Дороги блокадного Ленинграда

  Снова ручка выводит новое имя Людмила Васильевна Игнатьева (Шубаро). Я хачу познакомить вас, своих читателей.  С интересным человеком. Понимая среди Вас, будут и блокадники, и люди нового поколения. Людмила Васильевна родилась 16 октября 1914 года. В Кировской области, в деревне Большая Козловка.
 Передо мной, на столе, лежат листки ее воспоминаний. Прошли многие годы. Для придания написанному мною тексту  реальности, я пишу тем языком, которым написано воспоминания. Вот что она пишет :
 -До войны я переехала в г Колпино, работала на Ижорском заводе в Цехе №14 изолировщицей. Жизнь радовала своим стремлением к лучшему. Помню, идёшь с работы, рядом идут люди. Мы заходим в магазин, ворчим, что хлеб не свежий. А после войны мне не приходилось слышать о хлебе какой он. Ведь кусок хлеба - мы знали, это жизнь!
 - К ее словам хочется добавить выражение у Веры Инбер в «Пулковском меридиане!» - «Хлеб  милые, не черный, он святой…».
- Моя профессия мне не нравилась. Среди молодежи в почете была профессия шофер. На собраниях часто слышала такой лозунг: «Женщины за руль!» Я для себя решила, эта профессия для меня. Поступила на курсы авто - водителей, успешно их окончила. Получила права водителя. Перевелась в цех №21 Ижорского завода шофером. Женщин шоферов в цехе было мало, но я старалась не отставать от мужчин. 22 июня – вдруг из репродукторов раздался необычно встревоженный голос Левитана: «Внимание , внимание! Слушайте, говорит Москва». Сердце сжалось. Мы узнали – началась война. Когда фашисты подошли к Колпино. Я записалась добровольцем в Ижорский батальон. 29 августа 1941 года в 4 часа утра меня разбудил, начальник гаража Макаров А. Он вручил мне путевку и послал к директору завода Попкову. В его распоряжение.  Им была направлена в артдивизион. 29 августа я уже везла бойцов в Ям – Ижору. Но до места я не доехала, нас остановил патруль: «Куда прете!» Я показала путевку. Старший выругался, и добавил. В Ям Ижоре немцы! Какой черт вас послал, да еще женщину». Он повернул машину назад. А бойцам приказал до своих добираться перебежками. Бойцы спрыгнули с машины. Я повернула обратно. В этот день я получила еще одно задание: отвезти добровольцев – ижорцев в 1- ую  колонию. Это  мое первое боевое выполненное  задание. Так начался мой боевой путь в Ижорском  батальоне. Дороги были разбиты. Приходилось выполнять задания днем, под постоянным обстрелом. Ночью приходилось не легче. Все освещение – игольчатый свет, пробивающийся через крошечные отверстия в наглухо закрытых фарах. Ездили по памяти. Знали наизусть, где воронка, где ухабы. Дорогу искали по ее канавам. Знали где можно промчаться вихрем. А где и потихоньку, сильно не шуметь, чтобы не попасть под снаряд. Каждый машину маскировал деревьями. Особенно обращали внимание на маскировку стекла, их случайный блеск выдавал машину на большом расстоянии. Особенно на солнце. Приходилось возить боеприпасы и людей прямо к переднему краю. На передовой короткими перебежками. А вот поездка в Ленинград за продовольствием, оружием. Дорога открытая, накатанная. Сижу в машине с Минченко смотрим на небо и оба ждем: где немецкие самолеты, они постоянно контролировали дорогу. Вот «мессер» - а в голове одна мысль , вот сейчас догонит, и снаряд угодит в машину. И конец! И так каждый день. Едешь и ждешь смерти. Вот так мы постигали тяготы войны. Помню , наши войска наступали на Красный бор. Бой шел с утра до вечера. Мы не успевали вывозить раненых поля боя. Со мной в том бою ездила санитарка Ася Морозова (сейчас Ушакова). Во время разгрузки раненых,  Аня направилась на пищеблок. Который находился недалеко от санчасти, через дорогу. Перейдя дорогу, попала под вражеский артиллерийский налет. Снаряд разорвался недалеко, тяжело ранив Ане ногу. Вынесли ее из под огня в санчасть проходившие мимо разведчики: Петров Николай и Гриша Андреев. Батальонный врач Максимова не успевала оказывать первую помощь.  Мне в этот день пришлось вывезти из боя свыше 70 раненых.
 С бензином в блокадном Ленинграде было очень плохо. Наши грузовые машины стали переводить на газогенераторы. То есть установили двигатели, которые нужно было топить дровами. Мне стало трудно на них работать. В 1942 году я перешла работать на склад кладовщицей. Но пробыла не долго. По складу своего характера, я не смогла там работать.  Обратилась к командиру, чтобы меня перевели в другое место. С июня месяца 1942 года шло переформирование Ижорского батальона в 72 –Й отдельный Ижорский ОПАБ. Командир меня послал переучиться на телефонистку. Так я стала телефонисткой роты. Скидку на то, что ты женщина никто не давал.  Доставалось нам женщинам одинаково с мужчинами, крепко. На то она и война.
 Конечно, Людмила Васильевна не хотела писать о тяготах войны. А мне хочется дополнить ее воспоминания, воспоминаниями ее товарищей,  бывшего командира 72 – го Ижорского ОПАБ т. Водопьянова Георгия Вениаминовича.
-После боев 16- 17 сентября 1942 г. бойцы – ижор цы неустанно трудились. В передышках от боев на инженерных работах сумели в короткий срок перестроить свой рубеж обороны, отрыв километры окопов и ходов сообщений. Совершенствовали огневые позиции орудий и пулеметов. Возводя минные заграждения и проволочные заграждения впереди своих рубежей. Создавая блиндажи КП и НП. Наряду с этим был сделан упор на средства связи, было проведено около 16 км  двух проводной линии связи. Была получена первая партия полевых телефонов УНАФ. Где и служила Людмила Васильевна. Молчат ее воспоминания и о месяцах жизни в землянках, ни разу не уснувшие в помещении. Им приходилось пить, мыться оттаянной из грязного снега водой. Нет в ее воспоминаниях, об ежеминутной угрозе смерти висевшей над ними, от минометных и артиллерийских обстрелов.
 Так она и воевала до 1945 года. Демобилизовалась на месяц раньше ижорцев. 
Ученые люди говорят: через две точки можно провести только одну линию. А вот война показала через точку Колпино – Ижорский батальон прошла не одна линия, лини жизни и смерти многих людей!