Плоть и дух

 Запоздавшее бабье лето присело на пенёк в нашем саду. На красные плитки дорожки выползли жучки. Стрекоза со слюдяными крылышками приземлилась на цветок клевера. Чуть поодаль ; другая.
 Обманутые ярким тёплым солнцем два грача затеяли весеннюю драку. «Кра!» - задиристо вскидывая длинноклювую голову в сторону соперника, крикнул один. «Кра!» - таким же боевым кличем отозвался другой. «Кра!» - сердито повторил первый. И так же, но уже дважды, прокричал другой. Он хотел, чтобы за ним остался последний клич. Он и остался. Но первый в это время подпрыгнул, выхватил из травы кусок чего-то съестного и взмыл вверх. Его противник так и остался с раскрытым клювом, как ворона из басни Крылова. Он победил в филологическом споре, но добычи лишился. Первый насытился, а второй насладился победой.
 Что важнее: сытость плоти или радость духа? Вспомнились вчерашние чтения в нашем литературном кружке. Читали Рабиндраната Тагора, потом пили чай. Как реки медовые, текли строки его стихов из поэмы «Садовник». На струнах разных поэтов звучали напевы. У меня же в руках была истрёпанная маленькая книжка, изданная где-то в начале 20-го века в переводе с английского никому не известного автора, Е. Саишниковой. Думаю, и сама книжечка размером в ладонь, тиснутая на жёлтой дешёвой бумаге, как издавались листки «Копейки», «Посредника», «Народной библиотеки» и тому подобные, никому из ныне живущих не бросалась в глаза. Может быть и, скорее всего, сохранился единственный экземпляр. Ни в энциклопедиях, ни в учебниках имени автора нет. Сам он забыт и плиты с его именем не найдёшь ни на одном кладбище, а веяние духа пережило столетие. И теперь голос чтеца оживил типографские значки, состояние души переводчика. Это состояние любви. Стихи даны в свободном переводе, верлибром, свободным размером, в стиле стихотворений в прозе. Рифмованный стих, классический размер передают ритм, поэзия прозы - мелодию.

В полдень гонг раздаётся в воротах дворца.
Я не знаю, зачем они дело бросают и стоят возле плетня моего.
В волосах их цветы уж поблёкли; томительны звуки их флейт.
Я их гнать не хочу. Я зову их, я им говорю: «под моими деревьями тени прохладны, идите, друзья!» 

И приятны для слуха звуки песен из книги «Садовник». А для плоти слаще вкус и запахи яств.