Авария

Приборы главного щита управления кварковой энергоцентрали №2 Восточного полушария показывали, что все её реакторы работали  штатно, и вмешиваться в их работу не было никаких оснований. Толстые чёрные столбики индикаторов плясали в белой зоне,   значит, распад кварков протекал устойчиво, а возникавшая праматерия отводилась в приёмники волноводов. Бегущие зелёные огоньки говорили о том, что её поток равномерный и спокойный. Оранжевых, а тем более, красных  огоньков не было.  По экранам бежали ровные линии. Такое положение длительное время поддерживалось многочисленными автоматическими системами, но на случай возникновения ситуаций, не предусмотренных их программами, на пульте был дежурный персонал. Впрочем, такого на централи ни разу ещё не возникало.
Перед щитом, занимавшим всю стену, в помещении находился ещё стол с вмонтированным в него пультом и рядом с ним два кресла. Одно из них пустовало, а в другом сидел старший оперативный дежурный – инженер 1-го ранга Стар. Франтоватый комбинезон из оранжевого материала обтягивал его мускулистое тело. На вид ему было около 40 лет, но глаза умного и опытного человека говорили о том, что он прожил не одну жизнь.
Стар смотрел на  экран коммуникатора, с которого ему улыбалась девушка с озорными глазами и короной золотистых волос, искрящихся в лучах света.
– Как продвигается твоя новая картина,  Ала? Что ты пишешь на этот раз?
– А никак, Стар. Хочу написать грозу, но никогда не видела её вблизи. Все они обходят наши места стороной, а экранные изображения не вдохновляют! Вот, если бы оказаться среди молний, почувствовать их энергетику, вкусить запах озона…
– Может, я сумею тебе помочь, ведь у меня восьмой уровень взаимодействия с природой… Вот возвращается с обеда мой напарник, до связи Ала!
В помещение вошёл щеголеватый русоволосый парень в униформе и сел в кресло напротив Стара.
– Чем сегодня кормят, Млад? Что-нибудь новенькое предлагают?
– Всё, как обычно, Стар. А что за девушка была у тебя на экране, когда я входил? Новая знакомая или?
– Кажется, на этот раз или… С каждой встречей моё влечение к ней возрастает и готово превратиться в настоящую любовь! Может быть, не хватает какого-то импульса…
– А что по-твоему  любовь, Стар? Говорят, что от неё мутится разум и человек совершает немыслимые поступки. Тогда зачем она?
Стар посерьёзнел. Он не знал, как ответить молодому напарнику на этот вопрос. Его руки на пульте выразили волнение.
– Без любви человечество вымрет, Млад!  Ты же знаешь, что есть только два пути: рождение и клонирование. Рождённый проживает свою жизнь, и потом умирает. Его тело можно склонировать из ДНК, взятой при рождении. Ведь в банке Вечности хранятся пробы генетического материала всех новорожденных на планете. Но в клоне не воспроизводится интеллект, жизненный опыт, приобретённые знания и всё то, что называется личностью. Просто взрослый с мозгами ребёнка. Вот для этого каждый человек всю свою жизнь связан с информационной сетью планеты, в которой создаётся, непрерывно обновляется и сохраняется его виртуальный образ.  Если примут решение, этот образ полностью или частично внедрят в клон и появится новый человек, вобравший в себя многое или всё от своего предшественника со всеми накопленными знаниями и вполне готовый к жизни. Его возвращение в общество не вызовет никаких затруднений, как будто он и не умирал. В новой жизни он приобретает новые знания и опыт и может даже перейти на другой уровень взаимодействия с природой. Вот у меня он восьмой и я многое могу сделать, например, небольшое землетрясение вызвать или волну укротить.
– Так почему же человечество вымрет без любви, Стар?
– При клонировании не возникает новых генов, Млад. Это ведёт к вырождению популяции и, в конце концов, к её гибели . А вот родить ребёнка с новой структурой генов может только не клонированная женщина один раз и только по любви.   Значит, только в любви и есть спасение человеческого рода!
– А что по-твоему любовь, Стар? Особая близость интересов и вкусов, интеллектуальное родство или что-то ещё?
– Это необходимо, но недостаточно. У каждого она своя. Вот придёт твоё время, и сам поймёшь, что почём.
– А к тебе она пришла, Стар?
Стар опустил глаза.
