Иной мир

Иногда непонимание хуже всякой ненависти.
Дмитрий Сергеевич Мережковский

Я не понимаю, что со мной происходит! Каждую ночь меня мучают кошмары, просыпаюсь я всегда с криками и со слезами на глазах. Моя мама каждое утро открывает слипшиеся веки с так называемым будильником, воплощенным из ненависти, безысходности, невыносимого страха и боли. Она следит за мной всю ночь, и, как только я засыпаю с улыбкой на лице, мама уходит в свою комнату, а я снова возвращаюсь в иной мир сновидений…
-Доброе утро, доченька, - сказала мама, войдя в мою комнату. – Что на этот раз?
Я сидела на кровати, обняв ноги, и в моих глазах вырастал образ того самого кошмара, который мучил меня сегодня ночью. Мама, недовольно на меня посмотрев, уходит готовить завтрак, а я остаюсь сидеть и плакать о человеческой жестокости и жадности, уроком которых послужил мне вчерашний сон.
-Ты не спала всю ночь? – спросила мама, глядя на меня своими львиными глазами, выпытывая подробности прошлого кошмара.
Я невольно покачала головой.
-Ну, что на этот раз?
Взглянув на маму, я сразу же отвернулась.
-Кошмары, люди, неприятности! Неужели это правда?! Все несчастья сразу и на одну меня! Я спала, но чувствую, что устала еще сильнее, чем вчера! Я не высыпаюсь…
-Ну, все! Мне это надоело! Ты все выдумываешь, чтобы не идти в школу! Марш учиться! Вот, паек, шуруй!
Я не взяла ни сладкой булочки, ни яблока, что приготовила мне мама, а пошла в школу, громко заплакав и хлопнув дверью.
Мама, тяжело вздохнув, посмотрела на завтрак дочери и отвела взгляд к двери.
-Я думала она меня поймет! Она мне не верит! Я действительно говорю правду! – закричала я, выйдя из квартиры.
-Это что еще такое! – возмутилась мама, выглянув в окно, где только, что пробежала дочка.
В школе я заснула, и очередной кошмар стал мучить меня.
Я шла по широкому коридору больницы, где в каждой палате были слышны стоны больных. Кое-где ходили врачи, вывозя умирающих на каталках. Мрачная атмосфера царила в этом месте. Я выглянула в окно. Царила глубокая ночь, фонари с трудом освещали темный переулок. Дома казались мрачными и пустыми, словно в них никто и не живет. Я отвернулась от окна и пошла вперед по коридору. Звонкие шаги моих каблучков раздавались эхом по всему зданию. Неожиданно я увидела врача, который увозил очередного умирающего. Человек лежал с искривленным лицом, было видно, как он мучился перед смертью. Пройдя дальше по коридору, я спустилась по узкой лесенке и попала на кладбище. Люди в черных одеждах стояли как живые тени рядом с могильными крестами. Подойдя к очередной могиле, я увидела высокий крест, и имя моей матери. Словно эхо повисло надо мной. «Это именно ты виновата в моей смерти!» Тени окружили меня и повторяли одни и те же слова, которые произносила когда-то моя мама. Я опустилась на колени и громко заплакала.
-Нет, … мама! Я тут ни при чем! Ни при чем! Слышишь!
Я проснулась. Учительница удивленно смотрела на меня.
Я мигом выбежала из класса и бросилась к окну. Вытерев лицо платком, я улыбнулась теплу яркого солнца, светившего прямо на меня.
Меня уже не мучили воспоминания о прошлом сне, я хотела поскорее домой – обнять маму.
Когда я вернулась домой, никого не было. Я положила портфель на старую деревянную табуретку и направилась в свою комнату. На столе лежала записка от мамы, но почему-то она меня не очень-то обрадовала. В ней значились большие и растопыренные буквы маминого почерка:
«Доченька,
Ты меня только расстраиваешь! Хватит выдумывать про свои сны и берись за ум! Учи уроки, я приду домой поздно.
Мама».
-Вообще-то уроки не учат, а делают! – возмутилась я. – Да, не выдумываю я про сны!
Я ощутила, что не могу противостоять упрямству мамы, и от бессилия плюхнулась на кровать, и, закрыв лицо руками, тихонько заплакала. Хотелось спать. Я упрямо снова и снова открывала глаза, намокшие от слез, но потом, не в силах больше сдерживаться, я покорно закрыла веки и упала на подушку.
Я шла по широкому полю, ярко светило солнце. Колосья пшеницы уже созрели и готовы были попасть под острые лезвия ножей. Но вдруг все как-то переменилось! Наступила ночь, все горело, освещая все поле. Я бежала, пробегая мимо домиков, и то и дело видела, как огонь пробирается сквозь дерево и заполняет дымом жилища беззащитных людей. Я остановилась. Мои рыжеватые волосы напоминали пламя огня, вырывающегося наружу. Золотые колосья ломались и горели во власти неудачного эксперимента детей. Мальчик лет 6, стоял и смотрел на «огненную дорожку» приближающуюся к нему. Оглянувшись, он побежал через горящие колосья и скрылся в высоком пламени огня. Послышался крик и слабый вздох бедного ребенка. Возле дома одиноко стояла светловолосая девочка в белом платье. Огонь без малейшей жалости набросился на низенький домик и стоящего рядом маленького беззащитного человечка. Одна я стояла, и смотрела на ужасное зрелище происходящее вокруг…
Проснулась я вся мокрая и испуганная. Надев тапки, терпеливо ждущие своего хозяина, я направилась в ванну. Умывшись холодной водой, я причесала свои распущенные волосы.
Пришла мама только рано утром. Она даже не стала слушать, как я мучаюсь, а выгнала ни свет, ни заря в школу.
Я шла по улице, ярко освещенной фонарями. Было 7 часов утра. Меня клонил ко сну этот яркий свет фонарей, но я удерживалась закрыть глаза. Словно мрачный экран повисал в моем в моем воображении. Я прислонилась к влажному столбу старого фонаря, усердно выполнявшего свою работу. Казалось, он смотрит на меня своим больший одним глазом и пытается мне помочь осветить тот ужасный мир сновидений. В этот день я в школу не пошла настолько мне было хорошо…
Вскоре старый фонарь стал моим другом, каждое утро я подходила к нему и обнимала его холодный столб. Мне казалось, он единственный может понять меня на всем белом свете. Я словно рассказывала без единого слова ему свои несчастья и те самые сны, он терпеливо дослушивал и принимался греть меня тем самым ярким и теплым светом.
Возвращаясь домой, я сразу же засыпала тем самым безмятежным и спокойным сном без всяких кошмаров…