Митька

   Была суббота – рабочий день для учителей. Я уже отвел свои занятия в школе и собирался домой, когда меня поймала завуч школы. « Дорогой, вы наш!», обратилась она ко мне – «У меня просьба, будете идти домой, зайдите к учительнице английского языка и передайте ей, что расписание изменилось, и ей необходимо в школу к 5 уроку». «Хорошо» - согласился я. Шла середина семидесятых годов, индивидуальных средств связи еще не существовало, поэтому срочную информацию передавали с оказией, вот я ей и оказался. Наш портовый городок был не большой, уютный и весь центр можно было пройти пешком. Я направился к дому учительницы, это была пятиэтажная «хрущевка», с коммунальными квартирами. Без труда я отыскал нужный подъезд, поднялся на второй этаж и оказался в длинном коридоре коммуналки. У подвернувшегося мальчика узнал, в какой комнате живет учительница и постучал в нужную дверь. Мне открыли. Учительница английского языка, по мнению коллег, была большим оригиналом. Она одевалась ярко, модно и накладывала не стандартную косметику. Ходили слухи, что она женила на себе бывшего своего ученика, но мне открыла дверь обыкновенная женщина - так выглядела учительница без макияжа. Передав информацию, я поспешил обратно. Но тут коридор мне перегородили. Это был Митька, личность в тихом городке весьма одиозная.  Это был мужчина лет пятидесяти трех, внешность его напоминала орангутанга:  руки непропорционально длинные, а ладони необычно крупные, размер ноги был сорок  пятого, при этом рост составлял не более 160 сантиметров, голову украшали уши, как два лопуха.  «А господин учитель!» - заорал он – «Прошу зайти ко мне, у меня к вам дело!» и силой втиснул меня в свою комнату. Комната было довольно опрятной, несмотря на холостяцкий быт Митьки. Суббота в те времена была уже выходным у рабочего класса. А работал Митька на Северном Судоремонтном заводе, дизелистом компрессорных установок, поэтому он что-то уже праздновал, но без собеседника праздника, по-другому пьянки, не получалось, вот он и прихватил меня, в качестве собеседника. Отвязаться от Митьки не было никакой возможности, и я решил посидеть некоторое время у него за компанию. Я поинтересовался, почему он назвал меня «Господин учитель», на что Митька, предложив выпить, опорожнил свой стакан и рассказал мне о своем прошлом. Оказалось, он прошел всю войну артиллеристом, там малость оглох и с тех пор тихо говорить не мог, просто орал. Закончил войну офицером, пусть младшим лейтенантом, но офицером. Распаляясь он достал шкатулку, в которой оказались орден «Красного знамени», орден «Красной звезды», медали «За отвагу», «Взятие Берлина», «За победу над Германией» и несколько юбилейных медалей . Было и фото, на котором Митька был в офицерской форме с тремя маленькими звездочками – старший лейтенант. Затем его разжаловали по причине - пульнул из своих орудий не совсем туда и попал в своих. Могли расстрелять, по законам того времени, но особисты, выяснили, что наши появились там раньше чем следовало и сами виноваты. Так вот, воюя в Европе, приходилось  общаться с местным населением, которое обращалось к нему не иначе как «Господин Офицер» - это и наложило отпечаток в гражданской жизни. Всех маломальских начальников Митька называл «Господин начальник», что порождало множество анекдотов вокруг него, а иногда и смех, когда слышали нечто не пристойное на пропускной завода типа: «Господин вахтер, иди в задницу, что бы я показывал тебе свою авоську!» 
   У Митьки была история, обросшая слухами, связанная с моргом. Пользуясь, случаем, я попросил его рассказать, что же все-таки там произошло.  И вот рассказ из первых уст.
