновалась. Спрашиваешь, как не знаешь!
--Да знаю, знаю, -- вздохнула Наташка, -- сама через это прошла. Ладно, девки, бюллетень завтра возьмёте. А вот это врачу, -- и она протянула Мане исписанные листки.
Эту ночь Маня провела у подруги.

120.

--Конечно, что я для него? Ничто. А там семья, дочка, внуки...
--Да ещё жена, не забудь добавить, -- перебила Маня, -- да не думай ты больше о них. Спи, поправляйся. Приедет, пусть увидит, что ты по нём нисколько не переживаешь.Сволочь последняя! Всё понимаю, но про дом? Можно сказать, выгнал тебя.. Уль, да погоди, где то письмо?
--Не знаю, Маня, не знаю. У меня так болит голова, не говори мне ничего, может усну...
--Нет, я найду его. Мне кажется, что приписка про дом, написана другой рукой. Да где же это проклятущее письмо?
--Кажется на кухне...
Письмо было найдено. И приписка, действительно, была сделана другим почерком., отличным от почерка Петра.
--Вот, вот, посмотри, -- радостно сообщила ликующая Маня, -- это не Петька, это они всё!
--Завтра, Маня,, не сегодня. Мне так плохо, клонит в сон.
Маня опомнилась. Ульяна находилась в полузабытье и плохо понимала смысл сказанного.
--Ничего, Ваньке покажу. Пусть знает на кого Петька променял нашу Уленьку.

Ульяна медленно шла на поправку. Больничный заканчивался и через три дня нужно было выходить на работу. Но, по совету Мани, Ульяна взяла отпуск за свой счёт на неделю. Из дома она почти не выходила. Все заботы о ней взяли на себя Маня и соседки.
Наконец приехал Пётр. На работе он получил расчёт, нашёл покупателя на дом и собирался через несколько дней навсегда покинуть родной посёлок. Он несколько раз приходил к Ульяне, но она его не впускала и однажды через запертую дверь, сказала:
-- НЕ ходи, Петя, я тебе двери не открою и говорить нам с тобой не о чем.
С тем Пётр и уехал. На первый взгляд было совершенно непонятно, почему Ульяна не захотела встретиться и поговорить с бывшим мужем. Почему не захотела высказать ему в глаза всё, что думала о нём и его поступке.?
--Слышь, Уль, да впусти ты его, да скажи ему прямо в его бесстыжие глаза всё, что думаешь о нём и его Тоньке. Я на твоём месте набила бы ему морду, -- советовала подруга, -- пусть бы ехал, как ободранная кошка.
--Как ты себе это представляешь? Хочешь, чтобы расплакалась перед ним? Чтоб просила остаться?
--Да чего там плакать? Пусть бы остался на ночь, а там и сама понимаешь... Соскучился, ведь, поди..
--По кому?
--Сказала бы я тебе по кому, да воздержусь.
--Как у тебя, Маня, всё просто ! Я бы, да ты бы! Ты бы , да я бы на моём месте...
--Дура была, дура и осталась!—вспылила Маня, --да за мужика бороться надо, а не нюни распускать! Вон, его Тонька быстро написала, как без мужика осталась, а ты куда там! Гордая да добрая!
--Нет, не хочу и не могу. И пересплю с ним ночь, и не уедет? Так потом мне житья от него не будет, всё попрёки да попрёки, ещё и запьёт. Пусть уж едет. А что поговорить не хочу... Не то , что не хочу, а не могу. Ведь действительно расплачусь, да на шею кинусь. Нет уж, лучше так...

Пётр уехал. Дом он продал недорого, а мотоцикл (неслыханное дело!) подарил соседскому мальчишке.
--Катайся, Ваня, да пиши иногда, как вы тут живёте.
С  тяжёлым сердцем уезжал Пётр из родных мест. Болела душа от разлуки с Ульяной. Он навсегда покидал женщину, которую всё-таки любил. Разные мысли теснились в его преждевременно поседевшей голове. Он не знал, как сложится его жизнь на новом месте, в новой для него семье. И теперь, когда все пути назад были отрезаны, когда прошла первая эйфория от встречи с близкими, он невольно задумался. Ведь на новом месте его ожидали не только дочь и внуки, но и бывшая жена. И как-то само собой выходило, что ему придётся жить с Тонечкой, как с женой. Пётр хотел разобраться в своих чувствах к бывшей жене и не мог. Иногда ему казалось, что он любит жену по-прежнему, иногда казалось, что никаких чувств  к Тонечке не осталось. И чем больше Пётр думал о женщине, которая много лет назад сбежала от него, тем горше становилось на душе. Наконец пришло осознание, что бывшая жена стала для него совершенно чужим человеком. И ещё он осознал, согласись Ульяна встретиться с ними поговорить, то он, Пётр, скорее всего остался бы с нею. Он не мог понять  -- почему Ульяна так поступила?

121

Ведь взрослые люди. Разве нельзя было обговорить, обсудить эту не простую ситуацию? Мало ли что написал... Ах, Пётр, Пётр всё можно было обговорить, если бы не приписка в конце письма, о которой ты ничего не знал и никогда не узнаешь. Образ Ульяны, её глаза, её руки, запах её тела был с ним неотступно. Быстрый поезд мчал Петра к новой, неизведанной жизни...

Пётр уехал, Ульяна снова осталась одна. Жизнь продолжалась и нужно было как-то жить. Не ложиться же в гроб живой! Ульяна постепенно приходила в себя, а разговоры вокруг неё и Петра постепенно стихли. Женщина вздохнула свободнее. Но боль расставания и боль одиночества никуда не исчезли и часто   напоминали о себе острой тоской.

Редко, но всё же случались мимолётные встречи Ульяны с Ильёй. Чаще всего такие встречи происходили возле магазина. Они здоровались и поспешно расходились в разные стороны, делая вид, что спешат.Пока Ульяна жила с Петром, Илья не делал никаких попыток заговорить с нею при встрече. Но, когда Пётр уехал, Илья воспрянул духом. Появилась, пусть и робкая, надежда снова сойтись с Ульяной. Девочки к этому времени успели вырасти. Лена поступила в сельскохозяйственный техникум по специальности – бухгалтерский учёт. Проучилась три года, выскочила замуж за военного и укатила с ним в далёкий Казахстан. Поначалу Лена писала сестре длинные счастливые письма, затем письма стали приходить всё реже и реже, пока переписка не оборвалась совсем.
Оля, по совету Ульяны, поступила в городское швейное ПТУ, которое в своё время закончила Ульяна. Теперь это было трёхгодичное училище. За три года обучения, ученицы осваивали основную профессию  и одновременно заканчивали среднюю школу.
Ульяна устроила Олю в швейную мастерскую, в которой работала сама.

И вот, однажды Ульяна и Илья случайно встретились у магазина. Илья выходил из магазина с покупками, Ульяна подходила к магазину. Погружённая в свои мысли, она бы прошла мимо , не заметив его.
--Уля, здравствуй, -- поздоровался с нею Илья.
--Здравствуй, -- отозвалась Ульяна и, как всегда, хотела пройти мимо, но Илья придержал её за локоть  и торопливо заговорил:
--Уля, погоди. Поговорить с тобой хочу, давно уже, да зайти не решался.
--О чём?
--О нас с тобой. Уленька, давай снова будем жить вместе. Мешать никто не станет. Лена далеко, а с Олей вы и так дружите.
Ульяна растерялась. Она едва-едва стала приходить в себя после недавних тяжёлых потрясений.. Какое-то время Ульяна стояла молча и и вдруг её прорвало:
-- Да что тебе от меня нужно? Да что вы все от меня хотите? Оставьте меня в покое! Все оставьте!
Вся боль, скопившаяся в душе, вдруг выплеснулась наружу в неподобающем месте и в неподобающий момент. Илья ошарашенно молчал. Народ, собравшийся возле магазина, с немым интересом наблюдал эту сцену. Так и не зайдя в магазин, Ульяна, не глядя по сторонам, бросилась к дому.

Прошло лето, прошла осень, подходила к концу зима. Погода держалась морозная и солнечная. Снег приятно поскрипывал под ногами. Оголённые чёрные ветви деревьев сплетались в замысловатые узоры и чётко выделялись на ярко-синем небе. Весна была не за горами. И вдруг как-то сразу потеплело, подул южный ветер, морозы отступили. Снег стал рыхлым, сосульки на солнце стали таять и тяжёлые прозрачные капли гулко забарабанили по подоконникам. Ошалелые воробьи радостно загомонили. Однако зима сдавать свои позиции так просто не собиралась.В один из дней, ближе к вечеру, вдруг налетел злой северный ветер, пригнал целую армию тёмных, низких туч. Повалил густой мокрый снег. Деревья глухо стонали, ветер завывал громко и грозно, пугая редких прохожих. Зима гуляла, зима ликовала, она знала, что это был её последний бал.. Редкие прохожие спешили быстрее добраться до дома и отогреться в его спасительном тепле.

122

-- Ну и ну!Что твориться?—удивлялись они внезапной перемене погды, вот тебе и зима, вот тебе и весна. Видно черти женятся!
Стемнело раньше обычного. Ульяна протопила плиту, живительное тепло разлилось по квартире. Она поужинала и собиралась смотреть по телевизору любимый ею фильм «Весна на Заречной улице». Но посмотреть фильм ей не удалось. Дверь неожиданно распахнулась и перед её изумлённым взором предстала мужская фигура с головы до ног облепленная снегом. Испуганная Ульяна молча уставилась на незнакомца не зная что делать и что сказать. Наконец, Ульяна промолвила:
-- Ты кто?
--Аким.
-- Кто?—переспросила Ульяна.
Она не то, что не расслышала произнесённое мужчиной имя, просто не могла взять в толк, каким  образом Аким появился в её квартире.
--Аким, -- уже внятнее произнёс мужчина.
Это действительно был Аким и совершенно пьяный. В тепле снег на одежде быстро таял и стекал на пол грязными каплями. Вокруг акимовых сапог стала образовываться лужица. Свет от лапочки отражался в ней желтоватыми мутными бликами. Не спрашивая разрешения у хозяйки, Аким снял с себя куртку, шапку и принялся за сапоги. Снятое с себя он бросил прямо в лужу , придвинулся к плите, и протянул  к ней посиневшие от холода руки. Ульяна во все глаза смотрела на Акима. Аким был настолько жалок, что при всём желании, Ульяна не могла на него рассердиться.

--Чаю хочешь?
Аким молча кивнул и принялся осторожно отхлёбывать из кружки горячий чай. Наконец кружка опустела и Аким отдал её хозяйке со словами благодарности. Ульяна между тем ломала голову над тем,  каким образом Аким попал к ней и что же теперь с ним делать?
В тепле Акима стало клонить в сон.
--Аким, ты никак спать у меня собираешься?—испугалась Ульяна.
--Ну, -- Аким смотрел на её счастливыми, осоловелыми глазами. Наконец-то он был спасён, в тепле и никуда отсюда уходить не собирался, во всяком случае до утра. Все невзгоды сегодняшнего дня остались позади, а спать он мог и на полу возле плиты.
--Аким, ты что это, совсем очумел? Ты хоть знаешь к кому ты заявился?
--Чего ж это не знать? Знаю, Ульяна.
-- Так что ты у меня делаешь?
--Как что? Вот переночую и пойду на работу.
--Ну скажи хоть, как ты попал ко мне?
--Так вить, никто не пускал, -- удивляясь непонятливости Ульяны, отвечал Аким, --что ж тут непонятного? Не на улице же пропадать?

Громкие голоса разбудили спящего в комнате кота. Пройдя на кухню, Васька с удивлением уставился на  невиданное  никогда ранее существо. Он подошёл к незнакомцу, обнюхал его и почувствовав головокружение от тошнотворного запаха исходящего от странного существа, стремительно бросился к хозяйке.
--Иди, Васенька, ко мне, --услышал он ласковый голос хозяйки.
Васька запрыгнул к хозяйке на колени и, немного потоптавшись, выбрал удобную позу, сладко зевнул, обнажив розовый язычок и белые острые зубы.
--Что, Васька, делать будем?—обратилась Ульяна к коту, другого собеседника в эту минуту рядом с нею не было. Васька вопросительно посмотрел хозяйке в глаза. Что делать с этим чудом он тоже не знал..
Аким пошевелился, стараясь  найти для себя удобную позу.
--Да не спи ты. Слышишь? Тебя спрашивают – как ты ко мне попал?
--Вот баба, прицепилась, как репей! Говорю же тебе – никто не пускал. Что же тут непонятного?
--Так почему же ты  домой не пошёл?
--Был я дома, да баба меня выгнала, -- спокойно объяснял Аким.
--Как выгнала?—удивилась Ульяна, -- в такую-то погоду?
--Ну, -- подтвердил Аким, -- сказала, где пил, туда и иди. Ещё добавила—чтоб сдох ты наконец, сволочь такая. –Ну, Ульяна, рассуди сама – не мёрзнуть же на улице. Вот и пошёл, да снег-то только начинался тады... Может и взаправду хотела, чтоб сдох? Ну, кому нужен пьяница? Я тебя спрашиваю, -- повысил голос Аким, --кому?

123

--И с кем же ты пил?
--Как с кем? С Ванькой.
--С каким Ванькой?
--Да с вашим же. С каким же ещё?
--Так значит , с нашим?—уточнила Ульяна.
--Ну с кем же ещё! –Аким начинал терять терпение, -- думал хоть ты умнее. Видишь, спать хочу.
--Нет, -- разозлилась Ульяна, -- тут ты спать не будешь. Иди откуда пришёл. У меня не гостиница для пьяниц.
--Да я там был. Дак Ванькина баба так шурнула меня, что как ещё жив остался? Хорошо не мордой об стенку.
--Так ты от Ваньки? – уточнила Ульяна, -- и что там?
-- Что там? Что там может быть? Бьются смертным боем. Так хоть под крышей... Я тебе, Ульяна, в который раз объясняю – ко всем заходил, но никто не пустил.
--Так ты ж у меня ни разу не был!
--Так, а для чего мне у тебя быть? Я ведь, это тово, тыкался к кажную дверь, где гонят, где дверь закрыта, а твоя вот и открыта была...
--Ну мне-то какое дело до тебя? Акимушка, ты хоть понимаешь, что я одинокая женщина. Мне не жалко если ты переночуешь, а разговоры пойдут? Скажут –Ульяна мужиков принимает по ночам.
--Подумаешь, скажут! Как будто у тебя мужиков не было. Были и что? Жива же до сих пор.
--Аким, или ты встаёшь и сам уходишь , или я тебя вытащу в коридор.
Ульяна решительно поднялась с табуретки, Васька спрыгнул на пол.
«Ну и дела, --подумал он, -- уже спать пора, а тут неизвестно когда и чем закончится... Пусть бы уж оставался. Пусть спит, ничего плохого пока не делает. Правда, воняет от него сильно...»
--Куда это я пойду? И не думай даже!—твёрдо заявил Аким, -- замёрзну ведь, погибну. Грех хочешь на душу взять? Да ты не переживай, расскажу Ваньке завтра, да бабе своей, как на самом деле всё было...
--Вот, вот, расскажи своей бабе. Весь посёлок назавтра будет гудеть –Ульяна мужиков принимает, женатых.
«Да, --рассуждала Ульяна, --ведь и не выгонишь. А как действительно, замёрзнет? Кого обвинят? Жену?Да нет, её-то, как раз, и пожалеют, а вот меня-то обвинят, ещё как. Ладно, даст Бог, обойдётся. Доброе ведь дело делаю, живую душу от погибели спасаю».

--Ладно, пойду, -- согласился вдруг Аким, -как-нибудь дойду. Хорошая ты баба, Ульяна. Зачем тебе неприятности из-за меня? Не хочу, а пойду.
В душе Аким надеялся, что Ульяна на отпустит его в такую погоду, оставит, пожалеет, но Ульяна молчала. Он нехотя поднялся, натянул сапоги, надел куртку и тут вдруг, к его несказанной радости, погас свет. Ульяна глянула в окно – света на улице не было. Они одновременно вздохнули – Ульяна обречённо, Аким с облегчением. Уходить не хотелось, тут было тепло и уютно, ветер за окном бушевал с прежней силой. В кромешной тьме за окном, завывания ветра казались особенно грозными и пугающими.
«Видно Бог есть, - подумал обрадованный Аким, -- только бы свет не дали».
Свет не дали до самого утра.
--Ладно, -- раздался в темноте голос Ульяны, ложись на кухне, только разденься. Сейчас свечу зажгу. Вот тебе ведро на ночь, да смотри не опрокинь. Есть-то хочешь?
--Не, спать хочу. Спасибо, золотко моё, -- заплакал растроганный Аким, -- вот если бы ты была моей бабой...
«Да, -- подумала Ульяна, -- только такого мужика мне не хватало. Да Бог с ней, с репутацией... Замуж мне выходить, что ли? Хоть с репутацией, хоть без неё, а никто порядочный не возьмёт...А кто и надумает, так уж и сама не хочу. Нажилась...»

Аким давно уже спал, а Ульяна никак не могла уснуть. Невесёлые думы бродили в её голове.  Она вспомнила всех своих мужей, не родившегося ребёнка и, жалея себя, тихо заплакала. А теперь ещё и этот несчастный Аким! Что люди скажут? Поверят ли тому, что Аким был настолько пьян, что проспал на кухне за занавеской всю ночь мертвецким сном?
Вряд ли? И как она объяснит любопытным кумушкам, что между ними ничего не было?

124

Будущее Ульяне виделось смутно. Одно она знала точно – никаких мужчин в её жизни больше не будет.
--Будем жить мы с тобой вдвоём, Васенька. Правда?
Сонный Васенька лениво и сладко замурлыкал. Только под утро забылась Ульяна коротким тревожным сном. Прозвенел будильник, пора было вставать и будить Акима.. Аким безмятежно храпел за занавеской.
«А как приятно, когда в доме хоть кто-то есть, хоть какая-то живая душа, -- подумала Ульяна, пытаясь разбудить не желавшего просыпаться Акима. Наконец Аким открыл глаза. Он смотрел на женщину склонившуюся над ним и никак не мог понять где он и что с ним.Лицо женщины было знакомо, но кто она, вспомнить не удавалось, как ни напрягал свою память Аким. Но то, что это не была жена, он осознал сразу.
--Ты кто?
--Ульяна.
 Ответ потряс Акима.
--А что ты тут делаешь?
--Я тут живу.
--Ну да, -- не поверил Аким, -- в таком разе, что я тут делаю?
--А ты ночуешь у меня.
--И как я попал к тебе, --в недоумении, боясь поверить услышанному, --задал вопрос Аким.
--Припёрся.
--Ну, не дай Бог, узнает моя Машка! Убьёт ведь.
--Не надо было напиваться, как свинья. Вот, с чего ты так напился?
--А я знаю? Халтурку одну с Ванькой провернули. Ну и выпили.
--А потом?
-- А что потом?
-- Я тебя спрашиваю – что потом?
--А что потом? По домам, значит...
-- Так чего ж ты домой не пошёл, а ко мне припёрся?
--Не помню, Уль, вот её-Богу, не помню.
Аким оделся, вышел во двор по нужде и вернулся.
--Сколько снегу навалио! Чуть ли не по колено. – и так, как Ульяна ничего ему на это не ответила, продолжал жалобным голосом, -- Уленька, может хоть чаю нальёшь? Домой-то уж некогда, на работу опоздаю.
--Ладно уж, садить, ешь. Будешь?
--Буду.
-- Картошку с холодцом. Я вот тут разогреваю.
--Уленька, -- виновато пряча взгляд, взмолился Аким, -- может у тебя хоча стопочка найдётся? Хоть какой  «бормотухи»? – и, увидев строгие глаза Ульяны, -- принялся оправдываться, -- нет, Уленька, ты не думай чего такого, так вить голова болит, и воще, на работу надо, -- что такое «воще», Аким не пояснил, но Ульяна и без пояснений поняла насколько мужику может быть плохо.
Ульяна налила полный стакан вина и поставила перед Акимом.
--Пей,  да больше не проси, не налью...
--Хорошая ты баба, Ульяна, а вот с мужиками тебе не везёт—промолвил расчувствовашийся Аким.
-- Знаешь, Аким, чем жить с такими, как ты с Ванькой, то лучше одной. А много захалтурили? Или только на пропой?
Аким стал шарить по карманам  и, к своему великому изумлению, из одного кармана вытащил смятые рубли и трёшки.
--Бери, Уленька, бери сколько тебе надо. – на радостях расщедрился он, -- всё-таки хлопоты...
-- Неси деньги своей Машке. Может сжалится, а я уж как-нибудь своими обойдусь. Да иди ты уже на работу, а то и мне пора собираться. Вот тебе бутерброды на обед, да после работы иди домой.
--Да боюсь и идти... не знаю, что будет.
-- Что будет, то будет. Жив останешься. Придёшь трезвый, да ещё с деньгами, глядишь и простит. И ни под каким видом, слышь Аким, больше ко мне не заходи

125

--Я постараюсь, а пить мне сегодня никак нельзя...
Аким ушёл, немного погодя, вслед за ним отправилась на работу и Ульяна.  Когда она вышла на крыльцо, то не узнала свой двор. Повсюду высились сугробы. Дворничиха, орудуя лопатой, прокладывала узкую дорожку от крыльца до дороги, расчищенной недавно проехавшим грейдером. Женщины поздоровались. Дворничиха обрадовалась минутной передышке и, устало опираясь на лопату, принялась ругать всех и вся.
--Слышь, Ульяна, а какой это мужик только что вышел? Я его раньше что-то не замечала тут.  Не знаешь кто?
--Не знаю, -- ответила Ульяна, чувствуя как жар заливает лицо.
На улице было темно, лампочка на фонаре светила тусклым жёлтым светом..
« Ну, держись, Ульяна! Начинается!—подумала она. – слава пойдёт по всему посёлку. Шила в мешке не утаишь. Ну и пусть! Хоть одна польза—никто свататься на станет».

Аким на работу этим утром пришёл раньше обычного, чем немало удивил собравшихся мужиков. Но мужики удивились не столько раннему появлению Акима, сколько огромному фонарю» под его левым глазом.
--Аким, это кто ж тебя так разукрасил?—раздались весёлые голоса, -- баба твоя, что ли?—на что простоватый Аким ответил:
-- Не помню, но что не моя, это точно... Она в морду никогда не бьёт, всё больше в грудь.
--Это моя его так саданула, -- не замедлил с пояснениями Ванька, - так дала, что в дверь вылетел, - в его голосе сквозила явная гордость за свою боевую жену.
--Ну, вмазала! Другой мужик так не вмажет! А ты, случаем, не заливаешь?—засомневались стоящие вокруг Ваньки и Акима мужики.

В голове Акима ка-то разом просветлело. Он вспомнил, как его выставила за двери собственного дома жена Машка, как он очутился в бараке, в котором живёт Ванька, как просился к нему на ночлег, каким образом был выставлен из дверей Ванькиной квартиры, как стучался в каждую дверь в надежде, что хоть кто-то сжалится и пустит переночевать. Но все гнали  Акима, как шелудивую собаку и только одна Ульяна сжалилась над ним.  Всё это и выложил простодушный Аким, но лучше бы ему промолчать.
--Так ты, Аким, никак с Улькой спал? Во, повезло мужику!- раздались весёлые, добродушные голоса.
-- Зачем с Ульяной? Она в комнате спала, я на кухне
-- Так тебе и поверили! Как же! Ночевал с такой бабой и ничего не имел!  Ты, Аким, лапшу-то нам на уши не вешай! .
--Дак я ведь пьяный был, не до этого самого было. , -- стал оправдываться мужчина, боясь, что ему не поверят.
--Тебе-то может и поверят, а вот бабы, они все одинаковые. И Ульяна не лучше других. Знаю я их!—заявил Васька, наглый и жуликоватый мужик.
-- Может ты и знаешь баб, а Ульяну не тронь. Уж я-то её получше тебя знаю.
--Может и лучше знаешь, -- согласился Васька, -- чего тебе не знать? Дружите ведь. Может и подхаживаешь, пока твоя-то на работе.
--Ах ты тварь! Ах ты, гнида!
И широко размахнувшись, Ванька со всей силы врезал не ожидавшему нападения  Ваське в ухо. Тот отлетел к стене, ударился об неё спиной и, грязно и зло выругавшись, бросился на обидчика. Ударить Ваньку помешали мужики. Они растащили дерущихся по сторонам и какое-то время крепко держали разгорячённых драчунов..
—Ну, подожди! –с угрозой произнёс Васька, я твою Ульку...
--Заткнись, сволочь последняя. Только попробуй приблизиться к ней! В тот  же день всё будет известно твоей половине!

Все знали, что храбрый и наглый на людях, Васька пуще всего на свете боялся своей жены. На том скандал и кончился.
Если бы не простодушие Акима, так никто и не узнал бы, как и где провёл он эту ночь. Но...слово не воробей, --вылетело –не поймаешь! Вскоре весь посёлок , с плохо скрываемым     удовольствием, обсуждал не ожиданое событие.

126

Как всегда, жители посёлка разделились на два лагеря. Одна сторона была за Ульяну, другая была настроена против ни в чём не повинной женщины. Воздержавшиеся беззлобно посмеивались над забавны происшествием.Прошло время и происшествие забылось. Забылось... но не всеми.

Не успокоился лишь Васька, его мучило уязвлённое самолюбие.Он до поры, до времени затаил на Ваньку и Ульяну злобу и решил при самом удобном случае отомстить сполна. Хитрый, но недалёкий по натуре, Васька не мог и не хотел просчитать наперёд последствия затеянной им интриги.

Прошло время и Васька, хорошо подпоив Акима, завёл с ним разговор об Ульяне.
--Слышь, Аким, а ты хоть отблагодарил Ульяну за то, что она пустила тебя переночевать? Если пораскинуть мозгами, то от верной смерти спасла.
--А как я должен её благодарить? Ну, сказал спасибо.Денег хотел дать, так ведь, не взяла.А как ещё? – растерялся Аким.
--Как? Как? Да тут и дураку ясно. Купи конфет,да отнеси. Да хороших, да побольше.
Аким задумался.
--Может так оно и есть. Выгони меня тогда, замёрз бы, точно замёрз бы... Уже и похоронили бы Акима...
--А я о чём? Понимать же нужно, -- гнул своё Васька.
--Да я что, оправдывался Аким, --я бы конечно. Ну, вот с получки...
Но Васька так долго ждать не собирался. Про таких говорят – попала шлея под хвост. Желание мести не отпускало его, он жил ею, ложился и просыпался с мыслью о том, как насладится позором Ульяны, как докажет Ваньке, что был прав он, а не Ванька.
--Вот, возьми в долг до получки, да не тяни резину. Сегодня после работы и зайди.может и чаю попьёте, -- с недоброй ухмылкой закончил Васька.
После работы Аким пошёл в магазин, Васька поспешил к жене Акима.  Когда Машка ворвалась к Ульяне, её глазам предстала следующая картина – Её Аким сидел на кухне за столом, Ульяна  готовила ужин. Злополучный кулёк с конфетами лежал посреди стола. Аким сидел в куртке, снятую с головы шапку держал в руках. По всему было видно, что задерживаться у Ульяны он не собирался, да никто его и не задерживал. Скандал вышел жуткий! Машка кричала так, что на крики прибежали жильцы с другого конца барака. Иногда среди криков и отборных ругательств, можно было расслышать робкий голос Акима.
--Уходите оба, немедленно, -- едва сдерживая себя, глядя в упор на расходившуюся Машку, --произнесла Ульяна, -- вон отсюда!
Но унять Машку пылающую праведным гневом, было непросто.
--Вон, -- уже не владея собой, страшным голосом  закричала Ульяна, -- и сделала шаг к Машке, --Убью!
В руке у неё блеснуло острое лезвие кухонного ножа. Объятая ужасом, Машка пулей вылетела за дверь, едва не сбив с ног стоявшего в коридоре мужа. Кто-то из соседей, желая предотвратить смертоубийство, бросился за Ванькой на другой конец барака. Вместе с мужем прибежала и Маня. Навстречу им, с громкими воплями летела Машка:-- убивають! Убивають! Ратуйте, люди добрыя! За нею, не чуя под собою ног, летел Аким. Ванька подставил Акиму подножку и то рухнул, как подкошенный на грязный пол. Ванька волоком вытащил Акима на крыльцо, хорошенько встряхнул и, поставив на ноги, приступил к допросу:. Маня  утешала рыдающую Ульяну. Кулёк с дорогими конфетами Маня забрала с собой.
:-- Нечего им пропадать. Пусть ребятишки порадуются, да и я чаю попью. Не выбрасывать же...
На следующее утро Ванька подошёл к Ваське.Тот спокойно курил, в его зеленоватых глазах светилась злорадная  и не скрываемая насмешка.
--Ну и гнида ты!—шагнул к нему Васька.
Васька подобрался, готовясь к потасовке.
-- Не бойся, я с бабами не дерусь! Ты не только мужик, ты даже  хужебабы! Даже руки марать о тебя противно! Пошли, мужики.
Аким, чуть не плача, сидел на лавке.
--Ах, Аким, Аким, -- с укоризной произнёс Ванька, обращаясь к несчастному мужику, -- нашёл кого слушать...
--Так вить не хотел я...

