Глава 12. Юное дарование

    Новое утро сменило тягучую ночь, что снова нехотя покидала временные владения. Ветер жалобно посвистывал, напевая прощальную песнь. Горный лес слабо шумел, навевая тоску.
   
    Весь предыдущий день плач в Эскадроне не смолкал. Почитали память погибших и прощались с ними жители поселения. Семьи поддерживали семьи. Даже дети, чьи невинные души не знали горя и бед, проливали слёзы. Но сегодня скорбная тишина поселилась в этих краях. Едва на горизонте показался лик светила, окутанный расплывчатым заревом, на плато за посёлком арди начали собирать погребальные костры. В лесу на другой стороне слышался стук топоров и протяжный скрип падающих деревьев.
   
    Мужчины носили брёвна для каркаса, а женщины и дети закладывали хворост и пот тихое завывание ветра шили погребальные полотна. На них сегодня уложат погибших арди, драконов или сшитых по их образу и подобию кукол, чтобы оповестить стражей загробного мира о том, что души умерших должны прибыть за Грань.
   
    Аракай спал в своей постели. Её высокие деревянные ножки с резьбой по краям держали на себе саму кровать и мужчину, крепкого и сильного. Повязки на теле пропитались голубой кровью от ран, практически заживших за день и ночь, что прошагали по миру гордо и размеренно.
   
    Мужчина похрапывал, уткнувшись лицом в подушку. Вьющиеся светло-русые волосы разметались по спине и плечам. Их слабо теребил ветер, залетавший в открытые ставни.
   
    Сон быстро покинул арди, стоило рассветным лучам коснуться серебряного тела, покрытого татуировками. Они ответили на прикосновение света зеленоватым мерцанием. Аракая перевернулся на спину и потянулся, подмяв под себя лёгкое белое одеяло. Зевнув, воин снова натянул его на себя и приподнялся в кровати. Посмотрел в широкое окно. Односельчане уже готовились к погребальной церемонии, сновали кто куда, каждый по своим делам, пряча слёзы скорби за работой.
   
    Арди встал с кровати, спустив ноги на крепкий пол. Поднявшись, мужчина кинул одеяло на постель и принялся одеваться. Повседневная одежда, аккуратно свёрнутая, лежала на стуле, что стоял в углу. Под стулом – зеленоватые полузакрытые тапочки на плотной подошве. Надев сеты с узкой талией и широкими штанинами-трубами и широкую рубаху с мечевидным воротом, перетянув её на талии поясом из выделанной змеиной кожи, Аракай направился в главную комнату. Истома силилась одолеть тело, перекликаясь с болью в спине и ногах. Раны хоть и зажили почти, но напоминали о себе лёгким покалыванием.
   
    Главная комната представляла из себя помещение полностью круглое, по углам стояла мебель, а в центре проходил толстый ствол дерева, усеянный осветительными кристаллами. Воин подошёл к большому зеркалу. Его гладкая поверхность идеально отражала комнату, словно два мира сошлись в одном зеркальном портале. Он взял со стола расчёску и привёл голову в порядок, плавными движениями проводя по волосам твёрдой щетиной горного услана. Затем он забрал локоны с висков назад, заколов двумя резными шпильками, увенчанными головами драконов.
   
    Закончив с внешним видом, Аракай направился в комнату сестры, чтобы поблагодарить за помощь. Он надеялся разбудить её, забыв, что подошла смена девушки патрулировать Границу. Кровать была пуста и заправлена. Повседневная одежда – зелёное платье с длинными широкими рукавами и пояс с небольшим бантом, расшитые ардийской символикой, – лежали на стуле с высокой резной спинкой, а обувь стояла под ним. Мужчина прошёл вглубь спальни и открыл дверцу шкафа. Она противно заскрипела и открыла перед Аракаем своё содержимое.
   
    На верхних полках лежали платья и прочая повседневная одежда, на средних блестели украшения от жениха Нивалы – Мибара, а на нижних полочках аккуратно расставлена обувь, от свободных тапочек, до высоких сапог с голенищем до колена. Рядом, на вешалках висели различные наряды: праздничные одеяния перекликались с траурными, даже свадебное платье было готово и ждало своего часа. Сделанное из гладкой кристально-белой ткани, с рукавом три четверти, оно украшено красными элимантами и чистыми, как слеза, найами высшего качества. Эти драгоценные камни, словно осветительные кристаллы, сияли, радуя глаз.
   
    Но чего в шкафу не было, так это военного обмундирования. Плотная обтягивающая рубашка, сделанная из чешуйчатой кожи, с металлическими вставками на груди и спине, плотные штаны, со вшитой в пояс накидкой в пол из того же материала, сапоги на твёрдой пластинчатой подошве с острыми шпорами на задниках, а также вставками из металла, защищающими голень и колено, - именно такую форму носили все Стражи без исключения.
   
    «Всё-таки заступила в патруль», – вздохнул про себя Аракай. Волнение тонкими коготками заскреблось внутри.
   
