Я там, где я есть сейчас

АНТОН ЗАДОРОЖНЫЙ: Я ТАМ, ГДЕ Я ЕСТЬ СЕЙЧАС


«Что касается жизни в интернате, она…достаточно своеобразна. Не знаю, учились ли вы в таких местах, но на мою долю выпало жить в таком, какой лучше всего сравнивать с тюрьмой».

Именно с этих строк начинается «Жизнь на грани», именно эти строки задают настроение всей книге молодого петербургского писателя, психолога Антона Задорожного. Издание стремительно набирает популярность среди читателей. Повести и рассказы, вошедшие в него, написаны на стыке психологического реализма, мистики, постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.

– Антон, насколько это автобиографическая проза?

– Рассказы и повести, вошедшие в первую книгу, были написаны в период с 2011 по 2014 год. В работе над ней мне помогли и личный опыт, и профессиональные знания в области психологии.
 
Так  «История, рассказанная человеком средних лет» (готическая проза в стиле  английских рассказов о приведениях – прим. авт.) написана в память о моем близком друге, которого, к сожалению, уже нет с нами. Описание интерната, быт, представленный в рассказе, герои – все это часть моей жизни.
 
Кстати, больше года у меня ушло на обдумывание этого сюжета, а сам рассказ я написал практически за один день.

В процессе работы над другими своими произведениями я начал искать собственный стиль, экспериментируя с композицией и не стесняясь говорить на злободневные темы: проблемы взаимоотношений в семье (повести «Измена» и «Ответ»), дискриминации социально незащищенных слоев населения («Жизнь на грани»),влияния СМИ на массовое сознание и последствий употребления молодыми людьми наркотиков (рассказ «Карикатура»).
 
– Почему ты решил обозначить именно эти темы?
 
– В последнее время о них мало говорят в СМИ, чаще пишут, что все хорошо. Однако, к сожалению, это не совсем так. Проблемы в этих сферах есть и их надо решать.

Безусловно, на меня, в том числе и как на автора, оказал влияние период, когда я работал психологом. Профессия в некоторой степени сказалась на моем отношении к действительности, и не в том смысле, что все плохо, а в том, что бывает весьма по-разному.
 
Название книги «Жизнь на грани» отражает это видение. С одной стороны есть люди, которые оказываются на грани, с другой стороны жизнь-цветная, а не черно-белая. Мне хотелось показать именно это многообразие, натолкнуть читателя на размышление о людской природе, ведь темная и светлая стороны есть в душе каждого.
 
– Что побудило тебя стать психологом?

– Направление клинической психологии выбрал не случайно. Я родился с синдромом ДЦП, поэтому большую часть своего детства проводил в клиниках. Там впервые начал анализировать поведение людей, наблюдать за их жизнью. Наверное,именно это и послужило толчком к тому, что после окончания школы-интерната поступил в  институт специальной педагогики и психологии имени Рауля Валленберга в Петербурге.

–  Расскажи что-нибудь интересное из твоей практики психолога…

– В моей практике был опыт работы с восьмилетним ребенком с диагнозом СДВГ (когда ребенок крайне неусидчив, с трудом способен следовать инструкции, испытывает большие трудности в концентрации – прим.авт.), также у него имелись нарушения аутического спектра (характеризуются дефицитом социального взаимодействия, трудностями при контакте с другими людьми – прим.авт.). Полгода он ходил ко мне на сеансы, и я видел, как меняется его жизнь, отношения с родителями, как он учится себя контролировать. Сложно переоценить значимость этого момента. Да, ты понимаешь, что по окончании вашей совместной работы, пациент уйдет, и ты его больше не увидишь, но знаешь, что он будет помнить о тебе, а ты о нем. По крайней мере, для меня это всегда так. Поэтому, наверное, самое важное в моей жизни, то, что я работал по специальности.

Также в рамках практики занимался изучением отношения к наркотическим веществам у «подучетников» – детей-подростков, склонных к совершению преступлений. Эти ребята очень отличаются от детей из массовой школы: другие семьи, другие ситуации и особенности. Одна девушка рассказывала, что ее изнасиловал отчим, а на утро как ни в чем ни бывало дал сто рублей и попросил сходить в магазин за водкой, предлагал ей дружить…Наркотики и алкоголь привлекательны для этих ребят возможностью на время выпасть из окружающей действительности. Но если подросток себя ценит и видит на примере близких, до чего доводят подобные увлечения, то он может стремиться жить нормальной жизнью.

– Антон, как быть в такой ситуации?

–  Дети, подвергшиеся сексуальному насилию, часто не дают знать о случившемся никому из взрослых: боятся огласки и того, что дальше будет еще хуже. Еще реже они обращаются в полицию. В случае систематических сексуальных злоупотреблений могут даже «привыкнуть» к такому отношению. Что делать? На личностном уровне это вопрос самоценности. Вариантов много: уходы из дома, «вписки» у друзей, обращение за помощью к специалистам. Например, в крупных городах есть организации, дающие право и место временного проживания на срок до полугода, оказывается врачебная и юридическая помощь.

