СБ2. Глава 14. Агония. Плутовство Химеры

Глава 14. Агония. Плутовство Химеры

***
(В а н е с с а)

По тропинке – мимо сарая да к дощатому «товарищу».

Едва только мимо сенника, как громом узнаю Его смех. Ее голос.
- Рогожин, Вы на меня сегодня дурно влияете… - хихикает.
- Это я-то? – возмущенное сквозь хохот.
- Ты… ты, - бархатом.
Вдруг протяжной, пробивающей дрожью, стон. Ее стон.
- Федь, ну… - отчаянное.
И снова протяжное… зов похоти.
Прибилась, прижалась я невольно к наличнику у входа. Ноги подкосились. Сердце окаменело, забыв свой ход. Волосы зашевелились на голове. Задыхаюсь.
Горю. Вся внутри горю от охватившего меня кошмара.
- М-м-м… - протяжное, сладострастное. – Ты сегодня такой зверь.
Расстрелом.
Взорвалось тотчас все во мне.
Стон. Ее. Его.
Потекли реки крови из моей души.
Сжалась я от боли, от ужаса.
Присела на корточки.
«С*ка ты! А не… зверь», - грохнулась я на колени, давясь слезами.
И снова ее стон, разрывая, добивая меня окончательно.
Вдруг где-то шорох – током меня пронзая.
На четвереньках поползла. Еще миг – и сорвалась на ноги. Сама даже не поняла – как кинулась вперед. В сторону туалета. Прижалась к дощатой стенке.
Сгораю. Поистине, сгораю заживо. В голове – ад. Захлебываюсь немыми рыданиями. А в голове не проходящим звоном ее стон.
И снова где-то чьи-то шаги.
Срываюсь на бег: выныриваю из-за угла – и в сторону беседки.
- Ты чего? – чье-то мужское, кого чуть с ног не сбила.
Прожогом… куда глаза глядят.
- Кто вино? – слышу отчетливо слова Вали.
К столу – выхватываю протянутую бутылку.
- Ого, мать! – гвоздями шутка, которую даже не осознаю до конца.
Агония. Сожрала меня агония.
Бег, переходящий на торопливую ходьбу.
А затем и вовсе ватные ноги – едва снова удерживают меня вертикально.
Вышла к озеру.
По тонкой тропинке вдоль берега через лес, наощупь, теряясь в сумерках, таких же отбросах, как и я, дара Закатного Светила – и затерялась среди высокого подлеска. Присела, поджав под себя ноги.
Легкое, шизофреническое покачивание вперед-назад.
Таращу очи, захлебываясь мыслями.
Грохочет ожившее сердце. Предсмертный бой.
Больная фантазия, рисуя катастрофические картины.
Глоток за глотком, морщась. Но не так от спирта, как от отвращения.
ДУРА! Я – ДУРА!
Наивная корова, мечтающая летать.
«Зверь».
Зверь…
С*ка ты, а не зверь. С*ка! А я – конченная, тупорылая идиотка.

