94. Школа даосов о выживании

94.

О ВЫЖИВАНИИ

Самым главным в жизни даосы считали выживание, но выживание бывает разным, и всё зависит от целей и методов его достижения. Человек с самого начала своей жизни как бы определяет свой путь. И этот путь является его стилем выживания. О целях и методах Чжуанцзы говорил так:

ЦЕЛИ И МЕТОДЫ
 
Болезнь людей излечивают только тишиною;
Глубокое дыханье подавить способно ярость;
Испуг внезапный у всех взрослых лечится покоем;
Массируя глаз уголки, замедлить можно старость.

Приносит это всё лишь труженикам облегченье,
Кто прожил в праздности всю жизнь, об этом и не знает.
Не придаёт муж проницательный всему значенья
Тому, о чём мудрец людей всех предостерегает.

О том, что современникам достойные вещали,
Всё мудрецы, не спрашивая, в жизни претворяли.
На то, цари чем в жизни свои царства защищали,
Достойные в быту внимания не обращали.

О том, как малый люд сообразуется с природой,
Из кожи лезет вон, обременённый выживанием,
Муж благородный, занятый в быту другой заботой,
Не знает, он духовным наполняет себя знаньем.

Когда жизненный путь заводит человека в тупик, то человек начинает испытывать острую нужду в чём-либо, большей частью, в средствах существования. Человек, хоть раз испытавший в своей жизни нужду, уже совсем по-другому начинает относиться к нуждам близкого. Чжуанцзы об острой нужде высказал свои мысли в такой притче:

ОСТРАЯ НУЖДА
 
Семья Чжуан Чжоу бедна была. Чтобы прокормиться,
Пошёл он к лучнику взять в долг зерна для пропитанья,
Сказал тот: "Вот община со мной вскоре расплатится,
Ссужу тебе лян триста серебром для поддержанья".

- "Вчера, когда я шёл, то видел посреди дороги,
Как в колее бедный Пескарь в мутной грязи плескался, -
Чжуан Чжоу молвил с гневом, смотря себе под ноги, - 
Я удивился и спросил: "Как ты тут оказался"?

Сказал тот: "Я в Восточном море пост имею важный,
Сейчас же для меня, как видите, нужды нет горше,
Спасите жизнь мою, не дайте умереть от жажды,
Не принесёте ль мне воды хоть несколько пригоршней?

Ему сказал я: "Принесу сейчас воды чистейшей
Из озера, полдня мне нужно, чтоб туда добраться".
Пескарь в гневе вскричал: "Мне нужно помощи скорейшей!
Хотя б воды с пригоршню мне, чтобы в живых остаться.

Пока воды мне принесёте вы, муж благородный,
Придётся вам искать меня в лавке рыбы сушёной", -
Сказал он так, слова мои услышав, огорчённый.
И мне придётся тоже умереть смертью голодной".

Выживание человека в обществе часто зависит от интереса, проявляемого к нему окружающими. Если человек интересен людям, которые живут рядом с ним, то он пользуется успехом, что помогает ему довольно легко доставать средства для пропитания. Даосы стремятся быть ни от кого не зависимыми, и полагаются только на природу. Они как бы поднимаются над обществом, и поэтому проявляемое к ним внимание или пренебрежение их нисколько не волнует. Об этом говорит Чжуанцзы в своей притче:

ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ 

Конфуций прибыл в Чу, у продавца остановился,
Варил тот кашу, торговал, зная рецепт старинный,
К Конфуцию никто из жителей не обратился,
Народ весь слушать мудреца шёл на Холм Муравьиный.

- "Что эти люди делают, узнать бы интересно"? -
Спросил Конфуция Цзылу, в пути его подручный,
- "Я знаю, - сказал тот, - их просвещает мудрец местный,
После речей его, меня им слушать будет скучно.

Они - рабы его. А он в народе растворился,
Среди них трудится, возделывая своё поле,
Похоронил себя в народе, средь полей укрылся,
Его голос умолк, но не иссякла его воля.

Его уста хоть говорят, но мысли не исходят,
Притом своему противостоит он поколенью,
Он брезгует общаться с ним, и от него уходит,
Всегда противится духовному объединенью.

О нём можно сказать, что он "на суше утопился",
Он как Обязанный к Чёрной Работе поступает".
Цзылу хотел позвать, чтоб тот к Конфуцию явился,
Но он сказал: "Оставь его, он обо мне всё знает.

Он думает, что прибыл я приёма добиваться
У местного царя, и болтуном меня считает,
Стыдится моей речи, нет желания встречаться,
Поэтому со мной никто и встречи не желает".

Цзылу, слова Конфуция услышав, не поверил,
Подумал, тот речами забавляется такими.
Из дома вышел и дома соседние проверил,
Дома вокруг соседей оказались все пустыми.

И так, что же такое выживание с точки зрение даоса? Чжуанцзы об этом высказывает свою мысль так:

ВЫЖИВАНИЕ

В Люйляне раз Конфуций любовался водопадом,
С огромной высоты струи воды в реку спадали,
Вода бурлила, страшно находиться было рядом,
Ученики в воде вдруг человека увидали.

Такой поток преодолеть и рыбам не по силам,
Плыть было - человеческих возможностей всех выше,
Утопленника, все подумали, вода носила,
Но вот он к берегу подплыл и из воды сам вышел.

