Мерзость на дереве

Тусклый фонарь на улице Садовой освещал мелкую ночную морось. Стояла середина октября. Никита проснулся и протирал сонные глаза. Он лениво встал, надел кофту и отправился в то место, которое у городского жителя ассоциируется с непреодолимым дискомфортом.Санузла в деревенском доме не было. Тихо шёл он по дому, что бы ни разбудить родителей и маленькую сестру. Переобув ноги из теплых домашних тапочек, в холодные резиновые башмаки, он открыл дверь. Сырость осени ударила в лицо.
Никите шёл четырнадцатый год. Он был смелым мальчиком, но даже ему, когда он шёл ночью по огороду, в голову лезли странные мысли. Дело в том, что в посёлке, где он жил, пропадали люди. Не поголовно, и не постоянно, но факт о пяти пропавших людях имел место быть. Случалось это на протяжении двадцати лет. Люди просто исчезали, и никто их ни живыми, ни мёртвыми больше не видел. Родители Никиты, относились к этим байкам скептически, и говорили ему, что это просто совпадение. К примеру, Олег из шестого дома, который исчез восемь лет назад, был пьяницей. А вот Сашка из углового, исчез два года назад, давно хотел уйти от жены, вот и ушёл. В таком стиле родители Никиты развенчивали все мутные сомнения сына.
Резиновые тапки вязли в сырой земле перекопанного огорода. Деревья ещё не опали, и в ночи, тоскливо шуршали их чёрные листья. Небо было низким, с тяжёлыми тёмными тучами. Холодная морось, бившаяся о щёки, прогоняла последние остатки сонливости.
На половине пути, порывы ветра резко ослабли. Ни один листик не издавал ни шороха. Повисла странная тишина. Никита замедлил шаг. Ему показалось, что он услышал тихий смех. Кто-то очень приглушённо хихикал. Он остановился, и стал озираться.
Долго взгляд его всматривался в тёмную глубину сада, откуда, как ему показалось, он услышал эти звуки. Всё было недвижимо. Только на старой, высокой груше он увидел нечто странное. На одной из веток в темноте белела фигура. Сутулая, неестественно худая, она сидела на ветке, свесив свои костлявые длинные ноги, почти до самой земли. Не было видно, ни одежды, ни черт лица, понятно было только одно, что это не человек. Никита не верил своим глазам, он всматривался во тьму ещё более жадно. Фигура шевелилась, наклоняла свою голову, то в одну то в другую сторону, хваталась за ветки руками, и казалось, продолжала хихикать. Описать существо можно было одним словом – мерзость. Смех, перерастал в шёпот, в странной наступившей тишине, слова были отчётливо слышны.
«Чего смотришь? Новенький », - голос его был тихий, бесполый, похожий на шорох листвы.
«Иди ко мне», - сказал монстр, выставив вперёд свою мерзкую, безумно удлинённую руку, и начал подзывать костлявыми пальцами Никиту.
Никита обезумел от ужаса. Мозг его давал телу сигнал бежать, но тело застыло как камень. Он боялся повернуться к существу спиной, хотел пятиться, но не мог. И тут случилось, то чего мальчик боялся больше всего. Никитины ноги сделали шаг вперёд к этому мерзкому существу.
Монстр извивался, и уже не шептал, а в полый свой голос говорил: «Иди сюда, подходи ближе, иди». И Никита, к ужасу своему, шёл. Чем ближе он подходил, тем лучше он мог рассмотреть сидящего на ветке. Сплошное, белёсое, без одежды тело болтало длинными ногами. Оно шевелило, длинными, безумно длинными пальцами, и приманивало беспомощного мальчика. Между ними осталось метров семь. Сквозь мрак Никита начал различать лицо монстра. Исподлобья смотрел он на Никиту, маленькими, близко поставленными глазками. Рот существа открывался, и оттуда всё громче и громче доносилась фраза «иди ко мне». Никита захотел закричать, но не смог издать не звука, он больше не принадлежал сам себе, всё, что у него осталось это его мысли, в которых он судорожно пытался молиться.
И тут произошло чудо. По улице садовой, за ночь, бывало, не проезжала ни одна машина. Но откуда не возьмись мимо, по дороге, быстро проехал автомобиль, осветив светом фар всю эту сцену. Свет пробежал по существу. Из его тщедушного тела, вырвался омерзительный вопль. Туша его бесшумно упала с ветки, и на четырёх лапах, оно быстро скрылось в глубине сада.
На этот душераздирающий вопль проснулись родители. В окнах дома загорелся свет, через несколько секунд с фонариком на огород выбежал отец. Он начал тормошить замершего Никиту, и насильно отвёл его в дом. Только через несколько часов, мальчик смог рассказать родителям, что с ним произошло. Остаток ночи семья провела при включенном свете в ожидании утра. Как только рассвело, отец отправился в сад к старой груше. Вся кора дерева была исцарапана, и изгрызена.
Возможно, если бы эта случайная машина, завернула бы на другую улицу, Никита стал бы шестым пропавшим человеком в посёлке.

Иллюстрация Манько.А.