Грузия с высоты птичьего полета

“Не везут из гор вино, мёд или родниковую воду. Здесь обретаемо лишь состояние”.

***

Меж двух морей, плашмя с востока на запад и в тисках веры некогда кочевых народов, осадивших её с юга и севера, тащит с Голгофы свой крест мятежная страна Иверия. Вера здесь и храмо образующий фундамент жизнеустройства страны и камень на шее, не дающий всплыть за глотком свежего воздуха новых возможностей и вдоха в собственный потенциал.

Через эти земли пролегает шелковый путь и если просто взглянуть на карту, то всё очевидно понятно - Грузия это портал, через который сочатся самые разные боги, люди и энергии и кто-то очень дальновидный это узрел, заслал послов и облёк страну в миссию под чёрными покровами монашеских воинских братств.
И облепили они эти земли, как чернушное вороньё, осадили поверженное тело, прорубили в скалах норы и подземные ходы, обезглавили идолов, что бдели ворота там прежде и вонзили в их алтарные камни кресты, пришпилив тем самым подъёмную силу прежних хозяев.
Да и знала ли Грузия, кто ей хозяин, если веками, что челночники, её бороздили отары бедуинов, а сами грузины из пришлых, из басков.
История как лоскутная юбка цыганки, своей пестротой искусна лукаво отводить глаза и настолько перемолота, разодрана в клочья и напичкана нестыковками, что уже и не понять, кто от куда вышел, почему и зачем:  толи грузин выгнали из их саклей и пошли они искать себе новую родину у берегов Атлантики, толи баски перекочевали навстречу солнцу и застряли в бутылочном горлышке кавказских гор.

Как бы там ни было, а само это пространство как будто прижато неподъёмным грузом Креста и лишь терпит, как и сам вулкан - Казбек, ныне спящий в загадочном молчании под снежной маской воинственной амазонки, но обманчив этот её сон. Гора как и угольной черноты алтарный камень в храме Джвари (в переводе- крест), что возвышается над городом Мцхета, старой столицей на встрече двух рек, транслирует память. Эта субстанция времени и энергии атомов человеческих жизней ощутимо вибрирует, приложив руки и к камню. Обезглавлены, что один, что другая...

Когда-то бывший алтарным, такой камень почти в каждом храме закован узником в цепи, обложен мрамором или гранитом и рьяно охраняем, так что лишний раз и надолго не задержишься возле него, чтобы послушать или заняться беседой. За всеми в храмах вездесущно следят и задержавшихся, как и от мощей святых, так и от этих камней, неказисто отгоняют, чтобы не дай Бог, не вышли к нему, к Богу, к тому, любому из них, но своему, напрямую. И кощунственным было бы поддаться сиюминутному желанию сесть на камень, как на яйцо, полить его водой или медом и у подножия эту жидкость в емкость собрать и лечиться, кому что болит.
"Что вы делаете, люди?!" вскричала бы монахиня в черном и погнала бы прочь, уличая тень сатаны в глухом и слепом неофите. "Что вы делаете, люди?! Вы же попрали алтарь! Покаетесь батюшке в исповеди!"
А для кого он, этот алтарь, кем намолен и какие с каждого требы угодны богам? Усреднены ли они до кем-то назначенной меры или каждому мера своя по размеру горсти?

Почернел бел-горюч камень и гора лежит нич под стражей мужского монастыря Гергети, но они всё ещё живы и кипят, создавая сопротивление, творя войны, коими многие века повязана Грузия по рукам и ногам.

А что до людей, обвивших виноградными лозами плодородные почвы и хоть как-то - узами песен и щедрых застолий - скрепив свой шаткий ковчег, так их доля одна: приспособляться и не ждать у моря погоды, ибо и природа - промысел божий, а боги здешние незримо воюют как под куполом звёздным, так и в его отражении, в недрах, в умах и в крови детей кавказских земель.

Иверия - пульсирующая пуповина с Шат-горой, к которой богами был прикован Прометей за то, что дал смертным огонь. Символ креста - кровь, меч и огонь. Ими причащают, прижигают, скрепляют союзы, на них обетуют. Крестом пресекают путь в свет.

Продолжение следует, когда пойдем на посадку.


***
Следующая глава "Земля Святого Георгия"