72 процента

1

“то, если по недосмотру общества сделана ошибка, пусть все общество принесет одного молодого вола без порока во всесожжение, в приятное благоухание Господу, с хлебным приношением и возлиянием его, по уставу, и одного козла в жертву за грех;” (Числ.15:24)

В среду, примерно в пять часов вечера по минскому времени я обнаружил, что цифры заряда моего телефона не двигаются. Ни туда ни сюда.

Знаете, как обычно бывает на современных телефонах: один процент в минуту, если что-то делаешь. Даже, кажется, если просто взял его в руки, он это чувствует и начинает разряжаться вдвое быстрее. А уж если ты включил какой-нибудь Youtube, можешь сразу искать розетку.

Я глянул на верхнюю строчку экрана. Показатель зарядки аккумулятора 72%. Что такое семьдесят два процента?

Сказать по правде, выходить из дома с таким зарядом глупо. Это значит, что через двадцать два процента будет половина. А там, не успеешь нажать пару кнопок, открыть Фейсбук, ответить раз по Вайберу — и все. Телефон разрядится в ноль, превратившись в бесполезный кусок пластика или из чего он там сделан.

Я пожал плечами. Кажется, пять минут назад было тоже семьдесят два. Или мне почудилось? Сейчас в голову лезет так много цифр, что к концу дня можно спутать собственный год рождения с пин-кодом кредитной карточки или номером своего авто. Эти долбаные четырехзначные комбинации. Они буквально везде! Иной раз стоишь в магазине и вместо пин-кода пытаешься ввести пароль от почты. А он не подходит, конечно же. Ты начинаешь нервничать, перебираешь в уме все эти чертовы комбинации, но чем больше ты напрягаешься, тем меньше шансов вспомнить. В конце концов достаешь купюры, похожие на евро и забираешь кредитку. Потом идешь домой или на офис и полчаса восстанавливаешь пин-код. До следующего раза.

Тут телефон зазвонил. Это был Скат, долговязый прыщавый парень из отдела тестирования программного обеспечения (ОТПО), где мы с ним работали вот уже пять лет, можно сказать, почти за одним столом.

Скат, потому что все у него было длинное, как у морского ската. Руки, ноги, шея, волосы, мать его. Даже нос его поначалу вызывал смешанные чувства, так как не заржать при его виде было просто невозможно. Длинный нос. Как у Буратино. Откровенно говоря, я даже не помню, как Ската звали на самом деле. Алеша вроде. Хотя какой он Алеша. Скат он и есть Скат. Без вариантов.

— Эй, док, здоров. Как отпуск?

— Скат, я же просил.

Я просил две недели удовольствия не слышать его нудный звенящий голос. Он достал меня за год своими придирками к мелочам, все у него должно быть отшлифовано до блеска, ни единой ошибочки, ни одного бага. Порой из-за этой фигни и его прокрастинаторства мы сидели в конторе до утра, вылизывая очередной шедевр программерской мысли. Разве я многого просил? Учитывая, что целый год я сижу с ним в одном блоке, а при выходе он постоянно задевает меня длинным локтем, потому что я сижу возле двери. Еще от него странновато пахнет, но я привык. В целом Скат был неплохим парнем, что уж там. На него всегда можно было положиться и пару раз он крепко выручал мою задницу, когда я по причине похмелья не мог прийти на работу и заваливал сроки сдачи проекта. Скат сидел и делал работу за двоих. И потом он не выговаривал мне и не молчал в трубочку, затаив обиды, как это часто бывает в коллективах гениальных людей.

На фирме мы со Скатом заняты тем, что тестируем всякую фигню, в смысле, ВЕЛИКОЕ ПРОГРАММНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ, как любит писать наш CEO в Фейсбуке, для мобильных телефонов, которое делают индусы по заказу нашей конторы.

Схема такая: маркетинг находит нишу, мы быстро разрабатываем прототип, то есть, как примерно все это должно выглядеть и отдаем разработчикам в Индию, там делается основная черновая “грязная” работа. В Индии пока дешевле, чем тут. Потом почти полностью готовое приложение возвращается к нам. Наши программеры доделывают этот софт под конкретные нужды, доводят до ума и блеска, переводят на нужные языки, а мы со Скатом выявляем ошибки и устраняем баги, дыры в безопасности, и, в конце концов, вы видите эти программы на своих мобильниках.

Я иной раз удивляюсь тому, насколько тупые приложения мы разрабатываем. Хотя при этом не перестаем на каждом углу твердить, как инновационно и как круто все то, что мы тут делаем. Посты самовосхваления и самолюбования в Фейсбуке набирают по несколько тысяч лайков, опережая котиков, политиков и прочие популярные темы.