127

--Да знаю, что не хотел. Знаю. Впредь думай с кем пить... Всё, пошли работать, -- мужики зашевелились, радуясь возможности прервать тягостную сцены.
--Василий, -- обратился к нему бригадир, --это, конечно, твоё дело, но я бы посоветовал тебе уйти из бригады.
--И уйду! Больно надо, -- запальчиво ответил Васька, а про себя подумал—«Ну, проклятая Улька, подожди. Я тебе отыграюсь.»
Отводя от Васьки взгляды и обходя его стороной, мужики стали расходиться по рабочим местам.
Взвя бутылку дешёвого вина и маленькую плитку шоколада, Васька ни от кого не таясь, поднялся на крыльцо барака в котором жила Ульяна. Любопытная соседка остановила Ваську и стала расспрашивать к кому и зачем он идёт.
--Да вот, к Ульяне иду. Пригласила, -- с напускной весёлостью отвечал Васька.
Ульяны на тот момент дома не оказалось, чему Васька был несказанно рад. Он неторопливо прохаживался перед бараком, здоровался с мужиками, возвращавшимися с работы, заговаривал с женщинами и всем охотно объяснял, что пришёл к Ульяне, да и то лишь потому, что она сама его пригласила.. В свете недавно произошедших событий никто Ваське на поверил, но всё же... всё же...
Наконец, на дорожке, ведущей к бараку, показалась Ульяна с сумками в руках. Воровато оглянувшись  на окна, Васька бросился к Ульяне. В том, что любопытные обитатели квартир наблюдают за ними из окон, Васька не  сомневался.  Он подскочил к растерявшейся Ульяне, чуть ли не силой выхватил сумку из её руки и даже потянулся к ней, чтобы приобнять свободной рукой. Ульяна отшатнулась.
--Чего тебе? Что тебе надо от меня?
--Да что ты, Уленька, --начал Васька, стараясь говорить, как можно громче в надежде, что хоть кто-то да услышат его слова, -- ты же сама сказал, чтобы я приходил. Забыла? Или, может, сегодня другую любовь ждёшь?
Васька не ошибся, соседи действительно наблюдали за ними сквозь неплотно задёрнутые занавески.
--Василий, вот, что я тебе сделала? –вздохнула Ульяна, --Вот, что? Зачем ты всё это затеял? Я-то ладно, одна. А у тебя, ведь, семья, жена, дети.Иди лучше домой, дома ведь ждут. Не позорься сам и детей своих не позорь.Им-то каково? Ведь они хотят гордиться своим отцом, а вместо этого придётся стыдиться да завидовать тем детям, у которых отцы не такие.
Что угодно ожидал Васька от Ульяны, но только не этих спокойных и укоризненных слов. Ему вдруг померещилось, что вместо Ульяны перед ним стоит его жена, а за её спиной спрятались сын и дочурка. Жена молча смотрела на него, её губы шевелились горьким упрёком, в глазах стояли не пролитые слёзы. Как-то разом потеряв свой наглый задор, низко опустив голову, Васька понуро побрёл прочь...

ФЁДОР

Слухи об Ульяне ходили разные. Особенно старалась очернить Ульяну Акимова жена Машка. Не все ей, конечно, верили, но всё же... но всё же... , некоторые любили повторять, что хоть Машке и нельзя верить, но и дыма без огня не бывает.
--Знаешь, Уль, --однажды высказалась Маня, -- замуж тебе надо. Какой ни какой мужик, а всё мужик. Вот, как мы с Ванькой ни живём, а пусть ему про меня хоть слово скажет, -быстро зубы пересчитает. Что, не так?
--Так-то оно так, Манечка, да где ж его взять-то? Мужики давно, кто при жене, кто при кресте. А с моей-то репутацией и думать нечего...
--Вот это ты зря, подруга. Найти всегда можно, было бы желание.
--Да ну. Не хочу я уже никаких мужей, нажилась. Вот один у меня есть, мне и хватит. Правда, Васька?
Васька спал, свернувшись клубочком, кончик хвоста иногда вздрагивал, усы забавно время от времени шевелились. Наверно и у него были всои кошачьи проблемы и мешали сладко спать. Услышав свое имя, он открыл глаза, лениво потянулся, взглянул на хозяйку вопрошающим взглядом.
--Спи, Васенька, спи, -- хозяйка ласково погладила его шелковистую шкурку.

128

Васька безмятежно зевнул, ещё раз потянулся и, выбрав удобную позу, снова погрузился в сон.
Разговоры о замужестве Ульяны между подругами велись не день и не два. И всё бы ничего, но подходящей кандидатуры на роль мужа не находилось. Прошло лето, подходила к концу зима.
--Ну за кого я пойду?Сама видишь  -- нет тех мужиков и взяться им неоткуда., -- слабо оборонялась Ульяна, -  за деда Фёдора, что ли?
--А что? Дед Фёдор! Это ведь идея!—Маня была одержима идеей подыскать подруге мужа.
--А ты сама пошла бы за эту идею?
--Мне ж не надо замуж! А надо б было, то и подумала бы. Какой ни какой, а всё мужик.
Женщины принялись обсуждать со всех сторон кандидата в предполагаемые женихи.
--Нет, ты всё-таки послушай меня, а потом скажешь – права я или нет.
--И что такого ты мне можешь сказать, чего бы я не знала?
-- И скажу! Первое – ты же не можешь всю жизнь жить одна?
-- Почему это не могу? – возразила Ульяна, -- живу же.
--Уж мне-то можешь не говорить. Кому другому скажи. Не так, что ли?
--Ну, ладно, пусть будет так. – нехотя согласилась Ульяна.
--Второе – за мужем, оно и есть за мужем. Лишь бы подходящий нашёлся.
--Все подходящие давно заняты. Остались или пьяницы или дураки.
--Третье, -- не слушая подругу, продолжала Маня, -- ты до конца своих дней не выберешься из этого клопяного барака.
--А вы?
-- А что мы? Мы-то хоть на очереди стоим. Вон, скоро дом будут сдавать. У нас семья. А ты?
-- Знаешь, Маня, пока ваша очередь подойдёт, так и барак рассыплется, так что вместе будем новоселье справлять.
--Знаешь, если бы Ванька не пил, давно бы в новой жили. Ему что? Привык. Ему и тут хорошо. А дети? Скоро вырастут, а не знают, что такое туалет и горячая вода. Дурак он и есть дурак, -- погрустнела Маня. – И посуди сама – ты с мужем в бараке, я без мужа. Разницы никакой.
--А вышла бы за Фёдора и дом свой.
--Да что мне дом, если жить со стариком!
--А ведь он теперь не пьёт, после операции...
--Теперь не пьёт, потом запьёт, -- возразила Ульяна и, к великому изумлению Мани,Э весело рассмеялась, -- он ещё и замуж не берёт, а мы уже прикидываем что и как.
--а ведь и правда, -- ахнула Маня и вслед за подругой, рассмеялась и сама.
Как бы там ни было, но долгие разговоры принесли свои плоды. Ульяна в конце концов согласилась, что замуж ей нужно, а Маня сумела убедить Ульяну в том, что дед Фёдор не такая уж и плохая кандидатура.
--Послушай, Уль, ты же можешь с ним жить просто так, как скажем , домработница или что-то в этом роде.
--А если он захочет спать со мной? Тогда что?
-- Опомнись, дура несчастная! – Маня снова рассмеялась, --он же всю жизнь прожил без бабы, а тут вдруг, а тут... – новый приступ смеха помешал Мане закончить начатую фразу.
--Тебе-то что? Конечно , смешно. Я даже представить себе не могу, как это в одной постеле со стариком, да ещё и целоваться...
--Ну и что? Закрой глаза и представь, что это твой Петька, -- и взглянув на удручённую Ульяну, перестала смеяться и продолжила спокойным деловым тоном, -- я думаю, он уже и забыл что это такое. Так что, не боись, мать...
--Тебе хорошо рассуждать да смеяться, как у тебя Ванька есть...
--Что Ванька? Что Ванька? Можно подумать – большое счастье с тем Ванькой! Живу и живу. Потерпишь, если что. Пусть мужик порадуется , сколько той жизни осталось? Все терпят, вот и узнаешь каково это , а не только по любви..Зато дом останется.
--Маня, ну ты и скажешь! Что ж мне, его смерти ждать?
И взглянув одна на другую, подруги принялись весело хохотать.А почему бы и не повеселиться?Ни Маня, ни Ульяна серьёзных планов в отношении деда Фёдора не строили... пока.

129

Была пятница, конец рабочей недели.Завтра можно было хорошо отдохнуть, поваляться в постеле, не спеша переделать скопившиеся за неделю дела. Но особых неотложных дел у Ульяны не было. Дома чисто, вещи лежать на своих местах. Сготовить для себя и Васьки? Не проблема. Готовить Ульяна любила и умела. Можно было,  заняться шитьём, но... но Маня сумела уговорить Ульяну  пройтись по улице на которой стоит дом деда Фёдора. Наступила суббота и Ульяна стала сожалеть о данном Мане обещании и молила Бога, чтобы пошёл дождь. Кто же гуляет по дождю?
«Господи, хоть бы дождь пошёл! Ну какая я бестолковая. Ума совсем нет. Вот Маня всегда умеет добиться своего, а я как та овца. И ведь не откажешь теперь. Добро бы замуж хотела...»
Но дождь, видать по всему идти не собирался. Небо было ясным—ни облачка. День обещал быть жарким, безветренным.
--Слышь, Уль, -- предложила накануне Маня, -- гулять пойдём ближе к вечеру. И не так жарко будет и я с делами управлюсь. Ваньку-то на работу вызвали, план горит.
--Как хочешь. Я то же буду занята. Оленька придёт ...
--Просто так?—поинтересовалась Маня, -- посидеть?
--Да нет, платье ей будем шить. Вот, посмотри, -- Ульяна вынула из шкафа отрез штапеля и развернула перед подругой, -- видишь, самая модная, в горошек.
На чёрном фоне выделялись крупные белые горошины.
--Опять? Да ей этих платьев девать некуда! И опять за свои деньги? Смотри, разбалуешь девку.
--Да чего ж это разбалую? Пусть хоть теперь порадуется, а выйдет замуж, то и не известно как сложится.
--Да... может и мне съездить в город, купить своей? Тоже выросла.... на мальчиков уже поглядывает. А что, на работе не можете? Обязательно дома?
-- Придёт и мне веселее, да и люди разные. Могут и заведующей нашептать...Лучше уж дома,..Всё занятие...
-- Скоро у тебя будет занятие, дед Фёдор
К одиннадцати часам пришла Оленька. Они напились чаю, поговорили о том, о сём, затем в комнате, на большом столе раскроили ткань. Затем наступило время обеда. Пообедали и девушка заторопилась домой. Нужно было сготовить отцу ужин, хотя непонятно было придёт отец сегодня домой или останется ночевать у Надьки. Ближе к вечеру за Оленькой должны были зайти подружки, чтобы вместе пойти в кино, а после кино остаться на танцы. Васька с утра ушёл гулять и ещё не вернулся   Ульяна осталась одна.  Вскоре и её нужно будет собираться на прогулку. А пока она занялась тем, что принялась смётывать детали выкройки. За работой время шло незаметно. Руки привычно делали своё дело, а мысли были далеко, возле дома деда Фёдора.

«Ну, пойду гулять! И что такого? Разве только они одни с
Маней выйдут на прогулку? И какое им дело до деда Фёдора? Никакого! Просто им давно хотелось пройтись по тихой улочке утопающей в цветущих садах... Вот и собрались наконец...»
Ульяне действительно не приходилось бывать в этом районе много лет.Не было причины. Теперь такая причина появилась, а вместе с нею и чувство беспокойства.И как ни пыталась Ульяна заставить себя быть спокойной, ей это не удавалось.
« Вот чего, чего я так волнуюсь?Может ещё и деда не увидим, а если и увидим, он же не будет знать, что мы ради него пришли. А  что мы ради него? Мы просто гуляем,  суббота, ведь, да и Маня замужем, а я с нею потому, что мы подруги. Может дед и не узнает меня? Конечно, откуда ему знать? В кино не ходит, а в магазин, когда я на работе.»-- стараясь успокоится, рассуждала Ульяна.
Наконец появилась Маня одетая в нарядное шёлковое платье и белые босоножки на невысоком каблучке.Ульяна надела лёгкое льняное платье отделанное кружевами в тон платью. Скромное на вид, оно хорошо сидело на фигуре и освежало чуть загорелое лицо.
--Ну, невеста!- восхитилась Маня, умеешь же одеваться! На тебя что ни надень, всё к лицу, не то , что я – корова коровой.
--Скажешь тоже! – возразила Ульяна, --почаще в зеркало смотрись, а не бегай по всему посёлку за Ванькой.
--И не бегала б, да приходится. На себя я давно махнула рукой. Вот вырастут дети

130

Тогда уж...Ну, что?Выходим в свет женихов ловить?
--Да ну тебя, --отмахнулась Ульяна, я просто иду гулять. Просто гулять.
--Вот и скажешь деду Фёдору, что ты просто гуляешь, --пошутила Маня. Она радовалась необычайному приключению среди серых житейских будней.
Дома утопали в цветущих садах.Воздух, напоённый ароматами, пьянил не хуже вина.Дома были огорожены заборами, возле каждой калитки со стороны улица стояли лавочки.На некоторых из них сидели старушки и с любопытством разглядывали редких прохожих.Некогда молодые и сильные, пережившие войну и послевоенную разруху, женщины даже не заметили, как прошла жизнь, как постарели, как пошатнулось здоровье.Работать приходилось наравне с мужчинами.. А дом, а семья, мужья дети? И только теперь вдруг осознали – жизнь прошла, а они и не заметили как.Выросли дети, выросли внуки, скоро скоро у внуков появятся свои дети. А что же они? Постарели и что впереди? И без слов понятно... Стоило кому-то из их многострадального поколения уйти из жизни и каждый задавался вопросом – А кто же следующий? За кем придёт костлявая с косой? Уж не за мной ли? Пройдёт много, много лет и их поколение назовут героическим.Задумывались ли эти женщины, что  только благодаря их усилиям порою на пределе человеческих возможностей, на фронте и в тылу был спасён Советский Союз? Вряд ли. Они просто жили и делали своё дело.
Со многими из них Ульяна и Маня были знакомы через своих бабушек, дедушек, родителей. Они останавливались, здоровались, начинались разговоры, расспросы. Старушки удивлялись тому, что совсем недавно и Маня и Уля совсем маленькими девчушками носились по улицам, а вот поди ж ты... Старушки охотно рассКАзывали о внуках, о том, что вот совсем недавно и здоровье было и сила, и искренне недоумевали – куда всё это подевалось.
С домом, в котором жил дед Фёдор,  подруги поравнялись не скоро.
--Вон, Уль, видишь дом?
--Вижу.
--А за ним и дедов дом.
 
Их взорам открылся добротный деревянный дом. За домом, весь в цвету, виднелся цветущий сад. От калитки к дому вела утоптанная дорожка. Хозяина в о дворе не было. Ульяна облегчённо вздохнула. За густыми кронами яблонь вился синеватый дымок.
-Баню, наверное, топит. Не плохо бы попариться вместе с дедом, -- тихо произнесла маня наклоняясь к самому уху подруги.
--Да ну тебя, только шуточки на уме.
--А чего и ен пошутить? Плакать, что ли?—рассмеялась Маня.
оНи прошли до конца улицы и повернули назад. На этот раз им повезло. Дед Фёдор с пустыми вёдрами направлялся к колодцу. (видимо носил в баню воду). Увидев молодых женщин, он поставил вёдра на землю и подошёл к забору.
--Дед Фёдор, здравствуй, -- первой поздоровалась Маня, вслед за нею, поздоровалась и Ульяна.
--Здравствуйте, здравствуйте. Из чьих же будете, девочки? Навроде, как и знаю, а навроде, как и не признать...
--Я Маня, Нинина дочка, Ильина, -- бойко отвечала Маня, - а это Ульяна. Вы же должны знать Агафью Тихоновну. Так это её внучка.
--Да знаю Агафью, и Дарью знаю и твоих знаю. Как не знать? Посёлок не город. Это там люди проживут всю жизнь, и не знаю кто есть кто. А тут что ж... А вы, девочки, гуляете или навещали кого? – обратился мужчина сразу к обеим женщинам.
--Да вот дела переделали, вышли погулять, на сады посмотреть Что дома сидеть?—затараторила маня
--Да уж, -- согласился дед Фёдор, что цветут , то цветут. Не было бы заморозков, как в прошлом годе. . А тьо без урожая останемся.
--Может и не смёрзнут, -- поддержала разговор Маня.
-- тогда, девочки, приходите за яблоками. У меня и вишни есть и груша. Было две, да одну пришлось спилить. Уж больно старая была, как я...
==да не такой ты уж старый, дед Фёдор. Посмотреть, так мужик ещё ничего, -- весело подхватила Маня. Она была в своей стихии.
--Ну, это смотря для кого, так же весело подхватил мужчина и при этих словах быстро и внимательно посмотрел на молча стоящую Ульяну.

131

От его взгляда Ульяна смутилась, покраснела, растерялась. Её смутило не то, что дед Фёдор внимательно посмотрел на неё, а то, что она не успела отвести глаза и на короткое, совсем короткое мгновение их взгляды встретились. Ульяну поразили глаза старого человека – ясные, проницательные и... молодые.
«Он догадался, -- в панике подумала Ульяна. Он понял! Боже мой, какой стыд!»
Она потянула Маню за рукав в надежде, что поймёт, что хочет от неё подруга. Но так была в своей стихии и сдвинуть её с места было не так-то просто. Хотя бы ничего такого не ляпнула, -- в отчаянии подумала Ульяна и сказав деду Фёдору –до свидание, --повернулась и медленно пошла по дорожке.
--Ну, Улька! Постоять не могла? Тебе, как шило в одно место вторкнули. Я же видела, как он тебя разглядывал. , -- начал Маня отчитывать подругу, -- ещё бы чуть и в баню пригласил бы...
--разглядывал, как корову на базаре...

--Ну, Улька, ну дура! Радоваться нужно, что мужик внимание на тебя обратил. У меня хоть один только муж был,  а я в этом деле в сто раз умнее тебя...
--А мне, Маня, показалось, что дед догадался, зачем мы пришли. Стыдно как!
--С тобой, подруга, точно не соскучишься. Догадался и слава Богу!Половина дела, значит, сделана.
Потянулись дни за днями. Мысли Ульяны, как это ни покажется странным, были заняты дедом Фёдором

Наконец наступило время познакомить читателя с дедом Фёдором, рассказать, что это за мужчина, как жил, чем жил и чем живёт теперь. Итак, с чего же начать рассказ про деда Фёдора? Может с того далёкого времени, когда он не был ещё дедом? Пожалуй, это будет самым правильным...
Было время, когда и Фёдор был молодым.Не сказать, что в молодости он был красавцем, что девки по нему сохли. Одним словом—такой, как все. Рос он старательным, малоразговорчивым и стеснительным. Фёдор был единственным ребёнком в семье и мать души не чаяла в нём. Были у него и брат и сестра, но они умерли во младенчестве, а больше детей его родителям Господь не дал. Хотя Фёдор и был стеснительным парнем, но пришло время, он женился. Жену себе из соседней деревни и, к удивлению многих, не какую-нибудь замухрышку, а первостатейную красавицу. По любви ли красавица вышла за Фёдора, по расчёту ли, чтоб только вырваться из колхоза, этого никто не знал.Не знал этого и Фёдор. В простоте своей и по чистоте души он считал, раз вышла, значит любит. Сам же Фёдор жену любил безмерно, во всём потакал ей, жил её умом и на всё смотрел её глазами. Так может и прожили бы они жизнь, если бы не война. Всего два года прошло с той поры, как он женился. У них родилась девочка, счастливый отец любил ребёнка безмерно. Он мог часами возиться с доченькой, с умилением смотреть, как как девочка забавно поднимает свои пухленькие ножки, как тянется такими же пухлыми ручонками к его лицу, начинает гукать и улыбаться пока ещё беззубым ротиком. Но... Фёдора призвали в армию вскоре после начала войны. Он понимал, что кому-то нужно защищать свою родину, своих детей, но расставание с женой, дочерью и родителями было мучительным.

Домой Фёдор писал не часто, Он и хотел бы писать чаще, но не всегда удавалось выбрать свободную минутку. Стоит ли описывать первые месяцы войны?  Об этом написаны десятки, если не сотни воспоминаний, повестей, романов, снято множество замечательных фильмов. И всякий здравомыслящий человек понимал и понимает, что самым трудным периодом войны были первые дни, недели, месяцы. До писем ли? В тех редких письмах, которые Фёдор всё же писал, он прежде всего справлялся о здоровье родителей, затем расспрашивал о жизни в посёлке и только после этого обращался непосредственно к жене. О себе фёдор писал мало – жив, здоров, воюет и надеется вскорости вернуться домой. Но большая часть письма посвящалась любимой жене и маленькой дочурке.  И, если живя с нею, он стеснялся говорить о своих чувствах, то в письмах наоборот – много писал о том, что любит её всем сердцем, тоскует по ней и ждёт не дождётся когда закончится война и, если Бог даст, останется, будет любить и жалеть свою ненаглядную Любочку пуще прежнего. В конце письма просил написать о дочурке, как она растёт, здорова ли, говорит ли...

132

Письма от жены он хранил в вещмешке тщательно упакованные в не промокаемую бумагу. В редкие свободные минуты читал и перечитывал по многу раз. А что жена? Что его Любочка? А была его Любочка молодой, красивой, привлекательной женщиной. Любочка умела производить впечатление несколько легкомысленной женщины, но в действительности была умна и расчётлива. В ней сказывалась практичная деревенская натура, но и бессердечной назвать женщину было нельзя.. Работала Любочка в госпитале нянечкой. Молодые мужчины не скрывали своих симпатий к молодой, красивой, приветливой нянечке. И Любочка не скрывала от мужчин, что замечает их восхищённые взгляды и ей это приятно За нею начали ухаживать молодые, легкораненые ребята. Чем руководствовалась Любочка вступая с некоторыми из них в интимную связь, постороннему человеку понять трудно. Возможно такому поведению женщины было несколько причин – не любила мужа, жаждала любви,  острых ощущений. Может молодой, здоровы организм требовал сексуального удовлетворения? Поначалу Любочка стеснялась своей слабости, старалась встречи с молодыми мужчинами скрывать от посторонних глаз, но шила в мешке не утаишь.

Вскоре по госпиталю, затем по посёлку пошли гулять слухи о недостойном поведении Фёдоровой жены. Менялись в госпитале раненые, а у молодой нянечки –кавалеры. Со временем Любочка вошла во вкус, перестала остерегаться чужих глаз и уже не скрывала своих «увлечений». В народе, глядя на такое бесстыдство, говорили «пошла девка по рукам». На все упрёки в её адрес неизменно отвечала – что поделаешь, война!

Время шло, ничего в жизни Любочки не менялось. Отношения с мужчинами продолжались. Знали ли родители Фёдора о недостойном поведении женя сына? Конечно знали. Они пытались усовестить невестку, но все их усилия пропадали зря. Пока можно было скрывать от стариков своё недостойное поведение, Любочка скрывала, но когда скрывать стало невозможно, то оправдываться на стала. И однажды заявила потрясённым сттрикам:
-- Гуляла и гулять буду. А с Фёдором разберёмся сами. Я молодая и мне нужен мужчина. Вернётся Фёдор, хватит и ему. Но, для его же спокойствия, ничего ему пока не писать. Пусть воюет спокойно. А, если не хотите такую невестку, то могу и уйти.
Старики попали в сложную ситуацию. Любочка относилась к ним хорошо, заботилась о них, как могла  и как умела. Заработанных денег не жалела, большую часть из них отдавал свекрови на расходы. Единственную внучку они любили без памяти и не мыслили жизни без неё. Делать   было нечего, пришлось смириться. Как будет, так будет, вернётся сын, сам и рассудит.
Какое-то время в жизни Любочки ничего не менялось. Работала, одаривала любовью симпатичных ей мужчин, заботилась о родителях Фёдора и маленькой дочурке. Но однажды в её жизни произошли изменения, да какие!
Однажды в госпиталь поступил тяжелораненый полковник, мужчина средних лет—не молодой, но и не старый. При всём своём легкомыслии, а может это легкомыслие уместнее назвать женской слабостью, Любочка была доброй и сострадательной женщиной.За ранеными она ухаживала ответственно, домой не спешила, благо девочку было кому присмотреть. Полковник был в тяжёлом состоянии и Любочке пришлось уделять ему много времени. Она осторожно, чтобы не причинить раненому лишней боли, меняла повязки, поправляла скомканные под ним простыни, заботливо укрывала одеялом. Руки у неё были ловкие, сильные и нежные. Раненые, за которыми ухаживала молодая нянечка, быстрее остальных шли на поправку. Об этом её свойстве в наше время сказали бы – у неё сильное биополе и есть задатки экстрасенса. Но в то время такое явление называлось просто – лёгкая рука. Она с первого взгляда могла определить выживет раненый или же нет. И тем, кому суждено было выжить, она всегда говорила:
-- Потерпи, дорогой, потерпи, скоро танцевать будешь.
Тем же, кому выжить было не суждено, женщина, в душе страдая за них, всегда говорила:
-- Потерпи, миленький, помолись Боженьке, он милостив, поможет...
Мало кто из врачей надеялся на то, что полковник выживет. Любочка же видела  знала, что мужчина выкарабкается, что госпожа Смерть даже близко не подойдёт к немусо своей острой косой, а потому не считаясь ни со временем, ни с усталостью, продолжала выхаживать раненого. И выходила, и была довольна собой и даже немного этим гордилась. А дальше случилось и вовсе нечто невообразимое – мужчина влюбился в свою спасительницу и сделал ей предложение руки и сердца.

133

Поначалу Любочка растерялась. Мужчина ей нравился, предложение было заманчивым. К тому же с полковником её ожидала совсем иная жизнь. А Фёдор? Простой ефрейтор, пехотинец.
Но всё-таки Фёдор был её мужем. И , как бы Любочка ни храбрилась на людях, мысль о точ, когда закончится война и муж  вернётся домой, то... в том-то и дело, что...
Любочка  понимала, что ведёт себя далеко не безупречно. Много раз давала она себе слово справиться с пагубной слабостью, но выдерживала не долго. Стоило молодому человеку проявить настойчивость и она теряла голову. Вполне очевидно – эта женщина была создана для любви и ни для чего больше.
И Любочка решилась. Другой возможности устроить свою жизнь, избежать будущих проблем могло и не быть. Любочка написала мужу прощальное письмо, в котором просила прощения и желала ему устроиться свою жизнь без неё и счастливо..
Разговор со свёкром и свекровью состоялся трудный. Старики поначалу пробовали отговорить сноху от необдуманного, на их взгляд, поступка, но Любочка осталась непреклонна. Старикам ничего другого не оставалось, как смириться с неизбежным. Свою единственную внучку они теряли навсегда. С отъездом снохи и внучки, дом опустел. Старики затосковали, но беда не приходит одна. Вскоре в их дом пришла похоронка на сына. Жена не выдержала двойного удара и скончалась от разрыва сердца. Отец Фёдора остался один. Жизнь для него потеряла всякий смысл и старик с охотой последовал бы за женой. Но смерть к нему не приходила, а наложить на себя руки он не мог, так был верующим человеком. И одинокий вдовец запил.

Однако через два месяца после получения похоронки, от Фёдора пришло письмо. В письме сын сообщал, что жив-здоров, а похоронка на него была прислана ошибочно. В чём состояла эта ошибка, сын не сообщал. Радость и горе у старого Ермолая затянулись одним тугим узлом. Он был безмерно рад, что сын жив и очень страдал о того, что из-за нелепой ошибки ушла из жизни жена.

Сам же Фёдор, получив от жены страшное для него письмо, бросился искать смерти. Он и так не трусил в боях,,, не прятался за спины товарищей, а тут и вовсе старался быть впереди всех. Но смерть бежала от него, а грудь украшали всё новые и новые ордена и медали. Война закончилась, Фёдор вернулся домой и они зажили вдвоём с отцом, два мужика. Женщин в доме не было. Ермолаю женщина была не нужна, Фёдор  был не против того, чтобы привести женщину в дом. Но не приводил, так как пока ещё надеялся (а вдруг), на возвращение жены вместе с дочуркой. Время шло, жена не возвращалась и не давала о себе знать. Любочка решительно обрубила все концы, даже не подала на развод и алименты. Фёдор затосковал и не нашёл ничего лучше, как заливать горе алкоголем. На работу он устроился шофёром на старую полуторку. Со временем, когда старый автопарк стал понемногу обновляться, пересел на самосвал. Так всю жизнь и шоферил. Друзей у него особо не было, вернее они были, но таких друзей проще было назвать собутыльниками. Был у него верный, настоящий, преданный  друг, но друг погиб под Варшавой. Этому другу он мог бы раскрыть душу, излить ту не проходящую боль, которую долгие годы носил в сердце. А собутыльники что ж? Перед каждым душу не раскроешь, не каждый поймёт, да и не каждый захочет тебя выслушать. Своих проблем хватало.
Пока был жив отец, Фёдор как-то держался, а после смерти отца опустился и вовсе. Он перестал следить за собой, ему было всё равно, как он выглядит, на женщин Фёдор больше не заглядывался. Так для чего было стараться? Перестали обращать внимание на опустившегося мужчину и женщины. Выглядел Фёдор много старше своих лет и с чьей-то лёгкой руки, его стали называть дед Фёдор. Он знал об этом, но ему было всё равно. Прошло много лет и крепкое, казавшееся несокрушимым, здоровье Фёдора пошатнулось. Сказалось нерегулярное питание, часто всухомятку, пристрастие к выпивке, непомерное курение. Стал болеть желудок. К врачам Фёдор не обращался, а возникающую боль глушил питьевой содой. До поры до времени сода помогала, но ... до поры до времени. И однажды его крутила такая невыносимая боль, что п пришлось остановить машину. Собрав последние силы, теряя сознание, Фёдор выбрался из кабины и опустился на землю. На его счастье это время мимо проходил знакомый мужчина.
«Во напился, -- с завистью подумал он, чего и не пить? Один. Ругать некому?
Так и прошёл бы мужчина мимо лежащего на земле Фёдора, но его остановил громкий стон.

134

Он внимательно посмотрел на фёдора и поразился мертвенной бледности, на лице стонущего в беспамятстве человека. Сколько мог быстро мужчина помчался к находящемуся неподалёку магазину и продавщица вызвала скорую. Фёдор был в таком состоянии, что его без промедления отвезли в областную больницу. Была сделана срочная операция и Фёдор был спасён. Целых три недели провёл он в больнице. Накануне выписки он имел продолжительную беседу с хирургом, оперировавшим его. Хирург был уже в годах, старше Фёдора и бывший фронтовик.
--В рубашке ты родился, парень. Ещё чуть и не спасли бы. Вот тебе мой совет – хочешь жить, бросай пить. Пьёшь, ведь?
--Пью, -- уныло согласился Фёдор, -- да как и не пить? Нет, не получится у меня, да и удержать некому.
-- Не женат, как я понял?
-Да был женат, ещё до войны, а пока воевал, жена другого нашла, к полковнику ушла, -- признался Фёдор, И впервые с тех пор, как жена его бросила, он с горечью осознал, что даже не само предательство жены, а то, что она выбрала не ровню ему, законному мужу, а большого начальника, неосознанно давило все эти годы чувством унижения и оскорблённого достоинства.
--Ты где воевал? На каком фронте?
--Вначале под Волховом, потом на Белорусском.
--А где закончил? – продолжал расспрашивать доктор Василий Иванович.
-- Под Кенигсбергом.
--Ая, борат, на Кольском, в Заполярье. Как направили после академии, так и остался на базе в госпитале.
Они помолчали вспоминая войну...
--Ну так, брат, смотри. Ни капли в рот. Второй раз не спасу. Желудок, это тебе не палец. Пальцев много, а желудок один. На нём всё и держится.
--Да уж и не знаю.. Привык. Да разве ж это жизнь? Так, одно прозябание...
--А спать с женой в своё время привык или как? И хорошо, небось, было? И куда уж лучше?
-- Ну, конечно.
--А ведь отвык же. Тоже небось не просто было?—доктор весело и как-то совсем уж по-свойски, подмигнул Фёдору.
Родом Василий Иванович был из деревни, от природы наделён острым мужицким юмором. Он любил шутки, при случае, в мужской компании мог рассказать остроумный, но «солёный» анекдот.
-- Да, поначалу трудно было, а потом ничего, обвыкся, -- особенно, как выпьешь, -- простодушно отвечал припечаленный Фёдор.
Василий Иванович , услышав такой ответ, и увидев, как опечалился мужик, не выдержал, вдруг весело и заразительно рассмеялся. Вслед за доктором рассмеялся и Фёдор.
- Вот так-то лучше, -- отсмеявшись, произнёс Василий Иванович.—А ,слышь Фёдор, может у тебя есть какое увлечение помимо работы?
--Даже не знаю. А что так?
-- А то, что через это самое увлечение и пить можно бросить..
--Да ну? Как это?
-- да очень просто. Мысли будут заняты делом.
Фёдор задумался. А есть ли у него увлечение? С весны до осени огород. А зимой?
--Пожалуй, что и было. Только давно я этим не занимался..
-- Чем же?—полюбопытствовал Василий Иванович.
-- А вот, -- воодушевился Фёдор, любил я с деревом возиться. Как иду из лесу, так обязательно в дом притащу, то корягу замысловатую, то сук какой.. Другой пройдёт и не заметит, а я сразу вижу—то леший с бородой, то чудище какое.
--Э-Э-Э, да ты, как я посмотрю, мастер.. не каждому это даётся.
-- Не каждому, -- согласился Фёдор.
-- --Не зря я тебя от смерти уберёг. Вот тебе и дело для души. Попробуй.
-- А что? Может и впрямь попробовать? Может и не забыл...
-- Фёдор, а откуда у тебя это мастерство
--Да от деда. Он любил работать с деревом. Столяр был знатный и меня к этому приучил.

135

--Правда, не хотелось деду помогать, побегать охота была с мальчишками. Да как протянет дед вожжами по спине, сразу забудешь про гульню.
--И меня, Фёдор, хорошо лупили в своё время.
И то, что когда-то в далёком детстве их обоих лупили и они выросли настоящими мужиками, сблизило их.
--Ну, Василий Иванович, спасибо тебе. Загляну к тебе, как что-нибудь путное сделаю.
--Буду рад. Бывай, Фёдор—и доктор протянул ему свою широкую мужицкую руку.

Обещание своё Фёдор сдержал. Он привёз Василию Ивановичу подарок – бородатый мужик в лаптях сидел на пне. Одной рукой он опирался на толстый суковатый посох, в другой держал трубку. На голову старика был надет картуз. Из- под козырька, низко надвинутого на брови, дед напряжённо всматривался вдаль, словно увидел там что-то и хотел это что-то получше рассмотреть. Восторгу Василия Ивановича не было предела.
--Ну, Фёдор, ну Фёдор! Неужели сам?
--А то!—довольный произведённым на доктора впечатлением, Фёдор широко и счастливо улыбнулся.
--И долго ты с ним возился?
--Да почитай с два месяца...
--Не забрасывай ты это дело, Фёдор. Вот попомни моё слово – ещё прославишься.
--Да к чему мне эта слава, Василий Иванович?
--Может слава тебе и ни к чему, но интерес к тебе и уважение будут, а там, глядишь, и жену себе подыщешь. А как насчёт водочки?
-- Ни-ни. Раз нельзя, значит нельзя.
-- А спасаешься как?
--Да вот этим и спасаюсь, -- и Фёдор показал на поделку.
--Однако силён! Характер имеешь. Выходит, не такой уж ты и простой мужик, -- Василий Иванович помолчал, а затем спросил, -- так и живёшь один? Может приженился?
--Да нет пока... Так и живу.
--Скучно небось?
-- Да как не скучно? Скучно, конечно, временами. Да я как-то привык обходиться. Мужики заходят выпить, поболтать.
--А тебе не предлагают?
-- Поначалу предлагали, а теперь отстали. Всё удивляются, что это за болезнь такая, что и выпить нельзя.
--А ты им?
--А я им говорю, что не помню, как называется, какое-то название заграничное...
-- Какая, какая болезнь?—переспросил Василий Иванович?
-- Заграничная... Ляпнул не подумавши, а знал бы, что из этого выйдет, так просто и сказал бы – язва была, желудок лопнул.
--А что так?
--Да вот что так. Раньше-то все дед Фёдор звали, а теперь – заграничная болезнь.
--Весёлый народ там у вас, как я погляжу, -- рассмеялся Василий Иванович, -- палец в рот не клади.
--А скажи ты мне, Василий Иванович, сколько времени могу даже не думать о выпивке, но бывает так потянет, что кажется мочи нет, как хочется выпить.
--Потерпи, Фёдор, пройдёт. Наша печень для нужд организма сама вырабатывает алкоголь, а когда ты пил, то она перестала вырабатывать. Скажем так –обленилась. Вот и напоминает тебе – давай, Фёдор, постарайся, отдохнуть хочу.
Вот в такой простой, доступной форме и объяснил Василий Иванович отчего появляется у него порой тяга к спиртному.
--Смотри ты, как просто, - удивился Фёдор.
--Ну, а ты так всё еще не женился?—снова полюбопытствовал доктор..
--Да нет, пока не женился. Да кто за меня и пойдёт? Раньше пил, теперь вот болею.
--Женись. Дело к старости, один ведь... мужики перестанут ходить, лишний раз соблазнять.
-- Что есть, то есть, -- согласился с рассуждениями доктора Фёдор.
--А как ты,Фёдор, питаешься? Готовишь или ленишься?
--Ленюсь, -- сознался он, --так, перекушу.
--Вот, вот, перекушу. Смотри, снова язву наживёшь.
Они посидели ещё немного, потолковали о том, о сём и расстались довольные друг

136

другом.—Ну, прощевай, Василий Иванович, спасибо тебе за всё, а будешь в наших краях,--заходи. Найти меня просто, спросишь хоть деда фёдора, хоть «заграничную болезнь». Меня там каждая собака знает. А может поделка какая понадобится, только скажи. Мне это в удовольствие большое.
На прощание Василий Иванович дал Фёдору несколько упаковок таблеток.
-- Вот эти, Фёдор, пей сразу, как только заболит желудок, а вот эти розовые, когда уж слишком на выпивку потянет. Не перепутаешь?
--Да нет, не перепутаю.
На том и простились.
Слова доктора о том, что ему нужно жениться, не оставили Фёдора равнодушным. И пока ехал домой всё думал и думал над тем, что доктор прав и ему нужно как-то устраивать свою жизнь.
«Жениться-то , жениться...А на ком? Вот хотя бы возьму в жёны какую чистюлю, так задолбает своей чистотой. Там не стань, тут не сядь, там ещё что-нибудь. А поделки? Летом ладно, в сарае, а зимой? Не разрешит же дома. Зачем мне эта головная боль? Женюсь на неряхе? Сам такой. А, если хорошо подумать, кто за меня и пойдёт? Пока молодой был, сам не хотел, ну, почти что не хотел, -- поправил он себя, -- а теперь?  Молодая не пойдёт. Возьми старуху, так за самой нужно будет ухаживать. Да и жену хочется выбрать по любви... А скажи кому об этом, так ведб засмеют, проходу не дадут.—Деду Фёдору любви захотелось!»
Время шло, но никаких действий к тому, чтобы присмотреть себе жену, Фёдор не предпринимал. Но сама мысль о женитьбе прочно засела в его мозгу. Любители выпить, которые часто собирались у него, ему порядком надоели. А их пьяные разговоры утомляли и раздражали. После встречи, (случайной встречи, как он думал), возле дома двух красивых и молодых женщин, мужчина затосковал. Особого впечатления говорливая и смешливая Маня на него не произвела. Фёдор не любил балаболок, да к тому же она была замужем. А вот вторая! На Ульяне он женился бы не раздумывая! Но разве пойдёт за него молодая и красивая женщина? Дураку понятно, что ему в этом саду делать нечего. Но, однако, отчего смутилась и покраснела Ульяна, когда они случайно встретились взглядами? Смутилась и сразу же пошла прочь. Было над чем задуматься одинокому Фёдору.  ******

Было над чем задуматься и Ульяне. Дед Фёдор, а теперь просто Фёдор произвёл на неё странное и двоякое впечатление. С одной стороны он был старым и неухоженным, с другой стороны – ей не давали покоя его глаза – молодые, проницательные и даже озорные. И Ульяна незаметно  для себя как-то позабыла о  принятом решении остаться одной до самой  своей смерти. Боль прежних страданий постепенно уходила в прошлое.
Вновь хотелось любви, счастья, хотелось иметь рядом надёжного мужчину, да мало ли чего хотелось...Весь её жизненный опыт говорил о том, что счастливыми днями наступают чёрные дни, за  чёрными светлые и так до бесконечности. Но как познакомиться с Фёдором поближе, узнать чем он живёт, о чём думает, чего ожидает от жизни? Ульяна менялась на глазах. Она вновь расцвела, глаза её лучились мягким светом, даже походка стала другой – лёгкой и упругой.
--Ульяна, что с тобой?--- спрашивали знакомые, --Влюбилась, что ли?
--Может и влюбилась, -- радостно отвечала Ульяна..
--В кого, если не секрет?
-- Секрет и большой секрет, - по-прежнему весело отвечала она.
По посёлку поползли слухи о том, что Ульяна влюбилась. Но в кого? Но пока что вопрос этот оставался открытым. Многие ломали головы над тем, кого же на этот раз выбрала Ульяна? Догадок и предположений строилось множество, но, увы! ответа на них не находилось.
Ульяна же по-прежнему ломала голову над тем, как ей сблизиться с фёдором. И для чего? Вот именно – для чего? Для любви, для замужества, бегство от одиночества или просто так, от скуки. Ни на один из этих вопросов дать уверенный ответ, она не могла. Только одно чувствовала Ульяна – сердце её томится ожиданием счастья. Делать было нечего и она обратилась за помощью к подруге.

137

Чужих проблем для Мани не существовало, а идея сосватать Ульяну с Фёдором, заряжала её энергией. ..
-- Ну, наконец-то разродилась! –обрадовалась Маня, -- а я уж думала – на том и закончится.
-- Да я даже и не знаю, как лучше. Да и совестно как-то, -- желая в душе и боясь этого разговора, неуверенно произнесла Ульяна, вроде бы и хочется встретиться с Фёдором, а вроде бы и ни к чему...
--Вроде бы, вроде бы!—передразнила подруга Маня, -- раз решили, попробуем.
-- А что если Фёдор не захочет?
-- Кто? Фёдор? Тебя? Тебя не захочет?—изумилась Маня.
-- ну, конечно, Фёдор....меня...
-- Ой, скорее бы тебя пристроить, а то я тут с тобой последние силы стерплю.
--Манечка, подружка моя, не сердись. Только как ты себе это представляешь? Не самим же к нему идти.
-Ещё чего не хватало! Самим! А Ванька на что?
--Неужели Ванька станет заниматься этим делом?
--Станет, ещё как станет, если я захочу!, -- обнадёжила Маня подругу. И колесо завертелось

В один из вечеров, когда муж был слегка «навеселе» и в благодушном настроении, Маня завела разговор о судьбе Ульяны. Не то, что бы они никогда не говорили между собой на эту тему, но в таком ракурсе Ванькина жена завела разговор впервые.
-- Знаешь, Вань, -- начал она издалека, -- а ведь жалко бабу. Пропадёт, честное слово пропадёт.
-- А с чего бы ей пропадать? Живёт себе и живёт...
-- живёт-то живёт, а вон какая слава об ней по посёлку ходит. И что, она виновата? Скажи – она?
--Что есть, то есть...
--А если опять какой дурак начнёт шутки шутить? Ему-то что, аей опять позор.
Ванька промолчал. Да и что тут скажешь? Права жена, права...
---Ну, что молчишь? Разве не правду говорю? Муж ей нужен, заступа!
-- Ну, нужен и что дальше? Отстань от меня вместе со своей Ульяной. Идите, ищите, если уж невтерпёж..
Но Маня замечание мужа пропустила мимо ушей.
-- Замуж ей надо!
-- Так пусть выходит. Я-то тут при чём!—начал терять терпение Ванька.
--Так помоги найти и будешь при чём.
-- Слышь, Мань, может я ей подойду?—развеселился подвыпивший Ванька, -- Чем не мужик? По всем статьям мужик!
--Щас! Только тебя и не хватало! – взвилась Маня, -- я ему дело говорю, а он тут дурью мается!
--Да и я дело говорю. –и Ульяну утешу и ты от меня отдохнёшь! Сама говоришь – пью, покоя нет, а так , глядишь...
-- Ах ты, кобель несчастный! Раскатал губу! Я для него уже плохая! Старая? Некрасивая! Ну, подожди, попросишь ты у меня ночью!
--Да тише ты, ребят разбудишь. А слышь, Мань, Я ведь тебе ни разу не изменил сколько живём. Не то, что некоторые. Даже как-то интересно было бы попробовать с другой.
-- А раньше что, баб у тебя не было?
--Раньше, это раньше. Жаль, что так рано женился, погулял бы лет до сорока, а там, глядишь..
--Вякнешь ещё раз, убью! – перебила Маня мужа, -- вот, видишь кочергу? Мало не покажется!
-- Ну, не кипятись, жёнушка, не кипятись. Кого ж мне и любить, как не тебя? Шутка, ведь...
-- Знаю я твои шутки. Сам дурак и шутки твои дурацкие!
--Ну знаю, что дурак, Вот говоришь – дурак, дурак, а я , ведь, всё равно люблю тебя. Может потому и люблю, что дурак...

138

И Маня почувствовала – решающий момент настал!
--Найди ей мужика, да смотри, хорошего, а не какого-нибудь прощелыгу.
--Да где ж я тебе его найду? Никак тебе худо? И с какой такой стати я буду Ульке мужика искать?Ищите, кто вам не даёт? Находили уже...
--Мы-то можем найти. А у тебя бок отвалится, что ли? Ты же работаешь с мужиками.
--Работаю. И что? Что ты этих мужиков не знаешь? Все семейные да и выпить любят. Отстаньте со своей Улькой, дайте хоть выспаться.
--С моей! А кто к ней только что собирался? Уж не ты ли?
--Уймёшься ты наконец или нет ? Прям дурдом какой-то!
--Если не хочешь, чтобы ревновала тебя к Ульяне, сосватай ей деда Фёдора.
-- Кого? Кого?—переспросил Ванька, подумав, что ослышался.
--«Заграничную болезнь»! Вот кого!
-- Ты это всерьёз или как?
-- Или как! Иди, сватай!
--Сейчас, что ли?
-- Я тут сдохну с тобой.
-- Так я не понял—идти сейчас, что ли? Так он, небось, спит давно. Да и как я стану его сватать?  Может ты сегодня того, перебрала малость?—недоумевал Ванька, выразительно щёлкнув себя по шее.
-- Как хочешь. Это твоя забота.
-- ну, дела, - только и нашёлся Ванька. Он задумался, а подумав, спросил:
-- Это ты Ульку настропалила или она сама додумалась?

На том разговор и закончился. Собираясь утром на работу, Ванька и думать забыл о вчерашнем разговоре с женой, но Маня не забыла. И, собирая мужа на работу, напомнила о вчерашнем .
«Ну и ну. Что-то будет...»- подумал он про себя, а вслух произнёс:
-- Да с какой стати я должен ходить сватать? Идите сами. Нашли дурака.
--Ну, Ванечка, ну котик, -- замурлыкала Маня, -- тебе же как мужику, проще.
Ванька растаял. Сопротивление его было сломлено.
-- Вот за что люблю тебя, так за то, что хоть как, а своего добьёшься.

В один из дней не откладывая дела в долгий ящик, Ванька, собрав компанию из четырёх человек, отправился к Фёдору. Всё, как всегда. На столе появились бутылки, хлеб, консервы, свежие огурчики.. Со своей стороны хозяин поставил на стол тушёную картошку, солёное сало и малосольные огурчики. Застолье обещало быть приятным. Самогонку разлили по стаканам, чокнулись и дружно выпили, а выпив, налегли на закуску.Как ни как, а всё же с работы. Налили по-новой, выпили, закусили. Начались разговоры, и с каждым новым стаканом всё громче и громче. Фёдор не пил. Он с лёгким раздражением слушал пьяные разговоры и думал:
«Вот, припёрлись, не спросились. Сидят, пью, горлопанят, а того не подумают, каково хозяину. Выгнать бы... Да как выгонишь? Свои же мужики... А придётся один
раз!

Ванька хотя и пил наравне со всеми, но странно не пьянел, разговоры поддерживал неохотно и маялся в душе, не зная как половчее выполнить возложенную не него миссию. Наконец, выбрав удобный момент, когда схлынула первая волна разговоров и мужики стали искать новую тему для беседы, Ванька решился:
--- Всё у тебя, Фёдор, хорошо, вот только хозяйки нет.
Услышав Ванькины слова, мужики удивлённо переглянулись, а один из них даже покрутил пальцем у виска.
-- Ну, мальцы, Ваньке больше не наливать. Жениться! А пить куда будем ходить? К тебе, что ли?—произнёс осмелевший от выпитого Аким.
«Вот, значит, как, - с горечью подумал Фёдор, -- пить им некуда будет ходить. А меня даже и не спросят. Ходят, как к себе домой. Уж лучше и впрямь жениться.»
--Так а на ком ему жениться? Навроде, как и бабы подходящей для него нет.
-- А Улька, разве не баба? Как раз Фёдору подойдёт. она всяких напробовалась... а Фёдору и не надо ... небось.

139

На кухне повисла гробовая тишина. Затем мужики заговорили все разом, перебивая один другого.
--Улька, - возмутился один из них, -- да что, вы Ульку не знаете? Пробы негде ставить!
-- А ты у неёй был? – взвился Ванька, -- Я тебя спрашиваю, -- ты у ней был?
-- Не был и не пойду. Нужна она мне, как пятая нога.
-- И пошёл бы, да Ульяна его на порог не пустит, -- раздался голос в защиту женщины.
--Кого, это меня не пустит? Да плевать я на неё хотел!!!—обстановка становилась взрывоопасной.
--Ах ты, паскуда!—снова взвился Ванька, -- да ты хуже бабы, а ещё мужик!
--Я-то не баба, -- обиделся говоривший,, -- а вот ты чего за неё заступаешься? Может подхаживаешь, пока твоя-то на работе?

Остальные мужики молчали,  с пьяным интересом наблюдая занятную сцену. Зная вспыльчивый характер пьяного Ваньки, они были уверены, что дело может дойти до потасовки. И не ошиблись. Такого Ванька стерпеть не мог! Он вскочил на ноги и широко размахнувшись, саданул мужика в ухо. Мужик покачнулся и вместе с табуреткой опрокинулся на пол. Не в первый уже раз Ваньке пришлось вступиться за честь Ульяны, да и за свою тоже.
-- Ах ты, сволочь! За что? За эту стерву?—и пострадавший бросился с кулаками на обидчика. Но Ванька ловко увернулся от нацеленного на него кулака и удар пришёлся Фёдору. Фёдор упал на стол, стол покачнулся, стоящие на столе бутылки опрокинулись и скатились на пол. Послышался звон бьющегося стекла. Одна бутылка была ещё непочатая, вторая опорожнена наполовину. Мужики с сожалением смотрели на растекающийся по полу самогон.
----Вон отсюда! И чтоб дорогу забыли в мой дом! – закричал Фёдор, делая шаг из-за стола, -- Вон! Немедленно!
Растерявшиеся мужики нерешительно переминались с ноги на ногу. Подумать только – их выгоняли! И кто? Фёдор, сам ещё недавно бывший пьяница. И только Аким чувствовавший себя снова невольным виновником скандала, тихонько выскользнул за дверь и поспешил убраться подобру, поздорову, как можно дальше от разгневанных собутыльников.
-
-Вы, что, оглохли? Вон отсюда! И чтоб духу вашего здесь не было!, А ты, иван , останься, разговор есть...
Мужики ушли. Они впервые видели хозяина в таком разъярённом состоянии. Жаль было не выпитой самогонки...
Фёдор с Ванькой остались вдвоём. Какое-то время оба молчали. Ванька ожидал, что скажет Фёдор, Фёдор молчал, собираясь с мыслями.Наконец решился:
-- Ты, Иван, насчёт женитьбы всерьёз или так, по пьяной лавочке?
-- Да куда уж серьёзнее.
-- Ну, коль серьёзно, то серьёзно и начинай.
--Да не знаю, с чего и начать? Моя же мне все уши прожужжала – сосватай Фёдора с Ульяной и всё тут! Я итак и этак,да разве бабу переспоришь? Не мытьём, так катаньем, а своего добьётся. Не знаю, что и думать.
--Вот и я теперь не знаю, что думать... А Ульяна-то согласная? Я ведь ей в отцы гожусь.
-- не знаю, Фёдор, ничего не знаю. Наверное, согласна.
--Странно всё это. Расчёт у неё какой, что ли?
--Ну, ты ж не с луны свалился. Слышал, что об ней говорят. Говорят подонки всякие, а правды ни на грош. А выйдет замуж, кто что скажет? Чтоб, значит, защита была, надёжа, - Ванька вопросительно посмотрел на Фёдора. Фёдор молчал, наконец произнёс:
-- Значит, расчёт. Конечно, разве пойдёт за меня по любви... Коню понятно, -- мужчина приуныл.
--Фёдор, ты поступапй, как знаешь. Но мой тебе совет – сходи к Ульяне, поговори с ней, а что девка она стоящая, то я тебе ручаюсь. Не обманет, будешь ухожен и не один. Может и полюбит, если ты к ней с любовью, да не обидишь...
-- Да чтоб я, да чтоб обидел? – задохнулся Фёдор от возмущения.
--А как ты насчёт этого дела? – полушутливо, полусерьёзно задал вопрос Ванька.
--Ну, думаю, смогу, - чуть помедлив, весело ответил Фёдор, -- думаю, справлюсь.
Мужики посмотрели друг на друга и расхохотались.

