Хранитель снов

1. Хранитель снов – кто он?

Тонкий солнечный луч неуверенно пробивался сквозь занавеску. Легкая тюль на окне, послушная порыву ветерка из приоткрытой форточки, затейливо играла со светом. Было забавно наблюдать, как лучик движется то вверх, то вниз, то взлетает, то падает, то прыгает в сторону.…  А если бы он оставлял за собой светящийся след? Получился бы затейливый узор, переливающийся, манящий….
Она вздохнула и перевела глаза на журнальный столик: будильник пока звонить не собирался, и можно позволить себе немножко помечтать, но о чем? В голове полная пустота. Странно…. Так не бывает: каждое утро начинается традиционно с целого роя мыслей, которые с трудом приводятся в порядок: что было сделано накануне, что надо доделать, кто…, как…. Начинаешь прислушиваться к внутреннему голосу, а вдруг он что подскажет?
Тишина! Ни одной мысли! И при этом удивительное спокойствие в голове и какая-то легкость во всем теле.
Около неспешащего звонить будильника стопка старых журналов: теперь их не найдешь в городе – рижское издание давно перестало появляться в столице. Только и остается, что перечитывать старые статьи, хотя каждое прочтение по-новому воспринимается, порой заставляет задуматься, порой – провоцирует на эксперименты. Что стоит фокус со светящейся точкой!
Она улыбнулась, вспоминая давние события, когда впервые решилась переступить черту привычного мира и попробовать неведомого…. Нахмурилась: внутренняя тишина начинала беспокоить, словно затишье перед бурей….
Призывно зазвонил будильник, возвращая ее к реальности. Все! Вперед, на работу! Будем решать проблемы по мере их поступления…
Завтрак и повседневный макияж много времени не отняли и, по привычке улыбнувшись себе красивой, стоящей по ту сторону зеркала, она шагнула за порог.
У входа в здание как всегда толпились люди, готовясь предъявить пропуска.
«Ну, вот и мое НИИЧАВО»,- подумала она и улыбнулась: кажется, в голове снова появлялись какие-то мысли, пусть и бредовые, но… «Мыслю – значит существую».
- Добрый день,- заулыбался охранник, - а Вы сегодня что-то рано?
- Солнышко разбудило, - одарила она его дежурной улыбкой: охранник был молод, крепок, по-своему красив и не без основания считал, что нравится женщинам.
В отделе постепенно собирались сотрудники, шум становился все сильнее и, в то же время, монотоннее. Начинался обычный трудовой день…
- Ну, мужики, скажу я вам. Это такие формы… - взахлеб делился впечатлениями со стоящими поблизости сотрудниками Вадим, парень лет тридцати с весьма заурядными способностями, но колоссальными амбициями…
- Ну, ты и фантазер, - послышался из угла голос Антоныча – самого старшего в отделе, - кончай трепаться о своих похождениях – рабочий день уже начался.
- Нет, Антоныч, я же на полном серьезе…. Это же не треп, а сон…. Представляешь, уже под утро, лежу я, значит, в кровати, и вдруг, это, вижу, как от окна ко мне идет деваха в одном нижнем белье. Трусики – полосочка, лифчик – и того уже, а формы, скажу я вам! И говорит: «Я – хранитель твоего  сна!»
- Хранитель – мужчина, - машинально поправила его она.
- То есть? – Вадик был крайне удивлен, что какая-то серая мышь посмела его перебить.
Покраснев от смущения, что на нее обратили внимание, женщина все же повторила:
- Хранитель – мужского рода – мужчина.
- А если мне баба приснилась, то, что тогда?
- Тогда иди работать, кабель похотливый, - снова вставил свою реплику Антоныч. – Заказ ждать не будет.
Она с благодарностью взглянула на старика, погасившего этот спор, а про себя удивилась: и зачем она влезла? И с чего решила, что хранитель снов – обязательно мужчина? Это произошло само собой, машинально. Ей показалось, что она знает про Хранителя снов значительно больше, чем кто- либо. Но вот откуда? На это ответа у нее не было, или ПОКА не было.