Короче, большей частью мы создаем абсолютно бредовые приложения, без пользы и смысловой нагрузки, развлекательная жвачка на потребу массам. Конечно, отдел маркетинга в конце концов все красиво обставит: искусственный интеллект, нейронные сети, современные технологии, космос, ну, вы в курсе.

— Я в Телеграм тебе пишу, ты не отвечаешь. Мог бы ответить, — с обидой сказал Скат.

— Что ты хочешь, Скат?

— У тебя труба нормально работает?

Я отвел трубку от уха и глянул на экран. Все там было ок. Очень даже ок. Как всегда.

— Ну ты же звонишь. Да, вроде нормально.

Он помолчал, посопел в трубку, видно разглядывал свою.

— А аккум тоже нормально держит?

Тут я вспомнил, что мне показалось.

— Ну… Вроде… — неуверенно сказал я.

— Что, вроде? Сколько процентов?

— Семьдесят два. — Я снова оторвал трубу от уха и посмотрел на заряд. Да, там были все те же семьдесят два процента. — Что за фигня? — спросил я.

— И у меня семьдесят два, — сказал он как-то отрешенно.

— И что?

— Ничего, — сказал он. — Это с утра так держит, без подзарядки.

Сейчас было пять вечера. За окном дребезжал трамвай, чирикал воробей, шумела летняя листва.

Вчера мы получили доступ к новому тестовому приложению, я закачал его к себе на телефон и так как со следующего дня начинался мой отпуск, решил погонять его в свободное время. Под настроение. Иногда знаете, в отпуске просыпается рабочий зуд, страшно хочется что-то делать, а делать нечего. И ты думаешь, что лучше бы не брал никакой отпуск. Чувствуешь себя отвратительно, как-будто украл баранку в булочной. Вроде, тебя и не поймали, но радости все равно мало.

Как оно там называлось? Я попробовал вспомнить и не смог. Скат названия тоже не упоминал. Нам сбросили пароли доступа и кое-какую документацию. Мы должны были прогнать стандартные тесты, не углубляясь. Собственно, не мы, а Скат. Через две недели, к моему выходу на работу, приложение уходило в релиз. То есть, поступало в магазины и далее, опустошая ваши кошельки, прямиком к вам на мобильники.

Интересные дела, — подумал я. — Нехилое вмешательство в аппаратную часть. По идее, ни одна программа не могла самостоятельно менять показания аккумулятора. Вот посмотрите на экран своего мобильника. Некоторые приложения, которые раскрываются во весь экран, могут своим экраном перекрывать показания аккумулятора; во многих играх в этой строчке сверху показания боекомплекта или количество жизней или еще какая-нибудь дребедень. Можно даже нарисовать там аккумулятор точь в точь как на вашем телефоне, но это все будет не то. Как только вы закроете игру или приложение, сверху снова будет виден точный заряд.

ЕГО НЕЛЬЗЯ ПРОСТО ТАК ПОДМЕНИТЬ.

— Скат, так это вчерашняя программа так глючит? — спросил я.

Я слышал как в его колонках играет “La Isla Bonita” Мадонны:

Como puede ser verdad

Как это могло быть правдой

How could it be true?

Как это могло быть правдой

Last night I dreamt of San Pedro

Вчера ночью мне приснился Сан Педро…

Что за черт. Какой еще Сан-Педро? Как это могло быть правдой?

— Чувак, — сказал он похоронным голосом. — Это никакой, мать его, не глюк. Труба не разряжается со вчерашнего вечера.

И он положил трубку. Прозвучало три коротких гудка и наступила тишина. Я мельком глянул на экран ноутбука на столе. Там действительно мигало неотвеченное сообщение в Телеграм.

Потом я в нерешительности, словно боясь открыть страшную истину, посмотрел на верхнюю строчку своего телефона.

За время нашего разговора этот звереныш должен был разрядиться минимум процентов на десять. А то и пятнадцать.

Однако, хрен.

72%.

В принципе, я был уверен, что приложение использует дыру в безопасности операционной системы телефона и каким-то образом подменяет данные аккумулятора. То есть, реально сейчас не семьдесят два процента, а, учитывая, что со вчерашнего дня телефон вообще не заряжался, процентов пятнадцать.

Я подумал, походил по комнате, потом нашел под кроватью шнур зарядки и вставил его в гнездо. Телефон, как обычно пикнул, возле индикатора зарядки батареи появился значок молнии — индикатор процесса зарядки телефона.

