По ту сторону Алой Реки. Глава 21

Монолит



Эрлот толкнул дверь зала и вошел внутрь. На троне королевы развалилась Атсама. Она закинула одну ногу на подлокотник, но, несмотря на вальяжную позу, выглядела настороженной.

– Знаешь, – начал Эрлот, – мне не нравится, когда гости приходят вот так. «В тронном зале вас ожидает миледи Атсама!» Если хочешь поговорить – веди себя прилично.

Атсама будто не услышала его слов. Махнула рукой:

– Прикрой дверь, милый. Разговор не для чужих ушей.

Эрлот подчинился. На злость сил не оставалось. Каждый день он вступал в борьбу за тонкую полоску, пролегшую между жизнью и смертью города.

– За мной небольшой должок, и я пришла его вернуть, – сказала Атсама, когда Эрлот подошел к трону.

– Хочешь прямо здесь? – усмехнулся король. – Или ты про охоту? Для последнего больше нет препятствий, так что...

– Хочу предупредить! – Атсама сменила позу, наклонилась вперед, нависая, будто королева над баронетом. – Вчера был тайный совет лордов. Единственный вопрос, который мы обсуждали – твою уместность на троне.

– Хорошо, лорды умрут, – пожал плечами Эрлот. – Ты мне больше не должна. Это все?

Глаза Атсамы заливала чернота. Страх и волнение сжигали все силы. Она закричала:

– Я прошу тебя подумать! Что ты делаешь? Когда мы обсуждали свержение Эмариса, мы хотели не так много. Охота, истребление баронетов, возможность пускать в дело клыки. Но что происходит теперь? Зачем ты разоряешь деревни? С лордами трудно не согласиться: мы совершаем самоубийство. Вернее, ты задумал всех нас убить! Баронеты бегут из города, хотя теперь и нет никаких запретов! Люди мрут от голода в этих бараках!

Эрлот кивал, пока она говорила. На лице не проступило ни одной эмоции. Он знал, что так будет. Знал еще в тот день, когда стоял над догорающим трупом Освика.

– Что думаешь ты?

– Я? – Атсама нервно рассмеялась. – Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Одно то, что я пришла предупредить...

– Какие высказываются версии? – оборвал ее Эрлот.

– Первая – ты сошел с ума. Вторая – ты знаешь что-то, чего не знаем мы. Зачем собирать такую массу людей в одном месте? Зачем ломать то, что прекрасно работало? Посади наместников в деревни, если так уж обязательно вовсе отменить донации. Городского населения вполне хватит, чтобы прокормить всех нас, включая баронетов.

Эрлот подошел к окну, выходящему на ту часть двора, где вдоль стены тянулось занесенное снегом длинное приземистое строение. Там, внутри, умирали люди. С наступлением весны их выгонят на полевые работы. Со временем появится и еда. Но сейчас – самый сложный этап, пережить его получится не у всех.

– Правильный ответ прозвучал, – сказал Эрлот. – Правильный вопрос находится там.

Атсама посмотрела в окно. Спрыгнув с трона, подошла к Эрлоту. Его взгляд стремился дальше, сквозь барак, сквозь крепостную стену.

– Восток? – спросила Атсама.

Эрлот кивнул.

– Я напомню тебе, из-за чего погиб Освик. Он держал связь с правителями Востока. Когда об этом стало известно, Эмарис направил меня к нему. Я был настроен на разговор, но тихуша Освик бросился в бой. Письма он успел сжечь, но осталась книга.

– «По ту сторону Алой Реки»? – вспомнила Атсама.

– Именно. Набор бредовых идей о том, как вампирам и людям получить равные права и возможности. А теперь, Атсама, попробуй прибавить один к одному.

Атсама тряхнула головой. Мысль, слишком сложная, слишком чудовищная, отказывалась укладываться в голове. Но память воскресала. Память поворачивала в далекое прошлое, в те дни, когда вампиры покинули Восток, продвинувшись вслед за поверженным императором Киверри. Что тогда они оставили за спиной?

