Салон Изабель. Часть 1

Я был подростком, грабившим могилы.

Стивен Кинг.

Здравствуйте, меня зовут Марина Карпова, мне 31 год. Я работаю экономистом в большой компании. Вообще- то моя жизнь сложилась удачно. Я рано вышла замуж за однокурсника, родила одного за другим двоих детей. Этим я решила ограничиться- больше не буду рожать. У меня слабое сердце, и с годами состояние здоровья все ухудшается. Я уже не могу позволить себе больших физических нагрузок. С некоторых пор у меня расшатанная нервная система. Могу ни с того ни с сего впасть в уныние, истерику, заплакать и долго грустить. Да, это так. И я никогда не крашу волосы. Еще с юности мои тонкие черные волосы посеребрила седина. С тех пор я не окрашиваю волосы, потому что ни одна краска не справится с этой проблемой. Пусть эта особенность будет напоминать мне о той, ночи, о которой я хочу вам рассказать. Когда я думаю о ней, до сих пор руки начинают трястись, а сердце бьется, как трепещущая птица, стараясь выпрыгнуть из груди.

В тот момент, шестнадцати лет отроду, я не задавалась вопросом, зачем мне идти на кладбище? Зачем я достала лопату, специальный топорик-кирку для разбивки мерзлого грунта, зачем мне крючья и веревка, лом, ножницы, пакет. Я знала, что иду туда потому что мне нужны деньги.

Когда мы с соседом по этажу Саней Ваниным пошли на это преступление, то для храбрости даже приняли на грудь. У него дома мы соорудили коктейль из водки и апельсинового сока для меня в соотношении 50 на 50. А Саня водку ничем не разбавлял. Сказал, что ему так привычнее, да и «концентрация нужна побольше», чтобы решиться. Когда мы подошли к месту, нам не требовалось перелезать через забор, да и внимания мы к себе не привлекали. Сторож, по-моему, был пьян. Во всяком случае не сказал нам ни слова, когда мы прошли пропускной пункт со шлагбаумом. И все равно нам забор бы не помешал, так как он был полуразрушенным. Если бы мы шли вдоль него достаточно долго, то увидели бы развалившиеся столбы. Между ними можно было спокойно пройти внутрь, даже не испачкавшись ржавчиной. Кладбище было старым, мусульманским. Об этом говорило большое количество религиозной символики, которая нас окружала. Я, признаться, вообще не понимала, откуда тут может быть свежая могила, но она была. Об этом я знала точно. Правда, я не могла ответить на один вопрос: «И как я могла вляпаться в эту историю?»

Стояла гробовая тишина. Я слышала удары своего сердца и хруст веток под ногами. Большие деревья стояли между могилами, словно вековые стражи, охраняющие покой постояльцев этого мрачного места.

-Какого черта надо было сюда идти? — снова и снова ворчливо повторял мой сосед…

Я сама спрашивала себя об этом. Но ответ был простым. Деньги. Мне надо было срочно раздобыть деньги, чтобы заплатить их преподавателю по алгебре. Да, признаю, в математике я явно несильна, а потому мне очень нужна была помощь репетитора. Мне обязательно надо было успешно сдать экзамен.
На помощь родителей было нечего рассчитывать. Папа, в лучшем случае, мог помочь мне прикончить бутылку водки или пива, или всего того, что имеет хоть какой- нибудь градус крепости. Опустошать такие сосуды было его излюбленным занятием. Именно этим он и занимался все свое свободное время. Его недавно уволили с работы, поэтому времени упражняться на своем любимом алкогольном поприще у него стало значительно больше.

Мама моя в те дни была озабочена только своим любовником. На уме у неё была лишь новая романтическая связь. Каждый вечер герой её мечтаний, дядя Лёва, прикатывал к нашему дому на своей свеженькой «девятке» модного серебристого оттенка. Мама радостно и волнительно красила губы ярко-розовой помадой цвета «Фуксия», выбегала на улицу и заныривала на переднее сиденье «девятки». И тогда они что- то там вместе с дядей Лёвой активно обсуждали, сидя в машине. Обсуждали так активно, что окна девятки вскоре запотевали, и, чтобы стекла снова обрели прозрачные свойства, их приходилось приоткрывать. И тогда оба: мама и её любовник, задумчиво курили, мелькая в темноте горящими огоньками своих сигарет.

Подкатить к любовнику, Лёве, тоже не получалось. Правда иногда, в отсутствие отца, Лёвка, заходил к нам домой. Но, едва мы оставались одни, и я набирала полную грудь воздуха, чтобы рассказать про математику, как его тяжелая мозолистая лапа проникала к ко мне под юбку и пыталась нашарить трусики. Тогда он слащаво и глупо улыбался:

-Ты уже встречаешься с мальчиками, Маринка?

-Пошшел ты…- Шипела я, не помня себя от ярости.

В эти моменты я напрочь забывала, что хотела рассказать о своей проблеме. Вобщем, разговор не склеивался. Этот человек отказывался видеть во мне будущего экономиста и личность. Да, наверное, он быстрее бы перешел к моему образованию в области половой сферы, нежели помог бы повысить мой уровень ментальной образованности.

Таким образом, выбора не было, проблему с учебой мне пришлось решать самостоятельно. Собственно, все вопросы сводились к деньгам. И я придумала, где их раздобуду. Но, пока я их зарабатывала, вляпалась в неприятную историю. И вот теперь мне приходилось выпутываться. У меня был четкий план действий.

Найти все необходимые инструменты для требуемого дела не составило труда. В кладовке отца я нашла почти все необходимое. А чтобы найти остальное, я откопала на дальней полке ключи от гаража, и отправилась туда, улучив момент, пока отец лежит в беспамятстве и пропитывает свои мозги дешевым пойлом. И да, мне нужен был помощник. Для дела нужна была сила. Грубая физическая, мужская. Мозгом и идейным вдохновителем всей операции была я, но для реализации плана мое хрупкое телосложение совершенно не подходило.

Вобщем, пораскинув мозгами, я поняла, что с грубой силой проблем не возникнет. Саня Ванин, сосед с первого этажа не откажет мне. Провалив экзамены в вуз три года назад, этот человек обладает достаточным количеством свободного времени и потребностью в деньгах для того, чтобы согласиться на моё предложение.

Кроме того, его заинтересованные взгляды в мою сторону заставляют думать, что он ко мне неравнодушен и согласится на что угодно…

-Ты что, дура? Идти на кладбище, раскапывать могилу. Нет, нет и нет. Да я от страха обделаюсь.

-Сто долларов. — спокойно произнесла я.

Что ж, раз он не купился на моё обаяние, придется пользоваться финансовыми рычагами. В такой ситуации это мой единственный козырь. Да, понимаю, все это звучит неприглядно. Но у меня не было никаких предрассудков относительно наших планов. Да, я понимала, что все это достойно всяческого осуждения. Сейчас понимаю, какой тогда была дурой. Но тогда я знала, что мне надо поступать в институт…. Мне придется выдать тысячу долларов преподавателю математики, который поможет мне сдать экзамен на максимальное количество баллов, а потом, дать ещё тысячу долларов преподавателю вуза. И тогда я получу билет в счастливую взрослую образованную жизнь. С моими оценками по другим предметам я окажусь зачисленной на нужный факультет нужного вуза.

-Слушай, а что мы там будем искать? — сменил тональность Ванин, когда услышал про деньги. И даже отвернулся от своего монитора, на котором у него всегда можно было увидеть раскладку какой-нибудь шахматной партии. Да, Ванин фанател от шахмат. И даже в школьное время занимал призовые места в соревнованиях.

— Это уже не твое дело, что мы там будем искать. — Я начинала беситься. Не стану же я ему рассказывать, как вообще вляпалась в это дерьмо...

Да-да, все началось неделю назад. Я пришла в клуб «Изабель» по объявлению, чтобы работать уборщицей. Другого способа заработать я тогда придумать не смогла, сознаюсь. На самом деле, это были трудные недели для меня. Выпускной класс. Напряжение. Я много занималась. Если не считать проблем с математикой, я была круглой отличницей. Но давалось это мне нелегко. Ночи напролет я проводила в обнимку с книгами, занимаясь тупой зубрежкой. Чтобы не спать, я употребляла чудодейственный коктейль, рецепт которого узнала от соседки по парте. Наливаешь стакан кока-колы и добавляешь туда восемь чайных ложек растворимого кофе. Очень хорошо поднимало тонус. На таком коктейле я могла жить бодряком в понедельника по пятницу. Короткого полноценного сна в субботу мне вполне хватало, чтобы возобновить гонку за образованием в понедельник. Были правда еще бодрящие таблетки, которые можно было достать у той же соседки по парте. Но к их помощи я решила прибегать только совсем в крайнем случае.

Что ж, теперь к моим ночным бдениям добавлялась работа уборщицы в ночном клубе. Хотя чего это я? Это был не совсем ночной клуб. Он работал круглосуточно. Это даже был скорее, массажный салон. Место, в котором находят отдохновение и нирвану благополучные мужчины, желающие отдохнуть от тяжелых трудовых будней. Но это я сейчас понимаю, что там происходило. А тогда вся механика процесса представлялась мне весьма туманно. Итак, я устроилась на работу в такой салон. Пришла к условленному часу, чтобы отработать свою первую ночную смену. И, действительно, честно отработала целую ночь, добиваясь чистоты в санузлах, полируя мраморную плитку многочисленных помещений и потайных зеркальных комнат в этом странном, но уютном месте. Дальше случилось то, что изменило мои дальнейшие планы. Когда под утро я получила расчёт, то сравнила полученное с тем, что зарабатывали девчонки, что работали там же, но в другом качестве. Тогда-то, я и поняла, что  мне вовсе не обязательно горбатиться в туалете.
Я буду массажисткой!

-Ты, массаж? – брезгливо скривила губы управляющая клубом. – Да, ты себя в зеркало видела? — Да, признаюсь, я очень маленькая и щуплого телосложения. Ночные бдения за учебниками не добавляют румянца на щеках. Мое тело далеко не у всех мужчин может вызвать вожделение, влечение или страсть. (Лёвка, конечно, в этом деле был досадным исключением). Но в момент разговора с управляющей я изо всех сил выпятила грудь и втянула живот, показывая, что тоже имею свои достоинства. Это, видимо, сыграло свою роль, потому что, сверившись с графиком дежурств, женщина меня поставила в ночную смену. Массажисткой.

Делов- то, надо было всего- лишь делать мужикам массаж. Они оплачивали время, девушки уединялись с ними в отдельных кабинках. Я вообще очень хорошо умею делать массаж, и даже закончила курс медсестры. Был такой кружок  у нас в школе. А я тогда ещё не могла определиться с профессией. Кроме того, год назад, я заняла первое место в игре «Зарница». Это такая военно-спортивная игра, где, кроме прочего, надо было оказать первую помощь, сделать искусственное дыхание раненому бойцу. А напоследок, если что, помочь ему победить кашель при помощи настойки мать-и-мачехи. Все эти навыки я освоила в совершенстве, и потому считала, что с работой в массажном салоне, конечно, справлюсь.

Но все оказалось не так просто, как представлялось вначале. Моя смена окончилась жутким скандалом. Как оказалось, массаж надо делать вовсе не такой, как я думала, не оздоровительный. Вернее «оздоравливающий», но в несколько другом смысле.

Давай, сразу к делу приступай,- сказал мой первый «пациент», когда я начала массировать его плечи. — Чего? — без всякой задней мысли переспросила я.

Оп-а, и как я сразу не сообразила, что придется массировать половые органы мужчин для достижения требуемого эффекта. Дело в том, что я свои интимные места тогда еще берегла в полной неприкосновенности. А при мысли, прикоснуться к мужчине ТАМ, все мое тело сотрясала мелкая брезгливая дрожь. Я слепо следовала романтическим наставлениям писателей, всячески воспевающих и идеализирующих женское целомудрие. Вобщем, кончилось все не тем концом, каким должно было. Кончилось скандалом. Агрессивно настроенный клиент бегал по салону в трусах, размахивал руками и сокрушался, отчего массаж ему не произвели в полном объеме. Меня за волосы выволокли из небольшой кабинки, олицетворяющей уединение голубков, и после смены выставили в центральном зале перед другими сотрудниками на всеобщее поругание, унижение и осмеяние.

-Кто еще будет строить из себя невинность, тому штраф и увольнение. — кричала управляющая клубом.

После публичного унижения и выговора, мне выписали штраф в размере 200 долларов, и вот, вместо проведенного с финансовой пользой времени, я оказалась должна ещё больше, чем рассчитывала заработать в тот день.

Меня вызвали на беседу к директору салона. Директорам. Их было двое. Супруги Войнберг смотрели свирепо и настроены были воинственно. Они успешно делали свой массажный бизнес вот уже несколько лет, наживаясь на юных и неопытных телах таких вот, как я, дурочек. Они предложили оплатить мне штраф, а когда поняли, что оплачивать неустойку и моральный ущерб мне нечем, то предложили решить вопрос полюбовно, и отработать эти деньги в салоне красоты. Вернее, нет, не совсем красоты. Был у них открыт в соседнем подъезде Салон. «Парики и шторы «Изабель» — вот так это называлось. Да, странное название, но я вот так и помню, именно, «Парики и шторы». Хотя сочетание нелогичное, конечно. Такое было название, но это было что-то вроде салона красоты. И я туда отправилась беседовать с постижером. А, вы не знаете? Постижер- это человек, который создает парики, усы, бороды, бакенбарды из настоящих волос или искусственных. Но я сразу поняла, что искусственные волосы эту женщину неприятной наружности не интересовали. Не знаю, что её интересовало, но обстановка в этом салоне была очень странная.

Это было жуткое место. С потолка свисали пучки каких- то трав, которые, видимо, использовали в качестве омолаживающих масок и антицеллюлитных компрессов. В банках, стоящих рядами на стеллажах, можно было рассмотреть консервированные когти, кошачьи лапы и другие не внушающие аппетита вещи. Также на стеллажах стояли большие аквариумы. Рыб в них не было, но по внутренней стороне стекла ползали улитки, а по внешней- тараканы. Под потолком висели летучие мыши. И запах стоял там такой неприятный. Я бы сказала, трупный, если бы знала, какой он, конечно. Но у меня именно такая ассоциация возникла: какой-то старый спертый старческий запах.

Именно там, в салоне «Парики и шторы «Изабель», мне и выдали четкие инструкции, которые и привели меня позже на кладбище. Женщина, представшая передо мной, оказалась неприятной особой. Волосы свисали с головы неопрятными комьями. Глаза у неё были абсолютно белыми. Белыми настолько, что её зрачков я даже разглядеть не могла. И вот она начала говорить что-то о волосах. Ну, я грешным делом думала, что они хотят меня обрить. Но оказалось, что мой мышиный хвостик их не интересует. Им надо чего-то посерьезнее. Найти свежую могилу. Женскую. Да, сказали, куда мне идти. И откуда они знали, кто там будет закопан? Этот вопрос меня до сих пор интересует. Вобщем, вскрыть могилу, срезать волосы. Закопать обратно. Принести добычу, получить по весу за каждые сто грамм свои сто долларов, отработать долг. Я сразу прикинула, сколько может быть волос на трупе, сколько это дело может весить. Получалось неплохо, особенно, если знать заранее, кого раскапывать. Можно будет рассчитаться за мой нелепый штраф, и, если дело пойдет, то- подзаработать.

Правда кое-что смущало меня:

-А зачем вам волосы? — попробовала я спросить, но поняла, что вопросы тут неуместны. Что ж, для меня это неважно. Путь они там делают, что хотят: зелья для приворота, косы, шиньоны, парики или ещё чего. Меня это не волнует, потому что я буду просто зарабатывать.
*
Ночь была лунная.

Мы с Саней Ваниным осторожно передвигались между свежеокрашенными и заброшенными оградами, стараясь не наделать шума и не греметь своими рюкзаками с инструментами. Наконец, нашли свежий холмик. Это оно. То место, что мы искали. Да, так мне и говорили в салоне -и вот опознавательный знак. Богатый позолоченный памятник известному криминальному авторитету стоял на месте. Саня стал копать. Я не думала, что мне может быть страшно, но сейчас все эти мистические истории, что я читала, вдруг вспомнились. Дело в том, что я писала работу по истории, и мне пришлось прочитать про захоронения и расстрелы Белой гвардии во времена Гражданской войны на холме неподалеку. В одной старой книге я даже прочитала показания незаинтересованных беспристрастных крестьян- очевидцев. Они видели, как неприкаянные души белогвардейцев бродили беспокойные и мятущиеся по округе, громыхая цепями, сковывающими руки и ноги. Эта картина неожиданно привела меня в ужас и трепет. Я замерла, прислушиваясь, ожидая с секунды на секунду приближения казненных белогвардейцев. Мне даже показалось, что я вижу их белые одежды, блуждающие вдалеке. Услышала даже специфический лязг цепей и замков. Так, вместо того, чтобы помогать разгребать Ванину лопатой землю, я неподвижно смотрела Ванина, который мгновенно стал грязным. Итак, я смотрела на грязного человека, орудующего лопатой. Он сам был похож на пленённого мертвеца. Волосы его слиплись от пота, а кожа, перепачканная землей, перестала отливать белизной в лунном свете.

-Ну, ты чего встала, дура? Ты чё там, стихи сочиняешь? Вытащила меня сюда, а теперь, что, я должен один копать? -На самом деле я шептала слова молитвы, хотя и понимала, что высшее провидение и все святые вместе взятые вряд ли одобрили бы мои действия. Но у меня были смягчающие обстоятельства, я очень хотела поступить в институт, а потому я схватила кирку и бросилась помогать Ванину. Я старалась размягчить землю, чтобы моему помощнику было проще копать. Периодически я бросала кирку, сама хватала лопату и выбрасывала из ямы тяжелые комья влажной глины. Хотя на улице было прохладно, мне уже было жарко. Хорошо, что была весна, почва уже не была такой смерзшейся. Это значительно облегчало нашу задачу.

Когда, лопата ударилась о твердую поверхность крышки, я уже выбилась из сил. Казалось, что земля и глина повсюду. Песок забивался мне в глаза, уши, нос, скрипел на зубах. Непривычная к физическому труду, я уже не могла пошевелиться от усталости. На время я даже забыла о своих мистических страхах. К счастью, Саня взял на себя основную часть сложной работы. Его лопата первой стукнулась о деревянную крышку. Когда верхняя часть деревянного ящика, обшитого тканью, освободилась достаточно, чтобы открыть её. Мы замерли. Казалось, что вот она, точка невозврата, после которой мы уже не сможем доказать друг другу, что ничего плохого не делали…

Тут Ванин снова решился первым. Он схватил лом. Послышался скрежет ломающегося дерева. (Продолжение следует)