Ха, — подумал я. — Идиоты. И пошел варить кофе.



2

Все хорошо, пока не знаешь правды.

Я был уверен на 99%, что происходящее с нашими телефонами — банальный глюк. Однако, стоит признать, в моей практике (а я работаю в этой конторе уже шесть лет) такого еще не случалось. Нет, разумеется мы знаем, как и кто взламывает телефоны, иногда сами используем левые прошивки и софт, но делается это сугубо в мирных целях. В смысле, об этом никто не знает, так как, по большому счету, незаконно. Но мы должны и даже обязаны защищать свои программы хотя бы на минимальном уровне, а для этого нужен хакерский софт.

И не важно, что наши приложения с виду не несут никакой пользы. Это только с виду. Подумайте хорошенько. Вот вы фоткаете своего кота, нажимаете пару кнопок и вдруг кот начинает говорить вашим голосом. Этим высоком противным фальцетом. Так вот, ну ерунда же, согласитесь. Никчемное бесполезное приложение, которые не принесет пользу ни миру, ни обществу, ни вам лично. Потеха на неделю, пока не перепробуете комбинации всех своих кошек, собак, попугайчиков, крыс и морских свинок, совместив их с голосами любимых родственников.

Наша нейросеть, если можно так выразиться, обрабатывает голос, и на его основе может построить любую фразу этим голосом, придав ей тембр и оттенок выбранного животного. Квакающая бабуля. Урчащий дед. Лающий братан. Каркающий папаша. Ну и так далее по списку. Целый зоопарк одноклассников. Ну смешно же! Дополнительные голоса стоят денег, хотя само приложение бесплатно.

Мы на этом приложении неплохо заработали. Я точных цифр не знаю, но наш директор хвастался в Фейсбуке миллионами загрузок, хотя это лишь верхушка айсберга. Нашу технологию по анализу голосов и воспроизведению членораздельной речи уже купила одна известная фирма и будет применять все это в своих приложениях и в рекламе. Да-да, именно так. Часть команды, которая изначально разрабатывала это приложение купили с потрохами и они уже уехали, радостные и счастливые.

Только не надо думать, что все эти технологии настолько примитивны, как я тут рисую. Все эти рожицы, зверюшки, звуки…Нет, все гораздо сложнее. Если интересно, спросите лучше Ската, он такого расскажет, как технологии направляются прямо в наш мозг, минуя сознание, что уши завянут. Все что мы делаем, в конечном итоге будет использовано против вас. Скачивая наше приложение, вы скачиваете следопыта, который постарается узнать о вас все. А потом продать эту информацию подороже. Под видом квакающей бабули. Ха-Ха!

Вы все еще думаете, что наше приложение такое никчемное? С виду — да, более бесполезного во всем магазине приложений найти трудно. Но внутри, под крышкой развлекательной приманки скрывается шпионский монстр с огромными черными щупальцами.

И поверьте мне, он дотянется туда, куда вы и не думаете. Он узнает о вас все. Наша задача — сделать так, чтобы вы его скачали и запустили. Хотя бы один раз. А потом можете удалять.

Пока я варил кофе, все эти мысли, как обычно будоражили мое сознание. Обычно, если я не погружен в работу, мозг находит себе занятие в виде обмусоливания нескончаемого потока ненужных мыслей, типа этичности того, чем мы тут заняты. Нужности, полезности и прочей ерунды.

Деньги есть деньги, они не пахнут, — сказал Веспасиан, когда вводил налог на отхожие места в Древнем Риме. Это просто бизнес, сынок. Ничего личного. Да и что тебе скрывать, в конце концов. Твое прошлое никому не нужно, а сам ты представляешь интерес, пока сможешь дотянуться до кнопки “Купить”.

И тем не менее, я периодически погружаюсь в подобные мысли. А тут еще отпуск. Делать нечего и мысли плотным потоком лезут в голову.

Я попытался вспомнить, что именно делает вчерашнее приложение, которое вызвало сбой и не смог. Я установил тестовый доступ и не запустил его, отвлекшись на Твиттер. Потом я пошел домой, по дороге купил пельменей, сметаны, дома сварил их, на удивление пельмени оказались вкусными, потом завалился смотреть «Игру престолов». Я чувствовал себя настолько уставшим, что сил хватило только упасть на диван и включить фильм. В итоге руки до приложения так и не дошли.

