Два ключа от замка. Ч. 7. Отвар для Изабель

                Третий лабиринт.

Софи шла вдоль каменной стены, отыскивая вход в лабиринт. Она вдруг обратила внимание, что эта каменная стена отличается от предыдущих. Те были сложены из камней разных размеров, местами разрушены и иногда очень сильно. Они заросли кустарниками и дикими травами. В общем, те лабиринты производили впечатление очень древних сооружений. Эта же стена была выложена из кирпичей. Правда основание ее тоже было из мощных хорошо пригнанных друг к другу камней, но выше шла кирпичная кладка. Через равные промежутки в ней были выделаны глухие арочные ниши. А наверху стена заканчивалась искусным орнаментом. Она была практически везде целая. Местами были видны вставки кирпичей чуть более светлого тона. Видимо ее ремонтировали. Возле стены не было густых труднопроходимых зарослей. Травяная лужайка скорее напоминала сильно заросший газон.
Все это не очень нравилось Софи. Если стены лабиринта ремонтируются, то возможно все-таки кто-то имеет в них доступ.  И тогда… ей не хотелось ни с кем там встречаться. Лабиринт сложен сам по себе и любая встреча усложнит его еще больше.

Ага, вон он, вход. Софи подошла.
Вход в третий лабиринт оказался почти торжественными воротами с кирпичными колоннами, соединенными аркой. Тропинка вымощена крупным булыжником. Софи вошла. Коридор прямо, налево и направо. Ну и куда идти? Словно витязь на распутье, вспомнился Софи частый сказочный сюжет. И опять куда-то подевался Малыш. Ну вот где он носится?
– Малыш!
Тихо в ответ. Сонно. Немного туманно. Звуки тухнут, словно застревают в вате. “Пойду прямо”, – решила Софи.
Коридор петлял, заворачивая то вправо, то влево, но пока в нем не было никаких боковых ответвлений. И здесь каменные стены были аккуратно выложены, местами с какими-то архитектурными излишествами в виде выступающих колон или глухих арок. Тропинка была замощена. В узких пазах между камнями кое-где пробивалась трава. Невысокая трава местами росла и вдоль стен. Идти было легко, никаких препятствий Софи не встречала и вскоре оказалась в просторной комнате.
Комната была квадратной. Ее стены тоже были украшены полуколоннами, арками и нишами в виде стрельчатых окон. Арки и окна были глухими, декоративными. Других входов-выходов, кроме того, в котором она стояла, не было. Это был тупик. В центре стояло большое черное кожаное кресло. Софи подошла и села в него.
“Тупик. Надо возвращаться к входу. Хорошо, что дорога одна, не заплутаюсь”.
И тут Софи увидела себя. Кресло стояло прямо напротив ниши, имитирующей окно. В нишу было вделано зеркало. Софи уже знала, что зеркала здесь, в лабиринтах, не случайны, значит не случаен и этот тупик.
Она напряженно всматривалась в него, но ничего не происходило. В зеркале она видела только свое хмурое и недовольное лицо. От напряжения у нее стали дергаться веки. Софи почувствовала, что и все тело у нее словно заржавевший механизм. Плечи, руки, ноги, все сковало нетерпеливое ожидание. Вот сейчас по зеркалу поползет диковинный камень и надо будет успеть его подхватить и рассмотреть. Но зеркало не спешило ничего из себя выдавливать и оставалось просто зеркалом.

Софи вдруг вспомнила, как однажды в детстве обнаружила в ящике буфера огромный пакет с шоколадными конфетами. Пакет был такой большой, конфет в нем было так много, что Софи решила, то если она возьмет одну конфетку, то мама вовсе этого не заметит. И она взяла. Какой же потрясающе вкусной оказалась та конфетка и Софи решила взять еще одну. Потом еще,… потом… потом она не заметила как в большом пакете осталось очень мало конфет, так мало, что они лежали небольшой кучкой на самом донышке и корили Софи своей малочисленностью. Софи испугалась. Вот сейчас войдет мама, увидит почти пустой пакет и сразу обо всем догадается. И сразу станет строгой и скучной, и начнет долго и нудно увещевать и объяснять, почему это так нехорошо, брать без спросу. А ведь Софи и сама уже знает, что это нехорошо. И она хотела всего лишь одну, ну две,… а вышло вон как много. Ах, если бы сейчас заболеть,… мама бы забеспокоилась, засуетилась и ничего бы не заметила. А если бы и заметила, то все равно бы не бранила. И Софи вдруг и правда почувствовала тошноту. Ее стола рвать. Прибежала мама и стала спрашивать, где и что болит, и мерить температуру, и вызывать доктора. В общем, все тогда обошлось. Как-то, незамеченным, ненаказанным остался тот случай. Почему же сейчас он вспомнился?
У Софи вдруг дернулась рука. Ей показалось, что к руке было привязана тонкая нить и она тянулась куда-то вправо, где ей почудился силуэт сумасшедшей старухи. Софи вздрогнула, тряхнула головой, посмотрела направо. Никого нет. Зато по зеркалу медленно сползал желтовато-песочный кристалл. Софи взяла его и стала рассматривать. Там она лежала в постели, а рядом сидела расстроенная мама. Ее лицо было уставшим, а глаза тревожными. А вот она, Софи, выглядела очень довольной тем, что все так удачно сложилось. Тошнота ее очень быстро прошла, но мама еще два дня не пускала ее в школу и не заставляла ничего делать. Сейчас Софи было неприятно вспоминать тот случай и она быстро засунула кристалл в рюкзак.

Она вернулась к входу, к развилке трех коридоров. Малыша не было видно, на зов опять не откликнулся. Дождя не было, но воздух был слишком пропитан влагой. Было сыро и зябко. Софи свернула в правый коридор и быстро пошла, согреваясь ходьбой.
Идти было легко. Все такая же мощеная тропинка, ровные каменные стены и отсутствие каких-либо ответвлений. Тропинка петляла то вправо, то влево, возвращалась назад, устремлялась вперед, но по-прежнему оставалась одна, не допуская никаких дополнительных вариантов. И вскоре Софи оказалась в квадратной комнате, посередине которой стояло плетеное кресло.
Она не стала осматривать комнату. Она подошла к креслу, села в него и подняла глаза. И увидела себя… Да, как и в прошлой комнате в ниши напротив кресла висело зеркало.
И снова долго ничего не происходило. Зеркало отражало ее напряженное лицо и скованную позу. Софи устала ждать, отвернулась, расслабилась. И … очень отчетливо, словно это случилось вчера, вспомнился давнишний и казалось прочно забытый эпизод.

Она снова дома в постели. У нее болит горло. И Софи радует эта болезнь. Как удачно и кстати она заболела. Сегодня итоговая контрольная по математике. Ее оценка окажет решающее влияние на годовую оценку.
Софи боялась этой контрольной. В том году математику у них вела молодая выпускница педуниверситета. Математику она преподавала хорошо, а вот с классом справиться не могла, не хватало опыта. И многие в классе этим очень охотно пользовались. Придумывали разные ходы-выходы как, не уча и не особо разбираясь, успешно отвечать у доски и писать контрольные. Софи тоже азартно пользовалась разными хитрыми приемчиками. Ей удавалось за свои ответы получать хорошие оценки, но математику она за этот год полностью упустила. Она ее не знала. И приближающейся итоговой контрольной очень боялась. Ведь на ней обещала присутствовать сама директриса школы, строгая учительница и отличный математик. Ее-то провести не удастся. Софи мечтала к этому дню заболеть и вот заболела. Какая удача. Теперь ей за год выставят те оценки, которые накопились в журнале. А они у нее там отличные.

Софи быстро взглянула на зеркало. Так и есть. Вот он желтовато-песочный кристалл ползет по туманной поверхности зеркала.
Досада и раздражение поднялись в душе Софи при этом вспоминании. Ну вот зачем оно ей сейчас припомнилось. Мало что ли было в ее жизни других событий, связанных с болезнью? Как она страдала, когда заболела накануне новогоднего праздника. А однажды не смогла пойти на спектакль, куда собирались всем классам. А еще не попала на день рожденья к лучшей подруге. А еще однажды из-за болезни пришлось отложить на две недели поездку к папе… Да и мало ли каких неприятностей доставляла ей болезнь… Так ведь нет, вспомнился и в кристалле отпечатался именно этот случай. Ну вот зачем? … пыталась обмануть себя Софи. Но обмануть себя не удавалась. Она прекрасно понимала, зачем ей вспомнился именно этот случай.
Тогда болезнь была не случайной. Накануне она съела несколько порций мороженого. Было прохладно и моросил нудный мелкий дождь. Софи вместо того, чтобы готовиться к контрольной до вечера гуляла по городу и ела мороженное. А еще у нее промокли ноги … и вот наутро температура и больное горло. И это ее радует, потому что удалось обхитрить учителей. И как напоминание радостная физиономия в кристалле. А кого обманула-то? … да только себя. На следующий год преподавать математику у них стала директриса. И все… Софи съехала на двойки и тройки. И чтобы дотянуться до четверки, пришлось наверстывать упущенное и учить новое. Поэтому та болезнь перед контрольной сейчас вызывала только раздражение и досаду.
Софи сунула кристалл в рюкзак и пошла назад.