День стремительно клонился к своему завершению. Зайдя в магазин за продуктами, приготовив поесть, она опустилась в свое любимое кресло перед телевизором. Ее взгляд упал на стопку любимых журналов: «А что, если?..»
Она помнила свои не просто страхи – ужас, что испытывала ранее, но любопытство было столь сильным, а возможностей получить ответ столь мало, что она все же решилась.
Выключив телевизор и, удобно устроившись на кровати, она уставилась в одну точку на потолке. Добившись того, чтобы перед ее глазами появилась маленькая светящаяся звездочка, было делом нескольких минут – сказывались годы тренировок. Оставался лишь последний шаг – заставить звездочку двигаться по кругу против часовой стрелки. Помедлив немного, и убедив себя в том, что другого пути нет, и отступать уже поздно, она сделала этот шаг. Круг привычно быстро замкнулся, внутренняя его область потемнела, стягивая светящуюся окантовку и меняя форму. И вот перед ней открылось Око, внимательно всматриваясь в саму ее душу.
В мозгу прозвучал вопрос. Это было нечто среднее между «да» и «что».
Она знала, что вопрос должен быть краток, четыре – пять слов. И лучше, если при этом вызвать в воображении образ того, о чем требуется спросить. Но как мысленно изобразить сон? Да еще прокомментировать это в четырех – пяти словах??
Око, излучая ровный слабый свет, по-прежнему ждало вопроса. И она задала его: «Хранитель снов – кто он?» - спросила затаив дыхание, при этом стараясь блокировать какие-либо образы вообще, чтобы не сбивать Око, не уводить в сторону.
Раньше, задав вопрос, она в течение нескольких минут засыпала, словно ее выключали, чтобы на утро, проснувшись, точно знать ответ на поставленный вопрос.
Шло время, но Око оставалось неподвижным, а она не засыпала.
Вопрос не принят! Драгоценные секунды неумолимо убегали, и надо было срочно что-то делать. И тогда она решилась. В памяти пронесся калейдоскоп из событий последнего дня: восторги Вадима, ворчание Антоныча, и ее собственное вмешательство в чужой разговор.
- Хранитель снов -  что это? – задала вопрос она уже по-другому.
Око чуть шевельнулось и в мозгу четко отразилось: «Сущность другого мира, не вашего».
«Ну вот, масло потому и масленое, что оно из масла», - с досадой подумала она и опешила: впервые Око ответило ей напрямую, а не через сон.
- Я могу его видеть? – задала она новый вопрос, чувствуя, что ступает на острое лезвие: если Око сочтет вопрос излишним или недостойным ответа – ее накажут, как уже было однажды, когда ей перекрыли канал на долгих три года…
- Нет, - ей почудилась улыбка в ответе, хотя она и понимала, что это полный бред. Это – ее эмоции.
- А осязать? Почувствовать?
- Всему свое время…
Каким-то внутренним зрением она поняла, что Око тускнеет, а ее сознание отключается, наступает время сна. Теперь все было как всегда: задала вопрос – отключись для получения ответа.
Но…. Ведь ответ был получен до сна? Что это? Сбой в программе? Выход на другой уровень?
- Программе – чьей? Уровень – чего? – последние вопросы, что успела она мысленно крикнуть тускнеющему кругу, где еще несколько мгновений назад светилось Око, а теперь оставалась лишь растворяющаяся в сумраке дымка.
*  *  *
Тонкий луч заскользил по комнате, добираясь до кровати, пробежал по стене, коснулся будильника, и тот, словно этого и ждал, взорвался резкой трелью.
- Как не во время,- подумала она, стараясь вспомнить те вопросы, что волновали ее накануне.
- Итак, подведем итог,- проговорила она вслух: Хранитель – сущность. Программа дала сбой, а я вышла на другой уровень… Бред! Но зато все помню?! Вывод – пора к доктору! М-да…  Ладно, после работы разберемся.