***
(Ф е д о р)

Ну вот, называется, пошел спать. Увязалась, что та болячка.
Хотя… глупо было ожидать что-то иное.
Залезла сверху.
Морщусь:
- Инна, я устал.
- Ну да, - хихикает ехидно. – Смешно.
- Что смешного? – невольно грублю. А башка, и вправду, раскалывается.
Душу готов отдать, лишь бы уснуть. Идиот, надо было еще днем лечь!
- Ин, харе прикалываться, -  раздраженно. – Я же тебе сказал – я устал. Видимо, водка не пошла. Хреново мне. Не понимаешь? – гневно. Вперил в нее взгляд.
Коварно ухмыляется. Движение – и стащила с себя майку.
Ошалел я, завидев ее голую:
- Ты че… без лифа?
- А ты только заметил? – удивленное.
- А че эт ты? – поддаюсь, улыбаюсь. Руки сами невольно потянулись к предложенному. Сжал жадно – тотчас похотью отозвалось мое тело. Прильнул губами к торчащему соску, вобрал в себя, скользнул языком. Тихо застонала. - Ты ж не любитель? – шепчу.
- Просто… Рогожин, Вы на меня сегодня дурно влияете… - хихикает, задыхаясь уже от желания.
- Это я-то? – возмущенное сквозь смех. Отстраняюсь. Оперся руками по бокам. Очи в очи.
- Ты… ты, - бархатом. Прижалась ко мне, пробираясь руками под футболку, гладя живот.
Выгнулась кошкой на мне, и снова сжала бедра, притиснулась ко мне вплотную, да так, что ощутил ее собой. Жажда напряжением передалась, разразилась во мне, откликнувшись новым, срывающим уже с катушек, зовом продолжения. Невольно облизался. Гулкий, похотливый, заводящий стон этой заразы.
- Федь, ну… - отчаянное ее, вымаливая участия.
И снова движение, имитируя секс.
- М-м-м… - протяжное, сладострастное. – Ты сегодня такой зверь, - паясничает, гадина.
Невольно улыбаюсь, поддаваясь на ее настроение, ловкие покачивания, движения на мне, ласку рук, губ, языка не шее, посасывания мочки уха. С*чка. Да даже в одежде… эта негодяйка умеет доставить удовольствие. Адреналин по крови. Желание взрывом.
И снова стон.
- Инна! – гневно. Тотчас дернулся я, осознавая, что еще одно ее движение – и верно сорвусь.
Силой заставляю ее замереть. Лицом к лицу. Впивается поцелуем в губы. Взвыл от жути. От голода. Но, короткий, машинальный ответ, и вновь пытаюсь ее стащить с себя.
- Это из-за нее? Да? – отчаянное сопротивление. Поддаюсь – замер.
Отстранился немного назад, дабы отчетливо видеть лицо Инессы.
- Ты опять? – злобное.
- Ты уже сколько времени от меня бегаешь: то одно, то другое, - несмело, но окончательно. Опустила смущенно взор. – Скоро глобальное потепление даже приплетешь. Я устала. ЭТО Я! Я устала, - взбешенное. Очи в очи. – Федь, хватит, а! Не нужна, скажи! Чего ты меня мучаешь?! – взмах ресниц и потекли по щекам слезы.
Сжалось от боли мое сердце. Потух пожар.
Идиот. Какой же я идиот!
- Ну… ну хватит, - в момент дернулся. Прижал ее к себе – поддалась. Поцелуй в щеку. – Малыш, не плачь. Всё наладится.
- Но не с тобой, да? – горьким шепотом.
- Успокойся, - сильнее стиснул ее в объятиях. Робкая дорожка поцелуев по щеке – и слились губы в запойной ласке.
А перед глазами… Ваня.
С*ка.
Резво оторвался, отстранился. Притиснул к груди свою несчастную, зарылся носом в волосы. Шумный, горестный вздох.
Как бы я не старался… а всё равно в итоге – предатель.
Как не крути, а для обоих - гнида.
- Ин… давай спать? – отваживаюсь на звук.
- Так он… вроде, как готов же… - улыбается, смущенно закусив губу. Взгляд впился мне в глаза. – Давай, я все сама сделаю? Я сверху? Ну… - дует свои красивые, пухлые губки.
Нервически сглотнул я слюну. Мне кажется, я сейчас точно волком взвою и взорвется мозг. И не только… мозг.
Напором:
- Ин, давай спать, - твердо и решительно.
И снова сопротивление. Но мое стальное выжидание – и сдалась, слезла с меня. Разалелась рядом. Вторю ей. Руки сжались в кулаки.
Взоры в потолок. Как бы теперь еще успокоится.
Придурок.
- А ты бы хотел жить в деревне? – не унимается мой палач.
- Спать, Ин. Спать, - едва уже не чиркая от злости зубами.