И снова она на перепутье. Правда теперь неисследованным остался только один маршрут. И Софи пошла в левый коридор.
И снова та же аккуратная мощеная дорожка, между камней которой кое-где пробивается редкая трава, ровные кирпичные стены и никаких дополнительных ответвлений. Снова квадратная тупиковая комната и стул, пластиковый черный стул, стоящий у стены.
“Не много ли зеркал в этом лабиринте?” – мелькнуло в голове Софи.
Она подошла к стулу, но зеркала в нише этой стены не было. Странно. И Софи пошла вдоль стен, рассматривая их. Ага, вот оно. Зеркало оказалось в угловой нише следующей стены.
Софи с вызовом смотрелась в зеркало. “Ну что ты мне сейчас еще преподнесешь? Ну не томи. Что еще напомнишь? Какие ошибки выудишь? Думаешь, я буду злиться? Нипочем, вот увидишь”. Зеркало молчало. Оно отражало вызывающее лицо девушки. Вздернутый подбородок, прищуренные глаза, крепко сжатые губы.

Софи отошла от зеркала и вернулась к стулу, стоящему у противоположной стены. Она вдруг подумала, что из этого лабиринта совсем нет выхода. Она прошла три его разные дороги, которые хоть и плутали, но были единственно возможными, и которые, все три, оканчивались тупиковыми комнатами с зеркалами. Может быть дело в зеркалах?
Софи вновь взглянула в зеркало. Оно было далеко, у противоположной стены. И сейчас в нем отражалась ее понурая фигура. Но вот ее изображение стало тускнеть. И зеркало напомнило ей еще одну сцену.
Звонит телефон. Ее подруга просит помочь ей с английским. Софи отказывается, говорит, что очень болит голова, просто раскалывается на части. На самом же деле с другими девочками они собрались на дискотеку. Именно их звонка она и ждала. Ложь раскрылась быстро, через день. Подруга обиделась. Их дружба дала трещину. И сейчас по зеркалу сползал желтовато-песочный кристалл, который запомнил ее, лихорадочно придумывающее ложь, лицо.
Зачем лгала? Было неприятно и стыдно. Софи сунула кристалл в рюкзак. И что же дальше? как отсюда выбраться? Три запутанных коридора, оканчивающиеся тупиками. Вот и весь лабиринт. Может быть есть другой вход в лабиринт?

Вбежал Малыш.
– Софи, из этого лабиринта нет выхода.
– Да, я знаю. Все три коридора оканчиваются тупиками. Но может быть есть другой вход?
– Нет. Я уже пробежал вдоль всей стены. Вход только этот. Но и выход там же, где вход. Может быть вернемся и пойдем в другую часть острова? У нас ведь еще один неисследованный кусок остался.
– Нет. Нам обязательно надо выбраться в эту сторону острова. Я обещала принцессе Изабель. Надо искать выход, Малыш. Он должен быть, должен. Давай начнем с этого тупика.
Они тщательно исследовали все четыре стены. Ничего. Софи взяла стул, поставила в центре комнаты. Там не было замощено и росла густая трава. Малыш улегся рядом.
– А это еще что?
Нога Софи уперлась в какой-то железный прут. Она потянула его и … они рухнули куда-то вниз, в глубокий и узкий колодец…


                Бассейн с тремя феями.

Все произошло так неожиданно и стремительно, что Софи испугалась только тогда, когда падение уже закончилось и они упали на влажный пружинящий мох. Малыш вскочил и залаял. Потом огляделся и приуныл. Стены колодца были ровные без каких-либо выступов. Над ними круглое пятно серого неба. Под ними что-то мягкое и влажное.
– Это западня. Это нам ее Тихон устроил, – убежденно сказал Малыш.
– Может быть и западня, а может быть и выход.
Софи осторожно ощупывала стену. И вдруг … ее рука провалилась в пустоту,… дыра. Когда глаза привыкли к полутьме, Софи рассмотрела узкую дыру в стене колодца. Лаз узкий, по нему можно только ползти. Куда он вел, неясно. Но это был единственный ход.
– Придется ползти.
– Софи, подожди, а вдруг это западня и мы попадем прямо в лапы тех, кто ее устроил.
– Ты хочешь сидеть здесь?
– Нет.
– Тогда пошли.
И они полезли вглубь узкого прохода.

Сначала проход был пошире. И можно было карабкаться на четвереньках и, сидя, отдыхать. Но чем дальше, тем уже и уже он становился. Вскоре по нему можно было только ползти по-пластунски. Все тревожнее мелькала мысль: а если и здесь тупик? … или ход сузится настолько, что они не смогут двигаться? … Софи гнала эти мысли. Успокаивало одно: ход все время поднимался вверх. Чем уже он становился, тем круче был подъем.
Все. Софи поняла, что не может больше сделать ни одного движения. Узкий ход кольцом обхватил ее плечи и уже нет сил в это кольцо протиснуться. Ползти назад?
Но тут откуда-то сверху ворвался порыв свежего ветра. Он был легок и в нем был медовый аромат луговой травы и цветов. Значит выход наружу где-то совсем совсем близко. “Надо карабкаться”, – решила Софи. Еще чуть-чуть и впереди замаячило светлое пятно. Вот он, выход. Это сразу придало ей силы. И Софи руками и плечами раздвигая вокруг себя пространство, все быстрее и уверенней поползла к этому светлому пятну. Все отчетливей пахло сырой травой и разгорающимся утром. Отверстие стало розоветь. Всходило солнце и небо очищалось от облаков. Еще, еще немного… Вот он, выход. Софи уцепилась за край, подтянулась и выбралась наружу. Следом выскочил Малыш.
– Фух, – он отряхнулся. – Я думал ты меня там так и завалишь землей. Ты рыла землю как профессиональный крот.
Софи улыбнулась и тоже стала отряхиваться.
– Я увидела свет. Поняла, что это выход, и обрадовалась. И просто сумасшедшая энергия откуда-то во мне взялась.
Софи смеялась, выбивая песок из обуви, вытряхивая пыль из волос, стряхивая куски земли с футболки и джинс. Ей было легко и радостно. Вставало солнце, серая облачность рассеивалась, тучи уходили на запад. Они вылезли недалеко от стены лабиринта. С этой стороны стены были из мощных плотно пригнанных камней, и напоминали те два лабиринта, которые она уже прошла. Перед ними расстилался луг, весь в пахучих травах и цветах.
Софи легла на траву. Как чудесно здесь лежать, смотреть на небо, на бегущие розовато-серые облака. Чудесно чувствовать свободу, ощущать как тело, еще совсем недавно сдавленное узким проходом, расправляет каждую свою клеточку. Мир огромен, полон запахов и красок и он ей  обязательно поможет отыскать траву для принцессы Изабель. Она ее непременно отыщет, непременно. Это желание было так велико, что заполняло ее всю, все уголки ее души и тела. Земля, выпустившая ее из своего лона, сейчас давала силы и уверенность. Небо успокаивало надеждой.
Облака плыли медленно и Софи стало казаться, что это она плывет. Плывет этот луг, этот остров. Плывут по огромной голубой дороге навстречу важным и нужным делам.

Софи заснула. И ей приснился короткий и светлый сон. Она шла по лугу и всматривалась в травы. Вдруг с неба упала красная капля и задержалась на широком листе какой-то травы. Софи сорвала эту травку. Затем упала оранжевая капля, упала на листок другой травы. Софи сорвала и эту травку. Потом желтая капля указала на следующую травку. Зеленая капля удачно упала на резной листок серовато-фиолетовой травы и была очень заметна на нем. Дальше голубая капля упала на длинный узкий изумрудно-зеленый лист. Синяя капля упала на круглый лист темно-болотного цвета. А фиолетовая оказалась на светло-зеленом листе с желтоватыми прожилками. И вот у Софи в руках целый букет разноцветных трав. И откуда-то из его глубины начинает звучать тихая музыка. Она так обворожительно прекрасна, что Софи вся обратилась в слух. Но мелодия словно дразнит ее. Она то затихает почти, то снова нарастает. Она кружится вокруг неё и Софи понимает, что она хочет заколдовать ее и вести за собой. Она не против, она готова идти, но куда? Софи напрягается, пытаясь определить источник звука, и открывает глаза.

