Глава 9. Возвращение

    Всю дорогу щенок вёл себя спокойно, невозмутимо оценивая нас умным взглядом, как бы давая понять, что это он нас выбрал, а не мы его.

    Я нёс его на руках - наполненная консервами корзина была доверена Веронике, что её нисколько не напрягало.

    Дома у нас была штанга, к которой я прикасался только в тех случаях, когда возникала необходимость зафиксировать очередную приклеиваемую заплатку на старой резиновой лодке, истерзанной экстримными походами и неправильным хранением. Возможно в укор мне, Вероника регулярно выжимала игнорируемый мною спортивный снаряд почти каждое утро, ограничив количество блинов до разумного.

    Когда мы уютно устроились в угол вагона, щенок обильно увлажнил мне  рубашку и джинсы тёплой водичкой, жизнеутверждающе бойко поглядывая тёмными глазками и помахивая хвостиком-крендельком. Вероника, чтобы не дать разгореться первому бытовому скандалу, быстро забрала его к себе, завернув в свою ветровку, как в пелёнку. Поддерживая его в вертикальном положении обеими руками, она стала дружественно нюхаться с ним, тыкаясь своим носом в чёрную влажную пипку и обзывая цуцика сусликом. 

   По мере движения поезда с каждой новой станцией полупустой вагон наполнялся людьми. К нам подсели две бодрые старушки с помидорной рассадой и девочка-подросток с чёрной кошкой в пластмассовом решётчатом контейнере. Щенок моментально отреагировал и самозабвенно затявкал.

   - Прямо как настоящая собака! - сказала одна из старушек.
 
   Все засмеялись. Молчала лишь кошка, презрительно сощурившись на разошедшегося в лае щенка. Её равнодушное пренебрежение ещё больше раззадорило лайчонка, так что мне пришлось испросив прежде разрешения, поднять и поставить контейнер с кошкой на верхнюю полку для багажа.

   Лайчонок успокоился, зато старушки стали атаковать Веронику разными вопросами, пытаясь разговорить. Я с невольной тревогой ожидал, что она как-нибудь резко осадит любознательных бабушек, но к моему удовольствию ответы её хоть и краткие, были выдержаны в мягкой культурной форме.
 
   И в дальнейшем я заметил: её отношение к малым и старым было более доброжелательным, чем к людям промежуточной возрастной категории. Вот и сейчас она мило смущалась, но не протестовала, когда доброхотливые старушки озвучивали нас как супругов.

   За окном электрички замелькали промышленные окрестности большого города. Я увидел знакомый силуэт козлового крана, на котором работал человек, оказавшийся свидетелем и даже участником драматического происшествия, случившегося со мной и Дэйзи.

   Оба молодые и глупые как охотник и его собака, мы делали первые шаги по освоению такого тонкого дела, как охота на болотную дичь, хорошо описанную Львом Толстым в "Анне Карениной".

   Я не придумал ничего умнее, как использовать для наших экзерсисов эту изрытую и захламленную территорию, вплотную прилегающую к городу.

   В весеннюю пору она была щедро насыщена болотцами и озерками, на которых мною были замечены в довольно большом количестве дупеля - двоюродные братья бекасов, но с более ровным и прямым полётом и более крепкой сидкой, что давало возможность неопытной горячей собаке не срывать раньше времени стойку.
   
   Должно быть, птицы понимали, что здесь они могут спокойно гнездоваться и чувствовать себя в относительной безопасности в связи с близостью города, где стрелять было запрещено.

   Мы же с Дэйзи, нарушая понятия и бесцеремонно вторгаясь в сокровенный период жизни весенних птиц, горели и трепетали от трудно сдерживаемого азарта.

   Если прежде, до того как завести легавую собаку, я был почти равнодушен к болотным куликам, просто радуясь их существованию как необходимому элементу природы, то теперь отношение к ним в корне изменилось. Они стали конкретной и возбуждающей воображение целью, самым желанным и серьёзным объектом охоты, требующим большого искусства и сноровки. Неслучайно в дворянскую эпоху именно они именовались красной дичью.
   
   Охота на более шустрых собратьев дупелей - бекасов, считалась у любителей уединённого промысла ( в паре с хорошо обученной и чутьистой собакой ) вершиной поискового мастерства и ружейной меткости. Но для обучения требовались более спокойные и крупные дупеля.