Подростку важно верить в себя, справиться со своим стыдом и страхом, чтобы поделиться новостью о произошедшем хотя бы с тем, кому он доверяет. Жизнь изменится, только если предпринять для этого шаги.
 
– Почему ты все же решил оставить профессию?
 
– Окончив институт, я был единственным в своей группе, кто пошел работать по специальности. Мечтал связать жизнь с полученной профессией, считал, что это мое призвание, но реальность оказалась суровой. Заработанных средств едва хватало для того, чтобы оплатить жилье. В какой-то момент пришло осознание: что-то нужно менять в своей жизни. Конечно, решение оставить профессию далось непросто.

– И ты почти сразу выпустил книгу…

– За десять лет творческой деятельности у меня собралось достаточное количество повестей и рассказов. Некоторые из них я отправил на конкурс в Санкт-Петербургский издательский дом «Скифия». Один рассказ вошел в сборник книжной серии «Антология живой литературы». Так началось наше плодотворное общение с издательством.
 
– Ты долгое время писал в стол… почему?
 
– Началось все с того, что в детстве родители привили интерес к чтению. Мальчишкой я прочитал «Сияние» Стивена Кинга, и это, без преувеличения, перевернуло мою жизнь, побудив заниматься литературным творчеством. Почти десять лет я писал, как говорится, для себя и даже не думал публиковаться. Например, материалы, созданные за два первых года моего творчества даже стыдно показывать – это такое грустное графоманство (смеется-авт.).
 
Потом, уже по мере того, как все больше, и больше набивал руку, стала появляться уверенность в том, что делаю. В какой-то момент пришло и понимание того, какой может быть книга. В итоге я там, где я есть сейчас.
 
– Но, все-таки, что послужило толчком к тому, что решил показать свое творчество миру?

– Считаю, что публиковаться автор должен будучи уверенным в том, что он написал, и в том, что написал это хорошо. Вот когда появляется такая уверенность, помноженная на опыт, тогда чувствуешь, что пришло время показать свое творчество миру. Важно уметь говорить с читателем на те или иные темы в своей собственной манере.
 
– Где взять эту уверенность?
 
–  Из собственной начитанности… ведь ты учишься писать, читая других.Например, в  этом году на меня повлияли «Темные Аллеи» Ивана Бунина. А минувшей осенью открыл для себя прозу Романа Сенчина. Конечно, важна и постоянная практика. Если этого не будет, то никакого опыта наработать не получится. Хорошие вещи не пишутся быстро и сразу.

– Как ты реагируешь на критику?
 
– Весело (улыбается-авт.). Если это критика на уровне троллинга (троллинг — форма социальной провокации или издевательства в сетевом общении - прим. авт.), то можно просто посмеяться и пожалеть таких людей. В остальном же положительные, либо отрицательные отзывы оставляют о моей книге – не имеет особого значения – главное, чтоб читатель не остался равнодушным.

– Знаю, что ты готовишь выход второй книги… какой она будет?

–  Пока сложно о чем-то судить, работа в самом разгаре, не хочу спешить с выводами. Однако точно могу сказать, что это также будут рассказы и повести, но тематически совершенно иные, готика уйдет на второй план.
 
– Это связано с теми отзывами, что ты получил?

– Нет. Не ты должен идти за читателем, а читатель должен идти за тобой. Своим творчеством достучаться до каждого невозможно, да и изначально не было такой задачи. Сначала пишу для себя, а будут ли это читать – другой вопрос. Для меня творчество – диалог человека с человеком.
 
Хорошо, если после прочтения моей книги у человека что-то останется внутри – это и будет моим диалогом с читателем. Это для меня важнее, чем просто отзывы.
 
– Многие твои читатели отмечают, что книга «Жизнь на грани» буквально пропитана Санкт-Петербургом…

– Сразу вспоминается случай, когда у меня был сложный период, и я переехал жить в коммуналку в районе Эрмитажа. Комната, в которой в итоге прожил целый месяц, была больше похожа на каморку. Проход в нее перегораживала кровать, на одной из стен были нарисованы безумные фиолетовые глаза, которые все время на тебя смотрели. Когда я туда заходил, создавалось ощущение, что попадал в иную реальность. Друзья, которые помогали с переездом шутили: вот ты будешь у нас андеграундный петербургский писатель (смеется – авт.).
 
Если говорить серьезно, в нашем городе, каждый двор, каждая улица – особенные и можно много интересного из них почерпнуть. Как на это не обращать внимания – я не знаю (улыбается – авт.)

– О чем ты сейчас мечтаешь?
 
– Хочу, чтобы люди не оказывались на грани, всегда шли вперед и никогда не боялись трудностей.


Беседовала Алена Конова
Фото из личного архива Антона Задорожного
Сентябрь, 2017