Прямо перед ее глазами жужжит мохнатый шмель. Вот он садится на чашечку цветка и цветок сгибается под его тяжестью. Жужжание стихает. Шмель ползет внутрь за цветочным нектаром. Где-то далеко играет чудесная музыка.
Софи встает. Только сейчас она просыпается окончательно. Она на острове, у стены лабиринта. А музыка звучит вон оттуда. На границе луга редкая березовая роща. Сквозь белые стволы серебрится вода. Что это: озеро?... бассейн?...
– Малыш, пошли.
Они идут по густой траве. Солнце высушило росу и медово-цветочный запах висит над поляной. Софи заметила, что уже не слышит музыку. Остановилась, огляделась. Может быть она не туда идет?
 Вдалеке справа видна какая-то изгородь. Нет, туда потом. Сначала к озеру. Надо же сначала искупаться. А то она до сих пор чувствует на себе пыль и песок после такого сложного выкарабкивания из-под земли.

Пройдя рощицу, она оказались перед красивым парком. Везде клумбы разных форм и размеров. Между ними дорожки, посыпанные мелким гравием, скамейки в нишах, увитых розовыми кустами, разные декоративные кустарники, обрезанные в форме шаров, кубов, конусов. И в центре этого парка бассейн с фонтаном.
Софи подошла к бассейну. Чаша бассейна большая, широкая, идеально круглая. Его борта обделаны мрамором, на котором были выбиты все те же незнакомые письмена. Софи догадалась: это тот же самый древне-урский язык, надписи на котором составляют орнаменты в разных залах замка. Интересно, что здесь написано? Изабель знала этот язык и могла бы прочитать. Но она где-то не здесь, а здесь вместо нее сумасшедшая старуха. Софи вдруг очень захотелось узнать, что же означают эти надписи. Изабель бы подсказала, но она может прийти только во сне.
– Вставай на бортик бассейна и иди по нему, по солнцу, – услышала она тоненький голосок.
Оглянулась. Никого. Немножко поколебалась, но все-таки встала на бортик и пошла, вглядываясь в загадочные письмена под ногами. Краем глаза она поглядывала на воду, чтобы контролировать свое движение и не оступиться. Рядом с ней по глади воды двигалось ее отражение. Устав смотреть на письмена, Софи стала смотреть на свое отражение.
Оно менялось, по ходу движения оно менялось. Софи от неожиданного открытия встала. Ее отражение тоже встало. Это была она, только кругленькая, полненькая, с ямочками на щеках и подбородке. Софи двинулась дальше. Изображение стало худеть, пока не превратилось в очень анорексичную Софи. Софи постояла перед ним. Нет, такой она себе не понравилась. А ведь она считает себя полноватой и все собирается начать худеть. Нет, нет, не стоит, еще превратишься в такое пособие для кабинета биологии и все будут на тебе строение скелета изучать. Она забыла про надписи и шла по бортику бассейна, рассматривая себя и прикидывая, какая из них она себе больше нравится. И вдруг вместо себя она увидела … Изабель.
Софи замерла. Она смотрела на Изабель, а Изабель смотрела на нее. Это и правда была Изабель, точно такая, какая она ей приснилась сегодня ночью.
– Эти письмена описывают разные варианты твоего тела. Выбери то, которое тебе больше нравится, какой ты хотела бы стать, и с той стороны спустись в бассейн. Ступи прямо в свое отражении. Только сначала разденься догола. Здесь никого нет. Никто тебя не увидит. Никто и не должен видеть, иначе он может помешать. И запомни, Софи, то, что ты выберешь, ты должна полюбить. Полюбить себя такой, какой станешь. Поэтому выбирай очень тщательно.

Изабель исчезла. И Софи вновь увидела себя. И она сама себе понравилась. Но помня наказ Изабель, решила еще раз пройти по бортику бассейна, рассматривая свои отражения. Сделала круг и вновь остановилась там, откуда начала. Нет, это изображение ей определенно нравится больше всех остальных. Она разделась и снова поднялась на бортик. Юное, еще угловатое девичье тело отразилось в водной глади. Маленькие груди, длинные руки с изящными кистями, узкая талия, начинающие полнеть бедра, во всем этом юном образе было столько очарования, что Софи невольно залюбовалась им, не подозревая, что смотрит не на те изменения, которые с ней должны были бы произойти, ступи она в свое отражение в любом другом месте бассейна, а на себя саму. Изабель не сказала ей, что это место отражает ее реальную, что с него начинаются волшебные превращения внешнего образа.
Софи шагнула в свое отражение, подняв массу легких брызг. Она плыла, а вокруг нее бурлили маленькие водовороты из пузырьков. Софи нырнула, открыла под водой глаза и увидела рядом с собой в этих водоворотах трех маленьких прелестных девочек. Они словно танцевали друг с другом и с ней, касались ее своими маленькими ручками, отплывали, снова подплывали. Софи с радостью включилась в этот танец. Она сама была словно водная нимфа. Она чувствовала, как тело ее сливается с водой, подчиняется ей, растворяется в ней. В ней остался только тот же шаловливый дух, что резвился вокруг нее в виде трех полупрозрачных существ, словно сотканных из пузырьков.  Она и сама стала таким же беспечным пузырьком, бурно радующимся своей свободе и готовым при первой возможности вырваться на поверхность водной стихии и слиться со стихией воздушной. Вот и она, наконец, вынырнула из воды, вздохнула полной грудью и легко подтянула свое ставшее почти невесомым тело на бортик бассейна.

Софи и правда почувствовала себя совсем обновленной. Вода стекала с ее волос и с тела обратно в бассейн и тело вновь обретало вес и плотность. Но это тело было уже ее, ее, родное, то, которое она хотела, в котором чувствовала себя уверенной и сильной.
“Интересно эти маленькие подводные феи мне привиделись или они были на самом деле?” – подумала Софи, вглядываясь в глубь бассейна. Вновь в глубине она увидела светящиеся воронки пузырьков. Показалось? Нет. Вот они приближаются к поверхности и в их танце видны три маленьких феи. Вот они показались на поверхности и послышался их журчащий как ручеек смех. Они плавали и резвились вокруг Софи и она, смеясь, наблюдала за их танцем.
– Как здорово, что вы настоящие, – сказала Софи
– Настоящие! Настоящие! Настоящие! – защебетали феи.
Но вот они снова стали опускаться на дно. “Как жалко”, – подумала Софи. Она решила, что феи ее покинули, но ошиблась. Вновь в глубине забурлила вода и вновь к поверхности стали подниматься три маленькие феи. Они что-то держали своими крохотными ручками. Софи никак не могла понять, что это. Феи вынырнули на поверхность и протянули Софи…


                Апельсиновая роща.

Софи растерялась. Феи протягивали ей ключ. Большой резной ключ от входной двери, по крайней мере, очень похожий на него. Что же ей сейчас делать? Возвращаться в замок? Вот он ключ – главная цель ее вылазок на остров. Но как же тогда отвар, снимающий проклятье, для принцессы Изабель?
Маленькие феи кружились вокруг и щебетали:
– Это тебе, тебе! Подарок! Возьми! Это тебе, тебе.
Софи улыбнулась, взяла ключ, поблагодарила. И водные феи, кружась, стали опускаться в глубину. Софи вылезала из бассейна, оделась. Ключ лежал на бортике, на древне-урском орнаменте и Софи никак не могла принять решение.
Откуда-то появился Малыш.
– Софи там есть калитка, потом дорога и опять забор. В том заборе тоже есть калитка, но она дальше. Вон там… – пес мотнул головой. –  Может пойдем, посмотрим, что там за тем забором. Оооо… – он увидел ключ. – Так вот же ключ. Быстро же мы его сегодня откопали. Идем скорее в замок. Попробуем. Мне кажется он подойдет.
– Мне тоже кажется, что он подойдет, – медленно сказала Софи. Подумала. – Но в замок мы сейчас не пойдем. Надо найти семь трав, золотую чашу и серебряную воду и приготовить отвар для Изабель. Пошли искать калитку.
– Но, Софи, – пес с недоумением смотрел на нее, – нам же главное ключ найти. Разве нет? мы уже достаточно здесь всяких тайн пооткрывали. Домой пора.
– Нет, Малыш, не пора. Нам и ключ этот так быстро достался, потому что сюда я шла именно за травами для Изабель. Я и про ключ совсем забыла. Поэтому вот он.
Она взяла ключ, сунула его в рюкзак.
– Пошли.
И они отправились к забору, огораживающему луг и парк с фонтаном.

