Белинские наших дней, или Прописные истины

 
У каждого литературного произведения – своя судьба. Как у людей. Выйдя из-под пера автора, они начинают жить своей жизнью. Одни сразу становятся «притчей на устах у всех», другие доходят до сознания читателя в полной мере десятилетия спустя.

Повесть «Я в одиночку к истине брела» вышла более десяти лет тому назад, а до этого несколько лет пролежала в столе, поэтому в моем сознании отодвинулась в далекое прошлое, мысль переключилась на повесть «По законам справедливости», которая уже тоже опубликована.

Мне писали с просьбой прислать книгу, делились впечатлениями. Все, как обычно. И вдруг по электронной почте приходит послание:

«Как вы могли ненавидеть людей, с которыми вместе работали? Они вам помогали. Всех вывалять в грязи, оболгать. Зависть вещь жестокая. Вы ни о ком не сказали хорошего.  Даже подруги и мать подверглись обструкции с вашей стороны. Факты, которые вы приводите, не проверены и не уточнены.  Слишком много внимания уделяете описанию своих покупок тряпок вазочек и прочего. если вы профи то должны знать что это перебор. И получился грязный злой завистливый пасквиль.  Мне бы было стыдно за такое произведение. Убрали бы вы его с сайта от греха подальше. Вам ответ держать перед богом. То что вы сделали большой грех.»

(Орфография и пунктуация сохранены).

Автор послания представилась бывшим директором школы. Поскольку ни в повести, ни в этой статье нет цели «вываливать в грязи» и «подвергать обструкции», назовем ее Натальей Андреевной Куриловой.

Придерживаюсь того правила, что автор, написав произведение, как бы отходит в сторонку, предоставляя его на суд читателя. Я не знаю ни одного писателя, чьи произведения не критиковали бы. Даже именитых и всемирно известных «вываливали в грязи», «подвергали обструкции». Очевидно, на это послание не следовало бы отвечать, но в нем речь шла не о повести. Обвинения литературоведческо-этического характера и в искажении фактов.

Повесть о событиях полувековой давности, фамилии вымышлены. Место действия – провинциальный городок на необозримых просторах Советского Союза, о котором известно, что в нем параллельно пролегают улицы Карла Маркса и Ленина. Сложно себе представить населенный пункт, где бы не было таких улиц. В подобных случаях, если обнаруживаются совпадения, их принято считать случайными. Но тут оказалось, что и «факты не уточнены и не проверены». Тогда какое же основание считать повесть документальной, тем более пасквилем, который обычно персонифицирован?

 То, что бывшая директор школы позволяет себе  разговаривать с автором (пусть даже такой книги, за которую ей было бы стыдно), как с провинившейся пятиклассницей, сочла за издержки профессии и решила объяснить:

«Азы литературоведения преподают в школе. Если в произведении изменена фамилия, это указание на то, что оно не документальное. Проверять и уточнять факты – это уже документалистика. В «Повести о настоящем человеке» изменена одна буква в фамилии героя. Это означает, что в основу положена типичная ситуация. Таких, как Маресьев (Мересьев), было множество, и повесть о многих. Кстати, несмотря на то, что Б. Полевой вывел его, как положительного героя, повесть летчику не понравилась, и он до конца жизни с автором не здоровался. Таких примеров, когда литературный образ принимают за прообраз, немало.

Автор никогда ничего не выдумывает, а отражает жизнь. Если же придерживаться Вашего мнения, то Л. Толстой «вывалял в грязи» не кого-нибудь, а дочь великого поэта с мировым именем Наталью Пушкину. «Анна Каренина» - это о ней.
А вот насчет «тряпок вазочек» Вы абсолютно правы. Героиня не образцово-показательна. В ней всего намешано. Образ не по моему подобию писан, хотя некоторые детали совпадают. Очевидно, это неизбежно. По этому поводу Г. Флобер сказал: «Госпожа Бовари – это я». Моя жизнь сложилась совершенно по - другому. Повествование от первого лица – всего лишь художественный прием, который не так уж редко используется.

Вам, очевидно, более привычны произведения с четкой градацией лиц на положительных и отрицательных. В жизни же в каждом человеке самым непостижимым образом может сочетаться несовместимое. Судя по тому, что написали, Вы не специалист по литературе,  но директор школы должен знать ее, хотя бы в рамках школьной программы.

Личностей в школе, тем более провинциальной, было к тому времени немного. Об этом фильм С. Ростоцкого «Доживем до понедельника».

Вы столкнулись с непривычной для Вас точкой зрения. Всегда и у всех непривычное вызывает одинаковую реакцию: «Господи, какая чушь!» Стоит приглядеться, и реакция: «А в этом что-то есть». Через некоторое время: «Как же этого можно было не знать!» Вы на первом этапе, потому что невнимательно прочитали, выхватив из текста «грязь».

