98. Объяснение Мэтью и Дели

   (Фрагмент романа «Крепостная герцогиня». Париж. Октябрь 1723-го года)

    Вскоре воспользовался Мэтью тем, что мадам Планетти за партиями наблюдала и счёт вела. Подошёл он к любимой своей и молвил:
    - Пойду прогуляться в сад пансионный. Коли захочешь уточнить взаимоотношения наши, чрез пять минут присоединяйся.
    Кивнула Деля, и не укрылся жест сей от очей Мадлен глазастой.
    Вскоре вышла Деля, и последовала за ней скрытно Мадлен любопытная.
    Встретились влюблённые в саду пансионном, пансионеркой незаметно преследуемые. И воскликнул чемпион лондонский:
    - Любимая (али всего лишь любезная?!) Деля! С первого взгляда на танец твой искромётный, с первого звука дивного гласа твоего непонятную песнь цыганскую исполняющего и с … последнего хода, мою позицию во прах ввергнувшего потерял я главу свою и вознамерился создать ячейку общества, то бишь связать наши судьбы в единую семью … народов. Естественно, не смог не поинтересоваться анкетными данными объекта страсти своей.
    Тут проявила Деля прозорливость, цыганкам (к коим она не относилась!) присущую:
    - И что же ответил на твой запрос твой же приятель шахматный граф Головкин, не сдавшийся тебе во проигранной позиции, но сдавшийся мне в ничейной, ибо всё та же Малашка гениальная, сей вариант разработавшая, нашла таки тяжёлый путь ко спасению?
    Вынул Мэтью из кармана сложенное послание дипломатическое, развернул оное и молвил, вздохнув тяжко:
    - Зри!
    - Зря, - молвила Деля, - бумагу сию, не ведаю я причины, лик твой омрачившей.
    - Так ведь указано тут (видать, ошибочно), что ты графиня, хоть родитель твой граф, и ты должна виконтессой быть. Одна надежда, что сие про иную Делю, ибо сестра твоя по разуму Юдка Шафирова гениальная из Курска (ведь знаменитый негоциант Мойша Шафиров оттуда), а ты изо Мценска, на жуткое расстояние от Курска удалённого.
    - По меркам Расеи Великой (по крайней мере, расстояниями своими) сие почти что рядом. Дед мой пересекался с отцом Юдки по делам негоциантовым, а мать Юдки – знакомая матери моей и подруга тёти.
    Молвив сию информацию правдивую, навела девушка собеседника на мысль ошибочную, что информация сия суть причина знакомства ея и Юдки, в то время аки истинная причина в том состояла, что был у них общий отец Мойша Шафиров иудейский, о чём ведать Хогарту было вовсе не обязательно!
    Оживился Мэтью и от темы «скользкой» отвлёкся:
    - Уж не та ли сие тётя твоя Акулина, кояя заместо матери твоей Аглаи чад рожает?
    - Не будем тему сию деликатную мурыжить! – молвила Деля, ибо мать ея продолжала рожать, но уже не от Алексея репродуктивного, а от мужа законного нового месье Лябе, о коем в послании посланника не глаголилось, ибо о сем и не спрашивалось… - Что же касаемо титула моего, то в Расее «тормозной» титулы детей не понижаются на ступень, аки на Западе прогрессивном, а таковыми же остаются. Посему, будучи дщерью графа (при сем она мысленно добавила: «… правда, не Алексея Бартеля, а Мойши Шафирова!»), являюсь я графиней, а не виконтессой, тем паче что в Расее виконтессы (аки и виконты) не водятся!
    - Сей факт, графиня высокородная, тем паче не радует меня, выскочку безродного. Мечтал я по наивности осчастливить тебя предложением брачным, … то бишь озаботить…
    - Ну так озаботь! – Деля воскликнула с живостью.
    - Ваше Сиятельство! – усмехнулся горько влюблённый несчастный.
    – Позвольте я в любви Вам объяснюсь
      высоким слогом … скряги Гарпагона!:
      «Не могу я тебе в день рождения
      Дорогие подарки дарить…»
    - Я твоя! Вот моё убеждение,
      Будь ты нищ, как простой таборит!   
    Бросились влюблённые в объятья друг друга (хоть обоим не до дружбы безобидной было). Восторженная подглядывающая Мадлен от избытка чувств чуть было ни зааплодировала, но своевременно просекла, что ныне овация ея более неуместна, нежели ранее при известии о предстоящем прибытии женихов потенциальных.
    Во процессе ЛОБЗАНИЯ (токмо не след повторять острОту кавээновскую про «выпиливание ЛОБЗИКОМ»!) разработал жених «новоиспечённый» план дальнейших мероприятий, коий засим и озвучил:
    - Предлагаю ввиду сеанса проводимого не «грузить» публику нашими чувствами светлыми. А заутра попрошу я у мадам Планетти руки лучшей сотрудницы ея.
    - Франсуаза мне суть вторая мать, но в далёкой Расее есть ещё и первая, у коей тебе не помешает благословения испросить.
    - Я даже испрошу его у беспутного родителя твоего.
    - Испроси, - согласилась Деля и помыслила: «А я испрошу его у путного родителя Мойши Шафирова!»
    Засим добавила девушка:
    - Ты, любимый, арию Гарпагона экономного петь начал. Позволь же и мне «погорпогонствовать»! Рекомендую, когда с наставницей моей глаголить будешь, предложи ей сумму для тебя не разорительную, компенсирующую горечь от утраты столь ценного педагогического кадра! Я же со своей стороны постараюсь не ввергать тебя в РАСХОД дополнительный тратами непомерными.
    Глаголя речь сию, вспомнила Деля извращение малашкино (на языки забугорные непереводимое), мудрость народную дополнившее: «Каков поп, таков и приход.  Какова баба, таков и РАСХОД!» 
    - Ты, Деля, не «ценный педагогический кадр», а … бесценный! Двести тысяч фунтов стерлингов устроит?
    - Не устроит!
    - Прости, любимая, но я назвал максимально возможную цену.
    - Потому и не устроит! Сотни тысяч вполне достаточно, ибо не в моих интересах подрывать твой бизнес обувной щедростью излишней! 
    Пошли влюблённые сперва обнявшись, засим взявшись за длани, а во турнирный зал вошли вообще порознь.
                ***