Глава 17

XVII


Эти несколько дней Аньес прожила как в сказке. Она не хотела знать, как Атос все устроил: куда девалась карета, кто занимался лошадьми, откуда появлялись продукты, чистая посуда, теплая вода и многое другое, что делало их уединение комфортным и беззаботным. Она не задавала вопросов, наслаждаясь «волшебством».
Но когда как-то утром она обнаружила на кресле собственное платье из гардероба, оставленного у де Креки, то лишь вздохнула – сказка закончилась. До сих пор ей не нужно было никакое платье.
Граф тоже выглядел несколько иначе: похоже, над его туалетом трудились руки более графских привычные к такой работе.
- Мадам, если Вам необходима горничная…
- Вы ее доставите?
- Да, конечно. Но если позволите, сначала я хотел спросить – Вы окажете мне честь быть гостьей в замке Ла Фер? Или Вы предпочитаете вернуться в свое имение? Ваша горничная, равно как и Ваши вещи, будут отправлены, куда скажете.
Аньес растерянно поглядела на Атоса:
- Вы хотите, чтоб я поехала с Вами в Ла Фер? Вы действительно этого хотите?
Атос чуть слышно вздохнул:
- Я могу просить Вас одеться?
- Если Вы поможете мне. Чего я точно не хочу – видеть здесь свою горничную. Да и никого другого тоже.    
- Это упрек?
- Вы сегодня так безупречно выглядите, что я чувствую себя рядом с Вами какой-то растрепой. И Вы мне не все сказали.
- Да, не все.
- Вам  нужно уехать?
- Простите, но мне проще разговаривать, когда Вы одеты.
Аньес закусила губу: ей было и смешно и досадно, и совершенно непонятно, принимать сказанное как комплимент, или обидеться?
- Хорошо, помогите мне.
Более-менее справившись с платьем и прической, Аньес следом за Атосом отправилась в столовую. Есть ей совсем не хотелось, Атос тоже ни  к чему не притронулся, так что трапеза не затянулась. Отставив нетронутый бокал, Аньес уже серьезно обратилась к Атосу:
- Так что значит Ваше предложение?
- Д’Артаньян едет в Ла Фер. Он будет рад Вас видеть. Он спрашивал о Вас.
- Я ничего не понимаю! Его должны были отвезти в Пьерфон. Его ждут.
- Ла Фер намного ближе.
- Может, надо было остаться в Сен-Гобене?
- Нет, д’Артаньяну нужны перемены, нужно движение. Но он еще слаб и дорога до Пьерфона могла занять два, а то и три дня. Сейчас для него это слишком.
- Вы решили разбить переезд на небольшие отрезки?
- Д’Артаньян сам это предложил.
- Но откуда Вы это узнали? Ах, да, понимаю… Гримо?
- Мадам…
- Можете уже не скрывать. Вы слишком хорошо выбриты и слишком аккуратно причесаны. Я успела привыкнуть к другому, – лукаво добавила Аньес.
Атос спрятал взгляд, опустив ресницы.
- Каков будет Ваш ответ?
- Я еще никогда не была Вашей гостьей…
- Тогда мы можем отправиться немедленно.
Аньес по прежнему переезду помнила, что Ла Фер недалеко от Сен-Гобена, но Атос, в отличие от Рауля, знал еще более короткие пути. По дороге он объяснил Аньес, что раз она согласилась на визит, то они едут прямо в замок, где будут готовиться к приезду гасконца, остальное – дело Гримо.
На этот раз Атос ехал в карете – с Аньес. Правил неизвестный ей слуга, очень почтительный, и, как показалось Аньес, застенчивый. Он очень напоминал сына Валанса, который провожал ее до Сен-Гобена, и, в конце концов, она не выдержала терзаний любопытства и спросила у Атоса, так ли это. Граф с заметным, хотя и сдержанным удивлением поглядел на нее:
- Похоже, Вы уже больше, чем гостья – почти  хозяйка. Да, это тоже сын Валанса – один из сыновей. У него хорошие сыновья.