    Покачав головой и убедив себя, что сестра завтра на рассвете вернётся домой целая и невредимая, мужчина закрыл шкаф и направился в комнату своего сына. Тот уж точно спал в столь ранний час. Но нет. И его сны уже покинули.
   
    Миотал стоял на коленях у кровати, поставив на неё локти и переплетя пальцы в мольбе. Он закрыл глаза и шёпотом произносил слова молитвы Аарису, Вахди Небес.
   
    Аракай не стал нарушать покой мальца, давая ему время помолиться. Он встал в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку. Задумчиво наблюдал за действиями юного арди, сложив руки на груди.
   
    – О, Аарис, великий и могучий Вахди Небес, защитник и покровитель Стражей, владыка и создатель неба, повелитель свирепых бурь. Услышь мою молитву, услышь мою мольбу. Молю тебя, владыка неба, Стихия могучая, силой неоспоримой славящаяся, дай сил уберечь арди, ибо они мне все братья по крови и разуму. Уберечь их от опасности, защитить от Тьмы, зубы оскалившей, спасти от ран и гибели. Молю тебя, великий Вахди, смиренно преклоняясь перед твоим могуществом, выполни просьбу мою, сделай милость таковую, покорность и поклон мой до земли в благодарность принимая. Пусть слова мои дойдут до твоего слуха, пусть ветер разнесёт их по небу, и сотворится чудо, твоей дланью явленное.
   
    Миотал склонил голову в знак смирения и замолк. Пробыв в таком положении несколько мгновений, встал с колен и принялся заправлять постель. Как только увидел отца испугался и отпрянул от испуга, нервно оглядевшись по сторонам.
   
    – Ты не спишь в столь ранний час? – поинтересовался Аракай.
   
    – Я… я просто… – замялся мальчик.
    
    – Не стоит бояться своего поведения. Ты делал то, что считал должным, и я это уважаю, – сказал отец.
   
    Молитв в этом краю не слышали долгие столетия, арди стали забывать, как молиться. Надежда лишь на собственные силы осталась у народа. И вот, теперь, когда гибель так близка, мольбы снова зазвучали, из уст мальчика, лишившегося матери десять годичных циклов назад.
   
    – Я просто молил Аариса о помощи, – ответил Миотал, присев на край кровати. – Опасность грозит нашему краю, всем нам.
   
    – Да, ньин , – скорбно поддержал отец, сев рядом. – Грань тонка, как никогда. Арди вымирают. Ты молишься, и это достойно в твои годы. Но Вахди исчез так давно, что Ардос не помнит этих времён. А Торай, хранитель его сил, покинул этот мир тысячу годичных циклов назад. Новый ещё не родился.
   
    – Оин, ты слишком скуп на веру, – улыбнулся мальчик.
   
    – Боюсь, вера нам не поможет, Миотал, – заключил Аракай. Он обнял сына и прижал к себе, погладил белокурой голове и поцеловал в макушку.
   
    – Поможет, много раз помогала. Просто я не хотел говорить тебе. Думаю, время пришло, – прошептал с ноткой испуга юный ардиец.
   
    – Помогает? Чем? Что ты сделал? – спросил Аракай. Он назидательно посмотрел на сына, встретившись с ним взглядом. Полные искренности и одновременно страха, глаза мальчонки не отрываясь глядели на отца.
   
    Щёки слегка потемнели от стыда. Миотал совестливо опустил голову и встал с кровати.
   
    – О чём ты умолчал? – настаивал Аракай.
   
    – Атаран Руррис, – выдавил Миотал.
   
    Отец похолодел. Он задержал дыхание. Мысли роились в голове словно насекомые, что носятся у кромки воды стайками, предвещая тёплые дни.
   
    Эту книгу принёс путник, следовавший из Сартана в Витакр, столицу края Небес. Но по дороге он заплутал и набрёл на поселение Стражей. Аракай был тогда совсем юным, любопытным и неопытным ардийцем, спешащим познать мир. И именно тогда, более шестисот годичных циклов назад, он впервые увидел изрима, алого эльфа из края Пламени. Он не был похож на тех изримов, что обитают в красных землях. Это старый, с отвердевшими волосами и кожей представитель некогда достойной расы. Сгорбленная походка, усталый взгляд… И странный свёрток в руках.
   
    Под покровом ночи таинственный незнакомец пришёл в Эскадрон, одетый в изношенный плащ и потрёпанную временем одежду. Сандалии стёрлись до основания, на стопах наросты и мозоли – мужчина не прекращал идти даже босиком, стирая в кровь ноги. Он нёс книгу, уберегая её от дождя, ветра и палящего зноя.
   
    Тэим, отец Аракая и Нивалы, приютил старого арди у себя. Выделил ему кровать, дал новую одежду. Как и полагается по традиции, он обмыл руки и ноги гостя святой водой, накормил и напоил, выслушал и уложил спать. Сейчас память уже не так хороша, как прежде, но Аракай помнил, как Анарим – так звали старца – умолял отца сохранить свёрток, но ни в коем случае не читать его, ибо это знание может принести как добро, так и невиданное зло миру. Только избранный может это сделать, любой другой – погибнет, стоит лишь коснуться страниц Великого Светлого Знания.
   