За калиткой оказалась обычная проселочная дорога, дорога, идущая между двумя заборами. Забор, огораживавший ту часть, откуда они вышли, был из сетки рабицы. Забор, огораживавший ту часть, куда они хотели попасть, был глухой, железобетонный, словно отгораживал он какой-то секретный объект. Калитки в этом заборе не было видно, но Малыш утверждал, что она есть, но дальше, и они пошли.
Они шли и что-то, как казалось Софи, шло рядом с ними за железобетонным забором. Там что-то тихо шуршало и над забором изредка мелькало что-то золотистое. Внутри Софи росла тревога. Ей не нравился этот железобетонный забор и странное тихое шуршание за ним.
Ну вот и калитка. Софи замерла в изумлении. Перед ней была апельсиновая роща. Низкие развесистые деревья сплошь были усыпаны ярко-оранжевыми шарами. Софи собралась уже было шагнуть в калитку и вдруг снова замерла, теперь от ужаса. Навстречу ей двигалась огромная золотистая змея.
Софи всегда боялась змей. Даже в террариум не ходила. Ей казалось, что эти холодные ползучие создания и через стекло смогут до нее добраться. Что-то гипнотизирующее и властное было в этих существах. Они способны были отнять ее волю.
И вот сейчас это случилось. Ужас гнал ее отсюда, но ноги не двигались. И ничего в теле не двигалось. Она не могла пошевелиться. Только стояла и смотрела как огромная змея с нее ростом, не торопясь, ползет к калитке. Вот она открывает рот,… еще один шаг до Софи и змея проглотит ее. Еще шаг… один…
Рядом мелькнула тень. Сумасшедшая старуха,… опять она… Старуха сердито ткнула в змею палкой и змея замерла, осталась стоять с открытым ртом.  Что-то бормоча и все время оглядываясь на Софи, старуха вошла в отрытую пасть змеи и пошла по оранжевому коридору в глубь ее.

Гипноз прошел, тело враз ослабело, ноги задрожали и Софи опустилась на землю. Она сидела прислонившись к забору. Откуда-то возник Малыш.
– Софи, Софи, бежим. Там что-то совсем ужасное водится, – теребил он ее.
Софи успокоилась. Она думала. Можно ли доверять старухе? Она ведь только тень Изабель, а не она сама. Хочет ли она, чтобы Изабель вернулась, а она исчезла? Оказывает ли она ей помощь или чинит препятствия?
Софи встала и вновь подошла к калитке. Открытая пасть змеи заняла весь проход. Либо идти внутрь змеи, либо отказаться от поиска трав.
В калитку заглянул Малыш. Отпрянул.
– Софи, бежим. Пока она тут застряла.
– Мы пойдем туда.
Софи шагнула к открытой пасти
– Куда? В змею? Ты с ума сошла.
– Ага, – Софи засмеялась, – раз следую за сумасшедшей старухой, значит сошла с ума. Только мне кажется в этот раз стоит побыть немного сумасшедшей, – задумчиво проговорила она и шагнула в пасть.

Внутри змея оказалась гибким оранжевым коридором, сделанным словно … из змеиной кожи.
– Не бойся, Софи, – рядом шел Малыш и все время оглядывался на открытую зубастую пасть. – Если она закроет свой рот, я ее разорву изнутри. – Малыш остановился, осененный спасительной мыслью. – Ага, ее зубы остались там, а мои вот они, при мне, – он порычал, обнажая зубы, и заметно повеселел.
Пол коридора упруго колыхался под их ногами и вместе с ним колыхались стены и потолок. Коридор был извилист и чем глубже они уходили, тем уже он становился. Вот уже Софи приходится немного наклоняться. Еще поворот. А вот и дверь. Самая обычная пластиковая дверь со стеклянными окнами. Прямо в них заглядывали ветки с золотистыми плодами.
Они вышли. С этой стороны змея была похожа на длинный садовый павильон и это было совсем не страшно.
Софи набросилась на апельсины. Она срывала их, очищала и пила, пила их бодрящий, освежающий сок.
– Софи, я тоже есть хочу. Только не это. – Малыш презрительно оттолкнул оранжевый шар.
– На, ешь, – Софи достала бутерброды и котлеты, приготовленные Эльяминдо.
– О, это другое дело, – и Малыш, забыв недавние страхи, улегся под золотистый змеиный бок и начал с аппетитом уплетать свой завтрак.
А Софи бродила по апельсиновой роще и выбирала самые рыжие апельсины. Она, съедая их, наполняла себя не апельсиновым соком, а солнечным светом. Она чувствовала, как ее новое тело получает золотистую энергию.
– Все больше не могу.
Софи подошла к Малышу, легла рядом, раскинула руки и сквозь ветки смотрела в голубое голубое небо.
Но лежать не хотелось. Надо было двигаться, идти, искать. Она сейчас такая новая, полная сил, уверенности. Как она может здесь лежать, когда Изабель ждет избавления от проклятия?
– Пошли, Малыш.
– Опять идти. Ну надо же отдохнуть,… ну немного… чуть-чуть…
Софи шла, не оборачиваясь.
– Ну и ладно. Ну и что ж. Мне уже и самому надоело лежать, – подбадривал себя Малыш, привычно нарезая вокруг Софи круги, обнюхивая и осматривая незнакомую территорию.

Они вышли на окраину апельсиновой рощи. И сразу уткнулись в низкий сельский плетень, за которым на аккуратных делянках росла разная трава.
Софи легко перепрыгнула через плетень, наклонилась к первой делянке: мята,… дальше календула, еще дальше мать-и-мачеха, душица,  подорожник,… и еще много чего. Аптекарский огород. Это замечательно. Здесь она непременно найдет те семь цветных трав, которые нужны, чтобы приготовить отвар для Изабель. Но … как их отыскать? Софи не знала ни свойств, ни названия многих, растущих здесь трав.
Вдалеке за этим полем с ровными грядками виднелось низкое здание с круглой крышей.
“Может сначала посмотреть что там?”
– Софи осторожно!
Софи оглянулась.
“Опять она”.


                Посох Асклепия.

“Опять она”, – сердце накрыла волна холода.
По дорожке между грядками ползла золотая змея. Правда теперь она была не гигантских размеров, а очень даже маленькая, просто змейка. Но от этого не становилась менее ужасной. Снова онемели ноги и руки, снова Софи не могла пошевелиться.
Змейка ползла к ней. Не доползая всего чуть-чуть, свернула на боковую дорожку, остановилась у какого-то цветка, покачала над ним своей змеиной головой и на листок капнула капля ее ядовитой слюны. Капля загорелась красным цветом. Змейка поползла дальше. А Софи кинулась к цветку. Красная трава. Капля скатилась с листка и упала на землю. Софи сорвала цветок.
Так. Теперь бы не упустить змею. Капли не держатся на листьях. Они падают. И если она не заметит, где остановилась змейка и какую травку отметила, ей их никогда не собрать.
Софи шла за змей и собирала отмеченные ею цветы и травы. Она совсем забыла про свой страх и подходила очень близко. А змейка, казалось, ждала ее. Она неторопливо ползла между грядок. Увела Софи в самый дальний угол аптекарского огорода, снова вернула к тому месту, с которого начала, потом поползла в сторону белого здания с колоннами под круглой крышей. Недалеко от него она остановилась. Последняя капля ее слюны стекла на маленький цветок и капля эта была фиолетовой.
Софи сорвала цветок, поклонилась змейке.
– Спасибо тебе.
Змея поползла дальше. Стоит ли идти за ней? Ведь семь цветных трав Софи собрала. Пока она раздумывала, змейка уползла далеко. И вдруг ей стало ужасно любопытно: куда же дальше поползет змея. Софи пошла, почти побежала за ней. Вон она мелькает в конце тропинки, свернула в широкую аллею, обсаженную низким кустарником. Но когда Софи добежала до этой аллеи, змеи нигде не было видно. Куда делась? Может быть спряталась под куст. Никого. Может на другой стороне? Она подняла голову.
Посредине аллеи недалеко от нее стоял высокий старик. Он был одет в белый хитон, в руках держал посох, который обвивала змея. Он был настолько величествен, что Софи невольно склонила перед ним голову и стояла, боясь пошевелиться.
– Подойди, – повелительно сказал старик. Голос был громкий, но не грозный.
Софи подошла. Ее внимание сразу привлек посох. Он была из какого-то очень темного дерева с круглым серебряным набалдашником наверху. Но больше всего Софи привлекала золотая змейка, обвивающая его. Она живая или нет? Ей хотелось ее потрогать, но она не решалась.
– Возьми, – старец протянул ей посох.
Софи опешила и отпрянула. Зачем? Зачем он ей его предлагает? Что ей с ним делать?
– Бери.
Снова повелительный жест. И Софи подчинилась, взяла.
– Здесь, – старец откинул серебряную крышку, внутри набалдашника оказалось углубление, – здесь яд змеи, над которым прочитано нужное заклинание. Теперь он не яд, а лекарство.
Старец закрыл крышку.
– Иди в Асклепион. Налево от входа в зале найдешь источник с целебной водой. Направо в зале очаг с огнем, который всегда горит. Возьми чашу, налей воды, положи собранные травы. Когда вода начнет закипать, открой крышку и вылей в чашу змеиный яд. Отвар будет готов, почти готов в полночь, когда взойдет луна. Сними его и поставь на подоконник под лунный свет. Пусть он там простоит до утра. Утром отвар будет совсем готов.
Старец замолчал. Потом продолжил.
– Когда поставишь чашу на огонь, помешай посохом угли. Они разгорятся до той силы, которая необходима, чтобы приготовить отвар.
Опять помолчал.
– Когда будешь осматривать Асклепион, не выпускай посох из рук. Он тебе подскажет, куда ты сможешь зайти и что может делать. И веди себя там прилично. Это все-таки храм, – строго добавил старец.
Ну вот, опять нотации. Она что, где-то себя неприлично вела?... хотя… но откуда это знать этому старику. Она быстро взглянула ему в лицо. Глаза старика улыбались. Софи тоже улыбнулась, глазами. Наклонила голову в знак согласия и благодарности, а когда подняла, старца рядом не было.
Она покрутила головой. Широкая аллея была пуста. Низкий кустарник не закрывал перспективу. Можно было видеть далеко, весь аптекарский огород и нигде не было видно высокого величественного старца.
“Одну оставил”, – Софи вздохнула. Ну ладно. Вроде бы все запомнила. Надо идти готовить лекарство для Изабель.