140

--Выпить хочешь?—предложил хозяин, -- так сказать, за сватовсто
--Это мы могём! Значит, за удачу!
Ванька ушёл, а Фёдор задумался и задумался серьёзно. Теперь ему показалось, что в то весенний день женщины не просто так прогуливались возле его дома. Не просто так остановились и завели с ним разговор. Он вспомнил, как не понятно почему смутилась Ульяна, как яркий румянец покрыл ей щёки, как быстро она пошла прочь.
«Значит вот как. Значит всё же приходили посмотреть  меня. А я-то дурак и не понял сразу. Но, почему же всё-таки меня, старого и некрасивого?»
Думал он долго. И чем дольше Фёдор думал об Ульяне, тем больше она ему нравилась.  И он уже не мыслил дальнейшей своей жизни без неё. Наконец решился. Неизвестность угнетала и мучила, хотелось ясности. Следуя дельному Ванькиному совету, в один из дней, ближе к вечеру с пакетом в руке, фёдор постучал в заветную дверь.
На его счастье, Ульяна была дома. Она сидела на кухне за столом и ужинала. Рядом с нею на табуретке сидел кот и важно топорщил длинные усы. Услышав стук, он шевельнул ушами и повернул голову к двери.
--Заходи, не заперто.
Дверь распахнулась и на пороге показался нежданный, а если говорить откровенно, то и жданный гость.
--Фёдор!—ахнула Ульяна.
--Да, я это. Здравствуй, Ульяна. Вижу не вовремя... Может , в другой раз? – замялся гость.
--Да нет уж, зашёл,  так проходи. И ничего не вовремя. Как раз к ужину.Проходи, -- Ульяна запнулась, не зная, как обратиться к мужчине – то ли Фёдор, то ли дед Фёдор.
Заметив смущение хозяйки, Фёдор пришёл на помощь:
-- Зови меня просто Фёдор.
--Так и проходи к столу, Фёдор. Мы с Васькой как раз ужинаем.
-- Да я тут посижу пока вы ужинаете. Я уже поел, -- засмущался Фёдор.
-- Никаких поел. Знаю, как ты поел. Присаживайся к столу. Только еда у нас с Васькой сегодня женская. Вот каши ячменной наварили да оладий настряпали.
Ничего особенного в том, что хозяйка пригласила гостя к ужину, не было. Так было принято. Обычай этот уходил корнями в далёкое деревенское прошлое.
--Да, спасибо, --пробовал отказаться фёдор, -- правда, поужинал. А я поделу...
-- Садись, дела потом. На сытый желудок веселее пойдут
--Так-то оно так.
Фёдор с удовольствием ел кашу приправленную зажаренными шкварками. После каши пили чай с оладьями. Фёдор спохватился, выложил на стол гостинцы – литровую банку мёда, кусок копчёной колбасы и кулёк с печеньем.
--Вот, растерялся как-то, нехорошо получилось.
--Да что ж тут нехорошего? Чего тут стесняться? Ведь по делу же пришёл.
--По делу.
« Как же, по делу, -- подумал Васька, -- знаю я эти дела. Придут, уйдут, а хозяйке одни неприятности после них».
Он внимательно оглядел гостя большими зелёными глазами. Кончик его хвоста нервно подрагивал.
«Может пойти погулять? Что мне на них смотреть? А может неприлично оставлять их вдвоём? Не знаешь, как лучше».
Васька вопросительно посмотрел сперва на хозяйку, затем на дверь.
--Гулять хочешь, Васенька? Иди, иди выпущу.

Васька бесшумно спрыгнул с табуретки и важно прошествовал мимо Фёдора. Выпустив кота, Ульяна снова присела к столу. Она так разволновалась, что у неё начали дрожать руки. Ей было стыдно перед мужчиной за то, что он наверняка догадался, что это с её согласия, Ванька пошёл сватом. Не меньше Ульяны был взволнован и Фёдор. Он понимал, что она догадалась об истиной цели его прихода.
Ульяна смотрела, как Фёдор ест и ей стало казаться, что он всегда сидел за её столом... всегда, очень давно.Фёдор доел кашу, положил ложку в пустую тарелку и посмотрев сидящей напротив него Ульяне прямо в глаза, произнёс мягким,

141

проникновенным голосом:
-- Спасибо, Уленька. Давно так вкусно не ел. Ещё раз спасибо. Кажется, будто я всю жизнь сижу за этим столом.
--И мне почему-то так показалось.Вот, как совпало. А сейчас будем чай пить.
Они ещё раз взглянули друг на друга и облегчённо вздохнули. Напряжение, возникшее поначалу, понемногу спало. Между гостем и хозяйкой возникла доверительная теплота, или сказать иначе – сердечная теплота. Всё стало ясно без слов. И кто знает, как развивались бы события в течении вечера, если бы на Маня
В то самое время, когда Фёдор с Ульяной приступили к чаепитию, в дверь торопливо посчтучали и на пороге появилась Маня. Как всегда, за солью.
Ванька к фёдору больше не ходил, намерений его не знал. Маня томилась неизвестностью. Но видимо Господь милостив даже к таким любопытным существам, как женщины. Совершенно случайно глянув в окно, Маня чуть не обомлела от  неожиданности. Наконец-то! Мимо её окна с пакетом в руке, степенной походкой шёл Фёдор. Ей не нужно было гадать к кому и зачем он шёл. Ясно было и так. Маня решила дождаться, когда Фёдор пойдёт в обратную сторону и сбегать к подруге за новостями. Время шло, мимо окна проходили люди, но фёдора среди них она не заметила.
«Неужели прошёл, а я и не заметила? Так поздно уже. Сколько же можно сидеть? А что, если он ночевать остался? Не похоже на Ульяну. Ну, да мало ил что... Что ж, мне из-за них тут всю ночь сидеть? Делать нечего, придётся сбегать».

Пришлось, к обоюдному неудовольствию, пригласить Маню к чаю. Маня не отказалась. Чай пила не спеша, с удовольствием, хвалила конфеты, печенье, оладьи. Но, как ни медлила Маня, чай всё же был выпит. И как только Манина чашка опустела, Ульяна тут же вручила подруге стакан с солью. Задерживаться дольше не было причины. Разочарованная, она поспешила домой и заняла наблюдательный пост у окна.
Допили чай и Фёдор с Ульяной.
--Спасибо тебе, Уленька, давно так вкусно не ел и не сидел за столом. Мать покойная не раз говорила:--За столом посидел, как в Раю побывал.
--А ты и приходи ко мне ужинать, -- Ульяна улыбнулась. Смущение её окончательно прошло.
--Да уж больно далеко к тебе ходить. Часто не находишься. Уж лучше ты ко мне приходи и навсегда. –Фёдор испуганно посмотрел на Ульяну. Не поспешил ли?
Ульяна внимательно разглядывала сидящего напротив неё мужчину. Перед ней сидел немолодой, гладко выбритый, чисто и аккуратно одетый мужчина. Одежда на нём была не новая, но чистая и отутюженная. От него пахло одеколоном.
«Наверное «Тройной», -- подумала Ульяна, -- мужчина и мужчина. Не молодой, но очень приятный. И как говорит – Уленька, Уленька...»
Взгляд открытый, лицо добродушное. Морщины? Но, как ни покажется странным, морщины не старили Фёдора.
--Ну что,Уленька, не подхожу я тебе?—произнёс Фёдор, заметив внимательный, изучающий взгляд молодой женщины, -- да я и сам понимаю, не пара. Не подхожу я тебе, -- и фёдор тяжело вздохнул.
--А что? Вот возьму и приду, -- заторопилась Ульяна, смущённая тем, что от Фёдора не укрылся её внимательный взгляд, --Вот, возьму и приду. Не будешь зря приглашать.
-- Уленька, да с чего ты взяла, что приглашаю понарошку. Только приходи...Хозяйкой будешь
--Фёдор, ты это серьёзно или просто так?
--Уленька, да куда уж серьёзнее. Запала ты мне в душу с того самого раза. Всё стоишь и стоишь перед глазами. Не обижу ни в чём... Согласная?---и Фёдор робко-просительно посмотрел Ульяне в глаза.
--И я о тебе, Фёдор, думала...всё...время. Приду. А не пожалеешь?- вдруг спохватилась Ульяна, -- ведь знаешь какая обо мне слава идёт...
-Знаю, - не стал лукавить Фёдор, -- знаю, но не верю.
--так таки и не веришь?—горько усмехнулась Ульяна.
--выходи за меня. Не пожалеешь, ни в чём не обижу, слова плохого не скажу. Да и старый, долго не проживу, дом останется...
«Да что они, как сговорились! Помрёт, помрёт»-- подумала Ульяна, а вслух добавила:

142

--Знаешь, Фёдор, если уж и жить вместе, то в любви и радости, в счастье, а нечьей-то смерти ждать. Что мне твой дом? Разве мне жить негде? А вот одной плохо. Не сложилось. Но разве моя вина в том? Я ведь всей душой. А мужики только и норовят, что обидеть, а потом слухи всякие распускают. ...- и не закончив мысль, Ульяна тихо заплакала.
--Не плачь, Уленька, -- растерялся Фёдор, -- не плачь. Вот выйдешь за меня, и никто не посмеет обидеть.
--Неужели правда? Вот так, сразу?
--Не сразу, не сразу.Я уже говорил тебе, что с того самого разу приметил, всё думал и думал про тебя. Да вот решиться не мог, старый ведь.—вздохнул Фёдор.
--Может и не старый для меня. Я вот тоже о тебе всё время думала. Мы-то с Маней ведь тогда специально прошлись мимо твоего дома. Стыд-то какой!—рассмеялась Ульяна, вытирая не успевшие просохнуть слёзы.
Глядя на неё, повеселел и Фёдор. С души свалился камень
--А что ты в пакете принёс? Починить, наверное?
--Да что там чинить? Выбросить пора. Так, для причины. Да пусть бы и люди зря глаза не мозолили. И сама понимаешь...
--Да чего уж тут не понять? Оставь, я посмотрю...
--Да две рубашки, локти прохудились...
--Вот и хорошо, и я с пакетом пойду.
--Когда?
--Да вот, когда? Может в субботу? После обеда? Как ты?
-- Да и очень хорошо. Я вот и баньку истоплю. Попаришься. Придёшь? Ждать?
-- Приду. На том и расстались. Фёдору очень хотелось обнять молодую женщину, прижать её губы к своим губам, но он не посмел. Не обидеть бы, не показаться нахалом. Ничего, потерпит два дня как- нибудь.

«Ушёл, -- подумала Ульяна, проводив позднего гостя с крыльца, -- а как хотелось.. хотя бы обнял, а он или не хотел или не посмел. Да ладно уж, потерплю два-то дня».
Она громко позвала загулявшего Ваську, подождала пока тот прибежал и они вместе пошли домой. На крыльце, к счастью, никого в это время не было, хотя через окно увидеть можно было многое.

Не успела Ульяна домыть посуду, как в раздался знакомый стук, дверь распахнулась и на пороге появилась сгорающая от любопытства и нетерпения Маня.
--Ну, что? Опять за солью?
--Да ну тебя! Какая соль? Что Фёдор-то говорил?
--Да ничего особенного. Вот, две рубашки принёс Починить.
-- И всё?—не поверила Маня.
--И всё, -- огорчила её подруга.
Ульна твёрдо решила никому, даже лучшей подруге ничего не говорить до тех пор, пока они с Фёдором не определятся   насчёт совместной жизни. Наученная горьким опытом, Ульяна боялась поверить неожиданному счастью. Как бы не сглазить!
--А конфеты тогда зачем же принёс?
-- не растерялась Маня.
-- Он конфеты не приносил, сама купила.Вот, мёд принёс...
-- что-то ты, подруга , темнишь.. Что ж это он так долго сидел у тебя? Всё чай пил?
--И что такого? Ну, пил, говорили...
--О чём?
--Да ни о чём, так о разном.

Разочарована Маня была невероятно. Ей даже показалось, что она почувствовала себя не хорошо, вроде, как приболела..Да и было отчего почувствовать себя не хорошо.. Когда б-то можно было подумать, подруга, для которой она так старалась, не захочет поделиться сердечными секретами! А то, что секреты появились, Маня даже не сомневалась.
-- Нет, Вань, ты только подумай! Всё-таки Улька стерва ещё та! Я ей как лучшей подруге, а она? Рубашки починить! Как же, знаю я эти рубашки! Так я ей и поверила! Конфеты принёс дорогие, много, может и целый килограмм. Как же, рубашки починить! Ну, что молчишь?—обратилась она к мужу. Её распирало от обиды и, как она думала, от неслыханного предательства подруги.

143

--Да уж, -- только и нашёлся Ванька.
-- Да уж!Да уж!- в сердцах передразнила мужа Маня и, переведя дух, продолжала нервно и раздражительно, --вот сколько с тобой живу, а ты не то, что дорогих конфет не купил, а даже простых ледяшек. ..
--Да что ты завелась!? Что это я тебе покупать должен? Деньги отдаю?—задал Ванька вопрос и сам же на него ответил, -- отдаю! Так чего тебе ещё надо? Покупай, хоть на всю получку.
--Да разве в этом дело? А внимания, разве, не хочется? Что ли?
-- Это тебе-то хочется внимания?—искренние удивился Ванька вставая с постели, -- Ну, так скажи, может и проявлю.
--Куда?
-- Покурить, с тобой, ведь, спокойно не уснёшь, дура несчастная.
Ванька сидел на низенькой скамеечке у плиты и курил. Вслед за мужем на кухню вышла и Маня в старой ночной сорочке.
--Вот ты только и знаешь – дура, да дура, -- начала она обиженно. А по твоему мне не хочется любви?
--Да какой тебе любви ещё надо?—снова искренне удивился Ванька, -- чего припёрлась? Покурить спокойно и то не дашь. Ладно уж, иди, ложись, будет тебе любовь. Увидишь небо в алмазах, -- закончил он свою речь где-то слышанной и полюбившейся ему фразой.
--Что увижу?
-- Ну, что увидишь, то увидишь. Иди ложись, пока не передумал.

Не спала в эту ночь и Ульяна. Она долго ворочалась с боку на бок. То ей было неловко лежать, то жарко и она сбрасывала с себя одеяло, а остыв, накрывалась снова. Васька, заразившись беспокойством хозяйки, тоже не мог уснуть. Он то сворачивался клубком, то вытягивался во всю длину, то начинал топтаться по Ульяне.
--Уйди ты, Васька, тяжёлый, как слон.Наконец Васька устроился—он улёгся на подушку рядом с головой хозяйки и довольный, уютно заурчал. От его урчания на душе у Ульяны сделалось уютно и покойно. Фёдор ушёл и , странное дело, в доме без него стало непривычно пусто. Странно, однако... зачем отпустила, зачем не  предложила остаться? Ведь видела как мужчине не хотелось уходить. Как долго прощался с нею, как медлил у порога, но... нужно было соблюсти приличия. «Господи, -- думала Ульяна погружаясь в сон, -- скорее бы суббота».

А что же Фёдор? Фёдор, как и Ульяна, тоже долго не мог уснуть и так же нетерпеливо ожидал субботы. Перед глазами неотступно стояло милое, доброе лицо молодой женщины. Увидев Ульяну, её глаза, мягкую, застенчивую улыбку, Фёдор сразу проникся к ней доверием. А когда она поставила перед ним тарелку с кашей, то почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Почему-то вспомнилась мать, вспомнилось, как она его кормила, как смотрела на него добрыми, любящими глазами.Сердцу стало и сладко и больно одновременно. «И где я был раньше?—укорял он себя, а что, если передумает? Старый, как ни как. А Уленька такая красавица! Всё при ней, ничего лишнего. Ах, Фёдор, Фёдор...»
И он загадал – если Ульяна придёт, значит у них всё сладится.

На следующий день Фёдор принялся за уборку, обмёл паутину по углам, вымыл полы, убрал в шкафчики лишнюю посуду, как умел протёр окна и застелил постель чистым бельём. Застилая кровать чистым бельём, он ни на что не надеялся. Ну, мало ли? На всякий случай...Потом вымыл в бане лавки и полок, вычистил тазики, положил кусок цельного, ещё не пользованного душистого мыла и остался доволен. Правда, полотенца были старенькие, полинявшие от частых стирок.
«Может лучше новые купить, если есть в магазине, -- пришла в голову хорошая мысль, --А что? И схожу-ка, может и скатёрка какая есть? Не принимать же Уленьку с драной клеёнкой на столе».
Фёдор переоделся, взял кошёлку, деньги и пошёл в центр за покупками. Деньги у него водились.. После перенесённой операции Фёдор ушёл с работы.

144

Василий Иванович посоветовал ему  самое малое
( с год) очень беречься – не работать шофёром, не поднимать тяжести, правильно питаться. Группу по болезни Фёдору не дали, так как к тому времени, он уже получал пенсию.Первое время без работы было скучно, даже как-то беспокойно. Нарушился весь уклад его размеренной жизни, но делать было нечего, пришлось смириться. Расклад получался простой – случись с ним что –нибудь такое и ухаживать за ним будет некому. А дома престарелых он боялся, как чёрт ладана. Но, как говорится, нет худа без добра.
Благодаря совету Василия Ивановича занялся поделками. А после того, как подарил доктору свою первую работу (мужика в лаптях), появились и заказы. В моду стали входить деревянные фигуры. Изделия массового производства появились на прилавках магазинов, но это был ширпотреб. Во многих квартирах можно было увидеть фигурки птиц, оленей. А люди с хорошим вкусом и, самое главное, с хорошим достатком, хотели иметь у себя нечто оригинальное и неповторимое.
Народу в магазине в это время было не много.. Обычно за покупками хозяйки ходили с утра. В очереди стояло несколько женщин и они громко что-то обсуждали. Всё, как всегда.
--Здравствуйте, -- поздоровался Фёдор.
-- Здорово, коли не шутишь, -- дружелюбно отозвались женщины.
Фёдор стал в конце очереди и принялся внимательно разглядывать товар, лежащий на полках.Женщины, сделавшие покупки, расходиться не собирались, приходили и другие покупательницы. Темы для обсуждений находились всегда. На этот раз они обсуждали новую интересную (на их взгляд), тему—пьяный Агафон побил свою Тамарку, та написала заявление участковому и собиралась подавать на развод. Ещё она съездила в город на экспертизу и сняла побои. Мнения, как всегда разделились – одни были за Тамарку, другие за Агафона.
--Пусть не лезет к пьяному, -- громко говорила старая толстая Матвеевна, -- что лезть к пьяному? Разве он соображает? Ну пусть один раз побил, набралась бы ума. А тверёзому можно сказать...
-- Да сколько можно терпеть?—перебила Матвеевну Настя, женщина приблизительно пятидесяти лет, -- правильно и сделает. Вырастит ребят, на алименты подаст...
-- А его куда?—вступила в разговор третья, куда ж его-то? Разойдутся, а жить всё одно придётся вместях...
--Хоть и вместях, а всё будет знать, что чужая, а не его...
-- Чужая-то чужая, а спать как? Вместях, по отдельности? Мужик терпеть не станет. А к другой пойдёт, тут и ревность. Нет, бабы, как хотите, а разводиться не гоже, -- подвела итог дебатам Матвеевна.
- Тебе хорошо говорить, как мужа нет....
Продавщица Зиночка умудрялась одновременно обслуживать покупательниц и принимать самое деятельное участие в обсуждении проблемы Агафона и Таньки. Наконец подошла очередь Фёдора.
--Ну, что тебе , Фёдор? – обратилась к нему Зиночка.
-- Да вот нужно мне кое-что взять у тебя. Вот знаешь, что мне нужно...
-- Не знаю, не знаю, весело перебила Зиночка, -- Скажешь, буду знать.
--Так. Скажи мне, есть у тебя полотенца и скатёрка на стол.
--Никак, Фёдор, гостей ждёшь?—оживились бабы.
--Может и жду. А разве самому уже и не нужно?
Разговоры в магазине смолкли. Теперь все бабы уставились на Фёдора любопытными глазами. То, что он хотел купить новые полотенца, а тем более скатерть, вызвало у них живейший интерес.
-- Ну так, Зиночка, есть у тебя полотенца и скатерти?
-- Полотенца есть. Сколько тебе?

Продавщица разложила перед Фёдором белые вафельные полотенца разных размеров.
--Ну, что разглядываешь? Бери, других нет, да очередь не задерживай, -- раздались весёлые женские голоса.
--Я и не задерживаю. Вижу, как вы спешите.  Хорошо, если к вечеру разойдётесь.
На замечание Фёдора, бабы весело рассмеялись.
--Правду, правду, фёдор, говоришь... Такое событие! И тут интересно и дома дела ждут, хоть разорвись...

145

-- Ладно уж, давай два больших и два  поменьше. Пусть будут порозапас.
Фёдор волновался, сейчас он больше всего боялся, как бы кто из женщин не догадался об истинной причине такой покупки. Хотя, откуда догадаться? А окна в бараке? Вот то-то и оно-то...
--А скатерть?
-- А скатертей нет. Зато клеёнка есть. Смотри, какая красивая, в цветочках. Да и на что тебе скатёрка? Пятно поставишь, потом не отстираешь. А клеёнка что? Стёр и как новая.
--Даже и не знаю, -- неуверенно произнёс Фёдор. Он успел свыкнуться с мыслью, стол в комнате будет покрыт новой скатертью.
--Да где ты видел, чтобы стол был накрыт салфеткой? – дружно загалдели бабы, -- У кого ты видел? Бери и не думай
Последний аргумент в защиту клеёнки решил судьбу покупки. Домой Фёдор вернулся довольный собой и покупками. Он поменял в бане полотенца. На тёмном фоне стены они отливали голубоватой белизной. А расстелив на столе клеёнку, ещё раз похвалил себя.
--Ай да Фёдор, ай да молодец. Вот всё и уладил.
Полка мужчина был занят делами, время время не стояло на месте. Ходики показывали четыре часа с минутами. Фёдор вспомнил, что за хлопотами забыл даже пообедать. Приготовил на скорую руку бутерброды, принёс с огорода несколько огурчиков и пучок луковы пёрышек. Поставил на газ чайник и принялся обедать. Ему вспомнился недавний ужин у Ульяны. Вроде бы и не замысловатый, но какой вкусный! На душе сделалось грустно и тревожно – он никак не мог поверить своему счастью.
« А что, если не придёт? Если посмеялась над стариком? А может посмотрит как живу и не захочет... А что, если я уже не мужчина и ни на что не гожусь?»  Было над чем призадуматься.
Последняя мысль особенно тревожила Фёдора.Ведь длительное время у него не было интимной близости с женщиной.Покончив с обедом, фёдор вышел во двор и ппринялся наводить порядок вокруг дома.
«Откуда тут всякой дряни успело набраться? – удивился он – вроде и убирался недавно...»
Во дворе за домом валялись старые, местами продырявленные вёдра, доски, кажется столетней давности, пустые бутылки, окурки... Фёдор с азартом принялся за дело. Доски аккуратным штабелем сложил за сараем, вёдра закинул в сарай, мусор сгрузил на тачку и отвёз к яме, выкопанной в дальнем углу сада. Затем взял метлу, смахнул с крыльца песок, подмёл дорожку от крыльца до самой калитки. Покончив с уборкой, Фёдор с довольным видом оглядел обновлённый двор и остался доволен. Двор перед домом приобрёл обжитой и уютный вид. Трав в саду между деревьев была недавно скошена.

--На сегодня хватит, можно и отдохнуть, вслух произнёс Фёдор и присел на лавочку передохнуть. Из-за кустов вынырнул старый Полкан, посмотрел хозяину в глаза и приветливо помахал хвостом.
-- Вот, где ты был, бродяга? Небось, есть хочешь?Подожди малость, вот, докурю только...
«Подожду, - подумал Полкан, -- сам виноват, нужно было к обеду приходить.»
Фёдор докурил, поднялся с лавочки и скрылся в доме. Вскоре он снова появился на крыльце с миской в руке. Содержимое миски вылил в собачью посудину и, подозвав Полкана, заговорил с ним:
-- Вот ешь, что есть. Не обижайся. Сам ем абы что. Может скоро у нас хозяйка появится, будем жить с тобой, как все. Как ты думаешь – придёт?
«Да что я думаю? Пусть приходит, лишь бы хуже не стало... Разные, ведь, бабы бывают, сразу и не поймёшь...», Полкан виновато посмотрел на хозяина и принялся за еду.
--Вот то-то и оно-то, Полкан...Хуже-то не будет, лишь бы согласилась...
«Может и не будет. Смотри сам. Тебе ведь с ней жить, не мне, -- подумал Полкан и тяжело вздохнул. В жизни хозяина и в его собачьей жизни наступали перемены. Какими-то они будут эти самые перемены? Было над чем задуматься и Полкану.
Мужиков, которые забыли нанесённую им обиду, (чего только не бывает по-пьяни), и однажды после работы завернули к нему, Фёдор наладил восвояси с наказом, чтобы впредь позабыли дорогу к его дому. Обиженные мужики ушли несказанно удивлённые таким приёмом. Наступил вечер. Проа было ужинать и ложиться отдыхать. Он разогрел вчерашний суп, доел оставшиеся с обеда бутерброды, накормил Полкана и улёгся отдыхать. Завтра предстоял трудный и хлопотливый день. Прежде всего нужно было решить чем угощать дорогую гостью.