Эрлот заметил во дворе движение. Кто-то быстро, но осторожно бежал к бараку. В свете фонаря Эрлот без труда узнал Ареку и улыбнулся.

– Но это же бред! – воскликнула Атсама. – На востоке лишь дикие разрозненные племена...

– Да, три тысячи лет назад так и было, – кивнул Эрлот. – Теперь там государства, в которых живут люди, никогда не имевшие дел с вампирами. К чему, по-твоему, готовил их Освик?

– Война, – прошептала Атсама.

– Третья Великая Война, по итогам которой вампиры должны очутиться в клетках. Охота, донации... – Эрлот засмеялся. – Мне нужно было чем-то заинтересовать вас, чтобы устранить Эмариса. Он, увы, не хотел шевелиться. Может, даже разделял взгляды Освика. Но я не желаю кланяться людям, Атсама. Когда войска двинутся на нас, они не найдут в деревнях ни еды, ни союзников.

– Лучше тогда убить их сразу, – сказала Атсама, не сводя глаз с барака. – Перебить лишних, а остатки будет проще прокормить.

– Лучше ли? – спросил Эрлот. – С чем же мы встретим тех, кто придет нас убивать? Со сворой плохо обученных баронетов, которые, чуть что, побегут, позоря нашу расу? Нет, люди нужны мне здесь. Многие умрут, но остальные проживут столько, сколько понадобится. Когда придет время, Восток увидит, что такое смерть.

– Полагаешь, люди бросятся защищать бараки?

– Полагаю, вампиры бросятся за жратвой.

Атсама покачнулась. Эрлот придержал ее за руку. Будто вся сила разом ушла из тела женщины. Она задрожала.

– Безумие, – прошептала Атсама.

– Безумие, – согласился Эрлот. – У меня нет времени изобретать другой план. Воин на Западе остался лишь один, и ты сейчас говоришь с ним. Вы решили, что я уничтожаю мир? Нет, я всего лишь спасаю его огромной ценой.



***



Стараясь двигаться как можно тише, Арека проскользнула в башню. Остановилась, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Сердце, минуту назад отчаянно стучавшее, успокаивалось. Даже если теперь ее увидят, она скажет, что просто гуляла. Сверток с едой передан, никто ничего не докажет.

Вот уже пятую ночь она приносила в бараки еду. Прячась, обманывая, выдумывая изощренные планы – будто вампир, одержимый единственной страстью.

Каждый день из дверей барака выносили трупы. Арека смотрела на них, но не находила в сердце отклика. Только одно ее беспокоило, одно занимало мысли – накормить детей. Детей, которых она даже не видела, на которых ей плевать.

Арека не знала, зачем рискует каждую ночь. Задавала вопрос, но ответ таял в пустоте души. «Я хочу сделать для них все, как мой господин делает для меня все, – говорила себе Арека. – Я хочу стать для них госпожой».

Ни на мгновение не верила себе, но боялась копнуть глубже, разбросать каменные плиты, которыми закрыл ее сердце господин, и увидеть, что там поселился кто-то чужой. Боялась увидеть там исхудавшее лицо Акры.

Когда в темноте стала различима лестница, Арека двинулась к ней. Уже занеся ногу над ступенькой, девушка замерла – со стороны обеденного зала отчетливо послышался звук зажегшейся спички. Пахнуло табаком.

– Тоже не спится? – спросил голос. – Иди сюда, присядь. Не бойся меня, я человек. Больше, чем когда-либо.

Страх стиснул сердце холодными пальцами, но гордость пересилила. «Я здесь хозяйка!» – сказала себе Арека. Осторожно ступая, чтобы не споткнуться, пошла на голос и огонек папиросы. Когда сидевший за столом затянулся, огонек осветил лицо. Арека узнала Лэквира.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Арека, стараясь говорить уверенно.