На самом деле Аньес чувствовала себя именно гостьей, и очень волновалась. Она так и не решила, как себя держать, ведь она была гостьей холостого хозяина…
Но Атос не моргнув глазом поручил ее Валансу как давнюю знакомую семьи де Ла Фер и лично господина д’Артаньяна, который особо высказал желание видеть  рядом мадам де Беренжер, поскольку сейчас нуждается в уходе. О беде, случившейся с д’Артаньяном, тут уже все знали, и появление Аньес восприняли как должное. Вокруг она встречала только преданные взгляды и искреннюю готовность услужить. Кое-кто из горничных, посмелее, даже высказались в том роде, что больному (а раненый тот же больной) естественно желать быть центром всяческих забот, и с женщиной тут никто не сравнится.
Атос также не забыл упомянуть, что Аньес принадлежит к семье де Креки, чем еще больше возвысил ее в глазах челяди. Аньес оставалось признать, что граф де Ла Фер прекрасно знает, как использовать такую условность, как «репутация».
Суматоха, вызванная прибытием д’Артаньяна, улеглась едва начавшись. Все, что можно, было уже приготовлено, и все знали, что делать. Гасконца устроили, как короля, и не успевал он высказать желание, как оказывалось, что это уже предусмотрели и все сделано.
Аньес сидела у самой постели, врача спрятали за пологом, Атос был на расстоянии вытянутой руки, в дверях маячил Гримо, и все имели такой вид, что немедленно исчезнут, если д’Артаньян того пожелает, или, напротив, будут рядом сутки напролет. Гасконца все это смешило и трогало. После легкого ужина его оставили отдыхать. Аньес, по заведенной еще у де Креки привычке, на несколько минут осталась у постели раненого одна.
- Теперь милый д’Артаньян, я пожелаю Вам доброй ночи. Уже вечер, и Вам необходимо как следует отдохнуть – день был трудным.
Д’Артаньян некоторое время смотрел в сторону раскрытого окна, «занавешенного» черным бархатом ночи.
- Да, вечер… Замечательный вечер, должен сказать.
- У Вас слишком бодрый голос для того, кто хочет послушно закрыть глаза и заснуть.
- И Вы правы – я не хочу спать. Я достаточно выспался, пока ехал. Меня так зарыли в подушки, что только и оставалось, что спать. Я бы предпочел прогуляться.
- Д’Артаньян! Если граф узнает…
- Но Вы же не скажете?
- Да я Вам просто не позволю!
- Вы пойдете со мной? А после я обещаю – глаз не открою до самого утра. Мне хочется на воздух.
Аньес обернулась к окну и невольно мечтательно вздохнула.
Гасконец улыбнулся:
- Мы ненадолго, – и отвечая на встревоженный взгляд Аньес, добавил, – если я почувствую, что устал, мы сразу же вернемся.
- Вы не будете геройствовать?
- Только любопытствовать.
Аньес рассмеялась и кивнула:
- Ночью все выглядит таким таинственным, а в этом замке и без того чувствуешь себя по-особенному.
- Вы видели это?
Он указал на стену. Там висела старинная карта, потемневшая, потускневшая и почти сливавшаяся по цвету со стеной, к тому же – полускрытая с одной стороны гобеленом, с другой – оконными портьерами.
- Удивительно, как Вы ее заметили!
- Мне кажется, она так давно тут висит, что ее просто перестали замечать, как трещины в камне или паутину на стене.
- На ней едва что-то можно разглядеть.
- У Вас неопытный взгляд. Помогите мне подняться. Смотрите – вот это означает укрепления вокруг замка. Здесь располагались орудия. Это – защитные рвы.
- Этот замок не очень похож на Ла Фер.
- Замок перестраивали, но это без сомнения Ла Фер. Таким он был когда-то.
- Это церковь, она и сейчас тут стоит. А вот этих зданий нет, они за стеной, какой-то склад?