Душ, завтрак, макияж….
Солнечный луч светил все увереннее и призывнее, предвещая если и не хорошее настроение, то уж безоблачную погоду наверняка.
Она шла по улице и улыбалась. Прохожие оглядывались ей в след: столь радостно и, в то же время, отрешенно было ее лицо.
Подойдя к офису, она привычным жестом протянула пропуск. Красавец-охранник хотел отпустить одну из своих дежурных шуток, но, взглянув на нее, вздрогнул и промолчал: казалось, что перед ним стоит не знакомая ему долгое время женщина, а что-то прозрачное, не живое, с отрешенным, но вместе с тем с счастливым лицом. Казалось, что она спит с открытыми глазами, и сон ее глубок и приятен.
*  *  *
Среди обычных рутинных дел, суеты, беготни, общения с клиентами, подписания договоров, ей некогда было задуматься о том, что с ней произошло накануне. Да и что думать о том, чего нельзя объяснить? Своих знаний для этого не хватало, а в литературе, доступной ей, об этом не было ни слова. А поговорить об этом, обсудить то, что было дано познать лишь ей – не с кем. Любой собеседник принял бы вполне адекватное решение: вызвать психиатричку, но это она могла сделать и сама.
Она тяжело вздохнула, прикидывая, что надо прикупить по дороге домой. До конца рабочего дня оставались минуты, жизнь в офисе затухала.
Ей не хотелось возвращаться к событиям прошлого вечера. Пока. Око часть запрашивать нельзя – она не знала почему, но была уверена, что это именно так. Да и потом, а что такое – это Око? Откуда оно берется? Когда-то она пыталась вести дневник, где записывала все необычное, неординарное, что происходило с ней и окружающими, свои мысли о тех обрывках тайного знания, что ей становились доступны. Но кусочки мозаики были столь малы и разрознены, что картинка никак не складывалась, и интерес постепенно угас.
Как в романах о потерпевших крушение летающих тарелках на отдаленных планетах: нет движения – идет деградация, и через пять-шесть поколений уже никто не то, что не может взлететь, но и просто не верит тому, что кто-то когда-то летал.
Так и она когда-то: научилась лечить других своим биополем, а потом задалась вопросом: а зачем? Денег ей это не давало, только проблемы, да шушуканье за спиной. И она прекратила. Могла легко считать чужую судьбу с колоды карт, но поняла, что ворует свое собственное счастье, оставила и это. Со временем это все ушло. Совсем, или глубоко спряталось, она не знала. Но дар, не имея развития, утрачивается быстро….
Ее мысли прервал телефонный звонок.
- Привет! Опять хандришь? – раздался знакомый голос подруги. У нее был просто талант появляться именно тогда, когда хотелось побыть одной, в тишине, подумать, помечтать, а иногда и просто посидеть, уставившись в одну точку. Так нет же – обязательно весь «кайф» обломает. А выключишь телефон – начнет в дверь трезвонить, благо живет рядом.
- Знаю, знаю…. Опять не во время,- удивительная проницаемость!- Я на минутку: посмотри в окно. Сегодня полнолуние. Ты ведь любишь такие дни? Только в волчицу не превращайся, - хихикнула она и повесила трубку.
- Вот, зануда, - подумалось как-то беззлобно. Но, действительно, потянуло к окну.
Луна. Ярко сияющий диск был настолько велик, что, казалось, до него можно дотронуться. Видимый невооруженным глазом рельеф напоминал очертания лица, которое, казалось, внимательно тебя разглядывает.
- Чертовщина какая-то, - она зябко передернула плачами, и поняла – спать ей сегодня не придется. Как уже бывало много раз, когда наступало полнолуние. Не случайно подружка, хихикая, назвала ее волчицей.