Софи подошла к низкому зданию. Вблизи оно оказалось совсем не низким. Это очень длинный фасад и круглая купольная крыша делали его издали приземистым. А вблизи…
Здание начиналось с широкой открытой галереи. Над ней на фронтоне было написано ;;;;;;;;;;;. “Асклепион”, – поняла Софи.

Две ступеньки и вот она в прохладной галерее. Стрельчатые высокие окна чередовались с полукруглыми нишами, в которых стояли античные скульптуры. Огромная дверь. “Храм все-таки”, – вспомнила Софи и вошла в него.
Перед ней был громадный пустой полутемный холл. Софи сделала несколько шагов. Эхо стократно вернула ей их. Софи оробела. “Храм все-таки”, – снова вспомнила Софи. Стараясь ступать как можно тише, она пошла в левый зал.

Зал оказался меньше холла и был очень светлым. Солнце лилось сюда сквозь большие окна. Некоторые были раскрыты и вместе с солнцем в зал врывался птичий щебет и запах трав. В центре зала был фонтан. Из огромной чаши вода переливалась на дно бассейна, а оттуда тонкими струйками вытекала в каменный желоб, который был вделан в пол и шел вдоль всего бассейна.
Софи наклонилась и напилась этой серебристой струи. Вода оказалась невероятно вкусной. Она была прохладная и прозрачная. Прозрачная не только на вид, но и на вкус. Вкус, он ведь был, Софи его чувствовала, но он был такой тонкий, истонченный, что казался самым самым первым вкусом, тем самым вкусом, который имеет вода, когда в ней еще ничего нет, когда она только только собралась в дорогу и первым потоком упала на каменистое русло. Потом она впитает в себя свой путь, соберет вкус берегов, растворит в себе запахи лесов и лугов, через которые потечет, но сейчас у нее только ее вкус.
Софи огляделась. У входа на низкой мраморной лавке стояла золотая чаша. Она налила в нее воды и пошла в противоположный зал.

Этот зал оказался таким же как первый, только в его центре был очаг. Над ним поднимался чуть заметный дым. Софи подошла. Это была большая квадратная плита с выдолбленным в середине углублением. В углублении раскаленные угли и небольшой огонь. Над очагом тренога. Софи поставила на нее чашу, положила туда собранные травы. Теперь остается ждать, пока закипит.
Софи подошла к окну. Как же здесь красиво. Аптекарский огород окружал Асклепион со всех сторон. И с этой стороны в основном росли цветы. Душица, календула, ромашки, розы, лаванда,… и еще много всяких цветущих, и уже отцветших, и только собирающих цвести.
Софи обошла все окна, подошла к очагу, заглянула. Не кипит. И не скоро еще закипит на таком огне. Ой, она же забыла включить очаг. Где посох? Софи вспомнила, то оставила его в зале с фонтаном. Ну да, вот он, у лавки.
Солнце уже опускалось к вечеру и длинные полоски света тянулись от окон почти до противоположных стен. Змея, обвивающая посох, блестела на солнце. И вдруг Софи заметила, что она не одна, их две. Они обвивали посох двумя спиралями. Наверху их раскрытые пасти держали шар набалдашника. Их так и было две или стало две? Софи не помнила. Она не рассматривала внимательно посох, когда величественный старец дал ей его.
А на чаше, ведь на чаше фонтана тоже была змея, она помнит. Софи подошла ближе. Ножку чаши обвивали тоже две змеи. Их головы перегибались за край чаши и терялись в ней.
“Ладно, будем считать, что так и было”, – решила Софи и пошла в зал с очагом.
Только она коснулась посохом раскаленных углей, как огонь вспыхнул и заиграл своими языками под самым днищем чаши.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно сказала Софи.
Вскоре вода закипела. Софи добавила в чашу змеиный яд, над которым было произнесено заклинание. Теперь надо ждать полночи. А пока можно осмотреть Асклепион.
Софи взяла посох и вышла в холл.


                Голубые незабудки.

В холле была прохлада и сумрак. Он был огромный и пустой. В его центре широкая мраморная лестница с коваными перилами. Софи подошла ближе и вгляделась в узор ковки. Он весь состоял из переплетенных больших и малых змей. “Хорошо, хоть не живые”, – подумала Софи, поднимаясь по лестнице и искоса поглядывая на узор. В змеиные глаза были вставлены драгоценные и полудрагоценные камни и они изредка холодно поблескивали в сумрачной тишине.
Софи шла медленно и осторожно. Каждый ее неосторожный шаг многократным эхом разносился по холлу. Она вздрагивала. Ей казалось, где-то в полутемных углах холла начинает тихо шевелиться тишина, рождая из себя  то ли шорох, то ли шипение. И кованые змеи холодно подмигивали этому шипению. И хотелось бежать. Но бежать нельзя. А вдруг шум шагов разбудит еще что-то более страшное?
Лестница кончилась. Софи оказалась на площадке второго этажа.
Это было круглое подкупольное пространство. Вправо и влево уходили коридоры. Прямо перед ней была массивная дверь в  круглый зал. Софи подошла к ней, взялась за ручку. Легкая искра кольнула ее ладонь. Софи отдернула руку.
“Все здесь наэлектризована, как и я сама. Надо бы успокоиться и расслабиться”, – подумала Софи и пошла по круглому коридору.
Коридор с одной стороны огибал круглый зал, а с другой шли двери в какие-то комнаты. Софи дернула одну. Закрыта. Другую. Тоже закрыта. Может быть эта? Нет, тоже закрыта. Вдруг на посохе Асклепия, который Софи держала в руке, зашевелись змеи. Они двигались и посох стал выскальзывать из руки. Софи испуганно разжала ладонь. Посох выпал, ударился в дверь. Дверь открылась. Двери в этом коридоре открывались внутрь.

Софи стояла в полутемном коридоре и всматривалась в серебристое пространство комнаты. Это серебристое пространство нежно-перламутрово переливалось. Она подошла ближе.
Комната была небольшой. Напротив входа окно, за которым сгустились вечерние сумерки. Стены, пол, потолок были отделаны какими-то перламутровыми материалами, которые и создавали нежно-перламутровое пространство в комнате. Направо у стены, перпендикулярно к ней, стояла кушетка. В ее изголовье и в ногах, впритык к ней стояли две небольшие тумбочки. На той, что была в головах, находилась большая свеча. На противоположной – серебристая чаша с водой.
На кушетке кто-то лежал. Софи вгляделась. Это была Изабель. Софи с трудом ее узнала. Она была без одежды. Ее тело было сильное и молодое. А вот лицо уже портили морщины. И совершенно седые волосы спутанными космами были разбросаны по подушке.
Изабель встала и пошла к двери. Когда она проходила мимо, на Софи глянули безумные глаза сумасшедшей старухи. Софи поежилась, проводила ее взглядом. У противоположной стены коридора Изабель оглянулась. Огромные влажные глаза юной принцессы смотрели с мольбой и надеждой. Она прошла сквозь стену и исчезла в центральном круглом зале.
“Ну, да. Она же приведение. Все время забываю про это. Сквозь дверь ей проходить как-то даже неприлично”. – Софи почувствовала, что очень устала. – “Мне надо отдохнуть”.

