Глава 14

Гарри лежал, подложив руку под голову, и смотря в потолок ничего не видящим взглядом. Искусал губы в кровь, но не мог остановиться. Перед глазами стояло несчастное лицо матери, что, ласково погладив его по щеке, тихонько спросила:
       - Сыночек, ты уверен?
       - Да. Прости, ма. Мне сложно здесь находится. Мне нужно подумать.
       К счастью, ему недолго пришлось городить ерунду. Мама была грустна, как никогда, но, в ответ на его слова, лишь покорно кивнула:
       - Хорошо. Если тебе так будет лучше.
       Неловкие объятья на прощанье. Опущенный взгляд и растерянная улыбка Рани, скользнувшая по его лицу – вот, пожалуй, и все. Никаких долгих прощаний. Никаких слез. Разве что бесконечные крики в душе. Тихая истерика, которой так и не суждено было вырваться наружу.

       Сейчас Гарри удалось немного успокоиться. Присутствие рядом Рани, серьезной, рассудительной, думающей и не капающей на мозги, радовало. Они ни о чем не говорили, Рани ничего не спрашивала. Приехав, помогла ему разложить вещи и пригласила к позднему завтраку. Поев жаренной картошки и запив ее чаем, они сидели молча добрых полчаса. Рани читала какую-то книгу (Гарри не придал значения, какую), сопя, как ежик, как делала всегда, когда на чем-то конкретно концентрировалась.

       Он смотрел в окно. Думал о том, как чертовски погано, когда двое людей, проживших вместе ни один десяток лет, плюют на все, пережитое вместе, и расходятся, громко хлопнув дверью и облив друг друга дерьмом.
       Он все думал, думал, думал об этом, чувствуя, как погружается в это, словно в бездну. В голове как будто долбили барабаны, разрывая ушные перепонки. Гарри чувствовал, что, еще немного, и может попросту сойти с ума.
       Рани, сидящая на соседней кровати, временами с осторожностью поглядывала в его сторону, но больше ничего не предпринимала. Иногда, когда это особенно было нужно, она могла быть весьма деликатной.
       Встав, Гарри переместился на кровать рядом с ней, обнимая ее за плечи. Она ничего не сказала, отложила книгу и, улыбнувшись, юркнула в его распахнутые объятья.
       Свернувшись калачиком в его руках, Рани ждала следующего шага.


       Итак, он переехал к девушке и теперь они официально живут вместе. Когда-то они встречались, но Гарри посчитал, что не особо заинтересован в сексе. Половое созревание, вне всяких сомнений, проходило у него чуть позже, чем у сверстников, в пятнадцать он не был настолько зациклен на сексе, как другие мальчишки, и обделял в этом Рани, которая, как он помнил, была не прочь. Но теперь, когда до окончания школы оставалось каких-то два года, и они уже давно не были детьми, им ничего не мешает продолжить то, что было начато еще в ранней юности.
       Неспешное течение этих мыслей привело к тому, что рука Гарри ползет по нежному девичьему колену, задирая платье, нежно касается горячих ног, не останавливается, продолжая двигаться вверх. Вторая рука, погладившая грудь под тканью майки, осторожно ныряет в декольте, нащупывая ставшие торчком соски.
       Рани не удивляется. Не спрашивает, что он делает. Не возражает. Придвигается чуть ближе, помогая его руке дальше путешествовать по своему телу. Посапывая, словно ежик, она непроизвольно выгибается, помогая его руке путешествовать. Тихонечко стонет, когда его язык вползает в ее рот. Дотянувшись рукою до его паха, расстегивает змейку джинсов.
       Пальчики тут же пробираются в трусы, легко наигрывая там целую симфонию.
       Руки у Рани нежные, ладони теплые и, в общем, это довольно приятно. Гарри закрывает глаза, мурлыча нечто нечленораздельное, довольно кивая в ответ на ее действия.
       Так, хорошо. Сконцентрируйся, Гарри, давай. Не нужно дергаться и задавать себе же лишние вопросы. Все в порядке. Он вздыхает, привигаясь ближе к Рани и слегка прикусывая ее нижнюю губу. Выдыхает разом весь воздух из груди и:
       - Так. Все. Не мучай себя, Гарри.
       Рани застегивает ему джинсы и, чмокнув в нос, садится на постели.
       Саксон садится следом:
       - Что такое? У нас же почти получилось, Рани!
       - Почти – это если бы твой дружок хотя бы встал. Повторяется старая песня, Гарри. Не мучай себя.
       - Да какая песня-то, блин? – Гарри недоуменно моргал, смотря на нее с изумлением.       Ему просто нужно было совсем немного времени, чтобы разогреться, завестись, но она поставила на этом крест.
       - Малыш, - Рани ласково погладила все еще спокойный бугор на джинсах, - Гарольд-старший идиот, потому ты вынужден страдать. Прости его, дурака неразумного и вечно ничего не понимающего.
       Она поднимается с кровати, от чего ту немного качнуло. Выйдя на кухню, приносит ему ароматный кофе через несколько минут.

       - Почему ты это сделала?
       - Потому что тебя не привлекают женщины, Гарри, и я все жду, когда ты сам это признаешь, - Рани была спокойна, как всегда, лишь перебросила ногу на ногу. Саксон же оторопел. Подавился слюной, отставил чашку кофе, из которой не сделал еще ни одного глотка.
       - Рани, что ты такое говоришь?
       - Абсолютно нормальные вещи, Гарри, - почти равнодушно пожала плечами Буш, - ты гей. Прими уже это, наконец, как данность, и двигайся дальше.
       - Рани, я не…
       - Гей. И мы оба это знаем. И Джон Смит, который глаз с тебя не сводит, тоже знает это. Не занимайся ерундой, Гарри, и признайся ему в своих чувствах. Он этого ждет!
       - Рани, - Саксон поморщился, - ты умная девушка, но иногда говоришь полную ерунду, знаешь?
       Кофе он так и не смог попробовать – дрожали руки.
       - До Рождества всего ничего. Завтра последняя вечеринка перед каникулами, Гарри. Признайся ему.

       Рани встала, подошла к кровати, расстелив ее, и, нацепив ночную рубашку, юркнула в постель:
       - Доброй ночи, милый.
       Щелкнул выключатель и свет погас. Вскоре до уха донеслось мирное сопение.
       Гарри же так и не смог уснуть до самого утра.