– Думаю, что да, Млад. В образе девушки, что была на экране… С некоторых пор только и думаю о ней и готов пойти на что угодно, лишь бы её увидеть.
– Так что же ты медлишь, Стар? У тебя час на обед – можешь успеть портироваться туда и обратно. А я тут и без тебя управлюсь, ведь всё штатно идёт.
Стар пробежался взглядом по индикаторам и экранам пульта. Всё в норме и ничего не предвещало хоть что-нибудь необычного.
– Хорошо, Млад! Я мигом - одна нога здесь, другая там. А ты в случае чего сообщи мне на мобильный. Только не трогай кнопку под красной скобой – она остановит реактор.
– А что тут страшного?  Ну, уменьшится генерация протоматерии, так ведь есть другие реакторы…
– Как ты не понимаешь, Млад? Вся наша экономика, да что экономика – вся наша жизнь  держится на антигравитации, а протоматерия есть её кровь.  Ведь рождает кванты гравитационного поля гравитоны, с помощью которых можно бороться с тяготением планеты и строить невиданные и немыслимые ранее машины и сооружения, посылать в космос корабли без огромных энергетических затрат. Здания, уходящие в стратосферу, транспорт, энергетика - всё создано с учётом уменьшенной силы тяжести. Баланс здесь очень тонкий и его приходится постоянно поддерживать, как карандаш, стоящий на заточенном конце. Уменьшится подача – возможна катастрофа. Вот посмотри.
Стар сосредоточился и на экране возник дом-башня высотой в 4000 этажей, верх которого уходил за облака. Его изящная ажурная конструкция, казавшаяся очень прочной и устойчивой, вдруг начала разваливаться на глазах, словно на её давил гигантский пресс немыслимой силы.  Осталось огромная куча обломков, под которой могли погибнуть сотни тысяч людей, населявших дом.
– Это его раздавила сила притяжения планеты, Млад.  Антигравитация компенсировала тяжесть и позволяла строить конструкции, подобные этой. Стоило снизить подачу протоматерии, нарушить баланс сил и всё развалилось. И так почти везде и во всём! Млад был потрясён увиденной картинкой.
– Выходит, всё на нас держится, такая ответственность… Жуткую картину ты представил, Стар!
– Не всё так страшно, Млад. К счастью, безопасность работы кварковых реакторов обеспечивают надёжные автоматы. Только не нужно мешать им работать своими командами.  Годами ничего не случалось, а тут всего-то один час!
Стар зашёл в кабину портатора и набрал адрес точки прибытия.

На маленькой площадке на вершине рифа стояли двое: Стар в оранжевом комбинезоне работника кварковой энергоцентрали и Ала в коротком белом платьице и с белым шарфиком на шее, развивающемся на ветру. Кипели волны, налетающие на риф, а на горизонте темнела туча, которую временами освещали сполохи далёкой грозы.
– Как бы я хотела побывать там, посмотреть на эту симфонию света вблизи, почувствовать энергетику грозы , услышать грозную мощь её разрядов! Какую картину бы я написала! – воскликнула Ала.
– Чтобы побывать в грозе, нужно окружить себя защитным полем, которое можно создать только будучи на земле. Без него молнии неизбежно убьют тебя. Но, если нельзя переместиться в грозовое облако, пусть оно само придёт к нам, ведь не зря же у меня восьмой уровень взаимодействия – ответил Стар.
Он простёр руки к облаку и сосредоточил на нём всю энергию, которой располагал. Кисти рук, казалось, излучали пульсирующее фиолетовое сиянье.  Кожа на лбу покрылась буграми от напряжения. Грозовое облако неохотно двинулось к рифу и заключило его  в свои объятья.
Вокруг зазмеились многочисленные молнии, загрохотал гром, запахло озоном. Всё вокруг пропиталось необычайно высокой энергетикой. Золотистые волосы Алы встали сияньем. Возникшая фантасмагория света и форм была не сравнима ни с чем. Но ни одна молния не попала в риф, укрытый защитным полем Стара.
Трудно описать то, что творилось в чувствительной душе Алы. Такого восторга она не испытывала никогда в жизни и столь необыкновенного прилива энергии тоже.  В ней рождалось новое неизведанное чувство к Стару – мужчине, выполнившему её сокровенную мечту. В этот момент она была счастлива абсолютно!