Она сняла обувь, разделась. Было приятно ступать по перламутровому полу. Было приятно лечь на теплую бархатистую кушетку. В центре потолка Софи увидела полусферическую нишу. Она была заполнена перламутровым гелем и там происходило чуть заметное движение. Софи, не отрываясь, стала смотреть в эту нишу.
Цвет в нише стал голубеть и собираться в маленькие веточки. Незабудки. Маленькие голубенькие веточки заполнили собой всю нишу, а потом голубой цвет стал перетекать за ее края и сначала потолок заиграл голубым перламутром, а затем и стены. Казалось голубым стал и воздух. Или… что это?...
Гель в полусфере стал опускаться, раздуваясь в размерах как воздушный шарик. Все ближе ближе. Вот он колпаком накрыл Софи. И ее тело стало все легче и легче. Софи закинула руки за голову и схватилась за стоявшую у изголовья свечу. Она вспыхнула голубым светом. И голубой кокон втянулся в ее тело. Внутри забегали словно пузырьки от газировки… голубые. Они начинались от кончиков пальцев рук, держащих свечу, проходили через все тело и заканчивались в пальчиках ног, касавшихся чаши. Вода в чаше поголубела и слегка забурлила.

Тело стало совсем легким. Наверху на потолке по-прежнему голубели незабудки. Незабудки. Надо что-то вспомнить, вспомнить о чем-то… но что?... о чем?... бал,.. праздник,… кого-то забыли пригласить… Почему забыли?
Над чашей с водой, которая стояла в ногах кушетки, стало сгущаться голубоватое облако. Там появилось расплывчатое изображение. Софи сначала ничего не могла разобрать в голубом тумане. Потом все отчетливей стало проявляться лицо старика с серьезными немного обиженными глазами. Он глядел прямо на Софи и словно бы сквозь нее. Поднял руку и нарисовал в голубом тумане какой-то иероглиф.
Туман стал исчезать. Растаяло лицо старика. Зато иероглиф стал темнеть. Сначала он стал синим, потом темно-синим, густой синий цвет стал набухать и иероглиф окрасился бархатно-фиолетовым цветом. Повисел еще немного над чашей и исчез.
Софи встала с кушетки, оделась и вышла в коридор. Ей не хотелось уходить от этой комнаты. Она села в проеме двери, прислонилась к косяку.
Все в комнате вновь стало серебристо-перламутровым. Софи чувствовала необыкновенную легкость во всем теле и стоило ей закрыть глаза, как фиолетовый иероглиф возникал перед ее внутренним взором.
“Я именно его должна была вспомнить”, – поняла Софи. – “Еще бы понять, что он означает”.

Она встала, взяла посох Асклепия и пошла дальше по закругляющемуся коридору вдоль закрытых дверей. Ей хотелось заглянуть еще в какую-нибудь комнату. Но она не знала, какую дверь открыть. Шла и … прислушивалась к посоху.
И вот змеи на посохе вновь зашевелились, поползли, посох стал выскальзывать из рук.
Софи остановилась, взглянула на дверь. На ней был изображен тот самый фиолетовый иероглиф. Софи поставила посох у двери и толкнула ее.

Комната была белая, ярко освещенная. Хотя ламп на потолке не было видно и непонятно, откуда лился этот яркий свет. За окном уже была ночь, черная, звездная. “Наверное, скоро полночь”.
Слева у стены стояла кушетка. Такая же как в перламутровой комнате. Напротив нее в стене была ниша, где стояли четыре чаши. Ножки чаш овивали две змейки. На серебристой поверхности были выгравированы иероглифы. Один из них, самый большой, Софи узнала. Это был фиолетовый знак.
Она подошла, заглянула в чаши. Там, в воде, хранились слабо светящиеся капсулы, которые окрашивали воду в синий, красный, зеленый и желтый цвета. Софи захотелось выловить капсулу и рассмотреть ее. И тут … она почувствовала на себе чей-то взгляд.
Холодок между лопатками. Поежилась. Глубоко вздохнула. Она поняла, кто это. Давно не встречались. Медленно обернулась.

Справа от двери у стены в большом белом кресле сидела Сильвия.


                Выбор всегда труден.

– Добрый вечер, Софи. Впрочем, – Сильвия взглянула в окно, – уже ночь. Почти полночь. Время падающей луны.
– Добрый вечер, – Софи уселась прямо на белый пол напротив Сильвии.
– Ты не рада меня видеть?
Софи задумалась. Рада ли она или нет?... Да она вообще-то просто забыла о Сильвии. Сейчас главное – это помочь инфанте Изабель. Ведь когда на остров вернется законная владелица, здесь все изменится. Снова начнется дружная и слаженная работа, и общие праздники, и общее веселье. Никто ничего не будет делить, плести интриги, стремится выслужиться перед … Хм… Перед кем? … Кто сейчас владелец Острова? Сильвия?
– Я рада тебя видеть.
Софи действительно была рада видеть Сильвию. Ведь она, похоже, здесь единственная кто, как и она, пришла оттуда с материкового берега. Она знала ее еще там, еще ту… Ту… Софи улыбнулась себе. Она уже может о той Софи сказать “та”. Как давно это было… или недавно?
А собственно почему “та”? Разве что-то изменилось? Да, изменилось, что-то изменилось. Но что?
– А ты изменилась, Софи.
“Ага. Сильвия значит тоже это заметила”.
– И что же изменилось?
Сильвия улыбнулась. Чуть-чуть. Неуловимо. Еле заметно. Так улыбаться умела только она. Это была улыбка понимания и … прощения.
– Ты научилась улыбаться себе.
Чтооо? Вот это новость. Софи озадаченно задумалась… Сильвия опять говорит загадками… В этой озадаченности сам собой появился вопрос. Надо успеть задать, пока он не исчез.
– Сильвия, что значит падающая луна?
– Ты стала внимательна к знакам. Но это случится еще не сейчас. – Сильвия задумалась. Она глядела поверх Софи в черное окно и ее глаза становились такими же черными, как бездна. – Я хочу тебе помочь, Софи. Ты ведь очень хотела покинуть Остров. Так вот, у тебя сейчас есть ключ, который сможет закрыть замок. И ты уедешь отсюда… Навсегда, – тихо добавила Сильвия.
Ах, так вот она зачем здесь. То, что подаренный феями ключ и есть тот самый, который ей нужен, в этом она не сомневалась с самого начала. Так что помощь Сильвии ей в этом не нужна.
“Она пытается меня отсюда выпроводить. Но зачем?”

Софи никак не могла сейчас покинуть замок и Остров. Она была нужна Острову, а Остров … ей. Софи вдруг поняла, как же это здорово: быть нужной кому-то.
– Я тебе помогу прямо сейчас вернуться в замок и покинуть Остров.
– Спасибо, Сильвия. Но у меня здесь еще есть одно дело. Надо докончить его. А потом я вернусь домой.
– Я бы тебе советовала поторопиться. Мало ли что может случиться, пока ты будешь доделывать свои дела.
Софи вспомнила, что рюкзак с ключом она оставила на ступеньках храма. Беспокойство холодной змеей проползло по сердцу. Бросить все и уехать. А как же тогда Изабель, Эльяминдо, Иосиф, Вильо? Что будет с ними? Она нужна им. И если она им сейчас поможет, они непременно потом помогут ей.
– Я все-таки доделаю их, – сказала Софи, не глядя на Сильвию. Она боялась выдать свое беспокойство. Ей хотелось выглядеть спокойной и уверенной.
Сильвия выдержала паузу, словно давая Софи время, словно ожидая, что та передумает и поменяет свое решение.
– Ну что ж, дело твое. Я тебя предупредила.
Сильвия встала, медленно, почти бесшумно сделала несколько шагов к двери и исчезла в полутемном коридоре. Софи с трудом удержала себя от желания, кинутся проверять: цел ли ключ. “Мне не успеть везде, с этим надо смириться”.

Она поднялась, подошла к окну. Огромная луна заливала аптекарский огород серебристым призрачным светом.
“Приготовленный отвар надо поставить под лунный свет”, – вспомнила Софи.
Она  повернулась к двери. На пороге стоял седой старец, тот, который учил ее готовить целебный отвар.
– Возьми из чаши ту капсулу, в которой проснулся целительный эльф, и положи ее в приготовленный отвар. Поставь чашу на подоконник под лунный свет. Утром отвар будет готов.
Капсулы с эльфами?... Софи подола к нише с чашами. Заглянула в чашу с желтыми капсулами. Точно. Если приглядеться, там спали маленькие, совсем крошечные крылатые эльфы. Красные эльфы тоже все спали. А в одной зеленой капсуле эльф проснулся. Он улыбался ей. И Софи улыбнулась в ответ. Она взяла капсулу и спустилась вниз.

