Попутчики гл. 12 продолжение рассказа следователя

Рассказ следователя (продолжение).
Значит так. Приехал Пётр Петрович в незнакомый город, где проживал его санаторный товарищ. И прямо с вокзала отправился по адресу, записанному на бумажке.
Не обманул товарищ. Адрес точный. И улица такая в городе есть, и дом такой имеется. И даже на подъезде табличка висит с фамилиями жильцов и номерами квартир, согласно прописке. В общем, всё чин-чинарём, если бы не одна мелочь.
Открывает Петру Петровичу дверь щуплая убитая горем женщина, с заплаканными глазами и отвечает, на понятный вопрос, что друг его по приезде из отпуска, отправился на работу и имел там, какой-то не слишком для него приятный разговор с главным инженером, после чего сильно разволновался. Вернулся, Иван Иванович домой, в смятении чувств и неожиданно закурил, хотя уже пять лет, как бросил эту привычку, и выкурил за час, всю пачку. Потом сел что-то писать, да не дописал, сжёг в пепельнице, так что узнать, о чём там шла речь не представляется возможным. После пошёл прогуляться, а вернувшись, через полчаса, попросил, что бы ему постелили на диване и лёг отдохнуть и больше уже с этого дивана не вставал, даже за почтой не ходил, телевизор не включал, радио не слушал, с врачами приехавшей скорой разговаривать отказался. Те пульс пощупали, давление померяли, температуру. Диагноз поставили – «Депрессия», сказали: «…отлежится с недельку, а там оклемается. Теперь жизнь такая пошла, чуть не у каждого второго «Депрессия». Так и лежал Иван Иванович глядя в потолок не мигающим взглядом, на диванчике, куда прилёг отдохнуть. Не суждено, видно было, ему  подняться с него. А потом закрыл на ночь глаза, а наутро уже не открыл..
Про билет спросить, язык у Петра Петровича так в начале и не повернулся. Присели на кухне помянуть безвременно ушедшего товарища и мужа, которого три дня назад схоронили на местном кладбище, под заводской оркестр и слащавые речи уважаемых начальников.
 Петр Петрович всё раздумывал, как бы  по деликатнее, повести беседу в нужном русле, да так и не нашёлся. В гостиницу ехать не пришлось. Постелили ему в большой комнате  на диванчике, на котором не так давно скончался Иван Иванович. Конечно, можно было и на раскладушке, да неудобно, перед вдовой.
Всю ночь ворочался незадачливый путешественник на диване, думая, как завершить миссию, ради которой он прибыл в этот злополучный город. Но собрался за ночь силами и за завтраком под рюмку водки раскрыл цель своего приезда.
Оказалось, что вдова ни слухом, ни духом не ведает ничего о билете и выигрыше. Не успел муж ничего сказать, а может просто забыл под бременем забот. Бросились они искать по всем закромам, где этот злосчастный билет запрятан. Всё перевернули, все укромные места проверили, все книги в шкафу по листочкам перелистали – нет билета. Сели на кухне пригорюнились.
У Петра Петровича, закрадываться мыслишка начала, не лукавит ли часом вдова? Чужая душа потёмки, кто знает, что там, у человека на уме? Родня, и та иной раз родню обворовывает, а чужих - и подавно, сам бог велел. Хотя нет. Вдова тоже, по настоящему, переживает. И начали они вместе вспоминать пошагово, как купили билет, куда положили? Вспомнил Петр Петрович, что билет Иван Иванович положил в нагрудный карман парадного пиджака, в который он был одет, когда они в кассе расплачивались, и достал только, на его памяти, один раз, когда они номер переписывали и адресами обменивались. А убрал он его опять, в тот же карман.
Бросились они к шифоньеру давай костюмы обшаривать, а там «шиш, да кумыш». И тут вдова как взвизгнет. Вспомнила, что в этом-то костюме мужа и похоронила.
Сели они держать совет. Во-первых: куда идти требовать эксгумации? Во-вторых: надо ли при этом сообщать о мотивах? При таких деньжищах, которые в могилу в виде лотерейного билета зарыты, могут и покойника вместе с билетом утащить. Руками разроют, и лопат не потребуется. Решили, таки, обратиться в милицию. Заявление - всё же бумага. Милиция - всё же власть. Не то, что администрация кладбища. Посмотришь - хапуга на хапуге. Они за такие бабки и Петра Петровича и вдову в ту же могилку и прикопают. А с милицией, оно как-то, и сподручнее и спокойнее.
Побежали оформлять документы. Про билет, по возможности, ни гу-гу.
С грехом пополам, собрав все бумажки, поехали горемыки в сопровождении участкового и двух милиционеров на местное кладбище. И правильно, скажу я вам, поступили. Администрация ритуального объекта, увидев документы на эксгумацию, покрылась испариной и попыталась объяснить, что эксгумация не возможна по причине отсутствия «копарей». 
Участковый, которому возня с покойником не доставляла ни какого морального и материального удовлетворения, сказал что если начальство кладбища не найдёт работников, то само пойдёт работать лопатой, потому как время у него казённое и тратить это время второй раз на посещение кладбища он не намерен.
Делать было нечего. Пришлось, смирится и идти копать. Кстати, и работники вдруг, неожиданно нашлись.
Пока шла работа, вдова утирала слёзы и отворачивалась. Второй раз встречаться с усопшим ей явно,  не слишком хотелось. Не велика радость дважды переживать горечь утраты. У «копарей» и администрации блудливо бегали глазки. Петр Петрович нервно курил «Приму», стоя чуть в отдалении. И представляете, случилось чудо.
Когда с гроба сбили крышку, увидели абсолютно голого Ивана Ивановича, да ещё лёжа на животе. Вдова упала в обморок.
------
В этом месте батюшка перекрестился. Серёга присвистнул и подскочил из лежачего положения в сидячее. Я же, предложил сделать перекур, в связи с нервозностью ситуации.