Я даже забыл поставить телефон на ночную зарядку, голова кипела от ожидаемых впечатлений предстоящего отпуска, я давно мечтал съездить в Париж и, кажется, в этот раз у меня могло получится. По крайней мере, виза и билеты на завтрашний поезд лежали в рюкзаке. И мысленно я был уже там, где-то на Елисейских полях, в тени Эйфелевой башни. Причем, не один, а с любимой девушкой.

Если бы я знал, чем все обернется, я бы прямо сейчас вскочил, полетел на вокзал и сидел, притаившись, в зале ожидания еще сутки. Но соломку никто не подстелил, хотя Аннушка уже пролила масло.

Я решил посмотреть на приложение после кофе. Терпкий кисловатый аромат щекотал ноздри, я сделал большой глоток и неожиданно чуть не подавился. Закашлялся, кофе мелкими каплями забрызгало стол и светлые брюки. Я чертыхнулся, а в горле стало першить еще сильнее. Кашель не унимался.

Что за фигня, — подумал я. — Не в то горло, что ли, попало?

С трудом унимая кашель, я подошел к раковине, умылся холодной водой. Кофе не пошло.

Потом снова зазвонил телефон.

Я неожиданно с трудом прошаркал в комнату, легкие болели и вообще болело все. Удивительно. Хотя что тут удивительного, с такой сидячей работой, — подумал я.

В прошлом месяце у меня случился, только не смейтесь, геморрой и я, снедаемый стыдом и болью поперся ползком в аптеку. Кому скажешь, не поверят. Хотя теперь я подозревал, что у половины нашей фирмы геморрой. Если не у всех. Кроме Ската. Тот на своих ходулях просто летал, чего не скажешь о других работниках.

Я поднял трубку и узнал голос Ската.

— Чувак, посмотри в зеркало, — прохрипел он и бросил трубку.

Не успел я опомниться, как трубка снова зазвенела. На этот раз звонила Юля, моя девушка и почти невеста. Мы встречались уже года полтора и дело шло к свадьбе. Никто из нас особо не торопился, однако впереди нас ждал Париж и именно там я хотел сделать ей предложение. А что, романтично же. Средства позволяют, возраст подошел. Пора бы и семью завести.

— Паша, ты дома? Хотела забежать насчет завтра все решить. Ты заедешь или прямо там увидимся, на вокзале?

Юля жила за городом, в паре километров от Минска, в частном доме. Ее отец занимался разведением рыбы и неплохо зарабатывал. По минским меркам, конечно. Рыба, что ни говори, уже не тот бизнес, где делались миллионы.

Наша первая всепоглощающая страсть уже прошла, настал период ровных, но очень теплых отношений, уже не подростковых, наполненных слезами, стенаниями и ревностью, а взрослых, уверенных, заботливых, но еще не погрязших в быту и проблемах. Я любил ее, а она меня. Лучше не придумаешь.

— Привет! — сказал я и снова начал кашлять.

Левой рукой отсоединил зарядное и прижимая щекой телефон к плечу, направился в ванную комнату, где находилось единственное зеркало. Где-то я вычитал, что зеркала поглощают энергию, поэтому и не держал их дома. Суеверия да и только! Я и сам знаю, что зеркало — это всего лишь подложка и отражающий слой, ничего и никуда там поглощаться не может в принципе. Однако…

Бывает же так, что разговариваешь с неприятным человеком, а потом как избитый себя чувствуешь. Буквально пошевелиться не можешь и говоришь: «Во гад, высосал всю энергию». Причем ваш разговор может продлиться всего пару минут. А бывает, как например, с Юлей. Когда мы познакомились, в первый вечер мы проговорили шесть или восемь часов подряд. И, кажется, у меня выросли крылья и я мог пробежать еще целый марафон после наших ночных посиделок.

А вы говорите, зеркало. Физически, может и не высосет. А вот ментально, еще вопрос. Это же не та энергия, что по проводам течет, тут нечто иное.

Я, кажется, откашлялся, закружилась голова. Обхватив свободной рукой дверной косяк, чтобы не упасть, я наклонился вперед, чтобы увидеть себя в зеркале.

Знаете что? У меня ведь длинные волосы, я не говорил? Типа как у металлиста, как у Джеймса Хэтфилда из группы “Metallica”. Это сейчас он постригся. Да, я люблю Металлику, их последний альбом “Hardwired… To Self-Destruct” тоже вполне ничего, хотя откровенно говоря, бывали времена и лучше.

В полумраке ванной комнаты я сразу ничего и не заметил. Отыскивая себя в зеркале, я подумал, что надо было включить свет, но тут взгляд упал на светлое пятно, оно как ниспадающий нимб шевелилось в том месте, где должна была чернеть моя волосатая голова.