Огонь в очаге почти не горел. Светились докрасна раскаленные угли и кое-где над ними иногда вспыхивали слабые огоньки пламени. Софи сняла чашу с почти остывшим отваром, опустила туда зеленую капсулу и поставила на подоконник. Теперь надо ждать утра.
Так. Кажется всё. На сегодня. Тем более, что сегодня уже закончилось и, похоже, наступило завтра. Оно еще темное и призрачное, как лунный свет на дорожках сада. В нем перепутаны цвета и формы. В нем колышутся причудливые тени. Оно вроде бы намечено предыдущими событиями, но все равно еще не определено и непредсказуемо.
Завтра,…  иногда его ждешь и торопишь,… иногда боишься и оттягиваешь. Только ему все равно, торопишь ты его или тормозишь. Оно идет с одной ему ведомой скоростью. И незаметно делает сегодняшним то, что пряталось за туманным горизонтом завтрашнего. Сегодняшнее уже не отменить и не отодвинуть. Его надо прожить и пережить.
“Что-то я опять забыла. Ах да, посох. Наверху его оставила”.

Полукруглый коридор. Вот он, посох Асклепия, у двери в белую комнату. Софи взяла его. Он показался более тяжелым, не таким как раньше. “Или это я так устала?” На площадке перед дверью в центральный круглый зал посох выпал из рук Софи, ударился в дверь и приоткрыл ее.
Софи устала. Ей больше не хотелось ничего осматривать, не хотелось никаких встреч, никаких неожиданностей. Она устала так, что не хотелось даже спать. Хотелось одного, лечь и просто лежать с закрытыми глазами, ни о чем не думая. Нет, если закрыть глаза, то не думать не получится. Мысли воспользуются пустым пространством под веками и толкаясь начнут предлагать себя, подсовывая разные ситуации и воспоминания. У кого картинка окажется самая яркая, тот и зацепится за бодрствующий кусок сознания и будет друг за другом приводить в это место похожие мысли и визуальные ассоциации. И от этого круговорота очень сложно избавиться. Хотелось тишины и покоя в душе.
“Пойду, прилягу где-нибудь и постараюсь уснуть”.

Софи подошла к двери, собираясь ее прикрыть, бросила рассеянный взгляд внутрь и замерла…


                Белый Свет.

… Она толкнула дверь. Распахнула ее широко широко. В огромном круглом зале горели свечи. Они стояли на невысоких ступенчатых конструкциях и прямо на полу. Они были большие и маленькие, толстые и тонкие. Одни горели ровно и спокойно, другие трепетали, словно от невидимых, но чувствуемых одними ими, порывов ветра.
Будто ночное звездное небо упало внутрь этого круглого зала. Это был Космос, Вселенная в миниатюре. Группы свечей образовывали словно созвездия. В них были яркие большие звезды и слабые маленькие. Одни стояли друг к друг близко близко, образуя сильное и устойчивое пятно света. другие стояли на отдалении. И иногда казалось, что они хотят примкнуть к ближайшей группе, но что-то их удерживает. А некоторые свечи, горевшие ровно и сильно, словно бы принадлежали не одному созвездию, а нескольким вокруг.

Софи ходила между горящих островков-созвездий и вглядывалась в них. Некоторые группы свеч или одинокая свеча задерживали ее внимание. Она садилась на пол, поджимала под себя ноги и смотрела на огонь. Медленно оживали воспоминания…

… Походы с отцом в горы и ужин у костра. Тогда костер трещал весело и задорно, освещая и согревая небольшой кусочек темного мира, отгоняя страхи далеко далеко за вершины неприступных суровых скал. Совсем эти страхи и тревоги он прогнать не мог. Ведь он был маленький по сравнению с опрокинутой на них чашей холодной черной бездны с посеребренной звездной россыпью дном. Но этот маленький костер имел смелость гореть, рассыпать искры, кипятить вкусный чай из горных трав. Он не пускал темноту, он был наперекор ей. И радовался каждой новой сухой ветке, как ребенок новой игрушке. Сразу начинал потрескивать и взмахивать своими огненными руками-крыльями. А может быть он верил, что и он – звезда. И хотел взлететь туда к ним в какое-нибудь сверкающее созвездие.

… Новый Год,… пахнет елкой, мандаринами и свечами. Сейчас придут бабушка с дедушкой и мамина подруга. И все непременно придут с подарками. Конечно, спрячут их под елкой и скажут потом, что Дед Мороз принес. Но Софи давно уже не маленькая. И в Деда Мороза она уже не верит,… ну почти не верит,… но подыгрывает взрослым. Под елку надо будет лезть после того, как пробьют куранты. Тогда выключат весь свет, останутся только свечи на столе. Софи будет вытаскивать из-под елки коробки и пакеты, читать, кому они, и раздавать. Больше всех конечно достанется ей. И праздничные свечи будут освещать ее новогоднюю радость.

… И еще свечи. На этот раз на праздничном торте. Рядом друзья и подруги. Весело, здорово. Софи чувствует себя взрослой. Она выросла на целый год. Год – это очень много. Каждый год – это огромный опыт. И Софи гордится этим опытом.

… И снова запах костра. Сейчас они в горном ущелье у речки и у них веселый пикник с самыми вкусными шашлыками, которые так замечательно готовит дядя Левон. Пока взрослые озабочены едой можно полазить по окрестностям. Ущелье узкое. Скалы, поросшие деревьями и кустарниками, с двух сторон сжимают его. Софи карабкается по склону, залезает на ближайший уступ и оттуда смотрит на маленьких людей, копошащихся на берегу горной речки.
– Софи, спускайся. Шашлык готов. Съедим весь без тебя.
Эхо разносит крик по ущелью.
Шашлык пахнет костром и дикими травами. Они – дикое кочевое племя на привале. Сейчас съедят зажаренное на углях мясо и пойдут дальше, искать новые красивые и богатые дичью места. Софи весело все это придумывать. Жаркие угли костра остывают, покрываются серой золой, но если их потормошить палкой, то кое-где вновь взлетают слабые всполохи пламени. Миллионы лет назад древние люди также сидели у костра и ворошили его палкой. Они не боялись огня. Они приручили грозную стихию и она спасала их от холода и хищников.

Софи ходила по залу и вспоминала, вспоминала, вспоминала,… вспоминала родителей, одноклассников, друзей… вспоминалось все только доброе и хорошее, чудесное и прекрасное. Внутри от этих воспоминаний что-то расширялось, делая ее легкой, почти невесомой.

Вдруг Софи показалось, что она здесь не одна. Она обернулась, осмотрелась. Нет, никого… или кто-то есть?... а может быть был?... Ведь именно сюда какое-то время назад сквозь стену прошла Изабель.
Софи снова стала внимательно рассматривать свечи. Они напомнят или подскажут, подскажут что-то важное. В дальнем углу зала ее остановила потухшая свеча. Приковала внимание, Софи не могла отвести взгляд. Потухших свечей было много, но почему эта?... Запах, легкий еле заметный дымок. Свеча потухла недавно. Софи коснулась ее. Точно. Теплая и воск сверху еще мягкий.
И вдруг Софи обожгла догадка: это свеча Изабель и она только что потухла. Значит поздно, поздно снимать заклятие. Все усилия напрасны. Нет! Нет! Нет! – крик застрял в горле. Софи лихорадочно соображала. Надо ее зажечь … от другой свечи. Нет. Огарок слишком мал. Надо зажечь другую и именно от этой, от свечи Изабель. Она еще чуть теплится. Фитиль красноватый. Там у двери она видела ниши со свечами. Софи кинулась к двери. Свеч было много, но только мгновение на раздумье. Вот эта подойдет. Назад к потухшему огарку.
Софи приложила фитиль новой свечи к черному чуть тлеющему фитилю свечи старой. Нет, не зажигается. “Ну пожалуйста, не гасни совсем. Не надо, не гасни, пожалуйста”, – молила она. Молила страстно и душой, и телом.
Ах, – услышала Софи чей-то вздох и легкое облачко еле заметного света или серебристый дымок отделился от сгоревшей свечи и начал подниматься вверх. “Нет! Нет! Подожди. Не улетай”, – страстно шептала Софи и пыталась уловить его фитилем новой свечи. Облачко поднималось и Софи не заметила, что тоже стала подниматься вслед за ним.

