Костины пороги

       Морозное февральское утро встретило Костю неприветливо. Ночевал сегодня он в теплой бойлерной, куда незаметно проскользнул вечером мимо задремавшего вахтера.  Перед сдачей смены оператор обходя все закоулки, проверял и наводил, где это было нужно порядок. Обнаружив крепко спящего мальчишку, разбудил его и безжалостно вытолкал на улицу. Поеживаясь от холода, Костя бежал, высматривая на ходу, куда бы спрятаться от  пронизывающего насквозь ветра.  Но чужие дома неприступно поблескивали стальным отсветом домофонов. Оставалось надеяться только на метро, где в самую сильную стужу всегда околачивались бомжи, греясь в теплых струях вентиляционных отдушин. Там можно было погреться и дождаться наступления нового дня.

        В Москве он недавно. Приехал  сюда с двоюродным братом Сашкой. По приезде на вокзале когда они уже спускались в метро, Костя потерялся как маленький ребенок. Лихорадочно метался, разыскивая брата среди плотной толпы, но Сашка как сквозь землю провалился. Спустившись на эскалаторе к электропоездам, Костя долго стоял на платформе. Людская река казалось, была неиссякаема. Поезд, с грохотом въезжавший  на станцию, быстро заполнялся и уезжал.  Место уехавших пассажиров тут же занимала очередная масса спустившихся в метро  людей. Подъезжал следующий поезд, и все повторялось сначала. Поезда, двигаясь в двух противоположных направлениях, старательно пытались освободить платформу, но это им  не удавалось. Огромная многоликая толпа, где его постоянно толкали, и нескончаемый шум электропоездов  утомили Костю. Он побрел к стоявшей у колонны скамейке и присел, еще надеясь, что брат вернется, но холодок страха уже  охватывал его душу.

          Не от хорошей жизни пустился в путешествие Костя. Жил он с родителями и младшим братом в Ростове. Когда умер отец, мать, оставшись без надежной опоры, упала духом. Профессии у нее не было никакой.  Устроившись на временную работу лифтершей в соседнем доме, мать тайком от детей стараясь хотя бы на время  забыться, заливала  свое горе спиртным.  Постепенно  это превратилось в привычку. Уже не таясь, сидела с бутылкой на кухне, уставившись взглядом в одну точку. Когда за систематические прогулы ее уволили с работы, к ним в квартиру повадились ходить чужие мужчины. Они приносили с собой водку, закуску и застолье продолжалось далеко за полночь. Проснувшись утром, дети видели мать с опухшим лицом и растрепанными волосами, в мятом давно не стираном халате. Виновато пряча глаза, обливаясь слезами, она собирала со стола остатки недоеденного ужина и кормила детей.

            Приезжавшие к ним далекие и близкие родственники вначале сочувствовали ей. Укоряя за пьянство, все-таки оставляли немного денег. Но мать уже не могла самостоятельно освободиться от  крепко захватившего  ее в свои объятия «зеленого змия» и все отвернулись от нее. Нашлись «добрые»  люди, посоветовавшие в период полного безденежья продать квартиру. Мать схватилась за эту идею и, скоро они съехали в комнату коммунальной двухкомнатной квартиры. Соседи  оказались хорошими людьми, они ходили в гости, но только до тех пор, пока у матери были деньги.  Потом начались пьяные скандалы. Мать, избегая их, часто не приходила домой ночевать. Тогда дети ложились спать голодными, а рано утром Костя бежал к тетке, старшей  сестре матери.

          Тетя Глаша всегда приветливо встречала племянника, кормила и давала с собой нехитрую снедь:  хлеб, морковные или картофельные котлеты, пачку чая и немного сахара. Она с трудом передвигалась из-за врожденного нарушения опорно-двигательного аппарата. Скромной пенсии по инвалидности  едва хватало на пропитание с сыном Сашкой,  но детям сестры отказать не могла. Жалела и их, и сестру, понимала, пьянство это не прихоть и не минутная слабость, а тяжелая болезнь и потерявшая волю,  сестра нуждалась в серьезном лечении. Помочь в этом Глаша не могла, а больше ждать помощи было не от кого.

          Да и в своей семье тоже было не ладно. Болезнь Глаши не вызывала у подрастающего сына  сочувствия. Наоборот, Сашку бесила мысль, что родила его мать-калека и обрекла пожизненно на жалкое прозябание.  Не скрывая своей неприязни, он все более отдалялся от нее, болезненно завидуя благополучию в семьях своих сверстников.  Редко приводил их к себе домой, так как появляющееся у них после посещения снисходительное отношение к нему выводило из равновесия. И часто без видимой причины затеянная им драка, приводила в недоумение учителей.

