39 страница. Баба Нина

Заканчивается список соседок, о которых я хотела рассказать. Одной из последних стала баба Нина. Назовем её Нина Григорьевна. Её привез зять. И с подачи Сауле, практичной дамы, которая заранее оценила "прелести" соседства со старушкой, бабушка расположилась на соседней со мной койке.
Вот тут я и осознала, что всё в мире относительно. Моё обжитое, пригретое местечко в уголке, подальше от сквозняков и жара батареи, от проходного двора возле раковины - перестало быть блатным. Ужасно хотелось сбежать от тошнотворного старческого запаха, выдыхаемого Ниной Григорьевной. Нет, она была чистоплотной бабулей. Доковыляла как-то своими больными ногами, с клюкой до душа, где полностью намылась. Но запах изо рта был невыносим. И я радовалась, когда во время сна она отворачивалась к окошку, и страдать приходилось уже Светлане. Нине Григорьевне было, по-моему, 84 года. Без слухового аппарата она ничего не слышала, да и с ним слышала немного. Ходила с трудом с палкой, еле передвигая негнущиеся ноги. Ее обследовали на предмет образования в легких. У нее было, по ее словам, две замечательные дочки с отличными зятьями.Один из зятьев ее и привез, другая дочка с зятем работала за границей в каком-то дипломатическом представительстве. Был ещё внук, который звонил и грозился приехать. На что бабушка неизменно отвечала, что у нее всё хорошо, кормят отлично, врачи чудесные и ничего ей не надо. Я не сразу въехала, что бабуля просто не хотела обременять своих многочисленных родных заботой о себе. Хотя, думаю, была бы очень рада их приезду. Моя свекровь ведет себя также.
Ещё Нина Григорьевна храпела и была страшно общительной, причём очень активно и настойчиво вела разговор:"Слушай, что я говорю!" И сбить бабулю с панталыки было трудно. В общем на место активной, общительной и храпящей Нины Алексеевны пришла активная, напористая, также расхваливающая всех своих замечательных родственников и тоже храпящая Нина Григорьевна. Раньше я удивлялась, что Нина Алексеевна раздражала Татьяну и Катюху, теперь сама с трудом справлялась с раздражением от соседства с Ниной Григорьевной. Хотя бабулька была позитивной и доброжелательной. Своей непосредственностью она здорово напоминала жизнерадостного розовощекого пупса лет двух-трех, особенно когда, укладываясь спать и вырубая свои гудящие слуховые аппараты, она одевала милый фланелевый розовый чепчик, переставала что-либо слышать и вырубалась.
Я придумала тогда себе аффирмацию имени Нины Григорьевны: "Я довольна собой. Я в розовом чепчике".
Нина Григорьевна очень доброжелательно провожала меня, когда меня выписали. А незадолго до этого её лечащий врач, забыв о врачебной тайне, сказал нам, что у бабули тяжелая онкология в легких и дела её плохи.
Но она в своем детском счастье об этом не знала.