– Какую же картину я напишу, Стар! – воскликнула девушка.
Пискнул сигнал вызова и на экранчике коммуникатора Стара возникло озабоченное лицо Млада.
– Стар, столбики двух индикаторов пошли вверх и приближаются к оранжевой  зоне. Что мне делать?
– Ничего не предпринимай, Млад, если они не выйдут из белой зоны. Автоматы сами должны вернуть их в исходное положение. Но, если будут продолжать подниматься, введи команду, которую передаю вложенным файлом. Сам вернусь, как только отведу грозу в сторону. – Грохот особенно сильного разряда заглушил его слова.
Но что-то у Стара не получалось, облако уходить не хотело, а гроза не ослабевала. Властно зазвучал сигнал экстренного вызова. Лицо Млада выражало растерянность, близкую к панике.
– Стас, я ввёл твою команду, но проклятые столбики прыгнули сразу в красную зону! Я ничего не могу поделать, реактор меня не слу… – связь оборвалась.
Собрав воедино все свои ресурсы и рискуя разорвать в клочья своё биополе, Стар отогнал проклятое облако от рифа. Всё стихло.

Когда Стар вышел из кабины портатора, обстановка на щите уже была близка к катастрофической: два столбика индикаторов  находились в красной зоне, а реактор совсем вышел из повиновения. Млад почти потерял контроль над собой и был готов сорвать красную скобу. Но такого не могло случиться! Надёжные, многократно продублированные автоматы не должны были этого допустить!
Стар взглянул на экран главного компьютера и обомлел: в него была введена совсем не та команда, которую он посылал Младу! Это был приказ на отключение системы управления реактором. Та же команда стояла и на коммуникаторе Млада, значит он не виновен! Он правильно её ретранслировал! Стар вспомнил, что в момент отправления команды со своего коммуникатора гроза достигла апогея. Неужели команду исказили мощные импульсы электромагнитного поля молний? Но каналы связи должны быть защищены от таких помех… Так что же произошло?
Медлить было нельзя, реактор мог взорваться в любой момент. Теперь он был подобен велосипеду без руля, который способен двигаться лишь до первой неровности на дороге. Вновь подключить реактор к системам управления можно только со щита, находящегося в его отсеке. Им пользовались при неработающем реакторе, а теперь он работал. Это – верная смерть! Стар сорвал красные пломбы и открыл бронированную дверцу.
– Если я не вернусь в течение минуты , останавливай реактор и доложи обстановку главному дежурному диспетчеру системы – крикнул Стар и скрылся в недрах реакторного отделения.
Время для Млада остановилось. Его взгляд метался с циферблата часов на индикаторы пульта и обратно,  рука нервно дрожала на красной скобе. 
На 52 секунде чёрные столбики индикаторов рывком провалились в белую зону, а экраны показали, что контроль над процессом распада кварков восстановился. Человек победил вышедшую из повиновения грозную стихию!
Время шло, но Стар так и не вышел из реакторного отсека, который наверняка стал его могилой. Ведь такой уровень излучений был способен убить любой живой организм. Млад представил себе, как триллионы частиц ионизирующего излучения рвут молекулы тела Стара. Смерть невидимая, неощутимая, неотвратимая… И не создано ещё защитного скафандра, в котором можно было бы находиться внутри отсека работающего реактора.
Потеряв всякую надежду на чудо, Млад нажал кнопку связи с главным дежурным диспетчером системы.


Кабинет  Председателя Верховного Суда Вечности был обставлен по-спартански скупо: несколько экранов на стене, небольшой пульт, простое офисное кресло перед ним и всё…
Обычно дела о восстановлении личности решались в муниципальных отделениях, а Верховный Суд  только утверждал их постановления. Но дело Стара было из ряда вон выходящим и его передали на самый верх  судейской пирамиды, созданной ещё в самом начале эпохи продления жизни. А возглавлял её сидящий в кресле человек, облачённый в костюм из серебристого материала.
Когда медицинские и технические проблемы восстановления личности были преодолены, со всей остротой встал вопрос, кому продлять жизнь, а кому нет. На первый взгляд казалось, что ответ на него лежит на поверхности: всем или никому! Но это только на первый взгляд. На самом деле всё оказалось гораздо сложнее, и потому возникла многоуровневая конструкция, внешне похожая на уголовные суды далёкого прошлого.