- Мадам! – гасконец шумно вздохнул, – побойтесь Бога! Это сторожевой пост, башня. Такая маленькая крепость, «высланная» на разведку. Но, видите, она тоже была защищена стеной и рвом, а еще – естественной преградой – ручьем, – он искоса глянул на Аньес и лукаво усмехнулся, – интересно?
- Да, – призналась Аньес, – ужасно! А если на замок нападали, то те, кто был в башне, могли успеть предупредить?
- Да. Тогда ворота закрывали, видите, здесь несколько ворот, ведущих к замку, и противнику было не так просто их все пройти.
- А как же защитники башни? Если они не успевали вернуться в замок? Неужели их бросали на произвол?
- Нет.
Аньес понизила голос:
- Тайный ход?
- Вы умница, – д’Артаньян показал на плохо видные значки, которые Аньес сначала приняла за помарки.               
- Вы уверены? – с сомненьем протянула она. – Какие-то пятнышки или черточки. Я думала, это трава.
Д’Артаньян невольно фыркнул.
- Это же военная карта, а не картина. Траву, или деревья, или камни, или воду тут будут обозначать, только если это важно обозначить. Будьте уверены, это – не трава. Эти линии показывают направление подземного хода. Обозначено редким пунктиром, потому что показывает скрытое под землей, в отличие от цельных линий для наружных строений. Черт побери, а у Атоса тут интереснее, чем я думал!
- Разве Вы раньше не бывали здесь?
- Бывал, и  не раз. Но карты этой не видел. Это, как я понял, лучшие покои – самые удобные и большие, то есть – хозяйские. И только своему ранению я обязан возможности выставить отсюда Атоса. Замок не раз перестраивали, а от башни вовсе следа не осталось, так что если бы не эта карта, мы бы даже не знали, что за крепостной стеной что-то было. Собственно, стены тоже почти  нет. Во всяком случае, если идти по направлению к месту, где когда-то была башня…
- Вдоль подземного хода?
Гасконец поглядел на Аньес и понял, что ее мысли совпадают с его собственными.
- Мы только глянем, что там сейчас…
- Но если Вы устанете, Вы обещали…
- Это недалеко…
- Мы осторожно… Только как?
- Лучше всего было бы через окно… но не в этот раз.
- Нас не должны увидеть… Я придумала! Подождите!
Аньес выскользнула из комнаты, и около четверти часа гасконец гадал, чего ему ожидать. Когда Аньес вернулась, щеки у нее раскраснелись, а руки дрожали от волнения:
- Боже милостивый, что мы затеяли! Мы хуже Огюста.
- Славный малый, между прочим. Что Вы придумали?
- Я сказала одной из служанок, что хочу подышать воздухом перед сном, потому что очень переволновалась за сегодняшний день, и никак не могу уснуть. Но я не хочу никого потревожить, особенно Вас. Поэтому мне нужно выйти из замка потихоньку, ненадолго, и так, чтоб я смогла так же тихо вернуться. Она мне поверила, показала дверь,  через которую ходит прачка за бельем, и дала ключ. Я обещала после вернуть. А она сказала, что никому не расскажет, чтоб зря не беспокоились.
Любопытство – великая  сила. Она не только благополучно вывела д’Артаньяна и Аньес за пределы замка, но и довела их до того места, где, по расчетам гасконца, должна была когда-то стоять сторожевая башня. В замке все готовились ко сну, во дворе никого не было, и можно было не опасаться свидетелей безрассудства.
Было очень свежо, но ни д’Артаньян, ни  Аньес этого не почувствовали.
В темноте мало что можно было разглядеть, но гасконец, держа в уме карту, довольно уверенно объяснил Аньес, где что располагалось. Основными ориентирами были церковь и сам замок. Кроме того, лес и ручей тоже никуда не делись, хотя наверняка, изменили свои очертания.
На месте башни был заросший, местами слегка заболоченный луг.
- Тут был пруд или что-то вроде того – Рауль говорил. Но после постройки водяных пороховых мельниц вся вода идет на них, и окрестные ручьи обмелели или пересохли. Ход должен быть под нами.
