От казаков днепровских до запорожских ч. 39

23-24 марта 1596 г. возле урочища Острый Камень состоялось кровопролитное сражение объединённых казачьих отрядов (С. Наливайко, М. Шаула и Г. Лобода) с ляхами.

В начале следующего столетия из товарищества выделяется прослойка значных казаков, имевших большие заслуги перед Запорожской Сечью. Позднее появился титул войскового товарища, то есть казака, который относился к войсковой старшине. При гетманстве Богдана Хмельницкого от казаков отличались так называемые дейнеки или палочники, то есть народное войско, которое выступало в поход вооружившись палками (дейнеками). Непременным условием для зачисления в запорожцы в первое время являлось также безбрачие. Запорожское войско в отличие от реестровцев, состояло исключительно из холостых, вдовых или бросивших своих жен казаков. В начале ХVII в. и далее, запорожцы уже имели право жениться, обладать своей землёй и т. д., однако на саму Сечь женщин, по-прежнему, не допускали. В первую очередь семьями обзаводилась старшина и богатые запорожцы, они селились обычно на хуторах и либо выкупали у панов земельные участки, либо пользовались той землей, которая ещё не принадлежала никому. В 20-х гг. XVII в. именно из таких казаков и формировалось в основном реестровое войско. Для приёма на Сечь национальность значения не имела. В первое время в запорожцы принимали также и людей независимо от их религиозных убеждений. На Сечи можно было встретить армян, татар, поляков, каждый из которых исповедовал свою религию. Не было на Запорожье и церквей до самой эпохи Б. Хмельницкого. Однако с того времени, как гетман Сагайдачный записал запорожцев в «братчики» принадлежность к православной вере стала обязательной, хотя существовали и исключения из этого правила.

К примеру, известный полковник Станислав Мрозовицкий (Морозенко), любимец казацкой черни, погибший при осаде Збаража в 1649 г. по некоторым данным, оставался католиком. Запорожцы особенно религиозными людьми не были, и долгое время не придерживались всех церковных положений и предписаний. Священникам, наравне с женщинами, путь на Сечь тоже был заказан... Непременным условием для принятия в казацкую общину являлось подчинение общим правилам войска. У запорожцев не было писаного права, однако соблюдение обычаев требовалось неукоснительно. Так, поскольку основой запорожского уклада являлось безбрачие, то введение женщины на Сечь, грозило смертной казнью. Блудодеяние каралось смертью, особенно в походе. В мирное время пьянство на Сечи не возбранялось, однако при объявлении военного положения и в походе за употребление спиртного полагалась смертная казнь. Со временем в этих вопросах также стали допускаться послабления. Смертной казнью каралось воровство в своей собственной среде, убийство товарища, разбой и насилие в мирных христианских селениях. Ссоры между товарищами запрещались. Власть кошевого атамана в мирное время на Запорожье не была всеобъемлющей, так как без совета с радой он не мог ничего предпринимать. Эрих Ляссота, побывавший на Сечи летом 1594 г., в бытность гетманом Богдана Ружинского в своем «Дневнике» особо отмечал первостепенную роль «черной» рады, решение которой нередко не совпадало с мнением старшины.

В походе же кошевой атаман пользовался практически неограниченной властью над жизнью своих подчинённых. Любая попытка неподчинения, неисполнения приказа, оскорбления кошевого, каралась смертью. В очень редких случаях, в чрезвычайных ситуациях сместить его могла только чёрная рада. Тогда обычно это заканчивалось смертью кошевого. Если в поход отправлялась часть войска, то кошевой атаман, как правило, оставался на Сечи, а уходящих возглавлял выбранный на раде специальный полковник или наказной гетман, который на время похода наделялся правами кошевого. Единой формы одежды у запорожцев, по крайней мере, до 1648 г. не было. Носили кунтуш, шаровары, сапоги. Рядовые казаки в этом отношении мало чем отличались от крестьян. Рубашка, штаны, свитка и на темени лихо заломленная барашковая шапка - вот, пожалуй, и вся казацкая одежда. Кое-кто, побогаче, носил ещё кобеняки и кереи. Конечно, возвращаясь из походов с богатой добычей, каждый казак старался одеться поприличнее, но в скором времени вся добыча пропивалась и порой у запорожского казака не оставалось даже рубахи. А вот как описывает один из знатоков казацкой старины Владимир Лиховид в своей книге «Пластун» приключения одного из молодых низовиков. Оказавшись в так называемом отпуске у себя на малой родине в Полтаве, казак захотел заказать у самого дорогого мастерового еврея новую одежду, как у шляхтичей польских, но что бы видно было, что он всё же из Славного Войска Запорожского Свирепого!