146

«Ну, начищу картошки. А что к картошке? Конечно, огурчики, лучок. ..А за остальным придётся снова чесать в магазин. А что там особого и возьмёшь? Вот если б в райцентр съездить... Так времени нет...Там-то выбор больше, там хоть у частников можно взять. Свининки купить, колбаски... Да что делать? Пойду пораньше, к открытию, а то бабы налетят, всё расхватают».
Завтрашним днём нужно было наносить воды в баню. Нужно было принести и дров. Конечно, всё это Фёдор мог сделать и вчера, но не сделал намеренно. Ему нужно было  «бить время», чем-то заняться, а не слоняться из угла в угол, нетерпеливо поглядывая на часы.
«Зря не спросил Уленьку, какую она любит баню – пожарче, попрохладнее. Да, ладно, если что, можно и двери приоткрыть.
Сам Фёдор любил париться и париться хорошо. Мысли от бани переключились на Ульяну. Он представил, как она моется сидя на лавке, как мыльная пена стекает по её порозовевшему от жары телу и, к неописуемой своей радости, почувствовал, как медленно возбуждается его плоть.
«Господи, -- восторженно подумал Фёдор, -- всё-таки ты есть!»
Хотя Фёдор и не спал почти всю ночь, а задремал только под утро, проснулся он, как всегда, рано. Он привык рано ложиться и рано вставать.  На улице было приятно свежо. Алая полоска зари окрашивала туман розоватым светом. Холодная роса крупными, прозрачными каплями висела на траве, пригибая её к земле. Пробудились спавшие в кустах воробьи и двор наполнился весёлым их громким, весёлым щебетанием. Начинался новый день и какой день!
Фёдор наносил в баню воды, принёс дров. Он умело сложил в топке сухие, заранее приготовленные лучины, на лучины положил мелкие полешки и остался доволен. Поднеси спичку и пламя вспыхнет моментально. А когда загудит в печном зеве, то уж можно подкладыыать и поленья потолще. Наконец он позавтракал сам, накормил Полкана и пошёл в магазин. В магазине толпился народ. Фёдор поздоровался и встал в конце очереди. В очереди, как всегда, стояли почти одни женщины. Как всегда, они обсуждали последние события в мире, в стране, в посёлке и даже свои собственные.Фёдор в разговор не вмешивался. Ему нужно было решить сложный для себя вопрос – что купить и сколько купить из того, что имелось в продаже. Очередь подвигалась медленно. Мужики, желающие опохмелиться, старались пробиться к заветному прилавку без очереди. Их дружно и громко ругали, но хорошо отругав, всё же пропускали без очереди, сочувствуя их тяжёлому состоянию.Что делать? Свои же мужики. Наконец дошла очередь и до Фёдора.
-- Что тебе, Фёдор, сегодня нужно?—обратилась к нему Зиночка.
-- Да и сам толком не знаю. Что-нибудь на стол...
Бабы переключили своё внимание на Фёдора.
--Во, только посмотрите, пришёл и не знает за чем...
--Гостей, небось , ждёт. К ему же таперича ездють аж и самого областного! Так и надоть думать, чем гостей принимать, -- раздался Нюшкин голос, женщины сварливой и завистливой.
--Да что ж они приедут и ничего не привезут? Богатые ведь!
-- Да богатые жаднее бедных.
От Фёдора разговор перешёл на тему – богатые, бедные. Мужчина вздохнул свободнее.
--Зиночка, мне действительно сегодня нужно стол накрыть. Значит и повкуснее и посытнее.Вот что ты посоветуешь? Конфеток-то обязательно хороших...
-- Сколько?
--Можно полкило или больше, да разных. Конфеты были взвешены.
--Что ещё?
--Колбаски, селёдочки. Может консервы какие есть?
Колбаска есть, но дорогая, селёдка только в банках и тоже дорогая. А консервы рыбные в томате. Будешь брать?
--Буду и хлеба ещё, одну чёрную и булку.
Внимание стоящих в очереди женщин снова переключилось на Фёдора.
--Фёдор, никак ты гостей и в самом деле ждёшь? Ну, дела.
--Жду, бабоньки, жду, -- отвечал на это Фёдор.

147

--И кого жеты ждёшь?—незамедлительно последовал следующий вопрос.
--А вот это уже секрет...
--Вот те на! Фёдор и секрет! Не иначе, как женится собрался!
--Может и собрался. А вам-то что?
В магазине повисла гробовая тишина. Фёдор расплатился и вышел под изумлённые взволнованной очереди. Не успел мужчин спуститься с крыльца, как тишина взорвалась мощным раскатом. Заговорили все сразу. Очередь не подвигалась, никто ничего не брал.теперь бабам, прежде чем разойтись по домам, и разнести по посёлку сногсшибательную новость, нужно было внести хоть какую-то ясность в произошедшее событие. Мужики, страдающие головной болью после вчерашнего неумеренного возлияния, воспользовавшись благоприятной для них ситуацией, бросились к прилавку.

--Послушайте, бабы, а ведь Фёдор сегодня не такой, как всегда., -- стараясь привлечь к себе внимание, громко заговорила молчавшая до сих пор Марфа, -- и побрился, и постригся и даже оделся по другому.
--А ведь и правда, -- дружно ахнули бабы, -- что-то тут не так. Для гостей из центру он бы так не вырядился. Может и взаправду жениться собрался? Сколько ж можно одному-то? А чего и не пойти за него? Не пьёт, хозяйственный, денег куры не клюют...
На том и порешили – дед фёдор женится! Осталось только выяснить – на ком? Магазин опустел, баб, как ветром, сдуло...
А Фёдор из магазина направился в столовую. В столовой работал кулинарный отдел. В кулинарии фёдор купил мясной салат, котлеты, жареную рыбу и большую ватрушку. Довольный покупками, с сумками в обеих рука, он заспешил к дому.Принесённые продукты рассортировал --- что-то положил в холодильник, что-то оставил на столе. Фёдор отыскал в буфете среди старой посуды красивую мисочку и высыпал в неё конфеты. Затем нарезал хлеб, как умел разложил его на тарелки и отнёс в комнату. Затем принялся за селёдку – с селёдкой пришлось повозиться—вычистить, снять кожицу, нарезать аккуратными кусочками. Разделанную селёдку сложил в мисочку, посыпал зелёным луком и полил подсолнечным маслом. Нарезал колбасу, и тоже отнёс в комнату и поставил на стол, покрытый новой клеёнкой.
«А ведь хорошо, что купил клеёнку. И удобно и красиво. Может цветов поставить? Уленьки, наверное будет приятно».
Выкашивая в саду траву, Фёдор  всегда оставлял не скошенную полоску. На не скошенной полоске росли полевые цветы и он любил эти скромные цветы. Они напоминали далёкое детство, то время, когда родители держали корову и поросёнка. Когда наступала сенокосная пора, отец отправлялся в поле и всегда брал сына с собой.Фёдору нравилось смотреть, как отцвелала широкие взмахи косой, как уверенно стоял на крепких ногах, как размеренно шаг за шагом, продвигался вперёд. Но в тоже время ему было жаль подрезанных косой цветов, жаль их поникших головок. Сейчас на его делянке цвели милые сердцу ромашки.

Букет для Уленьки был собран, но тут возникла другая проблема – в доме не оказалось ни одной вазы. Пришлось вымыть пол-литровую бутылку из под молока и поставить в неё цветы. Скромные ромашки оживили праздничный стол. Фёдор начистил картошку и на этом его приготовления закончились.он не любил готовить, а потому и не умел, . Он оглядел стоящую на столе еду и решил, что всё это нужно накрыть , чтобы назойливые мухи не ползали по еде.Для этого пригодились два новых полотенца. По всему джому были развешаны липучки для мух, но не все мухи были настолько глупы, чтобы добровольно лишать скбя жизни.
Наконец дела были переделаны, а до прихода Уленьки оставалось целых два часа. Чем занять себя в оставшиеся часы Фёдор не знал, да и заниматься ничем уже не хотел. Прощаясь с Ульяной, он сказал, что может будет лучше, если он встретит её, но Ульяна отвергла такое предложение.
--На этот раз не нужно. Потом видно будет, а пока пусть люди ничего не говорят.
--Как знаешь, Уленька, как скажешь...
Чтобы хоть как-то убить время, Фёдор пошёл в мастерскую и принялся за работу. На этот раз Фёдор обрабатывал замысловатый сук, очень напоминающий грозного змея. Но и тут работа не спорилась.
«Отложу до следующего раза...Чего уж тут. Да и как Уленька посмотрит на моё занятие?

148

Летом ладно, а вот зимой... Захочет ли она, чтобы в доме возился* Всё-таки беспорядок в доме...»
Не раз и не два подходил Фёдор к калитке и не терпеливо смотрел в ту сторону, откуда должна была появиться Уленька. Но улица оставалась пустынной. Стрелки на часах застыли на тёх дня. Осталось переждать час.
«Пойду-ка растоплю баню. Как раз будет в самый раз, чтоб уж потом, значит...»
Неважно сколько времени провёл Фёдор в бане, наверно не много, но когда он вышел из бани и направился к дому -то уже издали увидел на крыльце дорогую его сердцу Уленьку. Фёдор растерялся и почему-то оробел.

--Здравствуй, Фёдор, --весело поздоровалась Ульяна, -- вот пришла, а хозяина дома-то и нет. Может, рано пришла?-  и она лукво-вопросительно посмотрела на Фёдора.
--Уленька, -- ахнул Фёдор, от растерянности забыв ответить на приветствие, -- да я только на минутку отлучился. Видишь, вот растапливать ходил.
Над тубой вился чуть заметный голубоватый дымок.
--А я зашла в дом – никого, --по –прежнему весело продолжала Ульяна, стараясь за кажущейся беспечностью скрыть смущение и неловкость.
--Уленька, как хорошо, что пришла пораньше, а то я извёлся весь. Посмотрю на часы, а всё как на месте стоят.
--А я, Фёдор, справилась пораньше да и думаю, ну что одной дома сидеть? Лучше пойду, может помогу чем.
--Да помощь-то твоя мне как раз и нужна. Я ведь готовить и не умею как след... Вот, начистил картошки и всё.
--Да это дело поправимое. Я тут и сама кое-что приготовила.
Ульяна принялась доставать из сумки и сетки кулёчки, свёртки, пакетики и ставить на стол. Напоследок вынула из сетки кастрюльку и поставила на плиту.
--Фёдор, может растопишь плиту? Картошку сварим, гуляш разогреем, да и чайник вскипятим.
--Как скажешь, Уленька, как скажешь, -- обрадованно засуетился Фёдор, -- да зачем же ты столько всего нанесла? Я ведь и сам, только вот не знаю – угодил ли? Вот, посмотри...

Фёдор распахнул холодильник. Заглянув в холодильник, Ульяна всплеснула руками
  И рассмеялась. Глядя на неё, рассмеялся и Фёдор. оНи глянули друг на друга, смущение прошло, растерянность тоже. Казалось они давно были знакомы и близки.
--Ты зачем столько всего набрал? Да тут и за неделю не съесть!
--Уленька, -- стал оправдываться Фёдор, -- я всё могу, но вот сколько и чего не понимаю
--Ладно, -- успокоила его Ульяна, -- сначала съедим моё, чтобы мне домой нести только пустую посуду, а своё ты доешь и без меня.
Ульяна вынула из сумки красивый фартук, повязала поверх платья и принялась хозяйничать. Внимательным взглядом окинула накрытый хозяином стол, что-то переставила на нём, что-то добавила из принесённого с собою и осталась довольна.
Ей понравилась клеёнка и особенно понравились ромашки в пол-литровой бутылке.
Фёдор успел растопить плиту и вскоре послышалось весёлое бульканье в кастрюле с картошкой. На краешек плиты Ульяна поставила свою кастрюльку и, помешивая в ней ложкой, стала объяснять Фёдору:
-- Я вот тут гуляш сготовила, пусть стоит на краешке, чтоб не пригорел.
Зачарованными глазами смотрел Фёдор на свою, именно на свою гостью.. В нарядном платье, в белых босоножках на невысоком каблучке женщина выглядела привлекательной и ...очень соблазнительной. На круглом румяном лице красиво выделялись умело подведённые брови, полные губы изгибала счастливая улыбка.
--Уленька, -- обратился к ней Фёдор, -- я выйду покурю. Ничего?
--Да покури, конечно, пока всё будет готово...

Фёдор закурил. Он не присел на лавочку, как обычно, а принялся ходить взад –перёд перед домом. Он так разволновался, что у него начали дрожать руки и он никак не мог унять эту дрожь.
«Не останется она у меня. Такая красивая и молодая. А что я? Старик!—от охватившего отчаяния Фёдор готов был зарыдать, --Уйдёт, конечно уйдёт. Не такой ей мужик нужен, - с такими мыслями Фёдор вернулся в дом.
--Ну, вот и всё готово, -- обернулась к нему Ульяна, но заметив хмурое лицо Фёдора, осеклась, подошла поближе и внимательно посмотрела ему в глаза.—Что с тобой? Ты не

149

рад мне? Не стоило приходить? Скажи, я уйду.
--Уленька, Уленька, -- задохнулся Фёдор услышав эти лова, -- Уленька, да что ты?
Кружилась голова. Губы Уленьки находились так близко от его губ, голова чуть запрокинута и, не помня себя , поддавшись сладостному порыву, Фёдор привлёк к себе Ульяну и приник к её губам.
«Что ты делаешь? Что ты делаешь? Испортишь всё1»—мелькнула в разгоряченном мозгу паническая мысль, но было уже поздно.
И Фёдор почувствовал, как Ульяна потянулась к нему, прижалась всем телом, обвила руками шею и замерла, принимая его сладостно- страстный поцелуй. Время потеряло значение.
--Уленька, дорогая моя, Уленька, не уйдёшь?—шептал Фёдор, как в забытье, -- не уйдёшь? Останешься?
--Не уйду, останусь, -- услышал он в ответ. Уленька сама припала к его губам.
Запахло пригорелым. Ульяна и Фёдор опомнились, радостно засуетились и бросились спасать то, что ещё можно было спасти. Напряжение, поначалу охватившее обоих, спало окончательно.
-- Фёдор по-хозяйски сел за стол, Ульяна поставила перед ним тарелку с картошкой щедро заправленной гуляшом. Фёдор откупорил бутылку вина и наполнил рюмки.
--Уленька, выпьем?
-- Выпьем. За что?
--За что? Да за нас с тобой, чтобы всегда были вместе.
Они чокнулись, выпили до дна и принялись закусывать.
--Фёдор, ты мне больше не наливай. Не хочу, мне и так хорошо, да и выпивку я плохо переношу.
--Да и мне нельзя, доктор запретил, значит. Ну, да сегодня за встречу.
--Вот и хорошо, потом чай будем пить.
Фёдор ел красиво, с аппетитом, но не жадно. Он наслаждался вкусной едой, приготовленной женщиной сидящей напротив него, хотел и не мог скрыть бьющей  наружу радости. Глаза, затуманенные от счастья поминутно останавливались на Уленьке. В них светилась бесконечная нежность. Ульяна отвечала Фёдору тем же.
--Уленька, -- спохватился вдруг Фёдор, -- у меня же в бане, наверное, всё прогорело давно. Схожу, подложу. Я быстренько.
-- И я с тобой. Можно?
--Можно, можно.

Они побывали в бане. Хотя в бане ибыло уже жарко, но Фёдор подбросил ещё пару полешек с тем, чтобы баня не остыла.Кто знает, когда они соберутся? Прошлись по саду. Яблони были увешаны яблоками, правда, ещё не не зрелыми. К этому времени начали поспевать вмшни. Ягоды ярко-красным цветом выделялись среди тёмно-зелёной листвы. А кусты крыжовника, красной и чёрной смороды поспели и были обильно увешаны гроздьями ягод.
--Кушай, Уленька, успели поспеть. Что ты любишь?
--Да всё. Спасибо, полакомлюсь.
--Я вот хотел насобирать , а потом подумал, может с куста тебе будет интереснее.. В этом годе урожай каких давно не было. Да одному-то и так хватало. С куста-то интереснее.

Фёдор набрал в ладонь красной смородины и поднёс Ульяне. Ульяна наклонила голову и губами собрала ягоды с его ладони. Сердце Фёдора замерло от счастья. И когда Ульяна подняла голову и посмотрела на него сияющими глазами, он не выдержал – снова привлёк к себе Уленьку и приник к её губам нежным и страстным поцелуем.
--Уленька, солнышко моё, не уйдёшь? Наврвлюсь ли я тебе, хоть чуточку?
-- Не уйду, Фёдор, не уйду... О чём спрашиваешь? Если б ты знал, как нравишься! , Если б знал! Давно нравишься...
--И ты молчала? Зачем молчала? Теперь-то уж не отпущу. Куда ты, туда и я. Вся жизнь моя в тебе. Кажись никогда и никого не любил так, как тебя,Уленька, дорогая ты моя...
Так вот вроде бы совсем нечаянно, впервые прозвучало слово любовь. Но слово это не прозвучало нечаянно – оба  жаждали услышать из уст друг друга то самое единственное  заветное слово, которое делает людей родными и счастливыми. Надолго ли? У кого как сложится, как распорядиться судьба.

150

Они посидели на лавочке возле дома. День клонился к закату. Солнце висело над макушками деревьев. Редкие прохожие с любопытством посматривали не сидевших на лавочке Ульяну и Фёдора. Громко кричали неутомимые ребятишки. Уставшие за день птицы лениво парили в воздухе. Быстрокрылую стрекозу преследовал скворец. Несчастная стрекоза летела зигзагами, стараясь уйти от преследователи и спасти свою жизнь. Но, увы, она была обречена на гибель в этот тихий и тёплый вечер. У соседей в саду благоухали левкои. Казалось так было и так будет всегда. Ульяне хотелось закрыть глаза, забыть обо всём на свете и наслаждаться опустившимся на душу покоем. Но тут раздался громкий мужской голос, проходивший мимо мужчина поздоровался с фёдором, а заметив сидящую рядом с ним женщину, поздоровался и с ней. Ульяна вздрогнула от неожиданности и ответила на приветствие.
--Фёдор, пойдём в дом, а как-то неудобно, ходят мимо, рассматривают.
--Пойдём, Уленька,  а то и вправду любопытствуют. А хочешь, я тебе что-то покажу?
--А что ты мне покажешь? Интересное?
-- Да как сказать? Мне интересно, а тебе не знаю. Как на это посмотришь...
-- Да ты меня просто заинтересовал. Что-то такое?
--Вот именно такое. Я ведь по дереву занимаюсь. Ну, всякие фигуры там из коряг вырезаю, из суков...
-- Да, я слышала. Говорят, у тебя и заказы бывают?
--Бывают, да вот только не знаю, как ты посмотришь. Летом-то я в сарае работаю, а как холода – дома. Да вот мусорю, стружка. Наверное тебе не понравится, -- и Фёдор вопросительно посмотрел на молодую женщину, -- у тебя-то вон как чисто...
Ульяна весело рассмеялась.
-- Чисто! Видел бы ты что у меня творится, когда шить приходиться дома. Особенно, когда заказ спешный, тут уж не до уборки.  Так что мы с тобой на пару станем сорить.
--И ты не будешь против, если я буду дома, на кухне?
--Да чего уж против? Разве трудно убрать? За растопкой ходить не нужно.—и Ульяна снова весело рассмеялась. Глядя на неё, повеселел и Фёдор.
--Знаешь, Фёдя, я ведь люблю рукодельничать, шить, готовить, а вот огород не очень люблю. Пока были живы мама и бабушка , то у нас был небольшой огородик, а как их не стало – отдала соседям, оставила пару грядок под зелень и огурчики.
--А я люблю землю.  С детства приучён. Да попробуй не приучись, быстро получишь по одному месту.
--Да ты не думай, я не ленивая, я стану тебе помогать, но только ты сам решай...
Они подошли к сарайчику и Фёдор распахнул перед Ульяной дверь. После солнечного света в помещении показалось темно, Ульяна остановилась на пороге, позволяя глазам привыкнуть к полумраку. Фёдор щёлкнул выключателем и под потолком вспыхнула , висящая на проводе, лампочка.
Он стал показывать Ульяне почти готовые фигуры. Одна из них изображала птицу, другая замысловатого змея, третья была обработана лишь наполовину. Фёдор увлёкся, стал подробно рассказывать о том, как как собирает в лесу или на болоте корневища, суки, иногда причудливо изогнутые стволы молодых берёз.  Особенно много можно собрать заготовок после сильного ветра или весной, когда сойдёт снег.
Фёдор заметил её искренний интерес.
«Моя Уленька, , моя ты хорошая, вот ведь, интерес проявила...»
-- с умилением подумал фёдор.
--Ну, что посмотрела:? Понравилось? Вот видишь, чем занимается дед Фёдор...
-- Да что такое ты говоришь?— возмущённо перебила Ульяна, -- Фёдор, не смей при мне так себя называть! Для меня ты не дед, а самый лучший, самый красивый, самый молодой мужчина...
О
н не дал Ульяне закончить, снова привлёк к себе и стал покрывать поцелуями её лицо, глаза, шею, наконец приник губами к её губам. Женщина ответила ему со всем пылом истомлённой одиночеством души. Не сговариваясь, счастливо улыбаясь, они заспешили домой. У них получилось всё просто и естественно, хотя до  «этого» оба не раз задумывались над тем, как произойдёт между ними близость, и как они будут чувствовать себя после «этого» Лёжа рядом  с Уленькой, счастливый Фёдор говорил торопливо-взволнованным шёпотом:

151

--Уленька, дорогая ты, моя, мне так хорошо с тобой. Я тебя и сегодня и вообще никогда не отпущу.
Он чувствовал себя молодым, сильным, словно и не было за плечами много прожитых лет.
-- А я от тебя никуда и не пойду, -- шептала в ответ счастливая Ульяна, --даже если ты и захочешь меня прогнать.
Она стала вновь целовать Фёдора, рука её скользила по его телу мягкая, горячая и ласковая. Не зря, ох не зря селил Фёдор постель чистым бельём. В баню они пошли вместе.

Вскоре Ульяна переехала к Фёдору, после переезда они тихо, без лишнего шума расписались. Свидетелями при регистрации брака были Мня с мужем. Ульяна была счастлива. В Фёдоре она вновь обрела  семью. Счастлив был и Фёдор и не знал, какого бога ему за это благодарить. А посёлок в это время кипел и бурлил страстями. События, равного по значимости женитьбы Фёдора на Ульяне, за последнее время не могли припомнить, единственно, что уход Алексея из семьи..На какое-то время были забыты собственные проблемы. Все обсуждали одну единственную тему—молодожёнов. И , как всегда, жители посёлка разделились на два лагеря.
Итак! Жители посёлка разделились на два лагеря. Одни оправдывали Ульяну, другие считали, что замуж женщина вышла по расчёту, и сделает всё от неё зависящее, чтобы несчастный старик не зажился на этом свете. Всё стали дружно жалеть деда Фёдора, осуждая лишь за то, что женился на молодой. Нужно было искать ровню себе...
--Старый дурак, -- рассуждали пожилые одинокие женщины, --нашёл на ком жениться! Долго не наживут, наставит ему рога!
Женщины вдруг разом странным образом прозрели – оказалось, что дед Фёдор был завидным женихом, и они такого жениха упустили! Завидовали Фёдору и мужики.
--Вот тебе и дед. Вот тебе и заграничная болезнь. Такую бабу отхватил! Сколько ни поживёт, а всё его.
Ко всему сказанному добавлялось и многое другое, о чём автор скромно умолчит. Что греха таить, были мужики , которые отчаянно завидовали Фёдору. Но ничего этого Фёдор не знал и был на седьмом небе от счастья. Ничего «такого» Ульяна показывать мужу не стала, а принялась с радостью и удовольствием заботиться о муже. Фёдор пополнел, морщины на лице разгладились, походка сделалась упругой и энергичной.Ходил он теперь опрятный, выбритый, подстриженный , одежда на нём была чистой и хорошо отутюженной. Постепенно разговор об Ульяне и её муже стали стихать.Обсуждать было нечего. Обычная семья, обычные муж с женой. Ульяна продолжала работать, Фёдор оставался дома. К приходу жены он накрывал стол и они вместе ужинали, затем Ульяна мыла посуду, и если не очень уставала, то готовила на завтрашний день. Фёдор уговаривал жену не заниматься готовкой, объяснял, что сготовит и сам, так как ничем особым не занят. На это Ульяна неизменно отвечала:
--Ты меня, Фёдор, не отговаривай. Пока мне в охотку. Ведь за мужем ухаживаю...
--Так мне тебя жалко. Устаешь же на работе. А так поужинаем и смотри телевизор, отдыхай...
--Так я же быстро и на телевизор времени хватит.
--Да вижу, вижу, золотко ты моё. Да как у тебя быстро всё получается! Мне так полдня нужно, чтобы управиться...
--Ты же мужчина. А вот в субботу поможешь . Оленька придёт, займёмся шитьём.
-- А что шить-то будете? Опять Оленьке обнову?
--Ну да. Она себе, а мне нужно юбку переделать Кузьминичны.
-- Так пусть и приходит. Может пирогов настряпаем?
-- Настряпаем, если хочешь...

Приблизительно такие разговоры между мужем и женой происходили довольно часто. Оленьку Фёдор принял, как своего ребёнка. Ему нравилась скромная, приветливая, общительная девушка.
Наступили новые времена – Перестройка во главе с генсеком Михаилом Горбачёвым. В самом начале его бурной деятельности, народ, наслушавшись по телевизору его бодрых и многообещающих речей, воспрял духом.

152

Но время шло, а обещанного благополучия не наступало. Полки магазинов и до того не богатые, заметно опустели. Ну, а когда началась антиалкогольная компания, люди, (особенно любители хорошо выпить,)  заметно приуныли и дружно возненавидели и Горбачёва и его Раечку. А вскоре случилось и вовсе нечто невообразимое – незыблемый Советский Союз распался. На смену Горбачёву пришёл  Ельцин Борис Николаевич. Народ снова воспрял духом. И снова не сбылись надежды на лучшую жизнь. Предприятия закрывались, колхозы разваливались. Наступила эпоха приватизации, окрещённая в народе метким словом – прихватизация. Было над чем задуматься! Заказов в швейной мастерской заметно поубавилось. Более молодые коллеги стали неприязненно посматривать на работающих пенсионерок. К пенсионеркам относилась и Ульяна. Совсем недавно она отметила свой 55-летний юбилей. И Ульяна задумалась – как быть дальше? Фёдор советовал жене уйти с работы.
--Уленька, золотко, да уходи ты с этой работы. Сколько той жизни осталось? Посиди дома и мне будет веселее.
--Да не знаю... А жить на что будем?
-- Ну, Уленька, неужели нам денег не хватит? Подумай сама – две пенсии, огородик, ты дома что сошьёшь, я тоже по заказам...
--Даже не знаю, -- вздыхала Ульяна, -- как-то не привычно бе работы. Всю жизнь работала...
--Привыкнешь и ты же не одна. Я у тебя есть, Оленька приходит.
Ульяна и сама понимала – уходить с работы всё же придётся. На том и порешили. И началась для них новая жизнь. Теперь Фёдор и Ульяна почти постоянно были вместе, друг другу не мешали, один другого не раздражали. Читатель может не поверить и задать вопрос:
-- Да полно, разве так бывает? – на что автор, положа руку на сердце, может с чистой совестью ответить , -- бывает, но редко.
Случай с Ульяной и Фёдором как раз и относится к таким редким случаям. Конечно и них случались ссоры, недоразумения, как в каждой нормальной семье, но они умели уступать. , А уступив, старались разобраться в произошедшей размолвке и очень часто находили в размолвке комичную сторону, потом долго и весело смеялись над произошедшим. Как Фёдор и предвидел, без заказов Ульяна не осталась. Какой бы трудно ни была жизнь, но она была. Подрастала молодёжь. В жизни каждого человека происходили события  важные, значимые и не очень. Оставалось стремление к счастью, любви, оставалось желание создать семью, иметь детей.
Расцвело частное предпринимательство. Как грибы после дождя появились магазинчики, кафе, ларьки...В продаже появилось много красиых, ранее никогда не виданных вещей, но ...цены!