Она снова взглянула на Луну. Лежать в постели, тупо уставившись в потолок, ей не хотелось. Запрашивать Око – глупо, ей не о чем его пока спрашивать, а надеяться на новые дебаты….
- А что, если… - она улыбнулась той шальной мысли, что вспыхнула у нее в голове: сила фантазии, помноженная на воображение и желание… - что может быть оригинальнее и привлекательнее?
Она снова бросила взгляд на лунный диск, прикидывая, сколько у нее в запасе времени, успеет ли она сделать то, что задумала? И, словно боясь передумать, широким, резким движение распахнула тюлевую занавеску, впуская яркий белый свет в комнату. Пододвинув кресло к окну, она плавно опустилась в него, не отводя взгляда от Луны.


2. Тень
Самый славный и сладкий миг – это тот, когда начинаешь просыпаться, но усилием воли все же не даешь сознанию до конца пробудиться. Это – святое время. Это – время контролируемого сна. Время – когда по своему желанию можно приблизить параллельный мир, в котором события развиваются совершенно не так, как при полном пробуждении, когда желаемое и действительное перестают быть суть одним и тем же. А жаль. Чем лучше получается контролировать сон, тем больше хочется там оставаться, и тем тяжелее из него выходить.
Днем ты живешь ожиданием вечера и страхом, что можешь забыть свой последний сон, а вечером, засыпая, молишь всех святых, чтобы глубокий сон не наступил слишком быстро…
Так что же это был за сон? Тот, последний, что словно сериал или мыльная опера накатывается каждый вечер подобно прибою, с трудом отпуская утром…
Я видела себя.…  Но странно.… Такой, какая я есть: без прикрас, в своем собственном теле, осознавая свой возраст и свои недостатки.… А рядом – ТЕНЬ. А может это и не тень, а что-то вполне материальное, осязаемое и ощутимое, до чего можно дотронуться, чье тепло можно услышать кожей? Но очертания так размыты…, поэтому пока пусть это будет просто Тень.
Картинки пейзажа, окружающие нас, меня и Тень, менялись как в калейдоскопе: фойе театра, полумрак кафе, падающая листва, людской шум и тишина…
Нежные руки на моих плечах, слабое дыхание около шеи, легкая музыка, еле слышная, как шелест ветра, заставляют меня раскачиваться из стороны в сторону. Плавно, неспешно, словно в такт морской волне. Руки Тени скользят по моим плечам, платье с сильно открытым лифом не мешает ощущать нарастающий жар, исходящий от Тени. Пальцы, как крылья птицы, невесомо скользят по моей коже: шеи, спине, груди…Жар становится сильнее, и начинает передаваться мне. Осторожно, почти не касаясь, он сдвигает ленточки платья с плеч, и оно, струясь, падает к моим ногам… Жарко! Нестерпимо жарко! Хочется встать под холодный душ! Но это не реально, и я понимаю, что мой контролируемый сон мне больше не подвластен – он вышел из-под контроля: Тень меня уже не отпустит, но это не злит, не раздражает, наоборот – завораживает. Я сама выпустила Джина из бутылки, и, как и любой Джин, он требует платы.
Голова начинает кружиться, шуршащее платье путается под ногами. Я не только слышу жар Тени, но и ощущаю его прикосновение на своей спине, но думать об этом нет ни сил, ни желания.
Его губы нежно касаются мочки моего уха, ласкают шею, а руки все более страстно охватывают меня, обнимают, исследую все выпуклости моего тела. Сознание раздваивается, не успевая следить: руки… губы… дыхание… голос.… Как он все успевает сразу? Тень! Призрак! Но нет, среди нежных, почти бестелесных порханий все явственнее ощущается плоть,… Джин выпущен из бутылки и он начинает атаковать…
Ему мало просто ощущать меня, он хочет видеть мои глаза.… И вот  он уже передо мной. Он напряжен, но улыбается.… Боится обидеть меня? Чудак, ведь это я вызвала его из ночной тьмы, из сумеречных грез. Он это знает, он чувствует меня и, заглянув в мои глаза, растворяется в них. И не только в них.… Начав с сознания, Тень прибирает и тело… Дрожь. Напряжение. Движение. Затишье, поцелуи, порхающие руки и снова буря… Взрыв!