***
(В а н е с с а)

Уснула. Видимо, алкоголь и полоумные грезы о том, как бы сейчас утопиться в этом озере (которое битый час сверлила взглядом), убаюкали, утащили меня в хмельной сон.
Дернулась я от очередного выстрела луча света мне в лицо. Прикрылась рукой.
- Ах, вот ты, б***ь, где!  Ва-ань, - протянул с укором. Узнаю голос Шмелева.
Движение ближе – и присел рядом. Уложил свой фонарик на землю, рядом со мной.
Морщусь, но все же всматриваюсь в его лицо – дабы в конец увериться, что не спутала «гостя».
Глеб. Хорошо или плохо, но Глеб.
- Мы там уже все обыскались тебя. Рогожин уже целую взбучку всем устроил и истерику. Крестовый поход организовал.
И снова этот Рогожин! Будь он уже неладен! НЕНАВИЖУ ГАДА!
- Ты че это… сюда забралась? – продолжил мой фанатик доставучий. - Я тебя там всё ждал, выглядал… А ты… Ты че… - вдруг движение куда-то вбок. Тихо смеется: - В одно жало, что ли, всё выдула? – поднял (не сразу разглядела, поняла) бутылку, покачал ее, оценивая заодно и на свет степень наполненности тары.
- Потуши фонарик, пожалуйста, - невольно поморщилась я, вновь прикрывшись рукой, не выдерживая уже ничего. – Глаза болят.
Шорох – поспешно подчинился. В момент разлеглась тьма.
Движение ближе ко мне, по-прежнему вприсядку (едва различаю очертания в размытом свете далекого лживого светила).
- Ты встать-то хоть сможешь? – и снова смех. Обдал его запах. Запах дурмана – алкоголя и сигарет. Ужалило чужое тепло.
Попытка обнять меня, помочь подняться.
Но сопротивляюсь, не поддаюсь.
Обмерла я, расстрелянная, прожженная шальной мыслью.
- Глеб, - несмело.
- А? – дернулся. Ослабил напор. Поворот головы – и наши губы на расстоянии вдоха.
- Ты еще хочешь со мной переспать?
- Че? – оторопел. Окоченел, расслабив объятия.
Шепчу отчаянно, прикрыв веки. Давлюсь страхом. Ужасом.
- Ты еще хочешь со мной переспать? – чуть громче.
Заколотилось еще усерднее его сердце, грохоча громом, разливая жуткое волнение и во мне заодно.
- Вань, ты чего? – нервически рассмеялся, но тотчас осекся.
- Хочешь? – уверенно. Твердо я. Веки распахнула. Взгляды встретились. И пусть размытый фокус – вызов принят.
Резво впился поцелуем мне в губы. Несмело отвечаю, но еще миг – и отворачиваюсь.
Понимает всё по-своему – голодные, откровенные поцелуи в шею, скользя языком. Поежилась я от гадких ощущений. Но держусь – силу воли в кулак и терплю.
Пошло прошелся руками по телу, сжимая грудь. Резвый напор – и повалил меня на траву – подчиняюсь.
Забрался мне под сарафан – усердия снять его.
- Не надо, - взволнованно гаркнула, ухватив Глеба за руки.
- Че? – удивленное.
- Так. Давай так. Без прелюдий. Пока нас не застали…
- А-а, - радостное, сквозь смех.
К белью – и ловко стащил оное с меня. И снова покоряюсь, помогаю.
Шорох, звон ремня, высвобождая себя от одежины. Он. Прижался ко мне. Протиснулся меж бедер - безропотно обвилась ногами вокруг поясницы. Дрожу от разрывающего сознание страха.
И снова поцелуи – силится коснуться моих губ, но отворачиваюсь.
До боли в груди, до кома в горле мерзко, волосы дыбом встают, осознавая, что творю… и  с кем. Но… не отступлю.
Федя… Федя. Мысли только о нем. И что они творили с Инной.
Отчаянный напор – боль до одури там, внизу. Сжимаюсь от кошмара. Еще его попытка. Нервический смех:
- Узкая какая… Ты там не ц*лка, случаем? – гогочет смущенно Шмелев.
- Нет, - нагло вру, еще усерднее отворачиваясь, увиливая от его ласк губ, языка. А слезы уже застыли на моих глазах. Задыхаюсь. Вот-вот взорвусь рыданиями.
- Б***ь! Зай, расслабься! – нервозное. И  снова его поступательные движения…
Боль. Отвращение. И снова сжимаюсь от ужаса.
Не могу. Не могу я так!
Но терплю.
- Вань… Вань, ты че, плачешь? – дернулся. Попытка заглянуть мне в лицо, но отворачиваюсь. Прикрываюсь руками. Хочет силой развернуть, отдернуть мои ладони – отбиваюсь. Резвое сопротивление: его, мое. Невольная драка. Сорвалась – зарыдала я вслух, захлебываясь эмоциями, сумасшествием.
- Б***ь! Малая, ты че?! – ошалев. Отстранился.
Отчаянно поджала я под себя ноги и еще сильнее завыла, сгорая от позора и никчемности.
«Уж лучше бы умерла. Умерла я. Умерла!» - набатом психопатия в голове.
Конченная я. Конченная! Лучше бы сдохла! Там еще – в больнице!

Убежал. Сбежал от меня мой почитатель.
Живо задергался на месте. Движения, натягивая на себя белье, брюки, - и умчал. Бросил одну, использованную. Вещь.