   До ружейной охоты, конечно, ещё было далеко - пока не наступит август. Но и без ружья тревожить птиц по весне было преступно - это священная пора выведения птенцов. Однако мы, по легкомыслию молодости и нетерпению сердца, нарушили этот закон, в большей степени нравственный, а не официальный, и бог не преминул нас за это наказать.
   
   Официально и согласно здравому смыслу натаскивать легавых на болотную дичь положено летом, когда подрастёт молодняк. Взрослые опытные дупеля не собирались таиться в болотной траве и выжидать, давая возможность моей собаке сделать классическую стойку, а мне насладиться эффектным зрелищем, преисполненным высокой эстетики толстовских времён.

   Напротив, то ли собираясь увести нас подальше от возможного гнезда, то ли просто от весеннего жизнерадостного сумасшествия, они тут же взлетали при нашем приближении и суматошно носились над болотистым пространством, обрамлённым по периметру разным ржавым металлоломом и прочими сваленными в кучи промышленно-строительными неликвидами.
 
   Также суматошно стала носиться за быстрыми, низко летящими куликами и потерявшая голову Дэйзи, не обращая внимания на мои команды образумиться, успокоиться и вернуться к не менее бестолковому хозяину.

   Дело кончилось тем, что она сама влетела в безумном азарте на самую середину котлована, наполненного битумной грязью, сливавшуюся туда годами.

   Остановившись в недоумении с прилипшими лапами, собака на моих глазах стала медленно, но неумолимо погружаться в рукотворную трясину, не имея возможности самостоятельно выбраться, несмотря на отчаянные силовые усилия своего крепкого и сильного тела. Но что мне понравилось, как это не странно звучит в этой полной драматизма ситуации, абсолютное психо-эмоциональное спокойствие Дейзи - настолько она была уверена во всесилии хозяина, который способен вызволить её из любой беды.

   Повернув голову, она спокойно смотрела на него в ожидании помощи.

   Между тем, хозяин окаменев от ужаса, не знал что предпринять - от милой и любимой собаки отделяло расстояние не менее десяти метров!

   Из оцепенения меня вывел крик машиниста козлового крана, курсировавшего по рельсам на довольно большом расстоянии от нас. Видимо, из любопытства к забавному бесплатному зрелищу, он давно наблюдал за нами, и сразу вмешался в развернувшуюся драму, из зрителя превратившись в необходимый персонаж, мгновенно сообразив, что надо делать, когда мы попали в ожидаемую беду.

   Почти не разбирая слов, скорее обострившимся внутренним чутьём, я понял значение его энергичной жестикуляции.

   Необходимость срочного сооружения гати как единственно возможного способа спасения собаки априори не подлежала сомнению. Но где взять для этого соответствующий материал? В поле зрения была только груда металлолома.

   Однако по твердому направлению руки крановщика, как я правильно понял, следовало пойти именно за эту груду.

   Взобравшись на самый верх ржавой кучи, я увидел сразу за ней аккуратно сложенные старые железнодорожные шпалы. Они оказались полусгнившими, но для нашего спасительного понтона вполне сгодились.

   Не знаю, как мне удалось не переломать себе ноги, бегая на высоких скоростях через ощетинившиеся арматурой баррикады с тяжёлыми шпалами на плечах, но через считанные минуты гать к безмолвно и терпеливо утопающей собаке была готова.

   Да! Всё это время собака хранила невозмутимое молчание, ни разу нервно не взлаяв и не дёргаясь, как бы понимая, что этим только усугубит своё положение и введёт хозяина в ненужное расстройство. И это несмотря на то, что из битумно-мазутной трясины к моменту окончания моих работ виднелись только шея и верх спины в районе холки!

   Я ухватился обеими руками за жестковолосый загривок и потянул изо всех сил. Ноль результата! Ни малейшего сдвига! Будто моя собака впаялась в битумную массу и стала частью монолита. Стянутая в районе горла шкура заставила её захрипеть от возникшего удушья. Нет,так нельзя!

   Тогда я левую руку оставил на загривке, а правую решительно сунул в вязкую трясину и нащупал короткий и крепкий купированный хвост. Напрягшись всем телом, я сделал нечеловеческое усилие. В глазах замелькали зелёные мушки.

