Адриана Лекуврер Чилеа не Верди, быстро приедается

«Адриана Лекуврер»: Чилеа – не Верди, быстро приедается
Бывают оперы милые, приятные, забавные, смешные, даже если они печально заканчиваются. Их слушаешь, музыка скользит мимо души, мимо сознания, сюжет тоже не сильно трогает, особенно если режиссура ничего интересного не предлагает. Такие оперы можно послушать один-два раза, ни одна мелодия не цепляет, на третий раз становится скучно, сюжет кажется глуповатым, герои не вызывают сочувствия, сердце не отзывается. Но опера мила и необременительна лишними эмоциями. Вот так я сейчас, после третьего спектакля воспринимаю оперу Чилеа «Адриана Лекуврер», несмотря на то, что слушала ее в прекрасном исполнении отличных певцов. На премьере с Анной Нетребко и Екатериной Семенчук (18 июня 2017 года) чувствовался нерв действия, было воодушевление солистов, спектакль увлекал, но уже тогда было понятно, что музыка однообразна, в ней то и дело проглядывает то Пуччини, то Кальман, то Верди, а сюжет мелковат и мелодраматичен. Все это могут спасти только певцы и артисты, которые понимают своих героев и могут оживить их своими вокальными возможностями и  собственными человеческими качествами в рамках режиссерского решения. Спектакль прошел на ура. В июньском дневном повторе оперы (25 июня) с Татьяной Павловской,  Юлией Маточкиной и Нажмиддином Мавляновым этот актерский драйв сохранялся. Пели и играли прекрасно, спектакль запомнился. Хотя уже тогда я не могла отделаться от удивления от того, как выглядел и как вел себя Мишонне, режиссер театра «Комеди Франсез», влюбленный в Адриану. Ходящий на полусогнутых ногах вроде бы не старый человек, жалкий, нерешительный, какой-то серый и незаметный, хотя, по поступкам, он благороден, предан и щедр. Как-то мне трудно представить себе режиссера, даже позапрошлого века,  с такими деловыми характеристиками. Ну, лакей и лакей. Похоже, режиссер (Изабель Парсьо-Пьери) почему-то буквально визуализировала слова самого Мишонне из либретто, что он старик и что они с Адрианой бедные люди. Его на премьере 18 июня исполнял Алексей Марков, в дневном спектакле 25 июня – Ефим Завальный. На моей третьей «Адриане Лекуврер» 12 сентября 2017 года Мишонне (Алексей Марков) был как-то особенно неуклюж и закомплексован, словно стеснялся сам себя. И композитор сделал своего героя не слишком заметным, у него нет каких-то заметных музыкальных номеров, ему почти негде показать свой голос. И мне невольно подумалось, что если надо утопить артиста, то ему надо поручить выступить в роли Мишонне в такой трактовке.
Впрочем, удивленные размышления посещали меня и по поводу других персонажей. Для того, чтобы соперничество выдающейся актрисы театра «Комеди Франсез» и принцессы де Буйон не выглядело какой-то недостойной разборкой двух ревнивых соседок, готовых вцепится друг другу в волосы на общей кухне, каждая исполнительница тоже должна понимать и чувствовать, кем является ее героиня. Царственная, обуреваемая инстинктами, властная, коварная, неблагодарная, подлая до преступления принцесса де Буйон (Юлия Маточкина) приятно поразила меня своим прекрасным вокалом и интересным образом. Она была самой впечатляющей исполнительницей 12 сентября. Ее голос явно вошел в период зрелой красоты, что очень радует. Королевой сцены должны быть и Адриана (Татьяна Сержан), хотя автор пьесы делает ее более слабой и не умеющей скрывать эмоции, что странно для актрисы. Но читающая монолог из Федры, думающая о себе, как о  Мельпомене, Адриана должна обладать и уверенностью, и неким величием, она не может быть нервической особой, которая не знает, что хочет. В ее голосе должны слышаться глубокие инфернальные нотки, особенно, когда она объясняется с принцессой на вилле актрисы Дюкло и на балу она читает монолог Федры, явно бросая страшные слова в лицо присутствующим. Я очень люблю голос Татьяны Сержан, и звучал он хорошо. Мне нравятся ее вердиевские героини, но от ее Адрианы я в некоторой растерянности…
Каким-то аморфным выглядел и Морис Саксонский (Наджмиддин Мавлянов), он казался слегка недоумевающим заложником ситуации (какие-то политические трудности, любовный треугольник), временами он словно плывет по течению, и трудно поверить в его сильную любовь к Адриане, поэтому финал их отношений тянет, в лучшем случае, на мелодраму, но не на трагедию. Хотя вокально партия была достойно исполнена.
Были в спектакле 12 сентября и другие странности. К примеру, аббат де Шазей (Александр Михайлов). Это, безусловно, комический образ. Он похотливый лицемер, озабоченный сладострастник, но не клоун, кривляка, каким он был 12 сентября. В двух предыдущих спектаклях он тоже был на грани гротеска, то все-таки не делал антраша и вел себя карикатурно. Как обычно, насмешил назойливый зеленый крокодил, в котором сегодня было трудно, временами, угадать это животное, потому что изображающие его артисты, двигались, поначалу, кто в лес, кто по дрова. А в «третье пришествие крокодила» (артисты трижды проходят по сцене), его фигура уже просматривалась, но словно с оторванном хвостом. Моя приятельница не преминула съехидничать: «Не иначе китайского производства этот брак!». А я возразила: «Нет, в этот раз они изображали не крокодила, а ящерицу, у которой отвалился хвост». Долго смеялись над этими невинными шутками.
Но были и радостные открытия. Запомнилась и порадовала Анна Денисова в небольшой, но заметной роли Мадемуазель Жувено. Красивый выразительный голос, живая игра, милый персонаж.
В любом случае, хорошо, что опера Чилеа «Адриана Лекуврер» появилась в репертуаре Мариинского театра. Познакомившись с ней, начинаешь еще отчетливее понимать величие гениальных оперных творений признанных классиков – Верди, Пуччини, Моцарта, Бизе, Глинки, Мусоргского, Чайковского, Римского-Корсакова…
А еще становится ясно, что Чилеа – не Верди, быстро приедается.