Главное, чтобы костюмчик сидел...

Это было то замечательное время, когда деревья были большими. Беззаботное детсадовское детство омрачалось ежедневным приёмом рыбьего жира. Все остальное меня устраивало.
Любимый праздник – Новый год. Утренник, я – Снежинка. Пока костюм шился, поводов для беспокойства не было: пачка из марли, с юбкой в три яруса и прямоугольный лиф на лямках.
В костюмах из этого материала, порхали все Снежинки на необъятных просторах Советского Союза. Пока взрослое население искало место, в котором был коммунизм, детская одежда делалась из натуральных материалов вполне доступных по цене. А что могло быть экологичнее и доступнее марли? Продавалась в аптеках, стоила 32 копейки за метр и никакой синтетики, чистый хлопок!
Последней примеркой я осталась довольна. К костюму прилагалась картонная корона, обсыпанная блёстками из толчёных ёлочных игрушек.
Я не знала, что ждёт мой костюмчик дальше. Его жестоко накрахмалили! И он из белого и приятного на ощупь, превратился в фанерное чудовище, которое стояло на столе в ночь перед утренником.
Когда меня в него обряжали, он царапался и кусался. Праздник был испорчен!
Новогодние утренники для детей устраивали и на предприятиях родителей. Вот и пришлось мне обряжаться ещё два раза. Успокаивало только одно – за все испытания, получала кульки по окончании этих мероприятий.
Праздники прошли, снежинка исчезла. Думала, навсегда. Но ошибалась!
Второй Новый год. Костюмчик извлекают из небытия, стирают, крахмалят, обшивают стеклянными бусами юбку и корону. Теперь я уже не Снежинка, а Бусинка. И ёлок прибавилось. Крёстная подсуетилась. Деваться некуда – с взрослыми не поспоришь! Они же все делают во благо маленького человека. Выстояла, ради спокойствия близких и вожделенных кульков.
Третий Новый год и новые похождения костюма. Его перекрасили в ядовито-красный цвет, сделали воланы на запястья рук. Теперь это Конфетка. Всё остальное – по прежней схеме.
Четвёртый Новый год. Я уже первоклассница. Увидев костюмчик на столе, взбунтовалась: «Не одену!». Но бунт был тихий, в глубине души. Не посмела пойти открыто против желания родителей осчастливить меня. Действовать стала активно и без лишнего шума.
Во Дворце пионеров, где работал папа, была своя костюмерная. Заведовала ею милейшая женщина Евдокия Петровна. Обратилась к ней с просьбой помочь в моей беде. Подходящего размера оказался только костюм Мальчиша-Кибальчиша. Знать, судьбе было угодно, чтобы я стала Мальчишом-Кибальчишом в вышитой косоворотке, атласных штанах, шапке-кубанке из мерлушки с красной лентой, и сапогах из мягкой чёрной кожи. Евдокия Петровна взяла с меня «честное октябрятское», что верну костюм в целости и сохранности сразу после окончания всех ёлок. Я с ней договорилась, что она не расскажет ничего папе.
Дома гордо продемонстрировала своё приобретение сначала зеркалу, потом – соседям по квартире. Знала – мама будет «против», опасаясь, что порву или потеряю. В лице отца предполагала получить поддержку.
Не знаю, сдержала ли слово Евдокия Петровна или поговорила с отцом, объяснив ему мои переживания, но мой план сработал на все сто! Папа меня поддержал. Я прошла через все елки, да ещё и призы за костюм получила везде, кроме Дворца пионеров. Папа сказал, что не стоит туда ходить в этом костюме, получится, что я пользуюсь его служебным положением.
Костюмчик вернулся в родную костюмерную в целости и сохранности. Так Мальчиш-Кибальчиш помог мне справиться с ненавистной Снежинкой-Бусинкой-Конфеткой, которая навсегда исчезла из моей жизни.