Судьба каждого отдельно взятого человека определялась на основе системы прецедентов и Кодекса Личности, предельно формализованных для облегчения работы судебных компьютеров. Они готовили и анализировали  материалы дела, предлагали проект постановления, но окончательное решение принимал всё же судья – человек, наделённый полномочиями, избираемый на определённый срок.
Опыт массового продления жизни выявил, что далеко не все личности могут быть восстановлены, а существуют определённые ограничения. Например, для клонирования пригодны только  ДНК детей, рождённых от женщин, которые сами ранее не подвергались восстановлению личности.  ДНК клонов для этого непригодны, т.к. восстановленные из них личности были или не жизнеспособны, или страдали генетическими заболеваниями, как дети, рождённые от инцестов.  Поэтому при клонировании женщины её стерилизовали и воздействовали на центры, отвечающие за желание иметь собственных детей, что делало будущую жизнь  вполне комфортной. 
Нельзя было использовать ДНК детей с врождёнными генетическими нарушениями , поскольку число этих нарушений при последующем клонировании возрастало в геометрической прогрессии. По той же причине нежелательно клонирование с ДНК взрослого человека, особенно, если в течение жизни он подвергался воздействию мутагенных факторов, например, ионизирующему излучению. Для восстановления личности умершего человека каждый раз использовались образцы биоматериала, взятые у него при рождении и хранящиеся в банке Вечности. Только в исключительных случаях, например, при утрате или повреждении генетического материала ребёнка и только один раз можно было нарушить это правило.
К сожалению, практика массового продления жизни привела к резкому и прогрессирующему сокращению рождаемости. Теперь каждый родившийся ребёнок представлял собой огромную ценность для общества, поскольку он вносил новые гены в общий генофонд человечества. Без этого популяции людей на планете грозила неотвратимая гибель, потому что число возможных клонирований каждого индивидуума ограничено угрозой вырождения. Как правило, это число не превышало 7 – 8 и очень редко доходило до 10.

Не менее сложной оказалась и техническая сторона проблемы продления жизни. Клонировать миллиарды людей поначалу казалось невозможным: требовалось огромное количество пунктов отбора генетического материала, банков для их хранения и  бассейнов для выращивания клонов. Нужно было создать гигантскую всемирную сеть для ментоскопирования всего населения планеты, сохранения виртуального образа и его постоянного обновления в течение всей жизни каждого человека.
Но проблема была столь важной, что на её решение были направлены  все возможные ресурсы экономики планеты. Постепенно вырастала необходимая инфраструктура, накапливался опыт, и совершенствовалась методология работы с огромной массой людей.
Но ещё сложнее оказались социальные аспекты продления жизни. Например, как поступать с уголовными преступниками и социально опасными элементами? Даже простой  расчёт показывает, что неограниченное клонирование приведёт к такому росту уровня преступности, с которым человечеству не справиться.   Для решения этой и других попутных проблем и были созданы суды Вечности. На основе принципа состязательности сторон выносилось постановление о дальнейшей судьбе личности каждого умершего человека. В большинстве случаев назначалось полное восстановление личности. Но, если в прошедшей жизни человек совершал уголовное преступление, назначалось частичное восстановление, которое предусматривало изъятие из его виртуального образа тех фрагментов, которые его вызывали. В особых случаях применялся отказ от восстановления. Всё это очистило общество от асоциальных элементов и существенно сократило объём работы следственным органам, криминальным судам и исправительным учреждениям.
Сейчас предстояло определить судьбу погибшего Стара, и Председатель открыл судебное заседание, предоставив слово Генеральному директору кварковой энергоцентрали №2 Восточного полушария.
Вспыхнул один из экранов и на нём появился широкоплечий человек в униформе с эмблемой Департамента Энергетики на груди.
– 22 апреля ***года в 11 часов инженер 1-го ранга Стар, индивидуальный код – по экрану поползла строчка символов, начинающаяся с цифры 4 – в свой обеденный перерыв самовольно покинул пост старшего дежурного энергоцентрали и портировался в точку с координатами – снова строчка символов на экране – в Западном полушарии.