Н. А. Курилова в ответ  написала, что автор ставит себя наряду с классиком, а это некорректно и вообще пишет азбучные истины. Кроме того, назвала фамилии учителей, которые оказались как бы прикованы к позорному столбу. Но персонажей с такими фамилиями в повести нет. Зачем озвучивать конкретные фамилии, если действительно идет речь об их добрых именах? Непонятная логика.
 
Обмен мнениями существует для того, чтобы, услышав противоположное, скорректировать свое. Это если человек хочет что-то понять. Явно, цель моей оппонентки - насадить свое. Наивно полагала, что, взяв тон не перебранки, а конструктивного обсуждения, смогу ее направить в то же русло, но не вышло. Я соглашаюсь с некоторыми ее доводами, мои она игнорирует. И не по подлости душевной, а от недостатка воспитания. Так спорят женщины в очереди. Вместо аргументов – напористость, повышенные интонации. А главное – оставить последнее слово за собой. Совсем не важно о чем. Сказать веско "под занавес", развернуться и демонстративно удалиться.

 Н. А. Курилова права относительно азбучных истин, но ведь возникла необходимость высказать их. А вот что касается зависти не смогла понять: кому, и в чем. Предположительно, дело в том, что героиня оказывается в селе с неблагополучной  дочерью в обшарпанной "хрущевке". Она может завидовать тем, у кого судьба сложилась успешнее. Автора часто отождествляют с его героями. Прихожу к выводу, что дальнейший разговор не имеет смысла.

Одновременно приходит еще два послания. Некая Наталья Алабутова (Фамилия изменена, потому что цель – не «грязелечение», а попытка понять ситуацию). В нем о том, что нельзя плохо говорить об ушедших из жизни. Автора накажет Бог. Судя по орфографии (написано  не с ошибками, а исключительно ошибками) и стилю, Н. Алабутова немного книг прочитала за свою жизнь, но зато знает, как надо писать, и осведомлена о замыслах Всевышнего.

В детстве стращают неким непонятным Бабаем, который забирает за непослушание, полицией, врачом, который делает уколы опять же за непослушание. В довершение - Божья кара? А следует ли упоминать всуе имя Господне?

На самом деле изречение поэта и политика из Спарты Хилона, жившего в VI веке до н. э., таково: «О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». Конец упущен. Случайно?

Об ушедших в мир иной исторических деятелях говорят всякое, потому как и дела их были разными А вот жители городка находятся под высочайшей небесной охраной. Заповедная зона получается. Вообще каждый человек сам должен заботиться о том, как будет помянут. Если кто считает своим долгом оберегать честь чью-то - его выбор. Но агрессивно оказывать давление  на других, прибегая к угрозам - непостижимая логика.

Написанное никак нельзя было воспринимать всерьез, поэтому написала, что Н. Алабутовой давно надо былом мне разъяснить, как писать, а то вот без ее советов - не вышло. Ирония не была понята. Мне она сообщила, что я увильнула от ответа. Почему-то она считала себя вправе его требовать. 
 
Оказалось, это еще не все. В компьютере высветилось «Уважаемая». Читать не стала. Каждый волен уважать других, как заблагорассудится: в кавычках, круглых, квадратных или фигурных скобках. Вполне естественно, что всех, с кем нас сталкивает жизнь, уважаем в разной степени. В зависимости от этого выстраиваем отношения, сводя их к минимуму с теми, кто нас не устраивает. И чтобы вот так трубить об этом, выказывая высокомерие, дерзость, снобизм, пребывая при этом в полной уверенности в своей безнаказанности? Некая Б.(назовем ее так из этических соображений) решила совершенствовать автора с помощью этого набора. Напрашиваются вопросы: А Вы, собственно, кто такая? Почему считаете, что для других очень важно Ваше отношение?

Помещаю объявление: «Вношу некоторую ясность относительно правил пользования Интернетом. Сайт «Проза.ру» - четко продуманная система, предполагающая возможность обратной связи. Если Вам есть что сказать о произведениях, воспользуйтесь рубрикой сайта «Рецензии», дабы компетентность каждого была видна».

Продемонстрировать компетентность желающих не оказалось. Очередное послание пришло на страницу родственницы (?!) с требованием передать, что ее муж...
…
Был внештатным корреспондентом армейской газеты, служил хорошо, за что его дважды отпускали на родину, работал инструктором райкома КПСС, был в приватизационном комитете, не поддался на уговоры себе что-нибудь приватизировать, поэтому автор неправа относительно некоторых. В конце «веский» аргумент: «Вы же не знаете, что о Вас сказал Геннадий Анатольевич!» (Изменено).