Глаза! Я их вижу, но не могу осознать: просто проваливаюсь в них. С наступлением утра я буду жалеть о том, что снова не смогла запомнить образ Тени, но это и лучше – это освобождает от того, чтобы среди окружающих пытаться найти похожий образ. Это не дает до конца слить две реальности: светлого и сумеречного времени.
Ведь именно из сумрака я вызвала Тень... Я боюсь ее власти надо мной, но я не хочу, чтобы она меня отпускала! Еще рано – ночь только началась. Жарко!
Холодная вода обжигает кожу, помогает успокоить мысли, но лишь на миг. Тень не отпускает меня, не дает расслабиться, уйти в глубокий сон. Меня снова обволакивает тенью, словно мягким покрывалом…
Я уже перестаю осознавать: сон это или явь? Я отпускаю свой разум, даю ему полностью раствориться в теле. Тень опутывает меня, словно паутиной, навязывает ритм, и я ему подчиняюсь.… У меня нет сил бороться. И нет желания побеждать. Да разве не для того я и впустила в свой сумрак Джина? Легкая, еле слышная музыка все продолжает звучать. Она столь не навязчива, что утром я не смогу вспомнить мотива, а значит и здесь меня ждет разочарование: я не буду пытаться ее услышать на яву.
Вздох, всплеск, душ, вздох, всплеск, движение… Волнами накатывает давно забытая истома. Тело начинает ломить, затекать, а чувство голода по-прежнему не проходит.
Незаметно для себя я все же ухожу на другой уровень сумрака – проваливаюсь в глубокий сон.

Сумеречный свет пробивается сквозь занавески. Приближается рассвет. Я пытаюсь поймать ускользающий сон, но он растворяется вместе с остатками сумрака. Сколько я спала? Час? Два? Я и хочу, и не хочу спать. Словно застряв между двух миров, всей полноты которых я не в состоянии оценить.
Пытаясь хоть как то задержать растворяющееся видение, я судорожно повторяю про себя ключевые слова, оставшиеся от сна. Тень, Сумрак, Тепло, Музыка… Что еще? Но и эти слова начинают расплываться в моем сознании, и я понимаю, что снова засыпаю. Но это уже не тот сон, глубокий, необычный, а легкий, предрассветный.

Будильник не успевает зазвонить, возвещая начало рабочего дня, а я уже открываю глаза. Стараюсь вспомнить что-то очень важное, что происходило со мной в последнее время. И с досадой понимаю, что не так все просто. Что же произошло? Откинув одеяло, я оглядываю себя: ничего не изменилось. То же тело, те же мысли…  Или не те? В комнате светло, но, странно, мне кажется, что на фоне белого потолка я вижу Око. Око…
Перед глазами возникают глаза. Они светятся, но кроме света я ничего не могу различить. Ни цвета глаз, ни их формы.
 Это не пугает, ни настораживает. Это воспринимается как должное. И я начинаю понимать, что хотело показать мне Око, отвечая на мой вопрос. 


3. Взгляд из сумрака

Что это? Плач? Вздох? Еле слышный, но манящий, завораживающий. Приходит навязчивая мысль, что кто-то тебя хочет видеть, нуждается в твоей помощи. Зов – это закон, он не обсуждается. Моя воля подчинена только этому зову, мнения моего никто не спрашивает. Я – Тень, существо из сумрака. Для кого-то ночной кошмар, для кого-то – добрый ангел, хранитель снов. Я – существо из ниоткуда.