    « Работал я дизелистом передвижного компрессора от завода на стройке многоэтажного дома. Работа – «не бей лежачего», запустил дизель и следи за давлением воздуха в компрессоре, да наличием топлива. Была пятница летнего дня и к тому же на стройке давали аванс. Рабочий день близился к завершению, все уже успели приложиться к бутылке, в том числе и я. Послали меня в магазин, как наиболее незанятого, да и переодеваться мне не надо было. Заглушил дизель, сгонял, но купил не как просили две бутылки, а четыре, чтоб не бегать еще раз. Потом все восхищались, моей сообразительностью. Расположились на третьем этаже строящегося дома, в комнате без дверей с будущим балконом, на котором не было еще ограждения. Компания собралась знатная. Тяпнули за конец рабочего дня. Строители начали переодеваться, подходя к импровизированному столу из ящиков. Слово за слово прикончили первые две бутылки, вот тут-то и порадовались все моей смекалке. Все уже были в хорошем состоянии, но курить выходили, почему-то на балкон. После очередной порции горячительного, а надо отметить, пили только водку, считалось, что бормотуху пьют только бичи, к которым мы никакого отношения не имели, меня тоже потянуло на балкон. Дольше следует провал в памяти.
    Очнулся я в каком-то сером помещении и почему-то на полу. На улице уже слегка рассвело, и полусумрак давал возможность оглядеть помещение. Справа от меня лежал почему-то голый мужик, а слева баба – накрытая простынею. Я толкнул мужика – «Чего лежишь? Дай закурить!», ответа не последовало. Не понятно в вытрезвители что ли, но почему тогда рядом баба. Толкнул ее, ого да она тоже голая. Потрогал ее еще раз, да она холодная.  Похоже, я в морге, дошло до меня. Ощупал себя, нет разрезать, еще не успели. Охватила паника, прошиб пот.  Я вскочил и заметался по помещению. Входная дверь была закрыта, заметил небольшое окно, ногой выбил его, выбрался наружу. Да это было помещение - наподобие трансформаторной будки – местный морг. Находясь в состоянии неудержимого  страха, я бросился бежать и остановился в перелеске за «Кулацким поселком», не далеко от морга. Во рту пересохло, хотелось курить. Голова ничего не соображала. Как я оказался в морге: или залез по пьяни поспать, ибо это было по пути к дому, или меня привезли как усопшего? Посидев минут двадцать, решил двигаться домой. Было раннее утро – часов 5, людей на улице не было, и я без труда пробрался в свой дом. Поднялся на этаж, проник в коридор, ба – комната опечатана. Сорвал бумажку, открыл комнату, зашел. Достал заначку – бутылку водки, выпил из горла почто всю, закурил, повалился на кровать и опять заснул, успев затушить окурок. Проснулся от того что меня кто-то толкал и тормошил. Разлепил глаза, милиционер в фуражке толкает меня. «Ты че живой что ли?» - был его первый вопрос. «Нет, не мешай - сплю!» начал отбиваться я. Тут в проеме двери появились санитары в белых халатах. «А вот и ангелы прилетели!» на что едко заметил я. «Собирайся!» - завопил участковый: «Поедешь в больницу, на осмотр, ибо ты свалился с третьего этажа и тебя, признав дохлым, отвезли в морг, а ты взял и очухался». «Да – да» - заговорили санитары: «Хорошо, что был конец рабочего дня и тебе не сделали вскрытие.  Патологоанатом уже был накушавшимся и не мог тебя резать, поэтому отложил до утра, а утром он пришел на работу, а жмурика нет. Побежал к доке – главврачу, мол, допился до белой горячки. Пришли вместе в морг. А там: баба – есть, голый мужик есть, а тебя подлеца, нет. Пришлось обращаться в милицию, а те послали участкового к тебе домой, в комнату которую он же и опечатывал. Найдя тебя, он уже позвонил в больницу, мол, что делать? Вот мы и прикати. А в больницу надо чтоб признать тебя живым. Собирайся!»  Пришлось собираться на освидетельствование, которое прошло успешно, меня признали живым и отпустили.»
   Митька закончил рассказ и начал заваливаться на диван, пуская пузыри носом. Я помог ему удобнее расположиться на диване и тихо вышел, прикрыв дверь на самозащелкивающийся замок.