Большинству такие цены были просто не по карману. Но для чего в таких случаях дана человеку голова? Наиболее бедные, а потому и продвинутые в некотором роде, быстро сообразили, что модно одеваться можно и без особых затрат. Ульяна сошьёт из чего угодно, что угодно и возьмёт не дорого. Из запасников вынимались отрезы, купленные ещё во времена Советского Союза по случаю, «на потом», перешивались мамины, бабушкины платья и юбки. Фёдор так же не остался без заказов. Появились «новые русские».
Наступившая эпоха Перестройки особых перемен в жизнь Ульяны и Фёдора не принесла. Денежки у них водились, на жизнь хватало, особых трат не было и не предвиделось. Сами, кто Мурзик, (Васька по старости лет отошёл в мир иной), да забавный пёсик Дружок. Полкан умер от старости. Но в спокойной жизни Фёдора и Ульяны произошло событие, заставившее их пережить не мало тяжёлых и тревожных дней. Напрямую сложная и трагическая ситуация вроде бы и не должна была их касаться, но  несчастье произошло с близкой им Оленькой. С девушкой, которую они любили, как родного ребёнка. А случилось с девушкой то, что случается с молодыми девушками – она влюбилась и влюбилась впервые. Парень был из местных. Он недавно вернулся из армии. Это был Лёшка Трофимов. Рослый, плечистый, , видный, он покорил не одно девичье сердце. Покорил Лёшка и Оленькино сердце. Девушка была на седьмом небе от счастья! Ульяне парень не понравился. Ей казалось, что Лёшка не слишком серьёзный, (о таких в народе говорят – пустобрёх), наглый, любил и выпить в компании с друзьями.

153

--Оленька, -- тревожась за девушку, не раз обращалась к ней Ульяна, -- деточка, ты не  Увлекайся Лёшкой, пустой он, не для жизни...
--Ну, что ты, тётечка Улечка, --защищала парня влюблённая Оленька, -- это только так кажется, а он ведь любит меня, замуж зовёт. Женится и выпивать не станет, и друзей бросит. Он хороший...
--Не верь, да все они хорошие пока обхаживают, пока обещают.Вон говорят, что Лёшка не только за тобой ухаживает, а и с другими заигрывает.
--Да неправда всё это. Что, ему теперь ни с одной девушкой и поговорить нельзя?

--Поговорить-то можно, ходи с ним, пока, но смотри... Такие парни только одного от девушек хотят. Понимаешь, о чём я? до свадьбы ни-ни.
--Понимаю,-- смущалась и краснела девушка.

Умом девушка понимала всё, давала себе слово  --до свадьбы ни-ни. Но сердце? Разве сердцу прикажешь? Влюблённая, наивная, доверчивая—разве могла она предполагать в любимом человеке коварство и непорядочность? И однажды случилось то, что должно было случиться. Они стали близки.Правда, никакого удовольствия от интимной близости, она не испытывала, но раз так хотел её Лёша, , если  «это» доставляло ему радость наслаждения, как она могла отказать любимому.Да и зачем 7 Ведь они скоро поженятся. Признаться доброй тёте Ули было стыдно и боязно. Но... настал день, когда скрывать истинные отношения с Лёшей стало невмоготу. Оля оказалась в интересном положении. Девушка долго не решалась сказать Лёше о беременности и поторопить со свадьбой. Сам Лёшка почему-то со свадьбой не торопился. И Оле, поборов стыд, пришлось признаться любимому, что она ожидает ребёнка.

Как и всякая влюблённая девушка, неопытная и наивная, Оля ожидала от парня чего угодно, (радости, растерянности, неготовности принять свершившийся факт), но то, что она услышала от Лёши, повергло её в отчаяние.
--Знаешь, что я тебе скажу? Ребёнок мне не нужен и ты вместе с ним. Нужно было думать своей головой что и как.
--Как же так, Лёша? Ты ведь обещал жениться! А у женатых всегда дети рождаются.
-- А я тебе ещё раз говорю – что не собираюсь жениться ни на тебе, ни на какой другой.Парень я молодой, погулять ещё охота. Да и в «этом» деле ты никакая. Тебе ещё учиться и учиться, и чем больше у тебя мужиков будет, тем лучше. То ли дело Наташка Плетнёва! От такой и уходить не хочется...
--Что ты говоришь? Что ты говоришь, Лёша? Зачем же тогда обещался?
-- А разве ты бы дала, если бы не обещал?
--Что же теперь делать?  Беременна ведь... ребёнок ведь...
--Сделай аборт, только и всего или рожай, но это, уж как сама решишь. Могу подкинуть на аборт...А я-то думал, такая, как все. Потискались, потискались и разбежались, а у тебя всё всерьёз, уж замуж невтерпёж. Прощай и забудь меня, ну если деньги понадобятся...Вообще-то я тебе сочувствую, ты мне даже нравишься, но... и он ушёл насвистывая какой-то легкомысленный мотивчик.

Оля осталась стоять. Ноги не повиновались. Хотелось кричать от отчаяния, но горло сдавил болезненный спазм.  К кому идти? С кем поделиться? Кому довериться?Подружкам? Отцу? Тёте Ули?
Да, подружки выслушают с удовольствием, посочувствуют, дружно поругают Лёшку. А потом? А потом начнут с не меньшим удовольствием перемывать кости – и пойдут по посёлку гулять слухи. Отцу, кажется, вообще нет никакого дела до дочери, да и поймёт ли? Ему со своей жизнью не разобраться, да и какая это жизнь? Так, одно название... Остаётся одна тётя Уля, но как, как ей признаться? Ведь она предупреждала глупую Оленьку , просила не верить ни одному Лёшкиному слову...Неужели тётя Уля видела в нём то, чего не могла разглядеть влюблённая Оленька? Промаявшись несколько дней в нерешительности, девушка всё же пошла к тёте Ули. Ульяна, увидев понурую Оленьку, встревожилась не на шутку.
--Он?
-- Он – и девушка заплакала.
-- Бросил? Поругались?
--Бросил, совсем бросил...
--Ну, Ну, успокойся, не плачь. Может оно и к лучшему. Мне он никогда не нравился.

155


Да и Фёдору тоже., -- Ульяна прижала к груди отчаянно рыдающую девушки, не сумев сдержаться, заплакала вместе с нею.
-дочушк, может ещё что случилось?—недоброе предчувствие сжало сердце.
Оленька зарыдала ещё горше. В комнату вошёл Фёдор.
--Ну, что тут у вас, девочки?
Ульяна сквозь слёзы посмотрела на мужа и махнула рукой.
--Потом, Федя, потом...
Не на шутку встревоженный Фёдор в нерешительности переминался с ноги на ногу, не зная выйти ему или остаться. Ульяна снова махнула рукой и Фёдор , тяжело вздохнув, вышел.

«Ну, дела, -- сокрушённо подумал он, не иначе Лёшка...»
-Оленька, -- мягко начала Ульяна, - послушай, скажи мне – у тебя с ним что-то было?—Может, ты беременна?
--Да... – чуть слышным шёпотом произнесла девушка.
«Вот оно, вот, чего я так опасалась. Бедный ребёнок. Была бы мать жива, а так, что отец? Может не нужно было их бросать? Может притерпелась бы... А так...»
--Вот что, кончай-ка слёзы лить. Слезами горю не поможешь. Будем думать что делать. Давай-ка тебя чаем напою да и ужинать время.
--Только не при дяде Фёдоре, стыдно и я так боюсь
--Оленька, тут , как ни крути, а дядя Федя поди уже догадался. Не скроешь. Давай-ка слёзы утрём, успокойся, моя ты хорошая... Федя, Федя, -- позвала мужа Ульяна, -- поставь-ка кастрюльку на плиту, да чайник на середину и сковороду на кружки...
Фёдор без промедления, словно всё это время стоял под дверью, появился на пороге.Зарёванная Оля сидела низко опустив голову и не смея поднять глаз.
--Вот, дочушка, картошка, вот подлива. Кушай и мы с тётей Улей поужинаем, -- ласково произнёс Фёдор, --ешь! Уже строже произнёс мужчина, видя, что девушка не притрагивается к еде, -- потом разберёмся. В жизни ещё и не то бывает...

За ужином несчастная Оленька сбивчиво и путано поведала о своей беде.
--Да , -- задумчиво произнёс Фёдор, --дела серьёзные. И что же ты будешь делать с ребёнком?
--Не знаю... не хочу оставлять...
--Да... набить бы ему морду, так позора не оберёшься...
--Не хочу я от него ребёнка...Да у нас всё-равно узнают...Хоть уезжай куда...
--Бедная ты моя, может оставишь?—неуверенно предложила Ульяна, -- мало ли потом? Вот, как я...
--Нет, пусть уж лучше потом без детей, чем такой позор. Только бы никто не узнал...
Да как не узнают... посёлок ведь... подумай ещё. Да оставайся у нас ночевать, а завтра, на свежую голову, и обмозгуем...
--Фёдя, вот что станем делать? Что делать? Как помочь?—лёжа рядом с мужем, тихим шёпотом спрашивала Ульяна.
--Да что тут гадать? Как сама решит... Но чувствую – не оставит ребёнка...
-Да грех-то какой. Погубить живую душу! А если детей потом не будет? Всю жизнь корить себя будет.
--Так-то оно так. Оставила бы так помогли чем смогли бы...Да не оставит, ей позор сейчас горше всего, да обида...

*************************************************

Кажется, в эту ночь никто не спал. Однако все встали рано. Оленьке нужно было на работу. Ульяна возилась у плиты, готовила завтрак. Фёдор сидел за столом и рассеянно смотрел в окно. Начинался новый день, для кого добрый, для кого не очень, а для кого так и вовсе недобрый. Лёгкий туман в розоватых отблесках зари, понемногу рассеивался. День обещал быть солнечным и тёплым.
Из комнаты вышла Оленька, ни на кого не глядя, низко опустив голову, вышла во двор. Оля долго не возвращалась и обеспокоенный Фёдор вышел на крыльцо.Девушка, понуро опустив голову, сидела на лавочке. Она слышала, как дядя Фёдор вышел на крыльцо, но не подняла головы и не произнесла ни слова. Сердце Фёдора болезненно сжалось  при виде несчастной Оленьки. Он присел рядом с нею, его тяжёлая рука легла её на плечи.

155

Оленька судорожно вздохнула и тихо заплакала.
--Ну, будет, будет плакать, успокойся, -- как можно мягче произнёс Фёдор, --успокойся, доченька. Смотри на всё проще. Ну, ошиблась. С кем не бывает? Не твоя вина, а подлеца этого. Не мужчина он, а даже не знаю кто... Подонок... Мужчина несёт ответственность за свою женщину... Вот посмотришь, не даст ему Господь счастья...
Девушка по-прежнему молчала и Фёдор продолжил:
--А ведь на это можно посмотреть и с другой стороны. Может тебе как раз и повезло, очень. А выйди за него замуж? А он останься такими? Нахлебалась бы горя досыта. А так один раз переживёшь... Мы с тётей Ульей тебя не осуждаем. Сами были молодыми. Разве не понимаем, что такое любовь?  Я вот хоть и старый, а люблю, ты понимаешь,  люблю свою Уленьку.
При этих словах Оленька встрепенулась, подняла голову и робко посмотрела на дядю Фёдора.
--А что же мне делать?
--А что ты надумала? За ночь-то, небось, всё обдумала?
--Обдумала. Не хочу я от него ребёнка. А как позора избежать?
--Да в посёлке не избежишь, да и в городе нашем тоже.Я вот что думаю – ты ступай на работу, а я съезжу в областной. Хороший знакомый там у меня есть, Василий Иванович. Хирург от Бога, может и поможет.
Девушка, обнадёженная дядей Фёдором, ушла на работу,  а Фёдор, переговорив с женой, поспешил на автобус.
«Хоть бы застать, хоть бы оказался на месте. – размышлял мужчина по дороге, -- и чего это я не позвонил? Это ж надо так разволноваться.... Ну, да может, и обойдётся»

И обошлось, Василий Иванович оказался на месте, но фёдору пришлось обождать пока он закончит операцию.
--А, Фёдор! Какими судьбами?—обрадовался доктор, Ну, здорово , мужик!
Здравствуй, Василий Иванович, -- и Фёдор крепко пожал протянутую руку, -- Какими судьбами? Да по делу и не простому...
--Что ж, коли так, пройдём  ко мне. У самого что или с женой что случилось?
--Не то и не другое. А дело серьёзное. А это тебе , Василий Иванович, от меня.—и фёдор протянул доктору увесистый свёрток.
Развернув свёрток, доктор восхищённо ахнул. Изящный змей,  расправив могучие крылья, устремился к верху.
--Вот это да! Ну, удружил! Тебе бы выставку организовать! Цены нет твоим рукам. А дело-то какое ко мне?
--Даже и не знаю с чего начать?-  замялся Фёдор.
--Чего мнёшься? Говори, как есть! Что мы, первый день знакомы?
--Потому и обращаюсь, что не первый день...Больше не к кому, и Фёдор , перескакивая с одного на другое, подробно рассказал доктору о постигшем девушку несчастье.
--Да... дела... Значит – аборт? Этим-то мы занимаемся... Придётся помочь. Жаль, что не из нашего города, было бы проще. Ну, да ладно, обойдётся. А кто она тебе?
--Да, собственно, никто. Жена моя когда не долго жила с её отцом, но не сложилось.А Оленька не его дочь, а Ульяна любит её, как родную. Ну и я , значит.Своих-то у неё нет. А у меня есть, так не знаю где, да, скорее всего и не узнаю. Так, что сам понимаешь, Василий Иванович.
--Да чего уж не понять. Значит так, я тут переговорю кое с кем. Завтра сам позвоню, но придётся кое кому дать. Сам понимаешь. Я с тебя ничего не возьму по старой дружбе, да и за змея спасибо. И будет лучше, если девушка приедет не одна.
--Да это не проблема. Сам с ней приеду.
И Фёдор поспешил на автобус.

Через неделю Оленька вернулась домой. Вместо трех положенных после аборта дней,её продержали в больнице неделю. На прощание Василий Иванович посоветовал ей не поднимать тяжести, не париться в бане и.... быть осторожнее в отношениях с молодыми людьми.
--Ну, ну, не красней. С каждой может случиться. Жизнь гладкой не бывает. Дети у тебя будут, об этом можешь не беспокоиться.Привет передавай Фёдору, да благодари его. Он ведь тебе, как отец родной.
Вернувшись в посёлок, девушка направилась не домой, а сразу пошла к тёте Ули и дяде Фёдору

156

Оленьку уже ждали, к её приезду приготовили праздничный обед.Девушка выглядела посвежевшей, хотя лицо покрывала едва заметная бледность. Она оживилась, тяжёлый груз неопределённости и неизбежного позора свалился с её плеч. Конечно, не всё было так просто, как хотелось бы. Девушку по-прежнему мучило предательство всё ещё любимого Лёши и мучило чувство вины перед погубленной жизнью.
Но, как говорится, нет худа без добра. Пережитая трагедия коренным образом изменила её жизнь. Оленька нашла в городе работу по специальности и место в общежитии. Вот об этом они и сообщила поражённым неожиданной новостью тёте Ули и дяде Фёдору.
--Вы только не обижайтесь на меня. Не могу я оставаться в посёлке. Если бы Лёша уехал, я бы осталась, а так не могу...
--Да что нам обижаться, -- отвечал на это Фёдор, -- ты молодая и жизнь свою нужно устраивать. А что мы? Мы уже старые, да ведь вдвоём.. А вот скучать по тебе будем очень.
--Оленька, а как ты работу нашла? Знакомых встретила, что ли?—поинтересовалась Ульяна.
--Да нет, но пока лежала  прочитала в местной газете объявление, что при фабрике открылся новый пошивочный цех, требуются опытные швеи и иногородним предоставляется общежитие. Я, как выписалась, то сразу поехала на фабрику. Сказала, что по объявлению. Меня даже за машинку посадили... сразу.—Девушка впервые за много дней, весело рассмеялась, -- хотели посмотреть на что способна.
--И что? Справилась?—полюбопытствовала Ульяна.
--Ещё бы!—с гордостью отвечала девушка, -- кто учил? Где работала?
Ульяна договорилась с заведующей ателье, чтобы Стукачёву отпустили без отработки положенных по закону двух недель.
Но на любопытный вопрос заведующей – почему она уезжает из посёлка, Ульяне пришлось солгать, (воистину, ложь во спасение).
--Да учиться она хочет, а там техникум, общежитие дают. Молодая, пусть учится.
Поверила заведующая, не поверила, но заявление подписала.
-- Ульяна, отпускаю с тем условием, что если нужна будет помощь, придётся выручать.
-- Да я хоть сегодня...
В бюллетене, выданном в больнице, говорилось, что Стукачёва Ольга Ильинична была доставлена в в больницу с диагнозом – сотрясение мозга. Пришлось и тут сказать неправду. Мол, в тот день, когда Оленька отпросилась с работы, она поехала в областной центр узнать подробнее  о вступительных экзаменах... ну и всё остальное прочее. И надо же такому случиться! А когда она стояла на автобусной остановке, мимо просто пролетел парень (здоровый бугай) и сбил её с ног. Она упала на спину и ударилась головой о бордюр. Не верить девушке и Ульяне не было причины. Ничего худого за нею не наблюдалось.
--Да вот, сама-то я не ездила, а Фёдора отправила. Он и говорил с врачом.
--Да, повезло тебе, Ульяна, с мужем... Такого ещё поискать. Кто б поехал из-за чужого ребёнка? А что отец? Поинтересовалась заведующая.
--Да мы ему и не говорили.Толку-то.Всё равно не поехал бы, а поехал? Только девушку опозорил бы.
--Да, что есть, то есть, -- почему-то вздохнула женщина.
Вскоре Оленьа, оформив все документы, получив расчёт и собрав вещи, прощалась с тётей Улей. Не обошлось без слёз. Фёдор договорился с шофёром , который ехал в областной центр. Он за пятёрку согласился подбросить девушку до самого общежития.Опечаленный Фёдор вернулся домой, девушка осталась в чужом городе совсем одна.

Я (автор этой повести), долго раздумывала над тем, как быть? Написать о жизни девушки на новом месте или же не стоит?Но, по размышлении, решила всё же решила написать для того, чтобы читатель не маялся неизвестностью судьбы девушки не строил правдоподобные или не правдоподобные предположения. И, чтобы не томить читателя, скажу сразу, что судьба Оленьки сложилась на удивление, благополучно.
 Итак.
На новом месте Оля освоилась довольно быстро. Комната в общежитии была рассчитана на двоих 

157

Соседка оказалась немного старше Оли, местная. Уйти из семьи её вынудили сложившиеся обстоятельства. Недавно из армии вернулся брат, собирался жениться и привести жену в дом.  Квартирка небольшая, -- двухкомнатная хрущовка. На работе у Оли всё складывалось хорошо.Скромная, исполнительная девушка понравилась всем. Правда, Оля была малоразговорчивой, редко шутила, и ещё реже смеялась над чужими шутками, о себе говорила мало.Зато не сплетничала, не заискивала перед начальством, ни к кому не старалась втереться в доверие. Одним словом – вела себя достойно. Коллектив, в основном, был женский. Из мужчин же в коллективе было два пожилых слесаря –наладчика и модельер-конструктор тридцати пяти лет Матвей Соломонович. Настоящее его имя было Моисей, но все почему-то обращались к нему на русский манер –Матвей. Моисей не возражал – Матвей, так Матвей. В трёхкомнатной квартире жил один, женат не был. Отец его при жизни работал зубным техником, мать заведующей продуктовым складом. Из жизни отец ушёл внезапно от обширного инфаркта. После смерти мужа мать Моисея стала болеть. У неё начались сильные головные боли, она стала раздражительной и плаксивой.Женщине пришлось пойти на инвалидность, тяжесть забот легла на плечи сына. Днём, пока Моисей был на работе, за больной женщиной, за умеренную плату, присматривала соседка. Привести жену в дом Моисей не мог, а потому и не женился, посвятив всего себя заботе о матери. Дело с с женитьбой осложнялось ещё и тем, что мать хотела, чтобы сын взял в жёны еврейку, сын же, непонятно почему, хотел взять в жёны непременно русскую. Так и жили мать с сыном до той поры, пока женщина не ушла в мир иной. Девушки, молодые женщины стали заглядываться на Матвея Соломоновича. О лучшем кандидате в женихи и не мечталось – видный, хорошо воспитанный, внимательный, отдельная трёхкомнатная квартира, машина.

Молодых разведённых женщин Матвей Соломонович в расчёт не принимал. Брать в жёны девушку из общежития не помышлял.Подруги сего студенческих лет давно повыходили замуж, некоторые удачно, а некоторые к этому времени успели развестись.Родственники по материнской и отцовской линии в один голос твердили –только на еврейке. На выбор предлагалось несколько кандидатур – красивые, образованные из хороших семей.Но, как я уже говорила, по непонятной даже самому себе причине, Матвей Соломонович хотел жену только русскую.
Матвей Соломонович обратил внимание на новенькую швею. Во-первых , девушка привлекала своей внешностью. Чуть выше среднего роста, с идеальной, почти идеальной фигурой, гибкой шеей. Одним словом—красавица! На чуть удлинённом лице выделялись большие зелёные глаза. Густые светло-русые , вьющиеся от природы волосы девушка девушка закалывала на затылке пышным узлом. Спокойная сдержанность, и внимательно-задумчивый взгляд придавали девушке чарующую загадочность. Матвей Соломонович был покорён, но...девушка была из общежития и не местная. И никто ничего о ней не знал.Знали, конечно, откуда она, с кем жила, какое образование, но и только.В свободное от работы время Оля много читала, гуляла по городу, ходила с девчонками в кино, но никогда не ходила на танцы. И молодой человек решил во чтобы то ни стало разгадать тайну,( а он был уверен, что такая тайна существует), которую Оля старательно скрывала от окружающих.
«Да, конечно, Оленька из общежития, -- рассуждал Матвей Соломонович, -- ладно Не в этом суть.Мне ведь не обязательно на ней жениться. Вот разгадаю её тайну и успокоюсь. Скорее всего несчастная любовь... Страдает... Жаль, что нет никого из знакомых в том посёлке... Жаль...».

Ах, Матвей Соломонович, Матвей Соломонович! Почему ты хотел обмануть себя, почему безоглядно доверился своему уму, а не сердцу? Ум наш осторожен, коварен и изворотлив. А сердце? А сердце наивно и доверчиво, никогда, ни при каких обстоятельствах оно не изменит и не предаст.Твоё сердце уже любило эту девушку, твои глаза невольно останавливались на ней и  неосознанно искали её ответного взгляда.

Для девушки не остались незамеченными взгляды, которые бросал на неё молодой мужчина. Чувствуя на себе его внимательный взгляд, она смущалась, краснела и ещё ниже склонялась над машинкой. Внимание Матвея Соломоновича ей было приятно. Но она считала, что недостойна такого мужчины. Кто он и кто она?Даже думать об этом было страшно! А её прошлое? Разве посмеет она признаться  в своей ошибке? А что, если эту ошибку он сочтёт просто недостойным поведением? Поэтому она старалась делать вид, что не замечает устремлённых на неё взглядов, а если и замечает, то не придаёт им никакого значения.   

158

Но....хотелось и любви и счастья. И Оленька чувствовала, ещё немного и она влюбится и, не дай Бог, поверит, снова поверит.Как поступить девушка не знала, посоветоваться было не с кем.
«К тёте Ули поехать, поговорить? Поймёт...посоветует... А что, если не поймёт, если осудит? Что тогда?»
Матвей Соломонович маялся нерешительностью Как подойти к девушке, чем привлечь её внимание, он не знал. Она казалась ему холодной, равнодушной к нему и неприступной.
«Нужно на что-то решаться, -- рассуждал он. –Так дольше продолжаться не может, иначе я сойду с ума. Это ж надо так влюбиться! И не хотел ведь!»
Но однажды, вроде бы совсем случайно, они встретились на проходной после работы. И закрутилось, завертелось! Всё, как обычно, всё, как у всех. Встречи, расставания, прогулки по вечернему городу, походы в кино, в театр, ресторан, объятия, поцелуи...Наконец настал момент, когда Матвей Соломонович сделал Оленьки предложение руки сердца.

И она опомнилась! Что скажет она жениху о своём прошлом? Как признается в том, что у неё уже были близкие отношения с парнем? Такое признание было невозможно! Она продолжала встречаться с Матвеем Соломоновичем, но на предложение руки сердца, не говорили ни –да-, ни –нет-.Время и шло и продолжаться так до бесконечности     не могло.Матвей Соломонович ждал ответа и терялся в догадках по поводу Оленькиного молчания. Да Оля и сама понимала – нужно на что-то решаться.
«Признаюсь и пусть будет, что будет. Если что—уеду. Да и ехать-то куда? В посёлок? Может, к Лене?»
Овета не было и девушка решилась.
--Матвей, я должна тебе кое о чём рассказать., -- решительно произнесла Оля и внимательно посмотрела ему в глаза, --ты только молчи и не перебивай пока.»
--Милая, о чём ты хочешь рассказать? Говори, я весь внимание.
--Матвей, я не могу выйти за тебя. В посёлке у меня был парень, я его любила, у нас были близкие отношения и он меня бросил. Мне пришлось уехать. Пожалуй и всё. Я должна была сказать тебе об этом раньше, когда мы только начали встречаться, но сам понимаешь....стыдно. Мне и сейчас об этом стыдно говорить и больно вспоминать,-- девушка тяжело вздохнула и отвернулась.
Руки дрожали, колени подгибались. Что-то ответит на её признание Матвей? Матвей молчал. Да и что он мог сказать? Его Оленька такая чиста и светлая оказалась девушкой с прошлым.

«Да, вот тебе и сюрприз. А ведь чувствовал, всегда чувствовал, что не нужно связываться с теми, из общежития. Все они одинаковые».
Не дождавшись ответа, она  медленно, не оглядываясь, словно пьяная, шла по улице. Матвей долго смотрел ей вслед, затем развернулся и пошёл в противоположном направлении.Он не спал всю ночь, а всё думал, думал и думал и этим думам не было конца.Не спала и Оленька. Она корила и корила себя за то, что поступила легкомысленно, что позволила себе ответить на ухаживания Матвея Соломоновича. А ведь знала, что наступит время и придётся рассказать правду о своём прошлом.
«Хорошо хоть хватило ума не говорить об аборте. Сволочь, какая сволочь этот Лёшка! Как уговаривал, как обещался.... Господи, сделай так, чтоб и ему было плохо, как мне сейчас. Господи, прошу тебя...»
На работу Оля шла, как на страшный суд. Про себя девушка решила, если Матвей  не подойдёт к ней, не заговорит, если посмотрит с насмешкой и презрением, то она подаст заявление об уходе с работы. И уедет. Куда? Вот именно –куда?
Матвей Соломонович пришёл, как всегда, во время, свежий, бодрый, подтянутый, не смотря на бессонную ночь. Он остановился возле девушки и произнёс чистым, ясным голосом:
--Оля, нам нужно поговорить  Ты смогла бы зайти ко мне в кабинет?
--Когда?
--Сейчас.
Когда она вошла в кабинет и робко остановилась на пороге, Матвей Соломонович стоял у окна и , казалось, внимательно смотрел на улицу. Он стремительно обернулся , посмотрел на девушку и взгляды их встретились. Повисла напряжённа тишина.