Кто-то считает, что на Земле множество параллельных миров, в каждом из которых можно найти двойника. Но я, пройдя сквозь множество мирозданий, ни разу не встречал своего отражения. Другие из моих подопечных, чей сон я призван оберегать, думают, что их мир переплетен с миром умерших, миром духов, и те иногда вырываются из небытия, возвращаются к живым. Но и это не про меня. Духи помнят свою прежнюю жизнь и тех, кого покинули, знают, чего хотят…. Я не помню, когда стал осознавать себя, свое «Я». Когда понял, что обладаю разумом, могу думать, рассуждать, а иногда, выйдя на самую границу сумрака, становиться не только видимым, но и осязаемым. Но такое я проделываю редко. Моя миссия – контролировать чужой сон, делать его спокойным, дающим силы и свежесть. Я – Хранитель сна, я – Тень.
Зов становится все сильнее. Я начинаю понимать, что это – женщина. Она стоит на пороге сна, но не может уйти в него. Или не хочет? Боится грез? Но почему? Быть может, ее мучают кошмары? Но этого не должно быть! Сегодня не ТО время!
Я прохожу сквозь сумрак, приближаясь к ней. Почему мне становится так тревожно? Чувствую себя волком, на которого идет охота: коридор из красных флажков и нет возможности свернуть в сторону. Я делаю еще один шаг и с удивлением замечаю, что незнакомка чувствует мое присутствие: она медленно встает с постели и идет к окну. На ней тонкая шелковая сорочка (а может быть это – вечернее платье?), которая мягко шуршит при каждом ее шаге. Она словно скользит, движения ее в одно и то же время порывисты и мягки. Она ждет, и я понимаю, что именно ее зов я и услышал. Именно меня здесь и ждали….
Я делаю еще один шаг из сумрака и ощущаю, как напряжена ее спина, как вздрагиваю плечи. Она спит. На постели лежит женщина, и она же стоит передо мной у  окна. Ей удалось невозможное – она шагнула в сумрак, облегчив мой путь. Я – Хранитель снов и должен оберегать ее в этом путешествии. И я плавно начинаю ее обволакивать.
Я не хочу испугать незнакомку и принимаю тот образ, который ей так желанен. Мои руки медленно, очень МЕДЛЕННО, начинают ласкать ее плечи,  шею, перебирают  и гладят волосы. Еле слышно, как дуновение ветра. Откуда я знаю про ветер? Ведь в моем мире его нет? Должно быть, я слишком часто приближался к границе сумрака…
Ее тело начинает вибрировать и покачиваться – она услышала музыку, которая всегда меня сопровождает. Эта – колыбельная. Для каждого она своя, рассеивающаяся с наступлением рассвета.
Я сильнее сжимаю ее плечи и понимаю, что события развиваются не так, как должно: вместо того, чтобы помочь ей уйти в сон, я сам выбираюсь из привычного для меня состояния, начиная ощущать себя не просто желанным образом, а мужчиной!  Мое тело теряет светимость, начиная уплотняться. На смену разуму, осознанию долга и  предназначения,  начинают просыпаться незнакомые мне  ранее первобытные инстинкты. Мои руки словно живут отдельно от меня, и я начинаю именно к ним прислушиваться: им уже мало ласкать ее плечи. Еле заметным движением они помогают тонкому ее наряду прошелестеть, падая вниз. Теперь ничто не мешает их полету, и они начинают скользить по ее груди, животу, опускаясь все ниже и ниже….  Все, что я могу, это отдать им приказ: «Не спешите! Не напугайте!» Я исследую каждую клеточку ее кожи, замечая, что становлюсь не просто человеком, а самцом. Странное, пугающее и, вместе с тем, очень завораживающее чувство. Ее дыхание становится прерывистым, она начинает выскальзывать из моих рук. Но теперь я уже этого не хочу. Не для того я перешел черту, чтобы вот так легко отпустить ее в сон!