        Сашке хотелось, во что бы то ни стало изменить свою судьбу, и  хорошая успеваемость была для него единственной возможностью достичь этой цели. Окончил школу с хорошими оценками и решил попытать счастья в Москве. Она давно манила к себе яркой стороной бурной и многообещающей  жизни. Но для поездки ему нужны были деньги. У матери была отложена небольшая сумма на черный день, выражаясь точнее на похороны. Так как умирать она пока не собиралась, то лучше эти деньги, решил Сашка, пойдут  на доброе дело.  Он направил свое красноречие на убеждение матери в необходимости такой жертвы. Рисовал будущую перспективу их безбедной совместной жизни, и сердце матери не выдержало.  В глубине души она ни на что не надеялась, и  каким бы бездушным человеком ни был ее сын, она слишком хорошо знала  и  любила его. Чем хитроумней были его уловки, тем больше она его жалела. Деньги приберегала,  чтобы  облегчить, прежде всего, Сашкину участь, если бы с ней что-то случилось.

             Сашка добился того, чего хотел и с радостью взял предложенные матерью деньги. На первое время хватит, думал он, а потом посмотрим. Да что загадывать, главное сейчас уехать из опостылевшего дома. Вот тут то и подвернулся ему под руку Костя.  Сашка горячо обрисовал радужную надежду на будущее. Костя восхищенно слушал брата, и Сашка в порыве неизвестно откуда взявшейся щедрости предложил брату поехать с ним. Уж очень было заманчиво прокатить до Москвы оторопевшего от Сашкиной новости мальчишку и продемонстрировать ему самостоятельные поступки взрослого человека. Было и еще одно обстоятельство, подвинувшее Сашку на этот поступок. Боязнь первый раз одному оторваться от дома, но об этой слабости  так никто никогда и не узнал.

            Костя готов был ехать с Сашкой хоть на край света. Они обсудили время встречи, и Костя как на крыльях полетел домой. По дороге он  немного остыл от зажигательных Сашкиных речей. Мысли о младшем  братишке вернули его с небес на землю. Он долго думал, решая эту сложную задачу. Но соблазн был слишком велик, и Костя не смог ему противостоять. Перед отъездом он написал письмо тете Глаше, рассказал семилетнему Андрюшке, как найти тетку, и успокоился только тогда, когда братишка подробно повторил услышанное. Это задание было не слишком сложно для Андрея, так как несколько раз в последнее время он уже сопровождал к тетке старшего брата. Успокоив свою совесть, Костя крепко уснул с намерением проснуться как можно раньше.

            И вот она Москва. С первых минут столица  поразила его нескончаемыми вереницами автомашин  и толпами спешащих куда-то людей. Вечерняя иллюминация превращала город в сказку. Но эта сказка была написана не для него. Исчезнувший так некстати Сашка обрек Костю на невероятные страдания.  Несколько дней он голодал и занимался  поисками ночлега. Голод толкнул его туда, где красовались на витринах продукты. Часами он простаивал у палаток, где продавались пирожки, хлеб и жарились ароматные куры. От их запаха он ощущал постоянное головокружение.

            Костя высматривал женщин с добрым взглядом и, преодолевая застенчивость, тихо просил:  «Дайте чего-нибудь покушать». Женщины, оглядывая хрупкую фигуру подростка, часто давали ему что-либо из приобретенных продуктов. Костя не стесняясь, тут же все съедал. Видя это, ему совали полученную на сдачу мелочь. Но иногда интуиция подводила мальчика.  И в этом случае на него высыпалась масса оскорбительных  выражений. Костя быстро скрывался в толпе, боясь привлечь к себе внимание милиционера, а вслед ему неслись проклятия. Женщина исходила в истерике, визгливо причитая и ругая на чем свет недоучек  и бездельников.  На следующий день голод приводил его в другое хлебное место, и все повторялось сначала.

             Однажды, как обычно он стоял у павильончика с выпечкой. К автобусной остановке находящейся поблизости подъезжали с небольшим интервалом переполненные автобусы. Пассажиры плотной толпой высыпали на площадь и устремлялись к метро мимо павильончика.  Костя внимательно наблюдал за старушкой, оплачивающей купленную выпечку, рассчитывая подойти, когда та  отойдет с покупкой. За ней толпилась небольшая очередь.  Костя увидел, что старушка, расплатившись, положила кошелек в сумку, но он проскользнул мимо и упал под ноги толпе. Никто ничего не заметил. Костя с быстротой молнии втерся в толпу, наклонился и поднял маленький кожаный кошелек. Крепко сжимая его в руке, юркнул в проходящую мимо толпу и выскочил из нее у самого входа в метро.