– Курю, – сказал Лэквир. – И пью. Составишь компанию?

В темноте что-то забулькало – похоже, Лэквир глушил вино прямо из горлышка. Если это, конечно, вино, а не самогон, изъятый у новоприбывших.

Арека стукнулась о край стола, нащупала кресло и села напротив силуэта вампира.

– Я не пью и не курю, – не без гордости сказала Арека.

– Да ты у нас прямо идеал, – засмеялся Лэквир. – Еще и детишек голодных подкармливаешь. Скажи, мне просто интересно, а в сортире после тебя розами не пахнет?

Оскорбление пролетело мимо ушей. Арека задрожала.

– Каких детей? – прошептала она. – Ты что?

– Хватит дуру изображать! – повысил голос Лэквир. – Ничего тебе за это не будет. Эрлоту плевать, мне подавно. Разве что слуги, которых ты обокрала, начнут брюзжать, но… Кому на них не плевать, скажи мне?

Арека перевела дыхание. Похоже, Лэквир не собирается жаловаться.

– Чего ты от меня хочешь?

Папироса упала на пол, но тут же зажглась следующая.

– Чего я хочу? – задумчиво повторил Лэквир. – От тебя? Знаешь, занятный вопрос. Вот, например, я хочу взять тебя на руки, унести далеко-далеко отсюда, построить маленький домик на берегу реки и жить долго и счастливо. Никогда не вспоминать о Кармаигсе, забыть имя Эрлота. Я бы мог ловить рыбу, ты бы готовила. Вечерами мы бы сидели на крылечке, любовались закатами. А ночью любили бы друг друга до изнеможения. Я бы никогда не останавливал сердца, ни на мгновение. Как тебе такой план?

– Ты что, серьезно? – прошептала Арека. – Ты… Да ты пьян.

– Это да. Но я серьезен. Только, прошу, не думай, что я в тебя влюбился. Просто ты здесь так же к месту, как и я. Но ты пока еще не поняла, что происходит. Поэтому я пью в одиночестве. А может, когда-нибудь и ты напьешься в одиночестве. Когда поймешь, что все кончено.

– Что кончено? – недоумевала Арека. Разговор почему-то затягивал ее. Будто впереди брезжила какая-то тайна, заставляя трепетать сердце.

– Сегодня я получил приказ кормить людей трупами.

Арека прикрыла рот ладонью.

– От кого?

– От твоего обожаемого господина. Нет, ты знаешь, я не виню его за это решение. Если чего-то не предпринять, люди попросту вымрут. Решение страшное, но оправданное. Но скажи мне, Арека, для чего все это устроено? Зачем здесь все эти люди? Чтобы Эрлот имел возможность каждый вечер выбрать глотку по вкусу?

– Господин знает, что делает, – твердо сказала Арека и поднялась, чтобы уйти.

– Не сомневаюсь, – отозвался Лэквир. – Как и я. Я тоже знаю, что напиваюсь до бесчувствия. Но это лишь моя проблема.

Помолчав, Лэквир добавил:

– Знаешь, сестренка, если хочешь действительно помочь детям, подожги барак. Я, как видишь, слишком пьян, чтобы останавливать тебя.

Уже на лестнице Ареку настигли последние слова Лэквира:

– Забудь. Завтра я снова стану собой. Буду метаться по городу, пересыпать остатки хлеба из пустого в порожнее. Погоню баронетов на охоту, на рыбалку. Завтра я снова обману себя, снова поверю, что можно изменить все… Но только сейчас я могу признаться, что никогда не будет домика на берегу реки. Не будет «долго и счастливо». А впереди – одна смерть.



***



На следующий день мороз пошел на убыль. Левмир ободрал шкуру с медведя, кое-как почистил и соорудил мешок. Бодрые и отдохнувшие, вернулись на пепелище. Среди углей отыскались почерневшие вещи – котелок, ложки. Путь продолжался.