    С рассветом старец исчез. Много дней Тэми бродил по поселению, спрашивая об Анариме соседей и других арди. Даже отправился в соседний городок Энтэон, но и там не слышали о старце, бродящем по миру. Но наткнулся воин на одного мудреца, который рассказал, что имя Анарим ему знакомо из сказаний.
   
    – Так, если помню я правильно, – протяжно говорил мудрый ардиец, – звали ищейку самой Илсир. Она поработила его, заставила охотиться на Морана, Тень Великого Тёмного Знания – Атаран Турвад. За что и был наказан самим Мораном. Но тот не убил его, а отпустил с позором, позволив выбрать себе судьбу. И тот выбрал… Путь отшельника.
   
    Отец Аракая не поверил мудрецу. Он тоже знал эту легенду. Но отказывался принимать сей факт. Ведь Анарим, алый эльф, жил сотни тысяч годичных циклов назад. Он умер на заре времён.  Но кто стучал в дверь из последних сил? Кто устало вошёл в жилище, представившись Анаримом? Кому Тэим омывал руки и ноги? Кому подносил еду и готовил постель? Чьи рассказы о алчности богини и чести Теней слушал?
   
    Аракай видел страх отца, звеневший тонкими струнами на лице. Оин смотрел на свёрток, что лежал на столе. Он был реален, как и путник, набредший на поселение. Долго сидел Тэим, глядя на «подарок», оставленный пожилым арди. Развернув всё-таки старую ткань, Страж удивлённо выдохнул. Глазам предстала прежде утерянная книга Жизни, Атаран Руррис. С виду старая и потрёпанная обложка, исписанная иероглифами языка Стихий, корешок порван и расслоился местами. Но сила, исходившая от неё, притягивала. Старый стол вмиг заблестел и посветлел, словно его только что сделали, полы – отполированные и пахнущие свежей древесиной. Кристаллы лопались от наполнявшего их света. Птицы слетелись и расселись по окнам, радостно чирикая и посвистывая. Даже драконы торжественно взревели – такая мощь была у Книги.
   
    Помня наказ таинственного старца, Тэим снова завернул книгу в ткань и положил на самый верх стеллажа в своей комнате.
   
    – Никому не трогать её. Иначе высеку, как непокорного скакуна, – приказал Тэим грозно. Непослушание каралось жестоко. А потому ни Аракай, ни Нивала не смели тронуть свёрток.
   
    Теперь, когда родителей нет, а у Стража появился собственный сын, он наказал мальчонке ни в коем случае не трогать книгу. Никогда. Наказание – плеть. Но Миотал всё же ослушался. Вот он, стоит напротив, не смея поднять глаза на отца. Наказать? Можно и так, но поможет ли плеть? Изменится ли мальчик, или продолжит читать запретное знание? Скорее второе.
   
    – Откуда ты знаешь древний язык? – покончив с раздумьями, спросил Страж.
   
    – Не знаю, я просто начал читать и у меня получилось, – отозвался Миотал тихо.
   
    – Но ты же не просто взял и начал читать, – продолжал интересоваться арди. – Что заставило тебя ослушаться? Ты ведь мог умереть. Ты понимаешь это?
   
    – Да, понимаю, – ответил юный ардиец, устремив сияющий золотом взгляд на своего родителя. – Но книга не причинит мне вреда. Она выбрала меня, позвала.
   
    – Позвала?
   
    – Да.
   
    На мальчишеские глаза навернулись слёзы. Он всё рассказал, от начала и до конца. Аракай молча слушал сына, впитывая каждое слово. Он не верил, что Атаран Руррис ожила. Более того, она выбрала своего нового хранителя… или раба. Беспокойство за сына овладело мужчиной. Но он не знал, как можно помочь мальчику, как спасти его от страшной участи.
   
    – Сколько ты ещё уже читаешь? – спокойно спросил Аракай.
   
    – Один годичный цикл, или чуть меньше, – уже всхлипывая, произнёс малец. – Прошу, не наказывай. Не надо! – Миотал отступал назад. – Только не плеть! Прошу, оин! Не надо плетью!
   
    – Я не накажу тебя, Миотал, – задумчивым тоном оповестил Страж. – Можешь не бояться. Но впредь я попрошу тебя быть крайне осторожным, – предупредил он. – Ты ещё не прошёл ритуал Йанри. Опасно до помазания читать магические тексты. Если хотя бы слабость почувствуешь – сразу скажи мне. Хорошо?
   
    Малец успокоился и теперь молча слушал родителя. Он понимал, что отец говорит всё не просто так, он беспокоится и потому прав. Опасное знание таит в себе силу, которая способна поглотить душу арди. Книга живая. И живая потому, что поработила сотни наивных и любопытных глупцов.
   
    «Всё равно ведь не скажет», – решил Аракай, глядя на сына. Молодость часто становится причиной непоправимых бед. Он сам через это прошел не один раз.