Она услышала музыку, сначала тихую, еле слышимую, потом все громче и громче. Софи огляделась. Она висела под куполом в облаке какого-то невероятного света. Внизу горели свечи и сейчас они еще больше напоминали ночное звездное небо.
Свет был белый и в то же время прозрачный. Это был Свет всех свечей мира и всех звезд Вселенной. Он был везде. И сама Софи каждой клеточкой своего тела состояла из него. Вокруг нее и в ней звучала музыка. Огромный многоголосный хор пел невероятно красивую мелодию. Свет был этой музыкой и музыка была этим Светом.
Легкая невесомая Софи висела под куполом храма и счастье переполняло ее.
“Вот оно счастье. Я нашла его”, – ликовала Софи.
Она чувствовала чью-то огромную безначальную и бесконечную любовь, любовь и понимание. Нет здесь, в этом Свете, ни страхов, ни тревог. И душа, и тело наполнились покоем и радостью. Софи купалась в этом Свете и кажется забыла обо всем.
Вдруг она почувствовала, что что-то тянет ее вниз. “Нет, я не хочу туда, не хочу. Я хочу остаться здесь”, – была первая мысль.
Рука, державшая свечу, стала тяжелеть. Софи взглянула не нее. Свеча зажглась. Она горела ровным светом. И это ее тяжесть тянула девочку вниз. “Ах, да. Я же обещала Изабель”, – разочарованно подумала она. – “Надо возвращаться, но так не хочется”.
Софи стала осторожно спускаться. Она чувствовала, как медленно начинают тяжелеть ноги. Ощущение тяжести поднималось вверх и тело опускалось вниз. Рука со свечой начала неметь от напряжения. Софи боялась резким движением загасить свечу.
Ну вот она наконец внизу. Вот оно, место, где стояла свеча Изабель. Она вся растаяла. На ее месте была еще теплая лужица расплавленного воска. Софи поставила свечу прямо в нее. И она сразу прочно прилепилась к поверхности. Ее огонек радостно и благодарно затрепетал.
– Ну все, гори, – Софи улыбнулась. – Осталось тебя расколдовать.
Она посмотрела наверх. В центре купола висело облако белого Света.
– Спасибо тебе, – прошептала Софи. – я тебя никогда не забуду. Я теперь знаю, что ты есть.

Она прошла к двери. На пороге обернулась. Долго смотрела на свечи, стараясь их запомнить. Спустилась вниз. Окна холла посветлели.
Над миром рождалось новое утро.


                Новое утро.

Утренний воздух был влажен и холоден. Край неба нежно розовел. И эта розовость смешивалась с серыми остатками ночи и тоже холодела. Софи сидела на ступеньке и смотрела, как на краю земли и неба в серо-розовой дымке набухала, росла и ширилась ярко-красная капля. Вот в ее центре вспыхнул ослепительно белый свет. Он стал расти и холодная розовость полиняла. Сквозь нее стали пробиваться теплые оранжево-желтые оттенки. Очень скоро свет стал слепить глаза и Софи отвела взгляд.
Все вокруг просыпалось. Кустарники и травы расправляли свои листья, стряхивая серебристую росу. Цветы поднимали головки и раскрывались навстречу солнечным лучам. Проснувшиеся птицы пели гимн солнечному свету.
Но солнце вставало сейчас совсем над другим миром. Это был мир тот же, что и вчера вечером, и в то же время другой. Каждая его травинка, каждый листок, каждый стебель, каждая часть сама стала светом. Этот мир светился изнутри. Светился особым светом. Свет стал формой, и растворил в себе материю, и вокруг не стало теней. Все стало отчетливо и ясно. Были видны все изгибы самого маленького цветочка, все прожилки на листе, каждый причудливо вьющийся стебель, каждое самое незаметное насекомое. Полны света были песок на тропинке и обычные булыжники, огораживающие клумбы.
Этот мир был настолько чудесный и восхитительный, что Софи, не отрываясь, смотрела на него. Что случилось? Что? Почему все так изменилось?

– Молодец! Ты все сделала правильно.
Рядом стоял вчерашний старец. И он тоже был из света.
– Что случилось? Почему все так изменилось? … чудесно изменилось, хотя вроде бы все осталось таким, каким было…
– Ты увидела главное. Ты сумела увидеть главное. Ты увидела свет, особый Свет, тот, который внутри, а не снаружи. Поэтому все для тебя изменилось. Запомни эти мгновения, запомни это ощущение. Ты не всегда сможешь видеть внутренними глазами. Но никогда не забывай про этот Свет внутри всего, внутри всех вещей, даже самых простых и самых маленьких. Береги память об этой ночи. Это самая главная твоя находка.
Старец взял посох.
– Пойдем, покажу тебе дорогу, по которой ты вернешься в замок.
– Да… – Софи быстро и внимательно осматривала окрестности, – но… только я здесь не одна. Мне еще надо найти…
– Твой песик ждет тебя там, на выходе из аптекарского огорода. Пойдем.
Софи подхватила рюкзак и пошла вслед за старцем.

Они обогнули Асклепион и пошли по тропинкам между делянок и клумб с травами и цветами к выходу, противоположному тому, через который она сюда зашла. Мелкая галька хрустела под ногами. Поднимающееся солнце согревало воздух, разгоняло ночную прохладу и предутренний туман.
Вот и калитка. Она приоткрыта. Рядом спит Малыш. Пригрелся на солнышке, растянулся во всю свою длину. Лапы подрыгивают, видимо кого-то догоняет во сне.
– Тропинка за калиткой приведет тебя к липовой аллее. Иди по ней и выйдешь к набережной канала. Там найдешь тропинку, по которой можно обогнуть лабиринт и выйти к мостику через обводной канал. Иди и никогда не забывай про эту ночь.
– Спасибо.
Софи смотрела, как старец уходил. Ей не хотелось, чтобы он сейчас взял и исчез, растворился в прозрачном утреннем воздухе. Хотя здесь, на Острове, это было в порядке вещей и Софи к этому уже привыкла, но сейчас, вот именно сейчас ей этого очень не хотелось.
Старец шел и никуда не исчезал. Наоборот он становился все плотнее и реальнее. Серые складки его одежды медленно колыхались в такт его ходьбе. Видно было, что он очень стар и при ходьбе тяжело опирается на свой посох. Вот он дошел да Асклепион, свернул на угол. И только теперь Софи перестала его видеть.
Софи огляделась. Мир снова стал обычным, тенистым и плотным. Исчезла его легкость, но цвета по-прежнему остались яркими, их стало гораздо больше. И видела сейчас Софи одновременно и дальнюю аллею, и фасад Асклепиона, и клумбу хризантем перед ней, и шмеля на цветке, и спящего у калитки Малыша. Словно границы ее зрения расширились и острота увеличилась и стало возможным вмещать и близкое, и далекое, и маленькое, и большое.

– Малыш, пошли.
Малыш сразу же вскочил, отряхнулся.
– О, Софи. Я ведь так и знал, что ты здесь пойдешь, и ждал тебя здесь… охранял… я охранял, чтобы та громадная змея сюда не переползла. А то… она хоть и не съела нас, но все равно противная… Я бы ее сюда ни за что не пустил…
Малыш без умолку болтал, рассказывая о своих предположениях и возможных действиях. Софи шла молча. Так они дошли до липовой аллеи. Здесь еще было свежо и сыро.
Аллея вывела их на берег канала. Канал, прямой как стрела, был похож на тот, которым они приплыли в замок. Один его конец где-то там, вдали, сливался с морем. А другой упирался в обводной канал, за которым виднелась мощная стена замка. А вон и стены лабиринта, хорошо видные отсюда.

До лабиринта дошли быстро по удобной асфальтированной набережной. Но тут набережная кончилась и осталась еле видимая тропка, шедшая по крутому обрыву вдоль каменной стены лабиринта. Идти стало сложно и опасно. Тропа местами была настолько узкой, что приходилось прижиматься к стене, чтобы пройти по ней, иначе можно было по скользкому обрыву скатиться в канал.
Но вот и она кончилась. Перед ними были густые колючие заросли, живой зеленой изгородью перегородившие узкую горизонтальную часть берегового обрыва.
“Здесь не пройти. Никак. Но ведь старец же сказал, что можно”.
– Софи, иди сюда. Здесь уже хорошая тропа, – послышался где-то впереди голос Малыша.
– Малыш, где ты прошел? Здесь же сплошные заросли.
Софи попыталась ломать ветки, чтобы проделать какой-нибудь проход. Но кустарник оказался слишком колюч. Колючки царапали руки и впивались в ладони.
– Там внизу можно проползти.
Влажный нос Малыша ткнулся ей в ногу.
– Вот здесь.
И он снова нырнул в заросли.
“Я что собака, что ли, чтобы ползать под кустарником”.
Она наклонилась. У самой земли колючих веток действительно не было. Софи вздохнула, легла на живот и поползла по-пластунски. Некоторые ветки мешали и здесь. Но они были сухие и легко ломались. Хорошо, что эта часть пути была не длинной. Руки и ноги она поцарапала, но не сильно.
Дальше шла очень удобная мощеная дорожка безо всяких препятствий. И вскоре они обогнули лабиринт. Вот он, горбатый мостик, ведущий к угловой башне.

В залах замка было тихо и сонно. Еще очень рано. Только сейчас Софи почувствовала, как она устала и хочет спать. Быстрее бы добраться до спальни и поспать немного, а потом уж думать, что делать дальше.
Пусто в залах. Гулкое эхо от их торопливых шагов никого не будит… Зал, где живет Эльяминдо, угловая башня, тронный зал, холл, лестница, на втором этаже знакомая дверь спальни… Наконец-то…
Софи, предвкушая близкий отдых, решительно распахнула дверь и … застыла в недоумении…


Рецензии