Конфуций подошёл к нему и молвил с восхищеньем:
- "Искусством вашим не перестаём мы восхищаться,
Каким же обладаете в воде вы ухищреньем?
Какой вы знаете секрет, чтобы в живых остаться?

- "Секрета нет, - сказал тот, - а привычка от рожденья,
Потом характером она при возмужанье стала,
А в зрелости - судьбой. Входя с волною в погруженье,
Всплыв вместе с пеной, расслабляю тело для начала.

Я за теченьем следую, себя не проявляю,
Воде же не навязываю все свои желанья,
С водой соединяясь, я себя в ней растворяю,
Приток силы самой в ней нахожу для выживания".

- "Что означают привычка, судьба и возмужанье?"
- "Рождён я средь холмов, в привычке - удовлетворенье,
И вырос на воде, характер закалил я в знанье,
А вот судьба и жизнь моя - в этом речном теченье".

Выживание – это великое мастерство и первая ступень к искусству обретения бессмертия. В мастерстве выживание важную роль играет умение гармонично сочетать в себе природное «тянь» и человеческое «жэнь». Полное отсутствие, отрицание «тянь» характеризует людей заблуждающихся, испорченных (и поэтому, как правило, страдающих); часто они оказываются злодеями или тиранами, приносящими вред ни только себе и другим, но и самой природе. Уравновешенность этих начал, близкая к гармонии, свойственна «настоящему человеку», о чём говорит Лаоцзы: «Тот, в котором природное и человеческое не побеждают друг друга, и называется настоящим человеком». Выше «настоящего человека» стоит только мудрец, который полностью забывает о всём человеческом, искусственном. Он отказывается от самостного эго и окончательно трансформирует всё то, что есть в нём человеческое, в единую целостную природную натуру.

P. S.

Говоря о природном «тянь» и человеческом «жэнь», даосы вели борьбу среди народа за нравственную чистоту. Здесь мне хочется пояснить, что имеется в виду. Когда человеческое проявляется как чистое и честное – это и есть природное, то, что не испорчено наносным человеческим злом, исходящем от человеческого себялюбия. Для пущей ясности я приведу в пример две притчи моего Учителя из цикла «Великое в Малом» о собаке и о лисе, которые имели по-настоящему чистые человеческие сердца.

Первая притча о собаке:


ПРЕДАННОСТЬ СОБАКИ

Раз к западу от Уцзячжуана умер в поле нищий,
Его собака сторожила труп, с ним рядом сидя,
Не подпускала никого, одна жила без пищи,
Оскаливала ночью зубы, волков вблизи видя.

Когда собаку эту волков стая окружила,
Она рала всех в клочья, от всех тело защищала,
Живою никого к хозяину не подпустила,
Лишившись сил, изодранная, замертво упала.

Её сожрали волки, только голова осталась
С глазами гневными, готовыми во всё вцепиться.
Собака до последнего дыхания сражалась,
Такою преданностью людям можно лишь гордиться.

Ещё был случай в Урумчи. Один вор в дом забрался,
Он перелез через забор в сад к Чэн И-мэню ночью,
Набросился на вора пёс, одежду рвать стал в клочья,
Ножом его ударил вор, убил, но сам попался.

Пёс из зубов ногу не выпустил, сам умирая,
Благодаря чему вора домашние схватили.
Слуга у Чэн был, на его милость не взирая,
Оговорил ложно хозяина, того судили.

Потом все говорили, что у Чэна проживало
Два странных существа: одно – с звериной мордой, мерзкой,
Но с человеческой душой; другое - выражало
Вид человеческий лицом, с душой же жило зверской.

 
Вторая притча о лисе:
 

НАЗВАННЫЙ БРАТ
 
Фань Хун-си жил в селе и как-то с лисом подружился,
Любил лис выпить, часто оба за вином встречались.
Фань звался братом, названным, и этим он гордился,
Так чуть не до потери ли сознанья напивались.

И вдруг лис к Фаню перестал ходить. Но как-то встретил
Случайно лиса в поле Фань, поросшим диким просом,
- «Ты почему бросил меня»? – пристал к нему с вопросом.
Тут лис, считаясь братом, названным, ему ответил:

- Уж если человек жесток по отношенью к брату,
Родному, - с грустью молвил лис тут, головой качая,
Каким окажется он с братом, названным, не чаю».
И прочь пошёл. Почувствовал себя Фань виноватым,

Он с младшим своим братом начинал тогда судиться,
Никак с ним не хотел пойти в суде на мировую.
Лис, видимо, имел ввиду историю такую,
Где в «Песне о седой главе» Те-ая (1) говорится:

«За тысячу золотых монет,
Вы, как муж, завладели мной,
Только души моей цвет
Не добудешь такой ценой.
К тому же у вас есть жена,
Хорошо ли, чтоб их было две?
Ведь и так по ночам читает она
«Песнь о седой голове». (2)


Примечание

1. Ян Те-ай – прозвание поэта Ян Вэй-чжэня (1296 – 1370).

2. «Песнь о седой голове», о которой идёт речь в одноимённом стихотворении Ян Те-ая, была написана Чжо Вэнь-цзюнь – женой поэта Сыма Сян-жу (179 – 118 гг. до н. э.). Вопреки воле своего отца Чжо Вэнь-цзюнь вышла замуж за Сыма Сян-чжу; когда он решил взять в дом наложницу, Чжо Вэнь-цзюнь хотела с ним расстаться, так как любовь его к ней «исчерпалась». Этому и посвящена её «Песня о седой голове».


 (продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович