Федя-Джокер

Собака по кличке Федя-Джокер лежала у двери и смотрела вглубь комнаты. Там на диване спал Батяня. Федя-Джокер прислушивался к дыханию Батяни и одновременно ждал Ленку-Трубу. Из-под двери тянуло осенним; терпким запахом прелых листьев, скошенной травой, едва уловимым ароматом поздних садовых цветов и ещё чем-то знакомым, но без определённого названия. В доме пахло пылью, сырым подвалом, старыми деревянными полами и острым кислым запахом болезни. Батяня болел.

Три дня назад от Батяни дохнуло плохим. Федя-Джокер лизнул руку хозяина и почувствовал неродной и опасный запах. Батяня сидел на диване, Федя-Джокер запрыгнул к нему и прижался боком к широкой спине хозяина. Что-то внутри Батяни вибрировало и росло. Это что-то Феде-Джокеру не понравилось. В тот же вечер Батяня открыл упаковку с таблетками, высыпал два белых шарика на огромную ладонь, закинул их в рот и запил водой из стакана. Федя-Джокер покрутился у ног и принёс теннисный мячик, но Батяня лишь махнул на него рукой и вместо игры лёг на диван и задремал. Так Батяня пролежал два дня, пока не заснул нехорошим сном. То что сон нехороший Федя-Джокер понял сразу. Веки у Батяни слабо дрожали и правая рука беспомощно, как плеть, свисала касаясь пола. Федя-Джокер пару раз забирался на диван и лизал Батяню в небритую щеку. Тот не открывал глаза и не гладил пса. Тогда Федя-Джокер укладывался рядом и сторожил Батянин сон. Когда жажда делалась нестерпимой, пёс спрыгивал на пол, плёлся в кухню, тыкался мордой в пустую миску, затем шёл к туалету. Дверь в туалет была закрыта. Там внутри журчала вода и от этого Феди-Джокеру хотелось пить ещё больше. Есть он тоже хотел. Но с едой пока было легче. Несколько раз пёс спускался в подвал, и там в темноте прислушивался к шуршанию мышей. Мышь неосторожно высовывала из щели мордочку, водила носиком-бусинкой из стороны в сторону и затем бежала вдоль кирпичной стенки. Федя-Джокер – породистый спаниель ложился на брюхо и поджимал уши. Мышь торопливо перебегала из норы в нору, Федя-Джокер прыгал и одним махом перекусывал добычу. Мышиное мясо ему не нравилось.

Рядом с диваном на колченогом низком столике лежал телефон. Он был подключен к зарядке. Зелёный огонёк батареи непрерывно мигал, экран загорался и гас от звонков. Так повторялось много раз. Федя-Джокер в очередной раз запрыгнул к Батяне и улёгся рядом. Голова слегка кружилась и пересохший язык разбух в пасти. Его мутило от жажды. Экран снова загорелся. Телефон мигнул пару раз и погас. Федя-Джокер зевнул и провалился в темноту. Затем выплыл из неё и открыл мутные глаза. Телефон опять зазвонил. Федя-Джокер заскулил и тронул лапой Батяню. Батяня не шелохнулся.

***

Вообще-то спаниеля звали Федей. Но каждый раз когда он подпрыгивал и ловил на лету мячик или кусочек колбасы, Батяня говорил: – Ну ты и Джокер.

Федя любил прыгать. Так к нему и приклеилось "Федя-Джокер". Батяня всем давал вторые имена – вагончики. Подружка Ленка, заливаясь хохотом и дрыгая ногами, кричала: – Батяня, перестань меня обзывать. Голос у неё был необычный, низкий, совсем несвойственный худеньким брюнеткам, как у повзрослевшего подростка или длиной питерской водосточной трубы. Когда она приходила в гости и оставалась ночевать, Батяна говорил Феде-Джокеру: – Извини пацан, сегодня Ленка-Труба ночует, – и сталкивал его с нагретого места. Ленка приносила вкусные штучки, угощала пса колбасками и храпела во сне. Федя-Джокер её терпел.

***

Батяня едва дышал. Федя-Джокер положил морду хозяину на грудь и прислушался. Сердце Батяни глухо через раз отзывалось в груди. От этих звуков Феде-Джокеру стало страшно. Он спрыгнул с дивана, сел посередине комнаты, закинул голову и протяжно завыл. Вой разлетелся по дому и утонул на чердаке. Федя-Джокер ещё раз набрал полные лёгкие воздуха, приготовился еще раз завыть, как опять замигал телефон. Пёс подбежал к столику и посмотрел на экран. От вибрации телефон гудел и подпрыгивал на отполированной поверхности столика. Федя-Джокер ухватился зубами за чёрную пластиковую панель и аккуратно положил телефон на пол. Понюхал, потрогал экран лапой, а затем наклонился и ткнул носом.

– Батяня, я тебя убью! Я тебя звоню третий день! – низкий голос Ленки-Трубы неожиданно перешёл на высокие нотки.

Федя-Джокер завилял хвостом и обежал столик вокруг.

– Батяня! Ты почему молчишь? Где ты пропадал? – Ленка наступала грозно и уверенно.

Федя-Джокер заулыбался. Сейчас он Ленку-Трубу почти любил. Он готов не только разделить с ней постель, но даже не лаять на неё. Пёс запрыгнул на диван и слегка прихватил зубами Батянину руку.

– Батяня? Эй! – Ленкин голос вновь опустился до низких ноток и загудел как труба. – Батяня?

Федя-Джокер спрыгнул с дивана, уселся рядом с телефоном, закинул голову и завыл так, как никогда не выл в своей недолгой собачьей жизни.

– Федя-Джокер! Это Ленка! – она сделала паузу и добавила, – Ленка-Труба. Федя, где Батяня?

Теперь в её голосе был страх и волнение. Федя-Джокер лизнул телефон и снова протяжно и жалобно завыл.

– Федя, я сейчас. Я еду! Жди меня! – и она отключилась.

Экран погас. Федя-Джокер побежал к двери и стал ждать Ленку-Трубу.

***

Батяню увезли в госпиталь. Собака Федя-Джокер переехал жить к Ленке-Трубе.

Двое молодых и крепких парамедиков ловко уложили огромное тело Батяни на носилки и покатили к санитарной машине. Федя-Джокер хотел было запрыгнуть к Батяне, но Ленка-Труба подхватила его и прижала к себе. Её била мелкая дрожь. Федя-Джокер попытался вырваться, завилял всем телом в крепких руках Ленки, но она стала его гладить, прижимать и повторять, как заклинание: – Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, Федя.
Федя-Джокер ей поверил.

Ленка-Труба жила в студии под крышей в самом центре Торонто. Они долго ехали по скоростной дороге и наконец уткнулись в огромный сиреневый куст на стоянке. Ленка зацепила поводок к ошейнику и Федя-Джокер неохотно поплёлся за ней. Ему страшно хотелось пить. В дверях их встретила соседка. Она ткнула пальцем в спаниеля и сказала: – У нас нельзя с собаками. А затем присела на корточки и погладила Федю-Джокера по спине. Собачье сознание туманилось. От соседки пахло горькими специями, бульоном, лавандовым маслом и котом. Федя-Джокер отвернулся. Соседка потрепала его по загривку и протянула мелодично: – Феэдаа. Гуд бой.

Федю-Джокера зашатало, он лёг на пол и закрыл глаза. Ленка дёрнула поводок. Вставать не было сил. Ленка сильнее потянула поводок, и пёс пополз к двери. Соседка резко выпрямилась и отошла от них.

– Он выглядит больным. Где ты его взяла?

– Это собака моего друга. Он сейчас в госпитале. Пёс поживёт у меня, – она взяла спаниеля на руки и зашла в лифт.

Лифт уносился в небо. Туда же летела душа Феди-Джокера.

В квартире Ленка-Труба затрубила.

– Федя! – она открыла посудный шкаф и достала глиняную плошку. – Выделяю тебе миску. Между прочим, я привезла её из Боливии. В этой плошке делают подношения богам, – после этих слов она открыла кран и налила в плошку воды.

Федя-Джокер лёг рядом с миской и опустил в неё морду. Холодная свежая вода обожгла сухой язык и заломила зубы. Он стал слизывать воду с краёв, а затем не торопясь лакать. С каждым глотком Федина душа спускалась с небес на землю. Подношение богам состоялось. Федя выпил всю воду и завилял хвостом.

– Ну ты и водохлёб, – Ленка-Труба заглянула на кухню, – Ещё налить?

Больше Федя-Джокер пить не хотел. Его сморила усталость. Все переживания последних дней, болезнь Батяни, жесткое мясо полёвки, жажда и страх разом навалились на него и он сдался. Он пошёл в комнату, увидев кресло, из последних сил запрыгнул в него, свернулся калачиком и тут же заснул.

Ленка-Труба села рядом.

– Федя, а ведь ты спас Батяню, – сказала она шёпотом, стараясь не разбудить пса.

Она обняла его и положила голову рядом.

– Я люблю Батяню. – Слезы тёплыми ручьями катились по её щекам, она всхлипывала, но не вытирала их. – Я люблю тебя, Федя-Джокер.

Федя слышал сквозь сон, как Ленка плакала. Ему снилось что он бежит рядом с Батяней по лугу. Батяня подбрасывает теннисный мячик, Федя в прыжке отрывается от земли, ветер подхватывает его и он начинает парить в воздухе. Он видит как внизу под ним расстилается луг с зелёной в жёлтых цветах травой. Батяня смеётся и машет Феде рукой.

– Ну ты и Джокер, – кричит ему Батяня.

Ленка-Труба в белом платье, широко раскинув руки в стороны, кружится. Федя-Джокер летит, кувыркается в воздухе, наконец-то ловит мячик и тут же просыпается.

– Проснулся, бедолага? А я тебе поесть положила. Иди сюда, – Ленка позвала его на кухню.

Федя-Джокер вскинул голову. Язык стал прежним и холодной лопаткой лежал в пасти. Глаза больше не туманились. Во всём теле появилась живая упругость. Он соскочил с кресла. Со всех сторон его окружали незнакомые запахи. Пахло чем-то приторно-сладким, химическим и неприятным. На столе горела свечка. Пёс обежал комнату, проверил прихожую и зашёл в спальню. Спальня была крохотной. Посреди комнаты стояла незаправленная кровать, одинокий стул был завален вещами, в углу разместился огромных размеров комод с зеркалом. На комоде стояло много разных разноцветных склянок и букет засохших роз. Розы ещё источали едва уловимый аромат. Этот запах показался Феде-Джокеру знакомым и он решил подойти поближе.

Он направился к комоду, как вдруг неожиданно потянуло родным запахом с кровати. Федя-Джокер резко остановился и завилял хвостом. Батяня? Но кровать была пуста. Тогда пёс запрыгнул на неё и стал обнюхивать. Определено пахло хозяином. Это был родной, а главное здоровый дух Батяни. Федя-Джокер знал этот запах очень хорошо с детства, с того самого момента, когда его двухмесячным щенком отняли от матери и передали в руки Батяни. Пёс закрутился по кровати и начал лапой царапать простыню. Вот тут слева пахнет сильней. У него даже закружилась голова, и Федя заскулил. В спальню вошла удивлённая Ленка-Труба. Она уже переоделась и была в длиной мужской сорочке. От рубашки пахло Батяней. Федя-Джокер кинулся к ней и лизнул Ленкину руку. Ленка села на кровать и затащила пса на колени. Он закрыл глаза. Как-будто Батяня рядом.

– Федя, – Ленка вздохнула, – Федя, я поеду в госпиталь. Скорей всего я буду там всю ночь. Ты же понимаешь? – и она поцеловала пса в макушку. – Ты не скучай. На кухне подношение богов. Холодная вода и тушенная курица. Курица из банки. Ешь и не привередничай. Завтра заеду за собачьей едой, – она гладила Федю по спине и в собачьей душе становилось спокойней. В этой квартире пахнет Батяней. От Ленки пахнет Батяней. Батяня где-то рядом. Он просто ушёл. Он всегда уходит, но обязательно возвращается. И всё будет по-старому. Всё будет как всегда.

Ленка переложила Федю-Джокера на кровать и пошла в ванну. За закрытой дверью послышался гулкий напор воды. Федя-Джокер спрыгнул с кровати и стал разглядывать разные вещи на полу. В их с Батяней доме на полу почти ничего не лежало, даже затёртый ковёр Батяня убрал. Несколько раз Федя на него присаживался и делал лужу. Ковёр был удобной штукой, но Батяня не одобрил и даже один раз ткнул Федю в лужу носом. Федя-Джокер был не против тыкаться носом в лужу, но что-то ему подсказывало, что мокрый ковёр огорчает Батяню, а расстраивать хозяина пёс не хотел.

В квартире Ленки пол был засыпан разнообразными удивительными вещами. Например, под кроватью Федя-Джокер нашёл старые потёртые туфли. От них вкусно пахло кожей. Федя-Джокер слегка погрыз каблук и оторвал ремешок. В углу комнаты лежала стопка журналов и книг. От одной книги пахло пиццей и мясом. Под комодом собрались пыльные шарики, скрученные в тугие комочки носки, блестела заколка для волос и лежал плюшевый зайчик. Заяц заинтересовал Федю-Джокера больше всего. Он лёг на живот и постарался выудить игрушку лапой. Лапа была коротка. Тогда пёс обошёл комод с другой стороны и попытался ухватить зайца зубами. Не хватало нескольких сантиметром. Зубы бесполезно щёлкали, внутри свербило и хотелось лаять от обиды. Федя сопел, царапал лапами пол и поскуливал. Тут из ванны появилась Ленка-Труба и прогремела басом.

– Федя, какого лешего ты царапаешь пол?

Федя-Джокер заискивающе намекнул ей на зайца. Ленка сообразила, встала на колени и запустила тонкую руку под комод. Заяц когда-то был брелком, а сейчас он полинял и покрылся пылью.

– Бог мой. Это же подарок того типа с которым я встречалась лет пять назад, – Ленка-Труба быстро прикрыла рот рукой и посмотрела на Федю, – Батяне ни слова! Он ревнивый! Ему вредно волноваться, – она подбросила игрушку и Федя-Джокер тут же поймал её на лету.

– Ну ты и Джокер! – по-родному, как Батяня, похвалила она пса.

Через пару минут Ленка, уже одетая в джинсы и свитер, стояла в дверях.

– Федя! – с наигранной строгостью позвала она Федю-Джокера, – Ты остаёшься один. Музыку громко не слушать, моё пиво не пить! – тут она задумалась и улыбнулась, – Разрешаю оторвать яйца плюшевому зайцу!

Федя-Джокер сидел у двери и смотрел ей в глаза. Он ничего не понял из того что она сказала, но внутренняя собачья интуиция подсказала что он в порядке, и Батяня в порядке. И что Ленка-Труба его любит. А он любит её.