159

Наконец мужчина заговорил:
-- Оля, нам нужно поговорить.Мы можем встретиться после работы?
--А сейчас нельзя?—робко произнесла девушка, не глядя на Матвея.
--Оленька, это очень серьёзно.Сходим куда-нибудь, посидим, поговорим.
--А сейчас нельзя?—снова повторила девушка, --Матвей, ты скажи сразу... Я ведь пойму...Не обижусь...Я не набиваюсь.. Я ведь понимаю...
--Что ты понимаешь? Что ты понимаешь? Я ведь люблю тебя больше жизни и мне нет никакого дела до твоего прошлого. Я хочу тебе сделать предложение в красивой обстановке.
--Это правда?
Женщины с удивлённым любопытством смотрели на заплаканное  лицо.
Вскоре девушка  вышла замуж.Свадебное платье сшили на работе по эскизу Матвея Соломоновича. Невеста выглядела бесподобно. Великолепно смотрелся и жених в светло-сером костюме. После ЗАГСа новобрачные на директорской «Волге» поехали кататься. Катались и гости на заводском автобусе. Праздничный ужин был организован в ресторане. Так началась Оленькина жизнь в качестве жены. На свадьбу были приглашены и Фёдор с Ульяной. Они долго ломали голову над тем какой сделать подарок? Со слов Оленьки выходило, что дом Матвея полная чаша. И после долгих размышлений , решили—подарить молодым постельное бельё.
--Знаешь, Фёдя, пусть у жениха и всё есть, мать оставила, это его,.но негоже девушке выходить без приданого. Как ты думаешь?
--Да как я думаю? Как ты, так и я. надо, значит надо. Матери нет, а с отца какой спрос? Вон, рубахи приличной нет. Покупай, да не скупись.
Ульяна удивлённо взглянула на мужа:
-- Когда это ч по-твоему скупилась? Ну-ка, скажи, когда это я скупилась?
--Да что ты, Уленька? Это я так, к слову. К тому, значит, сколько нужно, столько и потрать.Считай, что дочь родную выдаём... Может, деньгами нужно помочь, ты там спроси, --вздохнул Фёдор. Слушая мужа, вздохнула и Ульяна.
Свадьбой Ульяна с Фёдором остались довольны, зятем тоже, а квартира, в которой будет жить их Оленька, произвела на них самое благоприятное впечатление. После долгих колебаний и размышлений, по совету Матвея, Оленька пригласила на свадьбу и отца.
--Матвей, я даже не знаю, как и быть. Я об отце. И не пригласить нельзя и пригласить то же, как бы..Всё-таки отец.
--Вот именно, отец. Приглашай, а там видно будет.
На свадьбу дочери Илья был приглашён. На радостях пообещал, что будет вести себя прилично и спиртного в рот ни грамма. О чём думал мужчина собираясь к дочери на свадьбу, никто не узнает.  Илья заранее договорился с Фёдором и Ульяной о том, что поедет вместе с ними. Ещё он обратился к Фёдору с просьбой присмотреть за ним и не давать ему пить. Но в назначенное время Илья к автобусу не пришёл.Как потом рассказывали всезнающие кумушки, отец к дочери не поехал по одной простой причине – боялся опозорит дочь в глазах родственников со стороны зятя  своим никудышным видом. Зато запил и даже не вышел на работу.
--Что делать будем, Фёдя? Как-то неудобно перед гостями может получиться... Дочка замуж выходит, а отец не приехал.Что люди подумают? И ей будет стыдно.
--Ну, что делать? Скажем заболел, скорая в больницу увезла... Воспаление лёгких. У тебя сколько денег с собой?
--Сотню взяла на всякий случай. А у тебя –(кое какая заначка у Фёдора водилась)
- -Да взял, взял... Может дадим сколько? Скажем—отец прислал.Бог уж с ним. Пусть плохо не думают. И Оленьке приятно будет и никакого позора...
Началась новая жизнь. По настойчивым советам мужа она потупила она поступила в институт лёгкой промышленности на вечернее отделение на факультет хозяйственного планирования.
--Пригодится, Оленька, высшее образование. Я помогу.Кто знает, что ждёт нас в будущем, а диплом он и есть диплом.
Через два года молодая женщина забеременела  и счастливая, ждала день, когда появится малыш.Не  менее жены был счастлив и Матвей. В положенный срок на свет появился здоровый мальчуган.Счастье молодой семьи было полным! Но с появлением малыша, Оле пришлось перевестись на заочное отделение. Помощь мужа в это трудное время оказалась бесценной.

160

Нужно сказать, что при всей своей занятости Оленька подрабатывала шитьём.Матвей пробовал ругать за это жену, но она сумела убедить Матвея, что за шитьём она отдыхает.Прошло ещё два года. Оленька заканчивала институт и готовилась к госэкзаменам.Экзамены экзаменами, а жизнь жизнью. Женщина почувствовала, что снова беременна. Встал вопрос, что делать? Как прожить семье на одну зарплату?
--Проживём, -- подвёл итог Матвей, рожай, а там видно будет. Дал Бог ребёнка, значит и судьбу ему уготовил. Не хватало ещё, чтоб моя жена и аборт!
--Да я и сама хочу этого ребёнка. Меня только беспокоит, как мы проживём? Я же не смогу работать...
--А знаешь, -- немного подумав, предложил Матвей, - пригласим тётю Розу.она одинока, ты ей понравишься, надеюсь и она тебе понравится. Если ты , конечно, не против.
--Когда это я была против? Никак тебе худо? А согласится?
--Согласится. Она просто создана для семьи.Дядя Сева умер, сын в Америке. А мы для неё и будем новой семьёй, не чужой. Как ни как, а родной племянник.
На том и порешили.Оля окончила институт, получила диплом. Одной заботой стало меньше.Роды намечались на конец сентября. Тётя Роза поселилась у них не дожидаясь рождения малыша. Дела пошли веселее. Пока тётя занималась Артёмом, (так звали мальчугана), Оля занималась шитьём.Наконец наступил долгожданный день. В середине ночи начались схватки, а уже без пятнадцати шесть родился новый человечек и опять мальчик.На этот раз новорожденного нарекли в честь деда Соломоном.
--Дорогая моя жена, поздравляю тебя с рождением сына! Я так счастлив, так счастлив! Но придётся нам родить ещё одного, так хочется девочку и пусть бы она была похожа на тебя. –горячо целуя и обнимая жену, обратился к Оле Матвей.
Не менее Матвея была рада и тётя Роза.
--Молодец, Матвей! Каких сынов народил! Не дожили родители до рождения внуков. Да ничего, они с неба всё видят.

Так прошло два года. Старшего Артёма устроили в детский садик. Младший оставался с бабушкой Розой. Оля вышла на работу.В материальном плане семья не бедствовала. Но в скором времени в стране, именуемой Советским Союзом, произошли значительные перемены.Вначале, пришедший к власти Горбачёв, объявил Перестройку. Перестройка запомнилась народу пустыми прилавками и рухнувшими надеждами на светлое будущее. Затем Горбачёва сменил Борис Ельцин. Поверив обещаниям Бориса Николаевича, народ вновь воспрянул духом. Во времена правления Бориса Николаевича народ пережил развал страны и полное обнищание. Ваучеры, выданные населению для приватизхации созданных ими государственных ценностей, пришлось проесть. Хитрая политика Анатолия Чубайса сводилась к тому, чтобы власть имущие и он в том числе, смогли за бесценок скупить у голодающего населения приватизационные чеки (ваучеры).Как такое могла произойти? Очень просто. Моментально были взвинчены цены на самое необходимое в десятки раз. Предприятия закрывались, зарплаты не выплачивались.
Небольшая кучка олигархов почти за бесценок приобрела самые значимые, самые прибыльные предприятия некогда могучей страны. Наряду с приватизацией крупнейших предприятий России, приватизировали более мелкие, местные заводы, фабрики, гостиницы, рестораны и т. д..

Закрывались фабрики, заводы, большая часть населения осталась без работы.. А те, кто ещё имел работу, не получали зарплату месяцами. По стране прокатилась череда забастовок.Первые забастовки провели шахтёры Сибири. Они сидели на голодном пайке. Новые хозяева спешили обогатиться всеми правдами и неправдами, забыв о Боге и о том, что они тоже смертны.
Стремительными темпами развивалась торговля, возникали небольшие кафе, пошивочные мастерские да всего и не перечислишь.Как-то разом рухнула создаваемая столетиями нравственная мораль. Проститутки заполнили улицы, стояли вдоль трасс, предлагая свои услуги за определённую плату. В страну хлынули наркотики. Как грибы после дождя, стали появляться организованные банды или сокращённо –ОПГ...Волной прокатились убийства как заказные, так и необъяснимые никакими причинами. Человеческая жизнь обесценилась, исчезло понятие греха, греховности. Экономические и производственные связи рвались, уходили в небытиё. В России наступил хаос!
Фабрика, на которой работали Матвей и Ольга приближалась к банкротству. Сырьё поступало с большими перебоями, цены значительно выросли, сбывать продукцию в прежних

161

Объёмах было некому.Республики, раньше входившие в состав Советского Союза так же переживали хаос и экономический упадок. Что делать? Законы истории такие же точные, как законы математики. Но, дорвавшимся до власти и богатства, было не до законов истории. У них был один закон – власть и лёгкая баснословная нажива.
Началась приватизация фабрики.на которой работали Матвей и Ольга. Перед четой  Помановичей встал вопрос –что делать? К счастью, свои ваучеры они сумели сохранить. Сохранила ваучеры и тётя Роза.
--Что будем делать, Оленька?  --однажды обратился Матвей к жене. –Может рискнём? Приватизируем швейный цех, а там видно будет.
--Ничего другого не остаётся, иначе останемся без работы и куска хлеба. Вот только –хватит ли?
--Поговорю с директором. У меня с ним хорошие отношения. Может поможет как-то. нЕ всё ли равно ему, если сам на цех не метит?
Цех Матвею достался почти даром. Но если быть точнее –за смехотворную цену. Правда, своих ваучеров не хватало, пришлось обратиться за помощью к тёте Ули. Оля позвонила тёте Ули, объяснила свою проблему. Тётя переговорила с мужем и вот Оленька на автобусе катила в родной посёлок. Автобус быстро катил по асфальту приближая женщину к её прошлому. Мысли невольно вращались вокруг одного и того же события – несчастной любви, предательству любимым человеком, к той боли, которую пришлось пережить, к  неимоверному стыду, который пришлось пережить на гинекологическом кресле.
«Господи, только бы не встретиться с ним! Господи, пожалей меня, пусть бы мы не встретились...»
Господь оказался милостив к Оленьке... Тётя Уля и дядя Фёдор отдали свои ваучеры ей без всяких оговорок и условностей. Переговорив с Олей, Ульяна пообещала позвонить на следующий день. Ей нужно было обсудить просьбу Оленьки с Фёдором.
--Зачем нам они?—рассудил мужчина, что с ними делать? Проживём и так. А молодым нужнее. Нужно же как-то детей поднимать...
Илья, отец Оленьки свои ваучеры пропил за бесценок. На другой день, оформив куплю—продажу, довольная она уехала домой.

Цех был приватизирован. Перед новыми хозяевами встал вопрос – что дальше? Пришлось сократить производство до минимума. Из пятнадцати швей оставили только пять – самых опытных и старательных. Вместе с цехом приобрели запасы ткани, аксессуары и всё необходимое для  швейного дела. Теперь это был уже не цех, а небольшая пошивочная мастерская. Наряду с прежним ассортиментом стали шить джинсы, джинсовые юбки, костюмы, ориентируясь на западные образцы.
Сшитые изделия продавались в своём городе, развозились небольшими партиями по близлежащим городам, сёлам, деревням. Продукция пользовалась спросом, производство набирало обороты, дело пошло на лад. Появилась солидная прибыль. Но...гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Криминал в России расцветал махровым цветом, набирал мощь. На защиту государства надеяться не приходилось.Вечерние новости почти каждый день начинались сообщениями об очередном заказном убийстве.

На устах и на слуху появились два новых слова – рэкет и коррупция. В городе, в котором жили и работали не покладая рук Помановичи, появились страшные по своей сути банды. Появились первые жертвы среди предпринимателей и торговцев. Молодых предпринимателей Матвея и Ольгу , так называемые «защитники» по каким-то только им одним известным причинам, не беспокоили.но, скорее всего, это был только вопрос времени. Было над чем задуматься.! Жизнь или кошелёк? Нужно было спасать и себя и свой бизнес. Но как? Выход напрашивался сам –уехать. Но куда? В многострадальной России нельзя было назвать ни одного безопасного места. Оставалась заграница. Ольга и Матвей перечислили все страны и государства начиная Европой и заканчивая далёкой Америкой. Из всех перечисленных стран семья Помановичей остановилась на Израиле и Швеции.
Матвей или же Моисей Соломонович был чистокровным евреем. В Израиле давно обосновались родственники по отцовской линии. Значит –помогут. Тётя Роза была за то, чтобы поселиться на родине предков, которую она никогда не видела в глаза. Оля ожидала что скажет му. И муж сказал:
-- Как бы ни было заманчиво жить в Израиле под крылом родственников, я думаю – нам

162

туда ехать не стоит., -- и увидев вопрошающие глаза жены и тёти, добавил, --сейчас разъясню. Прежде всего нам не подойдёт климат. Мы не сможем жить в такой жаре. Лесов та, практически, нет. Да, отдыхать у моря хорошо, но не жить постоянно. И самое главное – там неспокойно. Смотрите же телевизор...В гости съездим...
Тётя Роза опечалилась. Мечта всей её жизни отодвигалась на неопределённое время.
--Может я и не доживу до того времени, -- робко заметила женщина.
--Тётя Роза, но в гости ты можешь поехать в любое время. В Москве посадим, там встретят.
--Я без вас никуда! Уеду, а что с детьми будет? Уеду, а все мысли будут только о вас. Какой уж тут отдых?
--Хорошо. Тогда остаётся Швеция. Климат подходит. Там спокойно, законы подходящие. И Самое главное – там наш бывший главный инженер –Василий Фомич. Он давно мне предлагал бежать из России. Обещал помочь.
--И ты молчал?—ахнула Оля.
--Молчал, не хотел заранее беспокоить. Думал тут наладится, а тут с каждым днём всё хуже и хуже.
--Что же делать? С чего-то ведь нужно начинать.
--Не переживай, жёнушка, помнишь – рискнули однажды, рискнём и вторично. Дас Бог повезёт ...Детей ведь нужно беречь.
На следующий день у Матвея Соломоновича состоялся серьёзный разговор с Василием Фомичём. После разговора Матвей засобирался в дорогу.
--Сидите тихо. Я скоро вернусь, задерживаться не стану.А ты, Оленька, прозондируй почву насчёт продажи, но так, незаметно.Через четыре дня Матвей вернулся с хорошими вестями.Василий Фомич владел небольшой швейной фабрикой по пошиву женской одежды. Ему требовались для расширения производства хорошие специалисты – модельеры и технологи. Чету Помановичей он брал на работу незамедлительно. Условия – вначале испытательный срок, затем постоянная работа по специальности , а если дела в бизнесе пойдут хорошо, то у Матвея Соломоновича появится возможность стать его компаньоном..
У жены новости были не слишком Утешительными. Покупателей не находилось. Но оставим на время Матвея Соломоновича и  И Олю решать свои проблемы, а сами вернёмся к Ульяне и Фёдору.

Как уже говорилось ранее, Фёдор и Ульяна не бедствовали.
«Новые русские» старались обставить свою жизнь наиболее комфортно для собственного удовольствия и на зависть соседям. Заказов у Фёдора хватало, хватало заказов и у Ульяны. Но зарабатывание денег было в их жизни не главным. Им было интересно заниматься делом и скучать не приходилось.Их даже можно было отнести к категории творческих людей. Но скажи им кто-нибудь об этом, вряд ли они поверили бы сказанному. В их понятия творческие люди , это люди другого мира. Их показывали по телевизору, о них писали в газетах и журналах. Так и жили Фёдор с Ульяной довольные друг другом в счастье и любви.
Но после двадцати лет совместной жизни в их дом пришло несчастье. Ушёл из жизни Фёдор. Ульяна осталась одна. Несмотря на свой преклонный возраст, Фёдор оставался бодрым и энергичным мужчиной. На здоровье не жаловался, к врачам не ходил. И свё его в могилу коварный грипп. А началось всё с лёгкого недомогания, с обыкновенной простуды. Поднялась невысокая температура. Ни Ульяна, ни сам Фёдор поначалу серьёзного значения недомоганию не придали.Лечился Фёдор привычными домашними средствами –баня, чаи, горчичники, компрессы, банки.Но на этот раз домашние средства помогали мало, болезнь затянулась. Фёдора стал мучить сильный кашель. Ульяна встревожилась не на шутку. Она не раз предлагала Фёдору сходить к врачу или же вызвать скорую, но Фёдор отказывался наотрез.
--Уленька, даст Бог, поживу ещё, а коли не судьба, то и врачи не спасут
Наконец, когда мужу стало совсем плохо и он стал задыхаться, Ульяна вызвала скорую.Фёдора положили в больницу. Через неделю его не стало. Всё это время Ульяна неотлучно оставалась с Фёдором. Временами Фёдор впадал в забытьё, а придя в себя, неизменно повторял одно и тоже:

163

--Уленька, золотко моё, прости ты меня.. Вот, не послушался тебя, а теперь чувствую, что конец приходит.Как-то ты без меня? Как обидит кто?
Фёдор по-прежнему любил свою ненаглядную Улечку и её дальнейшая судьба беспокоила его больше, чем своя близкая кончина.
Ульяна плакала, прижимала его исхудавшие руки к своим губам. Умом она понимала, что нужно держаться, казаться спокойной и радостной с тем, чтобы поддерживать в муже веру в скорое выздоровление. Но она так любила Фёдора, так боялась потерять его, что плакала, плакала и плакала...Слабеющей рукой Фёдор гладил склонённую над ним голову жены.
--Не плачь, Уленька, Я так тебя люблю и жалею.Береги себя без меня. Не станет у тебя заступы... Прости меня, не послушался тебя...
Фёдор угасал на глазах.Несмотря на безмерную усталость, Ульяна решила оставаться с мужем до конца., чтобы самой закрыть ему глаза. В тревожном ожидании, всё ещё надеясь на чудо, Ульяна беспокойно вглядывалась в измождённое и бледное до синевы, лицо мужа. Да... несмотря на явные признаки скорой смерти, Ульяна продолжала надеяться. Вдруг Господь возьмёт и сжалится над ними?И в один из дней, ближе к вечеру, Фёдору действительно стало лучше. Он очнулся от недолгого забытья и внятно произнёс:
--Уленька, радость моя, я кажется, поправляюсь. Легче как-то стало. Вот, кажись, испил бы лимонаду холодненького и сразу встал бы на ноги.
--Фёденька!—выдохнула обрадованная Ульяна, -- да я... да я мигом...за лимонадом...
Как на крыльях летела Ульяна по больничным коридорам. Она не помнила, как добежала до магазина, а влетев в магазин и увидев стоящих в очереди женщин, обратилась к ним с просьбой:
--Фёдору стало лучше, лимонаду просит. Можно без очереди?
--Да бери, чего уж там...
Купив лимонад, она бегом бросилась из магазина.
--Не поправится Фёдор, -- тихим голосом произнесла стоявшая в очереди старушка, -- отойдёт вскорости. Если уж просит есть али пить, то не жилец, значится...
Бабы ахнули.
--А ведь и правда! Горе Ульяне. За Фёдором была, как за каменной стеной.
По посёлку распространился слух, что Фёдор умирает. Когда Ульяна вернулась из магазина, Фёдор  лежал в той же расслабленной позе, лицо было спокойно, глаза печально и ласково смотрели на Уляну.
--Фёденька, вот принесла. Сейчас налью в кружку....
--Не надо, лучше из бутылки, как в детстве...
Ульяна приподняла голову мужа. Фёдор сделал несколько глотков.
-- Как хорошо...-больше он не произнёс ни слова. Глаза его закрылись, он глубоко втянул в себя воздух, на какое-то время задержал дыхание, затем сделал последний выдох , вытянулся и затих. Бутылка выпала из рук Ульяны. Так ушёл из жизни Фёдор, её последняя любовь, её последний мужчина. Похороны прошли как всегда, при большом стечении народа. На похороны приехали Ольга с мужем и Василий во всей своей семьёй.

Год, прошедший со дня смерти мужа, Ульяна пережила с трудом. Выходя замуж за пожилого мужчину, она сознавала, что скорее всего, первым из жизни уйдёт муж. Но даже представить не могла, каким горем обернётся для неё расставание с Фёдором. Ульяна целые дни проводила дома, мало показывалась на людях. Она хотела лишь одного – покоя и уединения. Ей не интересны были чужие проблемы, пустые разговоры. Ульяна понимала, что и другим её проблемы, её горе  были не интересны. А если при встрече некоторые женщины начинали её расспрашивать о житье-бытье без мужа, то за этим редко стояло сочувствие и сострадание, так праздное любопытство. Ульяне хватало общения с Маней и с теми, кто приносил шитьё.Она почти смирилась с судьбой.
--Что поделаешь, -- тяжело вздыхая, жаловалась она подруге,  видно так и придётся доживать старость одной...
Но доживать старость одной Ульяне не пришлось.В один из дней на пороге её дома появился нежданный гость. Этим  гостем оказался Василий, её двоюродный брат.Приехал к сестрёнке Василий не просто так, а оп делу. Дело было следующего свойства –он намеревался просить Ульяну пустить к себе «на квартиру», хотя бы временно его внучку

164

Шурочку.Что делать девочке в деревне? Колхоз разваливался прямо на глазах. Что будет дальше, никто не знал.
--Послушай, Ульяна, --обратился к ней Василий—выручи. Пока наша Шурочка не разбаловалась. Хочет снова устроиться на фабрику. Где-то ж нужно работать... А жить где? В общаге?
Ты только посмотри, что по телевизору показывают! Разве раньше так было? Даже подумать о таком безобразии не могли.
--Да, Василий. Срам-то какой. И смотреть стыдно, а этим девкам хоть бы что. А может и деться некуда. ..А что же сама Шурочка?
-Да что Шурочка? Работать хочет, деньги зарабатывать. Ну, ты же знаешь, что она после училища работала на фабрике. А не стали зарплату выплачивать, так и подалась домой.
--А сколько ей лет? Двадцать-то есть?
--А вот двадцатый год и пошёл с мая месяца. Взрослая девка, да кто знает...
--Так-то оно так, --перебила Ульяна Василия, --как бы всё ничего, да вот не знаю...
--Да ты , Ульяна , не переживай. Едой там, денежками какими поможем...
--Да я, Василий, не о том. Ответственность=то какая! Разве уследишь? Да и кто я ей,чтобы слушаться меня? А как что? С кого спрос? Ну, что молчишь?
--Да что тут скажешь? А всё-таки не город, да и не общежитие...
--Ну, коли так, пусть приезжает. И мне веселее будет.Но сразу говорю – замечу что – отправлю домой. Не обижайтесь тогда.
--Да какая там может быть обида? А продуктами поможем. Как ни как, а хозяйство держим.
На том и порешили.

Вскоре Шурочка оставила родной дом и поселилась у Ульяны. С первых же дней Шурочка стала Ульяну называть бабушкой, девушкой Ульяна осталась довольна. Она  сравнивала себя с Шурочкой в свои молодые годы. И если в свои девятнадцать лет Ульяна была робкой и застенчивой девушкой, то Шурочка являла собою полную противоположность. Девушка была уверенной в себе, расторопной, умела постоять за себя и знала чего хотела от жизни.а хотела она ни много, ни мало, а выбиться в «люди», избавиться от нищеты. Ей хотелось всего и сразу, но голову на плечах она имела умную и умела обуздывать свои желания. Шурочка была практична, мыслила трезво, открывающиеся возможности частного предпринимательства оценивала верно.  Дело оставалось за малым – найти свою нишу в зарождающемся частном бизнесе. Устраиваться на работу Шурочка не спешила. Зачем? Работать на «дядю»? И женщины задумались над тем, как жить дальше? Да и подходящей работы в посёлке не было. Всё же Шурочка решила съездить в город, зайти на фабрику. Мало ли что поменялось на фабрике за последнее время? Из города девушка вернулась в хорошем настроении –радостно-возбуждённая и окрылённая.
--Бабушка, мы спасены! Выживем!
--На работу приняли?
--Нет! Мы будем дома шить и на базаре продавать. Ты знаешь, что хорошо идёт?
--Откуда мне знать? Я ведь в городе не была с тех самых пор, как Марья Алексеевна скончалась. Ездила тут со знакомыми на кладбище, а так и всё.. Вот нужно бы на могилки съездить, да теперь и не с кем.
--Съездим, бабушка, на могилки! Погоди малость. А на базаре хорошо идут джинсы. Бабушка, а ты когда-нибудь шила джинсы? Умеешь?
--Шила...Да что там и не уметь?А сама-то умеешь?—поинтересовалась Ульяна.
--Откуда? Не приходилось, но я выучусь быстро, если покажешь.
Для начала использовали оставшиеся от Фёдора брюки.Шурочка действительно оказалась девушкой старательной и смышлёной. После недельной тренировки можно было приступать к серьёзной работе.  После этого Шурочка поехала с отцом в областной центр с тем, чтобы закупить всё необходимое для пошива джинсов под «импорт». Денег на покупки дала Ульяна, кое-что добавил отец. В городе Шурочка навестила Ольгу и между ними завязались деловые отношения. И не только деловые. Шурочку покорили шустрые, смышлёные мальчишки Артём и Соломон. Правда, младшего в семье называли ласковым именем Моник. Она всегда привозила им кучу подарков и могла часами возиться с ними, если,конечно, позволяло время.

165

С Ольгиной помощью Шурочка «раскрутилась», дела пошли на лад. Можно было подумать о расширении производства. Но... пока не хватало средств на открытие официального, зарегистрированного бизнеса не хватало средств, хотя к этому времени Ульяна и Шурочка скопили довольно приличную сумму...
Наконец пришло время снова вернуться к Матвею и Ольге.
Знаешь, пока ты был в отъезде, я созвонилась с Шурочкой. Она бы с радостью купила у нас фирму и квартиру. Денег у них на квартиру хватает, а вот ...
--Жаль, Оля, время не терпит.Самое то. Бизнес есть бизнес. И Василий Фомич ждать до бесконечности не сможет. Сама понимаешь.
--Да что тут непонятного?И сколько нам нужно?
Необходимая сумма была озвучена.
--Вот всё понимаю, Матвей, а жалко отдавать в чужие руки. Сколько трудов вложили.
--Так пусть в банке возьмёт. Производство на ходу, а девушка она не глупая. Хватка есть и наглости не занимать. Справится и с «крышей»
--Уверен?
--Когда это я ошибался? Звони, пусть едет немедленно

Шурочка примчалась незамедлительно. Вместе с Шурочкой приехала и Ульяна, посмотреть внуков (пусть и не кровных) и проститься перед долгой разлукой. Дела были улажены, деньги за квартиру получены. Кредит в банке на покупку фирмы Шурочка получила.Все имеющиеся средства Матвей перевёл в Швецию. Осталось упаковать и отправить вещи и ...прщай Россия!
Ульяна осталась одна в опустевшей квартире. Шурочка проводила отъезжающих до самой Москвы и вернулась на следующий день к вечеру. А ещё через день появилась хозяйкой в своём кабинете. Но любоваться своим кабинетом было некогда, нужно было приступать к работе засучив рукава.