- Если тут был пруд, то ход давно залило водой.
- Нет, иначе вода просто уходила бы под землю, и никакого ручья бы не хватило наполнять пруд и подземный ход заодно. Скорее всего, ход был засыпан намного раньше.
- И мы ничего не найдем?
Гасконец усмехнулся:
- Ну… Пройти отсюда в замок точно не получится. Могли, разве что, сохраниться…
Аньес так резко упала, что д’Артаньяну на мгновение показалось, что она исчезла, как исчезают феи в сказках – без следа. Он присел, стараясь в темноте разглядеть Аньес, и невольно охнул от боли.
- Вам больно? – с трудом сдерживая всхлип, спросила Аньес.
- Похоже, это Вам больно.
- У меня нога куда-то провалилась, и, кажется, застряла.
Почти ничего не видя, они оба ощупывали землю, края каких-то камней, и сообща, наконец, сумели освободить Аньес.            
- Вы дрожите?
- Земля очень холодная.
- Признаться, воздух тоже.
- Вам нужно быстрее вернуться в тепло. О чем я только думала!
Перемежая смешки со сдавленными стонами, они, помогая друг другу, добрались до двери, быстро вошли внутрь, и только закрыв замок, вздохнули с облегчением.
Несколько секунд они могли только тяжело дышать, а потом неожиданно рассмеялись – оба и одновременно.
- Господин д’Артаньян, поверить не могу, что Вы уговорили меня на такое!
- Вы  жалеете?
- Нет! Хотя и содрала себе всю кожу на ноге. Но что это могло быть? Ход? Вы говорили, что он должен быть засыпан.
- Видите ли, мадам, чтоб усложнить задачу нападающим, в подземных ходах обычно делали несколько дверей, подобно тому, как к замку вело несколько ворот. Даже если противник сумеет пройти, перед ним закроют очередную дверь, и ее снова нужно будет брать штурмом. Это дает возможность лучше защищаться, или время, чтобы скрыться. Двери, как Вы понимаете, крепкие и толстые, хорошего дерева, нередко обитые железом и отлично пригнанные. Подземный ход, таким образом, получается сродни…
- Немецким сосискам?
Д’Артаньян захохотал:
- Великолепное сравнение! Именно – такая длинная вереница «сосисок». Ход мог быть засыпан не полностью. За годы вода пруда могла кое-где размыть верхний слой земли, просочиться между камнями, там появилась щель, невидная в траве, вот Вы и попались.
- То есть, если рыть там, где я провалилась, то внизу будет подземный ход?
- Уверен. Как и в том, что вместо разрешения рыть, граф даст нам нагоняй.
Д’Артаньян со странной улыбкой смотрел на Аньес, и она смутилась:
- Я кажусь Вам легкомысленной?
- Нет, – он задумчиво покачал головой, – я сейчас подумал, почему Атос... Впрочем, ничего. Не обращайте внимания. Господин граф всыплет нам по первое число, это точно. Нам нужно быстрее вернуться к себе.
Аньес сначала проводила д’Артаньяна и справедливость его слов прочувствовала на себе, потому что, подходя к дверям комнаты, она уже почти тащила гасконца – он слабел с каждым шагом, хотя чертыхался все так же энергично. Но от врача гасконец решительно отказался, уверив, что просто не рассчитал сил,  и нуждается лишь в хорошем сне.
- Больше я сегодня никуда не выйду, даю слово.
Аньес засмеялась:
- Я Вам верю! Вы действительно в порядке?
- Не волнуйтесь. Несмотря на усталость, я на удивление неплохо себя чувствую. Это приключение меня взбодрило. А вот Вам нужно отдохнуть. И ни слова графу.
Выскользнув из комнаты д’Артаньяна, Аньес облегченно выдохнула:
- Кажется, обошлось.
Она улыбнулась сама себе,  шагнула вперед и замерла с полуоткрытым ртом: дальше по коридору, всего в каких-то трех-четырех шагах, стоял Атос, и с интересом смотрел на нее.