Сечевики вообще предпочитали одеваться более цветисто и ярко, чем народ на Украине. Любили носить широченные красные шаровары, длинные кунтуши с позументами... Но у пластунов эта мода братчиков с «Большой Сечи» была не принята. Старый наставник Нестор привнёс из своей прежней монашеской жизни и некоторую простоту, скромность в одежду пластунов-лазутчиков. То же касалось и различных украшений, особенно из золота. Собратья-сечевики, особенно из «голоты», обожали украшать себя изделиями из благородного металла. Особым шиком считалось носить золотую серьгу в левом ухе. Эта правда, позволялась лишь старым, заслуженным казакам. Молодёжь любила щеголять турецкими перстнями, кольцами, цепями на шее. ...«Злато носить на себе лишь царям подобает! А из других токмо, бабы гулящие да цыгане его надевают! – посмеивались по этому поводу старые пластуны». Казак долго ходил по мастерской, перебирая разные ткани, щупая их пальцами. Портной сопровождал его, показывая образцы и рассказывая о модных тенденциях Польши и других европейских стран заодно. Наконец необычный и редкий заказчик остановился на традиционном цвете запорожцев – синем. Для шаровар выбрал светло-синий индийский шёлк, для кунтуша – тёмно-синий персидский бархат с выбитым серебряным шитьём. Единственным ярким пятном в его новом «парадном» одеянии должен был служить кушак из отреза шикарного атласа тёмно-бордового цвета. После выбора ткани мастер долго мерял молодого казака, вертя в разные стороны как куклу.

Наконец отпустил, пригласив прийти на следующий день с утра на примерку. Пластун, несколько очумевший от долгого муторного нахождения в душной мастерской, с облегчением вышел наружу. Постояв немного на улице и отдышавшись, отправился дальше. У самого лучшего сапожного мастера заказал две пары сапог – выходные, из мягкой юфтевой кожи с посеребряными каблуками и добротные яловые, обиходные. Старые сапоги казака, носимые им уже два года, никуда не годились...(20). Войско Запорожское обычно состояло из пехоты, конницы и артиллерии. Как уже отмечалось, ещё в конце 1590-х гг. на Сечи находилось до 30 пушек, позже их количество возросло до 100. Среди запорожцев были отменные канониры и артиллерия в их руках представляла собой достаточно грозную силу. Что касается конницы, то по свидетельствам современников, один польский кавалерист мог без труда справиться с 10 казаками, а 200 польских всадников обращали в бегство 2000 конных запорожцев. В этом нет преувеличения, известно, что казаки предпочитали сражаться в болотистых местах, у воды, там, где можно копаться и использовать природный ландшафт. Казацкая пехота, действуя на равнине, в степи превосходно использовала рельеф местности, создавая укрепления против конницы. Каждый запорожец обязан был иметь при себе лопатку или мотыгу, с помощью которых вырывались окопы, служившие защитой от обстрела. Запорожская пехота бывала очень стойкой в бою, вела густой огонь по противнику из окопов, а, если противник останавливался в поле, то и сама переходила в наступление.

Собственно говоря, каждый конный казак при надобности превращался в пехотинца и наоборот. Основой тактики казаков являлся укреплённый лагерь (табор), создававшийся из скованных между собой цепями возов. Возы устанавливались в несколько (от 2 до 6) рядов своеобразным каре, внутри которого размещалась пехота и конница, а также артиллерия. Излюбленным приёмом запорожцев являлось ведение подкопов под фортификационные сооружения противника, ночные вылазки, устройство засад. Успешно изучив тактику татар, разделявшихся на многочисленные отряды и в разные стороны разлетавшиеся от основного места сбора, казаки зачастую ухитрялись вычислить его местонахождение и наносили по нему удары. В боях против панцирной кавалерии первые ряды пехоты принимали удар противника на пики, упирая их в землю, в то время, когда задние ряды вели по кавалеристам непрерывный огонь из ружей. При этом одни шеренги стреляли, а другие перезаряжали оружие. Тактика запорожцев была усовершенствована и повсеместно применялась в войнах Хмельницкого и при Гетманщине. По окончании войны с Россией низовые вольные казаки принесли польскому королю массу хлопот. Только в период с 1570 по 1580 гг. они совершили на турок и татар более 40 нападений. Украинский историк С.А. Лепявко приводит суммарные цифры, которые указывались в разных жалобах «пострадавшими басурманами» в адрес Батория. Было угнано 100 тыс. быков и овец, 17 тыс. лошадей, взято 360 тыс. злотых деньгами. Король реагировал по-разному, как ему выгодно.

Продолжение следует в части  40                http://proza.ru/2020/12/19/933