Производство было отлажено и работало, как хорошо смазанный механизм. Шурочка ознакомилась с производством, С помощью главбуха изучала бухгалтерию  -- статьи доходов и расходов. Пока предприятие принадлежало Матвею Соломоновичу и Ольге, они сами вели экономику предприятия – снабжение, сбыт готовой продукции.Теперь всем этим нужно было заниматься Шурочке. Посоветовавшись с главбухом, она приняла на работу снабженца и экономиста. Помогали и прежние хорошо налаженные связи.
«Деваться некуда. Придётся учиться, но боже мой, как не хочется!»
Пожив у Шурочки несколько дней Ульяна засобиралась домой.
--Бабушка, вот ты домой! А как же я? Одна ведь остаюсь! Ну, побудь хоть не много.
--Не могу. А как же кот с собакой? На соседей ведь брошены....
--Да не пропадут, а я вот одна так точно пропаду.
-- Ну, хорошо, Шурочка, побуду дома и приеду в гости...
--Бабушка, -- перебила Ульяну Шурочка, осенённая внезапной идеей, -- да пириезжай ты ко мне навсегда. И снова будем вместе. Смотри сколько комнат, хоть танцуй.
--Да что такое ты говоришь, Шурочка? – всплеснула руками Ульяна, --Куда ж это я из родных-0то мест. Там и дом и могилки...
--Да пусть стоит твой дом. Мишку в него поселим. Он же жениться собирается. А на могилки съездим. Мы с тобой ещё и машину купим, правда не новую. Да и помощь мне твоя нужна.
--Ой, Шурочка, заморочила ты мне голову. И город чужой и одной не хочется. Привыкла я к тебе, как к родной.
--Всё! Езжай домой , долго не думай, а собирайся. Я деду позвоню, пусть проведёт с тобой беседу и Мишка обрадуется.
--Да, а что Фёдор скажет?
--Да ему только в радость будет, что не осталась одна после него.
Домой Ульяна вернулась в растороенных чувствах. Что делать? Как быть? Оставить родные края, посёлок в котором прошла вся её жизнь? А она станет делать одна? Ведь старость не за горами. Да и ш
Шурочке нужно помочь.Девушка сказала, что возьмёт её в цех на должность консультанта по моделированию. Вот, как оставишь? Как откажешь? Ульяна долго не могла прийти к определённому решению, колебалась, но в глубине её души

166

зародилась и крепла уверенность в том, что она поедет к своей ненаглядной Шурочке. Оставалось лишь посоветоваться с подругой С Маней. Услышав из уст Ульяны сногсшибательную новость, Маня поначалу не поверила своим ушам.
--Ты это всерьёз или с головой не дружишь?
--Всерьёз. Поеду к Шурочке. Одна она ведь там. Да и помощь моя нужна.
-- Я давно знала, что ты чокнутая, но не настолько же... Ставь бутылку, а то мне плохо станет. – разгорячилась Маня, --Это надо же! Свой дом и куда-то переться! Кто она тебе? Вот, кто она тебе?
--Ну, как кто? Племянница как никак. Ведь одна.... Ты хоть понимаешь, что значит быть одной?
--Ну не знаю. Не знаю и что с того? А сколько ты и была одна? У тебя, ведь, четыре мужика было! Даст Бог ещё и пятого найдёшь!—и Маня весело рассмеялась, представив подругу ещё раз замужем.
--Нет, хватит с меня. Я лучше Шурочке помогу.Вот, дождусь Василия, что скажет...
--А дом? А дом на кого оставишь?Или продашь, а деньги Шурочке?
--Да нет, она сказала, что Мишка поселиться, брат её.
--А что, Мишке жить негде?
--Да жениться он.
--Во, во. Мишку сюда, а тебя из дома.С выгодой. Одна ты у нас, --божий одуванчик. Жизнь прожила, атак ничему и не научилась. Веришь всем, как дура последняя. Ну, что сидишь? Ставь бутылку, нервы надо успокоить!
Бутылка была поставлена, но и она не помогла Мане успокоить нервы, а Ульяне поменять принятое решение.То, что Василий будет за то, чтобы Ульяна переехала к Шурочке не вызывало сомнений ни у Мани, ни у Ульяны.

А что же Шурочка? А Шурочка времени даром не теряла. Она, не считаясь ни со временем, ни с усталостью изучала сложные тонкости производства.Постижение азов управления производством поначалу давалось с трудом, но упорства девушке было не занимать. Она упорно продвигалась к заветной цели – выбиться в «люди». И такая возможность появилась. Осталось только работать засучив рукава. Несмотря на молодость Шурочка хорошо разбиралась в людях. Откуда у неё этот дар? Девушка над этим не задумывалась. Зачем? Есть и есть.
Бабушка Ульяна обещала оставить свое дом и поселиться у неё навсегда.Осталось дождаться, когда отец и Мишка выберут время и перевезут её. Пока дела складывались хорошо.Но было одно обстоятельство, которое тревожило Шурочку. Это была банда рэкетиров или попросту вымогателей жестоких, наглых, бессердечных и бескомпромиссных. И Шурочка заранее готовилась к встрече с ними. Она не раз и не два прокручивала в голове возможные варианты развития событий. Самым главным для себя она считала не поддаваться панике.
«Уж скорее бы... хотя бы знать на что рассчитывать... Может можно договориться более-менее...»

И однажды такой день настал. Ближе к концу рабочего дня к ней в кабинет вошли трое парней. Вид и поведение парней говорили сами за себя. Сердце у Шурочки ёкнуло, но она постаралась взять себя в руки и скрыть невольный страх, появившийся в душе.
«Вот оно. Началось Ну, девушка, держись!»
Шурочка молча разглядывала парней. Парни молча разглядывали хозяйку.
«Буду молчать. Пусть первыми начинают», -- напряжённо думала Шурочка.
Пауза затягивалась. Парни бесцеремонно расхаживали по кабинету, не забывая при этом угрожающе поглядывать на хозяйку, делали непристойные жесты в её сторону. Одним словом – запугивали. Шурочка понимала, что первый визит должен закончиться более-менее миролюбиво, но всё же ей пришлось призвать на помощь всё своё мужество, ничем не выдать своё смятение.
--Вот что, красавица, -- наконец развязно заговорил один из них, высокий, крепкий парень, даже симпатичный, -- пришёл и твой черёд делиться. Если, конечно хочешь иметь «крышу».
Двое других заметно оживились готовясь к интересному представлению.

167

-А если мне не нужна «крыша»? Тогда что?
--А наш шеф уверен, что нужна.
--И как ваш шеф это себе представляет?
--Как он представляет, это уже не твоё дело. Твоего согласия никто и не спрашивает, -- жёстко произнёс говоривший.
Парни весело захихикали.
--И сколько мне будет стоить подобная услуга?
Сумма была озвучена. Это был самый настоящий грабёж.
«Что же делать? Это значит разорение в самом скором времени.»
--А ваш шеф знает доходы  и возможности моей фирмы?
--А что ему знать? Он же не бухгалтер.
Парни громко заржали. По-видимому ответ товарища показался им верхом остроумия.
В руках у них как-то незаметно показались ножи. Тонкие, блестящие лезвия угрожающе блеснули. Нехорошо улыбаясь, вроде как развлекаясь, они принялись демонстративно поигрывать острыми ножами.
«Да, шутки плохи. Нарвёшься – мало не покажется».
--Так вот, передайте кому нужно, что при таких поборах моя фирма прекрати существование через три месяца. И что дальше?
--Это нас не касается. Нам сказали, мы передали, а там смотри сама. Не обижайся, если что...
--Вот что, парни я имею вам сказать – мне нужно связаться с вашим шефом. Как это произойдёт, это не моя забота. Надеюсь, я понятно выразилась?
--Не глухие. Ты сказала, мы слышали. Думаю – наш шеф очень весело посмеётся.
-- Если посмеётся, значит умный человек.
--Ну, смотри!
Когда парни вышли, Шурочку начала бить крупная дрожь, тело покрылось холодным липким потом. Сказалось громадное нервное напряжение.
Через два дня ей позвонил незнакомый мужчина и приятным баритоном произнёс:
--Добрый день, Шурочка. Как дела?
-- Добрый. С кем говорю?
-- С Костей, с вашего позволения....Вы хотели со мной встретиться, если не ошибаюсь?
-- С тем самым шефом, что ли?—взорвалась Шурочка.
--Ого! А что так сердито?
--А то и сердито, что нечего дурака валять! Не в цирке. Что нужно?
В мобильнике раздался весёлый смех.
--Ого! Вы-то знаете, что мне от вас нужно, а я вот, представьте себе, понятия не имею, что вам от меня нужно?
--А я хочу у вас спросить –умеете ли вы хорошо считать или в школе вы бвли двоечником?
--Почти, но деньги я считаю очень хорошо.
--Что-то я сильно сомневаюсь. Хороший хозяин не станет резать курицу, которая несёт ему золотые яйца.
--Это уже интереснее..Так вот, Шурочка, - в голосе собеседника прозвучали жёсткие нотки, -- завтра в семь в «Турине». Да без шуточек, а то сама знаешь...
--Не пугай, не из пугливых. И не боись, приду одна. Только как мы ужин будем оплачивать? Каждый сам за себя или мне придётся платить за вас в счёт будущих поборов?
Разговор закончился.

Следующим вечером девушка подходила к ресторану. Перед тем, как отправиться на встречу, Шурочка долго ломала голову – как и во что одеться? Надеть нарядное платье? А если подумает –хочу соблазнить, расположить и этим сделать сговорчивее. Нет, этот вариант не подходит.Не купишь на то, что можно взять даром. Деловой костюм? Слишком официально. Нужно выбрать что-то между вечерним нарядом и деловым костюмом. Но и показаться синим чулком перед молодым человеком, хотя и бандитом, не хотелось. Шурочка решила надеть трикотажное зёлёное платье, красиво облегающее фигуру, а поверх платья серый жакет.Скромно и элегантно.Едва девушка переступила порог ресторана, как к ней подошёл молодой человек и весьма учтиво предложил следовать за ним. Шурочка очутилась в небольшой уютной комнате, отделённой от

168

общего зала.
--Подождите, пожалуйста. К вам скоро подойдут, -- с этими словами молодой человек удалился.
«Ну и ну, --подумала Шурочка, -- как в кино. Не могут без театральных эффектов.»
Шурочка осмотрелась. Довольно уютно. Стол покрыт красивой скатертью, ваза с тремя розами чайного цвета, изящная люстра на потолке и такое же бра. Стены до половины отделаны деревянными панелями. На одной стене висела картина в стиле модерн. Наконец распахнулась боковая дверь, искусно замаскированная под деревянные панели  и вошёл мужчина лет тридцати или немногим больше, чуть выше среднего роста, худощавый, одетый с изысканной небрежностью.
--Извините, пожалуйста, что заставил вас ждать. Дела, знаете ли...
--Можете не оправдываться. Дела значит? А я, грешным делом, подумала, что начинается психологическая обработка.
Мужчина весело рассмеялся.
--А вы не так просты, как показались мне поначалу.
--Да, я не так проста, как вам показалось...
Мужчина снова рассмеялся.
--Извините, позвольте представиться – Костя.
--Не стоило трудов. Вы уже представились по мобильному.
--А с вами становится интересно.
-- Думаю, что самое интересное нас ждёт впереди.
Мужчина внимательно посмотрел на девушку. И про себя Шурочка отметила , что у него был пристальный, цепкий, жёсткий и умный взгляд.
«Держись, Шурочка!—подумала девушка, -- сейчас начнётся. Видно, что не дурак».
--Я думаю, Шурочка, позвольте мне вас так называть, нам нужно сделать заказ. Что вы предпочитаете?
-- Я предпочитаю поскорее покончить с делами и разойтись. А то мне завтра рано вставать. Теперь нужно будет работать без выходных, чтобы оплатить  «крышу».
«Ай да Шурочка. Ну и девка!»-- непонятно чему обрадовался Костя.
--Можете обращаться ко мне по имени, просто Костя.
--Хорошо хоть напомнили. Буду знать за кого Богу молиться.
--А что за меня молиться? За здравие или за упокой? Так что же мы всё-таки закажем?
--Да что угодно, только не устриц и красную икру. Я их не ем.
--А устриц здесь и не подают. Шашлык? Салатики? Рыбу? А пить?  Шампанское? Коньяк?
-- Мне коньяк и мороженое то же.
Костя подозвал официанта, сделал заказ и когда тот удалился, снова обратился к девушке:
-- Так как вы будете за меня молиться? И почему не едите икру?
--Икру не ем потому, что я из деревни, не привыкла. А молиться? Просто пошутила. Что мне за вас молиться... Матери за нас молятся.
--Шурочка, а можно я буду обращаться к вам на –ты.?
--Можно. Мы ведь в некотором роде деловые партнёры, -- и впервые за всё время общения Шурочка иронично-лукаво глянула в Костины глаза.
«Ого! Ну и девка! Тут не запугаешь и хитростью не возьмёшь, -- восхитился Костя, -- придётся называть вещи своими именами»
--Хорошо, как я понимаю, ходить вокруг да около нет смысла. Значит, перейдём к делу.
Официант ловко расставил принесённый заказ. Откупорил коньяк, налил в бокалы и вопросительно посмотрел на мужчину.
-- Ступай, Лёшик, я позову—Лёшик бесшумно исчез за дверью.
--За что пьём, Шурочка?
-- За любовь и ещё раз за любовь, уважаемый Костя.
--Как за любовь?—изумился Костя.
--Очень просто! Для особо тупых объясняю – при твоей «крыше» моя фирма закроется через три месяца. И что мне остаётся? Только любовь и даже может быть на трассе. С банками шутки плохи, ещё хуже, чем с вами.
Шурочка выпила и принялась закусывать. Костя ошарашенно молчал, затем осушил бокал до дна и молча принялся закусывать. Беседа принимала странный, какой-то непривычный для него оборот.Ответить грубостью? Да ведь Шурочка как бы ничего такого и не сказала.

169

Пугнуть для начала? А стоит ли так унижаться? Как никак, а не простой бандюган!
--Вкусно, однако. Даже не думала, что так проголодалась.Сейчас поем и займёмся делами.
-- Ну, дела подождут. Можем приятно провести время...для начала.
--Шурочка склонилась над тарелкой и Костя не видел выражение глаз собеседницы. Казалось девушка так была увлечена едой, что даже не слышала с чем обратился к ней мужчина.Наконец она положила вилку, вытерла губы салфеткой и снова посмотрела Косте в глаза.
--Спасибо, Костя, за ужин. Надеюсь, мне не придётся его оплачивать? Или это тоже входит в стоимость «крыши»?
--Шурочка, я же джентельмен и я пригласил...
--Ну, хорошо. Хоть в этом повезло, Шурочка достала из сумки тоненькую папочку , положила перед собой на стол и раскрыла. Костя молча смотрел на девушку и так, как он молчал, Шурочка заговорила – сухим , деловым тоном.
-- Так вот, Костя, чтобы не быть голословной, я принесла с собой все расчёты.—с этими словами она пододвинула стул на котором сидела ближе к Косте так, близко, чтобы они оба смогли читать содержимое папки. Приятное волнение охватило мужчину. Костя искоса посмотрел на Шурочку, она спокойно сидела рядом.
«Ну и девка, -- в который раз за вечер подумал Костя, -- такая кому хошь мозги заморочит».
--Ты слушаешь меня или нет?—раздался Шурочкин голос.
-- Слушаю, слушаю, торопливо пробормотал Костя.
-- Так вот, продолжаю. Вот мои доходы. Указано всё до копейки.В этой графе – расходы.  Эту сумму мне нужно вносить ежемесячно в банк.Из доходов – налоги, электричество, зарплата, страховка. Часть денег нежно отложить на всякие непредвиденные расходы. Например – не ты один хочешь поживиться на чужой счёт.Чуть ли не каждый месяц шляются всякие инспекторы с проверками. Попобуй не дать! Разорят штрафами.Некоторую сумму нужно откладывать на развитие производства. Тут свои сложности. Нам с тобй остаётся всего ничего. Ну, пусть из  этой суммы я оствалю себе, скажем, тридцать процентов, остальное твоё. Не особо, конечно, но и не хило. Ни за что, ни про что. Теперь думай, Костя – или – или. Другого пути нет.
Костя молчал. Мыслей в голове не было. Близость девушки волновала его и лишала способности мыслить здраво.
--Ну, что молчишь? Думай. Ты можешь думать хоть до морковкиных заговеней, а мне нужен конкретный ответ и сегодня.  По рукам?
-- По рукам. Убедила, -- ответил Костя и при этом подумал «да что это со мной? Шёл поразвлечься и на тебе! Какая-то сумасшедшая. Точно колдунья. Это ж надо, так охмурить!»
--Спасибо, Костя, за ужин, но мне действительно пора.
-- Я тебя подброшу. И тебе спасибо за приятный вечер.
-- Ещё бы не приятный, -- фыркнула Шурочка, -- да я сама доберусь. Знаешь, Костя, как бы там ни было, но я боюсь и почти... не верю тебе.— Костя невольно поёжился под пристальным Шурочкиным взглядом.
«Да, -- невольно подумал он, -- мне б такую. Далеко бы пошли»
--Не боись. Не станет  же хозяин рубить голову курице, которая несёт ему золотые яйца.
-- Почти убедил. Ладно , рискну.

Шурочка долго не могла уснуть. не раз и не два прокручивала в голове сегодняшнюю встречу и её навязчиво охватывал запоздалый страх.
«Боже мой! Какая дура! Ведь по лезвию ножа ходила. И Когда, когда я поумнею? И что за натура? Ведь бандит...бандит... хоть бы не передумал, хоть бы никогда с ним больше не встречаться!»
Но встретиться всё же пришлось. Костя позвонил через два дня. Свой звонок объяснил тем, что остались кое—какие неуточнёные детали. Нужно обговорить.
--Добрый день, Шурочка, нужно встретиться сегодня там же и в тоже время.
Сердце девушки замерло в недобром предчувствии.
-- А разве нельзя обговорить по мобильнику? Или ты передумал? Так и говори, нечего
170

резину тянуть!
--Да нет, не получится. Такие дела так не решаются. Не телефонный разговор. А может я тебя просто хочу видеть.
-- Ты? Меня? С какого это перепугу?
--Просто так. Допустим, ты мне нравишься...
-- Ну, если нравлюсь – жди.
-- Не жди. Пришлю за тобой машину. К дому...
«Дура, как есть дура! – укоряла себя Шурочка. – чему обрадовалась? Поманил пальцем и полетела»
Шурочка укоряла себя за необдуманное обещание и не понимала, как подобное могло произойти с нею. Выходит, что могло. На этот раз Шурочка оделась более нарядно. И началось и завертелось! Любовь... куда от неё денешься?
Любовь любовью, но девушка оставалась бизнес-Леди, парень бандитом.

Бандитами не рождаются, ими становятся. Как же наш Костя стал бандитом? Да очень просто. В то время, когда Советский Союз был единой мощной державой, Костя закончил военное лётное училище и в звании младшего лейтенанта служил в авиации. Специальность – техник по обслуживанию самолётов. Не распадись Советский Союз так и прослужил бы Костя всю свою жизнь в рядах Советской Армии. Но....вот то-то и оно... Союз распался, в армии начались сокращения. Костю, как молодого специалиста уволили в запас. Нужно было приспосабливаться к новым жизненным условиям.Поначалу парень решил зарабатывать на жизнь честным трудом, но сменив несколько мест работы, понял, что таким образом он не сможет обеспечить себе приличное существование. Зарплату или не выплачивали месяцами или же платили мизер, на который приходилось жить чуть ли не впроголодь. Жизнь свела Костю с такими же бедолагами, которым в новом обществе достойного места не было. Рабский труд – пожалуйста. И парень решился. Сколотил группу. Поначалу занимались мелким разбоем, мелким рэкетом. Но время шло, численность группы увеличивалась и нужно было подумать об увеличении доходов. Жестокость , как таковая, не была свойственна Костиной натуре, но приходилось быть жестоким и требовательным, чтобы поддерживать дисциплину и свой авторитет. Он внушал своим бойцам, а в народе (быкам), по возможности избегать жестокости там, где можно договориться мирным путём. И только в крайнем случае применять насилие. Но, как он догадывался, некоторые из его бойцов применяли к жертвам насилие и жестокость. Недалёкие, примитивыные в своём большинстве парни, жаждали наживы, а ещё больше им хотелось демонстрировать безграничную власть над жертвами.Уследить за каждым Костя не мог.
У него была цель – скопить денег и вложить в бизнес, в свой бизнес. Например – открыть солидный автосервис.

Его всё чаще и чаще посещала мысль – нужно завязывать. То, что рано или поздно ему придётся провести несколько лет за решёткой он не сомневался, как не сомневался и в том, что рано или поздно его уберут конкуренты или  же свои. Костя взвешивал, решал, колебался, сомневался и ждал подходящий случай, чтобы разом и без ущерба для себя порвать с созданной им же группировкой. И тут случай свёл его с необыкновенной девушкой , Шурочкой. Это был его шанс, пока единственный. И не просто шанс – это была любовь с первого взгляда. Нужно было решаться и он решился.
--Шурочка, -- однажды обратился к девушке Костя, -- ты вот говоришь, что любишь меня, но никогда не свяжешь свою жизнь с бандитом.
--Люблю, но не свяжу. Лучше нам расстаться.
--А если я начну другую жизнь?
--И это возможно?—Шурочка заплакала.
--Я думаю, возможно. Юрка Пароход давно метит на моё место. Его не устраивают мои методы... Давно...только время выбирает.
--Но он же твоя правая рука?
--Правая рука? А кто не хочет быть главарём? Даже шестёрки и те мечтают... Власть. Авторитет. Да я был против «мокрухи», А Юрка наоборот. Откуда у него это? Вроде был парень, как парень...
-- И как ты себе это представляешь? Просто скажешь ему?
--Скорее всего так и придётся. ..Придётся  малость унизиться при всех, сказать, что не гожусь на роль лидера, мягкотелый, мол. Мол юрка самое то.

171

--И думаешь, так просто отпустят?
--нет, так просто не отпустят. Нужны отступные. И дань, что начала платить, платить придётся, хотя бы первое время.. если братва ещё согласиться. Ну, да попытка не пытка...
В один из вечеров состоялась сходка братвы. С тяжёлым сердцем отправился Костя на сходку. Он хорошо знал, как неохотно отпускали банды своих членов на волю. Чуть что и «перо» в бок. Но надеялся на свою счастливую звезду и Юрку. Ведь убери Прароход с дороги главаря и ему не долго ходить в вожаках. Волчья стая, волчьи законы. Не все относились к Пароходу с уважением, боялись –да. Костя отправился на переговоры, Шурочка помчалась в церковь просить Матерь Божию и святых угодников уберечь раба божьего Костю.
Нужно сказать, что судьба была милостива к Косте, а может помогли страстные молитвы влюблённой женщины. Как бы там ни было, Юрка Пароход занял его место и возглавил банду. Как и предвидел Костя, пришлось внести отступные. Необходимую дань он обещал выплачивать регулярно, а если Шурочкина фирма увеличит свои доходы, то процент дани соответственно увеличится.
Чтобы не привлекать нежелательного внимания и не вызвать ничью зависть, Костя с Шурочкой тихонько зарегистрировали свой брак.
Костя под руководством жены стал постигать азы производства, но на многие экономические и производственные тонкости имел свой взгляд, мужской. В расширении экономических связей фирмы немаловажную роль сыграли его криминальные связи. Он знал, на кого можно положиться в некоторых делах, кому и сколько дать на «лапу», (В городской Думе находились чиновники имеющие связь с преступным миром—коррупция). Многих обуяла необузданная жажда наживы.
Ульяна переехала к Шурочке. Костя на такой переезд не возражал.
--Пусть живёт. Обед сготовит, за домом присмотрит, и тебе будет легче. Да и бабка она, кажется что надо.
Трудным было прощание Ульяны с родным посёлком, с родными могилами, но одиночество и любовь к Шурочке помогли Ульяне сделать окончательный выбор. Маня, как ни старалась , не смогла уговорить подругу не совершать необдуманного поступка, о котором она вскорости может горько пожалеть. Василий же , наоборот, был за то, чтобы Ульяна переехала к Шурочке. У него были свои расчёты—дочь под присмотром, Мишка женится и переедет в посёлок и пускай дом пока не свой, но всё же дом. Он достал машину, чтобы перевезти Ульяну и её вещи. Ульяне пришлось устроить прощальный вечер. Собрались бывшие соседи по бараку, Маня с мужем, Василий со всей своей семьёй. Было много выпито, а ещё больше пролито слёз.
Дома сидеть Ульяна ен стала, а как и было договорено с Шурочкой, приступила к работе. В чём заключалась её работа поначалу ни Шурочка, ни Ульяна не знали. Но присмотревшись к производству, Ульяна приняла неожиданное для Шурочки решение.
--Шурочка, я вот тут подумала –фирма фирмой. Но это всё ширпотреб. А что, если тебе при фабрике открыть ателье индивидуального пошива?
-Где?
--Так места же хватает. Поговори с Костей, он что-нибудь придумает.
--А клиентки? Ты думаешь пойдут?
--Когда это не ходили? Поверь моему опыту – пойдут.. Как ни было в посёлке бедно, а всё одно шили. А тут столько богатых.1 А шить по заказу! Не у всех ведь идеальные фигуры. Вот и денежки лишние появятся и с банком рассчитаетесь.
--Я даже не знаю... А Костя?
- А Костя пусть на фирме управляется. Мужик толковый, как я погляжу..
--А и правда, может рискнуть? Вдвоём-то справимся. Возьмём несколько лучших портних. Бабушка –ты гений!
--Гений, не гений, а всю жизнь только и занимаюсь шитьём. Нужны журналы с последними моделями...
--Если Костя согласится, рискнём. Да , собственно говоря, а что мы теряем?
Костя согласился.
--Ну, Ульяна Ивановна, цены вам нет! А кто же борщи будет варить?
--А для чего мать держишь в деревне? Что ей там делать одной на старости лет?
--Да я давно звал, квартиру обещал купить, а мать ни в какую. Всё говорит – где родилась, там и помру.

172

Ателье было открыто. Появились первые клиентки. Ульяна и Шурочка занялись моделированием.Довольные заказчицы создали устную рекламу. Пришлось расширять ателье, принять новых работниц.
Однажды Костя пришёл домой позже обычного. Шурочка и бабушка Ульяна были дома и с нетерпением дожидались Костю.
-- Костя, что случилось? На работе? – встретила мужа Шурочка, -- позвонил, не объяснил.
-- Шурочка, не хотел вас волновать раньше времени. Юрку убили, Парохода. Братва сообщила. Собрались, посидели.  Ты что так побелела? Напугалась или Юрку жалко?
--Как, как его убили?
--Не знаю пока. Застрелили возле дома. Или сои или конкуренты. Начинается передел. Да что с тобой?
--Костя, а ведь это мог быть и ты.!—Шурочка обхватила мужа  за шею и отчаянно зарыдала.
«А ведь, мог бы...»
На прощанье с Ульяной и её новой семьёй остаётся добавить, что  в жизни у них сложилось всё хорошо. Пришло время и Ульяна нянчила внуков. Две девочки и мальчишка, продолжатель рода. Костина мама всё-таки переехала к сыну. У Ольги и Матвея тоже сложилось всё удачно. Но они оба  -- муж и жена скучали по родине , по России и не теряли надежды когда-нибудь вернуться.
Маня осталась вдовой. Её Ванька скончался от обширного инфаркта. Сын и дочь жили далеко. Оставшись одна Маня затосковала, здоровье пошатнулось.. Она часто звонила своей Ульяне. ..

173
продолжение следует