За время его отсутствия младший дежурный инженер 3-го ранга Млад зафиксировал повышение уровня опасности процесса распада кварков и сообщил об этом Стару. В ответ Стар послал по каналу открытой связи команду на исправление режима реактора. Но, когда Млад ретранслировал её в компьютер, реактор отключился от систем управления и его режим стал приближаться к опасному пределу.
По сигналу экстренного вызова Стар портировался в помещение главного щита энергоцентрали , вошёл в горячую зону отсека работающего реактора и вручную подключил его к системе управления. Штатный режим восстановился, но сам Стар из отсека не вернулся. Поскольку его мозг утратил связь с информационной сетью планеты, можно с уверенностью констатировать и смерть его тела от ионизационного излучения кваркового реактора.  Стар совершил должностное преступление, последствия которого исправил ценой собственной жизни. Пусть уважаемый суд Вечности решит возможность восстановления личности инженера Стара. ¬– закончил свою речь Генеральный директор.
– Слово предоставляется свидетелю – инженеру 3-го ранга Младу – провозгласил Председатель. На экране возникло смущённое лицо с явными признаками растерянности.
– Стар покинул пост в обеденный перерыв, чтобы увидеться с девушкой. Мне это не показалось предосудительным, потому что не важно, был ли он в обеденном зале или на другом конце планеты. Ведь при современной системе портации он вполне мог обернуться в течение часа. Когда режим распада кварков стал ухудшаться, я сообщил об этом и в ответ получил команду на его исправление и тут же ретранслировал её в компьютер реактора, но он от этого перестал управляться. На мой экстренный вызов Стар прибыл, когда реактор уже был в опасной зоне. Не могу даже вообразить, почему команда оказалась роковой, и что задержало Стара.
– Слово предоставляется техническому эксперту – объявил Председатель и на экране возник худощавый человек с усталыми глазами.
–  В точке портироватия по указанным координатам находится только высокий риф. По данным всемирной синоптической сети, в 15 км от него проплывало грозовое облако.  В 11ч 16мин облако направилось к рифу, накрыло его, и разразилась сильная гроза. По-видимому, Стар создал энергетическое поле, защитившего его и девушку от ударов молний. Однако под их ударами поле стало пульсировать и, когда через него пошла команда, эти пульсации нарушили  её содержание.
– Мог ли Стар предвидеть искажение команды? – спросил Председатель.
– Процесс влияния пульсаций защитного поля на прохождение электромагнитных сигналов до сих пор не изучен. Так что предвидеть он не мог.– ответил эксперт.
– Что показало ментоскопирование мозга подсудимого? Можно ли установить причину, по которой Стар покинул свой пост?
– Ментоскопирование не проводилось, поскольку мозг был полностью разрушен ионизирующим излучением реактора, а останки дезинтегрированы до атомарного состояния. Ментограммы, снятые до инцидента, не дают ответа на поставленный вопрос, Ваша честь. Ведь в тот момент защитное поле экранировало мозг подсудимого от информационной сети планеты и не позволило проследить его намерения.
– Слово предоставляется Генеральному Прокурору – объявил Председатель и на экране появился высокий человек в форме советника юстиции с высшими знаками отличия. Его лицо было совершенно бесстрастным.
– Ваша честь, подсудимый совершил должностное преступление, которое могло повлечь последствия, которые трудно даже представить. Что может быть страшнее взрыва кваркого реактора? Разве что падение астероида размером с Эверест или столкновение планеты с чёрной дырой! И то, что подсудимый ценой своей жизни исправил положение, его не оправдывает. Ведь он мог и не успеть восстановить управление реактором до своей гибели! Обвинение не усматривает причин, оправдывающих поведение подсудимого. – Прокурор обтер платком вспотевший от напряжения лоб и продолжил свою речь.
– В человеческой истории описан случай, который можно считать прецедентом по данному делу (источник – Виктор Гюго, 93 год, роман). В 1793 году от Рождества Христова канонир боевого корабля плохо закрепил своё орудие. Во время шторма оно сорвалось и грозило пробить борт и утопить корабль. Канонир, рискуя жизнью, сумел ликвидировать опасность. За это командир наградил канонира орденом и приказал его расстрелять. С учётом прецедента и принимая во внимание особую опасность происшедшего, обвинение предлагает:
– посмертно занести подсудимого в список почётных жителей планеты 4-го разряда,
–  в восстановлении личности подсудимому отказать. У обвинения всё, Ваша честь – прокурор снова обтёр лоб. Изображение исчезло.