            Пробежал несколько десятков метров завернул за угол дома и только здесь остановился. Сердце выскакивало у него из груди. Костя осмотрелся, прохожих здесь было мало, да и кто станет обращать внимание на нахохлившегося от холода подростка, скорее, всего прогуливающего уроки. Денег в кошельке было немного, но некоторое время он смог покупать самые необходимые продукты. Продолжая попрошайничать, Костя теперь зорко следил за всем происходящим вокруг него. И если появлялась возможность безнаказанно что-либо стащить, он уже не упускал такого случая. Несколько раз попадался, но отделывался испугом, а иногда и подзатыльниками.

            Скоро он познакомился с такими же, как и он бродяжками. Иногда ночевал с ними, не раз ему предлагали спиртное, но, вспоминая мать, он с отвращением отказывался. Ребята относились к нему свысока, потому что, такие как Костя долго здесь не задерживались. Или возвращались домой, не выдерживая тягот  бродяжьей жизни, или бесследно пропадали. Иногда к Косте подходили мужчины, окидывали оценивающим взглядом  и предлагали прокатиться на машине, обещали хорошую еду и сладости. Но Костя убегал от них, чем может закончиться такая прогулка, он уже догадывался.

              Так шло время. Зима вначале щадила бездомных, но февраль, наверстывая  упущенное время, затрещал лютыми морозами.  Вот и сегодня пронизывающий ветер выстудил из Кости все тепло, не попадая зуб на зуб, он уже не чувствовал ни рук ни ног. Не доходя до метро, в переулке Костя наткнулся на лежащего мужчину. Неестественно вывернутая нога, широко раскинутые руки испугали мальчика своей неподвижностью. Люди, торопливо пробегающие мимо,  не обращали на мужчину никакого внимания.  Но Костя  не мог пройти, хотя спасительное тепло было рядом.

             Он наклонился, слегка прикоснулся  рукой  к холодному лицу. Ресницы дрогнули и приоткрывшиеся глаза подтвердили, что человек жив. Мальчик бросился к проходившему мимо молодому мужчине и  попросил  помощи. Тот  не скрывая брезгливости, взглянул на лежащего человека и не остановился. Костя бросился  за ним, умоляя  только поднять дядю на ноги. Из глаз мальчика от холода текли слезы, и прохожий не посмел больше отказываться. С трудом они смогли приподнять мужчину, молодой человек, не стесняясь в выражениях, ругал всех пьяниц, но от пожилого человека запаха алкоголя Костя не чувствовал. Было очень скользко,  молодой человек едва не упал со своей неуклюжей ношей.  Наконец им удалось усадить мужчину на скамейку у ближайшего дома. Прохожий попрощался и, извинившись за отсутствие свободного времени, быстро зашагал к метро.
 
             Костя притоптывал ногами, потирал онемевшие руки и, стуча зубами от холода, пытался выяснить у мужчины, где он живет. С видимым усилием  тот  указал глазами на дверь подъезда.  Мальчик стал нажимать подряд на кнопки домофона. Через минуту из-за двери показалась разъяренная вахтерша, ожидая увидеть хулиганов-мальчишек. Но плачевное состояние уважаемого жильца дома сменило гнев на милость.  Вдвоем с Костей они дотащили беспомощного человека, который пытался всеми силами им помогать и лифт быстро домчал их до пятого этажа. Извлеченный  из кармана мужчины ключ бесшумно отомкнул замок двери. В передней  с мужчины сняли обувь и, раздев его, уложили на диван в большой комнате. Вахтерша, не теряя времени, вызвала неотложку, велела мальчику напоить Бориса Алексеевича чаем и  дождаться прихода доктора. Затем, вспомнив о своих служебных обязанностях,  ушла, громко хлопнув дверью.

            В недрах холодильника нашлись мед и лимон. Бориса Алексеевича сотрясал озноб, стуча зубами, он с трудом смог выпить чашку приготовленного Костей горячего чая. После чего лицо мужчины порозовело, а на лбу появились капельки пота. Он откинулся на небольшую подушку и блаженно закрыл глаза. Потом, спохватившись,  попросил мальчика:
- Ты, пожалуйста, не стесняйся, хорошенько поешь, попей чаю.
Если тебя не затруднит, - добавил он, – то открой дверь врачу.
Костя поспешно кивнул, боясь хоть на мгновение дать усомниться в том, что его может что-то затруднить. Борис Алексеевич закрыл глаза и задремал. Только сейчас Костя  почувствовал нестерпимый до головокружения голод.