К вечеру вышли из леса. Дальше тянулось снежное поле. Здесь в изобилии высились сугробы, и Левмир выкопал укрытие.

– Так гораздо лучше, чем в медведе, – пробормотала И, засыпая.

Утром снова двинулись в путь. Далеко впереди появилась черная точка. К полудню она превратилась в столбик.

– Интересно, что это? – прошептал Левмир.

– Мне кажется, это Монолит, – отозвалась И.

– Что такое Монолит?

– Не знаешь? Ах, да... Кто-то говорит, что это – коготь черного Дракона, а кто-то – что клык. Он стоит посреди Западного мира с начала времен. Сюда ходят в паломничество обращенные вампиры. Говорят, Монолит показывает вампиру его страсть.

– Страсть? – озадачился Левмир.

– У каждого вампира есть своя страсть, которая ведет его вперед. Можно самому осознать ее, но можно и ошибиться. Монолит показывает правду. В нем частичка силы Алой Реки.

Сказав последние слова, И покосилась на Левмира, с губ сорвался вздох. Опять его лицо ожесточилось. Одна только страсть – Алая Река. Все остальное перестало существовать.

Солнце стояло высоко, когда подошли к Монолиту. Огромный, гладкий, черный, будто полированный камень, он вздымался вверх изогнутым когтем. Или клыком.

– Что нужно сделать? – спросил Левмир.

– Положить руки. Хочешь?

– Давай.

Встали с разных сторон. Левмир зажмурился, пытаясь успокоить сердцебиение. Вот он, момент истины. Сейчас Монолит покажет его страсть. Положив руки на гладкий и почему-то теплый бок Монолита, Левмир открыл глаза. Он знал, что увидит – черные берега и струящуюся между ними Алую Реку.

Но Монолит просто исчез. Вернее, он оставался, руки ощущали гладкую поверхность, но стал прозрачнее стекла. С той стороны в точно такой же позе застыла И. Их взгляды встретились.

– Видишь что-нибудь? – крикнула И.

– Ничего! – отозвался Левмир.

– Совсем?

– Он просто стал прозрачным, вот и все. Я вижу тебя.

– И я тебя вижу!

Левмир отнял руки от Монолита, и тот появился, будто черной краской плеснули сверху.

– Глупость какая-то, – проворчал Левмир, обойдя Монолит.

И, глядя на него, почему-то улыбалась.

– Просто глупая волшебная шутка, – сердился Левмир.

– Ага! – Девочка рассмеялась. – Ничего глупее в жизни не видела!

– А чему ты радуешься?

Столько восторга на лице И Левмир не видел давно. Со времен первых встреч на полянке.

– Глупости радуюсь! – хохотала И. – Самой глупой на свете глупости!

Она посмотрела на Монолит с непонятной нежностью. Наклонилась и положила перед ним туфли отца.

– Спасибо тебе, большая глупость! – сказала И. – Мы пойдем. Не забывай нас!

Схватив Левмира за руку, И понеслась вперед. Он едва поспевал за ней, но не пытался остановить. Девочку переполняло невесть откуда взявшееся счастье, и Левмир боялся его спугнуть.

– Ты ведь нарисуешь еще сказки? – крикнула И, не оборачиваясь.

– У нас ни бумаги, ни карандашей! – ответил Левмир.

– Найдем! Обязательно найдем все, что угодно!

Вырвав руку, она убежала вперед, завертелась на месте, продолжая смеяться. Левмир не хотел больше думать. Что-то сломало дверь, стоявшую между ними, и он бросился в пролом. Поймав девочку, поднял ее, закружил. С визгом и хохотом они упали в снег, будто в объятия следующей главы жизни.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/13/194


Хотите читать в удобном формате? Полную версию романа, а также бумажную книгу можно приобрести здесь: http://ridero.ru/books/po_tu_storonu_aloi_reki/