Вдруг осветился левый крайний экран, и на нём появилось лицо девушки в ореоле золотистых волос. Оно выражало крайнее возбуждение, которое подчеркивало его необычайную красоту. Индивидуальный код начинался с нуля, значит, его обладательница не была клоном, а рождена от женщины.
– Кто Вы и какое отношение имеете к подсудимому? – вопросил Председатель.
– Я люблю его. Меня зовут Ала. Я художница, хотела побывать внутри грозы, чтобы её написать. Стар полюбил меня и вызвался мне помочь в этом. Он изменил направление грозового облака, чтобы завоевать мою любовь. Но то, что он пошёл на должностное преступление, я не подозревала, Ваша Честь.
– А достиг ли цели поступок подсудимого?
– Да, Ваша Честь, он пробудил во мне любовь к Стару!
– Слово предоставляется защитнику – возгласил Председатель и на экране возник невысокий человек с очень подвижным, выразительным лицом.
– Ваша Честь, защита согласна с обвинением относительно того, что подзащитный совершил тяжкое должностное преступление и заслуживает адекватного наказания. Но мы решительно протестуем против того, что прецедентом по делу следует считать случай, на который сослался уважаемый Прокурор. Там подсудимый совершил преступление по своей халатности, которой нет оправдания! Мой подсудимый покинул пост в обеденный перерыв, но это проступок, заслуживающий только административного наказания. Преступлением он стал лишь при форсмажорных обстоятельствах, последствия которых было невозможно предвидеть. По заключению экспертизы, подзащитный не мог знать, что посланная им команда под влиянием пульсаций защитного поля превратится в роковой приказ!
Защитник повернулся к экрану, на котором всё ещё было лицо Алы.
– Как показала свидетельница, побудительным мотивом проступка Стара была любовь, а не преступная халатность. А это совершенно разные категории. В эпоху массового клонирования выяснилась особое значение любви для человеческой популяции. По данным учёных, генетически здоровый ребёнок может родиться только от женщины, не подвергавшейся клонированию и только в том случае, если между родителями существуют не только физическая совместимость, но и духовное родство, и близость интересов и вкусов. Они не обязаны быть идентичными, но должны сливаться в единое целое, как непохожие друг на друга пазлы складываются в одну картинку. А это и есть любовь!  Поэтому, если не будет любви, человечество лишится притока новых генов и через обозримое время вымрет от вырождения!
 Защитник вновь обернулся к Председателю.
– Ваша Честь, поскольку мой подзащитный действовал во имя любви и ценой своей жизни предотвратил возможные последствия своего проступка, защита просит суд проявить снисхождение и вместо отказа назначить ему частичное восстановление личности. Для этого ввести в клонированное тело виртуальный образ, записанный задолго до рассматриваемого инцидента. Кроме того, определить ему место работы за пределами планеты
– Но ведь я больше не увижу его никогда! – Рыдания прерывали голос Алы. – Мне придётся отказаться от своей любви…
– Такова цена жизни Стара! – ответил защитник.
Трудная задача стояла перед Председателем Суда. Он сидел в своём кресле, опустив голову в глубокой задумчивости. Противоречивые мысли роились в его мозгу.
–  Защитник прав… Случай, приведенный Прокурором, не может служить здесь прецедентом. Опасность взрыва реактора он тоже сильно преувеличил: существовала автономная система защиты, которая не подчинялась никаким командам и останавливала реактор в случае особой необходимости. И отказ в восстановлении личности – слишком строгое наказание. Но и то, что предлагает защитник, тоже мягким не назовёшь: погибнет любовь и общество не получит нового ребёнка, так нужного теперь. А полюбит ли Ала другого мужчину? Преступление во имя любви… А что она такое, эта любовь? Говорят, она редкость… Конечно женщины были в его жизнях и были взаимные симпатии, тёплые отношения, упоительная близость... Но детей не было… Выходит, не было и любви. Или была? Может ли любовь оправдать преступление? Решение, которое предстоит принять, станет прецедентом в будущем.  И никакие компьютеры не смогут помочь в этом деле. Это огромная ответственность перед самим собой и всем человечеством. Так пусть же человечество само и решает судьбу подсудимого Стара!
 И рука Председателя нажала клавишу, запускающую всепланетный референдум.