- Добрый вечер, мадам. Вернее – доброй ночи?
Аньес смогла в ответ лишь закрыть рот.
- Вы все это время были у нашего друга? Ему хуже? Отчего Вы никого не позвали?
- Н-нет, никого не нужно. Он… он уже отдыхает! Я тоже иду к себе, доброй ночи, господин граф.
Она хотела быстро прошмыгнуть мимо, но забыла про раненую ногу. Вскрикнув, она невольно схватилась за больное место.
- Что с Вами?
- Неловко ступила, ничего.
Избегая взгляда Атоса, она опустила глаза, и увидела то, что увидел он – ее туфли и подол платья были щедро измазаны в земле.
- Спокойной ночи, сударыня.
Аньес закусила губу и зажмурилась. Она слышала удаляющиеся шаги и знала, что теперь может хромать, сколько угодно – Атос не из тех, кто оборачивается.
Дениза не была слишком умной, ум ей с лихвой заменял опыт, она отлично понимала, когда лучше помолчать и не задавать вопросов. Она лишь вздохнула над печальной участью порванного чулка и безнадежно испорченных туфель, а в остальном действовала даже быстрее обычного, чувствуя, что госпожа хочет остаться одна.
Аньес почти не замечала ее забот, она думала о том, что Атос не терпит лжи. И он знает, что она сказала ему неправду.
- Полуправду… – прошептала сама себе Аньес, прекрасно понимая, что это отговорки. – Как глупо… Я должна ему сказать. Д’Артаньяна он ругать не будет – его нельзя сейчас ругать. А я… Он полагался на меня, а я его подвела. Меня он наверняка отправит домой. А как хорошо все начиналось…
Боясь расстроиться раньше времени, Аньес поспешно набросила пеньюар и отправилась к Атосу. В замке уже все спали, во всяком случае, стояла полная тишина, и в коридорах никого не было.
Дверь комнаты открыл сам Атос. Он был одет, как если бы и не собирался ложиться. На ходу теряя мужество, Аньес выпалила:
- Мне нужно поговорить с Вами – сейчас!
- Мадам, Вам стоит вернуться к себе. Мы поговорим завтра.
- Я должна сказать…
- Вам лучше уйти.
- Я прошу Вас!
Атос нахмурился, но посторонился, пропуская ее:
- Слушаю.
- Я хотела сказать… Понимаете, я не собиралась обманывать. То есть, это не обман, а просто… Вы будете недовольны, и это справедливо. Но раз уж так получилось, не стоило говорить Вам… то есть не говорить… Вы могли подумать, наверняка подумали!
В дверь постучали. На этот раз так, как стучат, когда хотят быть услышанным и не скрываются. Атос заметно вздрогнул. Аньес виновато улыбнулась:
- Я тут некстати.               
- Пожалуйста, подождите там, – он показал ей на кресло в алькове, которое было не видно от двери.
Аньес тоже не видела вошедшего, но это не мешало ей слышать.
- Господин граф, прошу прощения, что так поздно, но это не может ждать.
- Валанс? Что случилось?
- Господин граф, там… там привезли шевалье де Бражелона.
- Кого?!
- Господина Огюста. 
- Идем! По дороге объяснишь.
В комнате стало тихо. Потом едва слышно скрипнула дверь  спальни. Аньес испуганно вскочила и увидела Гримо. Тот сначала тщательно прикрыл за собой дверь и, не выказывая никакого удивления при  виде Аньес, жестом предложил проводить ее.
- Боже мой, Гримо, как ты меня напугал! Я не знала, что тут кто-то есть. Ты слышал, что я пришла?
Гримо кивнул и направился к выходу, всем видом предлагая Аньес идти за ним.
- Да, я ухожу, можешь не провожать, спасибо.
Дверь быстро закрылась за ней, и в замке трижды повернули  ключ.
Удивленная Аньес даже потрогала ручку – двери были надежно заперты.
- Господи, да что происходит в этом доме? Тайны? По-моему, их тут уже слишком много!