   По привычке, когда мне случалось попадать в непростые жизненные ситуации, я невольно вспомнил, как герой романа Кена Кизи "Над кукушкиным гнездом" Макмёрфи безуспешно пытался оторвать от пола железный пульт в ванной психиатрической лечебницы, чтобы использовать его как таран для проломления заградительной сетки и вырваться на свободу из сумасшедшего дома. Сил ему для этого не хватило - несмотря на дикие  усилия. Но то, что не удалось сделать ему, сделал другой главный герой - индеец по прозвищу Вождь!

   Рискуя потерять равновесие и самому утонуть вместе с погружавшейся от давления шпалой, я потянул ещё раз, вскрикнув как штангист, идущий на немыслимый рекорд. Смерть или победа!

   На этот раз усилие оправдалось. Сначала еле заметно, а потом легче и скорее, живой, но разумно бездвижный объект освобождался из чёрной коварной пасти, пока полностью не вывалился на поверхность.

    Горячая до сумасшествия собака в обычной жизни, на этот раз безропотно доверилась мне вплоть до окончания спасательной операции.

   Она и не пыталась встать на твёрдую шпалу и своими ногами добраться на берег, предпочитая лежать на боку, всецело отдав инициативу хозяину.

   В этом был свой резон. Я ведь никаких команд ей не давал из боязни, что может повториться случившееся.

   Пришлось самому, пятясь задом по выложенным в одну линию шпалам и рискуя свалиться в чёрное вязкое болото, тащить неподвижную тушу собаки по битумной поверхности до самого берега. Только здесь, когда я обессилевший свалился в траву на несколько минут отдыхать, она удосужилась подняться как ни в чём не бывало, красуясь в сплошном чёрном панцире с прилипшими к нему сухими травинками и прочим растительным мусором.

    Жизненноважные места в паховой области были полностью
замурованы. Сомнений,где изыскивать помощь у меня не было.

    Надевая собаке ошейник с поводком, я подумал, что это следовало сделать прежде, чем тянуть её из болота. На следующий день шерсть на загривке, где я сжимал свою ладонь, полностью вылезла и не скоро заросла. И сама собака почти месяц пахла соляркой, в которой я искупал её с добродушно-насмешливого разрешения работяг, занятых азартной карточной игрой, когда я зашёл к ним в цех за пролетарской помощью.

    Солярка, налитая в вагонетку, больше напоминала помойную воду. В ней, видимо, мыли замасленные руки, детали и разную ветошь. Я посадил собаку внутрь и найденной рядом тряпочкой тщательно обмыл и протёр её тело, особенное внимание уделяя промежности. Для любого живого организма обмен веществ с окружающим миром необходим прежде всего...

    Пока я предавался воспоминаниям, Веронике удалось своими скромными и простодушными ответами о нашем житье-бытье так обаять и растрогать добрых и жизнелюбивых попутчиц, что они прежде чем сойти на своей дачной станции, отгрузили нам в полиэтиленовый пакет часть своей помидорной рассады.

    Вероника не стала кочевряжиться, а приняла дар просто и без ужимок, действуя согласно предельно простой формуле " дают - бери, бьют - беги ", ставшей актуальной в нашей жизни в последнее время.

    Помидоры я любил более других овощей, и такой неожиданный подарок был очень кстати. Свою рассаду по известным причинам мы вырастить не успели.

    На станции нас ждал совершенно пустой автобус - мы стали его единственными пассажирами. Пользуясь отсутствием посторонних свидетелей, если не считать водителя, сосредоточенного выдерживать курс на залитой дождями дороге, я от избытка нахлынувших положительных эмоций разговаривал всякую жизнерадостную чепуху.

    - Вероника! А знаешь ли ты, что означает твоё имя по-древнегречески?

    - Знаю. Несущая победу, - встревоженно вглядываясь вперёд, ответила девушка. И тут же спросила сама:

    - А что означает имя Эвелина?

    Смысл её вопроса, на который я не знал ответа, стал мне понятен, когда  взглянув в окошко, я увидел промелькнуший  мимо нас встречный чёрный внедорожник. Рядом с рулившим незнакомым  малым, молодым и смазливым, сидела известная женщина со взглядом кобры...