        Он достал из холодильника ветчину, хлеб и сделал несколько штук толстых бутербродов.  Налил чаю в самую большую чашку и плотно поел. Еда и тепло разморили мальчика, он пристроился в кресле рядом со спящим мужчиной и не заметил, как крепко заснул. Звонок в дверь раздался как гром среди ясного неба. Костя ошалело оглядывался вокруг,  напрочь забыв, где находится.  Наконец сознание его прояснилось и вернуло в реальную действительность. Через мгновение в дверь квартиры входил  недовольно ворчавший на медлительность хозяев  доктор с металлическим чемоданчиком. Безошибочно угадывая место расположения  ванной комнаты, он вошел, вымыл руки и направился за Костей в большую комнату. Долго  осматривал и выслушивал больного, недовольно хмурился, а потом решительным тоном заявил:

- Больной нуждается в срочной госпитализации, но в настоящее время он не транспортабелен, беспокоить  его сейчас категорически запрещается,  нужен тщательный уход  в домашних условиях и  покой, и только покой.

         Он написал  неразборчивым почерком свои рекомендации, рецепты, телефон лечебного учреждения  и все это оставил на столе, пообещав  прислать  процедурную медсестру. Затем, не задерживаясь ни на минуту, не поинтересовавшись, есть ли взрослые в квартире, быстро вышел.
Минуту в квартире было тихо, потом Борис Алексеевич, остановив свой взгляд на Косте,  тихим голосом спросил:

- Как тебя зовут? Где ты живешь? Родители беспокоятся, наверное, о тебе?
 Костя, стараясь не думать о последствиях, честно рассказал свою грустную историю. Борис Алексеевич внимательно выслушал исповедь подростка и, не сомневаясь в правдивости его рассказа, предложил:
- Оставайся у меня, поживи пока я не смогу решить свои проблемы, а потом как-нибудь решим и твои.  А сейчас возьми телефонную книгу и позвони моей дочери.

              Костя выполнил просьбу мужчины. Недолго общались по телефону отец с дочерью, а уже через час они с мужем  сидели у постели Бориса Алексеевича. Наталья  с подозрением посматривала на Костю, даже после того, когда услышала от отца в адрес мальчика много благодарных слов. Она отправила мужа за лекарствами в аптеку, и заодно по составленному ею списку поручила купить по пути продукты. Костя был удивлен, что Наталья, несмотря на явное недоброжелательство, смирилась с его присутствием. Все разъяснилось, когда Наталья начала разговор с отцом.

             Они с мужем приобрели путевки, о которых давно мечтали. Первый раз за все время их совместной жизни совпавший отпуск давал возможность отдохнуть вдвоем. Оформление поездки за рубеж потребовало немало времени, все так хорошо складывалось, даже билеты на послезавтрашний вылет были у них на руках, отказываться было поздно. Наталья обещала сегодня же договориться с процедурной сестрой, по поводу ее ухода за больным за дополнительную плату. Ну, а  мальчика не выгонять же, раз уж так случилось, что он оказался здесь, пусть поживет, отцу будет не так скучно.

             Борис Алексеевич в знак согласия кивал головой во время разговора с дочерью и думал, что не будь родов, принесших им желанного ребенка, его горячо любимая жена была бы жива. Порок сердца не позволял ей иметь детей, но материнский инстинкт пересилил страх смерти. Жениться во второй раз Борис Алексеевич не решился, боясь, что Наталья останется чужой для его избранницы. Все свободное время он посвящал дочери, выполняя любое ее желание, стараясь, чтобы девочка не страдала без матери. Наталья оказалась способной, в школе училась хорошо, после ее окончания поступила в институт. За годы учебы ни разу не огорчила отца, являясь примерным образцом для подражания своим одногодкам. Борис Алексеевич гордился успехами дочери, внутренне отождествляя их со своими. Но время шло, дочь все меньше проводила времени с отцом. Он, любя ее, не обижался.

          Потом она вышла замуж, муж оказался умным и деловым, эти качества Наталья ставила выше всех остальных. Жили они отдельно от отца и навещали его очень редко, так как работа занимала почти все их время. И теперь слушая Наталью, он только удивлялся практичности и трезвости ее мыслей. Не обижался на нее, ведь эта взрослая женщина была совсем другая, ни капли не похожая на то беззащитное родное существо, которое хранила его память.