— Щ…щас, погоди, — сказал я в трубку и одним рывком подскочил к зеркалу.

Из темноты на меня смотрел седой старик со впалыми щеками и натянутой на лбу кожей.

Помню, я успел подумать: «Что за херня, мать его! Что происходит», прежде чем, поскользнувшись на кафельном полу, грохнулся на него со всего размаха.

Ударившись головой об унитаз, я потерял сознание. Телефон вылетел из моих рук, срикошетил о дверь, ударился торцом об пол. Стекло треснуло пополам, но экран не погас. Он так и остался гореть. Аккумулятор показывал 72%.

В повисшей тишине из трубки доносился Юлин голос:

— Паша! Что там такое? У тебя все нормально?! Что это за шум? Ответь! Але!

Но у меня не все было нормально. И я не отвечал.



3

72 — максимальное число сфер, касающихся одной сферы в плотной упаковке в 6-мерном пространстве.

Ската похоронили тихо. Его родственникам выплатили приличную сумму и они обязались молчать. Мне повезло больше. Я не отвечал, когда позвонила Юля и она, почувствовав неладное, примчалась через пятнадцать минут, благо я сделал ей ключи от квартиры.

На полу в ванной комнате она нашла седого старика, немного напоминающего ее жениха и рядом с ним включенный телефон с разбитым экраном. Из экрана вытекала кровь, впрочем, скорее всего, это была моя кровь. Чья же еще?

Можно было подумать, что телефон забирает мою энергию, при этом экономит свою. Он как пиявка присосался ко мне и всю ночь и весь день исподволь подзаряжался. У меня разболелись руки и ноги, ломило поясницу, я кашлял как чахоточный — но все это бывает, когда схватишь простуду, например. Поэтому я не обращал внимания. В конце концов я вообще перестал соображать, как-будто кто-то резко снизил мой IQ. Я списал все на накопившуюся перед отпуском усталость, которой резко дали выход. Как воздух со свистом вылетел из проколотого шарика, так и я сдулся в секунду.

Скат остался работать на ночь, никто не поинтересовался, что он там делает и чем занят. Он не любил, когда его отвлекают. Утром уборщица нашла его мумию за компом. В наушниках бешеным ритмом взрывался Ranmstein:

Eins, zwei, drei, vier, f;nf, sechs, sieben, acht, neun, aus

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, все (кончено).

Рядом с ним, на столе, лежал телефон. На экране застыл заряд 72%.

Скорее всего, он не смог встать из-за стола. Позвонить кому-то. Попросить помощи. Или ужас парализовал его, сковал волю, забрал силы, здоровье, энергию. Разве такое возможно? Откуда я знаю. Судмедэксперт сказал, что это был сердечный приступ. А чего он так постарел, кто его знает.

Я постепенно выправился, правда волосы так и остались седыми. Из фирмы я ушел, больше не мог заставить себя входить в тот бокс, смотреть в то же самое окно, в котором видел свое отражение Скат перед смертью.

Мне стали всюду мерещиться телефоны, я везде видел цифры, кажется, куда ни глянь — всюду 72%. На рекламных щитах, в метро, по телевизору, в газетах и журналах, даже в лифте какой-то придурок намалевал черным маркером “1001000”.

Наша свадьба с Юлей расстроилась, впрочем, я ее не виню. Увидеть такое, что увидела она, и делать вид, что все хорошо, все по-прежнему, нельзя. Мы и не пытались. Может и зря.

Впрочем, иногда мы встречаемся в кафе. Я звоню ей с телефона-автомата. И прошу не брать с собой мобильный телефон, хотя она и так это знает.

Установить, что стало причиной всему этому так и не удалось.

Приложение, которое мы должны были тестировать, оказалось простой детской забавой. Онлайн-считалочка. Если раньше мы считались голосом, вживую, перекрикивая друг друга, то теперь, зарегистрировавшись в приложении, все происходило тихо и спокойно. Те, кто считались, могли даже не знать друг друга. На сто процентов они не знали друг друга. Нейросеть считывала голос и приложение могло считаться на любом из установленных языков. За дополнительную плату, конечно. А если в сети никого не было онлайн, приложение притворялось, будто в сети туча народа. И продолжало бесконечно считать:

Eins, zwei, drei, vier, f;nf, sechs, sieben, acht, neun, aus

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, все (кончено).

© 2019 Сергей Милушкин

***

Роман Сергея Милушкина «Заражение» скачать 1-й том бесплатно:
https://www.litres.ru/sergey-milushkin/zarazhenie-tom-1/