Я хочу видеть ее глаза, и плавно обволакивая ее тело ласками и нежностью, я поворачиваю ее к себе. Я заглядываю через широко открытые, манящие и пугающие озера в самую ее душу: она ждет, она хочет меня, именно МЕНЯ, хотя и понимает, что утром мало, что вспомнит из этого сумеречного приключения. Я позабочусь об этом. Я не хочу ломать ей жизнь, чтобы, встречая прохожих, она внимательно разглядывала их лица, в надежде увидеть меня. В ее глазах я вижу только один страх, что глубокий сон одолеет ее слишком быстро, и она не успеет почувствовать то, ради чего и нырнула в сумрак. Взгляд начинает мутнеть.…  Ну нет! Не спать! … Легкий душ, и снова ласки. Я целую ее плечи, руки, грудь. Я не спешу, хотя мои руки по-прежнему меня опережают, познавая все тайны ее тела. Я наслаждаюсь, видя, как сжигает ее огонь желания. Я испытываю вполне земные чувства! Мне это странно, чудно, хочется расправить крылья, но тогда я не удержу ее на этой границе, и она исчезнет на более темном уровне сна. А мне так этого не хочется!
Я всего лишь хранитель снов, но ощущаю себя Богом. В моих руках слабая женщина, но, сколько же в ней силы и страсти! Мне жаль простых смертных, ведь им практически не дано понять, что, давая, получаешь сто крат больше, чем когда просто берешь.
Лаская тело незнакомки, которая, не ведая, что творит, вырвала меня из сумрака, я понял, как тяжело ей в ее мире. Я знаю этот мир, мир света и ветра, эмоций и страсти, печали и скорби. Мир, где каждый занят только собой, и не видит окружающих, а только использует их. Я знаю все нюансы  этого мира, от меня никто не может скрыть своих мыслей, ведь во сне они не защищены. Я - хранитель снов,  обитатель сумрака, где нет этих страстей, нет боли, но нет и огня. Ей было бы спокойнее здесь. Как же я хочу забрать ее с собой!
Я с ужасом понимаю, что она стала мне не безразлична, и я не хочу и не могу с ней расстаться! Я схожу с ума! Я рассуждаю как человек, со всем присущим ему эгоизмом! Мне пора уходить, отпустив ее в глубокий сон, где нет места сновидениям. Она должна отдохнуть и набраться сил. Нельзя наказывать незнакомку за ее ошибку, ведь именно она дала мне возможность испытать то, что дано не каждому человеку, а я даже не человек, а всего лишь ТЕНЬ! Скоро рассвет. Женщина спит, а я все смотрю на нее, и не могу шагнуть в сумрак. А вдруг с наступлением ночи она не позовет меня вновь? Нет! Этого не может быть! Ведь я видел ее глаза! В них была бездна! В них были огонь, страсть, голод и жажда! Такую жажду нельзя утолить сразу! А чувство голода не заглушишь в один миг! Она снова меня позовет! Я верю в это, просто иначе не может быть! Иначе я не смогу существовать даже в своем, столь привычном мне, мире!
Я с трудом делаю шаг в сторону сумрака. Я всего лишь хранитель снов, но я МУЖЧИНА! Я не знаю, хватит ли у меня светлого времени суток, чтобы прийти в себя и снова стать бестелесным духом, ведь я должен охранять сон каждого, и хватит ли сил с наступлением сумрака, когда меня призовут, снова принять осязаемость. Ведь на это так много уходит времени, а ночь такая короткая!..
Я отступаю еще на шаг. Тело незнакомки погружено в крепкий сон. Как же она прекрасна! Желанна! Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы снова приблизиться к ней, и уже самому вырвать ее из грез сна. Нет! Нельзя!
Я растворяюсь в сумраке, вместе с лучами зарождающегося дня. Я не знаю, что я буду делать, мне не с кем поговорить, посоветоваться, поделиться. Да это и не нужно, пожалуй. Просто я буду ждать Сумрака, ждать Зова, ЕЕ зова. И я не буду столько медлить, изматывая ее и себя ожиданием. Я буду…. Но все это потом. Сначала надо дождаться сумрака и Зова.

2010 г.