          На следующее утро Наталья привезла несколько больших свертков. В них оказались необходимые мальчику вещи. Вымывшись в ванной, он с некоторым стеснением надел обновки. Старую его одежду, брезгливо сунув в пакет, Наталья выбросила в мусоропровод. Перед отъездом она договорилась с соседкой, оставила ей на всякий случай небольшую сумму денег и попросила, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств та телеграфировала в любое время по указанному в записке адресу. Простившись с отцом, она холодно кивнула Косте и ушла из квартиры вместе с мужем, сопровождавшим ее как тень. Как только захлопнулась за ними дверь, мальчик вздохнул с облегчением. Он посмотрел на Бориса Алексеевича, лицо которого в этот момент выражало крайнюю степень огорчения.  Всеми силами он старался скрыть свои чувства, молчание затягивалось. Косте было жалко этого большого, но беспомощного сейчас человека. Он почувствовал, что их судьбы были очень схожи, хотя оставались невероятно разными.

           Мальчик был бы удивлен, если бы знал, что те же мысли пришли в голову Бориса Алексеевича. Сквозь полуприкрытые веки он смотрел на мальчика и сердце, до этого момента охваченное спазмом,  начинало оттаивать. Хрупкий на вид подросток, заброшенный волей случая в жестокий взрослый мир, выказал не детское упорство в выживании. Ищущий у взрослых милосердия, он сам был безгранично милосердным к окружающим. Заметив устремленный на него взгляд, Костя, улыбнулся и предложил почитать что-либо из множества находившихся на полках книг. Борис Алексеевич согласно прикрыл глаза,  доверяя выбор мальчику.

           Косте на глаза попалась слегка потрепанная в яркой обложке книжка. На ней была нарисована смешная девчонка с задорно торчащими в разные стороны косичками. С первых строчек ему понравились незатейливые веселые и грустные ситуации, в которые попадала неугомонная сорвиголова. Пока он читал забавную книжку, на губах Бориса Николаевича  появилась улыбка, морщинки на лбу разглаживались, глаза излучали на мальчика душевное тепло. Внимательно слушал он не раз читанную им дочери книжку, но никогда не испытывал такого удовольствия.

          «Летом у бабушки в деревне Аня часто гуляла в роще у шумной речки,
- читал вполголоса Костя. – Особенно ей нравилось одно место, где река на несколько метров обрывалась вниз, образовывая маленький водопад. Мельчайшие капельки воды искрились в солнечных лучах, образуя разноцветную радугу. Оседая, они орошали стоящие рядом деревья, кустарники и траву. Брызги достигали небольшого деревца алычи. Сквозь его округлые листья проглядывали зеленые ягоды, облепившие молодые ветви. Тонкое деревце под их тяжестью склонялись над бурлящим потоком, почти касаясь воды. Только от одного вида ягод Анюта ощущала кисловатый привкус во рту. Уже несколько раз походя мимо она пыталась спуститься по крутому склону к дереву, но там было так сыро и скользко, что каждый раз отступала, боясь свалиться в холодный бурлящий омут.

          Но однажды не выдержала и стала спускаться к дереву, держась руками за ветви кустарников. Остановившись напротив деревца, она раздумывала, как бы достать хотя бы одну ветку. Это было не так просто, дерево было склонено над речкой почти у ног девочки. Неожиданно она почувствовала сильный довольно болезненный толчок сзади, и упала вниз. Точно приземлившись на тонкий ствол дерева, она судорожно обхватила его руками. Не выдержав тяжести,   алыча  вместе с девочкой наклонилась почти к самой воде. Буквально через мгновение на Анюте не осталось ни одной сухой нитки.  Не понимая, что произошло, девочка осторожно повернула голову, и ее охватил ужас. Огромный старый козел с длинными острыми рогами и тонкой жидкой бородкой стоял на том месте, где совсем недавно была она. Мотая головой, он вращал красными от прилившейся крови глазами. Анюта ни жива, ни мертва, висела на дереве как бы между двух огней. Вверху ее  сторожил злобный козел, внизу под ней шумела горная речка с ледяной водой.