Ответить на это было нечего. Объяснять, что работа инструктором райкома в то время, как о коммунисте номер один едва ли не вся страна рассказывала анекдоты, было бесполезно. Если человек этого не знает, значит не хочет знать. Не захочет услышать другое мнение и понять, что насаждение  своих  представлений, не идущих дальше того, что ее муж, быть может, и герой, но только не моей повести.

Все послания пришли одновременно,  почти одного содержания, тональности, целенаправленности, с одинаковыми угрозами кары небесной.
 
Авторы их уверены в том, что писать надо для того, чтобы заявить о других в лучшем виде. Ни в одном из посланий, даже ради создания видимости объективности, не упомянут ни один пустячок о том, что в повести получилось. А ведь положительное обычно отмечают даже те, кто ставит своей целью написать разгромную рецензию.

 Похожесть означает: кем-то срежиссированы.

 Каждый, в том числе и Геннадий Анатольевич (очевидно, властитель дум), имеет право на собственное мнение, создание общественного, навешивание ярлыков. Почему нет? Но!  Мнения бывают разные: от потрясающе-интересных до заплесневело-заскорузлых, компетентных и не очень. Но нет на свете ничего более непостоянного, чем общественное мнение. Почему? Его создать можно только у людей легковнушаемых, потому что у остальных есть свое. А внушаемой категории с такой же легкостью можно внушить и противоположное понимание, которое они по наивности будут считать своим. Есть ли смысл тратить на это время?

   Вламываться же на чужую страничку и выражать свое "фи", предъявлять свои требования - моветон. Это личное пространство.

Все же предельно просто. Плохое произведение – отложите его в сторону. Это не ваша книга. Она рассчитана на определенную социальную группу. Можно свою написать. Нарушен закон о печати – повод для разбирательства в суде. Но тем, кто в жизни не выбирает простых решений, столкнувшись с чем-то, выходящим за рамки понимания, постараться понять, раздвинуть эти рамки. Ведь только так расширяется кругозор. Почему-то из всех вариантов выбрана демонстрация невоспитанности и недостатка хорошего образования.

 Написавшие явно пребывают в полной уверенности, что борются за правду против клеветы. Встать в позу борца за правду – еще не значит быть таковым. Поза - вовсе не позиция, потому что показушная.

В чем она, правда? Лелеять в себе обиду, уподобившись известным персонажам Н. Гоголя Ивану Ивановичу и Ивану Никифоровичу? У одного голова напоминает репу хвостом вверх, у другого – хвостом вниз. И как ее не верти, не голова это вовсе. А в репе могут поместиться лишь мелочные обиды.

 Это даже не вчерашний день. Сегодня демократия, за которую дорого заплачено, требует умения делать нравственный выбор, не шаблонно мыслить. Общепризнанный факт, что из школы выходит малообразованная масса, в среде которой правят бал потребительство и развлекуха. Заинтересованным людям легко внушить им алгоритмы поведения. Проиграем идеологическую войну- получим управляемую извне демократию, Более развитые страны нас сомнут. Главным ресурсом был и остается - человеческий. Но от того, каким его сформируем, зависит будущее.

Общество, как известно, начинается со школы. Система образования разрушена. Повесть о начале разрушения. При всей ее простоте понимание затруднено тем, что повествование ведется через призму восприятия замордованной многочисленными обязанностями учительницы, напоминающей Светлану Михайловну из фильма «Доживем до понедельника». Она понимает, что не так все происходит в школе, видит  эпизоды, не осознавая системного слома. Если бы повествование шло от автора, основная мысль прослеживалась бы более четко: неинтеллигентная интеллигенция в школе. Само понятие интеллигентности подменено образованием. Школе требовались личности, а вместо Учителя в полном понимании этого слова - урокодатель. Но! Обретая четкость замысла, повесть потеряла бы в достоверности, потому что обеспечить ее мог взгляд, пусть даже неискушенный, но изнутри.

Точка зрения отличается от кочки зрения тем, что появляется, когда приходит прозрение. Прозревать мы все стали позже. Очевидно, чтобы понять, следовало бы внимательно прочесть "От автора".

О «грязи». Был ли чемодан с деньгами? (Впрочем, тара могла бы быть и другой). Вип-воровство, коррупция, откаты не с таких ли вот чемоданов начались? А не потому ли он появился, что потворствовали своим молчанием? Не хотели бороться с «грязью» и жили в «антисанитарных» условиях, где в почете не труд на пользу дела, а лояльность к руководству.

Так вот, сначала все-таки была «грязь», ставшая привычной средой обитания, а уже потом появилась повесть. И ведь не с «грязью» бороться бросились, а за так называемую "честь мундира". Была бы честь! А так, нашли то, что искали, а найдя, истолковали.
 
Вот такие прописные истины, которые имеют тенденцию ускользать из поля зрения в силу своей азбучности.