            Прямо перед своим  носом  она заметила небольшую ветвь с зелеными ягодами. Протянув руку, достала несколько штук  и отправила в рот. Кислые, еще с горчинкой ягоды были совершенно зеленые и невкусные, разжевав, она выплюнула их в воду. Надвигались сумерки,  козлу видимо надоело стоять в ожидании своей жертвы, и он ушел по своим козлиным делам. Анюта увидела, что путь свободен и стала осторожно пятиться назад по стволу, чтобы достичь берега. Наконец  она сползла с дерева и с трудом выбралась по скользкому склону. Руки, платье и лицо были перепачканы глиной так сильно, что увидевшая ее в полутьме подслеповатая бабка Дарья долго крестилась, сплевывая через левое плечо».

Мальчик дочитал главу и посмотрел на Бориса Алексеевича. Тот спокойно спал. Хотя Костя был не голоден, все-таки еще немного поел и, накрывшись пледом, прикорнул рядом в кресле. В семь часов вечера пришла медсестра. Покопавшись в оставленных врачом бумажках, нашла назначение. Вскрыла коробку с лекарствами, достала ампулу, сделала укол и, попрощавшись, ушла.  Борис Алексеевич посоветовал Косте раздвинуть кресло, взять из комода свежее постельное белье и подушку. Постельное белье приятно пахло, мальчик с удовольствием растянулся на кресле под легким пледом и от избытка чувств беззвучно заплакал. Что он оплакивал  неизвестно, но слезы принесли ему облегчение, и скоро он крепко заснул.

   Так жили они, мальчик и пожилой мужчина, находя друг у друга сочувствие и утешение. Костя увлеченно читал о разных странах, об обычаях населяющих эти страны людей сначала вслух, по просьбе Бориса Алексеевича, потом и сам, засыпая далеко за полночь. Он убирал  квартиру, ходил по магазинам за продуктами и хозяйственными покупками. Готовил простые незатейливые блюда, учитывая пожелания и советы  Бориса Алексеевича. Ему это было совсем не в тягость, наоборот  он заботился о больном со всем пылом благодарного сердца. Единственное, что омрачало его существование, это беспокойные мысли о младшем братишке, да предчувствие, что все хорошее может скоро закончится.
 
           Возвратившаяся из отпуска Наталья нашла отца в хорошем состоянии, квартира сияла чистотой. На кухне аппетитно пахло свежеприготовленной пищей. Мальчик настороженно принимал похвалу в свой адрес, со страхом  ожидая приговора. Наталья поинтересовалась, где и как он учился, сколько классов окончил, что думает делать дальше? Костя отвечал на все вопросы, а на последний вопрос ответил слегка запнувшись:

- Возвращусь домой, там младший брат нуждается в моей помощи.
Наталья выслушала мальчика и пообещала помочь деньгами, если ему понадобиться купить билет.
          Борис Алексеевич слушал их разговор и понимал, что говорят равноправные собеседники, без скидки на возраст и у него возникло сильное желание как можно быстрее поправиться.

  А на улице уже была весна, капель звенела за окном.  Яркое солнце и пришедшее тепло приветствовалось жизнерадостным воробьиным чириканьем. Борис Алексеевич вставал, выходил на балкон, щурясь от ослепительных лучей солнца, подставлял ему свое бледное лицо. В поликлинику они ходили вместе, врачи подтверждали улучшение здоровья, но волнений и переутомления советовали избегать. 

И вот пришел день, которого ждал и боялся Костя, сердце его сжалось в предчувствии разлуки. Борис Алексеевич усадил мальчика рядом с собой и предложил ему съездить домой. Костя слушал его, опустив глаза, стараясь не выдать своего волнения, но губы предательски дрожали, и на глаза навернулись слезы. Борис Алексеевич взял мальчика за руку и сказал:
- Ты должен узнать, что у тебя дома, я же вижу, что это тебя беспокоит. Ты должен попросить разрешения у родных на поездку ко мне. С твоими документами ты сможешь продолжать учиться здесь. Я похлопочу об этом. Кроме того, - продолжал он, - я помогу твоим родным и если это еще возможно твоей матери.

Костя бросился к Борису Алексеевичу. Прижавшись к нему, он спрятал пылающее лицо у него на груди, чтобы скрыть брызнувшие из глаз слезы.
А спустя неделю  Костя  ехал домой в вагоне скорого поезда.  Вместе с ним, несмотря на протест дочери,  ехал  Борис Алексеевич. За окнами вагона мелькали полустанки, проплывали большие станции, на некоторых из них поезд ненадолго останавливался, а потом снова мчался вперед. Трудно было предположить, что ждет впереди, но Костя был спокоен, рядом с ним был настоящий надежный друг.